Читать книгу: «Изгнанник. Книга первая. Проснись, хранитель Юга, я с тобой», страница 5

Куан и темный лир

– Мой повелитель, – лир стоял у входа в спальню, склонив голову и уперев взгляд в пол. Руки были напряжены и прижаты к телу, вытянутому, словно струна.

– Лир? – Куан отвлекся от чтения писания – огромного, еле умещающегося на постели фолианта. – Что-то случилось?

Мужчина в темной броне неуверенно мотнул головой.

– Лир? – Куан нахмурился и встал на ноги, чтобы подойти к другу, – ты мне лжешь? Зачем?

– Прости, повелитель, – хотел было оправдаться тот, но Куан оборвал стража и поднял его лицо за подбородок.

– Посмотри мне в глаза, давай же. Или сам расскажи.

Их взгляды встретились, и Куан утонул в глубине черных глаз слуги. Лир, преданный друг и единственный, кому Куан мог доверять на землях своего отца, был поглощен переживаниями и неуверенностью, так несвойственной стражам Верховного. Куан тяжело выдохнул и вымученно улыбнулся. Неудивительно, что лир не смог озвучить свои мысли.

– Поверь мне, дружище, мои действия не будут напрасны. Я все уже решил, и даже ты не сможешь меня остановить.

– Это же безрассудно. Отречением ты только настроишь магистра против себя, а светлого заставишь идти по следу хранителей, чтобы вернуть тебя домой.

– Неужели ты и правда думаешь, что я настолько наивен и глуп? Лир, поддержи меня. Тебе нужно только промолчать, когда тебя спросят. На это ты способен, я уверен. Ты же самый опытный страж, – похвала достигла своей цели. Лир зарумянился, и его хмурое лицо дрогнуло в подобие улыбки, искривляя рот и опуская уголки губ.

– И все же это рискованно.

– Да. Я знаю. Но я справлюсь. Справлюсь же? – Куан хмуро уставился на друга и дождался кивка.

– Никто, кроме тебя не справится. Я прикрою.

Руки друзей опустились друг другу на шеи, и лбы соприкоснулись. Куан закрыл глаза и судорожно выдохнул. Он точно знал, что лир, успокаиваясь, сделал то же самое.

Появление Яо в лаборатории Веры.

329 год от создания мира Велина

На окраине припортового города Гилема днем и ночью шумели заводы. Вдоль промышленной улицы бесконечной полосой тянулись ангары и склады. Самым масштабным, занимающим чуть ли не половину улицы, было хранилище Веры. Отведенное под изобретения помещение было разделено на несколько секций: непосредственно склады, оборудованные под разную степень опасности, помещения для отдыха, питания и работы сотрудников. И любимая лаборатория – мастерская хранительницы, где она могла творить и воплощать свои идеи в реальность. Несколько самых верных сотрудников трудились поблизости, готовые прийти на подмогу в любой момент. С ними Вера связывалась с помощью помощницы или по рации – на каждой стене помещения размещалась вытянутая трубка.

Мерзкий на вид продавец, как и обещал, на следующий же день пришел лично отдать моторы.

Детали втащили в мастерскую на подъемниках. Но мужик не спешил уходить. Задерживая взгляд на схемах и картах, развешанных на стенах, он прошел лабораторию и протер вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

– Интересно. Не думал, что такая утонченная натура увлекается мужским делом. Удивлен, – скривив лицо, одобрительно закивал мужик.

– Что-то еще хотел сказать? – уперев руки в бока, Вера рассматривала вошедшего.

– Нет, – хмыкнул он и направился к выходу, – но попомни мои слова, зеленая ведьма. Скоро власть переменится, и ты меня вспомнишь. Счастливо оставаться.

Вера крутила шестеренки из стороны в сторону, чтобы проверить, правильно ли работает механизм. От напряжения и сосредоточенности по лбу тек пот. Защитные очки, которые сползли на нос, только мешали и раздражали. Наконец, что-то щелкнуло и детали встали на место. Где-то заскрежетало и загудело. Вера отдернула пальцы, чтобы не прищемить, и перевела взгляд на прибор. Стрелка задергалась и пару раз, резко опустившись до предела, остановилась на зеленой шкале.

– Отлично, – похвалила Вера саму себя, скрестив руки на груди и улыбнувшись. Ей нравилось мелкими шагами двигаться к завершению поставленной цели. В этот раз все пройдет гладко. Новый мотор исправно работал, но слова продавца глубоко застряли в голове, навлекая на Веру грузные мысли.

– Еще вот тут надо подкрутить, – послышался мужской голос за спиной. Девушка вздрогнула. Она не любила, когда в лабораторию кто-то входил без спроса. Она раздраженно обернулась, резко вскинув голову, и встретилась взглядом с внимательным взглядом черных глаз. Посетитель кивком головы указал на детали, о которых только что говорил.

– Ты кто такой? – накинулась на парня Вера, – как ты сюда попал? – Если это один из разнорабочих, который вносил поставку толстяка, она размажет его по стенке.

– Меня зовут Яо.

Вера пренебрежительно хыкнула – будто это должно что-то значить. Парень заглянул за спину Веры, оценивая ее изобретение, после чего удовлетворенно кивнул и искривил губы. – Вот тут надо еще смазать, чтобы не скрипело и в будущем не искрило. А вот тут поменять…

– Ты кто такой, я спрашиваю? – Вера оттолкнула его, грубо пихнув ладонями в грудь.

– А, кхм, я новый подмастерье. Яо, – повторил он свое имя.

– Мне никто не нужен. Я не ищу учеников, и вообще в моюлабораторию никому входить нельзя. Без разрешения.

– А можно я уже вошел? – он все же отвлекся от рассматривания приборов и растянул губы в широкой улыбке, от чего на щеках у него появились ямочки. Вера смутилась и нахмурилась. Что еще за нахал?

– А ну выметайся! – рявкнула она что есть силы и притопнула ногой.

– Ну пожалуйста… мне очень надо… – запричитал Яо, опустив голову.

– Чего надо? – непонимающе уставилась на парня Вера. Непослушные пряди выбились из туго скрученного на затылке пучка и упали на глаза. Она сдула с лица волосы, но они настырно вернулись на место.

– Нужно быть тут, – уклончиво, но четко ответил парень.

– Ничего не понимаю. Откуда ты взялся? Я никого не звала. Это опять проделки Бибиойши? Это она тебя впустила?

– Биби… что? А-а, это та девушка, которая недавно вышла отсюда? Да, это она впустила меня.

– Ну, я ей устрою… – Вера дернулась к двери. Она хотела найти подругу прямо сейчас и накостылять от души, чтобы никогда больше не пропускала проходимцев, но остановилась как вкопанная, оценив свою ошибку: не могла же она оставить этого Яо в лаборатории одного. Да и подруга все равно потом получит свое. Ни к чему торопиться.

– Не надо. Она не специально. – поспешил остановить Веру юноша.

– Как это не специально?

– Она не видела, как я прошел… – эта фраза не объясняла ничего. – Давай я просто останусь здесь, а ты покажешь, как тут все работает?

Он обворожительно улыбнулся, отчего на щеках снова проявились ямочки. Глаза горели, и он то и дело переводил взгляд на прибор, который Вера только что запустила. Его интерес немного остудил Веру. Она прищурилась и решила рассказать, над чем работает.

– Но потом сразу вон, – вытянутым пальцем, измазанным в смазке, она указала ему в лицо. Он кивнул, равнодушно отведя ее руку от себя, и приблизился к машине, которая бухтела и гремела.

– Чтобы снизить шум, нужно уменьшить давление – вот здесь и здесь, чтобы детали двигались плавнее. А вон там, – он вытянул шею и привстал на носочки, – лучше заменить детали на более прочные, иначе замучаешься менять – быстро сотрутся.

– Слишком умный? – ехидно усмехнулась Вера.

– Наблюдательный, – поправил Яо, не отвлекаясь от техники.

– Это деталь робота. Точнее, нога. Когда все ноги будут исправно работать, можно будет перемещать товар на длинные дистанции по пересеченной местности. И не бояться, что утопишь или растрясешь подвесные колбы.

– Ого! А весь макет можно увидеть? – когда Вера горделиво кивнула, Яо улыбнулся.

– Я пока что разрабатываю саму бочку, в которую будут складывать товар. Нужно отделить кабину, чтобы не было соблазна заглянуть в вагон. И обезопасить человека от химикатов: испарений и внезапного пожара. Ну, на всякий случай.

– Это что же ты перевозить собралась?

– Ну, всякое. В основном яды, оружие, порох, смеси для создания взрывчатки. Ну и так, продовольствие.

– Ты злобный гений!

– Эй, ты чего обзываешься? И вообще, чего это я тут все рассказываю тебе? Все, выметайся.

– Я слишком много знаю…

– Это точно, лучше тебя убить, – Вера повернулась к слоту с инструментами и взяла в руки большой гаечный ключ.

– Э, не! Я не это имел ввиду. Я могу помочь тебе. У меня есть знания и хм… физическая сила.

Вера призадумалась и опустила руку с оружием. И то верно. Какие бы цели ни преследовал этот парень, его живой интерес к ее детищу перевешивал все здравые мысли о безопасности.

Юга. Обучение.

337 год от создания мира Велина

Сколько прошло времени с тех пор как я стал хранителем? Затрудняюсь ответить точно. Дни перетекали в ночи, ночи в дни. Сумман учил меня сдерживать свой дар и выбрасывать потоки силы несложными манипуляциями, чтобы освободиться от переполняющей темноты.

Самым сложным стало научиться использовать силу при свете дня. Она пряталась внутри, комом забивалась в грудине и наотрез отказывалась выходить. Я злился на себя и на непослушную тьму.

– Юга, не переживай так, со временем все получится. Ты справишься, просто нужно немного потерпеть. Ты изводишь себя и закрываешь потоки еще больше. Нужны светлые мысли, и дар сам проявит себя.

Для меня его слова были простым набором звуков, которые складывались в строчки в книге. Пока я еще не умел читать писания, ровные черные дорожки с завитушками и палочками не собирались в текст, а просто глядели на меня ровными столбиками.

Сумман терпеливо обучал меня читать и писать. Пальцы не слушались, рука тряслась от напряжения, неровные дерганые линии прорывали бумагу и тоже зверски раздражали. Мой дар вырывался наружу темными сгустками, опорожняясь на белоснежные листы.

– Оставь это, – хранитель погладил меня по волосам, когда я запыхтел, пытаясь сдержаться. Он остановил руку на моей шее, привлекая к себе, чтобы я вышел из-за стола. Не пророненные слезы застыли в глазах. Резко отвернувшись, я поспешил спрятать расстроенное лицо.

Сумман не стал выводить на разговор, а только сжал пальцами лоб и устало закрыл глаза.

– Сумман? – настороженно заглянул я ему в лицо.

– Да, дитя мое, все хорошо, не волнуйся. Я не расстроен. И не злюсь. Голова болит.

– О, я сейчас все исправлю, Нана учила меня. Вот, смотри, – я стал массировать своими маленькими ручонками его голову, взъерошивая жесткие седеющие волосы и нажимая пальцами на кожу головы. Сумман очень внимательно наблюдал за моим сосредоточенным выражением лица, а потом расхохотался.

– Ты так стараешься. Извини, – попытался успокоить меня он, когда я надулся, – но, даже если бы ты был самым первоклассным хранителем-лекарем, как Вера, то твое волшебство на меня не подействовало бы. Хранители не могут лечить хранителей, понимаешь?

– А кто может? Надо найти того, кто тебя вылечит, – не унимался я.

– Я найду, обязательно найду.

– Юга, ты здесь? – в залу вошла Вера. Ее тихая поступь шелестом отдавалась на деревянном полу.

Мое раздражение стало еще сильнее. Все еще не уверенный в том, что я здесь нужен – потому что приношу больше тревог и забот, чем нужно, да к тому же ученик никудышный – я поднял глаза к девушке, прикусив губу, чтобы не разреветься.

– Я не вовремя? – она на миг неуверенно остановилась, затем что-то решив в своей голове, состроила гримасу – мол, ей все равно – и села за стол. Вера пододвинула мою тетрадь к себе и пролистала темные листы.

– Хм, делаешь успехи, мальчик…

– Плохая шутка, – выдавил шепотом я.

– Нет, правда! Весьма неплохо… Лучше выплескивать свою силу на бумагу, чем на живых людей, – сказала она. На душе стало еще гаже.

Сумман, заметив мое состояние, недовольно причмокнул губами и тяжело вздохнул.

– Идем, – он поднялся на ноги и медленно, делая, как обычно, широкие шаги, вышел из залы.

Я поплелся следом, размышляя о своем наказании. Что мог придумать Сумман, такой грозный, массивный, сильный хранитель, для такого бесполезного меня?

Мы шли вдоль деревенских домов по проселочной пыльной дороге. Первые морозы, прихватившие уже пожухлую траву, окрасили все в голубоватый цвет. Я сильнее завернулся в шарф и, спрятав руки подмышки, съежился. Сумман, обернулся на меня и притормозил, чтобы я смог его догнать.

– Я решил сделать тебе подарок. Не слишком щедрый, как хотелось бы. Но, мне кажется, тебе он понравится – я очень надеюсь на это.

Я не смог ему ответить. Меня захлестнул поток из ярости, обиды и стыда, с которыми я не мог справиться.

Мы шли молча: через деревню, поле, пролесок. Наконец, вдали показалось каменное строение: высокие стены, покосившаяся крыша с дырами, крошечные узкие окна и ступени, ведущие к деревянной двери на длинных петлях.

– Это башня… Когда-то она охраняла нашу деревню, а теперь в этом нет необходимости. Я дарю ее тебе. Можешь обустроить комнату так, как душе угодно. Здесь можно хранить книги. Создать склад игрушек. Или приводить друзей и играть. А если захочешь, можешь вообще никого не впускать к себе. Ты же хранитель, – он опустил руку мне на плечо и сжал его в знак поддержки. – Это твое убежище.

Мое убежище.

Мой кусок свободы, покоя и тишины.

– Можно мне войти? – я неуверенно поднял на старшего хранителя глаза.

– Конечно, оно же твое, – он пожал плечами и вытянул руку в приглашающем жесте. Сумман остался стоять на месте, он не вошел следом за мной. Я нерешительно толкнул дверь. Она покорилась не сразу петли скрипнули и неохотно поддались. Дверь была слишком тяжелой от сырости. Затхлый гнилистый смрад окутал меня, чуть не сбив с ног. Заглянув внутрь темного помещения, я оценил, насколько башня была вместительной. Обернувшись к Сумману, я широко улыбнулся, пытаясь унять восторг и спрятать излишнее ликование.

Сумман удовлетворенно кивнул и направился обратно. Один.

Весь сегодняшний день я провел в холодных стенах полуразрушенного здания. Несмотря на то, что снаружи стены были крепки, внутри деревянные ступени, ведущие на второй этаж, прогнили и угрожающе скрипели под ногами. Стены украшали паутина и плесень. Мох на первом этаже завладел половиной комнаты.

Я выносил мусор, отскребал грязь со стен и пола – пытался привести мое убежище в приемлемый вид. Когда скребок в очередной раз уперся в окаменевшие наросты, моя рука соскочила, напоровшись на лезвие. Я зашипел и внезапно выпустил сгусток тьмы. Она волной пронеслась к одной из стен и разбилась, оставив после себя полностью оголенный открытый гладкий камень, без наростов, потеков и растительности. Я тут же забыл о ране и начал выпускать во все стороны темные волны. Звуки ударов, словно кто-то хлестал его невидимой плетью, отскакивали от камня и разлетались в разные стороны. Я вошел во вкус и заулыбался. Под конец дня, опустошенный, уставший, вымотанный, я вернулся в дом Суммана.

Меня подбадривало то, что часть моего убежища уже пригодна к жизни. Второй этаж был полностью вычищен. Еще несколько дней, и меня будет не выдрать из моей башни.

Моя башня.

Мысли о том, что теперь хоть что-то принадлежит только мне, приводили меня в нежный трепет. Хотелось украсить каждый уголок комнат и расставить вещи так, как нравится только мне.

Одиннадцатый день месяца Переходник

Когда на следующий день я вернулся в башню, я принялся за первый этаж, так же провозившись с ним почти весь день. И все же на втором этаже, где были окна, хоть и небольшие, в которые проникал свет, мне было уютнее. Я поднимался по вбитым в стены деревянным балкам, как вдруг одна из них пошла на крен под моими ногами. Я не рухнул вниз только благодаря чуду. Прильнув к стене и вцепившись в выступы между каменными блоками, я перевел дыхание.

Нужна была помощь Суммана.

– Сум… – я ворвался в трапезную, воодушевленный и взволнованный, когда заметил присутствие нескольких человек. Я осекся и резко остановился посередине. На меня были устремлены заинтересованные взгляды мужчин и какой-то невероятно красивой женщины. Сумман вышел вперед и довольно улыбнулся.

– Познакомься, Юга, – хранитель приблизился и опустил ладони мне на плечи, встав у меня за спиной, – это Нерей, он хранитель водной стихии, – Сумман указал на высокого широкоплечего мужчину, с темными, слегка взъерошенными волосами и большими голубыми глазами. Водяной склонил голову и улыбнулся. Я кивнул. – Этого добряка зовут Лиэй, его основной дар – сны… – Сумман многозначительно приподнял бровь и сощурил глаза, глядя на толстяка в странном просторном наряде, больше похожем на платье. Красные от близко расположенных сосудов щеки Лиэя округлились, а губы растянулись в улыбке, и он подмигнул мне. – А это Вита. Самая мудрая женщина во всем мире.

Она была потрясающе привлекательна. Длинное пальто закрывало ее стройное тело, и пальцами она держалась за высокий ворот. Ее ярко-синие глаза изучали меня, прожигали насквозь. Улыбка на лице не появилась – нижнюю губу она прикусила, спокойно окинув меня с ног до головы, чем вызвала неприятные ощущения. Затем ее бровь дернулась, и взгляд вернулся к Сумману.

– Темный? – томно раздалось по всей комнате. Она произнесла это слово, опустив интонацию на первом слоге и возвысив конец слова в вопросительном тоне. У нее был достаточно низкий голос, мелодичный и манящий. Мне хотелось услышать из ее уст еще что-нибудь. И тут до меня дошло, о чем именно она спросила.

– Да, этот хранитель очень ценный, – пробасил Сумман. Я напрягся. Слишком много внимания на меня одного. Если бы он не держал меня, я, наверное, уже бежал бы отсюда куда глаза глядят. Добродушный открытый взгляд старшего хранителя скользил по всем собравшимся, – Он владеет темным даром. Пока не освоился, но это поправимо. Мы все должны помочь ему, и как можно быстрее.

Мужчины кивали, а Вита призадумалась и отвела взгляд. Чем же я ей так не понравился?

– Вера должна прийти с минуты на минуту. А Ирай как всегда опаздывает, – переменила тему Вита.

– Ничего, мы не торопимся, – кивнул Сумман и, обратился ко мне, приобняв меня за плечо. – Ступай в комнату. Переоденься и спускайся. Скоро будем ужинать. Ты ведь голоден?

Только сейчас я осознал, что не ел целый день. Живот заурчал, подтверждая слова хранителя. Он улыбнулся и потрепал меня по волосам, а затем подтолкнул к лестнице на второй этаж.

– Сумман, нам надо поговорить, – услышал я голос Виты, когда поднимался к себе в комнату.

– Не сегодня, дорогая. И я знаю, что именно ты скажешь. Это сейчас неважно.

– Когда будет важно, станет поздно, – ее голос опустился еще ниже.

– Ирай, – радостно воскликнул Лиэй, – мы и не ждали тебя так рано. Пьёр, Метус…

Я выглянул из-за угла, чтобы увидеть новоприбывших. Все обнимались, смеялись и что-то шумно обсуждали. Вита обвила какого-то мужчину за талию и поцеловала в щеку. Тот раскраснелся, а она залилась тонким, как перезкон колокольчиков, смехом.

– Мы так давно не собирались вместе… – сказал мужчина с черными, как смоль, волосами, густой короткой бородой и черными глазами.

– Ага, почти полтора месяца не виделись. Такой сро-ок… – поддел его еще один мужчина. Все рассмеялись.

– Вера оценит, – подал голос Нерей и покраснел. Все загудели. Сумман похлопал его по спине.

Я не стал больше подглядывать за хранителями. Сразу было видно, что они все очень ценят друг друга – сплоченная дружная семья. И я чувствовал себя лишним, как обычно.

Повесив голову, я отправился в свою спальню. Переодеваясь, я вспомнил о ране на руке: зацепился за столбик кровати, когда натягивал рубаху. Тупая боль пронзила ладонь. Я обратил внимание на покрасневшую и вспухшую кожу: корка надорвалась, и из-под нее потекла желтая жидкость.

– Юга, ты что-то хотел сказать, когда прибежал в дом… – я не услышал, как Сумман подошел к моей комнате, хотя обычно очень внимательно прислушивался к шагам. – Что это? – хранитель схватил мою ладонь и внимательно уставился на нее, поворачивая из стороны в сторону. – Почему не сказал?

Я пожал плечами и хотел выдернуть руку, но Сумман держал ее крепко. Он надавливал на рану, проводя по всей ее длине. Я извивался, как змееныш, и стонал, не в силах сдержаться. Слезы выступили на глазах от боли и обиды.

Сумман обещал не причинять мне вреда. А тут сам специально давит на порез. Когда он отпустил мою ладонь, я, не веря своим глазам, уставился на белый рубец посреди розовой чистой кожи. Никакой красноты и раздражения. Только остатки гноя, которые я размазал до прихода старшего хранителя.

– Ты волшебник? Умеешь в’ачевать? – я моргал глазами, представив Суммана в снопе разноцветных искр и в переливающейся мантии. Где-то в доме должен быть спрятан его кривой посох, в котором собрана его сила. О таких волшебниках рассказывала мне Нана перед сном.

– Не так, как Вера, но что-то умею. Так что ты хотел мне сказать?

– Я… – я замялся, размышляя, стоит ли просить о помощи, когда его дом полон гостей, – мне нужна твоя помочь. В башне сломались ступени. И мне подумалось, что ты помог бы п’инести па’у к’есел и диван. И шкафы для книг.

– Конечно, я помогу тебе. Завтра? – участливо заглянул мне в глаза хранитель.

Я кивнул и улыбнулся. Такой заботы я не получал ни от кого. Сумман стал мне так дорог. Я даже представить себе не мог, что посторонний человек может стать настолько родным. Я боялся его подвести или расстроить. Мне хотелось угодить ему и порадовать своими успехами.

– Сумман, Вера пришла, – из-за спины хранителя появилось лицо Виты. Она окинула взглядом мою спальню и улыбнулась одним уголком рта. – Здравствуй, – обратилась ко мне. – Чем смутила? Виделись же уже пару минут назад.

– Зд’авствуй, – выронил я, уставившись на свои не слишком чистые ботинки.

– О! Я сейчас все исправлю, – слишком быстро двинувшись ко мне, она присела на корточки и, опустив свои ладони на мой затылок, стала поочередно надавливать пальцами на череп. Я напрягся и выпучил глаза, ожидая боли. Но вместо этого по всему телу разлилось приятное тепло, и глаза блаженно закрылись. Теплые нежные пальцы слишком быстро оторвались от моей головы. Я разочарованно выпятил губу.

– А теперь давай попробуем снова, – я распахнул затуманенные пеленой глаза и, пару раз моргнув, уставился на лицо девушки, которое было слишком близко. Я разглядывал ярко-синие, словно горящие изнутри, радужки в серебристую крапинку и тонкие брови с изящным изгибом, длинные прямые ресницы, немного нависшее верхнее веко, доброе овальное лицо: плавные линии скул, щек, острый подбородок, чувственные с четкой гранью губы.

– Здравствуй!

– Зд’авствуй, – произнес я и задумался. – Зд’авствуй, зд’авствуй, зд’авствуй. Праздник. Вера. Тюран. Рука…

Я подскочил на месте и, взвизгнув, от избытка чувств обнял Виту. Ее руки обвились вокруг меня и притянули ближе. Я оторопел и замер. От нее пахло сладкой выпечкой и теплым молоком. А еще цветами. Чем-то она напомнила мне Наину. Мне стало на миг грустно, но я быстро отогнал эту эмоцию и отстранился от хранительницы.

– Спасибо, Вита, – я скромно улыбнулся и, наверное, слишком поспешно и грубо убрал ее руки от себя.

– На здоровье, детка, – улыбаясь, ответила и перевела взгляд на Суммана. Вмиг она стала серьезной. – Нам действительно нужно поговорить, Сумман.

– Хорошо. Ты ведь не отвяжешься?

Они вышли из комнаты. Не успел я и шага ступить, как Сумман вернулся и сообщил, чтобы я спускался вниз, как буду готов. С этими словами он снова удалился. Я не был готов. Внизу, в трапезной, собралось так много взрослых людей. Я не решался выходить. Я сел на верхнюю ступеньку и наблюдал за всеми, шепотом перебирая слова с буквой «р». Все обнимали Веру, вручали ей какие-то коробочки и мешочки. Она заливалась краской и улыбалась.

Стол был заставлен разными блюдами. Огромные тарелки ломились от лакомств. Манящий пар от горячих блюд и аромат еды разносился по дому, привлекая меня, как изголодавшего путника в пустыне. Не справившись с собой, я все же медленно приблизился к столу и схватил первый попавшийся под руку пирожок. Я хотел рвануть к лестнице, но в этот момент чья-то мертвая хватка удержала меня на месте. Сердце пропустило удар.

– Э, не, дружок. Сегодня ты ужинаешь со всеми, – мужчина со смуглой кожей, черными волосами, грубыми, но красивыми чертами лица грозно взирал на меня сверху вниз.

– Ирай, не пугай ребенка, – подала голос Вера и приблизилась. Она обняла меня и поцеловала в щеку. Я засмущался.

Возмущенное «пф» вырвалось из губ мужчины, и он ретировался. Я уселся рядом с Верой и принялся уплетать все подряд, что было близко расположено на столе, не дожидаясь остальных. Вера потрепала меня по голове. Это меня не отвлекло. Я почему-то чувствовал себя рядом с ней комфортно и уверенно.

– Ну что, Верка, вот ты и стала на год старее, дряхлая ты змея… – Ирай наклонился над сидящей девушкой и стиснул ее в объятьях.

– Старый Гумский сын, твои комплименты покоряют меня, – усмехнулась Вера, но все же прижалась щекой к его щеке, мило улыбаясь.

Странные у них отношения: вроде не вражеские, и все же напряжение между ними явно было. И в ком именно дело – было сложно понять.