Читать книгу: «Первая крепость», страница 16

Тело Сагитая изогнулось. Правое колено совсем в осколки. Черт! Но время уходит. Кровь в своем теле не вечная. Выходит через ноги, через руки. Скоро ее может не хватить для мозга, и тогда все.

Поднатужившись, Яков сдвигает тело с мертвой точки. Пошло. Теперь не останавливаться.

Непроизвольно постанывая, Яков преодолевает бесконечные несколько метров до склона. Упираясь и мыча от борьбы с силой тяжести, с наступающей слабостью и с головокружением, оступаясь и падая, нечеловеческими усилиями он наконец вытаскивает тело брата из окопа. С трудом распрямляется. Как же долго он его поднимал. Гнус уже ушел. Весь. Словно и не было. Только черное поле и отдаленные черные деревья без листвы, насколько хватает глаз. Странно смотрится солнце. Не такое яркое и ниже, и небо не такое. Оператор подогнал сани вплотную. Теперь последний рывок. Погрузить брата на платформу. Высота ее всего лишь по пояс. Но руки не поднимаются. Правая уже просто не чувствуется. Наверное, умерла. Яков посмотрел на спекшуюся корку крови по всей ладони и на свежие капли, которые медленно, нарисовав себе маршрут, постепенно стекают на средний палец и падают оттуда на землю. Попытался пошевелить пальцами правой руки. Бесполезно, даже нечему приказывать. Просто нет конечности. Только до локтя чувствуется что-то, но Сагу надо поднять.

ПР что-то беснуется. Машет манипулятором. Говорит что-то. Резко и отрывисто, как приказ. Опять машет манипулятором. Непонятно. Хотя… Раскрывает клешню прямо над поясом Сагитая. Дошло. Яков расслабляет пояс и делает ремень пошире. Манипулятор, раскрыв металлическую пасть, цепляется нижней челюстью за петлю и поднимает Сагитая. Яков изо всех сил старается одной рукой удерживать голову. Платформа подъезжает, и Сагитая укладывают с одной стороны. Яков улыбается. Друг поедет домой. Зрение становится тоннельным, он пытается ухватиться хоть за что-то, но рука предательски соскальзывает с металла, а его ноги перестают чувствоваться. Но он еще стоит. Оператор сориентировался и подпер со спины манипулятором. Яков падает верхней частью тела на платформу, а ноги остаются на земле. ПР объезжает и в несколько перехватов укладывает бойца рядом с Сагитаем. Датчики показывают, что они все еще живы. А раз так, то надо их везти домой. Платформа, медленно пятясь, выезжает из лабиринтов окопов, за ней следует ПР. Через несколько минут, тщательно объезжая ямы и мусор, чтобы не растрясти бойцов, платформа, сопровождаемая поисковым роботом, становится на трассу, по которой полчаса назад вслед за людьми ушел гнус.

Глава 18. Эскорт

Ночь. Равномерный треск сучьев и потрескивание коры. Жужжание пули, обрывающееся шлепком. Подгибая ноги, один из многих тысяч покрытых пятнами существ, потеряв голову, заваливается назад. В десятке метров от него точно так же заваливается еще один. Гнус не спешит. Огромное многотысячное полчище гнуса, обступив плетущуюся платформу с лежащими на ней двумя телами, следует следом. Практически разряженный ПР с пятью последними патронами в левом пулемете катит вплотную позади платформы. Он почти не опасен для гнуса, если не приближаться к платформе слишком близко. А приближаться к двум телам, получая за это от робота, нет никакого смысла. К таким роботам вообще лучше не приближаться. Гнус почему-то знает это, хотя мало кто из плетущихся следом видел эти конструкции ранее. Жизни в этих двоих лежащих на платформе людях не больше, чем в двух маленьких кустиках. Она чувствуется, но забрать ее не получается. Проще черпнуть ее из другого места, там, где она отдается легко и быстро.

Уже сутки полчище идет за уехавшими на автобусах живыми людьми. Раньше у них не было цели. Хотя была, но ее всегда окружали вот такие вот роботы и платформы. Они были опасны и практически непобедимы. Идущие вокруг знали это каким-то общим разумом. Но сейчас цель появилась. Два автобуса и два автомобиля таких хороших, светящихся красным людей покинули место за забором, и теперь их можно будет найти. Да, автобусы и сотни металлических убийц и расчленителей давно исчезли из виду, но эти два тела наверняка едут к ним. А значит, цель будет найдена, а когда она будет найдена, предназначение будет выполнено. Еще один резкий «вжик» – и пуля опрокидывает толстяка. Через него переступают. Кто-то убивает их на расстоянии. Но не все, кто падают, утихают совсем. Ему надо просто полежать немного, после этого он встает. Они все это чувствовали, ведь они одна семья. Одна большая, желающая принять в себя все больше и больше новых членов семья.

За автобусами через время поехали и машины с такими же, как и они, братьями и сестрами. Но машины сгорели. Это было ожидаемо. Самое надежное – идти пешком. Когда идешь пешком, все становится проще. Не надо вспоминать рычаги, знаки и слова, можно просто идти. Тело делает это само. Легко и приятно. А если ты знаешь, куда идешь и зачем, то от этого приходит особое состояние, из которого не хочется выходить, потому что ты видишь цель.

* * *

– Живы?

На лбу Коваля от напряжения прорезались глубокие морщины. Рабочие с «Ладоги» уже давно расквартированы. Уже возведен второй ангар, где собираются терраны и перебираются ПР. Работяги с «Ладоги» творят чудеса. То, на что у Коваля со сталкерами уходило три часа, они меньшими силами делают в три раза быстрее.

– Живы, – подтвердил Горин.

Горин сменил младшего лейтенанта, который не отходил десять часов от монитора и теперь спал, закапав глазные капли от усталости.

– Давай, Горин, тащи их… – играя желваками, который раз повторил Коваль.

Оператор и без этого знал, что делать. Платформу гнать быстрее было нельзя. Альфа-гнус умудрился пробить ей один из редукторов, выпустив все масло. Теперь он работал на сухую. Если увеличивать скорость, он может перегреться и заклинить. Кроме того, Сагитай и Яков, потерявшие много крови, сломанные и контуженные, могли не перенести тряски. Кровотечение, которое остановилось большей частью из-за принятого ранее препарата, могло открыться от любого толчка.

* * *

– Отходим! – послышалась команда.

Десяток сталкеров, вооруженных снайперскими винтовками, вскочили и понеслись прочь со своих позиций назад к южной части Зоны. Они делали это уже чуть ли не десятый раз, потратив все патроны, снаряженные мертвой кровью, а теперь вынужденно стреляли стандартными, сточив и расклинив острие, чтобы коническая пуля винтовки стала разрывной. Известие о том, что два их бойца возвращаются, выполнив задание, окруженные тысячами единиц гнуса, было получено от Якоря, получившего сведения, в свою очередь, из Жукоток. Посланный на разведку беспилотник уточнил количество до пятнадцати тысяч. Небольшая часть зараженных из Киева и Житомира. Якорь приказал принять бойцов. Живыми или мертвыми. И вот сейчас сталкеры заняли последнюю свою линию обороны возле рваного проволочного забора. Шагающий гнус уже было слышно отсюда. Казалось, что ветер шумит и нашептывает что-то, потрескивая умирающими деревьями и скручивающейся травой. Но ветра не было. Ночь была тиха и безлунна, но если смотреть в приборы ночного видения, то четко определялась черная, поглощающая все полоса, двигающаяся на них.

Мимо снайпера от наступающей нежити пробежал, шурша иголками, еж. Замер, тревожно поводя носом под колючей проволокой, ощущая новый для него запах, и двинулся дальше. Снайпер приложился к прицелу. Приклад привычно уперся в покалывающее болью плечо. Уже полторы сотни выстрелов сделано им за последние пару часов. Загрязненный пороховыми остатками ствол делал отдачу все злее и злее. Еще один гнус на прицеле. Женщина. Большая и громоздкая. Тяжело шагает босыми ногами по черноте. Длинные волосы кольцами. Выстрел. Охапка волос с частью головы отлетает назад, тело падает. Следующий… Выстрел. Следующий. Выстрел. Гнус все ближе и ближе. Не ускоряется, не кричит. Ему незачем спешить. Выстрел! Выстрел!

По полевой дороге белым пятном, свободным от гнуса на несколько метров вокруг, показалась платформа. Наконец-то! Люди увидели возвращающихся. Живых или мертвых. Зеленая сигнальная ракета оповестила об этом тех, кто был за их спинами. Теперь их очередь править бал. Две сотни мертвецов вдруг поднялись из травы. И пошли в направлении платформы. Первый из них одноглазый, невысокий, крепкий, с ломанным три или четыре раза еще при жизни носом, словно сам весь вырезанный из слоновой кости мертвец. Погибший при зачистке от гнуса Ростка бывший лидер «Свободы» – Гипс. Пришло и его время вернуться к боям. Он помнил все. Помнил всех друзей, все схватки, все сказанное и прожитое им однажды. Руки были полны сил, а мертвое сердце вдруг забилось вновь, проталкивая кровь через артерии и вены. Он и его белые братья стояли без брони в легкой одежде. Короткие двусторонние зазубренные ножи в каждой руке привязаны шнурами к ладоням.

Гнус остановился в паре сотен метров. Не вдруг, но словно, наткнувшись на волнорез, вода стихает, теряя свою силу и мощь. Залитая красной спекшейся кровью платформа с лежащими на ней бойцами выехала из черного пятна зараженных и ускорилась по ровной дороге, сокращая расстояние до мертвецов. Еще десяток секунд, и она проехала мимо Гипса и других белых с эмблемами на груди в виде черепа, расправившего крылья. Позади двух сотен мертвецов во всей своей мощи поднялось с колен девять терранов. Гипс полоснул себя по груди клинками, обагряя их собственной кровью. Две сотни мертвецов, как один, повторили за ним его движение. Терраны подняли двухметровые мечи вверх. Ветер, гарцующий на высоте поднятых мечей, засвистел, раздувая в холодной заточенной стали огонь мести.

Гипс мрачно улыбнулся. Он ждал этого часа…

– Вперед!

* * *

Обложка к книге выполнена специально по заказу автора художником Холиной Катериной.