Читать книгу: «Глобальная жатва», страница 3

Встаньте, дети, встаньте в круг!

Псевдохристианские сектанты по-своему любят детей. Это понятно, ведь в любой религии дети – это воплощение самых лучших человеческих качеств. Православные, например, называют детей "ангелами" и "цветами жизни". Получить детскую душу, естественно, заманчиво и для Сатаны. Когда ребенок вырастет, он всю оставшуюся жизнь будет служить именно ему, Сатане. И приведет к нему еще не один десяток своих друзей. Кроме того, дети, как правило, не имеют собственных убеждений, и совратить их в духовном плане не представляет никакого труда. Одного сеанса по ловле "святого духа" обычно бывает вполне достаточно, чтобы надолго, если не навсегда, получить контроль над неопытной душой. В структуре каждой секты существует отдельное подразделение, занимающееся "детскими служениями". Они разрабатывают целые программы по вербовке детей везде, где это технически возможно. Особенно дороги им детские дома, интернаты и сиротские приюты. Здесь детей "защищает государство", а, следовательно – никто. Директоры таких учреждений, за очень редким исключением, обычно неподдельно рады таким гостям. Ведь в их глазах это – "божьи люди". Да, не совсем обычные, но зато всегда улыбаются и приходят с подарками. Общаются с детишками, говорят с ними о Боге, читают Библию. Любят сесть в кружок и распевать песни, опять же, посвященные не кому-то там, а Иисусу Христу. Уходя, дарят книжки с картинками, в которых простым и доступным языком объясняется, зачем и почему нужно верить в Бога. И в какую именно церковь нужно для этого ходить. Только вот почему-то после этих визитов многие дети, особенно те, кто громче всех распевал песни вместе с этими милыми людьми, совершенно не хотят слушаться своих воспитателей. Многие начинают нервничать, а иногда даже убегают. Причем те, за кем это никогда раньше не замечалось. Если же воспитатели, не дай Бог, сделают такому ребенку замечание, которое ему не совсем понравится, ребенок может просто послать воспитателя куда подальше. Причем такими словами, которых в этих книжках с веселыми картинками не отыщешь.

А картинки в них действительно веселые. Мальчики и девочки всегда улыбаются и радуются. Правда, непонятно чему. И лица их какие-то неестественные, и фигуры при ближайшем рассмотрении больше похожи на фигуры не детей, а каких-то карликов. У некоторых, особенно впечатлительных детей, читающих эти книжки, появляется энурез и приступы эпилепсии. Но все проходит и нормализуется, как только долгожданные "божьи люди" опять появляются в интернате или приюте. Детей ничем не удержишь, их как магнитом тянет к этим добрейшим дядям и тетям. В такие моменты детишки не видят и не слышат не только своих товарищей, но и воспитателей, которых они обычно боятся и поэтому всегда уважают. Если же поприсутствовать на таких встречах, мы увидим, как дети вместе с этими взрослыми садятся в кружок и тихо разговаривают о Боге. Вот только интонации какие-то натянутые и фальшивые. А дети, обычно не переносящие никакой фальши, сидят и терпят эти разговоры, нудные даже для нас, взрослых. Видно, что для них это не главное. Они чего-то ждут. А то, чего они ждут, происходит в конце. Причем, в этот момент, даже воспитателей, если они до этого присутствовали, просят удалиться. Момент, знаете ли, очень интимный и личный. Называется "молитва". Сектанты берут детей за руки, все становятся в круг, поднимают головы и дружно, по-детски, ловят уже известного нам "святого духа". Воспроизводя в миниатюре то же самое, что происходит на больших и настоящих "служениях". И пользуясь для этого не трансом, нет. Что вы? Всего лишь маленьким детским трансиком. Так вот, чего так ждут дети! Им очень приятно. Они закрывают глазки и полностью отдаются этому удовольствию. Воспитатели обычно чрезвычайно рады таким гостям. Ведь можно пару часов отдохнуть, в то же время, оставаясь вроде как на работе.

Отдельно нужно сказать и о тех игрушках, которые обычно дарят эти добрые дяди и тети. Как правило, это – мягкие и на вид вполне добродушные зверушки. Только сделаны они на фабриках, принадлежащих спонсорам этих сект. И почему-то каждая такая игрушка содержит то ли странное ожерелье из цветных пластмассовых бус, которое медвежонку, вроде бы и ни к чему. То ли какой-то неясный символ в виде непонятного орнамента. Да и сами зверушки каких-то неестественных цветов. То фиолетовый медведь, то разноцветный заяц, то зеленая кошка, то еще что-либо немыслимое и не встречающееся в живой природе. Оказывается, распространением этих игрушек тоже занимаются специальные подразделения. Бусы или орнаменты – своего рода сатанинские четки. Цвета смешиваются определенным образом, нарушая естественный баланс и образуя специальную программу, записанную на цифровом уровне именно с помощью определенного сочетания цветов. Эта программа существенно влияет на детей. Она усиливает все проблемы ребенка, держащего в руках такую игрушку, и, так сказать, пускает их по замкнутому кругу. Говоря проще – отключает его от Бога! В то же время, привязывая ребенка к себе. Дети, как ненормальные не хотят расставаться с этими игрушками, забывая про все остальные и до этого – любимые игрушки.

Сектанты имеют массу специальных "благотворительных фондов". Это и есть их финансовая кормушка. Один из видов их деятельности – "помощь малоимущим семьям с детьми и поддержка детей-инвалидов". Кроме того, ими курируются многочисленные, так называемые "волонтерские организации", которые "заботятся" о беспризорниках, как собак приманивая их едой и собирая в специальные детские центры. Эти центры растут по всей стране как бледные собачьи поганки, особенно – в крупных регионах. За один сеанс дети ломаются и становятся готовы к любому употреблению. В последнее время появилась еще одна угрожающая тенденция: сектанты проникли в государственные органы, призванные защищать интересы детей. Сегодня чиновник любого уровня в структуре государственного управления может оказаться прихожанином сатанинской секты. Вооруженные различными западными методиками, чаще всего с американскими корнями, милые женщины с огромнейшим наслаждением ломают судьбы всех, кто попадается на их пути. Их должность – работник социальной службы, социальный педагог, психолог, психотерапевт, сотрудник службы по делам детей, управления по делам семьи и молодежи, или какого-нибудь "городского центра ребенка" – всего лишь прикрытие их истинной звериной сути. Механизм, соединяющий Сатану с живым человеческим материалом. Основная среда, определяющая жизнь таких чиновников – служение Сатане в рамках жесткого тоталитарного культа. А их работа позволяет им соприкасаться с каждым из нас. Сегодня с помощью своих слуг и служек Сатана может дотянуться своими костлявыми руками до любого ребенка! До каждой семьи! И ваша семья – не исключение! Вы идете за помощью и поддержкой в государственный орган, а попадаете на прием к самому Дьяволу!

Летом всех детей, включая собственных, сектанты вывозят в специальные лагеря. "Детские христианские лагеря" – так они называются. Когда я в первый раз увидел эмблему этих лагерей, я был в шоке. Эта эмблема представляет собой перевернутую вверх ногами пятиконечную звезду, в центр которой вставлен крест, весьма отдаленно напоминающий католический. Когда я спросил, причем здесь звезда и почему она перевернута, мне ответили, что это "просто красивый символ". И она не перевернута, а как бы лежит на земле. Причем "лежит" она так, что ее луч, находящийся снизу, как стрела, направлен прямо в грудь зрителю, то есть, любому человеку, смотрящему на этот "красивый символ". Эмблема эта одинакова для всех сектантских лагерей, относящихся к неопятидесятникам. Она изображена на их официальном флаге. Не хотите ли отправить своего ребенка отдохнуть и развеяться в лагерек под таким флагом? Правда, нет никакой гарантии, что вернут вам именно того, кого вы отправляли. Если вообще, кого-нибудь вернут.

На одной из центральных площадей столицы любят собираться представители неформальных молодежных течений. Готы, эмо, панки, металлисты, безобидные брейкеры и велосипедисты, и многие другие. Иногда здесь появляются скины, выбирающие в толпе "лиц не совсем славянской" наружности. Вообще, любая площадь – епархия Сатаны. Мы знаем немало тому подтверждений, в том числе из новой и самой новейшей истории. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, Господь силами и руками земных зодчих устанавливает на каждой площади фигуры святых или каких-нибудь более-менее выдающихся людей. Однажды, прогуливаясь и дыша свежим воздухом, я стал невольным свидетелем интересной ситуации.

Был субботний день. К группе молодых нефор-мальчиков и девочек, сидящих на скамейках и распивающих пиво, подошел типичного вида американский проповедник. Его сопровождала свита из местных служителей. У архангела Михаила, стоявшего неподалеку, было более скромное выражение лица, чем у этого посланца доброй воли, приехавшего "по зову сердца" учить жизни недоразвитых славян. Я, вероятно, в какой-нибудь из прошлых или позапрошлых жизней тоже похаживал в такую "церковь". Как только я вижу какого-нибудь "пастора", мне не нужно дожидаться промежуточных стадий – меня начинает трясти сразу же. Он оглядел хозяйским глазом всех, кто был на этих скамейках, подозвал тех, что курили неподалеку, и начал свою проповедь. Видно было, что воспитанные подростки не знали, как реагировать. Если бы подошел какой-нибудь бомж и начал, например, просить денег, тогда ясно – послать его подальше и все дела. А тут ситуация нетипичная. Да и свита стоит рядом и улыбается своими "добродушными лицами". Американец между тем решил провести "служение" по всем правилам. Он говорил долго и нудно-напыщенно, а его приближенный брат-переводчик не успевал находить нужных соответствий в русском языке. Обычно я сразу же реагировал на такие ситуации. Ведь, если нашему вниманию явлена какая-то картина из реальности, значит, высшие силы ждут именно наших активных действий. Причем, иногда мои реакции были такими активными, что разбегающиеся с перепуганными глазами и перекошенными лицами сектанты, кричали, что в меня вселился бес! Может ли один бес разгонять других? Как вы считаете? Ну, ладно вернемся к нашим баранам, то бишь, к американцам. Я страшно хотел вмешаться, но в этот раз что-то меня сдерживало. То ли присутствие архангела, то ли еще что-то. На всякий случай я подошел поближе и встал рядом, чтобы слышать и видеть все происходящее. Я удивился культуре и терпению этих детей. Они даже курили в сторону и перестали сплевывать на землю. А один из них, которого нападение заокеанского гостя застало на половине бутылки пива, слушая его, грустно поглядывал на свое питье, так и не отваживаясь продолжить процедуру его приема. Денек был достаточно теплый, и пиво быстро нагревалось, приходя, естественно, в полнейшую негодность. Даже вечно довольные и чрезмерно эмоциональные эмо, сидящие, стоящие, лежащие и полулежастоящие на газоне, притихли и перестали радоваться. Видимо это "грузилово" накрыло и их.

К счастью, в нашей земной жизни нет ничего вечного. Как говорится, хорошо все, что кончается. В конце концов, и этот бред уперся в собственный конец. А может быть не только мне, но и архангелу надоело слышать и видеть весь этот дешевый фарс и ложный пафос. Американец начал пожимать всем руки, обходя сплотившихся вокруг него подростков. Его помощники раздавали всем подряд "флаеры" на бесплатные вечеринки в стиле "святого духа". Не знаю, как я все это выдержал. Наверное, интерес наблюдателя в тот момент превысил и подавил во мне все остальные интересы. Мне действительно не терпелось увидеть, чем все это кончится. Для американца – кончилось тем, что он отправился фотографироваться. Он становился в такие нелепые позы, разводя при этом руками и стоя то на одной ноге, то на другой, то на третьей, что даже брейкеры удивлялись и останавливались, чтобы поглядеть на это. Видно было, что после удачной проповеди, он веселился от всей своей американской души. Практически, как ребенок, ведь он не сомневался, что царство Божье – давно уже ждет именно его.

Но гораздо интереснее была реакция подростков. Как только проповедник ускакал фотографироваться, их лица вновь приняли нормальные выражения. Они достали сигареты и новые бутылки с пивом и жадно пили-курили-всех материли, срочно восстанавливая нарушенное в природе равновесие. Честно говоря, чтобы вернуть утраченную гармонию, мне самому хотелось материться минут пятнадцать подряд и без остановки. Один из парней, который прибыл после появления пастора и опоздал к началу "служения", все это время не отваживался подойти поближе и наблюдал за всем этим действом издалека, стоя за ближайшим кустом. Теперь он, наконец, присоединился ко всем остальным, по-неформальски побратался с ними и спросил: "Что это было?" Прозвучавший ответ я не забуду никогда. Тогда его можно было бы написать большими буквами и растянуть через всю эту площадь, от архангела Михаила, до статуи Независимости, настолько четко и конкретно он отражал не только данную ситуацию, но и положение, в которое на долгих пять лет попала вся наша, ну, абсолютно независимая страна после известных событий так называемой "Оранжевой революции", проходивших на этой же площади. К сожалению, я не могу привести его ответ в оригинале. Я приведу его в менее экспрессивном варианте: "Да пристебался какой-то черт американский. Всех задолбал своим чесом голимым!"

Вот она – естественная реакция здорового русского организма! Не так-то просто нас завоевать, господа! Я искренне порадовался за нашу молодежь.

Корпоративная ирреальность

Еще одна душещипательная история. Как всегда – исключительно из собственной жизни. Серьезнейшая корпорация. Филиалы – по всей стране и за ее рубежами. Собственные терминалы, хозяйственные комплексы, заводы, фабрики, магазины. Все это связано в один гигантский механизм общей структурой и собственной логистикой. Более двухсот зарегистрированных торговых марок. В том числе – всем известные названия водки, мелькающие на экране каждый день, да ни по разу. Помимо этого – всякая мелочь, как то: консервные заводы, молочно-перерабатывающие комплексы, мясокомбинаты, хлебозаводы и прочее, и прочее, так или иначе связанное с производством и продажей продуктов питания. Ну и, естественно, бизнес-центры, гипермаркеты, разветвленная сеть супермаркетов в столице и в регионах. Прохожу длительное, изнуряющее собеседование. Оно состоит из пяти этапов. Первый – пространная беседа с равнодушно-усталым организмом с клеймом "инспектор по кадрам". Если бы встретил в другом месте, мог бы принять за симпатичную девушку. Но здесь – все чувства лишние. Здесь – корпоративная реальность. Здесь – денежный конвейер. Все – команда. Работают на чей-то результат. На чей, еще неизвестно. Я только устраиваюсь. С учетом опыта претендую серьезно и конкретно. Корпорация любит, когда претендуют серьезно. Итак, первый, устный этап пройден успешно, анкета, беседа, три дня ожидания, звонок, второй этап. Еду в главный офис. Здесь – один из гипермаркетов и оптовая база. Жизнь – полным ходом. Пять тысяч сотрудников! С трудом нахожу Департамент Персонала, захожу внутрь. Маленький снаружи блок оказывается неожиданно вместительным изнутри. Кто бы мог подумать? Прямо, как на балу у Булгакова. Изнутри вдоль и поперек пространство распирают тонкие железные фермы, на которых в воздухе держатся кабинеты сотрудников. Всего – три уровня. Чем выше уровень работника – тем ближе к потолку находится его клетка. Показываю завизированную анкету, меня регистрируют, направляют на второй уровень. Поднимаюсь по крутой лестнице, навстречу – хромое тело с биркой "Начальник Отдела Этики". Странное название для отдела, но пока это не важно. Говорим с телом формально-натянуто-культурно, оно ставит штамп, иду к начальнику Департамента под самый потолок. В ее кабинете – духота страшная. Кондиционера нет и в помине, начальник дышит тем, что выдохнули соискатели и ее подчиненные. В кабинете поработал какой-то дьявольский дизайнер-оформитель. Каждый миллиметр рассчитан. Дверь открывается внутрь и краем своим проходит в пяти миллиметрах от ее рабочего стола. Эргономика полнейшая! Между соседними предметами обстановки – миллиметра по три допуска на случай атомной войны или финансового кризиса. Не закрыв дверь, на стул для посетителей не сядешь. Закрываю, присаживаюсь. Глядит на меня несчастная, замученная, никогда в жизни не отдыхавшая женщина. "Ее нужно размораживать месяца три", – проносится в голове неуместная мысль. Берет анкету, смотрит на меня сквозь мою трудовую деятельность. "Нет, месяца четыре, а то и все пять!" Задает сама себе несколько вопросов, сама же на них утвердительно отвечает, расписывается в анкете, ставит отметку, дает направление на основной и, вроде как, последний этап собеседования. Я уже встал и ухожу, а она вслед сообщает: "Если успешно пройдете финальный этап, будете работать в штате заместителя генерального директора". Ну, генерального, так директора, думаю я, осторожно держась за перила, чтобы дожить до этого радостного события.

"Вы все – идиоты! Кому вы здесь нужны! Вам здесь никто не заплатит! Вас выжмут, как придурков и уволят без копейки!"

Я чуть не падаю с лестницы от истошного женского крика. Для внутреннего голоса вроде слишком громко. Да и пол не мой, обычно со мной общался мужской голос. Хотя не факт. Я как-то и не задумывался раньше. Останавливаюсь посреди лестницы, ищу хозяйку истерики. Довольно молодая особа с растрепанными красными волосами. Решительно идет к выходу, расталкивая по пути всех подряд, в том числе разнообразных претендентов, вроде меня. Всего в этом заколдованном кубе – человек сто. Если одновременно все спустятся на первый, самый вместительный уровень, то все не вместятся. А если все, кто на втором, синхронно топнут – провалятся вниз. А если все, кто на первом и втором, синхронно выдохнут, то начальник департамента задохнется и сразу умрет. И всем можно будет погулять минут десять, пока не назначат нового. Истерика отзвенела, девушка топнула, хлопнула и убралась восвояси. Корпоративный мир восстановился. Гармония вернулась. Все снова уперлись в свои бумажки.

Заместитель генерального сидит в другом кубе – пообъемнее и попространнее. Но лестница – почти вертикальная. Лишний раз и не подумаешь рисковать. Его апартаментам предшествует Департамент Квалификации. Изучают мою исполосованную анкету, просят посидеть, через сорок минут приглашают в кабинет справа от заместителя. Длинный стол, десять претендентов, целая стопка тестов, на все – полтора часа, время пошло. Пачки вопросов, постоянно повторяющихся и сгруппированных по разным ассоциативным рядам. На первый взгляд – связи между ними никакой. Но это только на первый. Заполнил. Второй тест – на креативность. Нужно расположить пляшущих человечков внутри каких-то квадратиков. Располагаю и веселюсь. "Креативлю" от души: всех человечков попереворачивал, чтобы им было не скучно в их квадратиках. Последний непонятный тест. Все. Нужно ждать результат ровно три дня и три ночи. Еду домой.

Через трое суток звонят где-то в 23.30 и радостно сообщают: "Вы приняты". Радуюсь и попутно понимаю: этот поздний звонок был последним тестом. Утром уже на работе. Рабочий день – 12 часов, с 9.00 до 21.00. Один выходной в неделю. Пересчитываю предложенную месячную зарплату по часам и рабочим дням, перевожу на восьмичасовой рабочий день, и радость слегка меркнет. Встреча с непосредственным начальником. Злой гений, смотрящий на весь мир, как на своих подчиненных. В зубах – трубка, взгляд недобрый, исподлобья, лица нет, нос с горбинкой, уроженец Татарстана, ранее – хотел развалить КамАЗ, но его вовремя оттуда выгнали. Вооружен теорией административного управления, уничтожающей все живое в радиусе своего действия. Автор теории – Рон Хаббард, который умер, так и не родившись, но лично явился с того света, чтобы посвятить своего лучшего ученика в черные рыцари Дианетики и Саентологии. Не понятно, каким чудом хозяева этой корпорации проморгали такого врага и допустили его к корпоративной власти. Дымящийся Дух Хаббарда поздравил меня, сказал, что отныне я вхожу в круг посвященных, предложил кофе и сигары, я отказался, он сказал: "Правильно, я тебя проверял", и напоследок добавил: "С таким IQ, как у тебя – не живут!" Я улыбнулся, но до сих пор гадаю, был это комплимент или угроза.

Чтобы окончательно войти в магический круг посвященных, кроме "клиринга" и "одитинга" нужно было пройти целый ряд дьявольских тестов и тренингов. Расскажу о самых ярких. "Вырабатывает умение добиваться выполнения приказов при любой внешней обстановке". Испытуемый подходит к группе совершенно незнакомых и занятых своими делами людей и встает рядом с ними. Смотрит на них и молчит. Где-то рядом, "в кустах" – сидит "супервайзер" с секундомером и фиксирует результат. Чем дольше, тем лучше. Есть определенные нормативы. Испытуемый, независимо от реакции мирных граждан, должен молча стоять, пока ни подойдет супервайзер. Другой тренинг. Испытуемый сидит на стуле и молчит. Теперь его задача оставаться в таком положении, что бы ни происходило вокруг. Никаких внешних реакций. Дернулся, улыбнулся, засмеялся, встал, умер или сделал еще что-нибудь – все, тест не прошел. Я был в шоке, когда начальница Департамента Квалификации (далеко не красавица и давно уже не молодая женщина) встала передо мной и вдруг, задрав юбку, начала водить всеми своими ужасами передо мной, изображая "стриптиз". Попутно слегка беременная секретарша ЗГД материла меня последними словами, которые, как лингвиста, иногда даже удивляли меня своими неожиданными нюансами. Раз в неделю сатанисты забавлялись тем, что лепили из пластилина различные "ситуации". Для этого в офисе была специальная комната. Иногда ситуации были непростые и лепились часов по шесть: фигурки людей, чувства, мысли, все отношения внутри модели. Начальник принимал лично. Наиболее продвинутые развлекались тем, что разбивались по парам и сидели друг против друга, часами не сходя с места и глядя один другому в глаза. Но до этого уровня нужно было еще дожить. Обучение не прекращалось ни на один день. Общее количество "уровней" посвящения знали только самые маститые и проверенные временем бойцы. После каждого, достаточно длительного и изнуряющего этапа обучения сотруднику присваивался определенный "статус". Занимаемая в корпорации должность должна была соответствовать данному статусу. Нет нужного статуса – нет должности и карьерного роста. По каждому статусу – своя книга, а то и две. Отдельные книги не имели права читать даже хозяева корпорации. Мечтой ЗГД было и их выдернуть на свои тренинги и приобщить к бесовской культуре. Он намекал, но не давил, понимал – могут уволить. Второй раз под КамАЗ не хотел.

Когда начальнице ДК не перед кем было стриптизировать, она поправляла юбку и отправлялась на территорию ловить простых сотрудников и загонять их на обучение. Жертвами обычно становились работники гипермаркета. Она имела власть забрать кого угодно с любого рабочего места. Сопротивление было чревато новыми курсами обучения и докладом в Отдел Этики под руководством хромого тела. Хромое тело оказалось представителем Саентологии. В свое время рухнуло с небес в результате неравной схватки и упало на земь. Земля не приняла, тело отскочило и попало на второй этаж Департамента Персонала. За свою хромоту тело мстило понижением статуса, а соответственно – зарплаты, которая напрямую от него зависела. Возвратившись с охоты, НДК загоняла пойманную дичь в класс, где ее тут же разделывали специально обученные супервайзеры и толкователи слов. Методика курсов была построена на теории "непонятого слова", которая в свое время явилась ее основателю, как Менделееву таблица. Если кто-то из учеников, уставший сначала от работы в торговом зале, а потом – от чтения агрессивно структурированных бредней, случайно выражал какие-то человеческие реакции, супервайзер должен был отследить этот момент и проработать его. Единственной допустимой реакцией было некое озарение, "эвристическое состояние", момент окончательного сумасшествия, он же – момент слияния с реалиями корпорации. Все остальные реакции были недопустимы. Среди них следующие: зевнул, потянулся, оглянулся, почесался, подпер голову рукой, вздохнул, потер глаза, пожал плечами и так далее. Все это, по мнению гения-создателя, свидетельствовало о том, что человек не понимает, что читает. В таких случаях следовало: остановить чтение, вернуться назад и найти "непонятое слово". И вот представьте: сидит грузчик с образованием в три класса, который только что разгрузил фуру, а до этого загрузил три фуры, а до этого полтора часа ехал на электричке на работу, а до этого приехал из дальнего колхоза, где продал последнюю корову, чтобы купить билет на поезд, доехать до столицы и найти хоть какую-то работу. Он сидит и уже вообще ничего не понимает, Кроме того, что через пару часов приедет еще одна фура, а потом – еще и еще, и так – до конца жизни. Супервайзер подходит к грузчику и с хитрой улыбкой говорит: "Стоп! У вас – непонятое слово!" До этого грузчику хватало в жизни трех слов: "фура", "загрузить", "разгрузить". Он и их-то иногда не понимал. Супервайзер тыкает пальцем в любое слово, написанное в разработке (учебное пособие) и говорит: "Дружок, объясни-ка мне, что значит "структуризация". Грузчик почему-то не может объяснить. Значит, нужно взять энциклопедию, которая лежит на каждой парте, и, найдя это слово, выучить наизусть все его значения. Всего-то! А потом проиллюстрировать эти значения с помощью "демонстрации". Для этого у каждого ученика есть специальный "демонабор" – коробка с пробками от Кока-колы, скрепками, сломанными ручками и так далее. И грузчик понимает: если откажется – не получит зарплату. Зарплата – тоже интересная категория. Состоит из ставки (базовая часть) и премии (основная часть). Ставка – это официальная з/п. Обычно равна три копейки. А премию не получишь, если сначала не сдашь экзамен на "статус", а затем – не подтвердишь его. Да, Хаббард – действительно гений! В трудовом договоре все это написано обтекаемо: "Сотрудник соглашается участвовать в системе обучения, организованной корпорацией. Сотрудник понимает, что его заработная плата зависит от уровня его квалификации". Ставку платили в конце месяца. Интересную часть (премию) – в середине следующего. Таким образом, Хаббард всегда оставался должен каждому своему сотруднику минимум за полмесяца. Две недели отработал, а получишь премию или нет – неизвестно. Не ходишь на обучение, болеешь, ходишь на обучение, но редко, только поступил или уволился – получи свои три копейки и радуйся. А поскольку в рабочее время нужно работать, для обучения оставался один день – выходной.