Иллюзия одиночества

– Да ну тебя.

– Ты заочно согласилась.

– Ситуация нестандартная.

– Если тебя на улице ждёт толпа мужиков с цветами…

– Не дави, – Валя посмотрела на время, – уже поздно, а у меня завтра много дел из-за одного некомпетентного человека. Я подумаю, хорошо?

– Конечно, я тут ещё на две недели.

– Тогда… – она махнула фуражкой, и вышла в коридор, – спасибо за подарок, но я верну его деду.

– Тебя проводить? – крикнул я.

– Чтобы ты меня на берегу закопал? – засмеялась она. – До завтра, псих!

Если недовольная девушка смеётся, значит, не всё потеряно.

– И ты пришёл сюда с канистрой?

– У дверей оставил.

– Ну ты даёшь!

Утром меня истязал пришедший в себя Леонидыч, имея на то две причины. Первая профессиональная – поясницу надо приводить в порядок. Вторая уже личная.

– Я понимаю, хотел осчастливить Вальку моей фуражкой, – слышал я сквозь боль, – но нельзя было просто спросить? Мне же не жалко.

– Ай! – ответил я, когда его пальцы нашли что-то неправильное.

– Я бы понял, если бы деньги своровал. Не одобрил, но понял. Но стащить фуражку! На базе это первый случай воровства.

– Мы в школьные годы магазин обчистили, вот это было настоящее воровство.

– Да по тебе и видно.

– Ой!

– Не то, чтобы она мне была дорога как память, но брать чужие вещи без спроса, не дело. Особенно мои вещи.

– Я же вам взамен канистру оставил, – выдавил я.

– И где она?

– У Вали.

– Подведём итог.

– А!

– У Валюхи фуражка и канистра, у меня ничего. Неравноценный обмен какой-то, не находишь?

– Жизнь вообще несправедлива.

– Вы, москвичи, все такие наглые?

– Пятьдесят на пятьдесят.

Я приготовился к самой бесчеловечной боли, и заранее поклялся больше не ходить ни на какие массажи, но на небесах решили, что с меня хватит.

– На сегодня всё, – Леонидыч сел за стол и достал сигареты, – ещё два сеанса.

– Обойдусь!

– Тебе надо лечиться, а мне чем-то заниматься. Клиентов мало, зарплата идёт, а на халяву жить не намерен, в отличие от остальных.

– Спасибо и на этом, – я еле встал с кушетки и начал одеваться, – но у меня много дел, на водопад надо ехать, причём срочно.

– Как хочешь, но не придёшь завтра, фуражку заберу, расскажу про воровство и ещё добавлю от себя. Усёк, напарник?

– Бесчеловечно с вашей стороны.

– Жизнь несправедлива, а спину запускать нельзя. Кстати, Валюхе идёт. Ходит, вся из себя такая. Смотри, уведёт её какой-нибудь отдыхающий.

– У меня своя стратегия.

Не знаю, что я такого смешного сказал, но Леонидыч так закатился, что закашлялся.

– Стратегия у него! Вы посмотрите на этого Кутузова! Ты же не в шахматы играешь, а пытаешься подмазаться к девушке. Пока рассчитываешь хитроумные ходы, кто-то другой говорит комплимент, берёт за руку и уводит в сторону, а ты стоишь, хлопаешь глазами и соображаешь, где оплошал. А я знаю.

– И где же?

– Медлительность, вот враг всех влюблённых стратегов. Поверь опытному пенсионеру, жизнь коротка, и ходить надо с козырей, причём, самых крупных. Скажи Вальке, что она твоя, и на все брыкания отвечай – «не волнует». А не ты, так другой и не быть Вальке москвичкой.

– Вот мне и надо на водопад!

– А после водопада что? Романтический ужин? Да он у вас года через три будет. При таком-то рвении. Говорю же, за руку и в постель. Девушки хотят, чтобы их не только любили, но и желали.

– У меня есть одна проблема…

– У другого её не будет, – оборвал Леонидыч, – всё, до завтра! И давай без проблем, я не психолог.

Я вышел в коридор, с удовольствием заметив, что спина чувствует себя лучше, будто позвонки смазали и подтянули гаечным ключом. А раз так, то можно и ещё два раза потерпеть.

– Придёшь к себе, полежи с часик, – послышалось сзади, – а будет канистра, тащи сюда!

Видимо, на этой базе не принято долго обижаться. Святые люди!

Видели когда-нибудь женщину за рулём? Конечно, видели. Летит к своей цели, плавно объезжая автомобили – грациозный лебедь в стае неуклюжих бакланов! Изящество без напряга, твёрдость без мускул. Красота! А если какой мужик разорётся, не простив невинный подрез: куда (непечатное слово) прёшь (очень непечатное слово) корова! – просто отмахнётся, как от надоедливого комара, опрометчиво рискнувшего сесть на руку богини. Прелесть! А видели женщину за рулём моторной лодки? Вообще отпад! Особенно в фуражке, позаимствованной у массажиста.

Недолго Валя кочевряжилась. Поскрипела зубами, примерила подарок, оценила новый прикид в зеркале и не расстаётся с фуражкой даже… всегда. Её подруги из столовой тоже положительно оценили обнову. Теперь, рассекая волны пополам, наверно, чувствует себя Ахавом, высматривающим в просторах озера белый хвост Моби Дика. Про него я тоже узнал вчера вечером, ища в сети «популярных капитанов», чтобы при возможности блеснуть эрудицией. Опять захотелось прочитать книжку, но история этого противостояния мне уже известна. А жаль. Нашему поколению сейчас нелегко в плане литературы. Ой, нелегко!

Так вот, Валентина. Плывёт в фуражке вглубь озера в компании тех самых парней. Опять они рядом с моей девушкой. И довольно-таки активные ребята – играют в биллиард, волейбол, ходят в тир, покорили исаевскую гору, поучаствовали в конкурсе чтецов и опять штурмуют водное пространство, причём один из них на лыжах. Сегодня они трезвые, но опять осыпали Валю нештампованными комплиментами с головы до ног, как бриллиантами Екатерины Второй. И про фуражку не забыли. Вот они-то, наверно, любят читать, раз такие красноречивые. Я как раз проходил мимо, и новоиспечённая наисчастливейшая капитанша мне улыбнулась и даже козырнула, но на этом наше общение закончилось. Её ждала работа, а меня бессердечный Леонидыч, потирающий руки в предвкушении изощрённой пытки. Клиентов у него мало, а тут провинившийся «напарник», которого сам бог велел лечить и от воровства тоже. И это вместо водопада с девушкой.

Второй день массажа был ещё хуже. Кожа будто обзавелась аллергией на чужие пальцы, они обжигали, но, как сказал Леонидыч, это нормально. Дело идёт на поправку, и не таких на ноги ставили. А вот лёгкое искривление позвоночника для молодого человека недопустимо.

– Как вообще можно так всё запустить? Спина прямая, расстояние до парты пятьдесят сантиметров. Школа, родители. Сам должен знать, в конце концов.

– Моя работа за рулём, что вредно для спины.

– Ну, хоть на турнике повиси, в самом деле. Смотрю на вас, молодых, и плакать хочется. Или твоему поколению прямая спина мешает смотреть в ваши гаджеты?

– Ну конечно, – начал я защищать своё поколение, – вы все много чего прошли с красивой осанкой, а мы ничем не интересуемся, нам всё по фигу.

Тут Леонидыч нажал на что-то такое в спине и у меня аж в глазах вспыхнуло.

– Не буду брюзжать, что молодёжь сейчас не та. Она всегда та, и всегда замечательна. А мы не паслись в сетях, потому что попросту не было этих сетей, так что лицемерить не буду. Сейчас всё по-другому и с этим приходится мириться. Но когда старший товарищ от чистого сердца предлагает бесплатный совет, обязательно идти поперёк?

– Да нет, я так.

– Ну, вот и виси. Одна минута в день не украдёт лучшие мгновения твоей жизни. Одна минута, твою мать!

– Да понял я. Одна минута. Замётано.

– На детской площадке есть турник. Там никого не бывает, никто не помешает.

– Сегодня повешу.

– Только после обеда. А приедешь домой… в Москве есть турники?

– В Москве всё есть.

– Счастливчик, судьба благоволит тебе, – Леонидыч оставил мою многострадальную спину в покое, – на сегодня всё, завтра будет легче, честно.

Он сел за стол и закурил. На мой взгляд, непростительная вольность, даже при открытой форточке, но оставил мнение при себе, опасаясь завтрашнего возмездия.

Я надел футболку и сел напротив. Мы долго молчали, рассматривая летящий по кабинету табачный дым. Было тихо, каждый погрузился в свои мысли. Никто никому не мешал. Радовало, что Леонидыч не прогонял меня. Казалось бы, сеанс окончен, все по домам. Но почему-то уходить не хотелось, в моё присутствие не напрягало хозяина. Клиентов и у него мало, а помолчать с хорошим человеком завсегда приятно.

– О чём задумался, напарник? – наконец спросил Леонидыч.

– Размышляю, как мне увидеть водопад, если постоянно лечу спину. Пока я тут, на лодку выстраивается очередь до самого вечера. Заранее записи нет, даже для своих.

– Выбирай сам, что тебе важнее, спина или этот водопад, было бы на что смотреть. Но ты же переживаешь не за водопад?

– Угадали. Мне надо с ней поговорить, с Валей. Кое-что рассказать о себе, объяснить одну вещь, а потом, если прокатит, можно за руку и в постель. Днём она работает, вечером занята, время идёт. Разговор не на пять минут, а меня на работу могут вызвать в любой момент.

– Чтобы быть рядом с Валюхой, не обязательно сидеть рядом. Так ты не отличаешься от других, даже даря её головные уборы.

– Дорогие серёжки и серенада под окном тоже не годятся?

– Только если хочешь основательно её выбесить. Если надо поговорить… Попробуй попасть к ней на ужин. Там у кого-то сегодня день рождение. Выпьете, расслабитесь, и – всё в твоих руках.

– Напрашиваться не стоит?

– Ни в коем случае.

– Это будет сложно.

– На то тебе голова и дана. Могу подсказать.

– Буду обязан.

– Начальник хочет убрать сарай со своей территории, на его место поставим мою хибару. Пока у Васьки дойдут руки, я отойду от дел. А Валюха любит работящих. Как тебе?

– Мне надо разобрать сарай, чтобы произвести впечатление?

– Ну да. Звучит глупо, но только поначалу и это имеет смысл. Не знаю, что ты там хотел рассказать о себе такого важного, но кажется, это не самая приятная информация, так?

– Всё зависит от того, как она воспримет.

– А вот как ты думаешь, Валя тебе будет благоволить на водопаде, или после работы? Настоящей, физической, мужской работы! И подзаработаешь малость.

– Хотите решить свои проблемы с моей помощью?

– Да и ты не останешься внакладе.

Я призадумался. В принципе, не обязательно вешать лапшу на уши девушке, особенно если она уважает дело, а не болтовню.

– Начальника знаешь? Могу договориться.

– Знаю, я же регистрировался.

– С другой стороны, можешь послезавтра с утра пораньше прибежать на берег со здоровой спиной и квитанцией на морскую прогулку. Тоже вариант. Не думаю, что за это время что-то произойдёт.

Ага, знаю, как это работает. Всё равно, что не выходить до последнего из дома, потому что на улице мороз, автобус придёт через пять минут, а ходьбы до остановки только одна. Главное, успеть помахать ему вслед и ждать следующего, приплясывая на ледяном ветру.

– Сарай старый, надеюсь. Я так-то отдыхающий.

– Ребёнок справится.

Я встал.

– С меня причитается.

– Только отдохни немного. И про турник не забудь.

Видел я этот сарай. Находится на участке начальника, вход с улицы и, действительно, давно пора его снести подчистую. В былые времена это было что-то вроде интеллектуального клуба. Судя по истёртой вывеске, здесь играли в шашки-шахматы, за партией обсуждая загнивание ненавистного капитализма. Теперь шахматисты собираются в беседке возле столовой, а сарай просто занимает место и портит картину. Настало время заняться им капитально, и что особенно хорошо – развалюха не наводила мысли о стройке века. Не то, чтобы я боялся перетрудиться, ломать – не строить, но мой отпуск может истечь в любой момент, сколько бы дней не стояло в путёвке.

Найти начальника базы в рабочее время не представляется возможным. Он может быть где угодно – у себя в кабинете, в столовой, в прачечной, и даже играть в волейбол с отдыхающими. Но в обеденное время он всегда дома.

Я зашёл на территорию Валиной семьи. Первое, что бросилось в глаза – обречённый сарай и да, он не казался мне достойным соперником. Второе, это огороды и теплицы. Я всегда уважал выращенные своими руками овощи, а тут такое изобилие! Ну и пёс, выскочивший из конуры и оповестив всех о вторжении. При этом он радостно прыгал, заманивая в ловушку, но кто же обманет хулигана, в детстве излазившего соседские огороды вдоль и поперёк! Шрамы на ногах остались напоминанием о необоснованном доверии людей к виляющим хвостами собакам.

На шум выглянула мать Вали.

– Добрый день! – поприветствовал я, стараясь перекричать пса. – Олег Германович дома?

– Проходите.

Победоносно взглянув на пса, я вошёл в дом.

Узел сосредоточения семейного бизнеса внешне в корне отличался от остальных объектов на территории базы. Видимо, дом и работа для этой семьи были совершенно разными понятиями. Даже оконные рамы были деревянными, а не пластиковыми. Я к тому, что если, допустим, заказывать двести окон для гостиницы, то можно и себе приплюсовать несколько, так проще и дешевле. Но нет, окна, двери, люстры и всё остальное были максимально непохожими на гостиничные. Не удивлюсь, если здешний смеситель в ванной не такой, как в моём номере. Наверно, так правильно. Людям, всё время живущим на озере, надо жить в своём доме, а не в клоне гостиницы, уже порядком поднадоевшей. Но Вале и здесь неуютно, раз мечтает уехать с любым проходимцем, каким бы незавидным мужем он в итоге не оказался.

– Какие люди! – удивился начальник. – Чем обязан?

– Хочу сарай разобрать, – с ходу начал я.

– Какой сарай?

– Тот, что с шахматами.

– Не понял. В смысле, понял. Но не понял, зачем.

– Выглядит не эстетично.

– А если серьёзно?

– Не люблю без дела сидеть. Отдых – отдыхом, но так и закиснуть не долго.

– А не хочешь, например, на гору залезть или ещё что? Третий день и уже на работу тянет? Сложно поверить.

– Вам сарай нужен или нет?

– Давно хочу снести… Тебя Леонидыч сблатовал?

– Ага.

– В карты, что ли, продул?

– Сам вызвался. Но он сказал, что оплата достойная.

– Допустим. От меня что требуется?

– Инструменты и чай.

– Инструменты будут, а чай в кафе есть неплохой. Деньгами не обижу.

– Я бы и от ужина не отказался.

– Какой деловой! А столовая? Не по душе?

– Домашней зелени мало.

– Так угощайся, не жалко.

Я красноречиво молчал, показывая, что разговоры разговорами, а работу надо делать. Олег покачал головой.

– А знаешь, что! Будет тебе ужин, раз такой наглый. Но если ты действительно настроен на работу. Пустозвонам здесь не место.

– Ещё никто не называл меня пустозвоном, и вы не будете.

– Тогда подходи завтра с утра.

– Давайте сейчас. Утром у меня массаж.

– А вечером?

– Вечером я закончу работу, тут делов как раз на два дня.

– Завтра после обеда, – закончил Олег, – инструменты на складе, а я туда не пойду в любом случае.

Спорить с начальником не имеет смысла. Но…

Но этот ласковый плеск волн с озера, и крики чаек и ветер шепчущий – «сейчас или никогда!». Время уходит, а сарай может запросто рухнуть от усталости, и трижды прав Леонидыч, ходить надо с козырей. В конце концов, у меня есть цель. И я направился на склад.

Через двадцать минут удивлённый Олег, привлечённый шумом во дворе, вышел из дома. Я орудовал гвоздодёром на крыше сарая, поднявшись по переносной лестнице. Весь инструмент был одолжен на складе у Валиного старшего брата. Для этого его пришлось найти возле столовой и наплести по «срочное дело». Убедить было несложно, сарай уже давно был первым объектом на разборку и если этим займусь не я, то придётся Василию, так зовут брата. Неплохой, кстати, человек. Даже сменную одежду подарил, чуть великоватую, но вполне сносную.

– Настолько без дела сидеть не любишь? – поинтересовался Олег, явно не ожидающий такой прыти от отдыхающего.

– Командир, шифер куда? – деловито спросил я.

– На землю. Куда же ещё?

– На землю во двор, или на улицу?

– По улице люди ходят.

– На улице проще подъехать на грузовике и собрать весь мусор. Я же аккуратно.

Олег одобрительно улыбнулся.

– Напомни, кем работаешь?

– Экспедитором.

– Мне толковый работник нужен до конца лета. Как тебе такое предложение?

– Я подумаю, – хотя, если честно, думать тут было нечего, я не смогу.

– Подумай. Зарплата больше твоей, плюс карт-бланш в столовой.

– И ужин с домашней зеленью.

– Да что ты прицепился к этому ужину? – засмеялся Олег.

Было видно, что я ему нравлюсь всё больше и больше.

– Дома плохо кормили.

– Поэтому и подсел к нам тогда? Чтобы здесь откормиться?

Эта фраза не предназначалась для других ушей, и, в частности, для Валиных. Ей я сам объясню в своё время.

– Я не заинтересован, чтобы некоторая информация обо мне была озвучена публично. В частности, об азартных играх.

– Да я сам не в восторге. Постоянно от супруги прилетает.

– Так я продолжу? – я продемонстрировал гвоздодёр.

– Больше не отвлекаю.

С воодушевлением я вернулся к работе. Шифер, гнилые стропила и перегородки летели за забор, ржавые гвозди бросал в старое ведро из-под краски, всё по уму. Дело шло хорошо, старые постройки не привередничают, зная, что их срок истёк, идут на снос с охотой, освобождая пространство для идущих следом. Конечно, случалось и занозу посадить, и порезаться об острое, но в целом я справлялся. Со мной здоровались некоторые отдыхающие, я делал хорошее дело, озеро шумело и даже слышался шум моторной лодки. Настроение всегда приподнятое, когда чувствуешь, что кому-то нужен.

Работа на сегодня уже была закончена, как подошла Валя. Она с удивлением смотрела, как я аккуратно складываю инструменты и прячу лестницу за остатки сарая.

– Дед сказал, что какой-то Саня-москвич тут хозяйничает, и что я его знаю. И почему-то не вижу ни одного москвича и, тем более, Саню.

Она устало присела на ступеньки дома. Я пристроился рядом, наблюдая, как на горизонте собирались тучи, неся недобрые вести. Но пока всё было в порядке.

– Твой дед был трезвым?

– Вполне.

– Тогда не знаю. Но тут хозяйничаю я и вообще устраиваюсь к вам на постоянку.

– И на фига?

– Батя обещал вечерний ужин. Буду потихоньку вливаться в вашу семью и втираться в доверие.

– Зато честно.

– Красивыми словами не очень владею, а вот молотком попробую пробить путь к твоему сердцу.

– Не скрою, звучит романтично. Решил взять не языком, но делом?

– Я ещё и массаж осваиваю. После ежедневного катания то, что надо. В первый раз обещаю быть нежным. А какой я в постели, потом увидишь.

– Да ты просто чудо, а не мужик! – засмеялась Валя. – Где же мои глаза раньше были?

– Значит, я на правильном пути?

– Ну-у… – она игриво посмотрела вверх, – приплюсую несколько баллов за нестандартный подход. Но хочу сказать, этот сарай мне никаким боком не упёрся, так что не обольщайся. Сердце стучит ровно. Но в принципе, мне такой подход по душе. Не сдашься, придётся ехать в твои Руды, коров доить.

– Там нет коров, только комары.

– Минус балл! – засмеялась Валя.

В калитку вошёл Василий и первым же делом осмотрел сарай. Работы ему убавилось, есть повод радоваться.

– А вот и работник месяца, – язвительно сообщила Валя, – раздающий свои обязанности всем отдыхающим!

– За собой смотри, – буркнул Василий, – опять канистру не закрыла.

– Я же сам вызвался, – сказал я, когда брат прошёл мимо и хлопнул дверью.

– Да мы всегда так, это не всерьёз, – она поднялась, – давай, иди ужинай. Заслужил, как-никак.

– А ты?

– А я в столовой ем. У девчонок на кухне. Не говорила?

От такой новости у меня потемнело в глазах. Ни один человек за всю истории Земли не чувствовал себя таким дураком! Ни один! Вся нецензурная лексика пронеслась в голове и вся в мой адрес. Оставалось только быстро идти домой, пока не позвали за стол, но не вышло.

– На, передай отцу, – Валя протянула мне ключи, – это от лодки. И попроси Ваську, чтобы крысу покормил. Справишься?

Я ничего не мог ответить, а моя капитанша, испортив все планы, легко, как на парусах по ветру, направилась к калитке. Раньше я думал, что знаю значение таких слов, как «крах», «фиаско», «катастрофа», «полный провал». Оказывается, ошибался.

– Это… – еле выкрикнул я, – может, позже поговорим?

– Давай завтра утром! Сегодня день рождения, а я пьяная всегда пристаю к мужикам! Тебе же этого не надо?

Она весело рассмеялась и убежала.

Я с ненавистью посмотрел на ключи от лодки, которые удерживали меня от побега прочнее якорной цепи. Да на фиг мне этот ужин, если там нет Вали!

Дверь в дом открылась, и выглянул Василий.

– Погнали есть, что ли.

– Ага, – убитым голосом сказал я, – иду.

Отступать уже поздно. Надо взять себя в руки и следовать плану. Завтра, так завтра. С утра, значит, с утра. На ужин напросился сам, и строить капризного ребёнка было чревато. Я пошёл в дом, стараясь не выказывать досады. С будущими родственниками тоже надо сближаться. Но если не будет домашней зелени, я за себя не ручаюсь.

А на завтра полил ливень. Экскурсии, рыбалка, поездки, купания были отменены, хотя кто-то очень отчаянный решил рискнуть. Остальные отдыхающие сидели по комнатам, уставившись в мониторы. Самым посещаемым местом был тир. Под удары капель о жестяной навес стрельба по мишеням доставляла особое удовольствие. Другая атмосфера, знаете ли. Заглянув туда и не поразив ни одной цели, я вышел на берег, позаимствовав у Василия дождевик. Пока выполняю чужие обязанности, ему ничего для меня не жалко.

Озеро словно не находило себе место и было взволнованно не меньше импульсивной женщины, потерявшей в сумочке кошелёк. Волны стремились обогнать друг друга и первыми достичь берега, пугая качкой редких лодочников. Ветер кружил над этим беспорядком, ещё больше усиливая хаос. Сверху лил сумасшедший дождь. Всё это радостно шумело, спорило и не пыталось утихомириться. Ни грома, ни молний, просто ливень, монотонный и шумный. Мой берег убегал в обе стороны, в дождь, в серость, и терялся в сырой пелене. На мокром песке лежали печальные лодки, вода доставала до их кормы и обдавала брызгами. Валина «Южанка» отдыхала дальше всех, у озера не было никакой возможности дотянуться. Без мотора, как парализованная, она покорно слушала стук капель по алюминиевому корпусу, мечтая о солнечных днях и чистом небе.

Насмотревшись на непогоду и приняв дозу меланхолии, я направился было на последний сеанс массажа, но остановился. В мою сторону шла Валя. На ней не было фуражки и красного жилета, значит, работа капитаном на сегодня откладывалась. Сверху она накинула дождевик, как у меня, в руках держала что-то похожее на разводные ключи и плоскогубцы.

– Как настроение, псих? – поприветствовала она. – Рядом с тобой не опасно? А то – вон, что твориться, хоть из постели не вылезай, если б не работа. Ну, как бы тебе объяснить? Ра-бо-та! Это когда что-то делают, а не стоят столбом.

Она была на удивление в хорошем настроении, и было бы неплохо, если бы из-за меня, а не после вчерашнего.

– Лодка сломалась? – предположил я.

– Небольшая профилактика, чтобы время не терять. Подкрутить пару болтов, а то накроется твой водопад, пешком пойдёшь.

– А экскурсия по достопримечательствам?

– В смысле, на автобусе? Только на руины или гору. Ещё не бывал?

– Мне некогда.

– Ну конечно! Кто-то же должен сносить старые постройки!

– Я, вообще-то, чтобы поближе к тебе.

– Ты и сейчас недалеко, если не забьёшь меня моим же инструментом.

– Да не буду я тебя убивать! – вспылил я. – Раз сказал и понеслось! Шутки, они тоже не всегда уместны!

– Ну, ладно-ладно! Только не психуй!

И она рассмеялась там звонко и легко, что, казалось, ветер задержался, чтобы послушать, подхватить её смех и разнести по всему миру. Смеющаяся девушка под дождём с плоскогубцами в руках – так экстравагантно, хотя и не знаю, что это значит.

– Держи! – Валя, вручила мне ключи, села на пассажирскую скамью и стала разглядывать место для крепления мотора.

– Всё разболталось.

– Это опасно? – пытался я проявить участие не только как стеллаж для инструментов.

– Ну, если мотор сорвётся с транцевой скобы, тому, кто сидит на этом месте может голову раскромсать винтом, вот так, – она выпрямилась и жестами показала траекторию винта, – бах! Мозги в разные стороны, но ты ничего не увидишь, так как лодку тут же перевернёт и может быть неоднократно. Представляешь, она скачет по волнам, как тачка в боевике? Ба-бах! Ба-бах!

– Ого!

– Потому что вода обладает плотностью.

– Ни фига себе!

– Плюс скорость движения транспорта и высота волн.

– И количество людей на транспорте? – сумничал я.

– А вот это, как раз, не имеет значения.

– Ну конечно! Вспомни физику.

– Все тела тут же раскидает в стороны без всяких законов. Даже если… – она представила максимальное количество людей в лодке, – даже если на коленях будут сидеть, вмиг вылетят. Лёгкие подальше, тяжёлые поближе. Да, тут физику не проигнорируешь. Но в остальном… да какая разница, у меня тут всё намертво прикручено. Захочет, не сорвётся. Профи за работой!

Очень интересно смотреть, как девушка подкручивает болты и вообще занимается профилактикой моторной лодки. Если у нас всё срастётся, у меня будет единственная в своём роде жена. Было бы ей тяжело, я, естественно, забрал бы ключ и сам подкрутил, что там надо. В конце концов, не комнатным цветком вырос, работать руками могу, и вчера это всем доказал. Но Валя справлялась с проблемой играючи, улыбалась и общение со мной её не напрягало.

Я выжидал завершение профилактики, чтобы поговорить о серьёзном, но разговор о физике и сорванных моторах всё испортил.

– А ты попадала в аварию? – спросил я, сам не зная, зачем.

Валя на секунду замерла, перестала улыбаться и посмотрела на меня о-очень внимательно.

– По глазам вижу, кто-то что-то растрепал. И, скорее всего, дед.

– Хотел, но не смог.

– Вот к нему и обращайся.

– Так сложно ответить?

Валя помолчала, обдумывая как реагировать, и я бы не удивился второй ссоре. Но был выбран мирный путь.

– Столько лет за рулём… Как тут без аварии? Я ответила на твой вопрос?

– Вполне.

Она протянула ладонь.

– Спасибо за помощь.

– Чем мог, – я завёл руки за спину, пряча инструмент, – проводить? Я знаю, где склад. Могу показать.

– Ну, вот сам и отнеси, – Валя вылезла из лодки, – только не как в прошлый раз.

Она зашагала по берегу, уже расстроенная. Сдалась мне эта авария.

Зато болты подтянули.

В ещё более плохом настроении я направился в массажный вагончик и не особо надеялся сегодня ещё раз увидеть Валю, но уже через пятнадцать минут она ворвалась к Леонидычу. Увидев ключи на столе, а меня на кушетке… в общем, крик стоял нешуточный.

– Я же просила!

– Сейчас закончим, и отнесу, – оправдывался я, – склад в другой стороне, если что. Вообще не по пути.

– Я взяла их на двадцать минут и обещала тут же занести!

– А Вася без инструмента жить не может?

Я находился в крайне неудобной позиции – полуголый, лежащий на животе без возможности смотреть Вале прямо в глаза, а только снизу вверх. Оставалось лишь умолять госпожу не наказывать недостойного слишком сурово. Так ещё и Леонидыч не прекращал колдовать над моей спиной.

– На тебя ни в чём нельзя положиться! – бушевала Валя.

– Ну, так не ложись! – отозвался я в полный голос, так как терпеть несправедливые упрёки тоже не намерен. – Истеришь, блин, на пустом месте!

– Не стоит так разговаривать с отдыхающими из Москвы, – вмешался Леонидыч, – позоришь нашу базу.

– Из какой, на хрен, Москвы?!

– Той, что на семи холмах, – спокойно ответил Леонидыч, – какой же ещё?

– Да идите вы оба!

Валя выскочила из кабинета, потом снова влетела, схватила инструменты, половина из которых упала на пол, оставила, всё как есть, и убежала.

Как только стены перестали дрожать и волнение улеглось, Леонидыч хлопнул в ладони:

– Всё, закончили. Мои поздравления. Теперь ты полноправный член общества.

Я высоко оценил его спокойствие и непоколебимость.

– А вас совсем не смущает, что здесь только что чуть не случилась рукопашная?

– А, – он отмахнулся, – Валька всегда такая. Вспыльчивая и отходчивая. Не страшнее смещения позвонков, терпеть можно. А знаешь, где нажать, то всё станет на свои места. Поживёшь с ней, привыкнешь.

– Мне, походу, ничего не светит, – пробормотал я, одеваясь.

– Ну, ты же ей нравишься.

– Да с чего бы?

– Как думаешь, она всем доверяет свои инструменты?

Я призадумался. Раньше казалось, что просьба отнести что-нибудь на склад граничит с желанием командовать и подавлять свободу воли. Что Валя сразу показывала, кто в доме будет верховодить, а кто мыть полы. Именно поэтому я и не спешил ни с канистрой, ни с ключами. Этакий знак бунтарства. Не препираться же с ней, в самом деле – мол, это твоё, ты и носи. Попросили по-человечески, а я собираюсь ухаживать. А тут оказывается, что это знак доверия, а когда доверяют тебе…

Ожидают доверия и от тебя!

– Да слепому видно, напарник! – продолжал убеждать Леонидыч, распаковывая пачку сигарет. – Она к тебе приглядывается, а ты ходишь вокруг да около. Прижал бы её к берёзке при свете луны и всё! Меньше слов, больше дела. Ты, главное, сарай разбери, и валите в столицу. Уж без неё как-нибудь справимся.

Слова конечно обнадёживающие. Со стороны всегда удобнее давать советы и курить, мечтательно глядя в окно, но я был рад участию Леонидыча. Нет этого «да выкинь её из головы, других полно».

– Я не могу с ней поговорить по-человечески! Напросился на ужин, а она ушла в столовую!

– Я же сказал – к ней на ужин, а не к ним! Она ест отдельно. Хотя, ты-то откуда мог знать? Моя оплошность. А сейчас что? Опять не смог?

– Спросил про аварию.

– Какую аварию?

– Вы начали говорить и уснули. Куда-то она врезалась.

– А! Это! В пирс она врезалась. Решила покататься одна. Ты же знаешь, как молодёжь с ума сходит.

– Мне ли не знать.

– Ну вот. Угробила лодку и чуть не убила ребёнка. Тот стоял на пирсе, а Валька не справилась с управлением, покалечила малость.

– Ого!

– Вот. Чуть до суда не дошло. Но, во-первых Валька сама переломалась, мама не горюй и, вообще, чуть не утонула. А к родителям ребёнка возник вопрос, почему их чадо оказалось утром на пирсе, когда сами спали пьяным сном в гостинице, причём в соседнем номере. В общем, всё замяли. Вот такая история.

– Она поэтому и хочет уехать?

– И поэтому тоже.

Я помолчал, представляя себе только услышанное.

– И как она решилась опять сесть за руль?

– Без понятия. Назло всем, наверно.

– Может, не стоит ей напоминать об этом? Ещё вы попадёте под горячую руку.

– Мне она ничего не сделает. Знаешь, кто её спас тогда?

Я посмотрел на него.

– Вы?

– Так что, за меня не беспокойся.

Некоторое время мы уединились со своими мыслями.

– Ладно! – я хлопнул себя по бёдрам. – Спасибо за спину! Теперь, хоть в космос!

Я собрал разбросанный инструмент.

– И всё же, – прищурился Леонидыч, – где я тебя мог видеть?

– Без понятия. А Москве не бывали? – я быстро направился к выходу, тем самым показывая свою нечистоплотность.

– Мне и здесь неплохо.

– И слава богу! Спасибо ещё раз!

Я, кстати, тоже там не был.

Дождь продолжался, и после обеда особо активные отдыхающие с красными от просмотренного видео глазами уже не знали чем заняться и начинали сходить с ума. Все новости пересказаны, анекдоты пошли по третьему кругу, в тире закончился боезапас, люди шатались по коридорам гостиницы, а диваны в фойе были заняты. Вначале ко мне в номер постучались мои неофициальные соперники, что постоянно крутятся возле Вали и предложили выпить. Я отказался, сообщив, что я здешний работник, а начальник уже не единожды грозился уволить именно за это. Потом заглянула соседка напротив и, излучая нескрываемую похоть, предложила заглянуть к ней «на огонёк». И я бы заглянул, но если моя возлюбленная так искусно кидается разводными ключами, то можно опасаться за ненароком проломленную голову тяжёлым тупым предметом. Ещё спрашивали зарядку, сигареты и даже принтер. В общем, вся гостиница за сегодня перезнакомилась больше, чем за предшествующие три дня, и если небо к вечеру не прояснится, люди будут вынуждены организовать крупную вечеринку с танцами и конкурсами.