Читать книгу: «Сознание иероглифа», страница 2

В вычислениях мировых умников красные объекты, а это целые галактики, удалялись, и сейчас удаляются у них в головах с световой скоростью!!!?… Галактики!!! Галактикам можно, а Солнцу автора, на тех же основаниях, нельзя!

На эти нелепости наклеили ещё одну. Случайно было открыто невнятное, но устойчивое электромагнитное шипение неизвестной, но чем-то недовольной гадюки. За гадюкой установили наблюдение – и правда, гадюка шипит, и шипеть не перестаёт. Из этого заключили, что шипение реликтовое. У самой гадюки никто ничего не спрашивал. Шипит – значит реликтовое. Но предположим шипит не гадюка, а среднесуммирующаяся мусорная зона взаимодействия всех эл. магн. волн, которыми напичкано пространство, и такая зона должна быть обязательно, и должна выражаться довольно чётко в результирующей среднеарифметической между всеми волнами волне.

Предсказывали реликтовое, а открыли «мусорное» излучение. Автор просит открытие шипения переоформить на него. Открытие состоит не в том, чтобы услышать шипение, а в том, чтобы правильно объяснить его природу. Научное предсказание, сделанное автором, может быть предсказанием и сильно потом после наблюдения шипения гадюки сельскими жителями. С чем автор просит мировое научное сообщество согласиться.

Да, некое шипение было предсказано, но оно никак не вытекает из самой теории, а главное – никак не подтверждает теорию. Реликтовое излучение в рамках теории Большого, но Очень Дурного Взрыва, не способно было бы сохраниться, испытай Вселенная метаморфозу от точки до нынешних размеров. Электромагнитная волна реликтового излучения, при гипотетической микроскопичности протовселенной, очень быстро и очень давно растянулась бы, выравнилась в прямую и растворилась бы бесследно. Открыт всего лишь очередной, и не последний вид излучения, наряду с другими открытыми. Почему «реликтовое»?

Подведём итоги. Автор живёт в убогом строении с протекающей крышей гнилого шифера. Трещины по стенам развиваются и расширяются быстрее Вселенной после Дурацкого Взрыва. По данным на исследования теории Б. Взрыва истрачено 740 миллиардов долларов. На прояснение в умных головах что теория ахиней-дурацкая уйдёт ещё в 10 раз больше – 7,4 триллиона долларов. Автор, прояснив теорию умным головам на 7,4 триллиона долларов раньше, заработал эти триллионы для человечества. Отдайте автору, как члену общечеловеческого базара, из заработанных им денег хотя бы миллион, и не обязательно этот миллион заворачивать в Нобелевскую бумажку.

Зачем мне лично всё это нужно? Какое мне дело до теорий, забивающих моё пространство ватой, не позволяющих ни видеть, ни дышать? Это ответ, а не вопрос. Какое мне лично дело до Туманности Андромеды или до галактик «Самбреро», «Головастик» и до миллионов других, без имени, анонимно живущих под нашей нумерацией?? Очень нужно. Прямое. Как до этой пустыни. Путешествуя по пустыне я путешествую и по Вселенной, и внутри себя неотделимо. Пустыня, бездна космоса, космос квантовых образований, теории, пальпирующие всё это – моё прямое пространство, пространство моего «Я».

Сна уже не будет. Попробовать идти ночью? Оказалось возможно. Сваливаюсь с барханов по той же причине – ослепление. Днём от света, ночью от мрака. Какая разница? С фонариком идти неприятно, будто заблудился в бесконечности, из которой уже никуда никогда не выйти. Выключил.

Без фонарика падаю чаще, но вижу один чистый, слитный объём песчаной и звёздной пустынь. Они покоятся в полном разлитии, взаимооживляя друг друга…

Однако привязка к недвижной звезде, несуществование горизонта, шаги прямо во тьму с падениями утвердили впечатление, что всё это я проделываю на одном месте, будто пытаюсь продвигаться в Небытии, продвижение в котором вообще невозможно. Вдруг за спиной раздалось сильное взбучивание песка, хрип, дых, и мимо меня проскочило какое-то большое двуногое существо…

Слабонервные! Не ходите сюда, будьте умнее самих себя! У вас там есть всё – для счастья достаточно более чем. А сюда не ходите!

Я бросился на песок и исчез. Меня нет. Но пустыня проглотила и существо, и все звуки, связанные с ним.

Сон до утра не случился. Следы ни о чём не говорили, на песке они слишком неопределённы. Но мгновенный ужас имел странное следствие – я будто выспался навсегда.

Это был не человек… иначе бы он остановился и попросил закурить.

Я понимаю что иду уже по трухлявой верёвочке, которой легче оборваться, чем дать пройти мне до конца.

День четвёртый

Я иду, и мне вернулось моё обычное смешливо-радостное настроение, сбитое ночью жутко пробежавшим мимо несмешным нечеловеком. Зацепка за горизонт растаяла. Идеальная линия.

Оглядываю горизонт по кругу – он всюду одинаков, будто на палубе посреди океана. Иду по солнцу, но и оно стало подползать к зениту и ориентироваться по нему уже опасно, можно куда-нибудь уйти потерей критического времени.

Лишь однажды заметив неверное поведение стрелки, компас убрал. В разведке за это убирают действительно.

Часа два придёться переждать. Что ж, проживём эти два часа всласть.

Солнце стало и взожгло идеально круглый стол пустыни. На плоскости стола от моего красного рюкзака можно отойти куда угодно – виден отовсюду. Рюкзак моё стойбище и моя жизнь – в нём вода. Удаляюсь от рюкзака будто астронавт от корабля на неведомой планете.

Сама эта плоскость будто живое поле какого-то иного сознания.

Скорпионы приветствуют меня поднятыми хвостами и я победно иду меж ними как Цезарь, только что отметеливший Помпея.

Никогда не сорву живого куста. Во мне разливается молитвенное состояние когда вижу корни, даже здесь вцепившиеся в жизнь. Собираю редкий сушняк. Здесь он не задерживается, ветер со стола сметает всё.

Немое цепенение раскала… Палевая дымка жёга села на горизонт и дёргается, выделывая лихорадочные синусоиды. Редкие среди песка участки глинистой почвы жестоко разорваны трещинами и покрыты выступающей соляной побежалостью. Ржавый песок, перенесший столько отжигов, редкая белесо-серебристая растительность… всё сливается в живом забвении зримого жара…

Круглый стол пустыни теперь круглая калящая чаша.

Чаша непрестанно исторгает дыхи жара, и они уходят вверх и разжаривают там синеву. Плотный слой всё ожигающего воздуха прихотливо плавает, живо преломляя через себя всё что видит глаз. Тягучая вязкость зноя принуждает чашу раскатыватся длинными периодическими волнами…

Собранный сушняк для костра не вспыхиваает, а взрывается. Валяюсь со стаканом чая, исжигаясь со всей пустыней.

Надо же, всюду далеко всё видно, я свободен, а куда идти неясно. Ну чем не аллегория жизни. В этой точке с идеальным кругом горизонта нет ни вчера, ни завтра, а только настоящее.

Я в эпицентре настоящего…

Но это настоящее – мгновение, в которое нас разместили рождением. Мгновение назад нас уже нет, мгновение вперёд нас ещё нет. Из него-то мы и выглядываем, в нём-то и живём, в нём даже наворотили цивилизацию, и в этом же мгновении исчезаем. Да только нужны были миллиардолетия усилий организмов, с постоянными жертвами и отмираниями всех, чтобы мы получили возможность выглядывать хотя бы из мгновения… накопив глаз разума – чем-то нужно выглядывать и понимать что видишь…

Цените эту возможность, пользуйтесь этой возможностью! Выглядывайте! Выглядывайте! Выглядывайте!

Вцепитесь в мгновение, хохочите, рыдайте в мгновении, но не отпускайте его!!!!!!!!!!!!!!!!!

Пора. Вырываюсь из идеального круга.

Солнце ярило. Ярило ярило. Плещет и плещет расплавом.

Иду на бушующий, изжигающий диск…

Мы ещё не понимаем счастья быть так близко к звезде, выощущать её всем, обладать звездой…

Глаза расслеплись нестерпимостью света. Сознание ввёрнуто внутрь. Ярые пыхи жара бьют непреставая.

Я иссжжён. Кожа подошвы ног прижглась и каждое ступление испытание. Подошвы туфель сейчас единственная территория моего обитания. Все поверхности вокруг неприкасаемы. Потеряешь сознание – упадёшь, сгоришь как гусеница попавшая в угли.

Разъязвления кожи через простыню и две рубашки. Если мы так близки к звезде, чего ей не плюнуть в нас хорошим протуберанцем? А не глотнули динозавры протуберанца?

Вновь барханы. Падения при спусках опасны прикасаниями к песку. Гнёт пережара затрудняет вглатывание воздуха.

Дохи солнца слабеют, и скоро оно свалилось с неба.

Еле добрёл до темноты и бухнулся в бесчувствии.

Ухищрения бережливости не надолго продляют жизнь огонька. Ночь в невнятных переходах от сна к забытью и обратно. Лишь к утру стал облекаться в силы.

День пятый

Утро тихо, прекрасно, как весенняя колючка.

Кожа содрана, тело в язвах. Плечи иззжены, лямки рюкзака их пытают. Лицо разранено, разбухло. Впрочем, я пригласил себя сюда сам.

Влево по курсу размелькалось неестественно белое пятно. Разобрать что там трудно по причине ходившего воздуха. Оказалось, известковое образование из нескольких скал и оторочки вокруг из осыпавшегося материала.

Остров среди песчаных волн неоглядной пустыни. Мистическая белизна острова в сухом океане слепит в зияющую синь неба.

Наконец дошёл. Осторожно прохожу между скал внутрь… К изумлению большая куча черепах, скорпионы по стенам, да две змеи были аборигенами затерянного мирка.

Внутреннее пространство оказалось небольшим, в сравнении с размерами всего образования. Змеи уползли. Черепахи перелазили друг через друга, ничуть не любопытствуя мнением оказавшихся снизу, и не придавая никакого значения чему бы-то ни было происходившему на их глазах. Не в этом ли секрет их долголетия?

Бросаю рюкзак в центре мирка, в котором и собираюсь позавтракать. В смысле топлива для костра мирок был лузой, в которую ветер забил несколько свежих шаровидных кустов, да старого материала под стенами было предостаточно.

Завтрак прошёл весело, при огромном скоплении народа. Народ бесцеремонно лазит по мне и пытается съесть всё. Скорпионы только беспокоятся по стенам, но не могут преодолеть биологического и душевного барьера, и участия в завтраке не принимают. Змеи из аристократической брезгливости к народу не вышли.

Мой суп из говядины мог быть и черепашьим, но моя любовь к черепахам исключала эту вероятность. По крайней необходимости убью грызуна, зажарю и съем. Но птицу, черепаху – нет. Отчего мы одних животных убиваем, а другим животным раскрываем душу? Впрочем, домашним животным мы вначале раскрываем душу, а потом убиваем. Затем съедаем вместе с душевными заигрываниями в их мясе.

Но кто в них, с кем мы там в них разговариваем? И чем, как?

После вкусного супа я отпускаю себе час безоглядного счастья, играясь с черепахами и отмеряя глотки двух стаканов чая… последние глотки счастья перед дуэлью с пустыней.

Всё, прекрасные друзья мои. Наш с вами сеанс счастья кончен.

Расходимся… в Вечность… вы себе, я себе.

Но, прежде чем покину остров, хочу обойти его по осыпи.

Я попросил черепах присмотреть за рюкзаком, чтобы в него не налезли скорпионы, и вышел наружу.

Ударный жар слепящего зноя варит меня.

Раскалённый известняк дыхал ярый жёг. Свет набрал силу огня и выжигает камни и воздух. Белые скалы гудят доменными печами.

Разъяр огня света расслепляет сознание и оно плывёт то ли рядом, то ли где-то ещё.

Жарящий ветер прожигал.

Кристаллы кальцита алмазными высверками слепят отовсюду.

Калёный щебень под ногами, осыпаясь, журчит ворохом высоких, звонких, поющих звуков.

Еле выстаивая на ногах, шатаясь, будто вслепую, бреду и бреду по осыпи, тяжело бряцая ногами в щебень.

Плески щебня возвращают уплывающее сознание.

Иногда скалы вместе с небом опрокидываются на меня, иногда я вместе с островом опрокидываюсь на небо, и уже не знаю куда ставить ногу – на небо или на остров…

Моя белая одежда растрепливается ветром, и в белых скалах я кажусь привидением. Привидение добирается до поворота.

За поворотом из пустыни идёт горячий ветер, но он был мне хладящим в сравнении с тем, откуда я только что выбрался.

Всё. Вперёд.

Забрал рюкзак, попрощался со всеми, и бросился на горизонт.

Ночь… Галактика мне не раскрылась. Будто одумалась, что слишком много увидел.

Обрушаясь в сон у огня, вдруг узнаю несколько звёзд, что в гостинице налипли на стёкла окна и намигивали смертью… Они бились сейчас равнопокойно, будто знали, что я всё равно окажусь здесь. И не их вина, что я тогда не внял им. Я отвернулся от звёзд к огню.

Воды мало. Где я сейчас неизвестно. Я будто протрезвел. Воды одна бутылка. Моя жизнь в этом сосуде, как у джина. Пить не буду. Крышку отверну когда буду терять сознание.

Чего обижаться на звёзды когда сам дурак.

День шестой

Отныне я просто пружина. Бросаюсь на барханы и на горизонт в одну точку и не вижу, не знаю больше ничего.

У меня ничего не болит, потому что я приказал себе это. Не только кожа, мясо может отваливаться – не почувствую.

Сил нет, только воля. Воля, как и вода, кончается.

Открываю крышку для сакрального глотка – с каждым глотком расстояние между жизнью и её прекращением уменьшается. Когда вода из бутылки попадает в рот – я понимаю её цену, и пью именно за эту цену.

Теперь я знаю что течёт в кране.

Солнце взвисло над головой и добивает.

Теряю сознание не теряя сознания.

Опрокидываюсь.

Глаза слезятся, слёзы образуют на глазах линзы.

Линзы увеличивают и без того всё изжигающий диск.

Вдруг показалось что Солнце будто смотрит на меня своим кругом…

Да пожалуйста! Внутренне я готов к любым миражным видеоклипам пустыни.

Но что это? Два чётких глаза выше средней линии диска… Превозмогаю обморочность, протираю глаза от слёз… всё равно диск увеличенный, всё равно два чётких глаза.

Глаза вживляются в меня живостью чувства… мы смотрим друг в друга в невменяемости живообмена…

Я и Солнце…

Страшно… даже если смотрю видео.

Глаза единственные, глаза всесилия, глаза – источник всего и всему, глаза самоданной, произначальной глубины протосознания…

В меня вживовсверливало целое, круглое, живое мегасущество…

Испугом, вне понятия о своём состоянии, и без того близком к издыханию, вскакиваю и бегу. Сила страха легко бежит меня и мой тяжёлый рюкзак вместе с моим обмороком…

Ужасом меня несёт ещё час, и за этот час я ни разу на Солнце не глянул.

Наконец споткнулся и влип в ожигающий бархан. Но не отскочил, а обездвижился.. Стал пригорать и лишь этим приходить в себя. Успокоился. Глаз у Солнца быть не может.

Это просто большая раскалённая капля из водорода и гелия. Чем капле смотреть?

Да при такой величине диск выжег бы мне глаза.

Я бы посмеялся над непроисходившим происходившим, если бы не понимал, что из песков уже не выскакиваю. У Солнца – глаза. Ерунда. Однако эта ерунда заставила меня пробежать ещё час в нужном направлении.

Или не ерунда?

Я кисель. У киселя нет нервных структур, как у медузы, и шевельнуть щупальцами не получается.

Мне не подняться.

Остаток дня мои застывающие глаза были глупо вытаращены в небо, как в случайной фотографии. Они что-то видели, но как бы с полным отсутствием меня. Я вышел в какую-то свободу вне тела и не мог понять почему не делал этого раньше. Это куда легче и свободнее существования в себе. Отплываю от рюкзака и делаю продвижение к большому бархану и обратно. Порезвился ещё, плавая над барханами, с восторгом удивляясь отсутствию необходимости прилагать усилия к любым изощрениям воздушных манёвров. Позабыл всё, и летал, летал, однако не теряя красного пятна рюкзака из глаз…

Случайно глянул на Солнце. Диск возбуждённо растрепливался как живое существо и стал нервически пульсировать, будто паук сольпуга перед нападением… жуткие глаза Солнца холодно вцелены в меня… вероятно, если я летал, я уже был без сознания, и мне не пришлось терять его по причине очередного забоя меня.

Диск нежданно резко вплотил меня в себя, вглотнул… будто между нами не было никакого расстояния… и… я… внутри… Солнца…!!!!!!! Понимаю, что я внутри лишь зрением, и потому существую мимо температуры. И даже ощущаю связь с собой, оставшимся в пустыне.

Вокруг… непрочисляемое месиво живых лиц без туловищ… Они промещаются мимо друг друга сквозь кишения существ с телами океанического разнообразия. Часть этих океанических существ с околочеловеческими окололицами…

Через мгновения присутствия внутри Солнца, оказываюсь вновь в себе, в пустыне, спиной на рюкзаке. Пробую взлететь – не взлетаю. Совершенно точно знаю как взлететь – не взлетаю. Догадался… я жив. Что это было – сон, обморок, смерть или что-то неизвестное? Но плотность ощущений такова, что не сомневаюсь… я был внутри Солнца… … Да, мгновения… но я там был!!!!!!!

Я видел население Солнца… Даже не понимаю. Снова.

Я видел население Солнца… Это что же… я видел население Солнца????? Да, я видел население Солнца!!!!!!!!!

Солнце самый обитаемый объект солнечной системы. Глубины океана звезды кишат жизнью гуще глубин океанов Земли!!!!!

О фривольном поведении нескольких сот звёзд в центральных пропадах Галактики начали сплетничать астрономы, но так вяло-неядовито, что звёзды могут отказаться выделывать циничные телодвижения относительно строгой гравитационной морали. Скоро, скоро чопорные астрономы увидят массовые выступления взбалмошно-придурашных звёзд центрально-галактической эстрады. И пьяно блукающих где угодно по галактическим провинциям одичавших звёзд уж совсем непристойно-антигравитационного поведения. Мысль, что звёзды могут быть живыми существами и могут перемещатся по произволу собственного звёздного сознания, или перемещаться техногенным фактором внутризвёздной цивилизации астрономам не поднять…

Автор видел много свободно и самостоятельно ползающих по Вселенной живых галактик. Или не видел. Но какое это имеет значение. Главное – эти галактики существуют. И они живые. И ползают. Чем массивнее галактика, тем ближе она к превращению своего субстрата в зародыш.

Все стадии превращения субстрата планетарных облаков, планет, газовых, газо-пылевых космических облаков, звёзд и галактик в зародыши этих объектов автором тщательно изучены. Разумеется, галактика в дозародышевом состоянии может перемещаться обобществлённым техногеном всего сонма цивилизаций, содержащихся в ней. Вступают ли в противоречие целевые побуждения обобществлённого сознания внутригалактических цивилизаций с возникшим моносознанием ожившей галактики автору сейчас неизвестно.

В смысле оживления планеты в более невыгодном состоянии по причине низких температур, а само живое существо планеты теснится в жидкой магме под яичной скорлупой твёрдой коры. Вероятный голос живого существа Земли записан в дырке Кольской скважины.

Последнее время участились разбойные нападения оживших галактик на дозародышевых или зародышевых, с целью поглощения их массы. Галактики ведут себя как простейшие, но у них есть на то причина: галактики и есть простейшие. Лишь в ином масштабе. Если просмотреть уголовную сводку астрономических фотопатрулей, на некоторых снимках совершенно противоестественные события.

Траектории галактик ещё на стадии выобразования естественным образом разведены так, что прямые столкновения, прямые врезания одной галактики в другую исключаются. Это не значит, что сближения галактик невозможны. Но при сближении таких объектов их траектории никогда, изначально никогда, уже на стадии формирования не направлены в разрез друг друга. Галактики обязательно пойдут по касательным и закружатся вокруг общего центра масс. Что образует, по причине величины их масс, столь долгое взаимовращение, что две галактики в этом взаимовращении состарятся и умрут, но не столкнутся. Перетекание материала, как у двойных звёзд, естественно. Но не столкновение.

Прямые столкновения галактик естественным образом невозможны. А вот противоестественным для нас, и естественным для них, возможны.

При взаимовращении формы и углы взаимонаклона плоскостей галактик будут взаимоперестраиваться, взаимонивелируясь в одну общую плоскость вращения, но никак не сохраняя свои плоскости под углом. Если плоскости галактик во время нападения находятся под углом, это значит нападение было, по их масштабам времени, совершено почти мгновенно, разбойным образом, без времени на взаимонивелирование углов наклона плоскостей.

Что мы видим на снимках разбойных нападений? Чтобы получить такую картину когда одна галактика, почти не меняя своей спиралевидной формы, плоскости и угла наклона, вращаясь, распиливает собой другую галактику нужно, чтобы напавшая была или живая, или более высокого уровня техногена внутренних цивилизаций, задумавших напасть на соседнюю или менее живую, или меньшего уровня техногена объединённых внутренних цивилизаций.

Тогда… мы имеем единственное объяснение: галактика-хищник спокойно пасётся, показательно топая по траектории, безопасной для жертвы, затем резко, будучи живым существом, или ходом всеобщего техногена, или уже и тем и другим, срывается со своей естественной орбиты и устремляется к жертве в качестве объекта, свободного от окружающих гравитационных обязательств. Только так могут получиться картины межгалактических преступлений, которые мы с ужасом разглядываем на фотках телескопического астропатруля.

А в общем, ничего эдакого – одно простейшее поглотило другое ещё более простейшее. К нападениям галактик друг на друга принуждает истощение внутренних ресурсов, то есть голод. Но вначале цивилизации ядра галактики, как более ранние, выкачивают водород и другие сласти из периферийных звёзд, замещая его безвкусным гелием, и держатся тем некоторое время.

Первыми увидели и отсняли это российские астрономы. К Солнцу подлетают вызывающие крики ужаса от мегатехногигантизма поезда-товарняки, длиной в сотни тысяч км и более, в виде «стержней», и распадаются на сотни отдельных цистерн. Размер одной цистерны 2000 км. Цистерны ныряют в Солнце, сливают гелий, вжирают наш с вами водород, выныривают и вновь собираются в составы-стержни и отбывают (сматываются) с награбленным в неизвестном направлении.

Недра Солнца по Галактической Конституции принадлежат населению Солнца, как недра РФ населению РФ. Но справедливости нет ни на Земле в РФ, ни на Солнце у гелиотов, обитателей Солнца.

Прежнее, водородное Солнце, в мгновение распускало тебя в блаженство, стоило оказаться под ним. Теперешнее, гелиевое, ожигает лишь холодом лазера.

Астрономам следует заново произвести инвентаризацию химического состава звёзд, тем более соседних, и по изменённому составу легко определить где и какие работы производятся.

Одно простейшее, галактика Туманность Андромеды, стала подозрительно подкрадываться к нам… Учтите, это простейшее может вдруг сорваться со своей орбиты и бросится на нас со скоростью совершенно непредположимой, причем напрямик, наперерез… Ещё одна карликовая галактика в подозрительно пьяной гравитации шастает возле нас и может быть опасна не менее большой дуры Андромеды. Карликовая может быть бывшей большой, произведшей сокращения в пользу компактности, и тогда это очень мобильный хищник.

Только что в ультракрасных волнах была пробита видимость центра Галактики. Из неё своим ходом вышли несколько звёзд и направились в сторону Андромеды. Понятно – на переговоры. В успехе переговоров и наша с вами участь, вернее, наших прапрапра в энной степени правнуков. Родные люди. К тому сроку могут быть уже не люди. Родные не люди. Родные нелюди.

Одно ожившее космическое газовое облако уже самостоятельно выползло из Галактики и прыгает в восторге свободы от гравитационной инспекции. Астрономы трудолюбиво наблюдают прыгающее вокруг Галактики газовое облако, готовое вспыхнуть тысячами звёзд… но терпеливо ждут подсказки автора в классификации наблюдаемого объекта. Что ж, автор готов. Господа! Вы наблюдаете живое существо!!!!!!!

Не там ищете жизнь, господа слишком разумные учёные! Она прямо перед вашими учёными-переучёными, но нечуткими носами!

Странно, пить не хотелось. Я заставил себя сделать глоток, вычислив его необходимость, и осознав опасность симптома отказа организма от жидкости при адской жажде. Реакциям организма уже нельзя верить и я выключил табло его автопилота. Нельзя верить и блаженству, затопляющему меня. Моя жизнь сейчас на острие логики рассудка.

Я вновь обрушился внутрь себя и тускло-недвижно, мерцающим сознанием созерцал оттуда.

Теперь вкруг Солнца роились объекты разум-расчётных траекторий. Одни входили в Солнце, выходили из Солнца, другие пулей заскакивали, пулей выскакивали. Скорости «пуль», по времени прохождения относительно диска, превозмогали скорость света в десятки раз. Иные объекты промещались из точки в точку без времени прохождения расстояния. Дикари, они не знали что Эйнштейн запретил это.

Правда, они знали что сам Эйнштейн как в этом вопросе, так и в чёрнодырном был, играя на скрипке, безоблачно простодырен. И. настолько, что игнорирование именно его мнения как раз и давало правильное направление, и цивилизации соседних звёзд быстро и живенько этим поднялись.

Первое что сделали – отказались от услуг его знаменитой формулы E=mc в квадрате, разглядев в её знаменитости нелепость в квадрате. Они первыми заметили, а потом уже и автор, что Эйнштейн в известной формуле кинетической энергии мошеннически подменил обычную скорость скоростью света. Как великий физик он не мог не понимать разницы между скоростью тел в физике больших тел и квантовой скоростью фотона. Не мог не понимать, но не понимал, и потому стал в физике крупным мошенником поневоле. (Странно, но и сегодня эл. маг. волны считаются квантовыми лишь в области гамма и рентгеновского излучения, как волны соизмеримые с размерами атомов. Хотя выход световой эл. маг. волны из возбуждённых атомов просто нагретого тела также является квантовым, ещё более квантовым, ещё более загадочно-квантовым уже потому, что являет собой именно квантовую задачу – каким образом атом способен испускать волны, длина которых космически чудовищна в сравнении с размерами самого атома. Таким образом столь странная градация эл. маг. волн на квантовые и не квантовые отдаёт деградацией. Тем более, что нет даже намёка на действительное представление о том в каком виде и состоянии находится, сидит, обитает внутри атома фотон и вдруг вылетает из атома, без ускорения, сразу с набранной световой скоростью, или не набранной, если он существует в атоме уже в этой скорости. И это абсолютное невероятие природы не считается квантовым!!!!!!!!!!!!! Ау – земляные люди!!!!! Ау!!!!!).

Мир поразила красота формулы Эйнштейна, а не смысл. В её смысл никто никогда не вникал, и не потому что все такие уж дураки, а потому что в ней действительно нет никакого смысла, а все действительно такие дураки, если восхищаются ею до сих пор.

Формула покушается описать всю внутреннюю энергию массы, но описывает её почему-то как внешнюю, кинетическую. Заподозрив неладное, инозвездяне произвели вычисления и вначале были очень обрадованы результатам, думая что свистнули у земляных с виду людей формулу лёгкого достижения любой массой почти мгновенной скорости, на которой слетать на любую планету быстрее чем навести на неё телескоп.

И действительно, давайте вначале порадуемся и мы, и первый раз за всю историю формулы произведём по ней вычисления.

Что такое квадрат скорости света? Это скорость света умноженная на скорость света. Получается 90 000 000 000 км/сек Скорость хорошая, лихая, тем более от учёного, запрещавшего лихачить на сверхсветовых скоростях. Но как эта скорость выражает внутреннюю энергию массы, претензия на что была заявлена формулой?

По этой формуле масса любой массы несётся со скоростью 90 000 000 000 км/сек Как не обрадоваться? В этой пока что кинетической энергии и заключена вся внутренняя энергия. Измерить её уже легко. Нужно дать обозначенной массе на этой скорости долбануться обо что-то абсолютно твёрдое и не имеющее совершенно никакой скорости относительно других тел космоса, и мы увидим как масса превратится в свою полную внутреннюю энергию. Иных указаний на раскрытие внутренней энергии в формуле нет. Но где мы возьмём абсолютно твёрдое тело долженствующее выдержать такой удар и не продырявится, не прожечься? А главное – где мы возьмём настолько дурное тело, чтобы оно не имело никакой скорости отсчёта относительно всех других тел космоса? Такого дурного тела несуществует, а вот теория относительности, основанная на таком дурном теле существует.

Правда, Эйнштейн во времена Эйнштейна думал, в отличие от современных ему астрономов, что чернильница на его столе неподвижна, и можно начинать разгон чернильницы до световой скорости, прекрасно и честно не сознавая что врёт, когда решает что чернильница уже достигла световой скорости. Без согласования начальной скорости чернильницы относительно скоростей всех тел всего космоса старт чернильницы к достижению световой скорости невозможен. Нет точки отсчёта. Хотя смысл его теории относительности именно в относительности относительно всех остальных тел космоса.

Просто взять точку в пространстве имел право только Эвклид, да и то лишь относительно геометрии, а не физики. Эвклид был настолько умён уже в древности, что сделал оговорку, что его точка мысленная, и не имеет физических констант. Физик Эйнштейн работал с мысленной точкой геометра Эвклида, а не с физической, и только внутри собственной головы – опыты своей теории он называл «мысленными». Следовательно все выводы теории относительности должны были остаться в голове Эйнштейна и должны были быть захоронены вместе с его головой. Но и сейчас не поздно подхоронить эти выводы в могилу великого мысленного физика.

Считается, что атомная бомба достаточно близко показывает полное высвобождение внутренней энергии своих зарядов. Земля от взрыва атомной бомбы страдает морально, но физически остаётся целой. Но если в Землю врежется на вычисленной скорости простой булыжник, весом сопоставимый с весом атомных зарядов, то не только булыжник, но и мы все покажем свою полную внутреннюю энергию, а с нами и значительная часть Земли, которую разорвёт как резиновый пузырь с водой прошитый пулей.

Скорость света величина квантовая и постоянная, фактически скорость покоя фотона, и её свойства беспрецедентны и не могут быть смешаны со свойствами скорости тел обычной физики. В ней нет ускорения и инерции, что начисто выводит природу скорости света из физики больших тел, и что утверждает природу всех эл. маг. волн как квантовую, и в первую очередь свойства их скорости.

Массу тела из физики больших тел нельзя связывать со скоростью света, обо что вообще споткнулся болван гения Эйнштейна. Обычное тело обычной физики может достигнуть скорости света и более, но не вообще, а относительно выбранного тела отсчёта, скорость которого относительно скоростей всех тел космоса определить невозможно в принципе. Но это будет обычная скорость обычного тела, всего лишь равная скорости света, и никаких квантовых и иных преобразований с обычным телом не произойдёт. Разве что может наблюдаться слабый эффект, куда более слабый, чем у самолёта преодолевающего звуковой барьер.