Читать книгу: «Трижды проклятый молот. Руконогие», страница 2

Всё остальное было попутным – для того чтобы содержать капсулу, оплатить аренду комнаты и купить еду. Её охотно нанимали на щекотливые задания, брали в рейды и поручали невыполнимые квесты, но она бралась только за ту работу, которая ей нравилась. А ещё она любила прийти сюда, купить орехов и кормить пару знакомых белок, усаживающихся на колени и несколько недоверчивых соек, который только у неё из рук брали угощение.

На коммуникатор пришёл звонок. Это был Марк. Он был славным, добрым и отзывчивым. С ним можно было отлично провести время, заняться любовью и, возможно, даже завести семью и родить ребёнка, но Марка она не любила. Он не вызывал трепета, а был своим и привычным, как диван простоявший десяток лет в гостиной – удобный и давно подавивший желание что-то менять. Когда ты знаешь, где и когда скрипнет каждая пружина, привычно продавится мягкая подушка, то желания притупляются, а если сесть на диван после виртуального боя, когда перегрузки грозят раздавить лёгкие, а из носа кровь течёт не только у аватара, но и у биологического тела, то это именно то, что надо. Помимо страсти есть ещё усталость и желание комфорта, и уютной норки.

Разговор был тоже обычный. Договорились о свидании, которое завершится ужином и сексом, определили, когда и где встретятся, уточнили подробности погоды, здоровья и новостей университета. График Елены привычно состоял из боёв в виртуальном космосе, сна и занятий в университете, а график Марка из работы, и можно было вообще не договариваться, а просто в определённые дни недели приходить в обычное место.

Браслет завибрировал пришедшим сообщением высокой важности. Елена давно себе настроила фильтр, чтобы браслет подавал знак только тогда, когда приходило что-то важное. Это могло быть сообщение от родственников, платёжных систем или звонки с нескольких телефонов важных людей и коллег, которые были достойны того, чтобы на них сразу реагировать. Всю остальную информацию на своём смартфоне она разбирала, когда доходили до этого руки. Сообщение гласило, что её счёт пополнится на 72000 единой валюты, а это больше года премиум аккаунта, а в чат рвался игрок с ником Цезарь-777. Это один из руководителей топового клана, от которого она часто получала хлебные, но практически невыполнимые задания.

– Лена! Твою мать! Ответь! Елена! Ответь, не будь самкой собаки! – валились сообщения и вибрировал звонок голосового вызова.

Елену постоянно попросили поучаствовать в рейдах, хвалили за сделанную работу, но, чтобы вот так, сразу, больше года премиум-аккаунта на счёт и без всяких условий – это было впервые.

– Привет, – ответила на вызов девушка, стараясь скрыть волнение в голосе. Её не волновали деньги, её волновало то, что там сейчас происходит. Если тебе отправляют без всяких условий такую сумму, а сам Цезарь-777 опустился до матюков в личном чате, то значит там что-то невероятно интересное. Даже нельзя представить, что вынудило жадных до последнего цента боссов так раскошелиться.

– Почему так долго! У нас ещё один большой корабль Аю-Таю. Целый, дальний, твою мать, крейсер! – начал без всяких приветствий Цезарь-777.

Настоящее имя и личность этого человека хранилось в строжайшей тайне, как и личности других руководителей топовых кланов. Если за Елену могли постоять админы, то обиды на этих людей были столь велики, что тут уже переходило на личности.

– Леночка! Ты нам нужна. Ты должна его остановить. Мы уже потеряли восьмую звёздную систему.

– Это были торпеды древних, у меня таких больше нет. Я их все потратила на первый корабль.

– Заходи в игру, проверяй инвентарь и быстро. Пожалуйста.

Последние слова Цезарь-777 говорил уже бодро идущей к выходу кладбища и вызывающей роботизированное такси девушке. Через минуту около неё остановилась одноместная юркая машинка, а через двадцать минут крышка игрового кокона закрылась, сменяя обстановку капсульного центра на величественный ангар несущего дальнего крейсера «Шестой имперский легион».

Первое что сделала Елена – это зашла в инвентарь. Двенадцать торпед древних ждали её появления в игре. Интересно, откуда столько? Хотя задание наверняка не было абсолютно уникальным и одноразовым, а огромные топовые кланы выполняют тысячи заданий ежедневно и вполне возможно, что такие торпеды для этих мегакорпораций были явлением обычным. Какая разница? Сейчас некогда думать. Девушка дала команду ремонтным дронам демонтировать всё то, что не пригодилось ей при прошлой атаке, усилив щиты и добавив пару дополнительных направляющих для торпед древних, а через несколько минут перегрузка привычно сдавила дыхание и крохотный кораблик, украшенный черепами и сценами взрывной разгерметизации вытолкнуло в открытый космос.

Бой давно превратился в собачью свалку. Всё перемешалось. Всюду летали обломки кораблей, метались москиты, сновали фрегаты и корветы, а могучие линкоры и крейсера палили плевать куда. Среди всего этого хаоса дикой громадиной плыл дальний крейсер Аю-Таю. Порождению древней расы было плевать на то, что происходит вокруг. Два километра непробиваемого щита закрывали корабль, и горе тому, что коснётся этого барьера.

Энергетический купол не делал разницы между своими, чужими и ежеминутно десятки разных кораблей вспыхивали, испаряясь в энергии защиты. Корабль был полностью защищён со всех сторон от всех видов оружия, и даже торпеды древних, полностью презиравшие все виды энергетических щитов, были бессильны против этого вида энергетической защиты. Как и у линкора, единственное место, где щит имел прорехи – это факелы сопел маршевых двигателей.

Елена вжала рукоять и дёрнула рычаг, полностью переведя машину на ручное управление. Штурмовик заложил разворот, а противоперегрузочный костюм подал давление, сжав тело. Это нужно для того, чтобы не было оттока крови от головы. Древнее изобретение первых лётчиков, покоривших сверхзвуковой барьер, а затем первобытных космонавтов, едва выползавших на пару часов в космос. Изобретение тех отчаянных парней, готовых лететь в небольшом железном шарике, оплавляемом плотными слоями атмосферы и наполовину сгорающим при приземлении.

Новые виртуальные игры были столь реальными, что девушка почувствовала, как от мозга отхлынула неудержимым потоком кровь, давимая перегрузками, а сосуды начали лопаться, оставляя кровавые чёрточки на белках глаз. Счётчик перегрузок, уйдя в двузначную цифру плюнул на сумасшедшую девицу, вяло переключал цифры, делая это чисто формально, с ленцой. Какая разница какая будет цифра? Для биологического тела это всё равно много, а биологическое тело вывернуло дрожащую от напряжения всем корпусом машину в хвост гигантскому кораблю. Вся мощность на двигатель.

Опять поздно. Враги не успели среагировать на крохотную машину, появившуюся из трюма дальнего крейсера, которая ловко проскочила между огнями дюз. «Не смей! Самка собаки! Стоять!» – валились в чат сообщения от Альберта Генапольского по каналам альфатестера. Глаза, штурвал, цель – всё остальное потом, всё остальное вторично.

По всему горизонту начали гаснуть, вспухать и сворачиваться звёзды. Сомны импактов целых галактик разразились по всему космосу, а гравитационный шторм накрыл поле боя разрывая враждующий флот своих и врагов. Темнота, пустота и абсолютное спокойствие накрыло крохотный штурмовик Елены. Всё исчезло и появилось заново. Маленький истребитель и гигантский дредноут древней потерянной расы Аю-Таю висели один напротив другого в гравитационном мешке, образованном двумя парными черными дырами. Массивные мрачные монстры, втягивающие материю, свет, энергию и всё, что попадалось на пути, вращалось вокруг этого крошечного пятачка с бешеной скоростью, преодолевая по сотне тысяч километров за секунду. Красивое и жуткое зрелище, когда пятно из абсолютного ничто проносилась по небосводу, стирая звёзды и вбирая свет.

Дредноут Аю-Таю выбросил в сторону крохотного кораблика гигантскую молнию. Смешная машинка рванулась, едва не зацепившись самым краем за истекающие энергией световые шнуры, растянувшиеся на половину галактики. Волосы вспыхнули, кожа начала покрываться горящим, пылающими болью язвами, обшивка задрожала и начала разваливаться, испаряясь. Злобный металлический комар рванул на изрыгающего миллиарды тераватт энергии и раскрывающего щит гиганта. Управления не было, просто тупое упрямство и инерция несла крохотный кораблик на врага. Раскрытый на тысячные доли процента щит рвал и сжигал обшивку штурмовика . Крохотная, почти невидимая блоха смела угрожать монстру, способному гасить звезды. Обшивка горела, сталь роторных орудий плавилась, а ракеты выходя из шахты мгновенно испарялись, и только торпеды древней могучей цивилизации плевать хотели на происходящее. Разместившиеся на направляющих вдоль кабины, они привычно поглощали всю энергию вокруг себя и не давали крошечной кабине с девушкой мгновенно испариться и разлететься кусками, забирая на себя большую часть силы защитного поля. Но получив команду дрожащих рук кричащего обгоревшего куска мяса сорвались и пошли вперёд, а злое защитное поле разорвало крохотный кораблик на кусочки.

Всё пространство кабины горело, глаза потеряли чёткость, и только тупое упрямство не отпускало штурвал, удерживая в сознании тело, орущее от боли, не замечающее как отслаиваются обгорающие куски кожи, как слипаются плавящиеся волосы. Растрескавшиеся губы могли только хрипеть. Она – альфатестер с ненормируемыми возможностями и ненормируемой болью. Торпеды, сорвавшиеся с направляющих, ушли в сторону древнего корабля. Весь объём кабины заполнился болью, рёвом систем оповещения о повреждениях корабля и истошным воем сирены внутреннего контроля состояния пилота. Мозг, перегруженный сигналами, отключал нервы один за другим и пытался додумать то, чего нет, а не выдержавшее напряжения сердце остановилось, спекаемое наполненными огнём лёгкими. Штурмовик-торпедоносец малого класса рассыпался сотнями раскалённых осколков, а из разлетевшейся искорёженной кабины вырвало истерзанное обгорелое тело в изодранном ППК. Системных логов не было.

Глава 2. Елена. Тихая скамейка

Пыльная буря, бушевавшая над городом и длившаяся неделю, забивавшая горожанам глаза, уши и носы сменилась лёгким дождём и почти недвижимым дуновением ветерка. Особого ливня не было, да и грозы как таковой не было. Так, слегка моросило, что в этих местах не редкость, а потом с какого-то перепугу вдруг ударила гигантская молния, и не куда-нибудь, а, наплевав на все системы громоотводов, экранирования и электронной защиты, – напрямую в блок управления капсульным модулем. Крупные жгуты электрического разряда прошлись по всем электронным системам. Электрика, электроника и даже арматурные прутья несущих конструкций на мгновение засияли и вспыхнули иссиня-белым разрядом электрической вспышки.

Вся сила небесного удара прошла через капсулу Елены, и за мгновение игровой кокон раскалился и начал испаряться. Горело всё. Дуга электрического разряда жадно пожирала материю, не делая разницы между титаном, пластиком, плотью и платами электроники. Молния толщиной в несколько метров уходила глубоко в землю. Свет погас во всём городе, а вся аппаратура в радиусе нескольких километров мгновенно вышла из строя. От капсулы, в которой была Елена, осталась горстка раскалённых добела вольфрамовых проводников из блока высоковольтной генерации. Всего несколько десятков грамм материала от капсулы с девушкой.

Ударная волна была столь сильна, что пластифицированные стёкла не выдержали и разлетались кусками, раня находящихся рядом людей. Чайники, кофеварки, стиральные машины, карманные гаджеты и ноутбуки вспыхивали искрами, распугивая офисных работников и домохозяек. Хлопали и перегорали в ушах наушники и выгорали в карманах смартфоны. По всему городу срабатывали системы экстренного выхода, откидывая крышки игровых коконов, выпуская из виртуального мира людей.

В самом ангаре датацентре было множество обожжённых и покалеченных. Ток проходил по человеческим телам, сжигая кожу, опаляя волосы, а игровые коконы срывало взрывной волной, раскидывая по сторонам, нанося травмы находящимся внутри. Всё пространство города наполнилась на несколько дней криками, пожарами и воем сирен экстренных служб. Народ суетился, словно муравьи, вытаскивающие яйца из горящего муравейника, но никто больше не погиб, кроме Елены. Даже удалось откачать десятка два человек с сердечными стимуляторами, которые оказались в зоне ужасного электромагнитного импульса. В самом датацентре, да и по городу было множество людей с тяжелейшим ожогами, травмами, выгоревшей почти полностью кожей, резанными стеклом ранами и переломами, но они все были живы.

Хоронили всем городом. К организации мероприятия подключился не только Цезарь-777, но и Альберт Генапольский. Высшие руководители крупнейших и враждующих кланов игровой корпорации использовали своё влияние, и каким-то невероятным образом выбили разрешение похоронить Елену на кладбище, около той самой скамейки, где она так любила сидеть. Здесь давно почти никого не хоронили, и, тем более, не предполагалось этого делать именно в этом месте. Пришлось перенести несколько дорожек, перепланировать территорию старого, наполненного памятниками истории кладбища.

От всего игрового кокона девушки осталась крохотная горстка обожжённых вольфрамовых проводов, поэтому ждать осадки земли никто не стал, а просто забурили небольшую скважину и поместили туда останки, залив бетоном, и сразу установили постамент. Сделанный из нержавеющей стали штурмовик с обратной стреловидностью крыла, украшенный черепами и сценами взрывной разгерметизации отблёскивал в лучах солнца за выполненной в полный рост фигурой девушки в противоперегрузочном скафандре, держащей в руках лётный шлем. Вырезанная из первоклассного камня, она смотрела внимательным взглядом, плотно сжав губы.

Было много людей и голографических сущностей. Приходила и делегация из враждебных кланов. В иссиня-чёрной лётной броне рядом с Цезарем-777, закованным в массивных штурмовой доспех, оформленный в римском стиле стояла голограмма Альберта Генопольского. Он произнёс речь о том, что Елена была и осталась для него самой настоящей самкой собаки. Так и сказал, точно так, как это традиционно правил переводчик в игре. Сказал, что её вылеты, выходки и неожиданные появления всегда ему доставляли массу удовольствия. Обычных врагов много, и он через них переступает не запоминая имён, но настоящих врагов единицы, и их надо беречь. Без них жизнь становится скучной и превращается в рутинный фарм, а Елена для него была весьма затратным, но очень ярким приключением в игре. Было ещё много сказано…

Голограммы выключились, и народ разошёлся по своим делам. Родственники организовывали поминки, а Марк стоял ещё несколько часов и смотрел на Елену, устремившую взгляд сквозь него вдаль. Несколько раз прибегали непонимающие, оставшиеся сегодня без угощения белки. Подлетала сорока, сделала несколько кругов, уселась на спинку лавочки, прошлась несколько раз туда-обратно и, наверное, не найдя угощения выругавшись на сорочьем, тоже улетела заниматься своими делами.

Уже начало темнеть, когда к Марку подошёл один из мужиков-шабаёв и положил руку на плечо: «Она хорошая девушка, звери её любили и только к ней подходили. У неё там всё будет хорошо. Пошли, парень. Ночь -это для покойников, не надо их беспокоить».

Глава 3. Рэм. А я топором

Вот это драчка! Вот это я люблю! Редкий день, когда четыре солнца взошли одновременно, давая дополнительный свет и возможность перехода в Инферно. Пять богов зашвырнули магический монолит прямо в нижний мир, разорвав в пространстве огромную дыру. У меня над головой висел гигантский портал, открытый богами с верхнего мира в нижний план. Сейчас сюда рвались все кому не лень. Люди, орки, тролли и эльфы, они все были заодно, они хотели убить нас – демонов, тифлингов и всех остальных, кто живёт здесь. Кстати, у нас было тоже немало людей, гномов и даже эльфов, но жители верхнего мира их всех считали предателями.

Даже Великие Высшие демоны такой армии не припомнят. Пять богов там и семь Великих Высших здесь. Крылатой молнией металась сама Лилит, убивая лучших развитых воинов врага сотнями и одаривая нас волнами силы, но и ей – Высшей Верховной Матери было несладко.

Хотя я и мои демоны называемся – дюжина первого ряда личной сотни Высшего, но уже так всё перемешалось, что хрен его знает, где тут первый ряд, и где кто. Трупы и посмертные сгустки лежали слоями. Всё уже давно делилось на тех, кто живёт здесь в нижнем плане и тех, кто пришёл нас убивать сверху.

Израненный Эльф не дополз до портального монолита несколько десятков метров и тянул руку к камню, чтобы напитать его силой и удержать портал, и тогда сюда хлынет ещё одна волна армий с верхнего мира. Я поднял копье, пробил ему позвоночник и брюшину, пригвоздив к земле. Упрямый. А ведь обижаются ушастые, когда их называю лесными вонючками. Да, ладно, если вспороть брюхо, то совсем не луговыми фиалками пахнет. Наступил краем копыта на руку, отдавив лесному ушастику пальцы и отгрёб небольшой амулет, с запасом энергии, затем поднял и швырнул в пространственный карман. Штука дорогая, но даже бы не стал руки пачкать об магические поделки древолазов, но рядом с гаснущим монолитом такие предметы оставлять нельзя. Монолит затухал, и безнадёжная тоска была в глазах белобрысого пижона, надевшего всё самое лучшее и сразу, взгляд в отчаянии впился в потухающий булыжник, а в уголках глаз наворачивались слёзы. Выдернул копье из спины эльфа и переткнул в голову, пробив шлем и череп. Открытые глаза так и остались смотреть на монолит. Этот не возродиться и его душа растворилась в мировом ничто. Пусть лежит и любуется на то что не смог сделать. Мои парни отловили ещё пару шустриков со светящимися висюльками и конфисковав опасные предметы, уже дорубали тушки. Окинул взглядом бой, раскрыл крылья и сделал прыжок. Вокруг было полно врагов, и мы ещё не победили, а портал, открытый богами через который текли армии внешнего мира ещё не захлопнулся.

Копыта привычно стукнули в каменистый грунт около тройки гномов. Центральный держал щит и короткое копьё, а двое других орудовали молотом и секирой на длинных рукоятях. Это очень опасная связка, и в одиночку подсунуться – «дохлый номер» – это дословно. Даже я, командир дюжины демонов первого ряда личной сотни Высшего буду сильно рисковать, напав на них без помощи. Под руку шмыгнуло нечто очень быстрое, ушастое, стройное, в драном плаще из рваных тряпок, сшитых неаккуратными лоскутами. Это эльф, вернее эльфийка – наша. Ни один эльф с верхнего мира не оденет такой плащ ни при каких обстоятельствах. Они сами такое придумали, что бы случайно свои не прибили. У нас леса огромные, сюда они регулярно приходят, чтобы свои не вырезали, когда с роднёй сорятся. Даже делегации эльфов сверху приходили, требовали беглецов вернуть. Ага, гавно гиброла им, а не беглецов – с нижнего плана выдачи нет.

Из-под свалявшихся, перемазанных кровью волос глянул недружелюбный взгляд выразительных глаз на пол лица. Красотка. Эльфийки внешне очень привлекательны, хотя характер наверняка паскудный, такой же, как и у остальных эльфов. Не зря их жизнь на деревьях загнала. Я слегка кивнул древолазной воительнице, немного раскрыл крылья, выставил вперёд щит и сделал небольшой шаг в сторону тройки гномов. Бородачи напыжились оружием, а центральный приподнял щит, готовясь отразить мой удар. По моему хвосту, заду, спине, загривку и макушке протопали лёгкой походкой изящные ноги и гуттаперчевое лесное создание в драном грязном плаще оказалась за спинами гномов.

Пара тонких клинков ударила по гномам сзади, проходя в сочленения доспехов и разрезая сухожилия. Эльфийка использовала меня как трамплин, чтобы перепрыгнуть закованных в броню бородачей. Сработали амулеты лечебной магии, восстанавливая покалеченные конечности, но поздно, я уже врезал щитом в падающего бокового гнома, отшвырнув коротышку с подкосившейся ногой, а того, кто с щитом, повалил на землю врезав копытом. Давить ногой гномий шлем глупо, даже самые нищие гномы знают толк в металлах, а надо ставить копыто на горло и отжимать шлем вместе с головой от тела. Там обязательно есть сочленения. Башка откатилась. Вот, и копыто цело, и гномы недовольны. Остальных коротконожек добили мои демоны, пришедшие мне на помощь. Ушастое создание состроило мне глазки, глянув из-под капюшона драной накидки и ускакало в гущу боя, искать возможность устроить очередную гадость.

Покончив с бородатой тройкой, свой взор я обратил на небольшую группу людей. Человеческий вид мне симпатичен. У меня бабушка тифлингесса от людей была, я от неё рога унаследовал. Они у неё хорошие, большие были, прочные и хвост. У демонов почти ни у кого хвостов нет, только у Высших в боевой форме, а у меня он всё время. Ещё характер в наследство вместе с хвостом получил. Хвостище отличный, а характер был не подарок. Моя бабулька то в ярость впадала, то всех любить и обожать кидалась. Ещё когда малышом был, если вовремя не сбежал, то тебя чуть ли не до полусмерти зачмокивали и обнимали, а потом могли между рогов дать или пинка под хвост. Все говорят у меня её характер, всё время за собой приходится следить.

Мне не понравился один развитый воин. Таких надо истреблять. Он сюда нас убивать сознательно пришёл. В дорогом доспехе, покрытый рунами и украшениями, налитый до ушей усиливающей магией, он словно игрушками размахивал двумя полуторниками, светившимися от переполнявшей их силы. Как и все остальные, эти люди пёрли к монолиту, а мы им мешали. Вот к нему я и отправлюсь. Меня встретили связкой ударов. Пылающий синим огнём меч соскользнул с моего щита, отдав кроху магии моей защите, и подзарядив энергией все магические предметы, которые были у меня даже в пространственном кармане. Свойства у моего щита такое. Маги за него руку бы отдали, а для меня толку нет, я всего несколько заклинаний знаю.

Человек яростно бросился на меня и нанёс сдвоенный удар мечами, а затем резко прыгнув, толкнул в щит. Один меч прошёл рядом с рогами, а второе лезвие я отбил, приняв удар на своё оружие. Вот же руконогий! Люди очень изобретательные. По неволе придётся приспосабливаться, если у тебя вместо нормальных ног с копытами – руки недоделанные. Он своего почти добился, а я немного открылся, давая возможность клинкам воина пройти обратным ходом над щитом. С кем другим наверняка бы получилось, но, во-первых, моя бабушка была тифлингессой, и я насмотрелся на всякие людские повадки достаточно, а потом среди людей у меня было тоже полно учителей.

Пробил в ответ копытами, использовав хвост, чтобы придержать голову человека на месте, тогда череп внутри наверняка трескается, а так шлем может повести в сторону и голова иногда, не очень часто, но может не треснуть, хотя и бывает это редко. Эту хитрость придумали люди и можно бить руками, ногами или чередуя, но, я бью только ногами, вернее копытами и дополнил хвостом.

Я этому приёму научился у хорошего человека, когда был молодым демоном. Он был моим другом и взрослым мужчиной, человеком, иноземцем, пришедшим из другого мира и какой-то странной войны. В их мире совсем не было магии, а оружием служили трубки с огнём, метавшие металлические шарики. Как я понял. Он тогда голыми руками и ногами отправил на точку возрождения орка на полторы головы выше себя. Я был крепче человека, крупнее и у меня были когти и отличные копыта, а у него были мягкие ноги с пальцами, не так чтобы очень сильные руки, и он это сделал так легко, как будто не огромного орка, а ребёнка побил, хотя даже я с этим степным здоровяком тогда бы не справился. Люди все свои недостатки компенсируют изобретательностью и подлость. Тогда он это назвал: «Связка ударов – пах, горло, висок, труп». Всего несколько ударов и груда оружия, доспехов и барахла грохнулась в оставшийся от степняка посмертный сгусток.

Это на одном постоялом дворе было, мы тогда с караваном ехали. Заведение очень сильный вышедший на покой маг держал. Он находил какое-то своё ощущение уюта в том, что собственноручно разливал спиртное, следил на кухне за поварами и ругал прислугу за недотёртую грязь на полу, но по-прежнему оставался боевым магом и участвовал в походах, если нужно было Высшему. Когда разъярённый орк вбежал в кабак, то хозяин заведения запалил у него перед носом огненный шар размером с лошадиную голову, который повис в воздухе в паре пальцев от морды зеленокожего, заставив замереть в ужасе.

«Так нечестно», – завопил жаждущих мести степной громила, на что хозяин заведения хмыкнул и сказал, что нечестно, когда руконогий груду тряпья в посмертном сгустке от вороватых забулдыг охраняет, а степные и гордые бойцы с точки возрождения в одних трусах бежать не торопятся, пока их барахло не растащили. Вот мы тогда ржали над клыкастым. У него перед носом ещё час огненный шар висел, а потом он тихо сдёрнул, совсем позабыв, что очень гордый.

Я сразу попросил научить меня так драться, а человек улыбнулся и начал своё обучение начал со слов: «Малыш Рэмиус, запомни, главное – это не геройствовать». Ну да, так и поступил, и пошёл в первый ряд личной сотни Высшего, а теперь командую дюжиной первого ряда. На самом деле совета я послушал и всегда поступаю осмотрительно, и стараюсь думать, что делаю. У нас в нижних планах далеко не все возрождаются после смерти. Это вам не верх, где любой крестьянин имеет право на перерождение. Внизу всё не так, и чтобы возродиться надо это ещё заслужить. Здесь слабаки не нужны.

Хороший приём, главное неожиданный, традиционно завершающийся сильнейшим ударом в бок шлема. Прыгучий воин с двумя пылающими мечами думал, что я с ним ещё пол дня буду железом перемахиваться? Ага, а вместо этого получи копытами в голову. Трупа не было, а жаль. Хотел прибить его окончательно, но возродиться фанатик. Не успели доспехи упасть в посмертный сгусток, а я опустить ногу после удара, смявшего шлем, на меня набросился другой человек, сделав резкий прямой выпад мечом.

Ха! Хотел меня врасплох с поднятой ногой застать? Вот интересно, такой удар у него раньше получался с командиром дюжины первого ряда личной сотни Высшего? Схватил лапой в кольчужной перчатке за лезвие и дёрнул на себя. Человек продолжил движение, а я, сделав лёгкий прыжок слегка повернул ногу в его сторону. Мне копыто даже опускать не пришлось и руконогий влетел шлемом в мой накопытник из проклятого серебра и проклятой стали. Вокруг забрала осталось внушительная вмятина, а беспамятное оглушённое тело упало навзничь. Добивать не стал. Это не фанатики в золочёных доспехах. Простые воины здесь, в нижних планах, прекрасно приживаются. Я людям симпатизирую. Высшая Великая Мать потом из этих простых людей отличных тифлингов наделает. Самая подходящая раса – длинноногие, шустрые и невероятно хитрые. Самое то, для выживания. Из эльфов и гномов тоже тифлинги получаются, но одни на деревья сразу лезут, другие на бочонок с копытцами и бородой похожи – одно посмешище на расу демонов.

Не успел это упасть, на меня с другой стороны сбросился ещё один, немного со спины и молча. Молодец, нечего кричать и привлекать внимание, раз со спины напал. Немного подождал и стукнул хитрована всей плоскостью щита, вложив в удар пол своей силы. Я на голову выше, развитее и этого вполне хватило, чтобы ещё один кандидат в тифлинги отлетел и плюхнулся на грунт без сознания.

А чего это он ко мне так побежал? Окинул взглядом место боя. Ах да, вот, в изрубленном доспехе лежал хрипящий эльф. Наступил привычно копытом на шлем. Как говорил мой учитель рисования, что традиционный взгляд мешает увидеть суть. В грязном, окровавленном куске мяса не сразу опоздаешь напыщенного лесного древолаза. Лесные вонючки обожают шлемы с большим обзором, поэтому забрала у них широкие и это сильно влияет на общую прочность конструкции. Лучше всего их шлемы сминаются, если наступать копытом сбоку, только надо подходить со стороны затылка, чтобы не запачкаться брызгами. Вот как сейчас. Почти не испачкаться. Хотя разницы никакой, итак с ног до головы перемазан.

Посмертного сгустка не было. Отбегался, лесной вонючка, и стоило так рисковать из-за напыщенного лесного ушастика? Ничего, придёт Великая Мать и переделает всех в полноценных тифлингов, мозги чуть подправит, будут больше о насущном думать, чем о спасении полудохлых древолазов, но спасибо тебе человек, без тебя я бы этого белобрысого не заметил.

«Не расходись»,– заорал я своим бойцам. Очередную атаку желающих подпитать магией портальный камень мы отбили, а мои парни сейчас самые боеспособные и растягивать строй нельзя. С недобитками есть кому разбираться, и подхвостием чую, что это ещё не всё. Светящийся булыжник доживает свои последние минуты и верхний мир обязательно попытается сделать хоть что-то. Ну вот, даже не буду многозначительно вытягивать морду, поднимать указательный коготь и говорить: «Я знал…».

Протрубили горны лесного народа. У верхнего мира сейчас будет последний шанс. Ужасный, резкий звук дёрнул слух. Эльфы вложили всю силу своей ненавистной магии жизни в зов этих отвратительных инструментов. Небесная тысяча. В белой броне тысяча эльфийских всадников, самых лучших лучников, мечников и копейщиков на закованных в броню из истинного серебра мегалоцеросах. Огромные оленьи рога покрывали бритвенной заточки шипы, а высота животных в холке была на две головы больше человеческой. Закованными в мифрил копытами высекали искры, а напитанные магией, они сейчас по силе превосходили разъярённого носорога.

Белая тысяча неслась на наш жидкий строй. Здесь были все – от самых низших, еле разумных рабов-демонов, подростков, едва удерживающих оружие, до израненных бойцов союзников и нас – личной свиты Высшего, кто ещё остался живым. Эльфы пройдут наши три сотни рядов воинов, как меч сквозь туман, даже не заметив. Нет такой силы удержать этих белых, светящихся от силы воинов. Небесная тысяча – тысяча эльфов, смертников, которые никогда не остаются в живых после боя. Последний раз их использовали десять тысяч лет назад, когда нижний план рвался вверх, теперь их опять бросили в последний бой, когда верхний мир пришёл вниз.

Глянул справа от себя. Три гнома собрав щиты хитрым многогранником упёрлись в друг друга. Атаковать в таком строе нельзя, а собранные вместе щиты и коротконогие крепыши образовали что-то вроде небольшой колонны с острыми углами, ощетинившийся короткими, но прочными толстыми копьями. Такая тройка может принять удар закованного в броню боевого коня людей и даже волчьего всадника. Хорошие друзья, отличные мастера, совсем не вороватые бородачи были изгнаны из верхнего мира из-за того, что сделали что-то такое, что в верхнем мире не могли сделать их родственники. Одного из них я знал лично. Их собратьев сверху жаба задушила, что эти коротышки что-то эдакое сковали, а родня не может, и всё так серьёзно, что, получив в спину пачку проклятий они бежали сюда.