Цитаты из книги «Униженные и оскорбленные», страница 4

Много, Ваня, на свете... не княжеских детей!

Вы мне ненавистны, — именно тем, что я так много вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны.

В основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее дело - тем более тут эгоизма.

Я ведь и прежде знала и даже в самые счастливые минуты наши предчувствовала, что он даст мне одни только муки. Но что же делать, если мне теперь даже муки от него - счастье?

Вот и кончилась наша любовь. Полгода жизни! И на всю жизнь.

— То-то с волнением, — отвечал я. — Волнения-то ей теперь вредны…

— Да, но приятные волнения другое дело! Уж поверь, голубчик, опытности моей поверь, приятные волнения ничего; приятные волнения даже излечить могут, на здоровье подействовать…

Я, друзья мои, не учёный, только чувствовать могу.

Сколько зла можно устранить откровенностью!

Так бывает иногда с добрейшими, но слабонервными людьми, которые, несмотря на всю свою доброту, увлекаются до самонаслаждения собственным горем и гневом, ища высказаться во что бы то ни стало, даже до обиды другому, невиноватому человеку.

Настоящий джентльмен, если бы и проиграл и все свое состояние, не должен волноваться.