Читать книгу: «Фиктивный развод. Не отпущу», страница 4

Мысли путались, я то проваливалась в светскую беседу, то вновь возвращалась в свой кабинет!

Во мне боролись гнев, отрицание, принятие… То, что человек должен чувствовать поочередно, проходя все фазы депрессии, я хапнула одномоментно!

Чего хотел Куталадзе, отлучая меня от своих денег? Что приползу? Начну подыхать от голода? Отсюда его этот сомнительный комплимент после долгой разлуки? Он действительно думает, что я буду биться за акции?

Ладно, с пропуском – это идея Нино, тут даже сомнений нет. Левон не настолько мелочный… Но что это за театральная постановка с отказом? Неужели и тут без нее не обошлось…

Хотя Раевский отправил мне копию того скана, заверенную подписью Левона. Уж я бы узнала, наверное, если бы это была подделка?

Черт, я запуталась!

Страшно от мысли, что я жила с мужчиной, которого, оказывается, совсем не знаю! Или знаю, но только ту часть, что позволено наблюдать дома: заботливый, серьезный, спокойный. А если это не всё? Если есть другая сторона, так ловко скрытая в черноте карих глаз?

А ещё я никак не могу оторваться от Левона… Вот он рядом, ощущаю его запах, ловлю его взгляды, а сердечко подстраивается под его ритм. Я говорю колкости, а душа ноет! Мне нужно порвать эту синхронизацию длиной в двадцать лет!

Чёрт… Мне было неловко перед Петровым. Я же пошла из вредности, вопреки словам: «Я так сказал!». А Юрий всё видел, понимал, но его совсем не смущала мотивация моего поступка.

При первой встрече он меня сильно оттолкнул. И внешне, и своим диковатым поведением. Нехорошая слава за ним тянется, да и гонор всегда раздражал. Но сегодня он был совсем иным.

Юрий не пытался удержать меня, продлить формальный обед, не искал физического контакта. И лишь когда мы вышли из ресторана, в джентльменском жесте распахнул дверь своего мерина и протянул руку, предлагая помощь.

– Быть может, вам не стоит возвращаться в офис? – Петров скинул маску избалованной мрази, демонстрируя больше человечности, чем представители семейки Куталадзе.

Боже… Неужели я и правда говорю это?

– Если вас не затруднит, то я бы поехала домой, – приходилось часто моргать, только бы не выпустить то и дело накатывающие слёзы. Я коротко отбила сообщение в офис, что уже не вернусь, сбросила стопку уведомлений о пропущенных и закрыла глаза.

Тело чужое. Мысли чужие. Страхи гадкие…

Один шаг, и всё рухнуло, как и предупреждала Света. Это как настольная игра, в которой башня может стоять на шатких опорах, а может рухнуть от неаккуратного движения.

И, кажется, это движение было обоюдным.

И Левон сделал все, чтобы расшатать равновесие. А я этим ужином выбила последнюю опору.

Петров уточнил адрес, дал указание водителю и пересел на противоположное кресло, утыкаясь в ноутбук. Увеличил дистанцию, дал свободу, воздух… В то время как Куталадзе готов был задушить меня своими вопросами.

– Почему вы это делаете? – взяла из подстаканника бутылку воды, вдруг ощутив невыносимый приступ жажды. Откинулась на спинку, бесцельно утыкаясь взглядом в потолок, усыпанный блеклыми диодами, создающими ощущение ночного звёздного неба.

– Потому что женщине иногда нужно просто дать успокоиться. Бог вас создал чувствующими, иначе в мире бы начался хаос, – Юрий говорил тихо, спокойно. – Вы – единственный оплот, на чем держится человечность. Материнский инстинкт, любовь, эмпатия, понимание и сочувствие…

– То есть в базовой комплектации мужчин этих плюшек не установлено? – я усмехнулась.

– Почему же? Есть… Но только рядом с любимой женщиной и в тепле дома. Без вас мы расчётливые мрази, хищники и охотники, – Петров захлопнул крышку лэптопа и поднял на меня взгляд. – Сначала с этим бременем справляется мать, а потом жена… Когда я узнал, что чета Куталадзе разводится, сразу подумал, что на одну молчаливую женщину и холодного беспринципного мужчину в мире стало больше.

– А вы философ…

– Просто наблюдательный, – Петров перевел внимательный взгляд с меня на окно, осматривая жилой комплекс, к которому мы подъехали. – Карина Гурамовна, если вы доверите мне ключи, то я распоряжусь, чтобы ваш автомобиль пригнали к дому.

– Юрий, а давайте сразу договоримся? Между нами могут быть исключительно деловые отношения. Я – главный редактор, вы – писатель, – достала из сумки телефон и не сдержала тяжелый выдох… Больше сотни пропущенных… И Левон, и Липатова и даже мой шеф Пирожок.

– А что, если я предложу вам дружбу? – Юрий протянул руку, наблюдая, как я прокручиваю в руках ключи от машины. – Мне кажется, это вполне комфортная и безопасная зона. Как считаете?

– Спасибо, Юрий Васильевич, но я уже обрисовала условия, на которых наше общение может продолжиться, но не более, – выскочила из авто и зачем-то направилась к чужому подъезду. И только спрятавшись за густой аллеей, смогла расслабиться и опуститься на холодную скамейку.

В голове пусто… Ядреный ветер выдувал все. Вот только кожа продолжала полыхать от жара, что волнами накатывал, стоило мне вспомнить взгляд Левона.

Как жалко и пошло закончился брак.

Она обедает с престарелым нарциссом, а он обманом ограждает свой бизнес от загребущей лапки бывшей жены.

Все в выигрыше… Так чего же я раскисла?

Вот она, свобода…

Хочу – рыдаю, хочу – прячусь, хочу – иду в пустую квартиру. Чем не вольность?

– Текила или просекко? – раздался над ухом знакомый голос.

– Не париться? Ты опять всё сама купила? – рассмеялась и откинулась назад, опираясь на свою верную подружку. Света стояла за спиной, смотрела на меня сверху вниз с такой нежностью и заботой, что становилось немного легче.

– Почти… Вообще-то у меня пакет маминых пельменей и банка сметаны. Такое комбо пойдёт? – Светка обняла меня, а на колени упал пакет с обещанными гостинцами от тети Тани. – Сметанка домашняя, аж ложка стоит, бабуля передала из деревни.

– Ну, раз стоит, тогда пойдем скорее…

Мы обнялись и отправились домой. Пустая квартира, звенящая тишина и постоянно орущий телефон.

– Давай, я начну готовить, а ты разберись с этой трелью, а то поболтать не дадут. А мне сегодня моя подруга нужна, а не серая тень… Кар, если ты переживаешь насчёт Левона, то забей. Он мальчик взрослый, справится уж как-нибудь с ревностью. Пусть видит, что на такую красоточку найдётся ещё пять таких, как Куталадзе, – Света рванула сразу на кухню, а я осела на пуфик.

Смартфон все жужжал, вспыхивая именем Нино.

Левон-то справится… Тут нет сомнений. А я? Мне как вынести этот пресс, что сдавливает меня со всех сторон?

Мне нужно было успокоиться, нужно было снова ощутить свою силу, чтобы не дать врагу ни капли слабости.

– Да, Нино Георгиевна, – я даже умудрилась рассмеяться, да так искренне, словно безмерно была счастлива услышать её противный голосок.

– Что ты наплела Левону? – завывала она, переходя на писк. – Что ты ему рассказала, Карина, отвечай немедленно?

– Нино, милая, ты только успокойся! А то я совершенно не понимаю, чего ты от меня хочешь?

– Почему он отключил меня от базы безопасности, Карина? Что ты ему напела? Рыдала на плече? Просила прощения и умоляла принять тебя обратно? Сука ты меркантильная… Я всегда знала, что ты только играешь недотрогу! А на самом деле уцепилась за хорошего мужика и высасываешь из него кровь, силы, деньги! А ведь он мог встретить свою единственную! Ту, кто родит ему много детей, ту, кто не будет пахать, как ломовая лошадь, чтобы умаслить своё эго. Ему баба нужна настоящая! А ты… А ты… А ты дура, начитавшаяся любовных романов. За любовью она отправилась, за смыслом жизни… Дали мужика? Бери и не жужжи!

От количества льющегося яда дурно стало. Представляла её перекошенное яростью лицо, и тошнота накатила!

– Нино… А Коленька поэтому сбежал? Нашел настоящую бабу, чтобы ты из него силы не высасывала?

В трубке повисла тяжелая тишина. Слышала лишь её рваное дыхание и наслаждалась немотой. Нечего Ниношечке мне ответить!

Да, подло, я знаю… Давить на мозоль, бить в слабое место, что никогда уже не покроется плотью, но и я не железная!

Почему я должна на слово поверить, что Куталадзе тот, за кого нужно держаться?

А если это так, то пусть докажет!

Глава 12

Солнце било в незашторенное окно, а я все продолжала жмуриться, но так и не находила сил перевернуться. Вот и очередная суббота…

Выходные стали чёрной дырой, которую нужно заполнять чем-то, только бы не слететь с катушек. Душ, маски для волос и лица, на которые в будни не остаётся времени. А дальше? Готовить не для кого, убираться – тоже, все вещи и так лежат по своим местам, словно из квартиры ушла жизнь.

Должно быть легче, свободнее, а я ловлю меланхолию.

– Нет, так не пойдёт, – прорычала и силой стянула ногу с кровати.

Шаг… Ещё один… А дальше по накатанной. И вот уже через полчаса я выбегала из квартиры, на скорую руку списываясь со своим косметологом.

Не знаешь, чем себя занять? Займись собой! Это главное женское правило, о котором я так долго забывала.

Осеннее небо было чистое-чистое, щедрое на солнце, даже на миг могло показаться, что оно сейчас согреет, обласкает, но в нашем регионе так не работает… Это как бутафория: приятно, красиво, но не эффективно.

– Кариночка! – Ленка Зосимова, моя бывшая одноклассница, а теперь один из лучших косметологов города, распахнула свои объятия. – Наконец-то ты до меня дошла! Мать, ну нельзя так себя запускать… Любить себя надо.

– Вот и отлюби меня, Ленок, – я рассмеялась, быстро скинула пальто и нырнула в её уютный кабинет. – Давай, я на всё согласна.

– Ой, а хочешь, я девочек позову? Они тебе и маникюр, и педикюр сделают? А ты покемаришь.

– Зови всех, Зосимова. И стриптизёров тоже! Народ требует массаж лица и откровенных зрелищ!

– Ой-ой… А я давно начальнице говорила, что не заботимся мы о досуге своих клиенток. Нужно твой бизнес-план подкинуть ей в разработку…

За легким трёпом я как-то быстро провалилась в сон. Чувствовала тихие манипуляции, но мозг отказывался работать, требуя качественного отдыха.

Дрёма то накатывала, то рассыпалась от назойливого шушуканья девушек.

– Да я сегодня ночью в новостном паблике это прочитала. Ну, честное слово… Мол, жена не простила мужа-изменника и устроила расправу в офисе! Только наутро от этого поста и следа не осталось, я даже скрин не успела сделать, – мастер так увлеклась сплетнями, что неаккуратно бросила мою ногу. Удар пяткой был сильный, но я стерпела, только бы не выдать себя.

Затаилась, как трусливый заяц, превратившись в слух. Слова понимала, зато суть ересью какой-то попахивала.

– Замолчите! Этого быть не может, я Кару знаю с первого класса, это ошибка какая-то, – шикнула Ленка, и в кабинете повисла тяжелая тишина.

Так-так… Как интересно.

– Что замолчали? – прохрипела я, открывая один глаз. – Давайте уж, рассказывайте, кого я там избила?

Маникюрши громко охнули, вытаращив испуганные глаза. Они что-то прошептали, продемонстрировали свою работу и растворились за дверью. Вот только Зосимовой деваться было некуда… Она прятала лицо под медицинской маской, но взгляда-то было не спрятать!

– Лена…

– Да я не видела сама, Кар, это девки сказали. В городском желтом паблике вышла новость, что твой муж был замечен в больнице. Привёз кого-то с травмами… И пишут, что это ты устроила расправу над любовницей. Только там имя странное фигурирует, – Лена шикнула и закатила глаза. Нет, она мне, конечно, верила, но желание подробностей заставляло её щуриться и молчать. Вдруг поделюсь?

– Ладно, смывай давай все это, – я рывком сдёрнула с лица тёплое полотенце.

– Карина, подожди, ещё массаж…

– Лена, смывай! – не говорила, а шипела сквозь сомкнутые зубы.

Это когда-нибудь прекратится?

Я что, звезда поп-группы? Или, может, представительница золотой молодёжи? Да я даже не любовница губернатора, промотавшая состояние на Бали! У меня и соцсетей-то нет! Ну откуда этот мусор в сраных пабликах? Кому сдалась серая мышь из скромного издательства? А то, что я бывшая жена Куталадзе, так это не дает им права мешать меня с грязью.

Руки Лены тряслись, она быстро смывала липкую сыворотку с моего лица.

– Говори, где этот паблик? – вскочила с кушетки и сдернула с кресла сумку.

– Да не знаю я. Кариночка, ну успокойся. Мало ли кого там обсуждают? – Зосимовой было дико неудобно за сложившуюся ситуацию, но меня было просто не остановить.

Выскочила, бросила администратору несколько купюр и вырвалась на свежий воздух.

Так, нужно звонить Светке, она-то точно знает, где и что именно про меня написано. Странно, что подруга ещё первой не прислала мне ссылку на этот бред!

Но как только я достала телефон, он ожил.

– Да, мамуль, – прикусила язык, только бы немного успокоиться. Моим родителям точно не стоит всего этого знать. – Я заеду ближе к вечеру.

– Кариш, привет, – засюсюкала она, так явно заикаясь, что стало ясно – мать в курсе того, о чём я даже не знаю. – Ты как?

– Да нормально, от Зосимовой только что вышла. А что такое?

– Девочка моя, я понимаю, что у тебя непростой период в жизни, но ведь ты могла нас как-то предупредить? Ну, хоть намекнуть, что ли? Папе даже плохо стало, думали скорую вызвать, но он не позволил… Весь вечер извинялся перед Нино! – мама вдруг расплакалась, окончательно убивая меня.

– Да что случилось-то? Ты вообще можешь объяснить нормально?

– Карин, ну вспылила, так бывает. Ты же вся в отца, чуть что – за саблю! Приезжай, мы вместе сходим и поговорим с Нино… Уверена, она не держит на тебя зла!

Мама будто меня не слышала. Вновь и вновь крутила пластинку о необходимости извиниться перед золовкой. Казалось, ещё минута такого разговора, и я буду обязана подарить ей свою почку в знак искренних сожалений.

– Мама, ты или говори, или я бросаю трубку! Я устала, понимаешь? Устала!!! – вскрикнула, отпугивая от себя толпы прогуливающихся по аллее мамочек с колясками.

Черт, кажется, я с ума схожу. Перешла на бег, желая только одного – спрятаться в своей квартире.

– Так я о вашем конфликте. Нино случайно аннулировала твой пропуск, а ты устроила ей скандал, – мама продолжала заикаться, заставляя скорее догадываться, чем слышать. – Там был системный сбой, часть пропусков удалилась… Ты, наверное, просто очень устала на работе, да? Дочка, приезжай, мы со всем разберемся…

– Дальше… Мам, что я сделала дальше? – я уже не шла, я неслась по своему двору, не сводя глаз с подъезда. Словно там меня смогут отмыть от этой грязи!

– Карина, ну не делай вид, что тебя там не было… Нино была с секретарём Левона, девочки так перепугались, что вызвали скорую, но, слава Богу, всё обошлось! Небольшое рассечение брови, ничего страшного. Даже шрама не останется…

– Мам? – схватившись за ручку подъезда, я поняла, что уже всё. Всё закончилось…

– Да, дочь? – с готовностью отозвалась мама, явно рассчитывая на исповедь.

– Не звони мне больше… Если ты думаешь, что я способна ударить человека – не звони! Если отец падает в приступе, но все равно извиняется перед этой гадиной, пусть тоже не звонит! И братьям передай…

Три дня прошло! ТРИ! И никто не собирался меня расстраивать?

Никто не собирался посвятить меня в свои же преступные деяния?

Они все пошушукались, извинились, договорились по-семейному, пожалели глупую разведёнку и разошлись?

Идиотизм какой-то…

С другой стороны, я прекрасно знаю Нино.

В ней погиб талант драматической актрисы, вот только жаль мне одного – мои родители, моя семья, мои братья… Они все позволили втянуть себя в этот фарс.

– Карина, ты как со мной разговариваешь? – внезапно возмутилась мама. – Я не узнаю тебя, девочка. То эта нелепая драка, то совершенно хамский тон…

Но лучше бы она возмущалась, когда слушала ахинею от золовки и любовницы моего мужа! Лучше бы тогда прорезался её голос! А нужно-то было всего лишь позвонить своей единственной дочери!

– Не звоните! – шикнула и прямо в лифте стала вытаскивать сим-карту. Ногтями выцарапывала, потом сломала её пополам, а когда двери открылись, то выбросила в щель шахты…

Глава 13

– Карина Гурамовна, – Маша стукнула в полотно двери и внесла поднос с кофе. – Там Петров у Пирожка.

– И? Чего он хочет? – хмыкнула я, но глаз не подняла.

Мне нужно работать! Нужно забыть обо всём и строить свою жизнь! Я сейчас – как кораблик в парке аттракционов, меня штормит из стороны в сторону, но билеты уже проданы, и ты пашешь из последних сил!

– Девчонки шепчутся, что он забирает книгу и передает её издательству «Квадрат». Уже в юротделе был, те его к Пирогову отправили, – выпалила Маша и отпрыгнула.

– В смысле – забирает? – сердце сжалось, а потом выстрелило, поднимая давление так, что перед глазами мушки заскакали!

Я столько сил вложила в этот проект, столько ночей провела над его рукописью, редактируя лично, не дай Бог извратить суть шедевра!

Вскочила и побежала в кабинет директора.

Пирожок был красный, как отварной лобстер. Сиял пухлыми щеками, тарабанил пальцами-сосисками по столешнице, а увидев меня через стекло двери, и вовсе стал покрываться пятнами.

– Добрый день, – улыбнулась, чуть кивнула и без разрешения села в кресло прямо напротив Петрова. – Юрий Васильевич, а что случилось? Говорят, вы недовольны моей работой?

– Почему же? Карина Гурамовна, я безмерно благодарен вам за всё. Но обстоятельства складываются так, что мне нужно на время уехать из города, – Петров был белее мела, в глазах холод, лицо безэмоциональное, лишь пальцы сомкнуты в гневном спазме, образуя кулаки. – Не смогу контролировать публикацию, поэтому вот… Пришел виниться и откупаться. Я готов выкупить утверждённый макет за любую сумму.

– Макеееет, – рассмеялась я. То есть он берет готовую работу, несет в другое издательство, где шлёпают свое идиотское название, и всё? Он – на пике хайпа, а мы – в жопе? – Тогда спешу вас разочаровать. Пункт договора 72.8 гласит о том, что в случае отказа клиента работа возвращается ему в исходном виде. Могу уточнить, вы не имеете права ни на обложку, ни на отредактированную часть текста. Спасибо, Юрий Васильевич, было приятно с вами поработать…

– Карина! – Пирожок подорвался с кресла, шмякнув свое пузо на столешницу. – Ну что ты говоришь? Мы же можем в качестве компромисса просто запросить компенсацию?

– Нет, не можем. Вам для этого нужно и моё согласие, и согласие художника, Светланы Липатовой. А как вы понимаете, ни того, ни другого вы мирным способом не получите.

– А если я тебя уволю? Тогда мне нужна будет твоя подпись? – зашипел Пирожок, грозно размахивая договором.

– Нет… Кстати, отличный план! – рассмеялась я и выбежала из кабинета.

Внутри все бурлило от желания убивать!

Сейчас бы сжать чью-нибудь шею, да как впиться ноготками!

Но никто не виноват в том, что не существует адекватных историй развода. Срач, грязь и склоки…

Что говорить, если моя родная семья поверила в то, что я из-за мужика могу наброситься на человека!

Мир, окружавший меня, вдруг стал превращаться во враждебную среду. Нужно было идти и оглядываться, ожидая нападения в любую минуту.

– Кара, – Липатова на цыпочках вошла в кабинет. – Ты как? Я всё слышала…

– Только попробуй разрешить! Только посмей! – зашипела я, оборачиваясь к подруге.

– Да ни за что… Кар, ты за кого меня принимаешь?

– А ты не обижайся, раз уж моя семья готова поверить в то, что я сука конченная, то ловить мне среди знакомых больше нечего, – я была напряжена, как провод, а из глаз сыпались искры.

– Мне твоя мама с самого утра звонит, – Света опустилась на диван, подхватила меня за запястье и потянула, усаживая рядом. – Плачет…

– Я тоже плачу. Свет, ты не поверишь, но я столько плакала в последний раз, когда отец заявил, что мое будущее рядом с Куталадзе. Он пропустил вступительную часть, где спрашивается согласие единственной дочери. Потом я плакала, когда Андрюшка два месяца в больнице пролежал…. И вот мне тридцать семь, и я снова плачу!

– Ну, они не хотели ничего дурного. Просто подумали, что ты так расстроена и разводом, и теми снимками на яхте, что вспылила немного. Кар, ну кровь-то у вас дурная… Того и гляди – рванёт, – Света улыбалась, поглаживая мои волосы. – А мне кажется, ты правильно поступила. Новая жизнь? Новая. Тогда давай начинать всё заново!

– Я сегодня звонила риелтору, выставила квартиру на продажу, нет сил моих там находиться, – выдохнула, снова вдохнула и замерла, наблюдая, как мимо кабинета проходит Петров. И он уже почти скрылся за углом, но отчего-то вернулся. Рывком распахнул дверь, вот только в глаза не смотрел.

– Карина, прошу меня извинить… Вы имеете право злиться, я поступил, наверное, малодушно и подло, но иначе… – он щёлкнул челюстью, словно ловил неаккуратные слова.

– Хм… – вдруг осенило меня. Встала, расправила платье и подошла к мужчине, что так смело бросил вызов Куталадзе. – А дайте догадаюсь, Юрий Васильевич… ОН ваш договор на джеты пересмотрел? Тариф задрал так, что блядей элитных в Дубай стало возить дороже, чем на Луну слетать?

Мужчина ничего не ответил, только стыдливо кивнул, а после выскочил из кабинета.

– Боже! – взвыла Липатова. – Это что, правда? Его Левон прижал?

– Ну конечно! – я вдруг рассмеялась… Такая странная реакция. Мне бы рвать и метать от гнева, оборвать телефон бывшего, требовать объяснений, немедленной встречи…

Но вместо этого в груди штиль.

И сердце успокоилось, и беснующиеся мысли пришли в норму.

Если он так бесится, то самый быстрый способ заставить его остановиться – вымотать все силы.

Не буду звонить!

Ни он, ни его НИНОШКА не услышат от меня ни слова!

Они не поставят меня в ситуацию, где мне нужно объясняться, оправдываться, унижаться. Никогда!

– Подруга, дело есть, – цокнула я языком и крутанулась на каблуках.

– Я с тобой, систер, – взгляд Липатовой засверкал пуще сварки.

– Бери отгул, мы переезжаем…