Ромашковый лес

Где-то на уровне чувств…

I

Он сидел перед лицом телевизора и смотрел ему прямо в глаза, пытаясь проникнуть в их глубину, но какие-то помехи на стеклянных щеках не давали такой возможности. Ему всегда было нечем заняться по вечерам, потому что он успевал управиться со всем часов до 6, а потом глупо смотрел в безжизненный экран. Единственной его мечтой была собака, которая смогла бы превратить одиночество в дваочество.

Раздался звонок. Он подбежал к двери, посмотрел в глазок и радостно распахнул объятья своей квартиры.

– Димка! – закричал он, – черт возьми, как же я рад тебя видеть!

– Здорово, Алекс, – ответил ему старый друг.

– А Тигр с тобой?

– Нет, как раз о нем я и пришел с тобой поговорить, – как-то растерянно и осторожно произнес Дима, опустив голову

Алекс весь покрылся малиново-синим цветом.

– С ним что-то случилось? – поспешно произнес он

– Нет! – попытался успокоить его Дмитрий

– Точно случилось!

– Да нет же!

Но Алекс уже ничего не слышал. Он быстро заходил по комнате, нервно потирая лоб рукой.

– Он…он попал под машину? Поранил лапу? Его загрызли?..

– Да послушай же ты меня! – заорал Дима, тряханув своего друга за плечи, – Тигр в порядке, просто я уезжаю на неделю и мне…

– Ну?! – перебил его разнервничавшийся Алекс

– В общем…ты не мог бы взять на время Тигра к себе?

– Господи! – выдохнул Алекс.

– Я понимаю, тебе это сложно, ведь твоя работа… – пытался оправдаться Дмитрий

– Димка, ну ты же знаешь, как я обожаю твоего пса! С работой разберусь, не парься, все будет сделано!

– Правда?! – обрадовался Дима, подпрыгнув на месте, – Спасибо тебе, дружище, а то сам понимаешь…

– Тебе спасибо! – улыбнулся Алекс, и они вместе пошли пить чай.

II

Это была самая счастливая неделя в жизни Саши! Он даже забыл как выглядит средство управления телевизором – он все это время не отходил от оставленной ему немецкой овчарки. Раньше он никогда не гулял в лесу, потому что до него нужно было еще дойти, и на эту прогулку надо было потратить больше часа, да и ему просто нечего там было делать одному. Но сейчас его не останавливало ничего, и по три раза в день он с Тигром навещал белочек, дятлов и другую лесную живность. Он бегал по полям, как ребенок, стараясь обогнать своего четвероногого друга. Они играли в снежки и тонули в море белых пчелок. Пес не мог нарадоваться на своего хозяина и поэтому всегда показывал ему свой розовый язычок в знак огромной любви и восторга.

Но…истории еще не известно ни одного случая, когда бы счастье было бесконечным. Настало 27 января…сегодня Дима должен забрать теперь уже такого родного Тигра. А собака будто понимала, что ей предстоит возвращение домой, поэтому подошла к сидящему у камина Алексу и легла ему на коленки. Саша улыбнулся, провел рукой от Тигриного носа до кончика хвоста и заплакал.

– Знаешь, Тигр, я никогда не был так счастлив! Ты лучшее создание на земле! Я всегда буду тебя любить!

Тигр заскулил, но очень тихо, по-мужски, чтобы даже он сам не догадался как ему невыносимо.

Раздался звонок. Тигр и Сашка вздрогнули. Саша посмотрел на пса, который будто не заметил, как из-под него исчезли коленки – он продолжал лежать – и пошел открывать дверь.

– Ну что, как там мой дикий зверь? – зашумел Димка

– Он у тебя замечательный!

– Э, брат, да ты что, плачешь?

– Нет, просто у Тигра волосы лезут и…

– А, тогда ясно. Ладно, спасибо тебе, друг! Выручил!

– Обращайся. С удовольствием выручу еще раз.

– Тигр, домой! – позвал Дима свою собаку.

Тигр не мог ослушаться, но ему очень не хотелось уходить, поэтому он шел медленно, еле передвигая лапы.

– Что это с ним? – удивился Дима

– Лапу, наверное, залежал – равнодушно ответил Саша.

Дима потянул пса за ошейник, и они ушли.

III

Теперь Алекс совсем загрустил. Он целыми днями лежал на диване и разглядывал мячик, которым он когда-то играл с Тигром, а ведь это было еще совсем недавно, эта незабываемая неделя…

Раздался звонок…Алекс не спеша открыл дверь.

– Вот! – отбил Димка

– Что это? – спросил Саша, взглянув на комок шерсти в руках у друга

– Это не что, а кто, балбес! Это котенок!

– Котенок? – переспросил Саша и пренебрежительно посмотрел на серенького пушистика.

– Ну да! Я тут подумал, что тебе, наверное, грустно жить одному, а по вечерам ты дома пропадаешь, вот и решил подарить тебе котеночка. Ты рад?

– Да, но…

– Вот и славненько! Забирай его, а я побежал! Увидимся!

И он исчез так же быстро, как и появился, оставив Алекса с котенком на ладошках.

– Какой же ты маленький и глупый – сказал Саша и отнес котенка в комнату, – Что мне с тобой делать? Ты же не Тигр… – и он глубоко вздохнул. – Что ты трешься об меня, кошка?! Я никогда не смогу полюбить кошку также сильно, как этого пса!

Он хлопнул дверью и убежал на улицу, оставив котенка одного лежать на диване.

IV

– Привет, Алекс!

–А, Дима, здравствуй

– Целых две недели тебя не видел! Как ты?

– Ничего…

– А котенок твой как?

– Ничего…

– Да что с тобой, черт возьми?

– Ничего…

– Алекс!

– А?!

– Ты меня слышишь?

– Да, слышу.

– Котенок, спрашиваю, как?

– Вырос…мягкий…добрый…ест…

– Так, дружище, ты что-то совсем расклеился! Надо тобой заняться! Завтра с Тигром к тебе придем и будем знакомиться с твоим котом, кстати, как ты его назвал?

– Придете? С Тигром? Я буду рад! – оживился Алекс.

– Да придем, придем. Кота-то как назвал?

– Тигром!

– Тоже Тигром? Ладно, разберемся! Жди нас сегодня.

Алекс ждал этой встречи целый вечер и все утро, а кот не переставая мурлыкал как интерактивная игрушка и вальяжно лежал на диване.

– Эх ты, котяра! – говорил Алекс, почесывая своей огромной рукой котенка между ушек, и продолжал ждать.

Наконец-то! В квартиру входит Димка со своей овчаркой.

– Тигр! – завопил Алекс. Увидев Сашку, Тигр радостно бросился в его распростертые руки.

– Ну вот! Другое дело! – улыбнувшись заметил Дима.

И друзья все вместе, общаясь и смеясь, прошли в комнату. Пес лег посередине на ковре и наблюдал за тем, как его хозяева уплетают печенюшки и болтают. Вдруг неожиданно на него набросился кот и вцепился прямо в нос. Собака взвыла, резко дернула мордой, приоткрыв челюсть, так что кошачья шея пришлась прямо не передние зубы и прикусила ее, проглотив каплю жизни. Псу стало противно, и он выплюнул мертвого котенка на пол.

Алекс смотрел на кота, не отводя глаз. Невозможно было понять то, о чем он сейчас думал. Казалось…даже ничего не казалось, так в нем спорили совершенно противоположные чувства

– Уходите… – сжав кулаки и уткнувшись взглядом в мертвое тельце, прошептал он

– Но мой Тигр не виноват, – попытался заступиться шокированный произошедшим Дима, – ты же видел.

– Я знаю… уходите…

Когда Алекс снова остался один, он подошел к безжизненному телу котенка, сел перед ним на колени, взял на руки, прижал к груди и попытался сдержаться, но скулы сжались с такой силой, что он больше не мог терпеть, и он завыл, как волчата воют на полную луну.

Раздался звонок…Еле-еле, останавливаясь на каждом шагу, Саша подошел к двери и открыл ее. В руках он держал котенка. Он увидел Диму. В его ногах прятался Тигр. И почему-то Алексу не хотелось его как прежде обнять или помять его длинный нос, он смотрел на него с каким-то презрением и даже спрятал за спину пушистый трупик.

–Саш, он защищался, – прошептал Дима

Но Алекс молча закрыл дверь.

Прошло несколько месяцев, прежде чем сашины вечера снова были кем-то заполнены. Он подобрал на улице черно-белого котенка. Тот увязался за ним и проник в дом, а Алекс не мог отказать такому милому созданию с бесконечно голубыми глазами.

V

Раздался звонок…Сашка подбежал к двери, посмотрел в глазок и радостно распахнул объятья своей квартиры.

– Димка! – закричал он, – черт возьми, как же я рад тебя видеть!

– Здорово, Алекс, – ответил ему старый друг.

– Тигр с тобой?

– Нет, как раз о нем я и пришел с тобой поговорить… – как-то растерянно и осторожно произнес Дима, опустив голову

Алекс весь покрылся малиново-синим цветом.

– С ним что-то случилось? – поспешно произнес он

– Нет! – попытался успокоить его Дмитрий

– Точно случилось!

– Да нет же!

Но Алекс уже ничего не слышал. Он быстро заходил по комнате, нервно потирая лоб рукой.

– Он…он попал под машину? Поранил лапу? Его загрызли?..

– Да послушай же ты меня! – заорал Дима, тряханув своего друга за плечи, – Тигр в порядке, просто я уезжаю на неделю и мне…

– Ну?! – перебил его разнервничавшийся Алекс

– В общем…ты не мог бы взять на это время Тигра к себе?

– Господи! – выдохнул Алекс

– Я понимаю, тебе это сложно, ведь твоя работа… – пытался оправдаться Дмитрий

Саша кинул взгляд на черно-белого котенка с бесконечно голубыми глазами, описывающего круги вокруг его ног и ответил:

– Да, работа…Прости, друг, не могу…

Настоящий полковник

…Он двигался по коридору, едва помещаясь меж двух стен. Его плечи и спина были так широки, что человека, идущего сзади, мог хватить приступ, ведь тот вполне мог подумать, что одна из стен помещения сдвинулась с места и медленно приближается к другой. Но вернемся к «нему». Он был так хорош собою: темно-зеленые глаза глубокие как вселенная, черные усы, тянущиеся кончиками к солнцу, как… (в общем, не важно… романтика и речевые изыски здесь неуместны). Продолжим… Его только что повысили, теперь он – полковник, гордо продвигающийся по военной части, улыбающийся красавчику в зеркале и свысока смотрящий на проходящих мимо. Перешагнув порог своего кабинета, он оглядел все вокруг: здесь вся его жизнь!

Он обходил комнату и тут…бум, шлеп, шмяк! И широкоспинный полковник уже лежал на животе, уроненный скользким полом и притяжением земли.

За дверью послышались шаги…

Полковник слышал все, но встать не смог, поскольку в полете он был ранен в ногу, а точнее в икрУ, то есть в Икру, или как там? За распахнутой дверью стоял генерал (он всегда был странным человеком, но в этот день особенно). Он ступил на земли полковника с таким лицом, что его с легкостью можно было сравнить с, извините, мордой бульдога: щеки, свисающие до плеч, грозный взгляд и густая слюна, капнувшая прямо ему на ботинок. Вы меня понимаете, ведь его вид вселял отвращение и желание больше никогда с этой «рожей» не встречаться. Но как только он увидел валяющегося на земле новоиспеченного полковника, тут же настроение его улучшилось, и он начал хохотать, да так, что слезы в вперемешку со слюнями летели во все стороны. Звуки «уа-ха-ха» барабанной дробью пролетели по всей военной части.

А полковник решил остаться в укрытии и спрятался от фонтана за своей шинелью, стараясь подхихикивать своему начальнику. Но не прошло и 30 сек., как командир снова принял бульдожий вид и, ткнув пальцем на полковника, рявкнул: «Товарищ Палжутков!» «Я не Палжутков, я…», – не успел договорить полковник, как тут же вставил свою реплику господин генерал, чтоб его!: «А, какая разница! Товарищ Палжутков, вы упали на моих…бррр…в моих глазах! Виноват…» Таким образом закончив свою несвязную речь, генерал вышел из кабинета и направился дальше (видимо искать того, перед кем можно «покудахтать» по-генеральски: громко и бесполезно).

Полковник встал, отряхнулся, но не смог сделать и шагу, ведь нога истекала мурашками, а для настоящего полковника падение в кабинете – очень серьезная штука! Он еле-еле на своих трех выполз на улицу и вдруг вспомнил, что теперь он – полковник, можно сказать – гордость России-матушки. Выпрямившись и хромая на всю ногу, он неуверенно тронулся домой. Вдруг навстречу ему из-за угла выходит старушка. «Милок, помоги-ка мне старой пройти, а то вишь как лужу приморозило» – буквально взмолилась она. А он в ответ: «Не, бабуль, я – полковник, да еще и раненый – не положено». И пошел дальше, провожаемый возгласом бабуси: «Как это так? Полковник и не положено мне, старой, помочь?»

Но полковник непоколебимо двигался вперед. Тут ему навстречу выбегает мальчишка лет пяти (прямо как в сказке «Колобок») «и молвит человеческим голосом»: «Дядь, а дядь, там друга моего побить хотят, а он за девчонку заступился…Ведь он прав! Я еще слишком маленький, боюсь, меня тоже побьют, а вы вон какой! Помогите, а!» Ответил на это полковник: «Прав тот, кто сильнее», на что мальчонка мгновенно среагировал: «А я еще хотел быть таким, как вы! Родину хотел защищать, а вы даже ребенка защитить ленитесь!». Полковник сделал вид, что ничего не слышал и пошел дальше, оставив мальчика искать более достойного защитника.

Идет себе офицер и видит: девчушка стоит у дерева и плачет. Такая крохотная, тоненькая, что от каждого всхлипывания тело ее будто от разряда тока вздрагивает. Подошел он к ней и спрашивает: «Ты чего ревешь?» А она ему только пальцем на верхушку дерева показала, да и давай пуще прежнего слезами истекать. Полковник смотрит, а там котенок сидит, спрыгнуть боится. Сжалось железное сердце полковника, растопили его слезы ребячьи, да и скинуло оно с себя металлическую оправу, оставшись греться красным лепестком розы в груди. И полез он на дерево, забыв вовсе о больной ноге. Вот это я понимаю! А девчонка-то как обрадовалась! «Спасибо! – все кричит, – Спасибо!». А полковник довольно улыбнулся (и не злобно, а так нежно, по-доброму) и пошел дальше, слегка прихрамывая.

«И все-таки ты хороший человек, Палжутков! Можно сказать, настоящий полковник!» – еле слышно произнес генерал, откуда-то неожиданно появившийся за спиной новорожденного офицера.

«Я не Палжутков, я – Ползунков, как ребенок, понимаете, ребенок…» – робко сказал полковник и уже минуту спустя исчез в непрерывном наводнении людей…

Ромашковый лес

– Мама, а на земле есть место, которое может сделать кого угодно абсолютно счастливым?

– Да, Дрими, есть.

– А что это за место, мам? Расскажи!

– Это место называется Ромашковым лесом.

– Там растут ааагромные ромашки, величиной с сосну?

– Да, целый лес из ромашек.

Так разговаривала мать со своим удивительно любопытным и мечтательным жеребенком, который очень хотел чуда.

Прошло несколько дней, а Дрими все никак не мог забыть про ромашковый лес. Однажды он бежал, разрывая своим детским, но уже мощным корпусом, воздух, бежал так, что грива и хвост не успевали лететь за своим хозяином. Он мчался по полю, покрытому удивительно простыми, но очень красивыми цветами. «Да это же ромашки! – радостно вскрикнул жеребенок, подпрыгнув на задних ножках и старательно встряхнув гривой. – Но они такие маленькие…» Дрими загрустил, и прилег отдохнуть прямо на поле, полное ромашек…

И вдруг он почувствовал, будто кто-то пробивается сквозь его тело, пытаясь вырасти. Жеребенок испугался, отскочил в сторону и увидел, как множество крохотных ромашек превратилось в большие деревья, величиной с сосну. «Ромашковый лес, – прошептал жеребенок, – Ромашковый лес!» – крикнул он и поскакал, огибая тоненькие зеленые стволы, в глубь леса. Неожиданно переполняющую его радость прервал голосок, доносившийся откуда-то издалека: «Жужжа! Жижжик! Где вы? Ау!» Дрими остановился и почувствовал какой-то легкий толчок прямо в бок. Ему показалось, что он врезался в одну из выросших ромашек, но, увы, это был сон, а когда он проснулся, он увидел маленького жучка, случайно уткнувшегося в жеребенка. А ромашки были все такими же маленькими.

– Простите, – начал разговор жучок, – я ражжбудил вас?

– Ничего, – еле слышно произнес Дрими, – только сон уж больно прекрасный был.

– А жжто за сон? – поинтересовался жук

И жеребенок поведал ему о ромашковом лесе и о том, что хочет быть счастливым.

Жук улыбнулся и сказал:

– Ты обязательно найдежжъ свой ромажжковый лес, – но тут же, отвернувшись, он горько заплакал.

– Почему ты плачешь? – спросил его жеребенок, полный жалости и сочувствия, которые мгновенно заполнили его глаза.

– А вот для меня – отвечал ему жук, – это поле – лес, и в нем я потерял своих детижжек, – и заплакал еще горче.

– Как это потерял?! – удивился Дрими, – вот же они, – сказал он, указав копытом на место, где в гуще белых цветов с желтым «сердечком» блуждали двое жучат. Он поднес к ним их папу, и они стали обниматься и радоваться. Наклонившись к детишкам, Дрими дунул на них теплым воздухом, отчего те захохотали и совсем забыли о случившемся.

– Спасибо тебе, Дрими! Кто жнает, можжжет быть, это поле и есть твой ромажжковый лес и ты будежжъ счастлив оттого, что делаежжъ счастливыми других.

Дрими пошел домой и думал о том, что завтра он снова пойдет на ромашковое поле, чтобы принести кому-то радость.

Прошло уже много лет, Дрими вырос, и его теперь совершенно не узнать: великолепный жеребец с вьющейся черной гривой и пронзительными карими глазами, бесстрашный и грациозный, быстрый и свободный. Но в одном он не изменился: каждый день он приходит на ромашковое поле и помогает жучкам и таракашкам находить выход из леса полевых цветочков. Дрими по-настоящему доволен жизнью, ведь он нашел свой ромашковый лес: такой крохотный, но действительно приносящий счастье, которое он так долго искал.

Что такое счастье?

Что такое улыбка?

Перламутровой росинкой упала слёзка из её добрых глаз. Она сначала медленно выплыла из глаза, потом, оставляя свой след на чешуйчатом лице, направилась вниз по мордашке, задела носик и, немного задержавшись на его кончике, разбилась о землю. Ящерка медленно двигала лапками, впиваясь своими длинными когтистыми лапами в обижающуюся на такое грубое обращение землю.

Она уселась на самой-самой вершине горы и стала рассматривать всё кругом. Закат. Ну да, закат. И что? Ветер. Ну да, ветер. И что? Красиво. Ну да, красиво, наверное. Ей было совершенно всё равно. Её никогда ничего не радовало, она никогда ни от чего не веселилась и никогда не улыбалась. Просто не от чего было, да и незачем, вот и не улыбалась. Она не знала, зачем нужен этот многоцветный, золотисто-прекрасный закат, зачем этот шумящее-шепчущий ветер, зачем всё это? Это ведь всё не для неё. В этом мире всё не для неё. Ей принадлежит только этот холм, и то, ходят по нему тут всякие.

Вот и сейчас пришли. Пока ящерка который раз подряд пыталась найти повод хоть раз в жизни улыбнуться, совершенно незаметно к ней подползла змея. Ящерица даже не рассмотрела её. Что её рассматривать: змея как змея. Все они одинаковые! Мерзкие и скучные! Из-за гибких движений тельцем из стороны в сторону, сине-бирюзовые чешуйки на змеином тельце отливали то красным, то рыжим, то лимонным цветом, попадая под лучи засыпающего солнца. Её кузнечикового цвета глаза блистали каким-то неописуемым обожанием. Обожанием всего, что только происходит, обожанием всего, что только в мире есть. Она увидела ящерицу и просто не смогла проползти мимо.

Когда змея была уже совсем близко, ящерица издала неповторимый отталкивающий звук и отвернулась. Змейка приблизилась еще.

–Отстань, а! – попыталась прогнать ее ящерица.

–А я к тебе и не приставала, я закатом любуюсь.

И обе замолчали.

–Ой, смотри-смотри! Птичка летит! Как она летит!.. – воскликнула змея

–Обычно летит. А не углядишь, еще и съесть может.

Змейка притихла.

–Ой, смотри-смотри! Какой муравьишка! Смотри, палку какую огромную тащит!

–Ну и пусть тащит, тебе-то что?

Змейка опустила голову на землю.

–В моей жизни нет ничего, понимаешь? – неожиданно начала ящерица. – Я знаю о ней всё. Когда я была малышкой, съели моего братика. Так я познакомилась со смертью. Когда я стала чуть взрослее, сестра обманула меня, и я чуть не умерла с голоду. Так я познакомилась с предательством. Когда я стала еще взрослее, у меня были друзья. Мой лучший друг съел месячный запас жучков нашей семьи и сказал, что это я. Так я познакомился с трусостью. И много-много-много всего другого. Я знаю о жизни всё! Она не достойна того, чтобы я была счастлива в ней. В ней нет ничего прекрасного, и даже этот закат, он всего лишь картинка! Далёкая! А где-то рядом кто-то опять кого-то предал! Я всегда хотела быть рада своей жизни, но я слишком много о ней знаю и…не могу…Ты прости, что я так, просто у меня никого нет и даже поговорить не с кем. Да и не хочется рассказывать о том, что на душе. Кажется, сама справишься, а потом становится так тяжело, и понимаешь: не справилась… – перламутровой росинкой упала слёзка из её добрых глаз. Из добрых! Действительно добрых глаз. Ящерка еле заметно улыбнулась.

–У тебя очень красивая улыбка, – сказала змейка.

–Правда? – переспросила её ящерица, улыбнувшись заметней.

–Да, очень.

–Правда? Красивая? А мне никто не говорил…

–Очень красивая. У тебя очень красивая улыбка.

Ящерка помчалась к водоёму, чтобы посмотреть на свою улыбку. Она шустро подбежала к нему и улыбнулась своему отражению.

–Хахах! – захохотала она, – красивая! Я и не знала, что так могу!

И ящерка стала всем улыбаться, чтобы все увидели, какая замечательная у неё улыбка.

Прошло время.

Из-за гибких движений тельцем из стороны в сторону, сине-бирюзовые чешуйки на змеином тельце отливали то красным, то рыжим, то лимонным цветом, попадая под лучи засыпающего солнца. Её кузнечикового цвета глаза блистали каким-то неописуемым обожанием. Обожанием всего, что только происходит, обожанием всего, что только в мире есть. Она увидела ящерицу и просто не смогла проползти мимо.

Когда она уже была совсем близко, ящерица её заметила, резко развернулась и бросилась на неё с весёлым хохотом.

–Змейка! Змейка! Послушай! Я и не знала, что жизнь, что она такая…такая…такая совсем другая!

Она вся сияла, как фосфор и, казалось, вот-вот взлетит от счастья.

Змея улыбнулась и обняла её хвостом.

– У тебя очень красивая улыбка!