Читать книгу: «Везде СВОи», страница 3

– Мазай, если сейчас пикап дойдет до немцев и там окажется хоть мало-мальски грамотный человек, нас вычислят. С этой стороны только наша ферма.

– Что предлагаешь?

– Валить отсюда надо…

– Запрещено

– Да знаю я. Может, повезет…

Мазай сместился с винтовкой на другую позицию, я ушел в комнату. Поставил свечу вплотную к стопе, изогнулся калачиком и слушаю тишину, пытаясь согреться. Спустя пол часа свист танкового снаряда, разрыв где-то рядом и пролетает несколько осколков над головой, сквозь стену из пеноблока, откалывая куски. Не может быть, чтоб по нам… Рядом ухнуло. С недолетом. Может по дому какому били, да промазали? Не трогали ж нас уже полтора суток… Еще разрыв, теперь с перелетом, снова просвистели несколько мелких осколков, осыпая на меня куски пеноблока. Танком бьют. Выползаю из комнаты, Мазай бежит навстречу, кричит, чтоб прятался в щель к ПТУРщикам. Перебегаем. Пацаны, в тесноте, да не в обиде. Ужами юркаем к ним. Над головой ухнуло прилетом арты, метров на тридцать промазали. Уже спустившись, слышим, как возле комнаты новый прилет от танка. Теперь куда точнее.

Двенадцать часов с небольшими перерывами немцы утюжили ферму. Птички висели над головой, сменяя друг друга. Только чудом щель уцелела. Комната наполовину осыпалась, от крыши осталась, максимум, десятая часть. Половины стен не стало. Пару раз удалось выскользнуть, осмотреть окрестности. По Победе практически не били. Мы были в центре внимания. Хотя такое внимание к нашим скромным персонам нам не очень то и нравилось. Один огромный плюс – в щели у пацанов было достаточно тепло и удалось согреться.

После девяти вечера на связь вышли Седой и Мастак, наша смена. Подходят неспешно, как на прогулке. Выглянул из-за ворот, поторопил их.

– Мужики, мы себя впалили. Не вздумайте пытаться работать.

– Забейтесь в щель и сутки-двое сидите не вылезая, – тут же добавляет Мазай

– Оптику не ставьте, подведет. Вещи и еда оставшаяся в комнате, но в ней находиться опасно.

Над головой снова зависает птичка. По радейке слышим, что из посадки, куда нам надо перебегать, несут раненого. По ним плотно кроют кассетами.

– Мазай, ждем. Выходить нельзя.

– Да я и не тороплюсь.

Спрятавшись под оставшимся куском крыши, общаемся с пацанами о том-о сем. Постоянно напоминаем, чтоб нырнули в щель и оттуда не вылезали. Я психую от того, что так глупо впалил позицию, но хорошо то, что хорошо заканчивается. Жду момент, когда можно будет выскочить на отпрытку. Что за момент? Да сам не представляю, жду, что чуйка прошепчет: "Пора". Не иначе. Не знаю, сколько времени прошло – сорок минут, час… Птички над головой сменяют друг друга. Мы влипли в стены под крышей, укутавшись в пончо и тихо переговариваемся. Слышу – звук техники на западе. Не иначе, очередная коробочка немцев идет к Победе. Тут же отлетает наша птичка.

– Мазай, минутная готовность. Сейчас наши минометы начнут накидывать по технике. Немецкие птички полетят их искать, это наш шанс проскочить поле.

– Готов!

– Пошли! Удачи, мужики! Не прощаемся.

Только отбежали от фермы метров двести, как начала вызывать рация голосом комбата. Ну, уж нет, без меня теперь разберутся. Вырубаю радейку. На отходе связь, так же, стараюсь ни с кем не держать. Не надо никому знать, где мы продвигаемся, лишняя информация в эфире только вредит. Поле преодолели, сразу налево. По тропе справа с час назад уносили раненого и по ним сыпали кассетами. Поэтому пойдем снова длинным маршрутом. Ноги заплетаются от усталости и отказываются идти. Недолгий перекур. Посидели на бруствере. Еще несколько дней назад соседи штурмовали эти окопы. Вдоль тропы много двухсотых, вперемешку – и немцы, и наши. Пусть земля вам пухом, мужики. Всем! Тронулись. Еще полтора километра и начнется относительно спокойная территория. Практически вышли. Вот уже и посадка вдали видна.

В посадке нагнали пацанов, что несут раненого.

– Мазай, сил нет, но надо валить. Их птичка пасет.

Оторвались на сотню метров, как несколько кассет рассыпалось за спиной. Ноги отказываются слушаться. На каких-то морально-волевых идем дальше. Вот и асфальт впереди, метров четыресто осталось. По нему уже проще. Впереди еще несколько разрывов кассет. Сели, пережидаем. Встретили бойца от соседей, тоже накрытие решил переждать. Двое идут навстречу.

– Нева, вы?

– Я!

– А что на радейку не отвечаешь?

Стоят перед нами Тунгус и старшина. Носилки на плече.

– Радейку вырубил. Всегда выхожу без нее. Что случилось?

– Седой двести. Мастак, вроде, ранен.

– Да ну на…

Мужики уходят вытягивать пацанов. Сидим с Мазаем переваривая… Добираться до сюда им не меньше часа из располаги. Мы примерно столько же с фермы шли. То есть сразу за нашей спиной их накрыло?.. Позади нас еще один раскат кассет. Уходить надо. Вскочили, ускоряемся как можем. Еще кассеты по асфальту, прямо перед нами. Слышим, как птичка отлетает в сторону, она, по ходу, и наводила. Выходим на асфальт. Из -под сгоревшего бэтэра голос:

– Вы куда, идиоты, кроют здесь не переставая

– Да пошел ты…

Ускоряемся еще… Ну, как ускоряемся, плетемся чуть быстрее предыдущей скорости. В обычной жизни это, наверно, прогулочный шаг. Дальше дорога была спокойной. Оторвались. Дошли. Вызываем водителя. Спустя пятнадцать минут, плюхаюсь на переднее сидение.

– Палыч, что с Седым?

– Не знаю, вышел Мастак на связь, передал, что он двестидвести, сам трехсотый

– Может, ошибся?

– Нева, знаю не больше вашего. Сейчас Тунгуса подождем и выезжаем.

– Палыч, им туда идти не меньше часа и обратно часа полтора-два. Вывези нас, потом за ними вернешься…

– Он звонил, сказал, что подходит. А на лбу у тебя что за кровавое месиво?

Посмотрел в зеркало – ба, по ходу, вчера кассетой все же зацепило вскользь. Едва заметная царапина, если все отмыть.

Спустя несколько минут, подошли Тунгус и старшина. Их накрыло кассетами, как только от нас отошли, буквально в двухстах метрах. Старшина ранен.

Только в следующую ночь в расположение смог выйти Мастак – ранение руки, ноги и контузия. Оказалось, что тот шум техники, что мы слышали – был звуком подлетающей Бабы Яги. Она подлетела, покружила и, спустя пять минут, сбросила мину между пацанами. По сути у нас за спиной. Мы, наверно, даже поле в то время еще не проскочили. Не успели они в щель нырнуть.

На следующий день созвонились с П. Рассказал, как оно было.

– Ты себя винишь?

– С одной стороны, П, понимаю, что позиция вскрыта была и нельзя было туда никакой смене заходить. По всем учебникам, по всем законам, по уму…

– А с другой?

– А с другой, я ошибся. Я вспомнил тот разговор в Крыму. Я рассчитал, какую поправку надо брать, но я сам не поверил в этот расчет, решил упростить.

– Но этот выстрел сложен…

– Да, понимаю я это, П, задним числом понимаю. Но рассчитал все верно. Рисковал лишь собой. Ошибся. Чудом оттуда с Мазаем выбрались. И пацанам постоянно повторяли, что надо в щель забиться, да и не должно было их там быть, выпасли нас, мстили. Мне мстили, не им.

– Не на тебе вина, вы должны были после первых суток оттуда уйти, с закатом сразу. Нельзя было там находиться, а тем более, продолжать работать. Более того, смену присылать…

– Логикой это понимаю. Но совести это доказать куда как сложнее.

– Ну, тебе с этим жить…

Пленный.

Конец января выдался в этом году морозным. Для нашего направления, по крайней мере. С огромными усилиями удалось одному из батальонов освободить достаточно большой укрепрайон. Готовили его немцы десять лет и ресурсов явно не жалели. Окопы, перекрытия, норки, бетонные блиндажи, колючая проволока, минное поле… С большими потерями, но в один прекрасный день, наши вышли к точке под названием Бассейн. Зашли туда перед самым закатом, сначала одной двойкой, сразу скользнув в блиндаж. Бетонные стены и крыша, несколько комнат под землей – отлично немцы себя здесь чувствовали. Сообщили по радейке наверх, навалили перед входом два свежих трупа противника друг на друга, как идеальное средство от залета fpv- дронов и сели ждать.

Спустя несколько часов, к ним подошли еще две пары. Одну поставили наверх, на вершину холма, была там старая, еще не развалившаяся норка, вторую – внутри блиндажа у входа, а третья отправилась отдыхать на достаточно удобные нары. Если ночью наката не будет, то завтрашний день точно смогут продержаться.

Неожиданно сверху ударила короткая очередь, спустя мгновение еще одна. Автоматы в руки и к выходу. Залегли за трупами, как за бруствером и ждут, куда стрелять, что происходит.

– Филин, что у вас там?

– Немец снизу откуда-то выбежал и сваливает

– Вызывай комбата, пусть минометом накроют.

Спустя несколько минут, вдоль соседней посадки раздались разрывы. Все дальше и дальше от Бассейна. В радейке начал надрываться комбат, мол, почему все вокруг не осмотрели? А как тут осмотришь? До немцев рукой подать, с трудом сюда заползти смогли, да и не видно не зги. Птичник передал, что один из разрывов был в трех метрах от убегающего, но тот, упав, смог подняться и, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь.

Утром осмотрели норку, в которой сидел затерявшийся. Ничего особенного, на пару человек хватит. Рядом еще одна, метрах в пятнадцати. Ее даже осматривать не стали, вход узкий, прятаться туда при наличии хорошего блиндажа, не имеет смысла. Кто если там и был – сбежал давно. А вот над ней хорошее место для пулемета. Туда его и поставили, предварительно замаскировав.

Минуло два дня. В бывшем немецком укрепе уже не протолкнуться. В каждом блиндаже группы, почти в каждой норке по одному-два человека сидит. Немцы отошли, но ежедневно и еженощно обстрелы не прекращают. Накрывают всем, что есть. Поэтому и расселяются по укрепу в минимальных количествах. Не дай Бог прилетит, так хоть много людей не накроет.

– Мужики, тесно тут становится. Там, под пулеметом, есть еще одна норка. Давайте втроем туда. Наблюдать оттуда нечего, но пересидеть можно.

– А что в ней?

– Да черт его знает, заодно и осмотрите.

Двое ушли. Спустя пару минут Казак возвращается обратно, лицо аж светится:

– Мужики, мы пленного взяли!

– Какого, к чертям собачьим, пленного?

– В той норке сидел двое суток.

– Да ладно… Передадим комбату вечером.

– Мужики, он двое суток без воды и еды, у него уже обезвоживание. Что там есть в закромах?

– Еда без проблем, вон, пару банок тушняка ему дайте. С водой сложнее, ее итак мало

– Да не жлобитесь, сегодня смена будет, еще принесут.

Выдали пару литров. Казах ушел. Спустя двадцать минут, те, кого отправляли в норку вернулись. Принесли автомат пленного, смеются:

– Видели б вы, как он на воду накинулся. Говорит, как назло, холодно, но даже снега нет, так бы хоть его ел. А выходить страшно.

– Да что ж мы, не люди, чтоль? Давайте, как темнеть начнет, поведете его до штаба.

Смеркается в январе рано. В шесть Казах с напарником пошли забирать пленного. Еще час-полтора и немецкие птицы начнут летать активно. Выбраться сложно будет. Спустя несколько минут на улице голоса:

– А ты чего его не связал?

– Да куда бы он делся, он от обезвоживания и шевелиться не мог! Тем более он сам сдался…

– Вот, делся!!!

Заползли в блиндаж.

– Казак, он че, сбежал чтоль?

–Да, скотина, ушел. Сожрал обе банки тушняка, выпил одну литрушку воды, вторую, по ходу, с собой взял и свалил по тихой грусти.

– Блин, комбат нас порвет… Накормили, напоили и упустили…

– Хорошо, что еще пулемет с собой не забрал, он у него прямо над головой стоял…

– Зеленый, слышь?

– Что?

– Пулемет хорошо замаскировал, молодец!

Дезертир.

Уникальное свойство, я бы даже сказал привычка, находить приключения там, где их быть не может, проявляется у меня в самое неожиданное время.

– Нева, чем занят?..

Двое учеников, попавших на СВО из мест не столь отдаленных, только недавно вышли с первого БЗ и напомнили о себе. Вообще, наверно, неправильно разделять людей, оказавшихся здесь, по тому, кем они были раньше. Лично для меня все равны. Все в одной упряжке, волочем эту неподъемную ношу. Но мое мнение никакой роли не играет, а потому, хоть мы с ними в одном полку, в одной профессии, но режимы у нас абсолютно разные.

– Да, в принципе, ничем

– Мы тут осознали, что форма, которую выдали, ни от чего не маскирует, нужна другая, да и помимо этого надо кое-чего прикупить, не сможешь отвезти в Донецк?

– Без проблем.

Спустя час, пишу рапорт, с просьбой выделить мне двух бойцов, время, подписи ответственных, до какого часа, где будем и тд. Прыгаем в машину, болтаем про их выход, пацаны молодцы, с собой несколько Джавелинов вынесли, хотя по немцам поработать и не получилось. Закупаем что необходимо, пару часов в запасе есть.

– Нева, может кофе? Вот и кафе рядом

– Нет, мужики, сейчас отъедем, буквально, метров пятьсот, там другая кафешка, хороший латте, мало людей, я всегда туда заезжаю.

Заходим. Обычно, один-два человека и полное отсутствие вояк, но сегодня мы, втроем, плюс еще три бойца неизвестного подразделения, плюс пару-тройку гражданских. Прохожу в дальний угол, голова забита текущими проблемами, ломится от мыслей. За столиком напротив сидит Док и пристально смотрит на гражданского, сидящего прямо перед ним. Погружаюсь в свои мысли,– проблемы с переводом, все подразделение уехало на необычную задачу, один я скитаюсь, как неприкаянный, пацанов бы доучить, по сути, только начали, а их уже на БЗ кинули. Отдохнуть не успеют, как обратно выходить.

Краем глаза замечаю, что Док полу-шёпотом предъявляет что-то гражданскому. До слуха доносятся только обрывки фраз, из которых делаю вывод, что закончится все может мордобоем. Ну, нет, как говорится, не в мою смену. Надо уходить и разряжать обстановку. Видимо, гражданский что-то нелицеприятное сказал про вояк, вот Док и отреагировал.

– Док, выходим!

– Погоди, Нева…

– Что погоди? Я сказал выходим. Ты чего до гражданского докопался?

– Он не гражданский

– Да пофиг, кто он, пошли!

– Это наш тип, с моего взвода. Мы с ним на обучении в одной землянке жили. Вышел на БЗ, попали под обстрел. Троих ранило, двое сбежали. Вот один из них.

– Оп-па…

– Мало того, что сбежали, они еще и своих раненых обобрали, вытащили у них все что было, забрали карты и пароль с них требовали, типа, вы все равно вытечете, вам они не нужны. ..

Эмоции зашкаливают. К сожалению, не могу указать всех слов, которыми выражал крайнюю степень моего возмущения, поэтому здесь пропущу массу предложений, переведя остальные на нормальный русский:

– Раненые выжили хоть?

– Да, они и рассказали в госпитале

– Слава Богу. Док, присмотри за ним. Адам, пойдем звонить в военную полицию!

– Мужики, не сдавайте, прямо сейчас звоню в Россию и вам любые деньги переведут, если не сдадите

– Ты совсем поехавший, ты своих пацанов раненых бросил, какие деньги?

– Любые. Абсолютно. Все решим.

– Док, держи этого решальщика, расспроси, где второй. Адам, пойдем звонить.

– Мужики, но своих сдавать как-то… – попробовал он зайти с другой стороны

– А с какого болта ты свой?

Военную полицию ждали долго. Устроили импровизированную облаву – я курил на улице, Док и Адам дежурили рядом с "пятисотым", с задачей при появлении подельника дать мне отмашку. Но второй сбежавший так и не появился. Для полноты картины хотели, конечно, отловить и его напарника, но не судьба. Пусть этим занимаются те, кому положено. Пацаны рассказали, что благодаря этим двоим у них и ввели строгий режим, никого никуда из домов не выпускают и отношение командования ко всей роте стало резко негативным.

Пацаны в награду получили возможность попариться вечером в бане, да с веничками. Вряд ли на передке можно желать лучшего поощрения. Но, к сожалению, мы так и не разбогатели. Другие здесь богатства.

Ар.

Эта, практически фантастическая, история происходила около года назад. И, сразу оговорюсь, имеет много свидетелей и участников повествуемых событий несмотря на то, что моментами кажется нереальной. Часть позывных изменена, в том числе и главного героя, но общие знакомые сразу поймут о ком идет речь, хотя лишь некоторые знают, чем эта история завершилась…

– Нева, вот боец, будет тренироваться с вами. Научи его хоть кучу собирать для начала, а там посмотрим. – озаботил новой задачей инструктор.

– Он откуда? Опыта, я так понимаю нет?

– Нет. Сверху его прислали. Сказали включить в группу снайперов. По общению понимаю, что он "нулевой", вот и займись, посмотрим, как себя покажет.

Так мы и познакомились с Аром. Возможно, для кого-то прозвучит грубо, но с виду типичный житель столицы нашей необъятной, непонятно как попавший на СВО. Пообщались по теории – знаний нуль. Ладно, это нагоним. Даю винтовку, поправляю лежку и понеслась. Стоит заметить, что базовая кучность для стрелка начального уровня из СВД, снайперскими патронами – 5 см на 100м. И в понимании моем и инструктора, если стрелок может собрать такую кучность, а в простонародье "кучу", то можно начинать двигаться дальше. Этого и ожидаем от новенького. По Ару сразу видно, что его опыт обращения не только со снайперской винтовкой, но и с оружием абсолютно нулевой. Первая куча около 15 см. Вношу поправки. Результат даже хуже. Поправляю лежку. Улучшений не видно. Передаю его своему напарнику, Москве. Как мне кажется, лежка у Москвы куда лучше моей отработана и тренирует он ее с парнями куда как эффективней. Так проходит наш первый день. Москва психует, я ржу, результата нет. Более того, нет даже никаких подвижек к улучшению. Каждая куча ужасна и слаба для стрелка любого уровня.

Вечером, почистив винтовки, расходимся по комнатам. Вызываю Ара, начинаю потихоньку объяснять азы снайпинга. Важное качество – умение быстро считать, присутствует. Хоть это радует. Да и в целом, парень, вроде не глупый. Остальное обкатывается. Разошлись. Ара заселили в комнату напротив моей. По размерам такая же, но если у нас живет два человека – я и Москва, то у них восемь. Спят на двухярусных кроватях. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Перед отбоем заваливается Одуван и рассказывает, что Ар сломал палец на ноге.

– Как умудрился?

– Мы его на второй ярус заселили. Полез на кровать, оттолкнулся от тумбочки, да как-то соскользнул, упал, подвернул большой палец на ноге.

– Жить будет?

– Да, ходит, все нормально, хромает. К врачам не хочет, может, и не перелом.

Вот тут бы услышать нам тревожный звоночек, но кто бы мог тогда на это обратить внимание?.. Ну, упал, бывает. Никто из двух сотен человек ни разу не падал, но все случается впервые. Как же мы ошибались…

На следующий день снова стрельбы. Улучшений никаких. Уже вдвоем с Москвой терзаем его, вроде и делает все правильно, но пресловутую кучу собрать не получается. Не знаю уже, куда и думать. Ближе к вечеру приходит одна идея.

–Ар, смотри, ложишься готовишься к выстрелу. Я командую: «Зеленый! ", после этого мгновенно нажимаешь спуск.

–Понял.

Приготовился. Начинаем серию.

– Зеленый!

Тут же выстрел. Выжидаю секунд сорок, чтоб его успел отпустить нервяк, или же чтоб мозг устал от ожидания и не контролировал спуск.

– Зеленый!

Выстрел. Добиваем серию. Специально даю большую паузу. Проверяем результат. 4см. Великолепная куча для СВД.

– Ар, сам видишь? Дело в голове. Не знаю, какие тараканы там совокупляются, но проблемы с сериями оттуда. Давай теперь сам, по готовности, кучу собирай!

Отстрелял. 12 см. Тихий ужас…

–Ар, ты ж сам видишь разницу? Стрелять базово мы тебя обучили, дальше дело в голове. Давай купол в порядок приводи и собери мне сам хорошую кучу.

Отстреливаем еще серию. 15см. Зову Москву.

–Ром, смотри фокус!

Собираем серию по готовности Ара. 14см. Потом еще одну серию по команде. 5см. В пределах нормы. Ржем. Прикалываемся. Даем отстрелять еще несколько серий. Пытаемся достучаться. Нет, результаты те же.

Вечером подходит инструктор.

– Нева, ну что, как Ар?

– Лех… Я могу только показать, объяснить это я не могу.

Отстреливаем серию по готовности Ара. 12см. Слушаем, как инструктор песочит нас с Москвой, применяя весь свой богатый армейский и житейский лексикон за то, что мы два дня ничего не делали. Уговариваем посмотреть вторую часть фокуса. Собирает кучу в 4 см. Теперь мы с Москвой ржем, глядя на недоуменное лицо инструктора. Повторяем фокус еще раз.

– Нева, я не знаю как, но научите.

– Леш, я у него в голове поковыряться не могу. У меня нет понимания что там происходит, поверь, за два дня многое испробовал. Ты сказал научить его кучу собирать. Мы научили.

– Вот и добейтесь, чтоб он ее стабильно собирал!

Потом были выходные. Затем еще один день тренировок и теории. По теории Ар тянет отлично, но стрельба снова непонятна. После обеда вызывает командование и сообщает, что вместе со штурмовиками идем в тренировочный рейд на трое суток. Обрисовывает задачи. Никакого желания бродить трое суток по лесам, ради пары тренировочных показательных выстрелов у нас с Москвой не появляется. Но на выход должны идти четыре снайпера, а обученных итак по пальцам одной руки пересчитать, да и то один палец останется. Под вечер все меняется, под Херсоном вырисовывается другая задача и в течении двух суток нас с Москвой перекидывают туда, а на выход пойдет Ар с еще одним новеньким. Посмеялись, что к Ару надо отдельно человека приставить, чтоб давал команду на открытие огня.

Меняется на СВО все очень быстро. Минули и эти трое суток. Задачу под Херсоном с нас сняли, сделали отдельный ночной рейд. Там отстрелялись препаршивенько. Отгребли от инструктора и командира и, повесив носы, сидим в комнате, костеря себя за элементарную допущенную ошибку. Одна ошибка и все старания насмарку. Открывается дверь, с рейда заходят пацаны, вернувшиеся с рейда. Усталые, грязные, ели ноги передвигают. За спинами спрятался Ар. Присмотрелся, – бааа, да у него фингал под глазом уже затекший, огромный и смачный, от души приложились.

–Ар, а кто тебе в глаз двинул?

– Никто.

И под дружный хохот зашедших уходит к себе в комнату.

– Нева, вы зачем его с нами отправили? – это один из новеньких, Ной, решает объяснится за всех

– Ну, не мы, для начала, но переходи к сути, кто ему втащил?

– Никто, он сам

– Мне-то не причесывай. Кто и за что его так приложил?