Читать книгу: «Час Андромеды», страница 2

– Я всегда хотел знать: все дети воспитываются в детских группах Домов Педагогики или есть другой вариант? – неожиданно спросил Динг.

– Вообще-то почти все. Но некоторые матери, желающие сами воспитывать своих детей, я слышала, иногда, очень редко, переселяются на Яву, Остров Матерей…

Динг вздрогнул.

– Что случилось, Динг?

– Это название мне что-то напоминает. Только не могу понять – что.

Лицо Динга стало замкнутым и холодным.

– Динг. Разве у тебя плохая память?

– Нет, хорошая. Все тесты – на отлично. Но вот только…

– Что?

– Есть вещи, которые для меня недоступны. Я открою тебе один секрет. Вот скажи: ты помнишь все, что было с тобой в жизни?

– Все.

– С какого момента?

– Ну, с того… как я родилась. И сразу же стала орать как бешеная…

– И потом – в год, в два: ты все это помнишь?

– Да, конечно. Это все помнят. Все нормальные люди.

– Понятно. А я нет.

Они помолчали.

– Я вот думаю, – продолжал Динг, – не из-за этого ли ПНОИ все время за мной следит?

– Что? Ах, ПНОИ… Постоянное Наблюдение за Отклоняющимися Индивидами… Я только чисто теоретически знаю, что это есть.

– А я – практически.

– Вот как.

– За мной наблюдают постоянно. Не думай, это не мания преследования, это так оно и есть. Они постоянно интересуются моими поступками. Считается, что они действуют незаметно. Мое местоположение постоянно контролируется. Наверно, мне нужно было сказать это раньше? Ну что же, прости. Я полюбил тебя и боялся, что ты… ты…

– Глупый. Неужели на Земле и в Эру Великого Кольца не перевелись дураки?

– Что такое «дурак»?

– Тебе не нужно знать – так, одно старое слово.

– Я понял.

– Значит, не дурак, если понял… Только в чем же твой секрет? Как это все объяснить? А еще говоришь, что в жизни у тебя не было настоящих трудностей…

– Я не помню первых трех лет моей жизни. Ничего не помню. Абсолютно. Только вот – очень смутные образы, довольно бессмысленные: огонь, глаза, страх. Где я родился? И кто мои родители? – ничего не знаю. Я никогда не видел их потом.

– Мне говорили, – тихо сказала Руна, – что люди древности, например, в Темные Века или в ЭРМ тоже не помнили своего детства. Послушай, Динг. Я люблю тебя. Я никогда тебя не брошу. Тем более теперь, когда мы связаны твоей тайной. Мы разберемся, что с тобой произошло. Обязательно, поверь!

– Это не так просто, Руна. Я уже пытался. Но от меня скрывают это…

– Просто невероятно! В наше время скрывать от человека информацию, касающуюся его развития и счастья! Я ничего не понимаю!

– Я тоже.

Руна вернулась в Школу 4-го Цикла, в класс социологии 305—14. Пришлось временно расстаться с Дингом, но она постоянно думала о нем, о его странной тайне.

Динг необычный. Он не похож на своих сверстников, хвастающих хорошо развитой уже в этом возрасте мускулатурой. По сравнению с ними Динг выглядел тонким и слабым. Издали его можно было принять за девушку. А вблизи не покидало ощущение хрупкости и нежности…

«Трудно ему, наверно, выносить суровый режим Школы, – подумала Руна. – И как мог он вообще появиться в мире, ведь многие поколения из генотипа мужчины убирали черту за чертой слабость и нежность. Оттого-то все мои друзья, увы, похожи друг на друга… Все кроме Динга. Такое чувство, что он жил не на Земле»…

Руна чувствовала присутствие Динга постоянно. Когда она что-то делала, она спрашивала у невидимого Динга, стоящего рядом: «Так? Я правильно поступаю?» И Динг отвечал: «Да, любимая, да». И Руна улыбалась, а ее подруги, которые ничего не видели и не понимали, говорили: «Ты все время улыбаешься, Руна. Что произошло с тобой?» Но она молчала.

Однажды на лекции по диалектике Руна внезапно заинтересовалась законом взаимного отражения временных слоев. Вечером, распутывая в памяти нить ассоциаций, приведшую к этому внезапному всплеску интереса, она поняла, что источником был все тот же секрет Динга…

Ментор по философии Шун Вел, столетний, с серебряными волосами, но кокетливо подстриженной треугольной бородкой, говорил своим слегка хрипловатым голосом:

– Заметим одну важную деталь: на определенном этапе новое повторяет в каких-то отношениях давно забытое старое. В диалектике говорят: «Отрицание отрицания». Это означает, что на новом уровне, на новом этаже происходит возврат к старому, давно пройденному витку, этапу. Характерный пример: городская культура ЭРМ – пример так называемого «западного образа жизни» – повторяет Древний Рим. Тогда как многое в эпоху Темных Веков Средневековья, наоборот, отрицало обычаи Древнего Рима. Это яркий пример «отрицания отрицания», иначе «ухода-и-возврата». Он осуществляется на разных уровнях диалектически развивающейся системы, создавая повторы, слои… Такие объекты называются «кагэмоно», то есть уподобляются свиткам живописных изображений в древней Японии. Все, что мы видим в естественной природе – это либо свитки-кагэмоно, либо их фрагменты. Да и в человеческой культуре и в технике много свитков, т.к. до поры до времени общество развивается по законам природы. Мы встречаем свитки-кагэмоно в астрономии, в микрофизике, в геологии… Даже в истории, так как историческое время – это стягивающийся геликоид. Не случайно в современной космологии используется слово «таконома» как название вселенных, подобных нашей. Древние японцы называли так нишу в стене для хранения свитков.

А так как уже в конце ЭРМ знали о единстве пространства и времени, стала ясна причина повсеместного возникновения спиралей: Спираль Времени. Великий ученый тех времен Фом Нос, на основании исследований Мор Оза, открыл в истории множество практически тождественных событий, разделенных столетиями, а также множество тождественных личностей, двойников и тройников тех, кто в них участвовал. Фом Нос объяснял это ошибками историков, приписывая им несвойственные «тайные» мотивы. Но в те же времена ученые Гуц и Эуг Белл сделали оставшийся небольшой шаг, заявив, что слои реальности, тесно скрученные в спирали, квантово-механически влияют друг на друга, порождая явление отражения вплоть до почти полного тождества событий и индивидуальностей.

Еще в конце ЭРМ в социалистической половине Земли господствовала схема истории из пяти эр: первобытнообщинный строй, затем древние рабовладельческие государства, затем феодализм, капитализм и коммунизм. Первобытность считалась чуть ли не первым вариантом будущего светлого коммунизма: так как вещей в те времена было очень мало, делить было нечего, следовательно не было и частной собственности, владение которой разделяло бы общество на привилегированные и угнетенные классы.

Первобытные общества считались аналогичными будущему коммунизму. Конечно, говорили тогда, это были еще весьма несовершенные общественные отношения, техника была на очень низком уровне. Но все же эти древние люди создали сказки и мифы, своеобразную этику, которую можно считать творением народа. Это были великие произведения. И это, считалось тогда, дает нам надежду в существующем сложном мире, что в будущем человечество сможет-таки найти в глубинах своей сущности силы для построения счастливого коммунистического общества. «Дикарь» виделся сквозь розовые очки. Вспоминали французского философа Руссо с его воспеванием естественности. Писатели открывали духовный мир малых народов Севера и Юга. Призывали диалектику: дойдя до своего предела, мир технологического индивидуализма неизбежно должен перейти в свою противоположность – посткапиталистический коллективизм.

И вдруг обнаружилось, что вся эта историософская схема не верна. Жизнь первобытных обществ оказалась гораздо сложнее в одних отношениях, и примитивнее в других. Выяснились подробности жестоких обрядов. Это оказалось общество, в котором подчас полностью подавлялось личное, индивидуальное начало. Расхотелось строить будущее по таким чертежам. А с другой стороны, возникшие перед обществом проблемы оказались гораздо более острыми. Они затрагивали уже не просто количество счастья или несчастья, но даже само выживание человечества! И когда стали откровенно освещать катастрофы, несчастья, войны и т.д., вдруг обнаружилась настоящая пропасть зла в самом человеке. И это пошатнуло у многих веру в Человека с большой буквы, как и в будущее земной цивилизации.

Но именно тогда историки, вглядываясь в толщу времен, смогли углядеть нечто, дающее людям новую надежду… Ученые открыли огромную, неизвестную дотоле древнюю цивилизацию, существовавшую в Европе, северной Африке, в Средней Азии и на Индостане. Так называемую Крито-Индийскую цивилизацию, не знавшую насилия и войн, неравенства мужчины и женщины, контрастов богатства одних и нищеты других. Эта цивилизация возникла 13 тысячелетий до них, а ее уровень человеческих отношений был гораздо выше последующих Египетской, Вавилонской и иных, существовавших после нее. Древняя цивилизация, существование которой было подтверждено десятками и сотнями тысяч археологических находок, была своего рода Атлантидой, ушедшей не на дно моря, а в глубины исторического времени. Значение этих открытий выходило далеко за рамки раздела под названием «неолит» и вообще за рамки истории.

Между тем саму цивилизацию ЭРМ поразил Глобальный Кризис в ХХI веке по старой хронологи, который Эрф Ром обозначил как Порог Роба (или Габора). Тогда и только тогда оценили великую роль истории среди человеческих наук.

Разрушение и разграбление крито-индийской цивилизации древними скотоводческими племенами, примитивными, хвастливыми, но знающими толк в насилии и войне и владеющими железным оружием, было своего рода первым отрицанием в диалектической триаде. Второе отрицание – это Вторая Великая революция, произошедшая уже на пороге Эры Мирового Воссоединения. Ведь мы, друзья мои, – наследники той, наидревнейшей цивилизации, которую называли еще цивилизацией Великой Богини из-за повсеместного распространения культа Женщины.

– Почему же они погибли? – спросил кто-то из учеников.

– Возможно потому, что сопротивление в полную силу означает такое же насилие и потерю высоких моральных идеалов. Но погибнув, эти люди «заразили» кочевников идеей доброты, которая дала всходы, правда, очень нескоро.

А Руна вспомнила берег Моря. Если отплыть немного от берега и обернуться, то увидишь обрыв, небольшую гору, возникшую оттого, что море точило берег и он осыпался. Там теперь большие камни в рост человека и даже больше у самого моря омываются волнами…

На скале, на обрыве можно увидеть огромное количество слоев. И если взять камень, который упал откуда-нибудь, с обрыва, то на этом камне также можно увидеть большое количество полосок. Эти полоски – тоже слои, только гораздо более мелкие. На что больше всего похож этот склон со слоями? Он больше всего напоминает камень. А камень – это нечто вроде картины, на которой изображен склон этой горы, обрыв. Крупное отражается в более мелком и наоборот.

– Отчасти этому соответствуют, – продолжал ментор, словно прочитав ее мысли, – открытые в математике ЭРМ Мандельбротом структуры – фракталы. Не случайно именно эти изрезанные, бесконечно повторяющиеся в глубину при уменьшении структуры заинтересовали художников, которые с их помощью нарисовали картины, напоминающие природные образования. Так же устроено «золотое сечение»: оно отражает в малом большое; и так до бесконечности – модулор, пятеричность, звездчатость, возникающие также и в непериодических мозаиках древнего математика Пенфилда – все это проявление того же закона частичного изоморфизма. Такая симметрия в науке называется калибровочной.

– Уважаемый Шун Велл, – спросила Руна, подняв вверх руку с растопыренными пальцами – знак пришедшей в голову идеи. – Если так, то существуют ли в нашем обществе фрагменты, соответствующие слоям прошлого, то есть ушедшим формациям?

– Конечно, существуют, Руна. Например, знаменитый Остров Матерей, куда удаляются женщины, принимающие сознательное решение самим растить своих детей, носит явные черты последних периодов Эры Разобщенного Мира, а может быть – и еще более ранних фаз развития человечества. Но мы так мало о них знаем, к сожалению. Особенно – о Пещерном городе, расположенном в центре Острова.

– Как бы мне хотелось узнать об этом больше!

– Так пусть это будет твоим первым Подвигом Афродиты…

– Неужели существуют и Подвиги Афродиты?

– Конечно, девочка, конечно, Руна… только не для всех. Для женщин, желающих и чувствующих в себе силу совершить подвиг.

Рука с растопыренными пальцами тянулась вверх.

– Еще один вопрос, дорогой ментор.

– Пожалуйста.

– В психике человека сохраняются обрывки воспоминаний о прошлом – это генная память. Но сохраняется ли в человеке тенденции к восстановлению прежних конфигураций психики? То, о чем говорил древний Фрей Днум: «Оно», «Сверх-Я», «Эго»? То, чего нет у нас, людей Эры Великого Кольца? Люди забывали первые годы детства… Если, как следует из законов диалектики, все повторяется, то…

– Да, Руна. Я знаю такие случаи, но более подробную информацию ты можешь получить у главного специалиста Земли в этой сфере, Эвды Наль. Она – моя хорошая знакомая… Вопросы, возникшие в твоей голове, Руна, как я отчетливо чувствую, совсем не случайны. Внутренним взором я вижу трудную дорогу, открывающуюся перед тобой. Я сегодня же свяжусь с Эвдой Наль и договорюсь о встрече.

И Руна на миг почувствовала прикосновение Судьбы, и вновь спросила невидимого Динга: «Все правильно?» И он ответил: «Да, любимая».

Совсем стемнело. Тихо шумело теплое море. Зуг Динг долго не мог уснуть. Он лежал на спине и смотрел широко раскрытыми глазами на звезды. И юноше стало казаться, что он взлетает. Там, наверху, раскинув крылья, летел по Млечному Пути огромный Лебедь, и сияли ровным светом две сигнальные звезды, известные штурманам, мореходам и космонавтам всех веков человечества: Вега и Альтаир. А если повернуть голову к востоку, можно увидеть четырехугольник Пегаса и рядом – маленькое пятнышко, наподобие прозрачной ватки – Туманность Андромеды. Туда, в далекие миры, верил Динг, за сотни световых лет полетят могучие Космические Корабли будущего, пронизывающие пространство методом Прямого Луча, открытого Мвеном Масом…

«Три вещи прекрасны, – думал Динг. – Руна, аммониты и розы. Спиральные окаменелости возникли много миллионов лет назад. В такой же седой древности с поверхности звезд спиральной туманности Андромеды взлетели фотоны света, ныне достигшие Земли: ведь я вижу Галактику такой, какой она была в далеком прошлом… Примерно к тому же времени, вероятно, относится возникновение предка розы – ботанической спирали… А Руна? Когда, какой величайший художник изваял ее нежный образ?» И сразу ответил себе: коллективное эстетическое чувство тысяч и тысяч мужчин, выбиравших себе возлюбленных и осуществлявших тем самым отбор наиболее красивых женщин.

Динг стал думать о странностях человеческой памяти. Некоторые люди умели воспринимать не только все события своей жизни, причем даже до момента рождения, в материнском чреве, но даже и некие отрывки из жизни своих предков. В далекой древности эти явления считали проявлением реинкарнации, то есть перехода после смерти души человека от одного тела к другому. В дальнейшем выяснилось, что эти осколки прошлого, присутствующие в психике людей – всего лишь проявление универсального закона аналогии слоев бытия, также известного древним. «Звезды внизу, звезды вверху, что внизу, то и вверху – кто поймет это, обретет счастье» – гласила коптская надпись на одном древнем драгоценном камне… Если в геологических слоях законсервированы осколки древней жизни, аммониты, белемниты, в темном стекле янтаря – древние насекомые, то в глубоких слоях психики, согласно этому закону, должны сохраниться осколки воспоминаний о прошлом, и именно в генах, поскольку остальная материя заменяется от поколения к поколению. Уже к концу ХХ века под гипнозом люди научились «вспоминать» свои «прошлые жизни». Однако все это были бесчисленные варианты и переплетения подобных сну видений, почти не имеющих отношения к реальным следам генетической памяти. Лишь через много-много лет психологам удалось «раскопать» и вывести на свет реальные события, законсервированные в клеточных структурах и передающихся от женщины к женщине, от матери к дочери, обогащаясь опытом бесчисленного множества мужчин. Погрузившись в эти мысли, Динг случайно заснул…

Заверещал стереофон. Оказалось – уже утро, и перед Дингом «материализовалась» Руна.

– Динг, послушай, очень важные новости. Наш ментор по психосоциологии, Шун Вел, обещал организовать мне встречу с самой Эвдой Наль, ты знаешь, кто это?

– Нет, мне не приходилось слышать этого имени…

– Эвда – величайшая женщина, психолог, одна из лучших психологов на Земле…

– И ты… хочешь спросить у нее, почему я не помню своего детства?

– Да! И я хочу, чтобы ты…

– Чтобы я тоже встретился с Эвдой?

– Да. Во всяком случае, будь наготове.

Голографическая Руна исчезла.

Вскоре на берег прямо рядом с Зуг Дингом опустился винтолет. Из него вышли три человека.

Руна в розовой накидочке, женщина в длинном серебряном платье по моде Средневековья, и еще одна девушка, почти подросток в желтой майке и синих шортах.

– Познакомьтесь, – сказала Руна, обернувшись к спутницам, – это Зуг, Зуг Динг.

– А я, – сказала женщина в серебряном платье, – та самая Эвда.

– Ну что уставился? – притворно недовольно сказала Руна. – Не видел никогда таких огромных голубых глаз?

– Они похожи на два бездонных озера…

– Не утони, дружок, – сказала Эвда. – А это: просто Линда. Она из ПНОИ.

– Здравствуйте, Линда. Я и не думал, что в ПНОИ работают девушки.

– Привет, Динг, – сказала Линда. – Ты любишь футбол?

– Ага.

– Вечером устроим матч: ты с Эвдой, против меня и Руны. Мальчики! Девочки! Немедленно купаться!

И она принялась стягивать майку и шорты. Все последовали ее примеру, и веселая компания с победными криками побежала к Морю.

После купания Эвда взяла за руку Руну, и они пошли по дороге в горы, тихо о чем-то разговаривая. Линда легла под прямые солнечные лучи рядом с Дингом.

– Послушай, можно спросить, – сказал Динг. – Если ты наблюдаешь за мной по работе, то почему не скрываешь, что ты из ПНОИ?

Линда повернулась к Дингу, стряхивая мелкие камушки.

– Ты, наверно, плохо представляешь себе, чем занимаются люди в ПНОИ. Ты представляешь меня, наверно, какой-нибудь шпионкой из далекого прошлого…

Линда загадочно улыбнулась.

– Увы. Увы. Увы, – продолжала она. – Люди ПНОИ не следят ни за кем. И у них нет особых тайн. Вся эта романтика, Динг, осталась в прошлом…

– А ты? Ты бы, наверно, хотела быть настоящим разведчиком?

– Ох, Динг, не береди душу. Конечно, когда я была еще девчонкой, мы играли с друзьями по группе только в разведку. Но в реальной жизни мы крайне редко следим за людьми.

– За кем же вы следите? – подозрительно спросил Динг.

– Прежде всего за самим ПНОИ, – беззаботно сказала Линда. – Я открываю тебе страшную тайну. Да будет тебе известно, ПНОИ – это огромная, мудрая система, созданная нашими предками, и с тех пор непрерывно улучшаемая. Это распределенный искусственный мозг. Работая по строгим алгоритмам, он не способен к творчеству, к диалектическому приравниванию несравнимого. А потому неизбежно совершает ошибки.

– Которые вы и стараетесь обнаружить…

– Вот именно. И исправить. Кроме того, мозг это мозг. Он думает, а не действует. Он указывает на необходимость действий. Например, нужно что-то разрулить, вмешавшись в естественный ход событий. Кого-то спасти, например. Человек этого и не заметит, подумает – повезло. Для нас так называемые отклоняющиеся индивиды делятся на сверхталантливых и неудачников в результате обстоятельств или болезни. И тем и другим может понадобиться помощь. Вот мы и помогаем…

Воцарилось молчание.

– Да. Это многое меняет, – сказал, наконец, Динг.

Линда встала и побрела к воде.

Сказать, что Линда была красива, – значило ничего не сказать. Такие девушки даже в ЭВК встречались очень редко. Невообразимо тонкая талия делала ее похожей на вытянутый древнегреческий сосуд, длинные светлые волосы волной закрывали грудь. Во всем ее облике было что-то удивительно цельное и драгоценное.

«Первый человек из ПНОИ, который появился на горизонте в моей судьбе. Она говорит, что не следит за мной. Что хочет помочь. Но в чем ее нынешняя миссия? Почему именно сейчас она прилетела сюда? Что ей нужно от меня? И чем закончится этот странный визит?»

Вспомнив Руну, музыкальную и нежную, Динг даже не стал сравнивать их. Они были несравнимы, прекрасные по- разному. Он вспомнил дискретную формулу красоты, открытую еще в 6 периоде ЭРМ философом Эугом Беллом, который создал основы математической эстетики, и выбор между двумя вариантами женской красоты растворился в его сознании. Руна была им самим, его второй половиной, и, наверно, не только в этой, но во многих «прежних жизнях».

Динг встал и побрел к воде. Он опустился на корточки и сжал лицо руками. Так вот что он принимал за непрерывную и необъяснимую слежку тайных организаций! Вот почему все эти годы, ощущая незримое присутствие «чего-то», он не видел ни одного человека ПНОИ…

Когда Динг обернулся, Линда сидела в позе лотоса, закрыв глаза.

Послышались голоса Руны и Эвды. Линда открыла один глаз и снова его закрыла.

– Чем все это закончится? – сказала она, не открывая глаз, шепотом, прочитав мысли Динга. – Там, где я появляюсь, немедленно начинаются страшные и опасные приключения… безумные трагедии… потрясающие открытия…

Тут она дико завизжала как кошка, мгновенно вскочила, толкнула Динга в грудь, так что он упал в воду, и бросилась в Море, окутанная тысячью брызг. Бедный Динг, ударившийся о камень, оглушенный, перепуганный, только подумал: «Вот это девчонка!»

Вечером все собрались у костра.

– Я смотрела твое досье в архивах ПНОИ, Динг, – сказала Линда. – Я кое-что знаю о том, как ты появился здесь.

– Что же раньше мне никто ничего не сказал?! – вскричал Динг.

– Никто не спрашивал, – съязвила Линда. – Так вот. Ты родился, как может быть, уже сам догадался, в неконтролируемой зоне. Точнее – на Острове Матерей. Еще точнее – в Пещерном Городе. Эти места пустынны. Две огромные горы испещрены ходами. Всей мудрости ПНОИ не хватает, чтобы понять, что там делается внутри… Хотя мы пытались послать туда людей и роботов. Но это бесполезно. Роботы немедленно обнаруживают и перепрограммируют. Людей попросту не пускают.

– Может, людям внутри нужна помощь? – сказала Руна. – Возможно повторение жесткой инфернальности, личная власть одного человека над многими… рабство…

– Это так, но совершенно непонятно, как взаимодействовать с теми, от кого много лет не приходит никакой весточки. Кроме…

– Так вести есть? – спросил Динг.

– Весть – это ты, Динг. Из-под горы бьет ручей. В расщелину невозможно протиснуться взрослому человеку. Но ты выплыл из нее в маленькой лодочке… Тебе было всего три года. И вот ты вырос, и послание из Пещер – оно в твоей памяти. Но она нам и даже тебе недоступна. Во всяком случае, была недоступна до тех пор, пока у Эвды не появилась идея, как пробиться к твоим воспоминаниям. Понимаешь, несмотря на все наше доверие и радушие по отношению к миру Пещеры, нельзя исключить, что ты не только Послание, но и оружие. Программа, которая в тебе, в твоем подсознании «зашита», может быть невероятно разрушительной… Вот поэтому я здесь.

– Что ты собираешься сделать, Эвда? – спросил Динг.

– Попробуем гипноз. Это более-менее безопасно. К тому же не вижу другого ваианта. Садись передо мной, ничего не бойся… Это как маленькое космическое путешествие.

– Поехали! – сказал Динг. И, повернувшись к Эвде, насильно улыбнувшись, продолжил. – Это не генное воспоминание. Это сказал Гагарин, впервые взлетая на космическом корабле. Это мы проходили в школе первого цикла…

– Динг, внимательно посмотри на этот светящийся шарик. Не моргай, сосредоточься. Я буду считать до пяти, и на счет пять тебе покажется, что ты спишь. Но ты не уснешь, ты всего лишь попадешь в прошлое, к твоим предкам. И ты вспомнишь о них все, что забыл. Ты вспомнишь Послание. Раз, два… веки тяжелые… подчинись желанию и закрывай глаза… три, четыре… Я отключаюсь, а ты придешь в сознание через некоторое время и будешь помнить все. Пять.

И прошло несколько часов.

– Я почти ничего не помню. Странно… Берег реки… Темные кусты… Какая-то девочка с большими глазами танцует странный танец. Резко двигаясь направо и налево. Тонкая белая фигурка…

– И это все? – спросила настойчиво Эвда.

– Да, еще в тени – человек с большим лицом и с бородой… А девочка, знаете, чем-то похожа на Руну. Нет, ничего больше не могу вспомнить. И не понимаю, что я видел. Этого человека с бородой – он похож на греческого бога Вакха – я точно никогда не видел даже во сне… И это все.

– Как жалко, Динг. Неужели ничего не получилось?

За Потухший Вулкан садилось солнце. Руна обняла Динга и они пошли к Морю.

Неожиданно Руна остановилась, подняла острый камешек и полоснула по ноге. Пошла кровь. Динг застыл, потом вдруг отстранил Руну – и мгновенно скрылся в береговых утесах…

– Динг! – крикнула Руна.

Но в ответ лишь только кричали чайки…

Руна побежала за ним.

Вскоре вернулась.

– Я нашла Динга, – сообщила Руна Эвде и Линде. – Он сказал, что хочет вернуться в Пещерный Город.

– Он-таки вспомнил свое детство?

– Да. Была необходима хоть какая-то ниточка, связывающая его с тем, неизвестным нам миром… Он нашел ее… с моей помощью. Еще раньше я заметила, что он как-то странно отреагировал, когда я поцарапала ногу. Задумался, нахмурился… Видимо, возникла ассоциация с его прошлым, которую он не мог осознать до конца. А вот теперь, под влиянием гипнотического сна – все произошло… Воспоминания хлынули как душ ему на голову. И не только его собственные, но и его предков. Но рассказывать Динг ничего не хочет. Он говорит, что он – не послание, а живой человек. И, Линда, он прав.

Долго ждать Динга не пришлось. Буквально через три минуты его тонкая фигурка показалась из-за камней.

– Спасибо, Эвда, – все получилось. Да. Я многое действительно вспомнил. Точнее сказать: я вспомнил все. И я все-таки не послание. Я думаю, мне пора посетить Пещерный город, – но ненадолго. Я вскоре вернусь.

– Клянешься вернуться? – спросила Линда.

– Клянусь. Я хочу, чтобы и ты пошла со мной, Руна. Пойдёшь? Не струсишь? Я хотел бы, чтобы ты познакомилась с моими близкими.

– Да, Динг, о, да.

Вспыхнул осветительный фонарь, поляна у Моря оказалась залитой ярким светом, неотличимым по спектру от солнечного.

– Я хотел бы сделать сообщение, – сказал Пур Хисс.

– Все мы слушаем вас, – ответил председательствующий в Совете Звездоплавания Шун Вел.

– Многие, вероятно, слышали о феномене Пещерного Города, когда несколько семей землян, живущих по старым принципам на Острове Матерей, объединились в коммуну и прекратили общение с цивилизацией. Уже несколько поколений они полностью изолированы от остального человечества, более того – имеют независимый от общего канал связи с Великим Кольцом. В последнее время нам стали известны некоторые подробности этой таинственной истории. Отчетливо вырисовывается тесная связь ее с цивилизацией космических вампиров, уничтоживших цивилизацию Зирды. Правда Пещерный Город возник гораздо позже визита звездолета с Зирды. Но ведь его возникновение иначе и невозможно объяснить.

– Хотелось бы знать, многоуважаемый Пур, – сказала Эвда, – каким образом цивилизация «вечных» смогла проникнуть на Землю? Ведь с ними мы, вроде бы, не контактировали. Считается, что они и не знают о существовании Земли…

Эту заразу могли принести нам, сами того не подозревая, гости с Зирды. Говоря «могли», я выражаюсь недостаточно точно. Теперь известно, что это так и есть.

– Идет ли речь о возможном силовом вмешательстве в жизнь Пещерного Города? Предполагается ли, например, использование наркотического газа? – спросил высокий человек, над которым на мгновение мелькнула голографическая блестка: «Венд Сил, астронавигатор внешнего кольца».

– Я не исключаю такого решения. Поймите, речь идет о выживании Земли.

– Я предоставляю слово физику и математику Рен Бозу, – сказал Шун Вел.

– Друзья! – начал свою заранее заготовленную речь выдающийся ученый. – Я могу дать другое объяснение, почему возник Пещерный Город. Я считаю, он должен был возникнуть без всяких пришельцев. Это просто другой вопрос. Еще великий философ Кант выдвинул концепцию «вещи в себе». Понятие это в переводе на простой язык значит «неизвестное», «не постигнутое» разумом. Всегда остающееся неизведанное. Многие сразу же заговорили о «непознаваемости» некоторых аспектов материи. Математик Гёдель открыл теоремы о принципиальной неполноте знания. Но, если перевести все сказанное в практическую плоскость, то речь должна идти о взаимодействии человека с неизвестными Объектами.

Конечно, такие Объекты представляют опасность. И неважно, откуда они появляются: извне, из неоткрытого еще Космоса или из «космоса человеческой души».

Прошу прощения за столь долгое введение. Перехожу к сути.

Я разработал методику расчета Уровня Разнообразия (УР) в планетарной ноосфере. Существуют также оценки нижнего уровня этого параметра. Я хочу довести до вашего сведения, что ныне УР Земной Ноосферы опустился ниже допустимого для нормального развития. Это крайне тревожащая новость! Происходит конвергенция стран, языков и культур. У нас нет преступлений, так как высокий уровень воспитания и ПНОИ обеспечивают полное владение ситуацией. ПНОИ. Помните, как расшифровывается эта аббревиатура? Постоянное Наблюдение за Отклоняющимися Индивидами.

В результате отсутствует девиантное поведение, ранее выполнявшее роль генетических мутаций в биологических сообществах. Да и те же генетические мутации в приложении к самому человеку теперь невозможны – их тщательно отслеживает служба генетического контроля. Обратной стороной всех этих позитивных мер является снижение параметра УР и рост культурной энтропии. Последнее означает прямую опасность физической гибели человечества, растворение его в тепловом шуме Вселенной.

Сознание человека запрограммировано на контакт с Новым, с Неизведанным. А у нас – так как вся Земля открыта и в высшей степени освоена (смотрите, вы можете идти хоть сто километров босиком – и не пораните ступней ног!), лишь только Космос еще таит сокровища неведомых путей. Как истосковались наши юноши по приключениям! Каждый готов отдать жизнь за контакт с Неизведанным! А что это такое – Неизведанное? Это – Другое. Главное – оно не похоже на нас…

– Скоро ли вы допоете вашу заунывную песню о «вещах в себе»? – сказал Пур Хисс.

– Многоуважаемый Пур Хисс! Я читал ваши труды о философии Канта. В них вы с большим уважением относитесь к данной тематике. Взгляните, Пур, сколько зеленых огней! Человечество внимательно слушает меня. Итак, я продолжаю. Теперь, друзья мои, возьмем Пещерный Город. Люди, его создавшие, – другие. Не такие как мы с вами. Почему же мы сразу начали подозревать их в злых умыслах? Они ушли и замкнулись, потому что голос, идущий из глубин исторической памяти, забил в них как колокол тревоги: однообразие – слуга Энтропии черной! И они в то время прекрасно понимали, что если они не замкнутся, не создадут свой, отдельный мир, человечество растворит их и унифицирует. Не уничтожит силой, поймите! Можно «растворить» и добротой, против которой невозможно сражаться.