Читать книгу: «Проводник», страница 6

Глава 8

Третьи полдня после о.н.с.г.

– …Клан Мейстер решил возобновить работу с вами, лорд Зуруи… Да, ваш процент повышается до двадцати. Но в этом случае никакого гонорара. Вас устраивают эти условия?.. Взаимно, лорд Зуруи. Я тоже доволен тем, что Мейстер не собираются тихо исчезнуть. До скорой встречи, – нажал я кнопку сброса на телефоне и устало откинулся на сиденье лимузина.

Ещё один маленький шаг к былому могуществу клана. Сегодня вечером помимо привычных тем в Сенате обязательно обсудят действия клана Мейстер. И победу ученика – мой официальный ранг в силе – над мастером и магистром. И наличие родовых артефактов, которые мы смогли уберечь, ведь иначе они бы обсуждали сегодня падение одной из старейших семей. И много другое, включая не утраченную хватку кукловодов – врагов покарал и клан увеличил.

Всего лишь разговоры, но в собрании, которое управляет государством практически наравне с императором. По крайней мере, абсолютным большинством сенаторов имелась возможность наложить вето на любое решение правителя или его кабинета. Но, справедливости ради, за всю более чем 2000-летнюю историю империи это право ни разу не было реализовано. И дело не только в мудрости Святозаричей, но и в том, что кланам пока не удавалось договориться.

Моё внутреннее самодовольство прервал звонок. Я с удивлением посмотрел на номер звонившего. Староста класса.

– Привет, воплощение строгой милоты, – проворковал я в трубку, представив её образ.

Среднего роста, но благодаря миниатюрной фигуре девушка казалась ниже. Светло-зелёные волосы убраны в косу, а лоб прикрывает ровная чёлка. Лицо симпатичное, но скорее серая мышка, чем яркая красотка. Тонкие губы словно не знают улыбки, а строгий взгляд больших изумрудных глаз поверх круглых очков внимателен, но безэмоционален. Лишь немного смугловатая кожа выбивается из арктического образа. И мне кажется, что столь холодная в быту, она вулкан в личной жизни. В любом случае она тоже моя цель. Тем более нужно разнообразие в гареме.

– Да здравствуют маленькие сиськи!

– Дольмейстер, ты почему отсутствуешь на уроках? – услышал я в ответ прохладный голос.

Староста привыкла к подобным шуткам с моей стороны. Поэтому я не услышал даже недовольного вздоха, что поначалу всегда меня радовал, когда я выходил за рамки. Вздохнул сам. Печально.

– Милая Айяно, у вас на столе должен лежать листок с объяснительной.

Я посмотрел на Долли. Та в ответ развела ручки. Как приказывал, отнесла записку, сказал её жест.

– Никакой объяснительной не наблюдаю, – вновь освежил меня её тон.

– Гонец утверждает, что бумага была доставлена, – надавил я голосом.

Долли любит пошутить, но поручения выполняла всегда.

Например, она дисциплинированно перебила все камеры в округе, как только начался бой. «Тихий шаг» и «невидимка» ей в помощь. Мне требовалась правильная версия, без явного участия вампира. Только угрожающая поза мастера и нападение магистра. Сам бой ни к чему любопытным аристократам.

– Советую смотреть внимательнее, госпожа Фумико. – Я тоже умел играть голосом.

– Не надо, Мейстер, отговорок. – Её тон буквально заледенел.

Это показало, что так себе я играю, не испугал. Но зато разозлился. Долли в поддержку закивала и возмущённо замахала ручками.

– Госпожа Фумико, вам следует помнить, что мои слова не менее весомы, чем ваши! Ищи, я сказал! – рявкнул я во весь голос, бросая телефон в противоположное кресло.

Так что «кирпич» для меня – лучший выбор. И по цене подходящий. Но с несдержанностью всё равно надо что-то решать. Иначе я разобью планируемый смарт, а это будет существенная дыра в моём бюджете.

Микроэлектроника на Терре развита слабее, чем на Земле, потому что в миниатюризации использовалась магия. Сначала изобретение создавалось с помощью маготроники, и только после решалось без помощи энерговодов. Так что если кнопочные телефоны уже выпускались в обоих вариантах, то смарты были маготехнической новинкой с соответствующей себестоимостью и накруткой за элитарность.

Чёртова Фумико! Я снова бросил поданный мне Долли агрегат. Ещё этой проблемы мне не хватало. Видно, сильно меня зацепил отказ от неё. Шиш на её связи. Даже если бы она покинула имперский род, у неё остались бы должные лично ей знакомые. Или я переоценил её мозги. Кстати, шиш на них. Организаторские способности и светлый разум всё равно. Но где я найду такую льдышку и огнёвку в одном лице? Эх, а отказаться придётся.

Я, конечно, та ещё практичная сволочь, но и парень тоже. Поэтому с полным правом обиделся на её слова и тон. А то, что она зазвездилась или заигралась – девочка из старого имперского рода, но я практически глава одного из первых кланов, – идёт бонусом к моему хладнокровному отказу от неё.

Переживать о почти сдавшейся передо мной девчонке – ещё пара штурмов, и она точно бы открылась самому лучшему парню! – я закончил, когда мы проехали ворота и остановились у нашего дома.

На высоком крыльце особняка нас встречали Геноске и Мари. Ханзо, в этот раз не забыв открыть мне дверь, быстро уничтожил весь официоз, подбежав к своей девушке, чтобы похвастаться новым телефоном. При этом смотрел на неё столь щенячьими глазами, что, казалось, отдаёт душу, а не смарт.

Мари не поддалась, забрала «империум» и вломила ему подзатыльник. Девушка куда серьёзнее относилась к служению и новому статусу. Или, скорее, лучше соображала.

Тем временем новые гости испуганно замерли у дверей своего автомобиля. Сначала я не понял их страха. Вроде уже видели вампира, что по моему приказу открыл женщине и детям дверь, но после до меня дошло. Геноске. Я-то давно привык к его внешности.

Старый слуга клана был высоким и крупным стариком без малейших признаков дряхлости. Длинные седые волосы были распущены, такие же седые усы свисали почти до середины груди. Морщинистое смуглое лицо в шрамах было словно изваяно из валунов, а на левом глазу зловеще поблёскивала нашлёпка артефакта, что управлял слугами и охраной поместья. Плюс ещё пара функций. Почему-то сегодня, одетый в броню гвардии Мейстеров, он был больше похож на киборга, чем на живого человека.

– Добро пожаловать в резиденцию Мейстеров, – решил я сгладить страх и неловкость момента. – Позвольте вам представить патриарха семьи Току, Геноске Току.

Старик еле заметно кивнул. Дети и женщина испуганно жались к Кенчи. Тот не подвёл и, сделав шаг вперёд, закрыл их собой и твёрдо произнёс:

– Я Кенчи Тафунанатто, рад видеть кровь моей жены…

Я заржал. Громко и неприлично. Может, это отходняк после боя, но кровь жены… Здорова, менструация. Я всё же смог сказать это сквозь смех и слёзы.

Геноске недовольно покачал головой. Кенчи смутился и что-то пробормотал о традиционном приветствии. И присоединился ко мне и Ханзо, который первым поддержал мой смех. Также смеялись дети, но просто за компанию. Внучка Старика сначала покраснела, а уже через пару секунд колотила мужа. Когда веселье закончилось, мы отправились смотреть жильё для новых жителей дома.

Наш особняк состоял из трёх частей: центральная пятиэтажная коробка и два трёхэтажных крыла. Огромные окна с витражами и панорамными стёклами соседствовали с круглыми окошками, скорее бойницами. Каменные горгульи – с резными наличниками. Серый мшистый камень – с белоснежным, с тонкими тёмными прожилками мрамором. Сочетание крепости и дворца. Тяжеловесной готики и рококо. Так поместье Дольмейстеров выглядело снаружи. Соответственно, внутренний дизайн дома представлял собой настоящий хаос. Поэтому Тафунанатто и разместили на первом этаже в центральном корпусе. Не чтобы показать им их место в иерархии. Наоборот, Геноске решил назваться патриархом Току, а не главой. После принятия в род именно Кенчи возглавит вторую семью. А Старик останется лишь его советником.

Разместив, надеюсь, будущих членов нашего клана, мы отправились на небольшую экскурсию по дому. После пообедали. Снова побродили, но на этот раз обстоятельнее: больше комнат и коридоров, сад. Показали скелетов-охранников, познакомил с Долли. Немного рассказали о предстоящем ритуале принятия. За словами и похождениями наступило время ужина.

А через ещё четыре часа наступили сумерки. И мы отправились на представление Мейстерам. Когда садится солнце, кромка меж мирами становится тоньше.

К Сердцу Замка мы поехали в лифте. Добраться до верха – та ещё задача, всё же самое защищённое место поместья. Семья Тафунанатто нервничала и боялась, потому что скоро они встретятся с легендой. Ведь большинство только слышало о родовых духах.

* * *

На Пратерре демоны, духи и прочая нечисть были реальностью, а не выдумкой, поэтому получившие статус рода – не просто сильная и влиятельная семья. Они были обязаны защищать обычных людей. Когда-то воинские дружины просто патрулировали или ставили форты возле мест, где монстры чаще всего прорывались в нашу реальность. Но со временем тем душам, которые, вопреки всему, не прекратили службу и после смерти, удалось закрепиться в межреальности. Но в невидимых для человеческих глаз сражениях они часто гибли окончательно, служа кормом чудовищам. И те семьи, члены которых презрели покой или рай, стали первыми родами. Они давали вечный обет служения, чтобы встать рядом с предками и защищать живых родственников и свой дом. Не каждый мог выполнить это обещание. Смерть сильно меняет приоритеты, я-то знаю. Но Мейстеры, как большинство первых родов, отличались верностью долгу. Поэтому на сегодня Мейстеры в ирреальности увеличили своё влияние, одновременно не позволив врагам сделать победу тотальной.

Из двадцати шести Алтарей, принадлежащих клану, они смогли захватить только четырнадцать. На самом деле мы держали только четыре столичных Сердца, то есть восемь особняков в Воротном районе. Остальные наши города фактически принадлежали врагам, другим кланам и императору, лишь сами Кристаллы держали наши мёртвые родичи. Юридически это значило, что наши земли остаются за нами. Пока.

Как наши предки поддерживали нас, так и наши подношения и память давали силу нашим мёртвым защитникам. А теперь на Алтарях Мейстеров приносились жертвы другим духам. Пока наши защитники держались, что меня не особо удивляло. Попробуй найди такое сборище ненормальных личностей: «Долг больше жизни» (Току), «Воин стремится к битвам» (Риттеры) и «Знание – это весело» (Дольмейстеры). Мне с первой встречи хотелось их назвать маньяками, повёрнутыми на верности, драках и любопытстве. Я старался встречаться с ними как можно реже. Но именно их одобрение должны были получить Тафунанатто. Так что я им сочувствовал.

Глава 9

Четвёртое утро после о.н.с.г.

Утром я проснулся в прекрасном настроении. Не помешали ни зуд в растущей руке, ни тело, что ныло, а временами простреливало болью. Оба эти признака значили, что наконец-то я преодолел барьер ученика и стал подмастерьем. Мои узловые точки (чакры), сосредоточие (запас магии) и линии силы (энергетические каналы) увеличились. Мое тело стало быстрее и сильнее. Большинство изученных заклинаний стали доступны. Если точнее, становятся применимы в бою.

Заклинания представляли собой многомерные рисунки. Мысленно представить себе, к примеру, сотню последовательных схем, а зачастую и больше, очень сложно и не быстро. Поэтому использовались слова, визуальные печати и жесты, что фактически являлись частями этих фракталов. Само собой, никто не рисовал в воздухе и не читал поэмы. Просто маги тренировались, чтобы, используя один жест или слово, бессознательно создавать и одновременно наполнять эфиром определённый кусок чар. Например, резкий выпад в сторону противника – это были целеуказание и часто объём вложенной силы. Плюс каждый маг, в зависимости от конкретного обучения, лично вкладывал нужный фрагмент в движение. То есть создавал обычный «воздушный нож» или «рез». Это я к тому, что для меня использовать «нож» даже легче родового удара – сил меньше, схема проще. А любой другой маг не сможет воспроизвести «рез», если кто-то из Мейстеров не обучит его нашей схеме при выпаде рукой.

Но это я, как обычно, ушёл в сторону. Если вернуться к доступности в бою, то скорость создания заклинания в махе и слове всегда выше, чем при мысленном и последовательном рисовании. Так что обучен я был куда большему количеству чар, чем владел тогда. Сейчас тот пласт мне стал доступен. Само собой, я собирался тренировать и вводить в свой арсенал десяток, может чуть больше, спеллов. Ибо Брюс Ли говорил: «Лучше тысячу раз врезать справа, чем по одному разу с каждой конечности». Или не совсем так? Неважно. Главное, лучше иметь пару десятков доведённых до автоматизма приёмов, чем перебирать из сотни. По крайней мере, Геноске пинал меня именно в этом направлении.

Посторонние мысли не мешали тренировке. Наоборот, с восторгом ощущал, как сила потоком скользит от одной точки к другой. Как пульсируют чакры, выдавая заклинания мощней на порядок. Мой «толчок» раньше заставлял манекен лишь слегка качаться, сегодня сбивал их как кегли. «Радужные стилеты» не просто пробили кукол, но заставили вибрировать защиту тренировочной комнаты. «Рез», «путы» – всё было более материальным, жёстким. И наконец-то мне дались «тихий шаг» и «невидимость». Теперь не только Долли, но и я сам могу подкрасться ближе к противнику. Ещё стоило упомянуть «полёт», но не такой, как у Такедо, классический, словно самолёт, головой вперёд и параллельно земле. «Полёт» Мейстеров был больше похож на рывок роботов из аниме. Тело в полунаклоне вперёд, руки отведены назад, а толкающий позади воздух похож на выхлоп реактивного двигателя. В сочетании с «кругом ножей» – множество воздушных лезвий, что пассивно-активно защищают мага, – это позволяло проделывать в скопище врагов немаленькие такие просеки.

Тренировка закончилась на мажорной ноте, и спустился я к столу с широченной улыбкой. Хорошего настроения добавляло то, что наш клан пополнился на четыре человека. Это значило, что пусть планы немного поменялись, но идут в соответствии с прогнозами.

– Лорд обязан демонстрировать хорошее настроение… – ворвался в моё довольство ехидный голос Геноске.

Я кивнул новым членам клана и стал садиться.

– А не улыбаться до ушей, как простолюдин! – рявкнул Старик, а я сел мимо стула.

– Опля!

– Не выражайся при детях.

А пацаны еле сдерживали смех. Но когда я засмеялся, то они поддержали меня звонкими голосами.

Ай да Геноске! Ай да лисицын сын! Я считал его старым сухарём, а он устроил клоунаду, изменяя мой образ кровожадного и хладнокровного лорда на обычного и недотёпистого подростка. И сидящие, словно проглотили палку, Та… нет, Току,… когда я вошёл, сейчас расслабились и смотрели на меня с улыбками.

– Простите, – извинился я перед родителями пацанов, присаживаясь за стол во второй раз. – А вы не повторяйте за дядей Тимором.

Дети на мои слова ответили снисходительными ухмылками. Знаем, мол, слова и покруче. А я за всё время в первый раз рассмотрел их. Вживую, а не на фотографиях.

Старшего, десять лет, звали Максималом. Темноволосый, темноглазый, чертами лица он напоминал Геноске. С учётом возраста. Зато светлокожий – в отца. Вокруг он смотрел с искренним интересом и вызовом. Явный проказник. Ни капли дара, хорошо, если станет перваком.

Младший, шесть лет, Вольф. Светлые соломенные волосы, яркие синие глаза и смуглая кожа. Наследственные признаки Току. Зато лицом очень похож на отца. Не один в один, но без любого анализа понятно, чей он сын. В отличие от брата, мальчик был осторожен и робок, осматривался аккуратно, отводил глаза. И мощный дар. Стихийный и родовой Току. Как у матери.

Та, кстати, следила за мной из-под ресниц, но зорко. Я буквально чувствовал её взгляд. Не смей, мол, обижать моих детей! Всё ещё не доверяла, в отличие от мужа. Тот был расслаблен, много шутил и вместе со мною и Геноске поддерживал беззаботную атмосферу застолья.

Сегодня Геноске тоже сидел за столом, а прислуживала Мари. Миюки порывалась ей помочь, но, видимо, вспоминала, что дети останутся почти наедине со мною, и вновь опускалась на стул.

– Милая, я понимаю, что тебе не терпится послать всех на работе. Но дай хотя бы детям поесть, – пошутил Кенчи, заметивший её подпрыгивания.

Мужчина имел в виду вчерашнюю договорённость. Миюки увольняется и пока помогает Мари по хозяйству, одновременно обучаясь у Геноске родовым умениям. Также сегодня вместе с Ханзо они должны будут забрать документы детей из школы и отдать в мою альма-матер. Теперь они не простые люди, а члены рода Току клана Мейстер. Кстати, для неспособных видеть печати у всех новоявленных соклановцев на пальцах красовались серебряные перстни с печаткой, на которой изображены страшная зубастая пасть и пять нитей кукловода. Току и Мейстеры.

Кенчи мы решили оставить на работе. Клан не мог ему предоставить нормальную альтернативу. Не было у нас никаких предприятий. А мужчина проектировал магосхемы для новых мотоциклов Кавасани. Мы даже вечером успели поговорить о моём новом индивидуальном аппарате, хотя пока и теоретически.

Из-за стола поднимались все вместе. Но если мы с Кенчи уходили, то Миюки с детьми ушла на кухню помогать Мари. Ханзо, как всегда, сбежал в гараж, отмазавшись обслуживанием лимузина и байка. Механик, опля. Ну а Старик отправился считать и заполнять Сердце. В связи с увеличением жильцов денег и энергии требовалось больше. Так что сообщения из банка о пополнении счёта и Зуруи со списком артефактов пришлись очень к месту. Геноске уведомлять о деньгах не стал, у него был дублирующий номер в банке, ведь финансы упали в клановую казну. А союзнику отправил сообщение о том, чтобы продавал всё. Конечно, было несколько любопытных амулетов, но сегодня креды важнее. Присоединение семьи Тафунанатто мы планировали несколько позже. Можно сказать, началось.

* * *

Снова привычная дорога в школу. И зудящая рука, уже отросшая до запястья. Регенерация конечности была похожа на рост оторванного хвоста ящерицы. Только быстрее.

За чесоткой и непроходящим чувством голода я не заметил Юну. Девушка ждала меня возле того самого переулка, что я вечно пытался быстренько миновать. Шучу, наоборот, обычно не спешил. Зачем врать? Искренняя радость Юки помогала мне не сдаваться в самые паршивые периоды жизни.

– Я выполню договор, заключённый нашими семьями. Я хочу, Тим, чтобы ты оставил Юко в покое, – проговорила Юна, когда я с ней поравнялся.

Даже не поприветствовала. Видимо, долго ждала и мысленно столько раз произносила эти фразы, что забыла о вежливости.

– Привет, Юна. Рад тебя видеть, – ответил я. Не желая уколоть, напоминая о вежливости, а потому что не знал, что сказать. Какое счастье, что существуют ничего не значащие слова. Хотя вру, эту красавицу я всегда рад видеть.

Память Тимора досталась мне неполной. По сути, содержащей только самые яркие моменты его жизни. И встречи со сговорённой невестой были просто переполнены эмоциями. Первая любовь…

* * *

Мейстеры восемь лет назад инвестировали в бизнес Такедо, во флайеры, тогда ещё экспериментальные модели. И, соответственно, привели провинциальный род в столицу. А для скрепления договора обручили первую наследницу воздушников с младшим сыном главной семьи.

Самый младший в семье, ему в первый раз пришлось выступать защитником. Тоненькая провинциалка с большущими, цвета ночи глазами, с ярким румянцем на круглых щёчках принимала его помощь. Ведь столичный серпентарий – это не приграничная честность. Мальчик с удовольствием выполнял роль рыцаря прекрасной дамы. И эта защита была не только словесной. После возвышения Такедо многие обратили внимание на их род. Свободный и недостаточно сильный.

Тимору пришлось участвовать в нескольких детских дуэлях. Не во всех он оказался победителем. Дар парня был средним, а среди других кланов были и гении. Так называли тех, чья сила изначально была высокой и быстро росла. Например, Юна – гений. В одиннадцать она уже была подмастерьем, а Тимор – всего лишь учеником, десяткой. Ещё одна причина для драки. Недостоин! Но поздно, девочка и мальчик понравились друг другу. Очень. У них даже был первый поцелуй.

Через год последовала война, через два помолвку отменили, что заставило Тимора в первый раз попробовать алкоголь. А потом стало не до любви.

Кстати, оказалось, что язык, обучение и овладение умениями и магией оказались запоминающимися событиями.

* * *

– …Ты меня слышишь? – потрясла меня за плечо Юна, вырвав из невольных воспоминаний. – Что с тобой? – спросила она, увидев мой осмысленный взгляд.

– Вспоминал прошлое, – честно ответил я, всё ещё находясь в плену памяти и эмоций. – Ты помнишь наш поцелуй? И слова…

Юна замолчала, опустив голову.

– Я никогда тебя не променяю на силу. И я всегда буду тебя ждать, – услышал я её шёпот.

– Я всегда буду стеной перед твоими врагами. И я обязательно вернусь, – тихо повторил я свою детскую клятву.

Поцелуй и слова были после того, как он проиграл Гайто. В одиннадцать тот был уже учеником 2-й ступени.

– Мы были детьми. – Но в её голосе я слышал вину.

– Конечно. И знай, я тебя никогда не винил. Я не хуже тебя знаю: всё ради семьи.

До школы мы дошли молча. Лишь на входе в школу она тихо сказала мне, что ничего не изменилось. Она всё ещё готова выполнить договор, если я откажусь от её сестры. Ответить я ничего не успел, принцесса сбежала к подружкам.

Я матюгнулся, глядя ей вслед, и отправился в класс. У меня не было друзей. Но до кабинета дойти не успел. Ко мне целенаправленно шла староста. В ярких изумрудных глазах решимость попеременно сменялась ужасом. Узкие розовые губы были сжаты в тонкую полоску, а скрип зубов, мне кажется, слышала вся школа.

Сначала я запаниковал. Что я, опля, успел натворить?! Но после заметил знакомый листок в её руке и пришёл в ужас от той глупости, что она, походу, собралась сотворить.

Я дёрнулся в ближайший класс. Полно народа. Следующий. Тоже. А она всё ближе. Я запаниковал, но, на удачу, я увидел, как уборщица выходит из техпомещения. Хватило взгляда, чтобы женщина подавилась возмущением.

– Лорд Дольмей…

Я прервал её торжественную речь, схватил девушку за руку и затащил в кладовку. Защёлка громом ударила по моим нервам. Судя по искажённому страхом лицу старосты, её тоже напугал зловещий звук.

– Ты дура, Фумико! – яростно зашептал я, немного придя в себя и отпустив её руку.

Та вспыхнула, но, видимо, сообразив, что ничего такого я делать не собирался, пришла в себя.

– Лорд До…

– О-о-о, ты всё же дура, староста, – снова прервал я её. Только раньше и хлопнув себя по лбу.

– Ты урод, Дольмейстер! – разозлилась в ответ девушка.

Изумруд глаз потемнел, пространство с одной стороны потеплело, а с другой – похолодало.

– Ты портишь мою жизнь, гад! Если ты считаешь, что любая девчонка рада раздвинуть ноги перед тобой, то ты ошибаешься! Слабак, пользующийся незаслуженной славой! Вот кто ты! Ты ничтожество с огромным самомнением! Подлец, использующий свой…

С каждой её фразой температура одновременно поднималась и опускалась. Левая сторона одежды уже нагрелась, зато правая покрылась инеем.

«Ледяной дар у неё сильнее», – подумал я совсем не о том.

– Фумико, ты сейчас всё разнесёшь, – прервал я её отповедь.

В данный момент она отрицала свою симпатию к моим шуткам и комплиментам.

Староста прервалась на полуслове, ойкнула. А температура начала возвращаться к норме. Через пару минут всё вернулось в норму, включая обычную невозмутимость девушки.

– Лорд… – снова завела она свою песню, но теперь опускаясь на колени.

– Хватит, староста, – успел я её поймать. Культяпка не помешала. – Ты совсем дура? – рявкнул я. Имею я право. Меня только что изощрённо оскорбляли.

– Не трогай меня! – завизжала девушка, отбросив меня «толчком» в стену и швабры, что стояли у неё.

В дверь забарабанили.

– Пошли к демонам! – рыкнули мы в один голос.

– Послушай, староста, давай только без нервов. Согласна?

Девушка кивнула.

– Я знаю, что ты собралась сделать.

Она пожала плечами.

– Что?

– У-у-у, – провыл я, вставая. Всё будет сложнее, чем мне казалось. – Как я помню, ты разговаривала со мной по громкой связи?

Староста сначала покраснела, а после гордо задрала подбородок.

– И что?!

– А после нашла мою записку и поняла, как опозорилась, не поверив словам наследника клана-основателя.

– Я уже ошибалась, Дольмейстер, – холодно ответила Айяно, вернув былую невозмутимость. – Несмотря на мнение обо мне, я тоже человек.

– Вот именно, староста, вот именно. Ты ошибалась и не стеснялась принять наказание за промах.

– Меня… нас всех так воспитывали. Тебя тоже, Дольмейстер.

Надо же, человеку-компьютеру известно ехидство. Но в данном случае она не совсем права. Меня действительно так учили, но принял эти слова я только на Пратерре. На Земле надеются на закон, а не на справедливость. И дурачка, который будет жить по правилам чести, или убьют, или посадят, или отправят в дурдом. Ведь если соблюдать дух, а не букву, то оказывается, что кодекс противоречит написанным словам.

– Вот именно, староста, вот именно. Меня. И тебя учили не поступать сгоряча, а обдумать ситуацию со всех сторон.

– Ты достал, Дольмейстер. Я ошиблась, я признаю. Я не имела права обвинять тебя во лжи. Я не должна была тебя унижать при… моих друзьях, – покраснела девушка на последней фразе.

– Чёрт, ты безнадёжна, Фумико.

– Ещё одно оскорбление, Дольмейстер, и я забуду о том, что виновата перед тобой.

– Айяно, ты слишком зациклена на своей безупречности. Подожди, дай договорить, а после можешь прибить меня прямо тут. Согласна?

Кивнула она с заметной паузой, глядя на меня с подозрением.

– Ты зациклилась на себе, Фумико. «Я ошиблась, я ошиблась», – гнусаво поддразнил я её. – Я приказал тебе, староста. А когда ты нашла, то собиралась передо мной публично извиниться. Показав всем, что я имею право тебе приказывать. – Каждое предложение я сопровождал эмоциональным жестом.

Дурочка чуть не призналась, что я обладаю над ней властью.

– А теперь открываем дверь, ты мне даёшь пощёчину и гордо удаляешься. Никаких извинений и отличное объяснение случившегося тут, – обвёл я руками кладовку. – Подумаешь, известный хам и придурок решил воспользоваться ситуацией.

В оцепенении староста выполнила все мои указания. Пожалуй, только с ударом переборщила. Я улетел на пару метров по коридору, а гул в голове намекнул на то, что школу я сегодня пропущу.

Подняв гудящую голову, я понял, что кое-что упустил. Пусть староста не считалась красавицей, но была популярна. Ибо очень ответственно подходила к поручениям и много времени уделяла решению проблем школьников. И сейчас я ощутил немало ненавидящих взглядов. А ещё такие же имперские роды. Плюс пяток парней, что видят её своей женой. О-о-о, опля…

Айяно

Айя просто кипела, само собой, внешне сохраняя полное спокойствие. Как этот неудачник Дольмейстер посмел с ней так разговаривать?! Подумаешь, клан-основатель! Их фамильная история лишь немного меньше. Да какой это клан, в котором всего два человека? Фумико достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы стереть их с лица Пратерры. Кстати, а почему их не уничтожили ещё четыре года назад?

Злость и рассуждения не мешали ей совершать привычную работу. Сверить списки класса и работ. Пронумеровать листы с заданиями и поставить личную печать старосты, дабы контрольные не подменили. Будущие маги готовы на любые ухищрения ради отличных баллов. Почему-то большинству не приходит в голову, что достаточно просто хорошо учиться. Лучше шпаргалки или подмены тетрадей. Айяно незаметно вздохнула. Привычная работа быстро успокоила её гнев. Она решила ещё раз осмотреть свой стол.

Стол старосты был меньшей копией учительского, ведь выбранный ученик фактически был классным руководителем. Он отвечал за посещаемость, успеваемость и дежурства. А располагался он в первом ряду, у окна, для того чтобы он мог увидеть преподавателя и скомандовать «встать». С места у стены виден только непосредственно дверной проём. Поздно, потому что это уже не уважение, а обезьяньи подпрыжки.

Айя мысленно улыбнулась глупому правилу. Всё равно все встают, когда учитель входит, а не заранее. Нейтральное настроение скакнуло на хорошее. И кстати, не зря она общалась с Дольмейстером по громкой связи. Пусть Влад увидит, что не даёт она Шуту никаких поблажек.

Белокурый Влад Твердолобов был единственным претендентом на её руку не из вассальной или имперской семьи. Он плевал на связи и говорил, что она нужна ему и так. И, в отличие от её официального жениха, не заводил связей на стороне, хотя Ай ему и отказала. Пожалуй, он был единственным, при мысли о замужестве с которым у неё не было отрицательных эмоций. Наоборот, честно себе признавалась, это идея не казалась ей уж такой плохой. И только образ отца удерживал её от того, чтобы сдаться. Хотя Гайто Фумико прямо говорил ей, что счастье бывает только в семье.

Смущающие мысли не мешали ей производить тщательный осмотр стола. Всё же одноклассник из клана-основателя, и так лгать – это значит просто уничтожить свою репутацию. Непредставимо. С другой стороны, Дольмейстер ничем не похож на настоящего аристократа. Груб, пошл и эмоционален, словно простолюдин.

Как она и думала, на столе порядок и нет никакой объяснительной. Для успокоения совести она по очереди открыла все выдвижные ящики, просмотрела бумаги. Листы с просьбой о пропуске были, и даже за авторством Дольмейстера в основном. Но за другие числа. Безалаберный одноклассник не спешил учиться.

Вспомнив о его безответственности, Ай отодвинула стул и заглянула под него. Ничего. Ну как он мог так поступить? Всё же Мейстер – один из первых кланов! Невозможно! Девушка разозлилась и резко подвинулась обратно. Этого порыва хватило, чтобы приклеенный на жвачку листок медленно спланировал ей на колени.

Айяно окаменела, словно изваяние, последним усилием сдерживая слёзы. Как же она опозорилась! Все слышали, как она обвинила первого аристократа во лжи. А теперь на её коленях лежало доказательство её позора. Но, может, просто листок?

Она медленно, будто разминируя бомбу, подняла бумагу. Ошибки не было. Просьба Дольмейстера, с вчерашним числом и личной печатью. Опозорилась… С прямой спиной, молча и не оборачиваясь, она вышла из класса. А хотелось реветь во весь голос.

Кто бы знал, как тяжело ей приходится держать маску равнодушия. Все восхищаются её даром. Но разве кто-нибудь понимает, как невероятно сложно ей подавлять огненную натуру. Она бы с удовольствием устроила бой с тем же Дольмейстером. Но её учили, что гневливость – это порок. Тем более против такого слабака ей драться никакого удовольствия. Так что спокойствие, только спокойствие. Никаких слёз. Ибо настоящий слуга империи либо холодно вежлив, либо отстранённо дружелюбен. И никак иначе. Любое другое поведение – позор! Так её учили с самого детства.