Цитаты из книги «На Западном фронте без перемен. Возвращение (сборник)», страница 6

- ...Трогательные разговоры, по моим расчетам, займут не больше часа, а потом пойдет педагогика. Моя мамаша - о, брат! Вот был бы фельдфебель! Золотое сердце у старушки, но оправа гранитная!

("Возвращение")

...Там, за окнами, под тяжелую поступь поезда уносится куда-то целый мир, целый мир остается позади, - он всё дальше и дальше, мир воронок и окопов, мир тьмы и ужасов; он уже не больше чем вихрь, мечущийся за окнами, вихрь, которому нас не нагнать.

("Возвращение")

До сих пор существовало только три возможности покинуть роту: смерть, ранение и откомандирование. Теперь к ним присоединилась еще одна - мир.

("Возвращение")

...Жизнь сосредоточилась на том, чтобы не прокараулить угрожающую ей отовсюду смерть; наша жизнь превратила нас в мыслящих животных, чтобы вооружить нас инстинктом. Она притупила всё наше существо, чтобы нас не сломили кошмары, которые навалились бы на нас, если б мы мыслили ясно и сознательно; она пробудила в нас чувство товарищества, чтобы вызволить нас из бездны одиночества. Она дала нам равнодушие дикарей, чтобы мы могли наперекор всему наслаждаться каждой светлой минутой и сберегать ее про запас как средство защиты от натиска мертвящей пустоты.

("На западном фронте без перемен")

Здесь, на грани смерти, жизнь ужасающе прямолинейна; она сводится к самому необходимому, и всё остальное спит глухим сном; вот эта-то примитивность и спасает нас. Если бы мы были более сложными существами, мы давно бы уже сошли с ума, дезертировали или же были бы убиты. Мы словно альпинисты на снежных вершинах, - все функции организма должны служить только сохранению жизни, и в силу необходимости они подчинены этой задаче. Всё остальное отменяется, так как оно привело бы к ненужной трате сил.

("На западном фронте без перемен")

...Война - это нечто вроде опасной болезни, от которой можно умереть, как умирают от рака и туберкулеза, от гриппа и дизентерии. Только смертельный исход наступает гораздо чаще, и смерть приходит в гораздо более разнообразных и страшных обличьях.

("На западном фронте без перемен")

Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы такое длилось подольше, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать всё это.

("На западном фронте без перемен")

Предаваться унынию можно лишь до тех пор, пока дела идут еще не совсем скверно.

("На западном фронте без перемен")

- Теперь только не наделай глупостей, Пауль. Спокойно, спокойно, Пауль, - тогда ты спасён, Пауль.

Я называю себя по имени, и это помогает; как будто со мной говорит кто-то другой, чьи слова имеют надо мной больше власти.

("На западном фронте без перемен")

- Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, - говорит Альберт. - Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, - она уж тут как тут. Мы войны не хотим, другие утверждают то же самое, и всё-таки чуть не весь мир в нее впутался.

("На западном фронте без перемен")