Читать книгу: «Дочь алхимика. Том 2. Семь богов удачи», страница 2

Он подошёл к застеклённому шкафу, в котором на полках лежали бутылки с вином.

– Здесь у меня стоит охлаждающее заклятие, – чуть смущённо после недавней стигматизации магии проговорил он, – трудно даже в погребе выдержать нужную температуру хранения напитка. Чуть холоднее, чуть теплее, не говоря уж о перепадах этой самой температуры, губительно сказывается на качестве драгоценного напитка, – Хотару с пониманием кивнул. Нэко также понимала всю важность правильного хранения, поэтому кивнула тоже. Тайко же лишь глаза закатила, всем своим видом показывая, какая это скука, – поэтому шкаф под магией. Но запор самый обыкновенный, механический.

– Ну, не скромничайте, не скромничайте, господин Горо, – Светлячок взял в руки ключ, который хозяин кабинета отстегнул от цепочки для часов, – замочек-то не простой.

– Не простой, – согласился купец, – коллекцию вин ещё мой многоуважаемый покойный батюшка собирать начал. Он и шкаф, и замок, и заклятие сам заказывал. И вот, извольте видеть, – Горо отомкнул шкаф, и вытащил оттуда почти пустую бутылку, кое-как заткнутую пробкой, – выпито, почти начисто выпито такое вино!

Хотару взял бутылку, осторожно вытащил пробку, понюхал содержимое и внимательно оглядел горлышко.

– Что скажешь? – спросил он травницу.

Та пожала плечами.

– Мужчина пил.

– Почему вы так решили? – купец вытягивал шею, силясь увидеть на горлышке драгоценной бутылки то, что натолкнуло его гостей не эту мысль.

– Если бы пила женщина, то остались следы помады для губ, – пояснила Нэко, – вашу жену вы, естественно, исключаете? – Горо утёр выступившие на широком лбу капли пота и кивнул, – я так и думала. Остаются горничные и Тайко.

– Ну, спасибо, подруженька. Помогла, так помогла! – обиженно вскричала девушка.

– Тайко подкрашивает губы со средней школы, – проигнорировав замечание в свой адрес продолжала травница, – может быть, вы, господин Акадо и не замечаете этого, но краска на губах вашей дочери имеется. В коридоре мне встретилась горничная, она тоже красит губы, притом довольно ярким цветом. Рискну предположить, что и остальные от неё не отстают.

– Надо же, – изумлённо проговорил купец, – как вы всё по полочкам разложили! Из остальных слуг женского полу у нас вторая горничная и приходящая кухарка. Младшая горничная не только губы красит, но и щёки румянит, а недавно и волосы в рыжий цвет выкрасила. Беда с девкой! Но продолжайте, почему вы их вывели из-под подозрения?

– Ведь на горлышке нет губной помады, – победно произнесла травница, – если бы вино выпили они, то краска непременно осталась бы.

– Браво! Браво! – восторженно воскликнул купец, – мне о таком лишь читать приходилось. По молодости лет я слыл большим охотником до детективных романов. Вы, прямо, как настоящий сыщик. Я ведь заходил у коррехидорию. Так старший следователь Саядо мне от ворот поворот дал. Заявил, что никаких следов кражи нет, а выпитым вином они не занимаются. Лучше сына воспитывать надо. Я ж на Сатоши перво-наперво подумал. Выдрал бы мерзавца, коли он руку в мой винный шкаф запустил. Но супруга заступилась и напомнила, что у сына моего нетипичная реакция на алкоголь. По случаю шестнадцатилетия ему шипучего слабенького вина налили, так он весь пятнами пошёл, будто его крапивой с ног до головы отстегали.

– Это называется аллергической реакцией, – со знанием дела пояснила травница, почувствовав себя в родной стихии, – случается, что человеческий организм отдельные вещества вдруг опознаёт, как яд, и реагирует самым странным образом.

– Почти теми же самыми словами и доктор Эрма́ру и объяснил состояние сына, – почему-то обрадовался купец, – ещё добавил, что он дёшево отделался, случается, иногда люди просто опухают, раздуваются что твои подушки, а иные и вообще замертво падают. Укол парню поставил, пилюли выписал и строго-настрого запретил ему даже глядеть в сторону выпивки. Ему и пива нельзя, полная, пожизненная трезвость, – сочувственный вздох красноречивей слов говорил о том, что сам Горо относится к противоположной категории людей. Когда Са́то покинул список подозреваемых, я побеседовал со всеми, причём не делал различий пола и возраста. Досталось и моей егозе, – выразительный кивок в сторону дочери, и пожилому, садовнику. А что? От тоже вхож в дом. На кухне помогает, супруге моей в огороде тоже.

– И как? – спросил Хотару, хотя и знал ответ.

– Никак! – хлопнул себя по коленям купец, – все, как один, как сговорились, упёрлись – и ни в какую. Не сознаются. Не были, не заходили, не пили, даже не знают о каком-таком вине речь. Помогите, господа сыщики. Раз с женщин подозрения сняты, мужскую прислугу опросите. Глядишь, у вас лучше выйдет.

– Ну, по поводу дам я бы не был столь категоричен, – протянул Светлячок, а Нэко прожгла его взглядом своих янтарных глаз.

– Отчего же, господин Хотару? – удивился Горо, – ваша напарница всё буквально по полочкам разложила и примерами подкрепила. С тобой по поводу косметики отдельный разговор будет, – он погрозил Тайко пальцем, а та показала ему язык, когда он отвернулся.

– Имеются у меня возражения супротив этой красивой версии. Первое: пить могла женщина, но в случае, если она пила из бокала, стакана или пиалы. Тогда на горлышке бутылки не останется следов помады. Второе: никто не мешал ей вытереть бутылку носовым платком или же тряпкой. Следы губной помады – прямое указание на того, кто совершил кражу драгоценного напитка. Ведь все женщины в вашем доме красят губы разными цветами.

– Не все, – покачал головой Горо, – кухарка вовсе не красит, как и супруга моя. Да и с какого перепугу сорокалетняя баба губы малевать себе станет! Вот раньше одни девицы сомнительного поведения это себе позволяли, а сейчас нагляделись на иноземок и пошло-поехало.

Хотару не дал отцу Тайко в полной мере высказаться по поводу падения артанских нравов, он спросил, найдётся ли в доме увеличительное стекло. Оказалось, что таковое имелось у Сатоши, парень увлекался раскрашиванием деревянных фигурок самураев времён Воюющих кланов. Тайко сбегала в комнату брата и принесла требуемое.

Нэкоми жалела, что сама не додумалась до такой простой вещи, как осмотреть замок. Ведь отец подруги ясно дал понять, что малый кабинет он запирает, и шкаф с винами также. Надо было сразу подумать о взломе замка!

– Когда вы обнаружили пропажу? – спросил артист, внимательно изучая замок на двери через увеличительное стекло.

– Вчера, – ответил купец, не менее внимательно следивший за процессом, – если быть совсем уж точным, сначала я обнаружил даже не саму пропажу, а то, что бутылки лежат не надлежащим образом. Перепутаны сорта и года. Я очень удивился, но списал на собственную невнимательность. Когда перекладывал как надо, нашёл пустую бутылку «Молчания». Это было уже неописуемой наглостью: выпить коллекционное вино на пять рё!

– Замок вскрывали, – заметил Хотару, – причём, я бы сказал, что вскрывали его вполне себе умело. Если б не соскользнула рука со второй отмычкой, вообще царапин почти не осталось бы. А те, что есть, даже Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя могла отнести за счёт непопадания ключа в замочную скважину, скажем, вечером, когда в коридоре довольно темно.

Он перешёл к шкафу.

– Нут, тут и говорить нечего! – артист разогнул спину и повёл плечами, – воришка спешил, грубо открыл шкаф и оставил явственные следы своей деятельности. Где обычно вы храните ключи?

– Они всегда со мной, – пожал купец плечами, – кроме сна, конечно.

– Ясно. Вор не смог бы воспользоваться вашими ключами, и просто открыл дверь отмычкой. Кстати, у Вас ничего не пропало кроме вина? – Светлячок огляделся по сторонам, – деньги, договора и прочие бумаги?

– Деньги на сто процентов на месте, – ответил Горо после секундной заминки, – а вот, что касаемо, бумаг…, вроде пока не замечал. Но папки все на своих местах. По этой части у меня порядок.

– А, посторонние в последние дни в доме бывали?

– Третьего дня у меня была приватная деловая встреча. Но проходила она в большом кабинете, а все её участники всегда были у меня на глазах, – ответил купец, – и проникнуть в малый кабинет с целью вылакать моё вино решительно не могли. К тому же люди приходили солидные, такие как правило отмычек при себе не держат и по чужим шкафам не рыскают.

– Что скажешь? – Хотару поглядел на травницу, которая всматривалась в несколько недопитых глотков.

– Вор не допил драгоценное вино. Почему?

– Осадок, – ответит Горо, опередив артиста, – за годы хранения в вине может образоваться осадок, его не разливают, а просто выбрасывают.

– Значит, убийца был знатоком?

– Похоже, – согласился Светлячок, – но нельзя исключать, что в него больше не влезло.

– И всё-таки, пили прямо из бутылки, вино густое, старое, – констатировала травница, – если наливать, то горлышко бутылки испачкается вином с одной стороны, и след этот окажется относительно узким, а когда пьют прямо из горлышка, да, ещё в спешке, то след от вина будет более широким, как здесь.

– И что это даёт? – не понял купец, – мне важно не как пили, а кто пил!

– По закону контагиона можно найти человека, чьи губы касались бутылки, и в чьём рту было вино. Ведь при этом его слюна непременно попала внутрь, – сказала девушка, – проверим всех ваших слуг и найдём вора.

– Меня тоже проверь, – подала голос Тайко, – на всякий случай. А то подозрения папа́ сильно обижают. Пусть знает, какая у него честная дочь! Если только, – она замялась, – для этого не придётся глотать какую-нибудь мерзостную субстанцию.

– Не придётся, – заверила Нэкоми, – для этого всего лишь нужно будет плюнуть на кусочек бумаги, а я сооружу маркер из пробки, иголки и, – она оглянулась вокруг, – попроси Сатоши добыть голубиное перо. Я заметила у ваших соседей голубятню. В саду непременно отыщется хотя бы одно пёрышко. Устроит даже самое маленькое.

– Можно я займусь сбором слюны? – загорелась подруга, – бумажки нарежу, подпишу и со всех соберу материал. Сколько нужно плюнуть?

Нэко даже обрадовалась, что Тайко будет занята и не станет лезть под руку с вопросами и предложениями помощи. Она объяснила, как подготовить образцы, и счастливая подруга умчалась прочь.

– Вона как, – с уважением проговорил Горо, – поди ж ты, алхимия в действии. Чего надо, только скажи, получишь всё, а коли не найдётся, купим или займём у соседей.

Травница задумалась. Она уже таким образом находила виновницу, сломавшую дорогой гребень для волос одноклассницы. Тогда вместо слюны использовались волосы, а роль поплавка исполнял обломок гребня.

– Я воспользуюсь остатками вина, – начала перечислять девушка, – мне нужна будет небольшая миска, лучше глиняная; кипяток, спички, мёд и стальная игла для шитья. Желательно потолще.

Нэко подумалось, что в отношении детей чувствуется твёрдая рука Горо Акадо: не прошло и десяти минут, как в большом кабинете, выбранный в качестве места следственного эксперимента, появился Сатоши, победно размахивающий сероватым голубиным пёрышком. Следом не замедлила и его сестра. Тайко торжественно несла поднос с бумажечками, а её сопровождала выкрашенная в рыжий цвет горничная с киноварно-красными губами. Она несла исходящий паром чайник, миску и баночку мёда. Всё это она поставила на секретер дополнив, коробочкой спичек и иглой для штопки, воткнутой в клубок ниток.

Девица замерла было у двери, сделав вид, что ожидает дальнейших указаний, но была отослана травницей вон. Сатоши остался на правах хозяйского сына. Выпроваживать парня, который помог им с предыдущим расследованием, совершенно не хотелось.

Нэко чувствовала себя спокойно и уверенно. Она сосредоточенно налила горячую воду в глиняную (как заказывали!) миску с чуточку выщербленным краем. Туда же отправились остатки вина. После этого девушка расставила на подносе квадратики рисовой бумаги. На них элегантным почерком подруги красовались имена проверяемых.

– Даже мама плюнула, – похвасталась Тайко, – показывая бумажку с именем Ёсико.

Затем на огне спички травница осторожно опалила голубиное пёрышко и мёдом прилепила к винной пробке, сквозь которую с усилием протолкнула стальную иглу. Оставалось лишь окунуть острие иглы в каплю вина на столе и опустить пробку в миску, что заняла своё место в центре между разложенных бумажечек с именами, коих насчитывалось ровно девять штук. После этого девушка зажгла ещё одну спичку, подождала, пока огонёк прогорит до самых пальцев и, чуть поморщившись от боли, затушила его, выдыхая слова: «поиск по соответствию». Сгоревшая спичка легла сверху пёрышка.

Как только это случилось, пробка, к удивлению всех присутствующих, пришла в движение, закружилась вокруг своей оси. Тайко тихо захлопала в ладоши и прошептала, что это совсем, как с очкастой Ми́рой, которая сначала нахально причёсывалась чужим гребнем, а потом и вовсе сломала его!

– Сейчас, сейчас, – комментировала девушка со знанием дела, – иголка покажет на виновника! Видишь, папа́, кружение замедляется, и мы узнаем, кто выпил твоё вино.

Однако, что-то пошло не так: пробка с иглой, конечно замедлила вращение, качнувшись пару раз туда-сюда, затем с лёгким хлопком развалилась, и игла упала на дно миски.

– Что это значит? – спросил купец, под миской оказалось чья-то слюна и имя?

– Нет, – покачала головой травница, – боюсь, сие означает, что среди тех, чьи имена записаны на этих бумажечках, нет прельстившегося вашим вином.

– Как такое возможно! – воскликнул Горо, – вино же выпито и…

Он не успел закончить фразу, потому что в большой кабинет буквально влетела высокая сухощавая женщина с магограммой в руках.

– Беда, боги, какая же беда! – восклицала она, размахивая клочком бумаги, на котором магическим образом был воспроизведён текст, переданный издалека.

– Мама, что случилось? – бросилась к ней Тайко.

– Девочка моя, – почти со слезами поговорила госпожа Аядо, – бедная, несчастная моя девочка! Какое счастье, что мы не стали объявлять о помолвке.

– Что!? – почти истерично выкрикнула Тайко и выхватила магограмму, – Мики погиб?

– Хуже, он женился!

Тайко несколько раз прочла текст на сложенном пополам небольшом листке, затем скомкала его, отшвырнула и в слезах бросилась прочь. Мать вскочила и последовала за ней, оглашая дом затейливым сочетанием причитаний и ругательств.

Хотару был ближе всех к брошенной магограмме. Он поднял её, не глядя, распрямил и подал купцу. Тот отмахнулся.

– Читайте, уж. Всё одно искать очки сил нет.

Хотару прочёл вслух следующее:

Простите, обстоятельства и отец заставили меня жениться. Искренне сожалею. Мики Дасума.

Глава 2 Иллюзия смерти

Дом купца Акано продолжали оглашать вопли Тайко, по временам прерываемые звуками ударов и бьющейся посуды, и достаточно громкие увещевания её матери. Нэкоми была шокирована, Светлячок многозначительно усмехнулся, а сам Горо вздохнул:

– Не обращайте внимания, у моих дам норов тот ещё. Тайечка получила первый чувствительный удар по самолюбию, вот эмоции и бьют через край. Я собираюсь дать им выплеснуться хорошенько, а уж потом пойду утешать. Хоть ваш опыт и не дал ответа по поводу исчезнувшего вина, – продолжал он, выдвигая ящик письменного стола и доставая оттуда чековую книжку, – мне он показался весьма занимательными и полезным. Главное, он успокоил мою душу, потому как никто из домашних не замешан в сей гнусной дерзости. Я спокоен.

Из глубины дома раздался приглушённый, но весьма увесистый удар. Видимо, неудавшаяся невеста пнула кресло или стул. Затем всё утихло.

– Видите? – густые седоватые брови купца поднялись вверх, – точнее, слышите? Первая стадия завершилась. За буйством последуют безутешные рыдания. С этой фазой лучше Ёсико никто не справится. Я же подключусь, когда моя ненаглядная девочка впадёт в апатию.

– По-моему, вы не особенно огорчены несостоявшейся свадьбой? – спросил Хотару.

– Абсолютно не огорчён, – ответил Горо, – какая свадьба, когда с момента знакомства минуло менее недели?

– Тайко говорила, что почти две, – уточнила травница.

– Не суть. За такое время никаких прочных чувств возникнуть просто не могло. Увлечение, интерес, даже зов плоти – сколько угодно. Но для супружеского союза совершенно иное требуется.

– Однако ж, вы дали согласие, – проговорил Хотару, очень довольный полученным чеком на один рё.

– Дал скрепя сердце, – подтвердил купец, – потому как на меня насели с двух сторон, за пару дней всю плешь проели: угрозы, обиды, скандалы, обвинения в отцовском тиранстве. Даже ночью в спальне мне не было покоя от перечисления достоинств этого молодого человека. И собой-то он хорош, и умён, и обходителен, и богат. Вот последнее меня совершенно не волнует. Я своё дитя не продаю. Главное, что должно быть у будущего моего зятя, это – ум, трудолюбие и порядочность. А уж к делу его я пристрою, будьте покойны.

Хотару задумался.

– Скажите, – обратился он к Горо, – когда этот Мики Дасума был у вас в доме?

– Вечером в пятницу, – с профессиональной точностью ответил купец, – пришёл вовремя, даже за десять минут до назначенного времени. А почему вы спросили?

– Подумал, что претендент на руку Тайко может рассматриваться в качестве ещё одного неучтённого незнакомца, посещавшего ваше жилище и имевшего возможность свободного перемещения внутри. Ведь ваша дочь показывала ему дом?

– Ещё бы не показывала! Они с матерью цельную экскурсию ему устроили. Постойте-постойте, – его осенило, – вы хотите сказать, что моё «Молчание монаха» выпил прохвост-жених?

– Исключаете подобный вариант? – вопросом на вопрос ответил артист.

– Нет, – отец Тайко пригладил редеющие на макушке волосы, – вовсе не исключаю. Наоборот, радуюсь, что его женили на другой. На кой чёрт, скажите, мне надобен зять, который по дому шастает, чужие шкафы открывает и дорогущее вино хлещет! Вдвойне хорошо, что помолвка не состоялась, преотлично даже! Только вот как бы мне удостовериться, что я прав?

Светлячок подумал и предложил послать магограмму.

– Предложите сознаться в проступке, напишите, что не сердитесь на него, просто хотите знать и заранее прощаете. Человеку, убеждённому в том, что он более никогда не увидит ни вас, ни свою неудавшуюся пассию, легко сознаться в том, что выпил вино. Тем более, что вы могли и сами позабыть запереть кабинет в суматохе ожидания важного гостя.

– Да уж, в умении создавать суматоху и суету моим дамам просто нет равных, – подтвердил Горо, – последняя просьба: пошлите за меня магограмму. Мне предстоит несколько дней ада. По этой части с моими драгоценными тоже тягаться никто не может. Коли Мики покается, будем считать его богатеньким оболтусом, заприметившим в доме будущего тестя старинное вино и не смогшего устоять перед соблазном. Не сознается – мерзавец и лживая скотина. И в первом, и во втором случае я, как отец безутешной брошенной перед официальной помолвкой дочери, в выигрыше. Оба варианта подойдут, чтобы стать бальзамом на израненное сердце.

Он взял чистый лист писчей бумаги и быстро набросал текст:

Господин Мики Дасума, я уважаю решение Ваших родителей и понимаю Ваш сыновний долг. Уважьте мою последнюю к Вам просьбу. Сознайтесь, что выпили вино в моём кабинете, что хранилось в застеклённом шкафу. Обиды за это не держу, но мне важен ваш ответ.

Искренне Ваш Горо Акадо.

Он сложил листок и протянул Светлячку вместе с купюрой на оплату магограммы.

– Можете прочесть, – разрешил он, – и сдачу не возвращайте.

Кошечка и Светлячок попрощались с купцом Акадо и покинули дом.

– Хорош жених! – воскликнула травница уже за воротами, – вскрыл шкаф главы семьи, в которую собирался войти, выпил бутылку коллекционного вина стоимостью в пять рё и исчез с горизонта, прислав магограмму об уже состоявшейся женитьбе. Бедная Тайко! Её лучшие чувства растоптаны, а доверию к сильной половине человечества нанесён серьёзный удар.

– Она оправится, не сомневаюсь, – заверил Хотару, – скороспелые чувства бывают весьма сильны, но столь же быстро остывают. Готов держать пари, твоя подруга максимум через пару недель придёт в себя и станет, как новенькая. А в отношении своего бывшего её эпитеты, боюсь, не ограничатся «мерзавцем», «негодяем», «прохвостом». Жаль только, что госпожа Ёсико так и не угостила нас чаем с обещанным клубничным пирогом, – грустно заметил он.

– Вам лишь бы поесть!

– Ничего удивительного. Крупные мужчины нуждаются в еде больше, чем девушки хрупкого телосложения. Я и так в Аратаку сбросил вес, по брюкам чувствую.

Нэкоми хотела заметить, что похудение Светлячка не особо бросается в глаза, но промолчала. Незачем ему думать, будто её хоть в малейшей степени заботит его внешний вид.

Ближе всего к дому Тайко находилось центральное отделение Артанской Королевской почты, именно оттуда они и решили послать магограмму сбежавшему жениху. Благо на полученном от него послании имелся обратный адрес.

– Гаёшада, – удивлённо прочитал Светлячок, – это вроде бы совсем недалеко от нас. Ночь езды даже не на экспрессе. Почему тогда парень утверждал, будто он с севера?

– Технически Гаёшада севернее Аратаку, – ответила травница, – и утверждать, будто он с севера Мики имел полное право. А, может, приврал при первом знакомстве.

– Зачем?

– Ну, как вам сказать, – чуточку смутилась Нэко, – у нас выходцы из северных провинций Кленового королевства были окружены ореолом таинственности и пользовались у девушек особым расположением.

– Могу я спросить, почему? – Хотару был немало удивлён подобным.

– Так, глупость и ерунда.

– Ладно тебе скромничать, – продолжал допытываться артист, – я же не из пустого любопытства интересуюсь, расследование какое-никакое ведём. И не такое уж пустое, целый рё заработали.

Нэкоми вздохнула и рассказала, что ещё со средней школы в их кругу бытовало мнение, что приезжие из разных концов королевства парни куда более авантажные, нежели свои, аратаксие. При этом каждому направлению придавались свои особые черты. Выходцы с южных островов наделялись пылкостью и страстью. На этих словах Хотару прыснул и заметил, что Дэйв Саядо – прекрасный образчик южанина. Нэко возразила, что старший следователь, хоть и родился на Игосиме, совершенно не походит на тот романтический образ любезного и дерзкого мужчины, о котором со знанием дела поведала Комусу – будущая принцесса публичного дома.

– Оставим без внимания прочие стороны света, – предложил артист, – и перейдём к мужчинам из северных провинций. Какими привлекательными чертами девичье сообщество наделяло их?

Травница подозревала подвох, поэтому с осторожностью сообщила о более светлых волосах и коже, покладистом характере, выработанным долгими холодными, а в горах и снежными, зимами. Упорство и смелость дополняли перечень желанных качеств северян.

– А по части любовного темперамента? – никак не унимался Светлячок, – не может же так быть, будто вы не обсуждали данный вопрос?

– Может и обсуждали, – отрезала Нэко, – но вот с вами я его поднимать не собираюсь.

Если она и надеялась таким образом поставить артиста на место и пресечь всяческие попытки дальнейших расспросов, то она глубоко ошиблась. Лицо Хотару приобрело то особенное выражение, какое бывало перед тем, как он собирался усадить собеседника в галошу.

– Понятно, – он широко улыбнулся, – девичьи фантазии наделили северян извращённой сексуальностью, говорить о которой непосвящённым просто не поворачивается язык. Но я попытаюсь сам догадаться. Во-первых, …

Травница покраснела и прервала собеседника.

– Нечего переносить на других свои извращённые фантазии, – проговорила она, стараясь не позволить ему высказать предположения. Она знала уже, что в такие минуты для Хотару переставали существовать приличия, и он мог ТАКОЕ наговорить! – в нашем кругу считалось, что северные мужчины нежны, сдержаны и уважительно относятся к желаниям своих любимых. Никогда не торопят события и очень…, – она подбирала подходящее слово, – деликатны в своих желаниях.

– Если предположить, что подобная бредятина каким-то образом дошла до ушей неудавшегося жениха, – рассуждал Светлячок, – то его заявления имели смысл. Вот Тайко и попалась на удочку, благо приманка была хороша.

Нэко уже собиралась заявить, что её подруга – отнюдь, не рыба. И рассуждения в подобном тоне не только оскорбляют Тайко Акаду, но в её лице и всех остальных девушек и женщин, посмевших иметь собственное мнение по поводу характера артанцев, проживающих в разных местностях. Но они как раз пришли. Хотару галантно пропустил выходящую наружу женщину и удостоился благодарственного слова.

Духота, которая была непременной спутницей сезона сливовых ливней, успела добраться и сюда. Окна были открыты, а в отделе приёма магограмм парень в форменной куртке обмахивался газетой вместо веера.

– Чем могу? – спросил он, не прерывая своего занятия.

– Хочу отправить магограмму вот такого содержания по данному адресу.

Хотару записал текст и адрес в специальный бланк, от которого вовсю разило магией. Травница ощутила привычное сдавливание в висках и ледяные уколы магии на кончиках пальцев. Она была чувствительна к ней, и старалась избегать мест, где магия была особенно сильна.

Парень вытащил из-за уха карандаш, бегло пересчитал слова и знаки препинания (за магическую передачу каждого нужно было платить отдельно), назвал сумму и повернулся прямо со стулом на сто восемьдесят градусов к устройству более всего напоминавшему музыкальную шкатулку с заводной ручкой. Он активировал устройство амулетом, крутанул ручку и сунул бланк в приёмное отверстие. Нажав клавиши на крышке в нужном порядке, парень снова повернулся к посетителям (благо это позволяли колёсики на стуле) и начал выписывать квитанцию. Вдруг раздался странный звук, и прибор выплюнул бланк назад.

На этот раз сотрудник Королевской почты поднялся и с поглядел на ярко красную надпись, по диагонали проходившую через кусок плотной бумаги. Она гласила: «Указанного адреса не существует, проверьте правильность написания имени, фамилии и прочих реквизитов».

– Что это значит? – Хотару доводилось в жизни всего пару раз отправлять магограммы, и о подобном он даже не слышал.

– А то и значит, господин, что в городе, куда при помощи магии было передано ваше сообщение нет ни такого адреса, ни такого человечка, – парень засунул карандаш назад за ухо и с сожалением порвал квитанцию, – извините, но мы тут бессильны.

– Постойте, ведь я взял адрес с магограммы, отправленной самим господином Дасумой из города Гаёшада. Вы уверены, что нет никакой ошибки?

– Система отправки и получения информации разработана лучшими магами на службе Кленовой короны, – раздулся от важности сотрудник почты, – она снабжена многоуровневой проверкой и в неё внесены данные о всех лицах, проживающих в том или ином городе. В случае одной ошибки или неточности, к числу коих можно отнести номер дома или квартиры, неверное написание имени или фамилии, система всё равно отыщет адресат и предложит перепроверить правильность заполнения бланка. Только в случае отсутствия вообще каких-либо совпадений в данных, она выдаёт знаменательную «алую строку». Это значит лишь одно: людей по фамилии Дасума в Гаёшаде нет, это с гарантией. Тут никаких разночтений быть не может, магия ошибок не даёт.

– Любопытно получается, – рассуждал Хотару, пока они возвращались к отцу подруги, – личность несостоявшегося жениха кажется мне всё более занимательной.

– А мне вот нет, – возразила Нэкоми, – как раз наоборот, вырисовывается самый обычный маменькин и папенькин сыночек, которого собирались женить, а он улизнул из-под родительской опеки в Аратаку. Решил повеселиться напоследок перед супружеским ярмом.

– Интересная точка зрения, продолжай.

– Продолжаю. Здесь он встречает Тайко – симпатичную, восторженную, богатую. Возможно, у парня к ней возникли искренние чувства, кто знает, какую жену ему подыскали? Возрастную или страшную, подобно всем сто сорока грехам, мы уже не узнаем. Мики, сам того не замечая, искренне влюбился и решил жениться. Он знакомится с родителями дамы сердца и делает предложение. Затем, как благородный человек, просто обязан съездить домой и разорвать предыдущую помолвку. Но у него не выходит. Долги, обязательства, деспотичные родители. А, возможно, и всё вместе. Парня женят и ему не остаётся ничего, кроме как послать покаянную магограмму.

– Прекрасный сюжет для дамского романа, – похвалил Светлячок, слегка хлопнув травницу по макушке, – прямо слеза прошибает. Но то, что сошло бы на бумаге, в жизни не работает.

– И почему же?

– Имеются факты, которые рушат стройную теорию, или по крайней мере подмывают ей основание.

– Огласите их, – обиженно потребовала девушка, полагая, что Хотару просто обидно, что он со «своим столичным жизненным опытом» и двадцативосьмилетним возрастом не увидел этот вариант.

– Легко! Например, почему в Гаёшаде нет не только Мики Дасумы, там вообще нет ни одного человека с этой фамилией? Выходит, что он назвался вымышленным именем, а сие как-то очень уж не вписывается в образ романтического юноши, встретившего свою любовь.

– Мики, насколько я поняла со слов Горо, никогда не утверждал, что он из Гаёшады, – как бы в пространство заметила Нэкоми, – он только сказал, что он с севера Артании.

– Тогда откуда магограмма?

Травница давно придумала объяснение и теперь выложила его, словно сыграла по нотам. Она предположила, что несчастный Мики вообще не собирался ничего сообщать семейству Акадо, раз потерпел на родине такое сокрушительное фиаско в виде женитьбы. Но потом его замучила совесть, и он, дабы не поставить свою супругу и родителей в неловкое положение в виде возможной сатисфакции со стороны отца другой невесты, просит знакомого или случайного постороннего человека дать магограмму.

– В Гаёшаде поезд стоит дольше, чем на других станциях, – подкрепила она свои рассуждения, – там разводят птицу, и именно там загружают вагоны-рестораны копчёными продуктами, коими славится этот город. При любом вокзале имеется почтовое отделение. Человек, которого подрядил Мики выходит из вагона, и пока другие курят и прохаживаются по перрону, дабы размять ноги, идёт на почту и посылает магограмму Акадо. Случайность, и более ничего. А мы-то решили, будто он посылал её сам и из родного города. Вполне простительная ошибка.

– Вычурно и слишком сложно, но не скажу, что невозможно, – кивнул артист, – но имеется и ещё кое-что, разрушающее образ бедного ягнёночка, ставшего жертвой обстоятельств и деспотичных родителей.

– И что же это?

– Выпитая бутылка «Молчания монаха».

– Как раз и нет! – горячо возразила девушка, – случайная прихоть, волнение, страх, что не выгорит женитьба на любимой избраннице, да можно ещё сто причин придумать.

– Причины – это хорошо, причины – это правильно. Всё так, кроме малюсенького фактика наличия по крайней мере двух отмычек вкупе с умением ими пользоваться.