Читать книгу: «Франкл и Бог. Откровения психотерапевта о религии и Боге», страница 3

Умная собака Джеймса Крамбо

Джеймс Крамбо был американским логотерапевтом и близким другом Франкла. Как-то Крамбо рассказал Франклу интересную историю о соседской собаке. Однажды в его доме покрасили дверной порог, и, пока краска сохла, всем жильцам, естественно, необходимо было через этот порог аккуратно переступать. И вот когда Джеймс вернулся с прогулки, к нему, радостно виляя хвостом, бросилась соседская собака. Крамбо должен был во что бы то ни стало предотвратить грозящую псу опасность влипнуть в ядовитую краску. Ведь в результате собака, чувствуя жгучую боль, непременно стала бы вылизывать лапы и могла бы отравиться. Поэтому Крамбо грубо и жестко прогнал ее.

Как он мог объяснить собаке то, что лежит по ту сторону ее собачьего мира? Как может Бог объяснить человеку то, что лежит по ту сторону его человеческого мира?

Видите, даже очень умная собака была не способна понять намерений Крамбо. Все необъяснимое, непрозрачное часто порождает недоразумения. Мой многолетний опыт работы в качестве консультанта по вопросам брака и семьи позволяет мне с полной ответственностью утверждать, что 90 % всех семейных конфликтов происходят вследствие явных недоразумений. А ведь эти недоразумения возникают на уровне общения человека с человеком, то есть там, где для взаимного понимания есть все условия! Где один может проникнуться чувствами другого, осознать его намерения. Стоит ли после этого рассуждать о недоразумениях, вкрадывающихся в отношения человека с Богом!

Когда я показываю собаке на что-то пальцем, она смотрит не туда, куда направлен палец, а на сам палец. Если собака злая, она может и цапнуть за палец.

Собака не понимает смысла этого знака. Так и человек может неверно истолковывать знаки из высшего мира – и нередко он спорит с судьбой и «цапает ее за палец»…

Кстати, уже знакомого нам Крамбо разбирало любопытство, как при следующей встрече поведет себя собака, с которой он так не по-дружески обошелся. Будет ли она «дуться» на него? Но когда они снова увиделись, собака по-прежнему приветливо завиляла хвостом. Она не лишила Крамбо своей симпатии и доверия, не сердилась на него за то, что с ней, непонятно почему, поступили так бессердечно. Иногда нам стоит поучиться чему-то и у собак…

Об одной записке и о смысле

Противники Франкла не раз критиковали его убежденность в исключительной важности смысла. Их довод: у каждого человека свои субъективные взгляды на то, что считать хорошим и правильным, не говоря уже о неизгладимой печати, которую накладывают родительское воспитание и культура. Один видит смысл в том, чтобы купить в рассрочку дорогой автомобиль и обеспечить себе постоянную свободу передвижения. Для другого гораздо больше смысла имеет езда на велосипеде, так как велосипед не загрязняет воздух выхлопными газами. Существует ли здесь объективный критерий?

Для Франкла эти доводы звучали неубедительно. Ведь в зависимости от жизненных условий и сложившихся обстоятельств, в которых находится конкретный человек, более целесообразным и разумным может оказаться и то, и другое – и езда на автомобиле, и езда на велосипеде. Но лишь одно из двух будет соответствовать требованию момента.

Когда однажды в американской аудитории разгорелась дискуссия на эту тему, Франкл парировал возражения с помощью простого примера. Одну из поданных записок ведущий отложил в сторону, так как посчитал ее содержание совершенной ерундой – кто-то спрашивал, какое место в логотерапии отводится числу 600. Франкл внимательно прочитал записку и увидел, что 600 – это на самом деле выведенное несколько неровным почерком английское слово GOD (Бог). Вопрос сразу перестал быть «нонсенсом».

Я хотел бы особо подчеркнуть тот факт, что два этих прочтения были не равнозначны, более того – лишь одно из них было правильно и востребовано: человек, задавший вопрос, подразумевал только и исключительно Бога.

Так и в каждый момент нашей жизни тоже всегда подразумевается только один, не заменяемый никаким другим смысл.

Притча о Самуиле и Илии

Задержимся на минуту в аудитории, где проходила дискуссия, и подумаем вот о чем. Если человек, которому адресована записка, поймет вопрос неправильно, то и ответ он даст неверный. То же самое можно сказать и о призывах к реализации смысла, исходящих от нашей совести. Призывы, которые не были услышаны, останутся безрезультатными. Неверно истолкованные призывы приведут к ошибочным реакциям. Это должно послужить еще одним доводом против непрерывного потока визуальных и акустических впечатлений в повседневной жизни и в пользу большей внутренней собранности. Но, как я уже упоминала, преодолеть нашу обычную рассеянность помогает регулярное погружение в тишину.

В наше бурное время люди едва ли склонны к этому. Однако перегрузка сенсорных каналов даром не проходит, и ее последствия не ограничиваются лишь тяжелым стрессом. Тот, кто не обращает внимания на время и не прислушивается к сигналам, идущим из глубины души, ставит под угрозу свое психологическое благополучие.

Можно было бы предположить, что призыв к реализации смысла сегодня попросту заглушается трезвоном мобильных телефонов, и отнести это к специфическим дефектам нашего общества, но в действительности человечеству давно знакомо такое явление. В качестве доказательства можно привести одно место из Первой книги Царств, где рассказывается, как однажды ночью пророк Самуил и первосвященник Илий спали в храме. Вдруг какой-то голос громко произнес имя Самуила. Он подумал, что Илий зовет его, но тот опроверг это. Вся сцена повторилась несколько раз…

Значит, даже пророк, будучи еще отроком, не понял, что это был за Зов.

Стоит ли после этого удивляться, когда простой человек не понимает, что голос, тихо шепчущий в нем, – это голос его «органа смысла», то есть его совести, и когда он не осознает того, что ему говорится.

О знаках свыше

В воспоминаниях Франкла есть один небольшой эпизод – рассказ о событии, которое имело огромное значение для всей его последующей жизни. Он тогда вдруг разом очутился в роли Самуила и напрягал все силы, чтобы услышать «призыв» и правильно понять его. Ситуация была крайне затруднительной. Что же произошло?

Когда при Гитлере начался разгул антисемитизма, Франкл подал заявление о выдаче визы на выезд в США. Ожидание тянулось целый год, и наконец визу ему дали. Но вместо того чтобы радоваться, он всерьез задумался. Как ведущий врач Венской клиники Ротшильда, он еще надеялся спасти своих пожилых родителей от депортации в лагерь. Уехав из Германии, он оставил бы их на произвол судьбы. Но разве разумно было не воспользоваться долгожданной визой? Разве не чувствовал он долга перед своим «духовным чадом» – своим учением, которому нужно было прокладывать дорогу? Разве для этого ему не нужна была свобода?

В нерешительности я вышел из дома… бродил по улицам и думал: «Это ли не типичная ситуация, когда так необходим какой-нибудь знак свыше?» Когда я вернулся домой, мне в глаза бросился лежавший на столе маленький кусочек мрамора.

Отец Франкла принес этот осколок с развалин синагоги. По одной лишь поместившейся на нем букве древнееврейского алфавита Франкл определил, что кусочек откололся от скрижалей с заповедями – и как раз от того места, где была высечена пятая заповедь: «Чти отца и мать свою…» Что произошло с Франклом в дальнейшем, теперь известно всем. Отказавшись уехать из Германии, он не смог уберечь родителей от гибели и сам едва избежал смерти. Однако до конца своих дней он был твердо уверен, что «знак» подсказал ему мудрое решение. Он никогда не смог бы выстроить свое учение так убедительно и ярко, если бы уехал в Америку, зная, что позади осталась могила родителей.