Хвостик

Автор рекомендует:

Серия: Любовь есть единственная разумная деятельность

«Цветные голоса», «Умышленная блокировка», «Погружение», «Хвостик», «Щекотка», «Я не такая», «За стеклом», «Крик», «Три К», «Ракушка», «Беги».

Серия: Розовый бархат

«Розовый бархат», «Что там?», «Тишина», «Щекотка», «Шепот», «Погружение».

Серия: Крик

«Стук», «SEX-машина»

Серия: Любовь в процентах

«Начало. Часть 1», «Игрушка», «Любовь в процентах».

Серия: Щекотка

«Почему бы и нет», «Котятки», «Круг», «Маньяк», «Клеймо», «Сволочи», «Клуб», «Мармеладка».

Серия: Тетрадка

«Черновик-1», «Черновик-2», «Черновик-3»,

Давай сыграем

Поцелуй – это то, что осталось от райского языка.

– Давай сыграем, – сказала Таня Оксане.

– Во что?

Они вот уже как полчаса сидели и ждали Нину, та осталась после уроков на дополнительные занятия по русскому языку.

– В желания. Давай?

– Давай, – согласилась Оксана.

Это простая игра, в ней участвует два или больше игроков. Берется бумажка, каждый пишет желание, после бумажки кладут в мешок, так, чтобы не было видно, что там, и каждый вытягивает по одной бумажке. Были случаи, когда ты сам свое вытягивал, а когда вдвоем, все намного проще, просто обменивались написанными желаниями. Отказаться нельзя.

– Только, чур, не кукарекать и не…

Под «не» подразумевалось: никакого хулиганства. А то в прошлый раз Лада написала желание: «поднять юбку и прыгать по кругу», а Зоя, та еще хлеще… Ну, в общем, ни какого «не» и точка.

– Хорошо, – согласилась Таня и, отвернувшись от подружки, стала быстро писать свое желание.

– Я все.

– И я тоже. На.

– Почему я первая?

– Хорошо, давай твоё, я не против.

Оксана взяла из рук Тани аккуратно сложенный кусочек бумаги и, развернув, прочитала.

– Ты, ты серьезно? – немного заикаясь, спросила она.

– Ну, если ты против, я тогда напишу другое.

Таня протянула руку за своей запиской, но Оксана спрятала руку за спину и, чуть нагнув голову, посмотрела подружке в глаза.

– Серьезно?

– Ага, но говорю, давай перепишу.

В записке было только одно слово: «поцелуй».

Оксана вспомнила, что это значит, как делается, хотя сама ни разу ни с кем еще не целовалась. Она только видела несколько раз, как ее старшая сестра Снежана целовалась со своим парнем. Тогда она задумалась, каково это – целоваться, и главное – зачем? Старалась понять, что чувствовала ее сестра, ведь после этого она как-то странно начинала улыбаться и по-дурацки водить плечами.

– Хорошо, – согласилась Оксана, – только, – она завертела головой.

Девочки сидели в беседке у самой школы, рядом первоклашки прыгали на скакалках.

– Идем, – скомандовала Таня и, взяв свой портфель, пошла в сторону теплицы. – Идем, знаю местечко.

Оксана соскочила и побежала за подружкой, но тут же вернулась обратно, схватила свой портфель и поспешила за Таней. Теплица примыкала к большой трансформаторной будке, с одной стороны был стадион, а с другой стороны – дорожка, что вела вглубь рядом стоящих домов. У самой теплицы росли большие кусты. Таня поманила Оксану к себе и те, протиснувшись среди ветвей, постарались скрыться от посторонних глаз.

– Так пойдет? – спросила Татьяна.

Они уже давно дружили, вместе ходили в один садик, в одну группу, и вот теперь учились в одном классе. Весной у Татьяны в доме что-то сломалось, неделю не было горячей воды. Оксана пригласила подругу к себе, чтобы та приняла ванную. Дома никого не было, мама еще не пришла с работы.

– Пойдем вместе, – предложила Татьяна, но Оксана отказалась, уже была взрослой, по крайней мере, такой себя считала. – Ну ладно, я быстро, – сказала подруга и убежала в ванную.

Через несколько минут раздался визг.

– Что случилось? – Оксана заглянула в ванную, и тут ее из душа окатила Татьяна. – Ааааа!!! Я мокрая!!! Ааааа!!!

– Идем ко мне.

– Ну, знаешь ли!!! Это не честно.

– Идем.

Оксана подумала. Волосы, лицо и все тело было мокрым. Деваться некуда, она разделась, все аккуратно развешала, чтобы к вечеру подсохло и, переступив через край ванны, встала.

– Ты чего? – видя, как Татьяна смотрит на нее, спросила Оксана.

– Да нет, так. Садись осторожно, а то вода перельется.

Оксана опускалась медленно, а вода все поднималась и поднималась. Тогда они просидели в ванной, наверное, час. А после друг другу расчесывали волосы.

Голоса первоклашек затихли. Оксана, сделав еще шаг, совсем скрылась в зелени. Она никогда не целовалась, но хотела попробовать. Поцелуй с мамой и сестрой не считается, он всегда дружеский, а ей хотелось другого.

– Боишься? – спросила Таня.

– Нет, но…

Желание на листочке – есть желание.

Она подошла вплотную к подруге, посмотрела на ее губы, даже не представляла, как это делать, хотя ведь чмокалась с сестрой. Но то сестра, а тут подружка. Что-то сердце затихло. Оксана помедлила и только когда почувствовала удары в груди, успокоилась и, набравшись смелости, потянулась вперед.

Губы прикоснулись, она старалась не смотреть ей в глаза, а то вдруг засмеется. Прикосновение было каким-то странным, она ожидала иное, ведь читала в книгах и видела в кино. А тут просто поцелуй, и что из того?

– Все, – немного смущенно сказала Оксана.

– Теперь твое желание.

– Нет, – тут же сказала Оксана, – давай я его перепишу.

– Ну, вот еще, желания не переписываются.

Татьяна развернула листок и обомлела, одно слово: «поцелуй».

– И ты туда же.

– Давай перепишу, я ведь не знала, что ты…

– Нет, желание есть желание. Ты у меня подсмотрела?

– Нет, – тут же в свое оправдание отрицательно закивала головой Оксана.

– Хорошо.

Татьяна чуть нагнулась и прикрыла глаза, она так всегда делала, когда хотела получить максимум наслаждения. Так Татьяна откусывала мороженное, посасывала дольку шоколадки. Так она загорала и лежала на животе, когда ей в прошлый раз Оксана водила пальчиком по спине.

Оксана приготовилась, теперь она уже что-то да знала о поцелуе. Сперва ощутила ее дыхание, прерывистое, а после тепло, да, именно тепло от ее лица, и только после прикосновение губ. Тут же Оксана вздрогнула. Татьяна открыла глаза и удивленно посмотрела на подружку.

– Ты чего?

– Не знаю. Все? – немного разочарованно спросила она.

– Нет, я только начала.

– А…

Татьяна опять прикрыла глаза и, снова наклонив голову, поцеловала подружку. Тепло, ужасно тепло от поцелуя, что-то проникло в ее сознание. Стало даже жарко, но она не обратила на это внимание. Ощутила губы подружки, как они неуклюже прикасались к ней. Странно, вроде и поцелуй и в то же время нет.

Татьяна выпрямилась, в груди опять заработало сердце, Оксана заморгала, словно вышла из темноты на свет. И только теперь она почувствовала, как в груди что-то тает. Невольно улыбнулась и, взяв ее руку, чуть сжала пальцы.

– А мне понравилось.

– Никому, – на всякий случай сказала Татьяна и тоже сжала ее ладонь.

– Пойдем, а то нас Нина потеряет.

– Пойдем, – согласилась Татьяна, и они осторожно, чтобы не поцарапаться, стали выбираться из кустов.

Странные эти взрослые, придумали поцелуй. Нет, Оксане он понравился, но не понимала почему. Вот звери, они же не целуются, там все просто, хотя и у них есть любовь. По крайней мере, Оксана читала об этом.

Как только они подошли ко входу, появилась Нина, она возмутилась, что потеряла их, даже в буфет сбегала.

– А мы там были, – и Татьяна махнула рукой в сторону спортивной площадки.

– Ну что, пойдемте, у меня еще два часа, а после на скалолазание.

– Пойдемте, – согласилась Оксана и, не отпуская руки подружки, они быстро зашагали в сторону магазина, где обычно покупали по булочке и кушали их по пути до дома.

Странные эти девочки

Он заметил её, когда Свиридова перебежала на красный свет и, придерживая у груди большой кулек, направилась в сторону поликлиники. Ему было как раз по пути, Андрей ускорил шаг и через минуту догнал свою одноклассницу.

– Привет, – крикнул он ей вдогонку, видя, что не успевает за ней.

– А? – Аня на ходу оглянулась и, не сбавляя шага, продолжила свой путь.

– Привет, – еще раз поздоровался он с ней.

– Привет, привет, ты тут откуда?

– Вообще-то я рядом живу, вон за тем парком. Видишь красную крышу, мой дом.

– А…

– Помочь?

Он, конечно же, не джентльмен, и ему не совсем по пути, но все же его так воспитали, что девочкам, женщинам и, конечно же, бабушкам надо помогать.

– На, – словно только этого Аня и ждала, всучила ему тяжеленный кулек.

– Ого, что там?

– Пленки, катушки и колонка. У Притужалова одна, она слабая, а у меня на 15 ватт, круто будет. У брата взяла, с трудом выпросила.

– А зачем ему колонка?

Андрей ускорил шаг, поскольку Аня уже свернула во двор.

– Сегодня вечером танцы. Ах, да, ты же не приглашен, извини, там только свои.

– А я, значит, не свой?

– Нет, там девичник.

– А Притужалов что, тоже девчонка?

– Нет, он у нас диск-жокей, понял!?

– Хм, ему значит можно, а мне нет, так не честно. Тоже хочу.

– Нет, там Малютина заправляет. Разрешит, приходи.

– Да вот еще, нужны мне ваши танцы-зажиманцы.

Именно так и назывались спокойные танцы, вроде, как и далеко друг от друга, как говорила Горшкова, на пионерском расстоянии, но все же это, наверное, единственная возможность нормально прикоснуться к девчонке. Те, правда, делали вид, что им все равно, мол, вам надо, вот и обнимайте нас. Хотя какое там обнимайте, руки как по команде на талию и все. Нет, танцы – это, конечно же, интересно, можно подрыгаться, хоть разрядка, а медленные… «Бе…», – подумал Андрей и представил, как он мог бы с Малютиной вот так танцевать. Она близорукая и носит очки, а когда снимает, такая потешная.

– Да и не нужны мне ваши танцы, я лучше с Веркой буду танцевать.

– С Веркой? – Аня резко остановилась и посмотрела на Андрея. – Кто такая? Семенова или Нестерова?

– Кошка у меня дома, я ее так называю.

– Хм… Верка?

– Ага, она все время спит как Семенова, а если что спросишь, то смотрит на тебя непонимающими глазами. Но стоит пойти на кухню, она тут как тут. Точно Семенова.

– Дурак.

– Зачем обзываешься? Я ведь так, можно сказать, по секрету рассказал тебе.

Девчонки очень любят секреты, даже такие глупые, как про кошку, это как бы знак доверия.

– Ладно, я спрошу у Малютиной, может, разрешит, ведь придет Копьев и Козлов…

– Что? – Андрей возмутился. – А говоришь девичник!

– Ну, это мы так, только свои. А что ты можешь принести?

– Принести?

– Да, каждый несет что-то свое. А ты что?

– Это что-то вроде членского взноса?

– Пусть так. Ну, так что?

– У меня есть дома газировка, две бутылки, а еще кусок вафельного торта, но я его надкусил, на вечер оставил.

– Не густо, но газировка – это хорошо.

– У меня есть еще конфеты с нового года, правда, шоколадные все съел, но штук двадцать, наверное, будет. Хватит?

Они вошли в подъезд и, поднявшись на второй этаж, Андрей протянул ей кулек.

– Держи, я пойду.

– Стой, я сейчас, подожди меня у окна.

Андрей спустился на площадку. У Притужалова странная мама. Однажды он заходил к нему домой, стучался, слышал, как кто-то за дверью шубуршал, смотрел в глазок, но так и не открыл. Тогда он от злости пнул дверь.

Через пару минут спустилась уже не Аня, а сама Малютина Таня. Она так-то была ничего, даже можно сказать красивой, а вот в прошлом году была полной, странно, как она за год так постройнела.

– Так-так, – начала было она, это явно ничего хорошего не предвещало.

– Ладно, я пошел.

Она что-то ему в спину вякнула, но он не стал ее слушать, от обиды выскочил на улицу и быстро пошел домой. «Надо мне больно ваши танцы, вот еще», – говорил он сам себе. Да, он не любил танцы, считал их игрой девчонок, словно он индеец и должен трястись, еще бы в руки копье и костер.

– Да ну вас…

– Андрей, стой! – услышал он за спиной крик Ани.

– Что еще?

Ему, конечно же, было приятно увидеть ее, особенно то, что она выскочила на улицу без куртки, а ведь холодно.

– Ну, ты что убежал?

– Некогда мне, свои дела…

– Приходи сегодня к семи, все согласились.

– Все?

– Ну да.

– А ты?

– Я же сама их спросила. Придешь? Прошу, приходи.

– Ну, я… – он замялся, в душе все еще была обида на Малютину, но ему и правда хотелось побыть среди девчонок. – Ладно.

– Все мы тебя ждем, не забудь конфеты и газировку, как обещал.

– Хорошо.

Настроение сразу изменилось, Андрей прибежал домой, достал, что обещал, и сложил в кулек. Нашел у отца туалетную воду и побрызгался ею.

– Ну вот, – довольный собой, он посмотрел на себя в зеркало, на всякий случай причесался и, посмотрев на часы, пошел одеваться. – Пора, а то еще опоздаю.

Подходя к квартире Притужалова, услышал, как за дверью играет музыка, пришлось подождать, пока кто-то не услышал его звонка и не открыл.

– Опять ты! – дверь открыла Малютина.

– Заходи, – она взяла из его рук кулек, заглянула в него и как таможенник дала добро. – Что убежал?

– Да ты…

– А, пришел, – в коридоре появились Оля и Ира. – Идем, поможешь отодвинуть диван.

Маленькая двухкомнатная хрущевка, с одной стороны балкон, телевизор, стол и шкаф, а с другой стороны диван и комод. Тут танцевать только в центре, да и то осторожно, чтобы не посшибать других.

– Я рада, что пришел, – из кухни появилась Аня. – Идем, поможешь нам.

– Сперва пусть диван пододвинет.

Вот что значит. Нет парней, одним стол двигай, другим надо достать стаканы с верхней полки, а после еще и поднос. Притужалов с деловым видом пыхтел у своего катушечного магнитофона, таскал то влево, то вправо колонку. А после загорелся ночник, и замигали лампы цветомузыки.

Андрей старался не участвовать в вакханалии быстрых танцев. Они были похожи на электро брейк-данс, словно по полу пустили ток, и все начинали дергаться. Со стороны это смотрится уморительно. У кого-то было серьезное лицо, словно он вышел к доске отвечать домашку. А кто-то так расплылся в американской улыбке, что можно было пересчитать все зубы. Но кто-то просто улыбался и наслаждался электрическим ритмом музыки.

Андрей старался избегать этого всеобщего помешательства, он ушел на кухню готовить бутерброды.

– Один? – почти крича, спросила Аня.

– Что? – Андрей с трудом услышал ее голос в грохоте музыки.

– Один?

– Да!

– Помочь?

– Да!

Во всей этой дискотеке ему нравились перерывы, тогда Притужалов запускал что-то поспокойней, и парни, а их было всего-то четверо, шли выбирать себе дам. Ну прямо малина. Тут главное не обидеть, с одной и той же дважды танцевать нельзя, все по очереди.

Он не заметил, как прошло время, как на часах уже показывало девять, а он обещал быть дома не позже десяти. Кто-то из девочек, кому нужно было уезжать, пошли одеваться. Андрей с каким-то беспокойством посмотрел, кто уходит, опять заиграла спокойная музыка.

– Можно тебя пригласить? – спросила Аня.

«Белые танцы» – это медленный танец наоборот, обычно приглашают парни, так принято, а когда объявляли «белый», то парни ждали своей участи, кто пригласит их. Это не просто танец, это гораздо больше. Так девочки намекали парням, что он ей нравится.

– Да, – сразу сказал Андрей и пошел за Аней.

Хлопнула входная дверь. Около балкона на одном месте мялся Копьев, держа в руках Моторину, словно это рулон ковра. Ближе к кухне неуклюже крутился Козлов с Верой Бородиновой. Смешно, он такой маленький, а она высокая, на голову выше его. Притужалов не отходил от своего магнитофона и бдил, словно он куда-то убежит.

– Спасибо, ты помог нам. Понравилось?

– Ага, – честно признался он.

– Ну, ты чего так держишь? Можно и покрепче.

Медленные танцы, они мало чем друг от друга отличались, тут главное положить ладонь на талию. Правда, кто посмелей, мог и прижать партнершу к себе, но это не всем удавалось, и точно уж не Андрею. В прошлый раз он танцевал с Устиновой, ладонью чувствовал, как она вспотела, а вот Вера, та была словно резиновая, холодная.

Андрей набрался смелости и чуть сильней прижал ладонь к ее телу. Аня улыбнулась и, как ему показалось, подошла чуть ближе. Стало тяжело дышать и жарко. Перебирая пальцами, Андрей ощущал сквозь ткань ее тело, так приятно и необычно. Девочка заулыбалась и как-то стеснительно опустила глаза вниз.

– А это здорово.

– Что? – когда закончилась музыка, спросила Аня.

– Танцы.

– Мне тоже нравятся, – она опять улыбнулась, и как только Притужалов запустил очередную спокойную мелодию, она тут же пригласила его. – Потанцуешь со мной?

– Ага, – растеряно ответил он и, уже не так стесняясь, положил ладонь ей на талию.

Девчонки – странные создания, вроде как человек, то есть как парень, и в то же время нет. Раньше Андрей не очень обращал на них внимание, дружил, дрался. Но теперь, танцуя с Аней, он понимал, что тут что-то не то. Ему было приятно с ней, и неважно, какую глупость она говорила, раньше бы заткнул уши и демонстративно отвернулся, но сейчас нет. Она в такт музыки чуть виляла бедрами, а он старался попасть в ее ритм, но двигался неуклюже.

– Спасибо.

– Ну я…

– Теперь твоя очередь.

– Какая очередь? – не понял ее вопроса.

– Меня пригласить.

– Можно? – сразу сказал Андрей, и когда увидел на ее лице улыбку, сделал шаг назад.

Он не разбирался в музыке, у них дома был проигрыватель для пластинок, но там в основном классика, да еще несколько маминых пластинок. Аня чуть вильнула бедрами, и его рука заскользила по ее кофте. Андрей почувствовал под тканью углубления от ремня на брюках. Она хихикнула и опустила взгляд на пол.

«Все же странные эти девчонки…», – подумал Андрей и осторожно прижал пальцы к ее телу.

Поцелуй в обмен на…

– Ну что, берешь? – спросил ее Димка, протягивая потертую книгу Жюль Верн «Властелин мира».

Марине она была нужна, хотя не очень любила мир приключений. И все же эта книга была нужна.

– Хорошо, – согласилась она, – что потребуешь?

– Как обычно.

– А может, тебе принести Стивенсона? у меня есть «Похищенный».

– Нет, обмен, как обычно.

Слова «как обычно» подразумевали, что книга меняется на поцелуй. Вот уже как год они шастали по квартирам и спрашивали у всех подряд, кому не нужны книги. Кто-то принимал их за сборщиков макулатуры и тогда им вытаскивали целые кипы газет и журналов. Это было все не то, но и среди журналов было много интересного. Но Марина, Оля и Витя в основном собирали те редкости, что уже мало кому были нужны.

– Хорошо, один раз.

– Нет, это ценная вещь. Два! – потребовал Димка.

– Ладно, два так два, – тут же согласилась Марина и, вырвав у него из рук книгу, подошла поближе.

Димка, как оловянный солдатик, вытянул руки по швам и приготовился. Девочка выдохнула и, чуть нагнувшись вперед, прикоснулась губами.

Это все Оля придумала, тогда ей ужасно захотелось взять у Вити книгу про Французскую революцию, Наполеон, любовь-морковь. Он бы ее и так отдал, но Оля пристала как банный лист, вот и предложила, что поцелует, а он отдаст книгу. С тех пор повелось, что если нет книги на обмен, то поцелуй. Но иногда и он не помогал.

Димка приготовился, Марине он не очень нравился, пухлый словно колобок. Прикоснулась и на секунду замерла.

– Раз, – сказала она и тут же прикоснулась губами еще раз. – Два. Все, она моя.

– Эх, – тяжело выдохнул мальчик. – А у меня есть журналы по вязанию, могу всю стопку отдать за три.

– Нет, они мне не нужны и даже за один. Ладно, пока.

Марина выскочила из его квартиры и на всех парах помчалась к дому Свиридова. «Лишь бы не опоздать», – думала Марина. Она охотилась за книгами Анн Голон, у нее уже были пять штук из серии «Старого Света» и одна из «Нового Света». Чтобы первая серия была в комплекте, нужна «Анжелика и король», а она как раз у Женьки.

Как-то случайно эту серию им дала бабуля, сказала, отдаст ее, если они заберут у нее все газеты, а их оказалось целая кладовка. Но они справились с поставленной задачей, а после по-честному разделили книги между собой. Тогда они не поняли, что это все разные книги, думали одно и то же. И вот теперь за этой серией охотилась Марина, Оля и еще Светка.

Марина бежала. Недавно прошел дождь, на улице было сыро и холодно.

– Так, где-то тут, – адрес Женьки ей сказал Витька.

Четвертый подъезд, седьмой этаж. Она запыхалась, лифт был отключен. А вот и квартира. Звонка не было, Марина осторожно постучалась, подождала и еще раз постучала.

– Вот блин, нет, – но тут из-за двери раздался голос Женьки.

– Кто там?

– Кто-кто, конь в пальто, открывай.

– Ты, что ли?

– Открывай, кому говорят, принесла, как и обещала, а то отдам Лешке, они ему тоже нравятся.

Замок тут же щелкнул, дверь распахнулась. Женька стоял в трусах и сразу уставился на книгу в ее руках.

– Надень штаны, – сказала Марина и, толкнув его в грудь, вошла в коридор.

– Ты как ее выманила? Он, козел, не хотел даже дать почитать, он…

– Долгая история, пришлось поторговаться. Неси, как и обещал.

Марина была не против давать книги для чтения, ведь после того как сама прочитала, они становились ей уже не нужны. Лишь только самые редкие она оставляла себе, а остальные подписывала, указывала свой адрес и телефон. Так книги ходили по рукам, а в прошлом году пришла женщина, она ее не знала и принесла ее книгу.

– Здравствуй, твоя?

– Да, – сразу узнав свой почерк, сказала она.

– Дочь уехала в лагерь, разбирала на столе и нашла твою книгу.

– А… – удивилась Марина. – А кто?

– Ира Федотова, может, вместе учитесь?

– Нет, не знаю такой.

Вот так странно получилось, книга ходила, ходила и вернулась к ней.

Появился Женька, он натянул на себя потертые треники и теперь держал в руках книгу «Анжелика и король».

– Давай, – чтобы он не передумал, сказала она и протянула свою добычу.

– А обмен, – это он намекнул на поцелуй.

– Как дам сейчас. Уговор был книга на книгу.

Она сама подошла к нему и взяла книгу, но Женька вцепился в нее, словно рак клешней и не хотел отпускать.

– Ну же!

– Ладно, – он отпустил и тут же выхватил из ее рук принесенную для обмена свою книгу. – Ваще, крутизна, теперь у меня 15 книг из серии. Вау…

– Не знаешь, у кого «Анжелика и Демон», а еще «Дорога и надежды»?

– Нет, спроси у Вовки, он вроде выменял одну или несколько.

– А что за Вовка?

– Шнуров.

– А… – она поняла, что это тяжелый случай, хотя бы потому, что Вова ей нравился, тут обмен может застопориться.

– Я знаю, на что он клюнет.

– На что? – сразу поинтересовалась Марина.

– Он собирает все, что связано с парусными кораблями, фрегатами, бригами, интересуется рангоутами, такелажем и…

– Это что такое?

– Не важно, идем, – они зашли в его комнату, и Женька полез под диван. – Вот, на, отдай ему.

Марина взяла книгу «Корабль-призрак», на первой же страничке был изображен черный парусник.

– У… Что хочешь?

– Да ничего не хочу, просто лежала, а для дела не жалко.

– Честно?

– Ну да, больше ничего нет.

– Спасибо.

Марина выскочила из его квартиры и уже побежала, но вернулась, постучала, и тогда Женька открыл дверь.

– Что еще?

Она не ответила, а чмокнув его в щечку, тут же скрылась.

– Спасибо, – донесся ее голос откуда-то снизу.

У Марины были конкурентки, да и она не знала, все ли бабуля отдала книги или нет. Но прочитав первую книгу, она влюбилась в Анжелику, в ее графа Жоффрей де Пейрак. И теперь хотела иметь всю коллекцию.

Она целых два дня мялась, не решаясь даже заикнуться Вовке про обмен.

– Говорят, ты кораблями увлекаешься?

– Парусники, – пояснил мальчик.

– А у меня завалялось несколько журналов «Техника молодежи», там есть схемы кораблей.

– Честно? – его глаза тут же оживились.

– Правда.

– А… А… Можно взглянуть?

Девчонки вообще имели свойство все держать в секрете, словно это какая-то тайна. И то, что Марина рассказала про журналы, для него было странным.

– Могу тебе еще дать одну книгу, про Корабль-призрак, но…

– Давай, что хочешь?

– Ну, мне нашептали, что у тебя есть книги про Анжелику.

– Женька?

– Может и он, а может и нет. Есть?

– Есть, лежит одна.

Он не сказал, что книгу «Дорога и надежды» он с большим трудом выменял у Оли. Вот почему так, если парень предлагает обмен на поцелуй, то это воспринимается как приставание, а если девчонка, то вроде как и нормально. Оля согласилась, но на условиях, что он за ней поухаживает, вот только что это такое и что она имела в виду, не сказала.

– Махнемся? – узнав новость, сразу предложила Марина.

– Договорились. Тогда после уроков зайдем по пути ко мне и сразу к тебе. Ладно?

– Отлично. Только никому не говори, а то, – тут Марина покосилась на Олю со Светой, которые вошли в класс.

– Заметано. Значит, после уроков.

Но после уроков Вова извинился, сказал, что пока занят. Как освободится, сразу придет к ней домой. Он ушел с Олей, и Марина подумала, что все, ее книга пропала, но он, как и обещал, часа через два пришел к ней домой.

– Пришел? – явно удивилась она.

– Ну… Обещал ведь.

– А принес? – с надеждой спросила она его.

– Вот, – мальчик порылся в сумке и достал старую, в нескольких местах подклеенную книгу «Дорога и надежды».

– Ой, – удивилась Марина и, взяв книгу, прижала ее к груди.

– Я еще…

– Проходи, я сейчас.

Девочка убежала к себе в комнату и вернулась в коридор с книгой «Корабль-призрак». Вова взял ее и, сев на пол, стал рассматривать картинки.

– Идем ко мне, нечего сидеть в коридоре.

Не отрывая головы от своей книги, он вошел в ее комнату.

– Вот тебе еще, на, – она протянула ему несколько журналов.

Мальчик нехотя отложил в сторону книгу и открыл журнал.

– А знаешь, одномачтовые корабли называются катботы, шлюпы, тендер. А еще с короткой бизанью, а вот после уже двухмачтовые идут, это бриги, шхуны, бригантины, марсель-шхуны и просто шхуны. А трёхмачтовые – это фрегаты и шхуны, барки, бригантины. И самое последнее – это четырехмачтовые фрегаты, шхуны, барки и бригантины. А ты знаешь, что многие могли плавать против ветра. Представляешь, вот стоишь на бушприт и смотришь, как внизу прыгают дельфины.

Марина присела на край дивана и, как-то робко косясь на мальчика, слушала, как он восторженно говорит о море. Свою книгу она положила на стол, теперь она ее, а Вова все говорил и говорил.

– Вот, смотри, это лисель, дополнительный парус, он ставится сбоку прямых парусов на фок- и грот-мачтах, когда попутный ветер. Ой… – мальчик вскочил и выбежал в коридор, через минуту вернулся, держа в руке книгу «Анжелика и Демон». – Тебе.

– А… – Марина соскочила и по-детски обрадовалась. – Откуда? Это… Это же…

– Держи, – он протянул руку с книгой.

Марина взяла ее, открыла обложку и, пробежав глазами первые строки, закрыла.

– У меня больше ничего нет, – она имела в виду на обмен.

– Да я так, ты же собираешь.

– Спасибо, а можно я тогда… – она немного замялась, не зная, стоит ли ей говорить. – Может, я поцелую?

– Давай, – тут же согласился Вовка и, отложив в сторону свои журналы, встал по стойке смирно.

Марина уже один раз его целовала, вспомнила, как покраснела, как было неловко. Она подошла к нему и, вытянув шею, прикоснулась губами. Сильные удары сердца. Оно, словно поршневой двигатель паровоза, запыхтело. Лицо стало горячим и, как ей показалось, она покраснела. Марина еще раз прикоснулась к его губам, немного отдышалась и еще раз.

– У меня больше нет ничего на обмен, – смущенный тем, что Марина так долго целовала его в губы, сказал Вовка.

– А это без обмена, так, просто. Можно еще раз?

– Ага, – только и сказал смущенный мальчик.

Девочка сделала еще полшага вперед. Чуть наклонила голову и, прикоснувшись к его губам, прикрыла глаза.

Когда Марина родилась, мама сказала, что ее поцеловал ангел. Розовое родимое пятно между бровей постепенно растаяло, но сам поцелуй никуда не делся.

Она чуть разомкнула губы и, ощутив его запах, снова прикоснулась губами к губам.