Читать книгу: «Лунная песнь», страница 3

– Лэнс, но к чему их демонстративное благородство? Мы не раз воевали. У нас есть что делить. Они веками проливали кровь Мэносис. Меня не волновали конфликты между кланами, пока я не увидела, как вольготно Нэндонс почувствовали себя на нашей земле…

«И пока не врезала по лицу сыну их вождя», – так и хотелось добавить мне.

– … в любом случае, и здесь сложно поспорить, они ведут себя слишком миролюбиво для клана их репутации. Это… это похоже на ловушку.

– Я понимаю, о чем ты. Но времена меняются, Лия. Мы стали зависимы от центра. Насилие не решит проблему, потерять целый клан или его значимую часть – значит лишить ряд территорий защиты от духов. Для центра это потеря серьезных денег. В конечном счете ни центр, ни Нэндонс не хотят, чтобы эта зараза расползлась по Северу, но последним пришлось придержать мечи в ножнах.

Помедлив, я кивнула, соглашаясь. Какие бы эмоции меня не одолевали, я понимала, что доводы брата разумны. Север начал меняться задолго до моего отъезда.

– Когда ты так рассуждаешь, то напоминаешь мне отца. Ты очень вырос, Лэнс.

Брат смущенно улыбнулся.

– Раз ты здесь, лучше расскажи, как твой выпускной. До болезни я даже думал над тем, чтобы приехать в столицу. В конце концов, не каждый же день ты получаешь диплом, – предательски дернулся уголок его губ, но Лэнс продолжил улыбаться. – Так как все прошло?

Я хотела поначалу сказать, что покинула академию за день до выпускного, но вовремя прикусила язык. Я ощутила острый порыв обнять брата.

… Когда мы вдоволь наговорились, я поняла, что Лэнсу нужно отдохнуть.

– Помни, ты сегодня же купишь билеты до Галентена, – остановил меня у самой двери голос брата.

Я развернулась и покачала головой.

– Лэнс, я не стану этого делать. Будь ты на моем месте, то смог бы уехать?

– Нет. Не смог бы. Но я же твой старший брат. Оберегать тебя – моя обязанность. – Лэнс выглядел очень уставшим, но все равно продолжал упорствовать в попытках меня переубедить.

– Перестань. Я давно не ребенок. И я останусь до тех самых пор, пока ты полностью не поправишься.

– Но Лия…

– Прости.

Я закрыла за собой и прильнула к стене спиной, давая себе короткую передышку.

Глаза пощипывало, и я ругала себя за слабость.

– Я слышал, о чем вы сейчас говорили. Ты не можешь остаться. Это запрещено.

Я вздрогнула и поняла, что Моис сидел всего лишь в метре от меня на небольшой подушке.

Спорить с цепным псом Нэндонс было бессмысленно. Не он решал, что можно, а что нельзя.

Я взяла сумку и вышла, не попрощавшись.

***

Когда я захлопнула скрипучую калитку, то по старой привычке прислушалась к своим ощущениям.

Тело приятно покалывало от кружащих рядом частиц силы. Это ощущение было постоянным спутником на Севере, и оттого обычно незаметным. Но у родительского дома прикосновение тонкого мира будоражило кровь.

Шепчущий лес лениво дремал. Я медленно и с опаской, не делая ни одного движения телом, нащупала толстую нить его пульса. Во множественных ударах, где душа леса складывалась из гармоничного слияния всех его обитателей, угадывался спокойный, размеренный ритм. Нетронутый ни страхом, ни волнением.

Если там и скрывалось нечто, что несло человеку или более слабому духу опасность, оно глубоко затаилось. Уползло под защиту толстых узловатых корней многовековых деревьев или подземных ходов, прячась от лучей солнца.

Как и делают все хейви.

Мне вспомнился разъяренный дух из поезда. Я не верила в совпадения и точно знала, как не должны вести себя духи. Слизень из поезда и появление гнильянки могли быть симптомами одного и того же – что-то сверхординарное и жуткое произошло в наших местах.

Сердце сжалось, едва я подумала о выпавшем для Лэнса испытании.

Ничего. Я обязательно разберусь и вытащу брата из когтей проказы тонкого мира.

Дорога до Палаты Единств неожиданно растянулась. По меркам столицы идти было недалеко, но все хорошие знакомые или друзья семьи, которых я встречала, обязательно приветствовали меня. Меня обнимали, радостно тискали, лохматили волосы широкой ладонью и даже попытались вручить увесистую связку свежепойманной рыбы. Я улыбалась, оглушенная теплотой. Внутри неуверенно шевельнулось чувство вины, ведь я зарекалась возвращаться, в сердцах проклиная Север, тогда как односельчане так радушно приняли меня.

Наконец, ноги ступили на короткий каменный мостик над декоративным рвом, до краев заполненным дождевой водой. У входа в Палату Единств стояла охрана, и я с облегчением увидела символ Мэносис на предплечьях двух широкоплечих мужчин.

Охранники узнали меня и синхронно кивнули в знак приветствия. Я отворила двухстворчатые деревянные двери, украшенные резьбой с изображением летучих рыб, что в избытке водились в наших реках.

Меня встретило длинное помещение, озаренное потоками света, льющегося через окна на скатах крыши. В центре стоял внушительный стол с небольшим закоптившимся очагом прямо на гранитной столешнице. Среди золы угадывались остатки последнего гадания, которым завершалось заседание Совета: неприятно пахнувшие недогоревшие перья, остатки растрескавшихся мелких костей. Ближе к вечеру старейшины уже отдыхали, поэтому здесь никого не было, кроме одного говорящего с духами, который стоял на страже небольшой комнаты в конце зала.

В этой самой комнате мой дядя обыкновенно и принимал посетителей.

Маркений сидел за столом, но сразу же встал, едва я вошла. На нем были длинные фиолетовые одеяния с серебристой вышивкой, и каждый ее узор имел свой сакральный смысл.

Я не могла пренебрегать обычаем и почтительно склонила голову, крепко сцепив ладони под грудью. На мои плечи опустились руки дядюшки, и я ощутила легкое прикосновение холодных губ ко лбу.

– Пусть свет всеведущих предков озаряет твою дорогу, Лия.

– Да не пересекут наш путь злонравные хейви, – сорвались с языка сами собой подзабытые слова.

Я подняла голову. Несмотря на видимое радушие, светлые, почти прозрачные глаза Маркения смотрели на меня без признаков сильной радости.

Когда его руки покинули мои плечи, стало легче дышать.

Возраст дяди перевалил за пятый десяток, но выглядел Маркений моложе своих лет. Вытянутое, но достаточно красивое лицо с парой морщин, поджарая фигура, длинные волосы, которых, впрочем, уже коснулась седина, что слегка серебрила белые пряди северянина. Как и мой отец, дядя предпочитал заплетать волосы в сложную косу, что усиливало их сходство, и глаз вне моего желания вычленял из облика Маркения черты отца.

Но сходство здесь было только внешнее.

Если верить рассказам папы, Маркений с ранних лет проявлял дальновидность и суховатую сдержанность, и на его фоне мой отец всегда казался взбалмошным. Отношения между двумя братьями не задались с самого начала.

Маркений, будучи старшим сыном, с самого детства мечтал как можно скорее возглавить клан. Он умело и бескровно оттеснил от власти собственного отца, едва выпал удобный случай. Дядя не доверял равнодушию брата к власти, постоянно подозревал в интригах, особенно когда мой отец близко сходился с людьми, имеющими в клане вес и способными переменить расстановку сил.

Маркений успокоился, только когда отец женился и перестал участвовать в делах семьи.

Некоторое время дядя молча рассматривал меня, о чем-то сосредоточенно размышляя, а затем скорбно вздохнул.

– Не ожидал, что ты вернешься, Лия. Прими мои соболезнования по поводу болезни Лэнса. Бедный мальчик. Ты к нам надолго?

– Спасибо. Да, я решила остаться, пока брат не пойдет на поправку.

– Очень благородно и смело с твоей стороны, – будто сам себе кивнул Маркений. Казалось, его мысли занимало совершенно иное.

– Мне нужна ваша помощь, дядя.

Я слегка поежилась. Количество раз, когда я обращалась к Маркению как к дяде, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Никаких иллюзий я не питала, на особом счету я никогда не была.

Но чисто по-человечески он должен меня понять.

– Лэнс получает лечение, если ты об этом. Дважды в день к нему приходит лекарь, осматривает и дает лекарство. У него есть охрана, чтобы ему никто не навредил. Что еще я могу для тебя сделать?

Маркений провел пальцами по полированной поверхности столешницы и взглянул на меня. Мне было неприятно говорить с ним, пусть ничего плохого он прямо не сказал.

– Охранник Лэнса считает, что я не могу жить в собственном доме с братом. Но Лэнс не заразен. Это несправедливо. Кто установил это правило? Нэндонс?

– Да уж, кровь не водица, – усмехнулся дядя.

Он заложил руки за спину и прошелся по комнате. Меня не покидало чувство, что Маркений что-то просчитывает, и процесс настолько увлек его, что он даже не отреагировал на мою провокацию.

– Но зачем так рисковать здоровьем, Лия? Не лучше ли пока пожить в другом месте? Никто не запретит тебе навещать Лэнса.

– В другом? Нет, – покачала я головой. – Если бы я рассматривала такой вариант всерьез, я бы не стала вас беспокоить, дядя.

Вождь клана чуть поморщился. Движение было почти незаметным, но я уловила его. Видимо, Маркению, как и мне, это обращение было совсем не по душе.

– Лия, моя дорогая и единственная племянница, – несмотря на медовый тон, слова дяди прозвучали едва ли не издевкой. – Я не предлагаю тебе проситься на ночлег к соседям. В конце концов, ты и Лэнс – тоже часть моей семьи. Ты могла бы остаться у нас с женой и детьми, в моем доме достаточно свободных комнат. К тому же ты давно не виделась со своими двоюродными сестрами и братом. Уверен, они будут тебе рады.

От глубочайшего изумления я забыла все, что заранее планировала спросить или сказать. Если Маркений зачем-то использовал один из своих приемов, чтобы выбить меня из колеи, то он достиг успеха.

– Спасибо за… такое… предложение, – пробормотала я. – Я ценю… вашу заботу. Но я приехала, чтобы быть с братом и помогать ему. Я не могу согласиться.

Из-за нелепой стычки в поезде, вероятно, осталось не так много времени, прежде чем Нэндонс схватят меня, и я хотела бы провести его рядом с Лэнсом. И заодно воспользоваться присутствием Моиса и попробовать предельно аккуратно выяснить, есть ли способ избежать наказания. Рассказывать Маркению о случившемся сама я бы не за что не стала, поэтому оставила свои размышления при себе.

– Хорошо, – легко воспринял отказ дядя.

Я не понимала, к чему весь этот разговор. Маркений не был обязан предлагать пожить с его семьей даже из вежливости.

– В таком случае я распоряжусь, чтобы ты вселилась обратно к Лэнсу. Дам тебе расписку для того молодого человека, который к нему приставлен. Но у меня будут две просьбы, которые ты должна выполнить.

Вспышка сиюминутной радости была недолгой. Я искренне не понимала, чем могу быть полезна самому вождю.

– Первая просьба связана с нашими гостями. Да, Нэндонс, прежде всего, – наши дорогие гости. Помни об этом. Где бы ты ни была и с кем бы ни говорила. Понимаешь, о чем я?

Я кивнула, холодея. Мое родство с семьей вождя и правда могло вызвать более пристальное внимание к моим словам и действиям. Небольшая надежда, что я смогу выскользнуть из переплета благодаря конфликту между кланами, окончательно исчезла. Маркений не собирался ссориться с Нэндонс.

– Вторая просьба касается визита наследника главы клана Нэндонс…

– Он что, приедет в Обери? – перебила я Маркения быстрее, чем успела себя осадить.

Оставалось надеяться, что дядя примет панику за удивление.

– Он уже прибыл, сегодня. Кстати, говорят, что он, как и ты, в последние годы учился в столице. Занимательный молодой человек, но, не прими на свой счет, на месте его отца я бы такого, конечно же, не допустил.

Маркений хмыкнул, не замечая, как сильно я побледнела.

– Зачем он здесь?

– Дело имеет отношение к моей просьбе, поэтому не вижу смысла ходить вокруг да около. Видишь ли, обстоятельства сложились так, что нам и Нэндонс необходимо забыть прошлые обиды. И чтобы окончательно скрепить узы пока еще хрупкой дружбы, нам предстоит породниться. Сын вождя Нэндонс молод и не женат. Он приедет, чтобы выбрать одну из моих дочерей, благо, все три уже достаточно повзрослели. Марике так давно пора остепениться.

– И при чем же здесь я?

– При том, что не стоит гостям морочить голову нашими семейными разногласиями, – с нажимом ответил Маркений. – Скоро будет небольшой прием, где молодой человек должен познакомиться со всей нашей семьей. Ты придешь на него как моя племянница и будешь себя вести как моя племянница.

– Но я никогда не участвовала ни в чем подобном. Я даже не уверена, что знаю все правила, которым обязана буду следовать.

– Никаких особых правил нет. Тебе нечего опасаться.

Если Иллиан впервые после того удара увидит меня прямо на приеме, может случиться настоящая катастрофа, но едва ли Маркений догадывался об этом.

– А если я не соглашусь, то вы и правда не дадите мне разрешения жить в собственном доме? – Я попыталась улыбнуться. – Не слишком ли это…

Взгляд Маркения отяжелел.

Неадекватная настойчивость дяди наверняка объяснялась его гипертрофированным желанием контролировать всех вокруг и добиваться поставленной цели, какой бы нелогичной та не была. Я ненавидела обещать то, что заведомо не собиралась выполнять, но мне не оставили выбора.

– Хорошо, дядя. Я приду. В конце концов, это самое малое, что я могу для вас сделать.

***

Едва я покинула приемную, двустворчатая дверь распахнулась и в зал Совета зашла целая процессия людей.

Все они были в длинных одеяниях с шелковыми вставками и серебристым теснением. Во главе толпы, рядом с высоким пожилым мужчиной важного вида, шел Иллиан. Я узнала его даже с учетом того, что теперь треть лица молодого человека скрывала эластичная бинтовая повязка, казавшаяся нелепой на фоне традиционных одежд.

Иллиан поднял голову, и наши глаза встретились. Несколько мгновений показались вечностью, и если бы можно было уничтожить взглядом, от меня бы остались одни обугленные головешки.

Я, будто обжегшись, уставилась в пол.

Процессия подступила чересчур близко, чтобы никак на нее не реагировать. Я запоздало отшагнула в сторону, пропуская нэндесийцев, склонила голову и сцепила непослушные пальцы под грудью. Кажется, кто-то неодобрительно цокнул языком, посчитав меня напрочь лишенной всякого уважения и здравого смысла.

Из-за вспышки адреналина все тело сковало напряжение. В любой момент Иллиан мог остановиться и отдать предсказуемый приказ. И пока судьба Лэнса была в руках Нэндонс, мне оставалось только покориться.

Наследник главы клана прошел так близко, что я почувствовала запах лекарства на его бинтах, но молодой человек даже не замедлил шаг.

Я с каким-то отупением наблюдала, как пятнами мимо проплывают синие, фиолетовые и серые ткани одеяний.

Но почему? Иллиан пожалел меня или собирался дать ход делу непосредственно через моего дядю? Некоторое время я стояла и напряженно прислушивалась, но разговоры Маркения и послов Нэндонс в зал не проникали.

Чтобы не привлекать избыточного внимания стражи, я на негнущихся ногах направилась к выходу.

Пожалуй, неопределенность была куда большей мукой, чем если бы решение о наказании вынесли сейчас.

***

Я не хотела возвращаться к брату, пока не успокоюсь. Он обязательно бы почувствовал, что со мной что-то не так. Нужно было пройтись, чтобы развеяться и взять себя в руки.

Лэнс упоминал, что Моис ему готовил, но если я чем-то и могла порадовать брата, так это своей домашней стряпней, вкус которой напомнил бы о более приятных временах для нашей семьи. Поэтому следующим пунктом моего назначения стал единственный магазин нашего поселения.

Он располагался в небольшом строении, снаружи мало чем отличавшемся от обычного дома. В него завозили товары из Нижних Вестцов, а за вознаграждение местные жители отдавали свежую рыбу, мясо, грибы и ягоды. Жить за счет торговли на Севере считалось делом неуважаемым, но такой магазинчик позволял семьям в поселении питаться более разнообразно.

Набрав продуктов, я с тоской услышала итоговую сумму и отдала требуемое, в очередной раз сильно облегчив кошелек. Цены почти не уступали столичным, поэтому, кроме прочего, нужно было найти подработку. Галенты улетали быстрее, чем я на то рассчитывала.

Я спросила у продавца, дородного приезжего мужчины, нужны ли здесь работники, но тот покачал головой, посмотрев на меня с нескрываемым удивлением.

Небольшой звон колокольчиков на двери оповестил о том, что в магазин зашел новый покупатель.

Короткая провокационная стрижка густых белых волос. Едва различимый шрам, наискосок пересекающий губы, из-за чего те выглядели навсегда застывшими в едва различимой усмешке. Неужели это…

– Малышка Ли!..

Меня сгребли в объятья и с легкостью подняли над землей вместе с моими скудными покупками.

– Сэндом!

Я с радостью обхватила крепкую шею, ощутив волну забытого, почти детского восторга. На мгновение стало тяжело дышать, так крепко стиснул меня друг семьи.

Шрам на губе Сэндом заработал в результате очередной авантюры, когда с моим братом додумался собрать из подручных средств петарду, умыкнув у кого-то селитру. Этот всегда веселый и даже слишком изобретательный парень был старше Лэнса на несколько лет, но несмотря на разницу в возрасте, они крепко сдружились еще в раннем детстве. В то время Сэндом вел себя скорее покровительственно и подначивал брата на опасные шалости, но и вину полностью брал на себя.

Будучи ребенком, я ужасно ревновала Лэнса и на какие только хитрости не шла, чтобы брат проводил больше времени со мной. Отец частенько ругался, что этот неусидчивый парень дурно влияет на брата. Но Сэндом, в конце концов, со своим чувством юмора и внимательностью околдовал нас всех и стал желанным гостем на семейных ужинах.

– Малышка Ли, да тебе в волосы уже пора вплетать красные ленты, – с широкой улыбкой сказал Сэндом, опуская меня обратно на пол.

Он намекал на свадебный обряд, и я громко фыркнула.

– Да брось… Лучше расскажи, как ты?

– Спроси что полегче! Ты уже в курсе, что у нас тут творится?

– Не заметить нэндеийцев, патрулирующих улицы, довольно трудно. Особенно, если один из них поселился в твоем собственном доме.

– Ты о том кретине, который почти никого не пускает к Лэнсу?

Сэндом взял у меня сумку с покупками, и мы вместе пошли по улице по направлению к моему дому. Если не брать в расчет тему разговора, мы беседовали так, словно я никуда не уезжала.

– Несмотря на все, что здесь происходит, и немного поубавив первые эмоции, ничего плохого в сторону Моиса я сказать не могу. Напротив. Он дал мне увидеться с братом, хотя мог выгнать взашей, – призналась я. – Кажется, он хорошо относится к Лэнсу.

– Малышка Ли, да как же так? Ты заступаешься за одного из Нэндонс? – с губ Сэндома не сходила улыбка. – Нет, мир определенно перевернулся. Хорошо, что твои родители этого не слышат…

Парень осекся.

– Извини. Прошло четыре года, а мне до сих пор не верится, что их уже нет с нами. Я не хотел тебя обидеть.

– Все нормально. Не бери в голову. Время лечит.

– Достаточно лечит, что ты готова снова увидеться и поговорить с Миррой? – уточнил Сэндом.

Мирра была его сестрой. Я покачала головой. Он просил меня о невозможном.

– Зря ты так. Она не виновата в происшедшем. Твои родители… Пойми, они знали, на что шли. Все говорящие с духами прекрасно понимают, как опасны хейви.

Сэндом пытливо взглянул на меня, надеясь увидеть хотя бы каплю сомнения в моем решении вычеркнуть его сестру из жизни, и вздохнул.

– Проехали.

Мы прошли в молчании с десяток метров.

– Ладно, малышка Ли. Лучше расскажи, есть ли у тебя план.

– План?

– Ну да. Я-то тебя знаю. Ты не из тех, кто станет сидеть сложа руки. Ты же приехала из-за Лэнса, к гадателям не ходи. Наверняка Маркений или кто-то из его семейки позвал тебя обратно, хотя Лэнс и просил, чтобы тебе не сообщали. Изумрудная гнильянка – редчайшая болезнь, а еще и эти Нэндонс, которые внезапно прибежали к нам на помощь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что дело тут нечисто.

– Ты что-то знаешь?

– Лишь то, что очевидно и без меня. Ни один заболевший еще не выздоровел, несмотря на все старания Нэндонс. Быть может, не так уж хорошо они и лечат?..

Парень умолк. Мы прошли мимо группы мужчин, на плечах которых алели вытатуированные рыбы.

– Я говорила с дядей. Он достаточно спокоен для того, на чьей земле разгуливает враждебный клан. Пока мне думается, что вожди, пусть и с помощью столицы, но нашли подход друг к другу.

– Ты же знаешь Маркения. Пока он получает доход от охраны шахт, он вытерпит любые неудобства.

– Допустим. А что насчет того, как Лэнс заболел? Есть идеи, где именно он столкнулся с этой мерзостью?

Память услужливо подкинула мне слова Моиса про источник скверны.

– Не представляю. Лия, мы с Лэнсом работали вместе. Всегда, будь то шахта или какая деревушка, мы прикрывали спины друг друга. Если бы было что-то подозрительное, поверь – я бы точно заметил. Ты слышала, что запрет Нэндонс на вход в Шепчущий лес объясняется тем, что, дескать, в этом лесу и можно подхватить гнильянку? Да только Лэнс давно там не был. Вот и думай. Не зря ходят слухи, что род семьи вождя Нэндонс связан не с высшими духами, а с хейви.

– Ты ведешь к тому, что Нэндонс заразили нас сами?

Глаза Сэндома расширились, и он на мгновение красноречиво прижал палец к губам.

– Как всегда в точку, малышка Ли! Но о таких вещах, конечно, на улице лучше не говорить.

– Я совру, если скажу, что такие мысли мне не приходили. Но пока довольно-таки сложно представить, как они могли это сделать.

– Лия, послушай, – в голос Сэндома просочилась едкая неприязнь. – Я этих гнид знаю, сколько раз нас судьба сводила. Они умеют произвести приятное впечатление, но ни единому слову Нэндонс верить нельзя, запомни. И пока хоть один из них топчется на нашей земле, жизни нам не будет.

Когда мы подошли к калитке, Сэндом отдал мне пакет с продуктами.

– Лия, девушка ты толковая. Втягивать ни во что так не стану, но знай – тут много кто Нэндос недоволен. Если хочешь помочь – приходи к нам с Миррой домой. Старые обиды с сестрой забудь. Если жить одним прошлым, не будет никакого будущего.

Сэндом выразительно сплюнул и кинул ненавидящий взгляд на калитку, за которой стоял на своем посту Моис, один из ненавистных ему нэндосийцев

По спине промчался холодок дурного предчувствия.

– Что вы задумали?

– Приходи, тогда и поговорим, – ответил Сэндом.

То ли это была зрительная иллюзия, созданная его шрамом, то ли молодой человек и правда мне ухмыльнулся.