Читать книгу: «Любовь серого оттенка. Тьма в объятиях света», страница 7

Глава 8

– Блэйк, просто заткнись! – воскликнула я, когда очередная грубость вырвалась из его рта.

Сколько мы сидели с ним в одной комнате? Минуту? Час? Вечность? Я сбилась со счета.

Почему время именно сейчас стало таким резиновым?

– Совершенно не думаешь об этом? Как она прижимается грудью к нему, как он раздвигает ее ноги и ведет рукой по внутренней стороне бедра?

– Это низко даже для тебя. – Из-за отвращения я на ощупь ушла в самый дальний угол комнаты и забилась там, подобно запуганному котенку.

Кстати, о котятах: маленькая и пушистая версия меня пришла ко мне и легла рядом, успокаивая мурлыканьем. Стало даже не так тошно, как было секунду назад.

– Я не понимаю тебя: ты, очевидно, влюблен в Ребекку, но позволяешь себе говорить подобные вещи. Уверен, что ей приятно?

Он горько ухмыльнулся, словно в собственном отчаянии нашел что-то забавное.

– Я не влюблен в нее, – небрежно проговорил Блэйк.

– Ты до сих пор на стадии отрицания.

– Я пришел сюда, чтобы издеваться над тобой, а не терпеть твои попытки лечить меня.

– Ты пришел, потому что тоже знаешь, что только мы можем понять друг друга. Люди, которых мы любим, сейчас вместе и ближе друг к другу, чем мы бы с тобой хотели.

– Я ее не люблю! – Блэйк ударил что-то, попытался успокоиться, сделав глубокий вдох. – Я не могу.

Я же лишь сощурила глаза, совсем не испугавшись и не удивившись его вспышке.

– Брайен тоже это говорил.

– Я не он. – Темный произнес это с отвращением

– Хорошо, ты можешь до конца жизни не признавать своих чувств. Твои поступки уже давно сказали все за тебя.

– Мои поступки?

– Ты защищаешь ее своими методами. Но и ей ты делаешь больно необдуманными словами, которые ляпаешь, чтобы заставить ее разделить с тобой ношу. Она достойна большего, а ты частенько хамишь и не думаешь о ней.

Блэйк вскипал, я давила на больные точки и выводила его из себя. С другими я бы давно сбавила обороты, но ему нужна была встряска, чтоб хотя бы рассмотреть возможность, что я в чем-то права.

Ожидала, что он разозлится и выльет на меня очередную порцию помоев, но он лишь понизил тон и стал с отвращением выговаривать каждое слово:

– Мне просто осточертело даже думать о том, что из-за этого подонка она каждый раз должна терпеть издевательства. И, несмотря на это и то, сколько всего натворил Брайен, его все любят. Она его любит. Он остается на чертовой вершине даже после того, как погубил Эйми, как позволил кому-то издеваться над своей близкой подругой.

– Он не знал ничего о Ребекке.

– А о том, что будет с Эйми, если она родит от него, он тоже не знал?!

Блэйк не знал того, что Ребекка обо всем мне рассказала. Несмотря на это, он бездумно ляпнул о том, что сам же пытался скрыть. Зачем тогда однажды он просил не лезть с вопросами про Эйми к Брайену? Я совсем не понимала Блэйка, и, кажется, он и сам в себе запутался.

– Что, по-твоему, произошло с Эйми? И зачем ты хранил тайну, раз в итоге сам же нелепо стал раскрывать карты? – спросила я, поднимаясь. Разговор повернул в русло, которое требовало от меня большей твердости. Забиться в угол я больше не могла.

– В тебе нет ни капли любопытства. Ты все знаешь? – В ответ я кивнула. – И ты все еще с Брайеном?

Он искренне удивился. Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы считать эмоции.

– А я должна была бросить его?

– Он не защитил ее! – взревел Блэйк. – Этот придурок не предпринял никакой попытки исправить ситуацию. Эйми умерла, а он продолжил жить. Еще и позволил себе ввязаться в отношения с тобой.

Блэйк специально ткнул мне пальцем в открытый участок кожи на ключицах, лишний раз напомнив, что я теперь абсолютно бесполезная и беззащитная.

– Не смей оскорблять Брайена, – сохраняя спокойствие, сказала я.

– Ты до сих пор, как верная собачонка, пускаешь слюни, стоит только ему оказаться возле тебя.

– Для тебя любить и полностью доверять человеку значит быть его собачонкой?

– Ты выглядишь жалко, думая о том, какой Брайен замечательный. Он все тот же кусок дерьма, каким был всегда, только скоро на его безмозглую голову напялят корону. Свергнет одного «короля» и провозгласит себя новым, еще более отвратительным. А ты так и будешь ждать, когда он одним взмахом руки раскинет по миру волшебную пыльцу и изменит наши жизни к лучшему.

– Хватит! – выкрикнула я, не выдержав потока оскорблений, лившегося в сторону Брайена, который не сделал ничего, за что его можно было бы так яростно смешивать с грязью. – Да, он не идеален! Как и я, как и ты, как и все другие люди. Но, в отличие от тебя, он не ищет виноватых вокруг себя. Он отвечает за свои поступки.

– Я не губил…

– Эйми уже не вернуть!

Комната погрузилась в тишину, было слышно только мое глубокое дыхание. Лоб покрылся испариной, я вытерла пот ладонью и непроизвольно выругалась, избавляясь от последней капли одолевшей меня ярости.

Мне никогда не переубедить Блэйка, не заставить его отстать от Брайена. Он уперся, завязал тугой узел на смерти Эйми и вечно ковырял его. Возможно, он и не знал всей правды, так как сам Брайен предпочел остаться крайним, полностью взял на себя ответственность за беременность, которая могла и не наступить, если бы Эйми призналась, что нарушила график приема таблеток.

Блэйк еще не знал, что и я беременна. Какими бы гадостями разразился он, расскажи я ему сейчас об этом? Узнавать я не хотела, так как не верила, что смогу достойно выдержать его нападки.

Если бы Блэйк скорбел, я бы с большим терпением и пониманием отнеслась к бесконечному потоку оскорблений. Но Блэйк не просто скучал по подруге, не просто пытался свою боль излить в виде ненависти. Его ослепили ревность и зависть, он пытался прикрыться трагедией и на фоне Брайена выглядеть лучшим вариантом для Ребекки. Да даже мои чувства он хотел извратить.

– Мне жаль, что вы ее потеряли, – искренне проговорила я. – Но прошлое не изменить, в отличие от будущего. Не очерняй память о ней своей ненавистью.

Я глупо надеялась, что мне удастся повлиять на Блэйка, но после моих слов он лишь рассмеялся.

– Бедная Аврора. Как же ты глупа, – прошептал он.

– Какой же ты мерзкий, – процедила я в ответ. – Продолжишь в том же духе и больше никогда не сможешь даже заговорить с Ребеккой. Твои ненависть и зависть погубят все хорошее, что она в тебе будила. И ты так и не ощутишь, как прекрасно любить ее и знать, что твои чувства взаимны.

Блэйк схватил меня за плечи, но я не изменилась в лице, не испугалась, а продолжила впиваться в него злым взглядом с примесью искреннего сочувствия. Он мог предпринимать бесконечное число попыток продавить меня, сделать уязвимой, но я не собиралась поддаваться. Плевать я хотела на его желание посеять в моем сердце зерно сомнения в любви к Брайену.

Я не знала, какой подход нужен, чтобы образумить этого упрямца. На Блэйке будто ничего не работало. Агония и ярость, порабощающие его, были плодом его собственных поступков. И ошибки Брайена здесь совершенно ни при чем. И если я нашла в себе силы не идти на поводу у ревности, посмотреть на все с иной стороны и поверить, что нас ждет иное будущее, счастливое и, главное, безопасное, то он, напротив, продолжил разрушать себя.

Блэйк приблизился к моему уху, обдал леденящим дыханием и произнес:

– Я подготовлю для тебя могилу. Рано или поздно ты умрешь из-за него, и в момент смерти ты вспомнишь мои слова и поймешь, как же я был прав.

Оцепенение. Подобное я услышать не ожидала, поэтому потеряла себя в холоде произнесенных слов.

Это длилось несколько бесконечных секунд.

Все страхи станцевали перед моими глазами и ударили в низ живота. Словно кто-то ножом вспорол меня и оставил истекать кровью.

Но затем внутри произошел щелчок, наступила ясность, пришли тепло и свет. Не тот ослепительно-белый, который боготворили в моем мире. В том не было никакой веры, этот дарил надежду.

Я оттолкнула от себя Блэйка и влепила ему пощечину со всей силы, на которую была способна.

– Еще раз скажешь что-то плохое о Брайене или попробуешь ляпнуть что-то о моем будущем, я лично сотру тебя в порошок. Откажусь от баланса, чтобы стать светлой, и сожгу тебя заживо, и в этот момент ты будешь думать о том, как же я была права.

Я с гордо поднятой головой смотрела в его сторону и готовила еще несколько красноречивых угроз. И была рада, что вдохновляла меня далеко не злоба, а желание уберечь себя и Брайена от нападок.

Но входная дверь с грохотом распахнулась и полностью разрушила висевшую все это время в квартире атмосферу. Брайен с порога начал говорить быстро и достаточно громко:

– Блэйк, Ребекка внизу. Тебе лучше поспешить.

– Что случилось? – одновременно спросили мы с Блэйком, не ожидая, что Брайен и Ребекка вернутся так скоро.

– В том-то и дело, что ничего не случилось. Но если Блэйк сейчас не встретится с Ребеккой, возникнут проблемы. Может, она поднимется сюда, и начнется шоу.

– Так между вами ничего не было? – аккуратно уточнил Блэйк.

– А ты расстроен?

Больше никаких ответов никому не понадобилось: Блэйк покинул квартиру, не успела я моргнуть. Когда дверь издала характерный щелчок, я настороженно посмотрела в сторону Брайена. Из окна лил лунный свет, освещая очертания его высокой широкоплечей фигуры.

– Все хоро…

Фраза оборвалась из-за того, что Брайен налетел на меня с диким поцелуем и чуть не сбил с ног. Я бы упала, если бы сильные руки не подхватили меня за талию и не сжали в крепких и разгоряченных объятиях.

Несколько головокружительных мгновений я не двигалась, позволяя широким ладоням неконтролируемо гладить меня, забывая дышать из-за требовательных и пылких губ. Меня будто выключили, но тут же запустили заново, разогнав тревожность и волнение, наполняя меня до краев страстью. Шок спал, и тогда я в полной мере ощутила, что была окутана огнем, поддалась ему и ответила с тем же желанием.

На губах Брайена не было ни следа Ребекки, запах ее духов не впитался в его одежду. Я не знала как, но они все преодолели, не поддались. Препарат определенно действовал, только он не превращал Брайена в озабоченное нечто. Он был напористым, но все равно делал все так, как мне нравилось, прекрасно осознавая, кто запускал пальцы в его волосы и ласкал шею и грудь, расстегнув в беспамятстве несколько пуговиц на рубашке.

Поцелуй оборвался как по щелчку: Брайен внезапно оторвал меня от себя, и, если бы не его поддержка, я бы по инерции повалилась вперед. У меня кружилась голова и ноги подкашивались, а самый прекрасный силуэт перед глазами как будто стал отчетливее и еще привлекательнее.

– Только не из-за этих препаратов, – процедил Брайен, усаживая меня на диван.

Он ушел. Оставил меня одну, растрепанную, с горящими щеками и припухшими губами. Сквозь гул в ушах из-за бурлящей в жилах крови я услышала, как в ванной полилась вода. Брайен остался в квартире, и это немного успокаивало. Если бы он бросил меня после того, как чуть не съел этим невероятным поцелуем, я бы стерла его в порошок.

У него в планах было полное уединение, я же намеревалась бесцеремонно его нарушить.

Дверь в ванную я открыла аккуратно, предварительно постучав. Брайен мне не ответил, но я все равно переступила порог. Через оставленную щель пробивался рассеянный лунный свет, но его было так мало, что я будто погрузилась в полный мрак.

Мне и не нужно было видеть Брайена, перед глазами уже стоял до дрожи соблазнительный образ. Его образ. Полностью обнаженный. Я чуть замешкалась, смутилась, как будто никогда не проделывала с ним страстные вещи при свете, как будто не заходила с ним все дальше и дальше в близости и не становилась откровеннее.

– Надеюсь, ты не против, если я все же составлю тебе компанию, – пролепетала я, потянувшись к краю футболки.

Меня сложно было назвать роковой соблазнительницей, особенно после того, как я побывала в «оздоровительном лагере» и так и не смогла обратно набрать вес. Тело казалось мне недостаточно сексуальным. Тем не менее Брайен всегда прикасался ко мне так, будто я идеальна для него. И пока я раздевалась, то представляла, что это делает Брайен, намеренно трогала себя, будучи полностью уверенной в том, что он смотрит, следит за каждым моим движением. Из-за этого я распалялась сильнее, и неловкость обращалась смелостью.

Когда я сняла остатки белья и услышала, как Брайен тихо втянул воздух, то неконтролируемо и с ехидством ухмыльнулась. Он определенно был, мягко говоря, взволнован из-за устроенной сценки. На удивление, мне удалось достаточно грациозно перешагнуть бортик ванны и встать за моим темным. Руками я уперлась в него, нащупала порез, который действительно очень быстро зарастал.

Я прижалась грудью к мокрой и теплой спине, обняла его и поцеловала между лопаток. Брайен напрягся и глухо произнес:

– Мне понравилось, как ты снимала с себя одежду и невинно касалась собственного тела.

– Насколько сильно понравилось?

Знала, что Брайен под действием препаратов, из-за которых должен был забыться с Ребеккой. Но он вернулся ко мне, и это стало достаточным доказательством того, что сильно. Что все, связанное со мной, для него «сильно». Хорошо, что он не видел моей глупой улыбки.

Не ожидая получить четкий и внятный ответ, я спустилась руками с крепкой груди к рельефному прессу, увлеченная собственными фантазиями, ощущением его сильного и идеального тела. Дух захватывало от того, что все это, даже его глубокое дыхание, принадлежит мне. Что я могу любить его, и ему это нравится, он наслаждается нами так же, как я.

Опьяненная им, я уверенно опустила руку еще ниже, но Брайен тут же перехватил мою ладонь и повернулся ко мне лицом. Мой недовольный стон он немедленно заглушил поцелуем еще более страстным и пылким.

– Ты прекрасно знаешь все, что я скажу, если вопрос касается тебя, – все же ответил мне Брайен прямо в распахнутые губы, прервав поцелуй.

Последний раз он мягко прикоснулся к нижней губе, слегка оттянул ее и переключился на шею. Мое дыхание участилось, когда его ладонь накрыла грудь.

– Хочу слышать каждый ответ. Вновь и вновь.

Я чувствовала, как он упирается в мой живот, и от этого раскаленная волна желания топила меня в предвкушении, обволакивала каждую клеточку тела. Мою очередную попытку прикоснуться к нему Брайен оборвал. Он отстранился от меня: одна его ладонь все еще ласкала грудь, а другая сжимала запястье.

– Ты не представляешь, в каком я состоянии, Аврора.

– Представляю. – В доказательство я прогнулась в спине, чтобы ярче ощутить его.

За мою маленькую шалость я получила наказание: Брайен развернул меня лицом к стене, прижал к холодному кафелю, и я слегка вздрогнула из-за пробежавших по телу мурашек. Мне хотелось продолжить свои дразнящие игры, но одной рукой Брайен поймал обе мои, заставил выпрямить их над головой и вытянуться перед ним.

Он убрал мои влажные волосы на одну сторону и склонился к уху:

– Я же сказал, что не представляешь.

Не отстраняясь, он свободной рукой поднял мою ногу и поставил ее на край ванны. Я не сопротивлялась и готова была сделать все, что он пожелает, лишь бы пожар в груди никогда не потухал и Брайен вечность прикасался ко мне.

– Дело не в препаратах. Их эффект силен только в самом начале. Он яркий, но проходит достаточно быстро, не оставляя после себя ничего и лишая памяти.

Брайен все это шептал мне на ухо, прижимаясь ко мне сзади и медленно ведя пальцами от сгиба колена к внутренней стороне бедра.

– Неужели дело во мне?

Я развернула голову так, чтобы одна щека прижалась к плитке, а другая согрелась от тепла его дыхания.

– Ты бы хоть сделала вид, что удивлена.

Губы Брайена мягко касались кожи, а пальцы оглаживали ягодицу, периодически поднимаясь к тазовой косточке.

– Сейчас я в замешательстве, как ты держишься. Почему ты все еще…

Не дослушав меня, Брайен наконец-то прикоснулся ко мне между ног, стал ласкать меня и срывать первые, сдержанные стоны. Я контролировала себя, потому что знала, что так могла раззадорить, заставить его мучиться так же, как он заставлял страдать меня из-за запрета ответных ласк.

– Мне мало, – пожаловалась я, хотя сама дрожала и напрягалась из-за нарастающего чувства внутри. Слова и реакция тела противоречили друг другу.

Когда Брайен вошел в меня сначала одним пальцем, а затем двумя, я простонала уже слишком громко, выдав себя, и в лихорадочном состоянии попыталась найти любимые губы. Растворяясь в контрасте холода плитки и жара прижимающего меня к ней тела, я теряла контроль над собой. Нога соскользнула с бортика из-за приятных судорог, я случайно зацепила стоящие на нем баночки, и они рассыпались вокруг наших ступней по полу.

Ванна была узкой, нам не хватало места, но тем не менее я прогибалась так, чтобы мы плотнее прижимались друг к другу, вставала на носочки и пыталась стать выше, на нужном уровне, чтобы дать понять, на что я желала заменить эти невероятные ласки пальцами.

– Брайен, умоляю, – простонала я, хватая ртом воздух.

Он наконец-то отпустил мои руки и развернул обратно лицом к себе. Онемевшие ладони упали на широкие плечи, я тут же потянулась за страстным поцелуем и получила пылкий и всепоглощающий ответ. Пока мы целовались, Брайен подхватил меня под ягодицы, и я обвила ноги вокруг его талии. Вода бежала по нам, было скользко и неудобно, но мой темный наконец-то усадил меня на себя и выбил из нас обоих остатки рассудка.

– Я хочу тебя. И всегда только тебя, – прошептал он мне в губы и вновь поцеловал.

Мне нужно было совсем чуть-чуть, чтобы получить желаемое. Я вжималась в стену, упиралась в нее ладонью, искала опору ногой, чтобы стоять тверже. И когда я пяткой обнаружила что-то достаточно крепкое, чтобы опереться, то стала сама насаживаться на Брайена. Он подключил освободившуюся руку к ласкам, и вихрь невероятных ощущений тут же захлестнул меня, и я рассыпалась на мелкие осколки, пролепетав что-то о том, как мне хорошо с ним. Забылась, погрузилась с головой в собственное наслаждение. Я продолжала сжимать его, игнорируя то, что вода больше не бежит по нам, что больше не трусь лопатками о кафель.

Я пришла в себя, когда меня, мокрую и голую, уложили на диван.

– Тебе нужна передышка?

Он стоял между моих распахнутых ног, и его силуэт очерчивал лунный свет, льющийся из окна.

Пульсация стихла, но я все еще чувствовала ее отголоски внутри. От одной мысли, что я могла ощутить Брайена внутри себя вновь, возбуждение снова росло. Приподнявшись на локтях, я уставилась на него с вызовом.

– Передышка от чего?

Я представляла, в какой же сексуальной усмешке растянулись его губы, каким же диким был его взгляд. Он приблизился, оперся одним коленом на диван и склонил голову набок.

– Я не закончил, Аврора. Теперь мне мало.

– А, ты об этом? – продолжила игру я.

Намеренно медленно погладила свою грудь, спустилась к животу и бедрам. Брайен наблюдал за моими движениями недолго: он почти сразу навис надо мной, скользнул членом между бедер и стер с моего лица надменность.

– Аврора, ты опять нарываешься.

– Это так очевидно?

Я обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала очень нежно, понимая, что скоро настроение переменится, что я доведу до того, чтобы движения стали бесцеремонными и грубыми, идеальными под мое состояние.

Мы обнимались, с особым трепетом ласкали друг друга, двигались медленно и сладко, растягивая паузу. Я обожала то, как мы чувствовали друг друга, как с каждым разом превращали нашу близость в что-то более невероятное, изучая друг друга и подстраиваясь под настроение. Мы никогда не боялись громко и прямо говорить о своих желаниях.

– Ты можешь лучше, – прошептала я, обрывая нас, разрушая мягкую, тягучую атмосферу, когда почувствовала, что Брайен готов войти в меня.

Он сделал это тут же, заставляя меня издать громкий то ли стон, то ли крик удовольствия. Но Брайен не стал двигаться, он замер.

– Порой ты до неприличия разговорчивая, – сказал он, пока мучительно медленно погружался в меня. Затем он вышел, чтобы повторить движение, только грубее и немного быстрее.

– Хотел бы заткнуть меня?

Очередной грубый глубокий толчок, из-за которого импульс прошелся по всему телу и сжал в тисках колотящееся сердце.

– Твой рот становится все искуснее. Поэтому да, я бы с радостью его заткнул.

– И твой рот может быть очень полезен.

Подтверждая мои собственные слова, Брайен поцеловал мою грудь, втянул сосок в рот и слегка его прикусил. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы окончательно не растечься лужей и продолжить.

– Я все еще могу говорить, Брайен. Это значит только то, что ты все еще можешь… лучше.

Он словно сорвался с цепи. Меня перевернули на живот, приподняли за бедра и шлепнули по ягодице, после чего сжали ее. Я приготовилась к тому, что прямо сейчас вновь забудусь в бешеном ритме, но Брайен потянул меня на себя, поставил на колени и прижал спиной к себе.

– Сделай это сама, – прошептал он, целуя меня в шею.

Я помогла себе рукой и села на него, наслаждаясь ощущением наполненности.

– Глубже, Аврора, – приказал Брайен, и я послушалась, двигая бедрами так, чтобы взять больше. – Активнее двигайся, дорогая.

У него был такой низкий и хриплый голос, что мне хотелось, чтобы он без конца говорил со мной и толкал к пропасти. Я набирала темп, пока Брайен целовал мою шею, плечи, пока его ладони ласкали мое все еще влажное после душа тело, пока он спускался пальцами вниз.

– Я люблю тебя. Очень сильно люблю.

Мое признание усилило химию между нами. Я потянулась к затылку Брайена, запустила руки в волосы и развернула голову к нему.

– Я тоже тебя очень люблю, – ответил он перед тем, как впиться в меня новым страстным и до сумасшествия желанным поцелуем.

У меня перехватило дыхание от движения языка и губ. Я повалилась вперед, прогнулась в спине, подставляя бедра, и вжалась лицом в постель. Брайен вновь двигался внутри меня, сам уже контролировал глубину и темп, угол проникновения и сводил меня с ума этим, уничтожал крепкой хваткой на ягодицах, подключал движение пальцев между ног и плавил в тягучее вещество из обожания к нему. Я упивалась нашими звуками: его дыхание, шлепки и собственные заглушенные диваном стоны. Оргазм ослепил, оглушил, выбил воздух из легких. Пока я сжимала пальцы, кусала простыню и фокусировалась на напряжении внутри, Брайен тоже приближался к разрядке, совершая последние жесткие толчки.

Мы развалились на диване, наслаждаясь сладкой истомой. Нагие, удовлетворенные, счастливые в моменте. Я хотела бы вечность упиваться нами, но мы всегда были ограниченны. Мы всегда должны были отпускать друг друга после очередной незабываемой встречи. И никто не знал, повторится ли она вновь.

На сборы времени не было. На улицу мне пришлось выходить с непросохшими волосами, поэтому Брайен заботливо укутал меня в очередную свою толстовку с капюшоном.

Мы оба хотели продлить нашу ночь, но решили не подставлять Дэйва. Из-за моей беременности наша семья могла привлечь слишком много внимания со стороны светлого мира.

Брайен рассказал мне о том, что происходило на встрече с другими избранными темными, что он чувствовал, когда его опоили.

– Как будто ты похотливое животное. Все уходит на второй план, становишься ведомым инстинктом размножения. Но перебороть это возможно, если ты любишь.

Я в свою очередь рассказала о том, что Блэйк не был любезен, но я дала ему отпор.

– Зато он отвлекал внимание на себя. Так что польза от него была. Не разжигай конфликт с ним, прошу.

Подробности о том, что Блэйк сравнивал мою судьбу и судьбу Эйми, я упустила, так как Брайен и без того злился на своего друга.

Я пыталась убедить Брайена, что меня не нужно провожать до окна. Но он настоял на своем, аргументируя позицию тем, что так он быстрее сможет вернуться домой. Просто так без надзора он все равно оставить меня не мог, а я слишком долго обходила дом и шла к подъезду.

Брайен поднял меня на плечах, и я сразу вспомнила, как все начиналось. Как я накручивала себя, думала о худшем, боялась. Тогда я неуверенно сидела на нем, переживала, что свалюсь, хотя он всегда крепко держал меня и твердо стоял на ногах. Перед тем как залезть в окно, я аккуратно наклонилась и поцеловала Брайена на прощание, глотнула еще каплю нашей любви через настойчивые, но все равно нежные движения его губ.

После короткого, но достаточно бодрящего сна мне нужно было встретиться с Джой. Подруга чуть ли не с порога начала показывать мне фотографии кроватки и уже купленной для ребенка одежды, пеленок и прочего. Пришлось насильно затащить ее в свою комнату и усадить на кровать.

– Посмотри, разве они не прелестны? – Она показала пальцем в экран телефона, и от разнообразия крошечной одежды у меня зарябило в глазах.

Джой шокировала: она словно закупилась одеждой на годы вперед. Ее ребенок пойдет в школу, а у него все еще будет то, что мама купила ему до рождения. Она смущала и даже пугала меня, потому что я не чувствовала подобной потребности сносить все полки в магазине. Возможно, это я была ненормальной, а не она? Ведь мою голову занимало не то, как обеспечить ребенка, а как подарить и сохранить ему жизнь.

Но я не стала ничего говорить. Джой была слишком счастливой, чтобы портить все и обесценивать ее радость.

Среди множества снимков я остановилась на одном. Меня привлекло небольшое розовое пятно. При выписке из роддома разрешен только один цветной элемент: лента розового или голубого цвета. Розовый цвет символизировал девочку, голубой – соответственно мальчика.

Я тут же подняла голову на подругу, а та улыбнулась шире, чем я когда-либо видела.

– Девочка? – спросила я.

Джой вот-вот готова была лопнуть из-за обилия эмоций. Она точно светилась изнутри, даже кожа не скрывала ее внутреннее солнце, я видела его и чувствовала.

– Да! – воскликнула она. – Ты не представляешь, как я рада! То есть я бы обрадовалась и сыну, безусловно! Мы с Гейлом уже говорили о втором ребенке. Я не успела родить, а уже хочу второго, я сумасшедшая?!

– Нет, совсем нет, – успокаивала я, хотя Джой вряд ли нуждалась в поддержке. – Если вы с Гейлом этого хотите, то так и будет. Ничто не должно мешать вам быть счастливыми.

– Я хочу уже поскорее взять ее на руки, услышать первое слово, увидеть первые шаги! Хочу дать ей все, чтобы она выросла лучше меня! Чтобы ее жизнь была невероятной, беззаботной и… У меня слов не хватает!

Не знала, какой момент должен настать, чтобы мое признание прозвучало достаточно органично. Джой приняла меня, мои отношения, поддержала и дала так много, чтобы я не теряла связь со своим прошлым в светлом мире. Но я переживала, что она неправильно меня поймет, если я расскажу о беременности слишком пресно.

Тем не менее я набралась смелости и заявила о своем положении с вынужденной радостью, которую из-за страхов боялась проявлять в полной мере:

– Я беременна.

Джой, еще секунду назад болтающая без умолку, застыла с открытым ртом. Она хлопала глазами и долгое время не знала, что сказать. Но затем я услышала писк, громкость которого постепенно увеличивалась.

– Я тебя поздравляю! – Она крепко-крепко обняла меня. – У вас будет чудо-карапуз! Это же замечательно!

– Замечательно? – удивленно спросила я, пытаясь отстраниться, но Джой крепче прижала меня к себе. – Ты забыла, что он темный?

Подруга все же отпустила меня, но только для того, что отмахнуться от моих слов, как от мухи.

– Он супертемный, не сомневаюсь, что он все решит.

– Я тоже в нем не сомневаюсь. Но все же…

– Даже слушать ничего не хочу! Знаю я тебя: ты там уже прожила все худшие варианты, даже толком не подумав о том, что жизнь может быть счастливой после некоторых трудностей.

«Супертемный» и «чудо-карапуз». Никто еще не верил в это больше Джой. А если эта девушка что-то говорила, то делала это от чистого сердца. И мне опять не захотелось омрачать нашу встречу тревогами, поэтому я нашла в себе силы продолжить беседу так, будто мы обе сможем скоро стать счастливыми мамами.

Мне не хотелось прощаться с Джой. Время с ней пролетало незаметно, я воодушевлялась и открывала новые источники силы в себе. Никогда бы не подумала, что она, безупречная светлая, будет так сильно поддерживать меня и всю мою «темную» жизнь. Неужели моя мама когда-то была такой же? Как они посмели убить в ней весь этот искренний свет? Подобное не должно произойти с Джой.

Как только подруга ушла, вернулся Дэйв. Он держал в руках конверт.

– Нашел в почтовом ящике. Это для тебя.

С любопытством я открыла его и обнаружила внутри документ из больницы, правда, без единой печати или подписи. Меня уведомляли о том, что необходим повторный визит к психологу по имени Бэйли. Видимо, мой рисуночный тест дал неудовлетворительный результат.