Доказательство Канта

Интерлюдия 2. О разноцветных беретах

Седовласый джентльмен задумчиво просматривал информацию о Честере Уайзе на голограмме, умная аппаратура реагировала на движения глаз и прокручивала сведения сверху вниз. Рядом с ним, сидя в удобном кресле по другую сторону стола, тем же занимался не менее представительный мужчина в форме, тоже с сединой, но еле заметной.

Родился, учился, не закончил раз, не закончил два, работал, не женился, но отношения имел, недолго и непрочные, интересы, увлечения – парень как парень. Что в нем такого необычного, седовласый и сам не мог бы себе объяснить.

Однако близкое общение с фактическим автором нашумевшей статьи оставило у него двоякое впечатление. С одной стороны, налицо определенные задатки руководителя, неплохая харизма, природное любопытство и сложное, но гибкое мировоззрение. С другой, похоже, юнец сам не понимал своей обаятельной притягательности и душевной силы, что седовласому играло на руку – всегда проще обучить специалиста под себя, чем ломать уже устоявшуюся систему взглядов. С третьей, критически низкая уверенность в себе, что может нивелировать результаты такого воспитательного процесса.

– …и вы полагаете, что вот этот, – почти выплюнул слово военный, – сможет за год хотя бы приблизиться к уровню звездных беретов?

– Нет, конечно, – седовласый поморщился. – А ему и не надо. Он не ученый, не боец и не аналитик.

– Тогда? – вопросительно взглянул на джентльмена военный.

– Прирожденный лидер. Но его сначала надо правильно… обтесать. – Седовласый откуда-то из-под стола вытащил старинный серебряный портсигар, и медленно, со вкусом, раскурил сигарету.

– Как вы можете эту дрянь курить, – скривился военный. – Есть же современные устройства, без дыма, без запаха… Ни один из моих бойцов за вашим хлюпиком не пойдет.

– Вы так уверены? – седовласый неопределенно повел в пространстве рукой с сигаретой. – А я полагаю, он сможет вас удивить. Давайте так. Поставьте лучшего берета с ним в пару на пять минут. Бойцу разрешите действовать на свое усмотрение, но чтоб до исхода пятой минуты на лопатки уложил.

– «Давайте так» – это вы от вашего нового штатного гения подхватили? – недовольно поморщился полковник. – Что, думаете, не уложит?

– Да? А я и не заметил. Наверное, присказки у Тайвина иногда бывают… заразными. Ваш боец парня, конечно, уложит, даже спорить не буду. Но на промежуток между первой минутой и пятой я бы вам искренне посоветовал посмотреть.

***

…я проснулся внезапно – давно забытое со школьных лет чувство опасности за поворотом обожгло меня от затылка до хребта. Я вскочил и огляделся – я у себя в спальне, вчера была грандиозная попойка, я познакомился с почти настоящим Воландом и завалился спать в одежде.

Что не так? Вроде все в порядке, чувствую себя сносно, хотя и немного помят. Я осторожно выглянул в гостиную – диван был сложен, белье с него аккуратно убрано, термоспальники тоже лежали в уголочке – во сколько бы мои гости ни встали, они уже ушли: казалось, что в квартире никого.

Но что-то меня настораживало, хотя я и не понимал, что именно. И вдруг увидел – в углу, в самой затененной части комнаты, стоял человек, которого я не знал, стоял так, что заметить было крайне сложно, да еще вся его одежда переливалась непонятными цветами, делая совершенно неотличимым от окружающей обстановки.

Восхитившись, я протопал в центр гостиной и уселся посередине прямо на пол.

– Ты грабитель? – поинтересовался я, пристально глядя на человека, с интересом склонив голову.

– Нет, – отмер гость и плавно начал перемещаться в мою сторону, что мне категорически не понравилось, и я попросил, вложив в голос все убедительное, что только мог:

– Стой.

Человек остановился.

– Если ты не грабитель, то ты гость. Или шпион-рептилоид с жутко секретным заданием. Кем предпочитаешь быть?

Предполагаемый то ли гость, то ли шпион неопределенно хмыкнул.

– Я, в общем-то, не тот и не другой. Просто делаю свою работу.

– И в чем она заключается?

Гость чуть призадумался, решая, озвучить мне причину визита в мой дом или промолчать.

– Ну скажи, а то я так и помру, не узнав, для чего были те теннисные шарики, как в анекдоте.

Человек искренне рассмеялся и показал на часы на запястье.

– Мне, цитирую, надо уложить тебя на лопатки за пять минут.

– А, ну так неинтересно, – я зажмурился и произнес: – Давай, укладывай.

– Прям вот так? – несколько изумился гость.

– Ну да. Я тебе явно не соперник, а чем быстрее ты сделаешь эту свою работу, тем больше будет времени пообщаться, ну, если ты не против. О, слушай, у меня идея. Таймер есть?

– Конечно. – Незнакомец заинтересованно посмотрел на меня.

– Поставь там звонок на четыре с половиной минуты, или сколько там осталось? Ты же время засекал? И задание выполнишь, и я раньше времени от любопытства не сдохну. – Признаться, я не верил в то, что гость меня послушает, даже мне мое собственное предложение казалось идиотическим бредом, но, к моему удивлению, незнакомец четко, по-военному, кивнул, соглашаясь, и потыкал пальцем в часы.

– Садись, – я гостеприимно похлопал ладонью по ковру рядом. Гость аккуратно присел напротив меня. – Ты же наверняка из какого-нибудь спецподразделения?

– Астродесант. – коротко отрапортовал он. Я почувствовал небывалое воодушевление, у меня, наверное, и глаза засветились от нескрываемого восторга.

– Класс! – и я пристально посмотрел на него во все свои кошачьи глазки, зная, как магически я могу воздействовать необычными зрачками на неподготовленного человека. – Расскажи, а? Правда, что вас заставляют в экзоброне по болотам бегать и из иглометов стрелять? А чему еще учат? А на других планетах ты был? А…

– Полегче, полегче, – примиряюще поднял руку гость. – Тебе про обучение или про планеты? Времени немного.

Я вздохнул, выбирая.

– Про обучение. У тебя же берет, наверно, есть? – чуть завистливо спросил я.

– Есть. Звездный, – ответил военный, и я подался вперед, силясь получше рассмотреть такую диковинку, но черты лица, прикрытые тонкой переливающейся пленкой, плыли, не позволяя рассмотреть незнакомца. Наверно, какой-то защитный и жутко секретный костюм, решил я.

– Ух ты, всегда мечтал познакомиться. Вы же почти легенда современности, элита астродесанта, про вас бы сериалы снимать, – едва выдохнул я. – Все рассказывай, что успеешь!

Сначала неохотно, затем все более спокойно и расслабленно гость, поглядывая на часы, рассказал пару баек про обучение, про высадку на Пятую колонию и даже немного прихвастнул подвигами. Я восхищенно замер, периодически кивая и присвистывая в особо удивляющих меня моментах, стараясь не спугнуть астродесантника как дикого зверька. Зазвенел таймер.

– Ну, бей, – я снова зажмурился, и застыл в ожидании, гость не стал затруднять мне жизнь и осторожно положил меня на спину, придержав затылок.

– Приятная была беседа, – пожав плечами, прокомментировал он, пока я в веселом изумлении смотрел на него с ковра. – Не хотелось причинять тебе неудобства, а задание формально я выполнил. Бывай! – и он вышел в окно. Я вскочил и бросился туда – но о том, что в моей комнате кто-то был, напоминал только легкий шлейф незнакомого химического запаха и гул улетающего флаера, почти невидимого вдалеке. Это в наше-то время, когда за каждым закреплена автоматическая транспортная капсула. Личный флаер – это мечта мечт! Я еще несколько раз вздохнул, пребывая в полном раздрае от нового знакомства, и пошел на кухню варить кофе и ломать голову.

***

Седовласый молча смотрел на военного и на астродесантника, который стоял перед ними в вольной стойке, и весь его вид сообщал о том, что «а я говорил».

– Роман, скажите, что заставило вас остановиться в этом моменте? – военный прокрутил запись.

– Не могу точно сказать, сэр. Скорее всего привычка. – Астродесантник пожал плечами – парнишка ему понравился, задание он выполнил, а поскольку детали оставались за ним, то никаких провинностей за собой он не ощущал. – Нас ведь учили, что от выполнения приказа может зависеть жизнь.

– Но он не ваш командир, и это был не приказ? – военный недоуменно уставился на подчиненного.

– Да, – невозмутимо ответил Роман. – И тем не менее. Интонации, знаете, очень знакомые.

– Я вас услышал. – Военный раздраженно дернул плечом и отпустил бойца. Седовласый, хитро прищурившись, продолжал молчать. – Да, надо признать, чутье у парня неплохое, но приказывать каждая собака может. И я все равно не понимаю…

– О, уверяю вас, вы поймете. И отнюдь не каждая собака может приказать так, чтобы лучший звездный берет приказ выполнил. Вот вы бы остановились?

Военный промотал запись еще раз, потом еще. Подумал, прикидывая ситуацию на себя.

– Возможно. Хотя, честно признать, не могу точно сказать, почему.

– Я вам подскажу. Императивная интонация. Знаете ли, умение отдать приказ – очень хитрая и тонкая штука, а у Честера, как видите, работает на ура, причем без подготовки и осознания, как и интуиция. Представьте, что будет, если его научить ими пользоваться? Прекрасные качества, их и будем культивировать. – Седовласый дал понять, что разговор окончен, закуривая очередную сигарету. Военный откланялся, а седовласый джентльмен вновь принялся пересматривать запись.

Вот Честер просыпается – за миг до того, как Роман открыл окно – заходит в комнату, оценивает обстановку. Легкий испуг, настороженность, любопытство – как он вообще заметил астродесантника в боевом хамелеоне?

Нестандартные решения, которые диктуют бойцу линию поведения, вопросы, вопросы, гремучая смесь восхищения и интереса – да он сам рассказал бы парню все, что тот хотел бы узнать, а еще этот приказ… седовласому все казалось, что он что-то упускает из вида, и, досадливо хмурясь, он снова прокручивал запись, не понимая, что именно.

Наконец, словно решившись прыгнуть в холодную воду, он резко выдохнул и прикрыл глаза. Голограмма с записью немедленно свернулась.

– Придется брать, на свой страх и риск, – произнес седовласый куда-то в пустоту кабинета, но та ему не ответила.

Глава 3

Спустя сутки наша пятерка была готова. К аналитикам и научному отделу я не совался, справедливо полагая, что они и без моих ценных указаний соберутся, но перед непосредственным вылетом, проходясь по списку экипировки, выяснил интереснейшие подробности. Штатный гений настолько увлекся перспективой слетать в неразведанный участок, что попросту забыл обо всем, что не связано с сугубо научными интересами. Я злорадствовал: к Тайвину я относился очень уважительно, но и случая поддеть ученого не мог упустить.

– Итак, стерилизаторы, по единице на состав экспедиции, итого суммарно двадцать штук плюс дополнительный запас на экстренный случай… – зудел я гнусным москитом, а Тайвин, сидя напротив в конференц-зале, где мы проходили отчетную проверку перед вылетом, краснел, бледнел и старался сделаться незаметным. – Отсутствуют, так и запишем… Далее, универсальный антидот от основных инсектоидных силитоксинов из расчета одна доза в сутки на каждого члена экспедиции и дополнительный запас… – я все ждал, когда очкастого проймет, и не прогадал. Поправив очки, ученая заноза невозмутимо осведомился:

– А вы проверили готовность каждого флаера? А каково состояние основного модуль-блока? А иглометы и боезапас? А…

Я спокойно, но твердо его прервал, хотя внутренне жизнерадостно посмеивался:

– Тайвин, у нас все в порядке, я проверил несколько раз. А еще мы взяли компас, иголку с ниткой и изоленту на всякий случай.

Тайвин побледнел, на скулах выступили красные пятна:

– Вы хотите сказать, Честер, что я некомпетентен?

Я обезоруживающе поднял руки и улыбнулся, доводить ученого я совершенно не стремился, только немножко уколоть:

– Что вы, из нас всех только вы – ориентир собранности и аккуратизма, и я не шучу. Но вы, мне кажется, немного увлеклись предстоящей миссией. Это здорово, но про базовую подготовку не надо забывать.

Тайвин, успокоившись, пронзил меня ясным взглядом серых глаз, пришпиливая, как бабочку на булавку, и ледяным тоном произнес:

– Я учту, Честер, спасибо.

Я вздохнул и произнес:

– Вы меня простите, Тайвин, если я перепроверю вашу сборку перед вылетом?

Тайвин готов был съесть меня с потрохами, но, скептически поджав губы, ответил:

– Мне нужно полтора часа. Потом можете проверять.

Мне захотелось плечами передернуть, настолько прохладно стало в жарком и влажном воздухе, и я огорчился, поскольку не имел цели обострить отношения перед началом двухнедельного тесного общения, но, как говорится, что сделано, то сделано, сам себе злобный дурак. Но, с другой стороны, я отвечал за безопасность, и не влезть в готовность всех членов экспедиции не мог.

Своих я собирал и проверял самолично, аналитикам кроме мозга нужны были только смарты для связи и спицы – так они на профессиональном жаргоне называли небольшие суперкомпьютеры с соответствующим пакетом программ, обеспечивающие доступ в локальную инфосеть, вычислительные мощности и поддержку большинства существующих нейросетей для прогнозирования вероятностей и моделирования вариантов развития ситуаций.

Спустя полтора часа оскорбленный гений, стоя на стартовой площадке перед тремя флаерами – моим, своим, аналитиков – и грузовым шаттлом, по совместительству основным жилым и исследовательским модуль-блоком, всем своим видом демонстрировал полнейшую готовность хоть к потопу, хоть к эпидемии. Я, стремясь выправить шаткое положение, примирительно протянул ему руку:

– Я искренне рад, что вы надлежащим образом подготовились, Тайвин. В путь?

Тайвин, неверяще глядя на меня, казалось, еще больше обиделся – то я его чихвостил, а тут вдруг на слово поверил, – но пожал мне ладонь и покачал головой:

– Честер, я вам признателен за указание на мои ошибки, но иногда ваш эмоциональный интеллект находится на уровне табуретки. В путь.

Я бодро порысил в сторону своего флаера. Флаер для первопроходца – друг, враг и летающий железно-электронный конь, в котором есть запас необходимых противоядий, универсальный антидот, аптечка первой помощи, запасное оружие, небольшой исследовательски-экспериментальный набор юного ученого и только я знаю что еще, ибо посвятил немало времени изучению и доработке всех функциональных возможностей моего летательного помощника.

Почему враг? Да потому что ни в коем случае полагаться на технику нельзя – это мы уяснили в первый же год освоения Шестого. Любой механизм ломается, механика дает сбой, про электронику я просто молчу.

С флаерами у нас возникла дилемма. Дело в том, что на Земле, равно как и на остальных пяти колониях, флаеры воспринимались как легкая авиация –удел избранных. На родной планете человечества давным-давно организовали систему ЛТК – личных транспортных капсул, прикрепленных к каждому жилому модулю. Рано утром одна транспортная капсула большой вместимости собирает работяг, едущих к определенному времени на работу, вторая – детей в школу, третья используется под временные нужды по мере наполнения. А личная транспортная капсула, выделенная на семейство, выполняет специфические конкретные запросы по согласованию с ИИРТ – искусственным интеллектом распределения транспорта.

Благодаря такой системе в многоуровневых автоматизированных транспортных линиях мегалополисов Земли не возникает привычного для колоний коллапса – флаер на флаере и флаером погоняет. Уже три мира из пяти переходят постепенно на обкатанную временем и практикой систему, но в нашем крошечном Шестом, в колонии размером примерно с пару десятков километров во все стороны о капсулах пока речи не идет. Зато флаеры стремятся иметь все, кто смог подтвердить лицензию на их пилотирование.

В свое время я тоже не был исключением – личный флаер, шутка ли! Мечта любого мальчишки, да и, не будем кривить душой, мужчины. Это потом, когда меня принудительным порядком в курсе обучения на первопроходца заставили сдать экзамен на флай-пропуск, я взвыл и чуть не отказался от детской мечты. Расширенная врачебная комиссия, экзамены на реакцию, внимательность, эмоциональную стабильность, знание основ первой помощи и основ аэродинамики, психологический профиль, отскакивание от зубов флай-правил… Я, честно говоря, половину тестов обманул.

На Шестом флаеров немного, и большая часть – у руководителей всех мастей, у колониальной полиции и у нас. А зачем, скажите на милость, флаер младшему научному сотруднику, живущему во втором секторе, если тот же филиал МНИИ Экзогеологии, планетарной экзогеографии, зкзогеоморфологии, экзогеофизики, и экзогеоэкологии находится максимум в паре кварталов от его жилого модуль-блока?

Так же и с физиками, и с биологами. Промышленники и туристы, к моему глубокому сожалению, массово стараются завезти на Шестой флаеры, что создает недюжинную нагрузку на систему отслеживания гражданских – и напрягает нас.

Между тем к посадочной платформе подлетели новенькие, блестящие хромом и пахнущие синтетическим машинным маслом флаеры с опознавательными эмблемами «Апостола»: хризма, вписанная в треугольник.

Смотрелся символ на металлическом боку летательного аппарата чужеродно и странновато, будто посреди высокотехнологического цеха по производству резонансных двигателей для внутригалактических перелетов кто-то поставил средневековый алхимический тигель и плавит там свинец, пытаясь получить философский камень.

Из самого блестящего вышел собственной персоной Алан.

– Здравствуйте. Честер, Тайвин, – церемонно раскланялся он.

Я подозрительно прищурился. Если меня только ленивый не знает в колонии, то Тайвин у нас – фигура не столько знаменитая внешне, сколько выдающаяся научными достижениями. И мне осведомленность Алана не понравилась – я чувствовал, что апостолец провел основательную подготовку к встрече с нами, и пока мы идем у него на поводу, а не наоборот.

– Доброго дня. Вы готовы? – спросил я. Алан слегка кивнул. – Позвольте проверить.

И я с головой влез в их грузовой шаттл, понимая, что в личные флаеры меня не пустят, но вот аппаратуру я имею право досмотреть. Алан предусмотрительно перекинул мне на смарт опись содержимого, и я сверил коробки в отсеке с заявленным оборудованием. Не то, чтобы я не верил колониальной полиции и военной наблюдательной миссии «Авангард» от Межмирового правительства, это была их юрисдикция – проверка ввозимого на Шестой оборудования, оружия и компоновки их для экспедиций. Но смутные подозрения у меня имелись.

Навскидку расхождений не было, но парочку подозрительных контейнеров я попросил вскрыть – и не ошибся. Если в одном лежали разрешенные буровые комплекты – с ними я сталкивался многократно, и опознать смог, то второй был заполнен оружием по самый краешек. И чего тут только не было… от ножей до сверхсовременных плазменных винтовок.

– По регламенту оружие членам экспедиции запрещено, – отметил я, рассматривая арсенал. – Можно только нам. Это единственный ящик или есть еще?

– Единственный. – Алан был совершенно невозмутим, будто я не оружие у него изымал, а попросил взаймы книгу почитать. – Мы не знали, прошу прощения.

Я сделал себе в памяти галочку – пункт про оружие прописывался в экспедиционной инструкции не очень четко, значит, нужна детализация. Но у меня было стойкое ощущение, что все апостолец понял. И все равно попробовал протащить на экватор без малого тонну иглометов, ножей и гранатометов с гранатами. Как же жаль, что нет ни времени, ни права на детальный досмотр, я по-хорошему и сюда не должен был заглядывать.

– На будущее. Ножи разрешены, прочее – нет. Мы с вами не сражаться с живой природой едем, а изучать ее.

– А если на нас нападет, скажем, химера или суккуба? – со вселенских размеров спокойствием поинтересовался Алан.

– То нанопротекторный купол защиты их не пустит. Без вариантов. А на самый крайний случай есть мы. – И я выразительно похлопал по кобуре, органично притороченной к поясу легкой экзоброни. – И, поверьте, мы свое дело знаем. А вот неприятные неожиданности за спиной нам точно не нужны.

Я многозначительно покосился на злосчастный ящик, Алан понимающе кивнул и распорядился о выгрузке.

– Можете тут оставить, потом заберете, – широким жестом разрешил я. – Теперь можно лететь.

Я взобрался по опорному крылу флаера в кабину на законное место водителя и столкнулся с укоризненно вопрошающим взглядом Романа. Я поерзал и проверил, не дымится ли на мне броня, устраиваясь поудобнее и щелкая тумблером предполетного старта.

– Что? Колонистам разрешено иметь оружие. Может, они и переборщили. Но ты же сам знаешь, в экспедиции перестраховка не помешает.

Роман скептически выгнул правую бровь. Я почувствовал себя еще более неуютно и попробовал оправдаться.

– Да знаю, знаю, этим не десять человек, а небольшую роту можно вооружить. Но ты видел Алана? Это человек-скала! Я уверен, у него все разрешения есть, и все как одно – железобетонные. Ну не надо на меня так смотреть, – сдался я. – Отправлю Тони запрос.

И я с чувством выполненного долга и с возросшей подозрительностью маякнул начальнику колониальной полиции, мол, мы тут уехали, ящичек кое с чем оставили, посмотри на досуге. Энтони прислал короткое подтверждение, и я с надеждой глянул на Романа:

– Теперь полетели?

Первопроходец степенно кивнул, и караван флаеров, во главе с нашей машиной, вереницей потянулся в сторону экватора на небольшой высоте.