Читать книгу: «Горькие поля», страница 2

Глава вторая
«Уж ты молодость моя, молодость, эй да ты когда прошла, прокатилася?»

– Кроме того, вы бросили детей одних! – воскликнула директор школы Лидия Леонидовна.

– Детей… Лбы пятнадцати лет отроду, – пробухтел Пётр Семёнович.

– Пётр Семёнович, вы хоть понимаете, насколько непедагогично поступили? И это ведь не первый случай сомнительного поведения с вашей стороны! Помню, как в прошлом месяце вы выкинули телефон ученика в урну, он мне жаловаться приходил. А тот случай с дневником, свернутым в трубочку?

Пётр Семёнович благоразумно промолчал. Все, что он позволил себе, – это скептически выгнутая бровь, которую Лидия Леонидовна, впрочем, не заметила. Она придвинула к себе смартфон и что-то сосредоточенно в нем искала.

– А это? Вы видели? Мне Кравцов показал, – проговорила она, все еще пытаясь разобраться со смартфоном.

Пётр Семёнович сидел на стуле перед директорским столом в темно-синем жилете. Жилет немного жал под мышками, и это доставляло некоторые неудобства.

– Это, кстати, телефон Кравцова, – сказала Лидия Леонидовна, будто в оправдание того, что у нее не получается с ним совладать.

Наконец послышался какой-то шум – гудение степного ветра, ударившего в динамик, когда Кравцов записывал свое видео. Директор повернула экран к Петру Семёновичу, чтобы он смог увидеть. И он увидел: как размахивает пиджаком в борьбе с огнем. И далее, через полминуты, после всей суеты с тушением пожара прозвучала его сердитая заключительная фраза.

– И как это понимать, Пётр Семёнович? Называть детей придурками? Да как у вас язык повернулся?! – взвилась Лидия Леонидовна. – Вы хоть представляете, что с нами их родители сделают, если увидят эту запись?

– А кто компенсирует мне потерю любимого пиджака? – буркнул Пётр Семёнович.

– Придется вам извиниться перед детьми. Да-да, и не смотрите на меня так.

– Извиниться? Мне? Перед ними? А то, что они поджог на месте казачьего кладбища устроили, – это ничего? Детская шалость? На минуточку, это осквернение мест захоронений. Статья!

– Какая статья, Пётр Семёнович? Ребята только начинают жить, перед ними простирается светлый путь. А вы – статья, статья. И кроме того, поджог был устроен не в месте захоронения, а на обочине насыпной дороги, ведущей к автомобильной стоянке. С поджогом мы разберемся, будьте уверены. Виновный обязательно понесет наказание.

– А кто виновный? Уже известно? – встрепенулся Пётр Семёнович. – Я выяснить не успел.

– Да, потому что бросили детей на произвол судьбы! Впрыгнули в маршрутку и позорно сбежали!

– Так кто устроил поджог? – нетерпеливо повторил вопрос Пётр Семёнович.

– А вы как думаете? Крутской видел, как Машин потихоньку отделился от группы. Крутской также упомянул, что у того в руках была зажигалка.

– Машин! Конечно, кто же еще! Нарушитель спокойствия, похититель классных журналов, исправлятель оценок.

– Машин сейчас придет сюда, будем вместе разбираться.

– Может, мне, пользуясь случаем, сразу и извиниться перед ним, как вы просили? Чтобы время не терять.

Лидия Леонидовна смерила коллегу долгим взглядом, затем покачала головой.

– Очень смешно, Пётр Семёнович! Перед Машиным можете не извиняться, он же виновник происшествия. Но другие-то дети чем не угодили?

– Может быть, тем, что, пока я тушил огонь, они стояли в стороне и снимали занимательное видео?

– Такое поколение. «Поколение зет» называется. Слышали о таком, Пётр Семёнович? «Зет» означает это… зумеры. Про них говорится в научных источниках, что они родились с телефоном в руках.

– Это поколение мармеладных мишек, а никаких не зумеров. Ничего своими желеобразными руками сделать не могут, кроме как в экран телефона тыкать. В общем, ни перед кем извиняться я не стану. Сами виноваты.

– Послушайте, Пётр Семёнович, вы уже очень давно у нас работаете, целых двадцать пять лет, – проговорила Лидия Леонидовна и поднялась с места, словно собираясь пройтись по кабинету. Но передумала и снова села. – Да и возраст, сами понимаете, почти преклонный.

Пётр Семёнович напрягся. При чем тут возраст? Еще и «почти преклонный». Он поерзал на стуле – пресловутый жилет был ему явно мал. А тут еще и разговоры о возрасте.

– К чему вы ведете, Лидия Леонидовна?

– Вы знаете, у моей старшей сестры огород. Помидорчики там разные, огурчики, кабачки. Любочка сейчас на пенсии и так рада, что появилось время ухаживать за грядками. А какие она делает потрясающие тушеные кабачки в чесночном соусе! Вы не представляете. Ну просто объедение, скажу я вам!

– К чему эти разговоры о помидорчиках и кабачках?

– Может, Пётр Семёнович, вам хотелось бы завести огород? Знаете, вся эта работа с землей завораживает.

– Завораживает?.. – не понял Пётр Семёнович.

– Будем честны: возраст у вас пенсионный. На пятки наступает новое, молодое поколение учителей, вот и нам пороги уже обивают, на будущий учебный год просятся. Молодые и красивые, только после института. Свежая кровь, так сказать. И они, спешу вас заверить, гораздо лучше понимают сегодняшних учеников, чем мы с вами, Пётр Семёнович. Вот я и подумала: вдруг вы подустали бороться с шалостями разгильдяев вроде Машина и хотите отдохнуть? Все-таки возраст…

– Что вы заладили, Лидия Леонидовна, – «возраст», «возраст»? Если вам хочется отдохнуть – отдыхайте. А я полон сил.

Лидия Леонидовна помрачнела от такого поворота разговора, набрала воздуха в легкие, чтобы ответить, но в дверь постучали. И сразу же заглянули.

– Можно?

– Заходи, Машин.

– О, а вот и поджигатель! – буркнул Пётр Семёнович.

– Сейчас мы во всем разберемся, кто есть кто, – вставила Лидия Леонидовна.

– Не поджигатель, а иллюзионист, – сказал Машин и сел на стул рядом с Петром Семёновичем. – И вообще, я поджег валявшийся там мусор. Практически помог убрать.

– Помог он! Пламя перекинулось на сухостой. Начался бы пожар, если бы я не потушил, – сказал Пётр Семёнович. И добавил скорбно: – Собственным пиджаком.

– Машин, – вмешалась Лидия Леонидовна, – за эту неуважительную выходку тебе придется весь июнь работать в школе.

– Что?! – Машин буквально подпрыгнул на стуле, тряхнув белокурой шевелюрой. – Я не могу, уезжаю в июне в…

– Значит, поездка отменяется, – отрезала Лидия Леонидовна. – Подойдешь завтра после уроков к завхозу, она выдаст тебе список дел. Приступишь первого числа.

– Еще чего! – себе под нос буркнул Машин.

– Поджог – дело нешуточное, даже если тебе кажется, что это невинная шалость. Если откажешься от отработки, Машин, то будем решать этот вопрос с родителями.

Машин помрачнел.

– Хорошо, как скажете, Лидия Леонидовна. Это всё, я могу идти?

– Можешь, Машин, можешь. А вы, Пётр Семёнович, подумайте над моим предложением.

– Еще чего! – буркнул себе под нос Пётр Семёнович. Он, как и Машин, поднялся со стула, намереваясь уйти.

– Что вы сказали? – не расслышала Лидия Леонидовна.

– Я сказал, что уже подумал над вашим предложением.

– Не спешите, поразмыслите дома, в спокойной обстановке.

– Поколение мармеладных мишек не вытурит меня из школы ни за какие коврижки.

Машин застыл в дверях и с интересом следил за разворачивающейся беседой.

– Вот как вы заговорили, Пётр Семёнович? – сузила глаза Лидия Леонидовна.

– Да, я вот как заговорил.

– Тогда знаете что?