Читать книгу: «НАСЛЕДИЕ. плоть и прах.», страница 3

– У вас есть опыт работы? – начал Царь.

«О, он совсем вам не понравится, ваше величество», – ехидно подумала про себя Далия, но вслух ответила:

– Я работаю с простыми случаями, ассистировала своей наставнице в сложных.

Царь, казалось, не был доволен ее ответом. Однако он точно был в курсе, что выбора у них особо не было. Если в их дворце каждый месяц пропадает один из ее сородичей, скоро им не придется выбирать совсем. Все его действия будут направлены на устрашение.

«Видит Бог, мне и так достаточно адреналина в своей жизни».

– Вы должны будете работать над ним каждый день, – продолжил царь. Его грозный, тучный голос бил по перепонкам. Далии хотелось съежиться под его взглядом, но она стойко стояла, не давая слабину, – У него плотное расписание, так что вам нужно будет подстраиваться. Я ожидаю увидеть результат в течение месяца. Мы не можем позволить себе потерять ещё одного биокинетика.

Последняя фраза была обращена к генералу Дьякову. Слова пронзили её как нож. Это означало, что они не считают предыдущего биокинетика живым. И теперь она была под прицелом – не только для этой семьи, но и для всего общества. Страх и гнев поднимались в ней, но на лицах царских особей она не могла позволить себе выразить ни одно из этих чувств.

– Служба ваша будет опасной, и я должен вас предупредить, что генерал Дьяков будет обеспечивать вашу безопасность, – добавил царь, голос звучал ровно и устало.

Лекарка кивнула, понимающе смотря на царя.

«Так ли для безопасности его приставили? Или в качестве дополнительного поводка, ваше величество?».

Генерал был известен своей жестокостью и холодным подходом к делу. Теперь её безопасность зависела от стального холодного взгляда этого офицера, в то время как её душа боролась с непрекращающимся внутренним протестом.

И все же вплоть до сегодняшнего дня ей не показался он жестоким человеком.

– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вашему сыну, – произнесла она с усилием, сдерживая ярость, способную вырваться наружу. Она уже могла чувствовать, как её мысли облекаются в тёмный кокон безысходности, – Могу я узнать причину его недуга?

Царь нахмурился:

– Мы надеемся на вашу квалификацию, это будет проверкой ваших способностей.

Далия не смогла сдержать следующие слова:

– Я не могу гарантировать успех. Это зависит не только от меня, но и от самого пациента.

Царица, казалось, слушала каждое её слово с особым вниманием, и в её взгляде мелькала надежда. Лекарка почувствовала, как лёгкая волна тепла охватывает её, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Возможно, она могла изменить не только судьбу царевича, но и собственную.

Чего не могла сказать Далия о Царе. Его взгляд ей совсем не нравился. Он словно проникал под кожу, он смотрел оценивающе, словно дразнил жертву, уже зная, какой у нее будет конец.

– Мы понимаем, – мягко сказала царица, стараясь поддержать лекарку, но ее тут же перебил Царь.

– И все же рассчитываем на ваши социальные навыки.

Далия кивнула. Царь махнул рукой, освобождая ее и лекарка попятилась к выходу. Как только она оказалась около двери, наткнулась на одобрительный кивок генерала.

Стало чуть легче, но только когда двери тронного зала за ней закрылись, она поняла, что почти не дышала все это время.

ГЛАВА 3.

Настоящее время.

23 апреля 2070 год. 14:16. Исследовательская база «Красна». Россия. Столица Кирай.

Далия Янковская

Лекарка глубоко вздохнула, словно пыталась нащупать внутри себя ту искру ярости и свободы, которая все еще могла гореть в груди. Она подняла взгляд на младшего царевича, его лицо было гладким и холодным, как камень, а в его глазах не выражалось ни сострадания, ни ненависти – только любопытство.

«Больной ублюдок».

– Что такого устрашающего было в нем?

– Начнём с того, – произнесла она с ноткой легкой издевки, – что ваша семья нерадива к народу. Ваш отец… он был монстром, скрытым под маской власти и благородства. Когда я встретила его, мне казалось, что я окунулась в мир, где человеческие жизни – лишь разменная монета, – она наклонилась к стеклу, заговорищески улыбнувшись, ее голос стал более жестоким, – И я совершенно не жалею того, что сделала с этим ублюдком. Разве что нужно было это сделать раньше.

Младший царевич наклонился к ней навстречу, казалось, что его совсем не беспокоило, как она отзывалась о его покойном отце, огонь интереса лишь только возрос в его глазах:

– А мой брат? Какое у вас было впечатление, когда вы работали с ним? Он тоже больной ублюдок?

Далия усмехнулась, покачав головой:

– Вы все чокнутая семейка психопатов, которых нельзя допускать к власти, – она не оторвала взгляда от него, но в её душе росло всё больше недовольства, – Ваша семья будто рождена из куска плоти, питающегося чужими жизнями. Я видела, как гаснет искра человечности в глазах вашего брата, отца, даже в ваших. И я дам вам такой же совет, как дала когда-то вашему брату – если вы действительно желаете лучшего своему народу, продемонстрируйте это, уложив себя в могилу вместе с оставленными трупами за своей спиной.

Тишина окутала их, губы младшего царевича растянулись в плотоядной улыбке. Далия не могла смотреть на это животное, инстинктивно метнула взгляд на Мирона, который стоял в тени, словно реальность не могла коснуться его. Его молчание мучило её, но оно также подтверждало, что он все еще здесь, хотя и заблудился среди боли и сказать ей ничего не мог.

После всего, что он делал на протяжении этих дней, после всей боли ей стоило признать, что она его потеряла. Но надежда на его спасение все еще теплилась в ее душе. Она не могла поверить, что он делает это нарочно.

«Должна быть причина, черт его дери».

Младший царевич снова заговорил, заставив Далию оторваться от своих мыслей:

– Продолжите свой рассказ, лекарка. О вашем прошлом, о том времени, когда вы были другой.

Он намеренно подчеркнул последнее слово.

– Вам доложили о моих принципах?

– Важно знать мотивы тех, с кем имеешь дело.

Она посмотрела на него, не зная, насколько далеко готова зайти. Она понимала, что ее борьба окончена. В попытке обрести свободу она загнала себя в клетку и теперь ей осталось сохранить только то, что осталось на этих руинах.

– Я вспомню всё, даже то, что хотела бы забыть. Этот дворец, это общество стало для меня очередной клеткой, где каждый страх, каждое горе тесно вплеталось в нити моего гобелена жизни, – продолжала она, – Но, несмотря на это, во мне оставалась надежда. Я продолжала верить, что можно изменить судьбу, что можно увидеть мир, который не будет погружён в тьму, где люди не будут вынуждены ожидать смерть за углом.

***

4 апреля 2069 год.

Столица России – Кирай. Царский Дворец.

Далия Янковская

Генерал с лекаркой нашли старшего царевича в саду. Тот сидел на лавке, запрокинув голову, подставляя лучам солнца свое лицо. Золотые пряди играли бликами, спадая на светлое, изможденное лицо. Аристократичные черты выдавали в нем настоящего наследника. Острый прямой нос, узкие четкие скулы. Он был одет в простые брюки и рубашку, которая, казалось, была больше его размера. Рядом с ним лежал пистолет, а вдалеке Далия заметила мишени. А недалеко летал дрон, судя по всему приставленный за ним, чтобы наблюдать.

– Позвольте представить, ваше высочество, – начал генерал, слегка наклонившись к царевичу, – это ваша новая лекарка, Далия. Она здесь, чтобы помочь вам.

Царевич довольно наклонил голову в знак приветствия и с улыбкой взглянул на девушку. Его голубые глаза смотрели по-мальчишески. А улыбка располагала к себе.

– Далия, – произнес он, испытывая звук ее имени на языке. – Какое приятное имя для такой прекрасной девы. Надеюсь, вы готовы ко всем приключениям, которые моя семья может предложить, – закончил он с легкой ухмылкой.

Лекарка, немного смущённая, улыбнулась в ответ, но затем приняла более серьезный тон. Она не понимала, как относится к его манере общения.

– Я здесь, чтобы вас лечить, ваше высочество. Но сперва мне нужно понять, что именно вас беспокоит. Хорошее лечение начинается с тщательной диагностики.

Царевич наклонил голову на бок, с интересом смотря на девушку перед ним.

– О, никаких формальностей. Зовите меня Василий. Так вы собираетесь проверить мой недуг? Неужели отец снова затеял эту игру? – с игривой интонацией спросил он, – Рядом с такой красивой женщиной я не могу не быть откровенным.

Далия чувствовала, что ступает на опасную территорию. Флирт с членом Царской семьи не мог привести к чему-то хорошему.

– Я просто хочу помочь вам, – ответила она, стараясь сохранять серьезность, – Но есть ли у вас какие-то подозрения, что могло бы вызвать ваше состояние? Ваше здоровье – это мой приоритет.

Генерал вновь подал голос, его выражение лица стало более напряженным.

– Надеюсь, ваше высочество не планируете уводить госпожу Янковскую в мир своей загадочной романтики, – сказал он, пытаясь вернуть царевича к истинной сути их встречи, – Это не то, что вам нужно сейчас.

Царевич смерил его взглядом, затем медленно усмехнулся.

– Не волнуйтесь, ге-не-рал, я лишь искал немного легкости в этом тяжелом мире, – и вновь обернулся к лекарке, – Пожалуй, я могу вам помочь. В конце концов в моих интересах вылечить эту заразу, – он отвернулся, словно не хотел касаться этой темы, но все же продолжил, – Моя болезнь связана с кровью.

Далия была удивлена этой неожиданной откровенностью, промелькнувшей между этими двумя.

«Неужели они друзья?»

– Связана с кровью? – говорила она, чувствуя, как важны эти слова, – Это может значить многое. Я предлагаю поговорить об этом подробнее, как только мы окажемся в более подходящем месте.

Царевич кивнул, но его взгляд остался задумчивым, словно он уже знал, что эта беседа откроет двери к еще более глубоким тайнам – как о нем самом, так и о его семье. Генерал посмотрел на него с обеспокоенным выражением, а затем на лекарку, словно предостерегая ее от участия в этом запутанном танце их судеб.

– Вам стоит идти, ваше высочество, – заметил генерал, явно желая оставить время для размышлений, – Надеюсь, что наша следующая встреча будет менее… игривой и более продуктивной.

Царевич лишь улыбнулся, но его улыбка была полна скрытого смысла. Лекарка почувствовала, что впереди их ждет нечто более серьезное, чем простое лечение.

Напряженное молчание, накрывшее лекарку и генерала во время их обратного пути к дворцу, стало ощутимым и тяжелым, словно давящее одеяло. Она, нервно перебирая мысли, решила прервать тишину:

– Вы выглядите взволнованным, – заметила она, хотя самой трудно было говорить, когда эмоции переполняли её. Его лицо, обрамлённое строгими чертами, вроде бы смягчилось, но всё же оставалось серьёзным.

Он не ответил, но вскоре остановился у дверей комнаты и, открыв их, жестом пригласил войти. Спальня словно перенесла её в элегантный и таинственный мир Российской империи XIX века. Потолок был высок, украшенный сложными лепнинами, а стены обиты мягким бархатом светлого голубого цвета, колоритно переливающимся на свету. В углу стояла изысканная мебель, с резьбой, кажется, выполненной вручную, и позолоченными деталями, но в то же время на столе находились современные устройства, напоминавшие невидимые источники энергии, которые испускали мягкий свет. Технологии, встроенные в её укрытие, создавали атмосферу смешения стилей: здесь соседствовали канделябры с электрическими лампами, а старинное зеркало, расположенное перед туалетным столиком, отражали изображения, как будто они были связаны с чем-то другим, невидимым для глаза.

«Компьютер».

Она заметила в разных концах спальни легкие мигающие огни.

«Неужели камер понаставили?»

Восхищенную красотой эта мысль вмиг вернула на землю. Теперь, когда они наконец остались наедине она могла задать свои вопросы:

– Старший царевич со всеми так безбожно флиртует?

– Он обожает внимание, – ответил наконец генерал, его тон сохранял напряженность, но он стал чуть более открытым, – Но не дайте себя обмануть. За его шармом скрываются гораздо более больные мотивы. Это часть его натуры: привлекать к себе людей, быть в центре событий. В этом мире, где привлекательность очень важна, он использует все свои чары, чтобы манипулировать обстоятельствами в свою пользу.

Далия кивнула. Мирон говорил озабоченно, он явно не понимал, что у царевича на уме.

– Я так понимаю, камеры в моей комнате не настроены на звук? Или вы так близки с ним, что вам позволено отзываться о члене Царской семье в столь неприглядном виде?

Генерал совсем не выглядел удивленным.

– Камеры установили для вашей безопасности, – он прошел, присев на кресло, – Что же до наших взаимоотношений с царевичем – вас это не должно волновать.

Коротко кивнув, она поставила себе внутри заметку и задала следующий вопрос. Ей было сложно подбирать слова, она не знала правил дворца, этикета. Порченных этому не учили.

В её мире существовали другие законы – законы выживания, закон равенства, где каждый был готов прийти на помощь друг другу, вне зависимости от статуса или положения. Но здесь, в этом свете, сверкающем и холодном, ей казалось, что всё имеет свою цену. Её обращение к ним потребует не только ума, но и ловкости, которой она не обладала.

С каждой минутой, проведённой в замке, её напряжение нарастало, и сама мысль о том, что она одна живёт в этом мире правил, где каждое слово имеет значение, приводила в смятение. Что если она ошибётся? Что если её слова больно ударят по Царевичу? Ей не хотелось быть объектом их развлечений. И уж точно она не была готова отправиться ради этого на плаху.

Единственной опорой для нее в данный момент оставался генерал. Какие бы мотивы он не преследовал, он ей помогал справляться с этим давлением.

«Либо он проверяет меня на вшивость?»

Внутренний монолог заставил ее подбирать выражения чуть более аккуратно.

– А каково это – быть рядом с ним? – спросила она, стараясь понять, какие были у него опасения, – Он ведь играет не только с сердцами людей, но и с их судьбами.

Генерал задумался на мгновение, словно обдумывая ответ, перед тем как продолжить:

– Это опасная игра. Царевич может быть не просто обаяшкой, он умеет захватывать души и умы. Его светлые моменты могут смениться тёмными продолжениями, если кто-то ослушается его желания. Взгляды и слова могут быть так легко использованы в качестве оружия.

Эти слова зазвучали в её голове, будто тень, указывающая на что-то большее. Далия почувствовала, как в ней растёт чувство тревоги, осознавая, что использовать свойства манипуляции – значит играть с огнем. Она понимала, что, возможно, царевич – лишь верхушка айсберга, и эта загадка закончится не тогда, когда появится ответ, а наоборот: вместе с бегом за истиной она рискует потерять себя.

– Почему вы так откровенны со мной? Разве генерал военного гарнизона столицы может себе позволить так отзываться о своих покровителях? Вы не боитесь, что он переменит своё отношение? – осторожно спросила она, словно боясь разрушить момент.

Ей нужен был генерал в качестве союзника. Но и доверять ему в полной мере она не могла, так как не знала его мотивов. Почему он пытается ей помочь, будучи членом Инквизиции.

Генерал на миг замер, но тут же нацепил игривую улыбку. Медленно сделав несколько шагов к ней, он остановился на расстоянии вытянутой руки, заглядывая в ее глаза:

– Я не спрашиваю вас о мотивах, лекарка, так что и свои не стану раскрывать. Но мы друг другу не враги, более того, мы можем помочь друг другу.

Она задержала на нем взгляд, ощутив, как его слова окутывают их разговор легкой завуалированной тайной. В воздухе назревало нечто большее, чем просто обмен репликами; это было прикосновение умов, практически игривое соревнование, где каждый стремился угадать друг друга.

– Справедливо, – ответила Далия, усмехнувшись, – и интригующее.

– Возможно, я просто не хочу слишком рано раскрывать карты. Интрига – это искусство, и не всегда стоит спешить с ответами, – произнес он с легким намеком, словно сам наслаждаясь игрой.

– Может быть, однажды мы все же поделимся своими тайнами. Когда звезды станут к этому благосклонны, – добавила она, – Что ж, думаю нам нужно договориться о том, как мы будем взаимодействовать на людях.

Мирон кивнул, прошел вглубь комнаты и плюхнулся в кресло у камина.

– Думаю простого «расстояния» будет достаточно на первых парах.

– Генерал Дьяков, – показательно присев в неловком реверансе, рассмеялась Далия.

– Госпожа Янковская, – кивнул Мирон.

От чего-то ей захотелось продолжить эту игру. Прежде чем обдумать свои слова, она выпалила:

– Разве вам не следует поцеловать руку госпоже?

Не дожидаясь его реакции, она почувствовала, как ее уши запылали. Она уже хотела перевести все в шутку, как Мирон, улыбаясь, слегка приподнял брови, будто задумался над ответом. Он встал, подошел к Далии и, как будто играя на публику, с легкостью, но с соблюдением манер, коснулся ее ладони своими губами.

Сердце замерло, Далия задержала дыхание, наблюдая за генералом. Она не понимала, откуда это чувство, но ей точно стоило сделать пару глубоких вдохов.

Отстранившись, она посмотрела в окно, наблюдая за видом на сады.

– Могу ли я выезжать в свой район? – вышло хрипловато, поэтому ей пришлось откашляться.

Голос генерала за спиной приобрел серьезность, его ответ не обнадеживал:

– Только в моём сопровождении. Это нужно для вашей безопасности.

Спрашивая о регалиях, Далия не могла не думать о том, как она сможет помочь своим сородичам. Огорчение пробежалось по её лицу, когда генерал, установив равновесие в своих мыслях, сказал:

– Пока ваше положение шатко, вы должны заручиться поддержкой царевича. Но запомните: не так, как это произошло между вами с царевичем в саду.

Его слова оставили в сердце Далии нечто тяжёлое. Она не могла поверить, что генерал беспокоится о ней, но сама не могла избавиться от груза ответственности.

Затем, недвижимые моментом, они оказались у еще одной двери. Напряжение между ними всё ещё витало в воздухе, и Далия совсем не ожидала вопроса генерала:

– Если ты так заботишься о своих, – начал он, – почему ты даёшь только травы? Почему не лечишь с помощью силы?

Далия сильно удивилась внезапному переходу на личное общение. Она взглянула на него, но все же решила молчаливо поддержать его в данном вопросе. Молчание посеяло в голове мысль, которая явно терзала его. На его лице отразилась задумчивость, а затем он произнёс:

– Ты такая храбрая, но при этом боишься за свою жизнь.

Возмущение заполнило грудь Далии, однако, проявляя невиданную силу воли, она сдержалась и даже смогла игриво парировать в ответ на его слова:

– А кто сказал, что это просто травы?

Её голос прозвучал по-новому, словно в нём затаилась нечто большее, чем просто желание проявить свою настойчивость. В этот мгновение между ними пробежала искорка понимания, которая оставила глубокий след в их взаимодействии, обещая ещё не одну волну напряжённых разговоров впереди.

Генерал, словно тоже ощутив эту искорку, сжал кулаки, словно пытаясь схватить саму суть. Он внимательно смотрел на Далию, стремясь понять, что же на самом деле скрывается за её решимостью. В их беседе неожиданно возникла новая динамика.

– Я не понимаю. Я видел, как ваша сила рвет вас на части, заставляет в приступах безумия творить ужасающие вещи. Ты не боишься безумия?

– Боюсь до чертиков.

Это голое признание заставило их обоих вскинуть удивленные взгляды друг на друга. Далия, внутренне ругая себя за излишнюю откровенность почувствовала, как ее щеки пылают, но не могла отвести взгляд.

Между ними проскочило понимание друг друга. Уязвимость, которую Далия ненарочно раскрыла перед Мироном, стала для них обоих чем-то важным.

– Я знаю, что сила может сломать, – наконец произнесла она тихо, опуская голову, – но она может и спасти. Я не хочу быть жертвой обстоятельств, я хочу изменить ситуацию. Я не собираюсь стоять на месте, как зеркало, отражающее жестокость мира.

Генерал, смягчившись, подошёл ближе и взглянул Далии в глаза, полные решимости и чего-то еще, чего лекарка не могла разобрать – восхищения? Он резко выдохнул, казалось, что весь его внутренний мятеж нашёл свой выход.

– Ты действительно веришь, что сможешь изменить свою судьбу? Или это просто утешение в трудные времена?

– Я верю, что в каждом из нас есть сила, – ответила она, поднимая голову с гордостью, она указала на его мускулы, – Не физическая. И я могу использовать свою, чтобы защитить тех, кто мне дорог.

Генерал кивнул, понимая, что у них есть больше общего, чем он предполагал. Упорство Далии вдохновляло его, разжигая те угли, о которых он давно забыл.

Откашлявшись, он показал ей три смежные комнаты. В одной располагалась ванная, во второй гардероб, а вот третью Далия узнала по запаху, едва они подошли к двери.

– Лекарский кабинет, – с довольной улыбкой она отворила дверь и смесь трав ударило ей в нос.

Она почувствовала облегчение. Стены комнаты были увешаны полками, заваленными гербариями, стеклянными банками с настойками и яркими картонками с названиями трав. В воздухе витал приятный запах ромашки и шалфея, создавая ощущения уюта и безопасности. Далия почувствовала, как напряжение понемногу уходит. В этих стенах ей понадобиться уголок, где она могла бы спрятаться от всего мира. Однако она не могла дать себе расслабиться.

– В одну из моих комнат ведут какие-то черные входы? Или потайные?

Её глаза пробегали по кабинету, когда генерал, по-прежнему стоя на пороге, слегка закашлял, привлекая её внимание. Она посмотрела на него, и тот, заметив её заинтересованный взгляд, продолжил:

– Напротив этой комнаты находится запасная выходная дверь, но доступ к ней закрыт. Она охраняется под моим личным контролем.

Далия подошла к столу, на котором лежали разнообразные инструменты и упаковки с лечебными травами. Её сердце забилось быстрее. Она чувствовала, как нарастает в ней желание узнать больше об этом месте. О болезни царевича.

– Мне понадобиться лечебная карта старшего царевича.

Генерал кивнул, достал телефон и что-то написал. Далия удивленно уставилась на гаджет. Она видела телефоны разве что издалека. Порченные общались лично, простой эспер не мог себе позволить купить телефон. Да даже если бы и могли, Далия уверена, что им бы это не позволили.

Они должны находится в информационном вакууме.

«Не дай бог узнают о том, что за пределами стен кварталов существует жизнь» – с сарказмом подумала Далия.

Их обучали пользоваться только той техникой, которая нужна им для выполнения обязанностей.

Телефоны не входили в это число, если кому-то из высших чинов нужна была помощь лекаря, они связывались со штаб-лекарями.

Она подошла ближе, с любопытством посмотрев в светящийся экран. Мирон поднял на нее взгляд.

– Это правда, что вы можете зайти в сеть интернета и проверить новости всего мира? – с надеждой спросила лекарка.

– Да, – ответил он наконец, – Это действительно так. Я могу получить доступ ко множеству информации. Новости, события, различные исследования… В нашем мире это, конечно, крайне ограниченная информация, но, даже несмотря на это, у меня есть возможность увидеть, что происходит за пределами.

Далия наклонилась ближе, вытянув шею, как будто пыталась поймать каждое его слово. В ее глазах сверкали не просто интерес и любопытство, а настоящая жажда знаний. Такое с ней случалось, когда она видела неразгаданную тайну в истории болезни. Тогда она могла проводить сутками в лабораториях и библиотеках, ища ответ.

– Мне жаль, что у эсперов нет такой возможности.

– Вы не понимаете, генерал, – произнесла она с явной горечью, – Мы живем здесь, словно в темной комнате без окон и дверей. Каждая новость, которую мы слышали от случайно пробежавших мимо людей, порой кажется мифом. Мы знаем лишь то, что нам позволили узнать, и иногда это вызывает больше вопросов, чем ответов.

Далия заметила, как внутри него зашевелилось понимание того, насколько ограниченной была жизнь эсперов. Они были изолированы от мира, в котором он обладал большей свободой… Даже если эта свобода была не такой уж радостной.

– Я могу показать тебе, что происходит там, – произнес он решительно, – но это должно быть только между нами. И ты должна понимать, что не все, что ты увидишь, можно будет назвать хорошими новостями. Не строй ожиданий на этот счет.

Далия улыбнулась, и эта искренность сдвинула с места ее сердце.

– Все равно, генерал, – произнесла она, – даже если там будет боль и страдания, это лучше, чем полное отсутствие информации. Я хочу знать, что существует за пределами нашего маленького мира.

Мирон кивнул, понимая, что открывает ворота в неизведанный мир, где его долг как генерала будет пересекаться с желаниями персонажа, который по своей сути стремился к жизненной истине, к свободе знания. И эта тайна их связала – немного прочнее, чем универсальные правила, которым они оба должны следовать.

– Вечером.

Лекарка благодарно кивнула. Счастье распирало ее. Она не могла поверить, что сможет увидеть все то, что раньше могла только представлять.

***

4 апреля 2069 год.

Столица России – Кирай. Царский дворец.

Далия Янковская

Спустя полчаса ей принесли карту, и Мирон оставил ее, наказав не выходить из комнаты.

– Снаружи будет дежурить стража, они принесут все необходимое, когда ты будешь готова, я заберу тебя и отведу к царевичу.

Далия потратила почти сутки, не вылезая из кабинета, лишь короткие перекусы в виде бутербродов со строганиной, спешно запитые крепким чаем и справление нужды прерывали ее.

С тех пор, как она открыла планшет с данными старшего царевича она не могла спать. Жажда узнать, что с ним случилось заволокла пеленой.

Она изучала, перебирала варианты, подбирала подходящие ингредиенты.

Самым первым было определить время приобретения порока. В карте было указано, что у царевича с рождения уже наблюдалось определенное недомогание, а это значит, что болезнь врожденная.

«Неудачная мутация генов?»

Использовав под рукой бумагу, размашистым почерком она писала, затем зачеркивала предположения.

Далии показалось странным, что значения в анализах крови скакало. То они были совершенно чистыми, то попадали в категорию лейкоза.

Различие лекарей отражалось на состоянии карты. Каждый писал свои предположения, но если где-то они были последовательны, то в некоторых случаях текст был похож на бредни сумасшедшего.

Каждый из них перепроверил теории про железодефицитную анемию, лейкоз, гемофилию, тромбоцитоз.

«Эти ребята были сильно опытнее меня».

Неуверенность только заставляла сильнее работать. Далия понимала, что от ее успеха зависит будущее ее сородичей. Она не могла их подвести.

Потерев переносицу, она решила попробовать просканировать царевича с помощью силы, ей нужно было выяснить причину и очень быстро.

Она не готова была дать ему препарат, но могла попробовать улучшить его самочувствие кратковременно с помощью своей силы.

Когда она вышла из кабинета, щурясь от закатного солнца, то не заметила стражи. Вместо нее на кресле, закинув ноги на подлокотник развалился Мирон, читающий книгу.

– Любовный роман? Интересный выбор, – усмехнулась Далия, кинув манящий взгляд на кровать.

Ей так сильно хотелось спать, но сначала ей нужно было решить вопрос с царевичем. Чем быстрее она запустит процесс, тем быстрее сможет найти ответ.

Генерал неохотно перевел взгляд на лекарку и тут же его глаза округлились.

– Давно в зеркало смотрелась?

Закатив глаза, она прошла мимо, схватив подушку и кинув прямо ему в лицо. Он успел ее перехватить, но не смог сдержать комичного чиха от распыленной пыли.

– Всё-таки неплохо было бы, если бы ты научился определять откуда идёт угроза, не рядовой гражданин, – с ухмылкой произнесла она, кивая на его погоны и наблюдая за его смущением.

– А это называется сохранять бдительность вокруг привлекательной женщины, – ответил он, переводя взгляд обратно на книгу.

Смущение накрыло ее. Прикрыв щеки волосами, она оперлась локтями о спинку его кресла и наклонилась ближе, пробегая глазами по строчкам. Ее глаза округлились, когда она поняла, на какой сцене остановила его.

– О боже, да это же чистое порно! – воскликнула она, продолжая жадно читать дальше, прохаживаясь взглядом по строкам, где описывались сцены, заставлявшие ее сердце биться чаще.

– Неужели кто-то решился опубликовать это? – спросила она, подняв взгляд на него, наполовину удивленно, наполовину с вызовом. Ее интерес был подогрет не только содержанием книги, но и тем, как он отреагирует на это откровенное искусство.

– Этот экземпляр был напечатан больше тридцати лет назад. Моя бабушка в молодости коллекционировала подобное чтиво. Сюжет там интереснее и многослойнее, – закинув голову, он наблюдал за ее покрасневшими ушами и искрящимися глазами.

– Да, конечно, – с сарказмом произнесла она.

Генерал, не желая потерять свое преимущество в споре, начал объяснять, как в тексте развивается динамика отношений между героями, как их страсти открывают перед ними новые возможности, меняют их взгляд на жизнь. Он поддерживал разговор с такими деталями, что в его голосе слышалась напряженная увлеченность.

– Вот смотри, – продолжал он, – на примере главного героя. Он начинает с чисто физического влечения, но в процессе он открывает для себя настоящие эмоции. Это своего рода путешествие – от физики к философии.

Далия, наконец, оторвалась от строчек и посмотрела ему в глаза. Ее губы изогнулись в легкой улыбке одновременно со своевременным смущением.

– Звучит интригующе. Возможно, это твой способ убедить меня прочитать его дальше? – произнесла она с игривым тоном, как будто играя с ним в интеллектуальную дуэль.

Между ними завис вопрос. Далия почувствовала, как её напряжение немного ослабло. Она не могла признаться, он умел вызывать у неё противоречивые чувства: с одной стороны, его флирт был раздражающим, а с другой – поддерживал её с безразличной, но лёгкой нотой юмора.

Далия, чувствуя, разговор о книге перерос в нечто более личное, на мгновение задумалась. Она понимала, что между ними возникла определенная симпатия, и это добавляло остроты их диалогу.

Это было именно то, что было ей нужно, чтобы скинуть напряжение.

«Я могла бы ему предложить…»

Как только осознание от этой мысли накрыло ее, она одернула себя.

«Совсем с ума сошла».

Генерал, замечая ее колебания, решил пойти на риск и затронуть более глубокие темы.

– Знаешь, – сказал он, подбирая слова с осторожностью, – порой мне кажется, что литература – это отражение нашей жизни. Она позволяет нам заглянуть внутрь себя и задать вопросы, которые мы, возможно, боимся задать в реальной жизни.

Далия кивнула, ее глаза блеснули в свете вечернего солнца, проникающего через окно.

– Это правда. Я всегда считала, что книги способны открывать нам неизведанные горизонты, – согласилась она. – Но иногда это может быть и опасно. Некоторые истории затрагивают такие глубины, что лучше бы их не касаться.