Читать книгу: «НАСЛЕДИЕ. плоть и прах.», страница 2

Далия не могла удержаться от улыбки, несмотря на напряжение, которое сказывалось в ее сознании. В этой игре слов, в этом забавном поддразнивании она находила тот самый свет, который был ей так необходим в последние недели. Юлий всегда умел разрядить обстановку, и моменты, проведенные с ним, были ее спасением от забот и страхов, которые накапливались вокруг, как тучи перед бурей.

– Неправда, – толкнув его в плечо, – Неужели я не могу заглянуть к своему другу поинтересоваться его жизнью?

Улыбнувшись, он протянул руку, приглашая ее на прогулку. Взяв его под руку, они двинулись по улице.

– А если серьезно? Я слышал сегодня про то, как у входа в ваш корпус сошел с ума паренек.

Далия внутренне сжалась от воспоминаний его голодного взгляда, направленного на нее. Следом пришло воспоминание о том, что ей сказала наставница:

– Да, и я предпочла бы не обсуждать это, – говорит она, отгоняя мысли о том, что её методы были далеко не стандартными.

– О, пожалуй, это было бы слишком скучно для нас, – он подмигнул ей, – но если нужна помощь, я найду для твоих экспериментов пару крепких ребят.

Лекарка вздохнула и посмотрела на него. В ее глазах читалось беспокойство.

– Это не шутки. Я просто хочу хоть как-то помочь Порченным. Но Таисия Владимировна…

– Так не считает, я прав? – закончил он за нее, – Она понимает, но у нее на попечении более сотни эсперов разного калибра.

Он наклонился ближе, его голос стал тише, но по-прежнему игривым.

– Может быть пора начать тебе свою практику?

Она не смогла сдержать улыбку, несмотря на свой серьёзный настрой.

– Звучит привлекательно, но мне не хочется, чтобы мой героизм закончился в Элвалаже…

– И что, зато какой веселой будет твоя жизнь. Тюрьма, адвокаты, интервью – ты ведь обожаешь светские беседы. Просто представь, как ты будешь рассказывать о своих "недозволенных методах" на вечеринках.

Они оба мягко засмеялись, но в ее голосе слышалась тревога.

– Что, если я действительно не помогаю?

Почувствовав ее беспокойство, Юлий остановился, схватив ее за плечи:

– Ты помогаешь этим людям. Благодаря тебе, у них появляется время сделать что-то важное в своей жизни. Я всегда буду на твоей стороне, договорились колючка? – он улыбнулся ей, а затем заключил в медвежьи объятия.

– Мне нравится твоя упорность, – пошутил он, наклонившись к ее уху, – Не забывай, иногда правила созданы просто для того, чтобы их ломать.

Девушка шутливо закатила глаза, но её улыбка не исчезла.

– Ты как всегда ведёшь свой рискованный роман с Бюрократией!

Они оба усмехнулись, и атмосфера на мгновение стала легче. Далия почувствовала, что, несмотря на все её опасения, рядом есть человек, готовый поддержать её в любой ситуации, даже если его подход к жизни совершенно не совпадает с её.

Вернувшись, Далия сразу направилась в медицинское крыло. Ей предстояло проверить нескольких Порченных с приступами разной тяжести.

На входе она схватила рабочий планшет, тыкнула пальцем на экран, ввела пароль и открыла медицинские карты пациентов. Над головой гудели дроны, доставляющие лекарства, инструменты, книги из вспомогательных помещений в общее здание.

Поднимаясь на второй этаж, она заметила знакомую фигуру наставницы, а рядом с ней ранее незнакомую ей мед сестру. Первым, что привлекло внимание лекарки, была необыкновенная красота незнакомки. У неё были волнистые, длинные волосы цвета пшеницы, завязанные в аккуратный хвост, и яркие голубые глаза, которые светились теплым светом – ее было бы трудно не заметить среди привычных лиц в больнице.

Далия не могла не замедлить шаг, прислушиваясь к их разговору. Она уловила лишь обрывок фразы, звучащей настойчиво:

– …нужна срочная помощь моему брату… он в опасности…

Сердце Далии забилось быстрее, интерес подстегнул её. Она невольно остановилась, наткнулась на серьезный взгляд наставницы, та едва заметно покачала головой, положив руку на плечо мед сестре.

«Интересно»

Сказать, что Далия не была удивлена ее жестом – это ничего не сказать. Таисия Владимировна ненавидела тактильность.

«Неужели это ее родственница?»

Почувствовав себя здесь лишней, она прошла мимо в палаты. Весь этот разговор вызывал у лекарки сплошной вопрос.

***

Следующие несколько дней Далия провела полностью в поручениях Таисии Владимировны. Та будто специально не оставляла ей время для отдыха. С трудом удалось спрятать травы в одном из переулков под кирпичами. Это место она часто использовала для обмена.

Чувствуя раздражение на свою наставницу, она вышла из корпуса по очередному заданию. Далия была погружена в свои мысли о настойках и их составных элементах, когда внезапно её внимание отвлекло необычное скопление людей на набережной. Она прищурилась от яркого солнечного света, силясь понять, что же так привлекло толпу.

Инстинктивно ей всегда было ближе изучение взаимодействия различных трав и их эффектов на людей, чем участие в общественных событиях. Но любопытство пересилило привычное желание остаться в стороне.

Когда она подошла ближе, шум чаек и разговоры людей стали громче.

Набережная была полна самодовольных горожан, все они словно ждали чего-то важного и волнующего. Вдалеке лекарка заметила знакомые силуэты – ряды солдат в военных камзолах гарнизона. Их лица были настороженными и сосредоточенными, зорко наблюдающими за толпой.

В груди будто осел комок чего-то неприятного.

«Не к добру это все»

И тут Далия вспомнила о кортежах, мельком проезжавших мимо квартала. Обычно дворяне отказывались заезжать в кварталы Порченных. Чего они боялись оставалось только гадать. Но такое количество охраны могло значить только одно: кто-то из Царской семьи выехал на прогулку. Обычно члены самой влиятельной семьи России не выходили в свет, любой выход становился событием. В особенности, когда кортеж, обычно проезжавший мимо ворот, ведущих в кварталы Порченных, внезапно завернул в их сторону. Ощущение тревоги пробежало по её спине, когда она осознала, что они двигались в сторону лечебного корпуса.

Низкие черные автомобили с золотыми гербами орла, внушали два противоречивых чувства: благоговение и страх. Район Порченных учил всех с детства одной простой истине: будучи под перекрестным огнем власти, общение с представителями Инквизиции или Царской власти опасно.

Для мятежницы, чье ремесло напрямую связано с нарушением установленного режима любое столкновение могло стать концом. Работа с настойками была для неё не просто деятельностью, настоящей миссией – исследовать и улучишь жизнь каждого Порченного. Она проводила все свое свободное время в лаборатории, фиксирую каждую каплю, каждую комбинацию трав, что позволяло пациентам находить прежде недоступные им возможности исцеления. Она хотела использовать свои знания для блага, но теперь ей казалось, что её маленький мир может столкнуться с враждебной реальностью публичных интриг.

Отстранилась от толпы, лекарка осознала необходимость покинуть это место. Шум кортежа, перекрывающего её путь к свободе, сигнализировал о том, что дни работы в Корпусе могут стать последними, если догадка верна.

Внезапно еще одно осознание накрыло лекарку. Таисия Владимировна не просто так загружала ее работой, не просто так отправила ее сегодня из Корпуса именно в то время, когда туда едет Царская семья. Ситуация приняла опасный поворот.

Проходя мимо обеспокоенных лиц толпы, Далия почувствовала волнение и настороженность, но внутри себя решила, что, даже столкнувшись с вершинами власти, продолжит свою борьбу за возможности исцеления, которые нужны не только ей, но и многим другим. Она вдохнула свежий весенний воздух, вобрав вместе с прохладным запахом сирени решимость, и исчезла в переулках, уходя от набережной и унося с собой свои мысли о настойках и том, как превратить страх в силу

ГЛАВА 2.

4 апреля 2069 год.

Столица России – Кирай. Территории Эсперов.

Далия Янковская

Далия не помнила, сколько бродила по кварталам. Выполнив поручение, лекарка не могла решиться вернутся, боясь наткнуться на членов Царской семьи. Когда время возвращаться больше нельзя было оттягивать, сердце цепенело от тревоги. Она ожидала увидеть знакомые автомобили кортежа, но теперь их не было.

Густая тишина, пронизанная тревожной атмосферой, заставила ее глубже втянуть воздух. Она заметила автомобили со знаком Инквизиции и это заставило ее сердце забиться быстрее.

Внутри появились неясные чувства – страх за подругу, за наставницу и за свою судьбу в этой игре, где правила были незнакомы.

Сжав кулаки, она уверенно и быстро направилась внутрь здания. Мысль о том, что во время волнения сила может рваться из под контроля навела лекарку на Анну. Сердце сжалось от тревоги, и Далия сама не заметила, как шаг превратился в бег.

Проходя мимо узких коридоров, она пыталась заглянуть в каждую палату, но никого не встречала. Всё, казалось, было погружено в мрачное ожидание.

Наконец, она нашла свою подругу, сбитую с толку и растерянную. Та сидела в коморке для уборки, ее глаза светились серебром. Она была на грани. Опустившись перед ней на колени, Далия сжала холодные ладони, пустив по венам свою силу.

– З-здесь т-творилось что-то н-непонятное, – произнесла Анна, привычно заикаясь, ее голос дрожал от волнения, – В-всех уч-чеников согнали во д-двор, чтобы в-все б-были на в-виду. А с-сама н-наставница запер-рлась в к-кабинете с Ц-царской семьей. Г-говорят, что п-приехала п-принцесса и ее б-брат – н-наследник Юсупов.

Лекарка почувствовала, как холод прошел по ее позвоночнику. Безусловно, для появления в этой скромной обители таких личностей понадобилась бы сверх необходимость. Далия буквально ощущала над головой сгустившиеся тучи.

– Они все еще здесь? – спросила она, с надеждой на отрицательный ответ.

– Уехали, – вздохнула подруга, но в ее голосе слышалась четкая нотка страха, – Мне б-было т-так с-страшно. Я п-подумала, ч-что они п-приехали з-за м-мной.

Лекарка прижала к себе подругу, сжав в объятиях. Сила, которую она источала всем телом, переходила в тело Анны. Она чувствовала, как ее тело теплеет, дыхание становится более размеренным.

Далия знала, что в такие моменты очень важно помочь другому осознать свою силу, свою защищенность.

– Все будет в порядке, – произнесла она, стараясь говорить уверенно, хоть и сама таковую не ощущала, – Мы не позволим им запугать нас. Если угроза и существует, мы найдем способ справиться с ней. Мы же вместе.

Девушка старалась успокоить её дрожащие руки, никто не знал от чего зависят приступы, но по мнению Далии эмоциональная нестабильность с легкостью могла вызвать один из них.

Она думала о том, как они должны оставаться сильными и поддерживать друг друга, несмотря на мрак, который, казалось, окружал их. К тому же сейчас, когда в воздухе витали шепоты власти и страха, им нужно было быть особенно осторожными.

Оставив Анну в своей комнате, она попросила ее отдохнуть и направилась к Таисии Владимировне. Ей нужно было отчитаться по поручению, и она надеялась получить хоть какие-то ответы.

На пути в кабинет наставницы, воздух вокруг лекарки стал тягостным и напряженным, словно он напоминал о надвигающейся грозе.

Генерал-майор, высокий и внушительный, тот самый, которого она видела несколько дней назад выглянул из-за угла и пересек ей путь, не оставляя шансов на уклонение. Его лицо отражало строгую решимость, когда он подошел к ней, коротко кивнув и прислоняясь плечом к стене. Несмотря на то, что его форма внушала страх, когда Далия заглянула в его глаза, она наткнулась на искрящееся любопытство.

– И вот мы снова встретились, – начал он, изучая ее взглядом, – Вы снова готовы спасать жизни или же решитесь на что-то более рискованное?

Сердце пропустило удар.

«Он не может знать» – попыталась внутренне себя убедить Далия.

Собравшись, она приподняла бровь:

– Риск – это ваша работа, генерал. Я всего лишь простая лекарка, во мне нет ни капли авантюризма.

Легкая усмешка тронула его губы, но Далия заметила его отстраненность.

Он не обратил внимания на её сарказм и сделал шаг вперед, явно намереваясь взять ситуацию под контроль.

– Напомню вам, что только благодаря тому, что того мальчишку забрал я, он остается до сих пор жив.

Её глаза сверкнули, и она бросила вызов с характерной дерзостью. Демонстративно его обойдя, словно помеху она двинулась к кабинету.

– Благодарность не моя сильная сторона, особенно когда речь идет о ваших методах. Вы увезли его на допрос, как будто он преступник, а не жертва.

Мужчина с подтекстом усмехнулся, продолжая идти рядом с ней.

– Иногда методы не так важны, как результат. А вы, я смотрю, любите застревать в этих принципах. Иногда бывает полезно сменить точку зрения.

Она остановилась, наконец, уставившись на него с решимостью.

– Я понимаю, что с вашей стороны это выглядит как игра, но для меня – это жизнь. Много потерянных жизней. Может быть, из-за этого наши расы и разделяет столь широкая пропасть.

Он посмотрел на неё с любопытством, как будто её слова его заинтересовали.

– Пропасть, говорите? Да, это правда. Но иногда пропасти не так уж сложно перепрыгнуть. Нужно лишь желание.

Они продолжали идти к кабинету, и напряжение между ними ощущалось в воздухе. Генерал задавал вопросы, а лекарка отвечала с надменной ноткой, каждый раз испытывая терпение другого, словно эта игра не закончится, пока они не достигнут той самой черты, за пределами которой начнется нечто большее, чем просто межклассовая ненависть и игривые подколки.

Он открыл дверь с легким поклоном, предоставляя ей возможность первой войти в помещение. Как только они зашли, лекарка мельком кинула взгляд на наставницу, словно искала поддержки. Мрачный взгляд встретился с её и в этом молчании между ними проскользнул немой диалог. Она ощутила, как её интуиция не обманула её: они пришли за ней.

Как только дверь закрылась, Далия вздрогнула.

«Будто это моя клетка захлопнулась».

Голос генерала почти лениво принялся объяснять.

– Глухая стена из внутренних стереотипов окружает вас, милая лекарка. В этом благородном порыве есть нечто, заставляющее восхищаться вами. Государство нашло применение для ваших порывов.

Душа девушки взбунтовалась на эти слова. Сцепив кулаки, она ответила резко:

– Эта Родина убивает тех, кто похож на меня, вы заключили нас в клетку из бетонных стен без права выбраться из нее, без права голоса, – она встала, подошла к генералу, заглянув в его зеленые глаза, – Это вы называете долгом?

– Мы помогаем вашему виду. Без нашего контроля начнётся хаос – вы будете убивать не только нас, но и друг друга, – он говорил о полномочиях и порядке так, будто каждое слово было тщательно продуманным, её сбивало с толку его спокойствие.

Лекарка почувствовала, как страх закрадывается в сердце. Страх, что она может сказать что-то лишнее, что может оказаться роковым. Тем не менее, волна внутреннего жаркого протеста поднималась в ее груди.

– Именно этот контроль и лишает нас свободы. Вы позволяете этой системе действовать, несмотря на разрушительные последствия. Долг и ответственность – это не то, что можно переложить на кого-то. Это выбор, который производится в условиях человеческого достоинства.

Генерал нахмурился, но его глаза сверкали от интереса, он наклонился к ней ниже:

– Выбор? Что ж, я даю вам выбор. Вы можете сделать что-то важное для Царской семьи, то, чего не может никто другой и получить их благосклонность, которую вы можете использовать в своих целях. А можете остаться в своем мире, в этой прекрасной головке и всю оставшуюся жизнь спасать мертвых.

Что-то внутри неё сжалось от напряжения, и в разговоре стала накаляться атмосфера. Они уже не были генералом и лекаркой в традиционном смысле. Это был спор о сути человеческой ответственности и долга, о том, что значит быть частью мира, в котором они живут.

Внезапно Далию пробило осознание. Ей не хотелось признавать его правоту, но ведь она и правда может извлечь пользу для себя, для всех Порченных.

В его глазах мелькнула тень. Сказанные слова стерли грань между правдой и манипуляцией. Разговор между ними в этом кабинете будто балансировал на грани, где не доверяли словам или жестам.

В этот момент усталое молчание наставницы прервалось, и её уверенный голос заполнил кабинет:

– Это не обсуждается, – произнесла она, её интонация звучала резко и авторитетно, – Ты обязана поехать, попытаться помочь. Это твой долг, как будущего врача, коим ты хочешь стать. Разум должен превзойти чувства.

Лекарка почувствовала, как её сердце замирает от безысходности, и, собрав всю свою решимость, задала вопрос, который её мучил с самого начала диалога:

– Почему другие носители биокинеза не могут это сделать?

Генерал, словно зная, что этот вопрос может её ранить, взял паузу.

– Последний известный биокинетик, приглашенный ко двору, бесследно исчез. Как и предыдущие до него. Дольше месяца при дворе никто не задерживается, – произнес он, его слова звучали как приговор.

Кабинет окутало темное предчувствие, словно сама атмосфера становилась предвестником гибели. Она знала, что всё это означает для неё и её будущего – стать механизмом, частью плана, где её жизнь могла быть поставлена на карту, как и жизни тех, кто уже исчез. Её принуждали служить, и теперь на кону стояла не только её свобода. Она почувствовала, как страх сжался вокруг сердца.

Понимание стало острее, чем лезвие скальпеля. Чувство безысходности, что ей не оставляют выбора, больно пронзило. Её жизнь висела на волоске, и будущее словно стало темным, окутанным туманом, где она сама была лишь куклой в чужих руках. Взгляд Лекарки встретился со взглядом Генерала – в нём она увидела не только уверенность, но и страх, который делал заложниками их обоих.

– Вам не удастся заставить меня принять это, – произнесла она с тихой решимостью, будто в каждом слове пронзалась её настоящая сила.

Генерал, наблюдая за её мужеством, нахмурился, но в его глазах отразилось лишь понимание – он тоже был замкнут в клетке, пусть и другой. В этот момент они оба поняли: несмотря на их роли, они были не только генералом и лекаркой; они были просто людьми, оказавшимися в сети обстоятельств, которые сжали их в свои тиски. Каждый из них был пойман в собственный долг, в собственные страхи, но никто не собирался сдаваться.

Лекарка сделала шаг назад, обдумывая каждое слово, которое могла произнести. Её жизнь всегда была посвящена помощи людям, исцелению их душ и тел. Теперь же она оказалась на краю пропасти, где выбор между сотрудничеством и сопротивлением определял её судьбу. Как же она могла, зная о судьбе биокинетиков, надеяться на лучшее? Внутри неё борьба разгорелась с новой силой, и волнение переросло в решимость.

– Я не собираюсь становиться очередным инструментом в чьих-то руках, – произнесла она, её голос стал более уверенным.

Генерал, впечатлённый её стойкостью, наклонил голову:

– Это приказ Царя, а вы его подданая. Я не говорю, что это правильно, но это необходимо.

Она взглянула на него с недоумением. В его словах проскальзывала печаль, как будто он сам не выбирал быть здесь, сталкиваясь с необходимостью делать трудные выборы. Лекарка задалась вопросом, не связана ли его судьба с её собственной.

– Как вам удается жить с тем, что вы делаете? – спросила она, чуть повысив голос, – Как вы справляетесь с этими решениями? Сколько людей вы потеряли, прежде чем это стало «нормой»?

Генерал вздохнул, и его лицо потемнело от воспоминаний:

– Каждый раз, когда кто-то исчезает или погибает… это оставляет шрам. Я не могу игнорировать это, но у меня нет выбора. Я служу своей команде, своей стране. И я надеюсь, что хотя бы один из моих выборов приведёт к чему-то большему.

Он не казался ей чудовищем. Внутри у лекарки вспыхнула искра надежды. Возможно, он поможет ей. Не даст исчезнуть. Она понимала, что доверять ему она не может. И все же там, в холодных стенах дворца ей не помещал бы союзник. Пусть и вынужденный.

– Я помогу Царю.

Генерал кивнул, но в уголках его губ застыла улыбка. Обернувшись к наставнице, Далия наткнулась на кивок и молчаливую благодарность.

– Когда мы должны отправиться во дворец?

– Я дам вам час на сборы, машина будет ждать внизу, я встречу вас уже там и представлю Царской семье.

– Позвольте откланяться? – спросила Далия уже у наставницы.

Та лишь устало кивнула, и девушка покинула кабинет. На выходе к ней наклонился генерал и сообщил:

– Надеюсь вы понимаете, что весь разговор конфиденциален? Вы не можете распространяться ни о каких подробностях.

– Я понимаю, генерал.

Пока Далия шла по коридору учебного корпуса к своей комнате, в ее голове роились мысли о том, что она не успеет сообщить Юлию о своем временном отъезде для службы. Ее сердце сжималось при мысли о том, что она не сможет рассказать ему о возможных рисках. Внезапно она вспомнила, что оставила Анну у себя в комнате, и ее охватила тревога: как же она будет помогать подруге справляться с приступами в ее отсутствие? Далия была полна решимости обеспечить Анну всем необходимым, чтобы та могла справляться с трудностями до ее следующего приезда.

Когда Далия наконец зашла в комнату, она увидела Анну, сидящую на кровати с тем же рассеянным взглядом. С тех пор, как приступы участились она почти всегда ходила отрешенная, лишь в минуты, когда ей нужно было использовать свой дар, она демонстрировала ту, кем могла бы быть. Лекарка подошла к ней, стараясь выглядеть уверенной. Она объяснила, что ей придется временно покинуть район, но уверила подругу, что настойки, которые помогут ей в трудные моменты, спрятаны в их секретном месте. Анна немного растерялась, её глаза наполнились слезами. Она крепко обняла Далию, не в силах сдержать эмоции.

– Я с-справлюсь. Н-не п-переживай з-за м-меня.

Далия улыбнулась, чувствуя поддержку своей подруги, и попросила её передать Юлию, что она уехала и как только вернется, обязательно встретится с ним. Анна кивнула, обещая выполнить просьбу, и в разговоре обе почувствовали, как будто связывающее их нечто становится ещё крепче.

Спустя час, стоя на пороге, Далия мрачно наблюдала за черным автомобилем со знаком Инквизиции на дверях. Раскинутые крылья, скрепленные мечом. На эфесе расположился знак ДНК.

Со стороны лестницы послышались шаги и девушка обернулась, встречая обеспокоенный взгляд Таисии Владимировны.

– Ты выиграешь в этой игре, если начнёшь следовать нашим правилам, – произнесла она, и в этих словах заключалась не только поддержка, но и напоминание о том, насколько важно быть сильной и сосредоточенной.

Эти напутствия придавали Далии уверенности. Поблагодарив, она вышла за порог, где водитель открыл ей дверь. Страх не отпускал ее всю дорогу до дворца.

***

Когда Далия шла по коридорам дворца, она не могла оторвать взгляд от изысканной архитектуры. Высокие своды, украшенные золотыми барельефами, величественные колонны и роскошные витражи создавали атмосферу, которую сложно было описать словами. Каждый шаг, который она делала, отзывался в её сердце как будто обращением к древним традициям, живущим в этих стенах. Все здесь излучало мощь и величие. Далия напомнила себе, что это могущество построено на крови таких, как она.

Их шаги отдавали эхом от стен. Каждый поворот открывал новые великолепные залы, украшенные бесчисленными гобеленами, как дань традициям прошлого, рассказывающими о славных страницах истории России.

Удивительно, но в этом коридоре была изображена история, как она есть. Без прикрас. Как возрождалась монархия, как она пала, а на смену ей пришел коммунизм и демократия. Когда они дошли до стены с недавними событиями и Далия наткнулась на период генетического шторма ей стало больно внутри. Она не застала этот период, но все историки и пожилые люди описывали это, как следствие неудачного эксперимента с человеческими мутациями в нестабильный период мира. Какая страна стала началом никто не знает, у Далии было подозрение, что Россия могла участвовать в гонке за новыми технологиями.

Так появились первые стихийники. Их сила могла созидать, но никто не научил их контролировать ее, поэтому она лилась, уничтожая села, города, целые государства и континенты.

Ее пальцы прошлись по жесткому ворсу, впитывая ужасы тех дней. Сдвиги тектонических плит, масштабные пожары, наводнения, ураганы.

Далия замедлилась, когда увидела горящую Москву. Кремль падал под натиском землетрясения, превращаясь в руины, унося с собой под землю демократичный режим. Вся центральная часть была уничтожена. Людям нужно было подобие стабильности, оставлять их без власти было нельзя, а потому был созван Земский собор, давно забытый, откопанный на пыльных страницах истории. Было принято решение вернуть монархию.

Далия остановилась на изображении кабинета, где сидело по меньшей мере сотня людей, яро спорящих друг с другом. Закрыв глаза, она могла представить, как тяжело далось им решение – кого сажать на трон. Временем никто не располагал, а потому выбор пал на самого вероятного претендента – род Юсуповых, родственников династии Романовых.

Чем ближе лекарка подходила ко входу, тем явнее становилась развязка, которой их учат с самых ранних лет. Люди перекочевали в Сибирь, с помощью технологий обуздали суровый край вечной мерзлоты, а вместе с ним и нашли способ контролировать Эсперов – людей, получивших способности. Те, кто были в сознании просили об этом, им было страшно терять разум, убивать родных в приступах.

Так появилась Инквизиция – те, кому поручено защищать страну не только от внешней угрозы, но и от внутренней.

Каждый Порченный в возрасте одиннадцати лет должен был быть зарегистрирован со своей способностью, каждому присваивали свой класс, в соответствии с которым его отправляли на службу. Каждый год они проходили обследование. Чем больше Порченный пользовался силой, тем быстрее он сходил с ума. Таких ловили и отправляли в Элвалаж – место, где все Порченные рано или поздно находят покой. С помощью эвтаназии им дарят долгожданную смерть.

Далия сама не заметила, как остановилась у одного из полотен, касаясь пальцами точки на карте, к которой и она в свой час должна будет прибыть – Элвалаж.

– Богатая история, – послышался мягкий голос над ухом. Он говорил тихо, отдавая дань уважения тем, кто погиб в то время.

Далия резко обернулась, их взгляды скрестились.

– Вы знаете об этом больше, чем показывают в учебниках, не так ли? – спросила она, не стесняясь произнести свои мысли вслух.

– Каждый из этих моментов – это не просто события. Это уроки, которые мы должны извлечь из забытых страниц времени. Когда история забывается, она повторяется. Не все способны это понять, – произнёс он, и в его голосе звучала нота предостережения.

Далия завороженно смотрела на него. Его личность с каждым их разговором интересовала ее все больше, но она не была готова себе в этом признаться.

Внезапно его голос изменился – стал строгим, отстраненным. В глазах читались определённые обязанности, которые он воспринимал с полной серьёзностью.

Он протянул руку, приглашая ее последовать за ним и Далия молча ступила обратно на ковровую дорожку.

– Здесь, в присутствии царской семьи, особенно важно соблюдать этикет, – произнёс он, не склоняясь к излишним объяснениям. Она заметила, как его манера речи стала гораздо более отстранённой и сухой, чем раньше, когда он говорил с ней вне стен этого величественного дворца, – Не повышайте голос, не смотрите им в глаза, будьте сдержанными и чёткими в своих ответах, – продолжал он, словно желая, чтобы она запомнила каждое его слово.

– Нельзя прерывать речь Царя, стоит подождать, пока он задаст вопрос. Важно показать, что вы готовы выполнять свой долг.

На последнем предложении Далия усмехнулась, ощущая, как нарастает чувство безысходности. В её сердце бушевали противоречивые эмоции: ей предстояло выполнить волю тех, кто принимал решения за неё, и она чувствовала себя игрушкой в чужих руках. Каждый шаг к тронному залу вызывал у неё нарастающее раздражение, словно мрак захлёстывал каждую частицу её существа, требуя подчинения.

В её сердце бушевали противоречивые эмоции; ей предстояло выполнить волю тех, кто принимал решения за неё, и она чувствовала себя игрушкой в чужих руках. Каждый шаг к тронному залу вызывал у неё нарастающее раздражение, словно мрак захлёстывал каждую частицу её существа, требуя подчинения.

– Настоятельно рекомендую держать язык за зубами, – произнёс он, и в его тоне проскользнула строгость, которую она не могла игнорировать. Это было как удар в сердце – она ощущала себя как просто инструмент, как нечто, что можно использовать, а не как человека, обладающего свободной волей. В этот момент, когда её внутренний конфликт достиг апогея, она не смогла сдержаться.

– Как вас зовут?

– Мирон Дьяков, – ответил он, немного удивлённый, но не теряя своей серьёзности, – Заместитель начальника военного гарнизона столицы Кирай.

Она едва не вздрогнула от его имени. Только что мертвый не знает его. А вот лицо знают немногие.

Однако сейчас она не испытывала страха, его имя внезапно стало для Далии важным якорем посреди её смятения. В такие мгновения простое обращение к нему как к человеку позволило ей почувствовать связь с этим суровым миром, в который её втягивали. Но она всё равно понимала, что впереди её ждут испытания, которые она должна выдержать, несмотря на свою злость и безысходность. Это только усиливало её гнев – почему она не могла остаться в тени, как раньше?

Её руки слегка задрожали, но она знала, что дальше ей нужно просто принимать всё так, как есть.

«Никогда не пожалею, что помогла».

С этой мыслью они пересекли порог, входя в тронный зал. В её душе разгорался внутренний пожар, и, казалось, ничто не может его погасить.

Тронный зал сверкал, словно созидание света, отражаясь в драгоценных тканях и позолоте. Вокруг стоял благородный ропот голосов, и Далия, пусть и с неуверенной улыбкой, подошла ближе к Царской семье. Она заметила отсутствие царевичей и царевны. Мысли закружились в её голове, пробуждая тревогу:

«Неужели царевич не одобряет собственное лечение?».

Сделав глубокий реверанс, она произнесла:

– Ваши императорские величества, я здесь, чтобы оказать всю необходимую помощь.

Прикрывая свои страхи, лекарка старалась разгадать значение этого отсутствия. Волнение и безысходность заполнили её сознание, и борьба с внутренним чувством злости на несправедливость происходящего тревожила её даже больше, чем сам вызов. Подсознательно она понимала, что, несмотря на её опасения, она не имеет права проявлять свои эмоции – она здесь, чтобы помочь.

Царь, высокий и строгий мужчина с проницательным взглядом, молчаливо ждал, пока она продолжит. Его жена, царица, сидела рядом с ним, её лицо выражало одновременно надежду и тревогу. Лекарка чувствовала их ожидание, это подстёгивало её к действию, но в то же время добавляло ещё больше давления.