Читать книгу: «Предания Хансана. Песнь о красоте Белой горы», страница 2

Соль чуть отошла в сторону, позволяя Тэену высказывать своё неприятие и поправлять одежды. И всё же должна была заметить, что молодому наследнику очень шёл подобный вид – растрёпанный и зацелованный.

– Запомни, Тэен, ты согласился на сделку, не я. Твоё тело и твоя душа принадлежат отныне мне. Нарушишь договор – быть беде.

Тэен запахнул края одежд, чуть приводя себя в порядок, и позвал Дана. Тот испугался вида своего господина: чуть всклоченные волосы, дикий взгляд и кровоточащая губа.

– Господин, у вас всё хорошо? Вам нужна помощь? – Парень потянулся к эфесу катаны, но Тэен остановил его руку, вернув оружие в ножны.

– Помощь нужна не мне, а тем несчастным в чистилище, – Тэен дёрнул головой в сторону заднего дворика, где уже разводили костры. Наследник повернулся к донельзя довольной ведьме. – Желаешь остаться в моём доме на ночь? Я велю подготовить покои. Завтра утром ты мне в любом случае понадобишься – хочу испытать тебя в бою, ведьма.

– На кой мне личные покои, когда есть твои? – Чужие слова явно веселили Соль.

При Дане она не стеснялась в выражениях. Лишь при чужих людях была готова называть наследника Господином. Чтобы все слышали. Чтобы все почитали его так же.

– Вынуждена отказаться. Меня ждёт дом. И моя кобыла, которой твои люди даже не дали воды. Не самое лучшее приветствие, не так ли? Вспомни, даже я позаботилась о ваших лошадях.

Соль словно видела весь мир. Сквозь стены, дома, пространства. Сквозь иные миры. Она видела всё вокруг. Но при этом знала, что были те, кто видел больше.

– Коль не боишься леса, мой дом для тебя открыт. Ты должен быть один, нечего шастать ко мне со своей свитой, – сразу же предупредила она его. – Однако этого можешь взять. – Ведьма указала головой на слугу. – Будет, чем развлечь нимфу.

Соль снова хитро сузила глаза, улыбнувшись.

– Заодно проверим, на что ты способен, мой Господин.

Она даже поклон отвесила, явно насмешливый. Одним плавным движением накинула на себя капюшон и вышла из помещения. Оседлала бедную кобылу, пообещав ей дома вкусных яблок, и помчалась обратно в лес под гул напуганной её появлением толпы. Это бы забавляло, будь она помладше хотя бы лет на пятьдесят, но теперь не вызывало никаких эмоций.

Когда-то Соль говорили, что с годами, которые бежали как муравьи к себе домой, один за другим, можно перестать чувствовать вкус жизни. Она была не настолько стара, чтобы его потерять. Но вкус этот начал приедаться. Однако теперь, с появлением Тэена, Соль ощущала на языке терпкость, сладость и приятное послевкусие. Тэен был спелой вишней, манящей своей сочностью. А Соль больше всего на этом свете любила вишнёвый пирог.

– Даже не вздумай что-то спрашивать, – прошипел Тэен своему слуге, всё ещё стоявшему в шоке от вопроса ведьмы о покоях. Дан, конечно, знал, что к его господину в постель желали попасть многие, но ещё никто не считал её своей, как эта нахальная, пусть и пугающая девушка. Не меньший шок у Дана вызвало и упоминание нимфы. Это то странноватое молчаливо-наблюдающее существо, которое караулило дом ведьмы в прошлый раз? Силы небесные, почему Дан не мог отказаться от этой поездки? Благо, господин поедет днём, а не ночью: он хотя бы разглядит эту нимфу. – И скажи прислуге, чтобы запомнили эту гостью и её лошадь. Давать лучшего корма, ухаживать и следить так, будто всё её – моё. И сегодня меня больше не беспокой.

Тэену было всё равно и на гремящий в залах праздник, и на запах горящей плоти, что возносился к небесам, рассказывая о свершившейся каре. Тэену не было всё равно только на своё не желающее найти успокоение сердце, что стучало торжественными литаврами, стоило лишь вспомнить о поцелуе.

Уже в постели, в сотый раз прокручивая это воспоминание и подавляя такое ненужное волнение, Тэен вдруг подскочил. Поцелуй затмил всё восприятие реальности, которое только-только смогло к нему вернуться. Ведьма сказала о.… свадьбе? Женитьбе с ней? Как это вообще возможно? Но ладно, после поцелуя Тэен мог себе представить ведьму в качестве своей жены для грешных дел, но та ведь сказала, что он станет… императором? Что за бред? Наследник убеждал себя, что гадания – вещь неточная, будущее – зыбкое пламя, которое расходится от неверного удара дланью настоящего, и с этими мыслями шагнул в некрепкий, чуткий сон.

***

Ведьма добралась до дома лишь к сумеркам, когда кроны деревьев расступались перед ней, позволяя наслаждаться звёздным небом.

– Я ведь обещала вернуться.

– Ты долго. – Наму сидела на пороге её дома, в котором всё так же топилась печь.

– Ним надо было отдохнуть, они даже не предложили ей воды.

– Отвратительные люди.

Наму знала, о чём говорила. Она родилась вместе с этим лесом, с первым деревцем, и была стара, как самый древний дуб у подножия Белой горы. Нимфа видела так много, что имела своё представление обо всём, что происходило вокруг.

Наму поднялась на ноги и подошла к кобыле, доставая из кармана яблоко. Соль позволила ей позаботиться о лошади, пока сама прошла в дом, чтобы приготовить ужин. Ведьма не отведала ни крошки с самого утра. В первую очередь Соль занялась дичью, распотрошила кролика, что попался в силки, и которого, вероятно, принесла Наму. И отправила того на костёр. Замесила тесто для лепёшек. Ведьма подумала о том самом вишнёвом пироге, но оставила его на завтра, в конце концов, за вишней надо было идти.

Соль и Наму провели весь вечер за разговорами. Ведьма рассказала, что завтра придут гости. А после отправилась спать, оставляя дриаду наедине со своими мыслями. Лесное существо могло уснуть, лишь если бы уснул сам лес. Пока он жил, жила и сама Наму. Но чувство тоски не покидало её. Она прожила так много времени, и большинство провела в одиночестве, пока в лесу не появились далёкие предки Соль. Теперь той предстояло уйти. И нимфе было тяжело принять своё вновь одинокое будущее.

Наму укрыла колдунью получше, погасила свечи, очаг и вышла из дома, наслаждаться бесконечным течением собственной жизни и тёмным покоем леса.

Глава 2

Солнечный свет, тёплый и густой, как мёд, заливал покои Тэена, играя бликами на лакированной поверхности стола из тёмного дерева. Воздух был напоён ароматами утренней трапезы – дымным, сытным и чуть острым. Комната дышала спокойным достоинством: на стенах висели свитки с иероглифами, означающими «Сила» и «Справедливость», а у двери стояла пара изящных ваз – намёк на богатство, которое не выставлялось напоказ, но и не скрывалось.

Тэен сидел за столом, его осанка была безупречной даже в уединении. Перед ним стояли простые по форме, но дорогие сервизы из тёмной керамики. В глубокой пиале дымился ароматный рис, рассыпчатый и белоснежный. Рядом, в небольшой чаше, золотился прозрачный бульон с нежными ломтиками варёной курицы и зелёным луком – лёгкий, но насыщенный.

Главным блюдом была запечённая рыба, поданная на продолговатом блюде. Её кожа хрустела, а сочная мякоть легко отделялась палочками. К ней подали пиалу с тушёными овощами – морковью, побегами бамбука и грибами, томлёными в соевом соусе с кунжутным маслом. Запах согревал своей многослойностью.

Отдельно, в маленьких фарфоровых соусниках, стояли острая паста из красного перца и соевый соус с имбирём – чтобы Тэен мог сам выбирать вкус. И, как дань утру, на краю стола дымилась чашка зелёного чая с тонким, травянистым ароматом.

Он ел неспешно, движения палочек были точными и уверенными. Завтрак был не просто едой – это был ритуал, напоминание о положении Тэена. Каждый кусок, каждый глоток чая будто говорил: «Ты – будущее этой земли. Ты должен быть сильным». Его взгляд, устремлённый в окно на просыпающуюся деревню, был твёрдым. Наследник готовился к новому дню, к новой встрече с той, чьё присутствие уже изменило привычный ход его жизни.

Едва позавтракав и убедившись, что последствия вчерашнего пира во всех их проявлениях убраны и ничего, кроме горстки пепла – и покрытой коростой ранки на губе – не напоминало о событиях вечера, наследник велел запрягать лошадей.

Тэен стоял в прохладной полутьме оружейной комнаты, где воздух пах деревом, маслом и сталью. Лучи утреннего солнца, пробиваясь через резные решётки окон, выхватывали из мрака то клинок меча, то рукоять кинжала. Наследник двигался неторопливо, с привычной уверенностью человека, рождённого среди этих вещей. Его пальцы скользнули по ножнам главной катаны – длинной, с изящной гардой, передававшейся в его роду от отца к сыну. Удивительно, что Гоныль когда-то подарил ее ему, а не старшему брату Тэена.

Наследник пристегнул катану к поясу, затем выбрал укороченный вакидзаси – для ближнего боя, а в сапог бесшумно упрятал маленький танто. На всякий случай. Лес у Белой Горы не прощал беспечности.

Взгляд Тэена упал на старую пращу из выделанной кожи, висевшую на крюке. Уголок губ дрогнул в лёгкой усмешке. Вряд ли это оружие могло помочь против магии, но против диких зверей или случайных разбойников сработало бы. Он сунул и её в дорожную сумку.

Затем Тэен перешёл в кладовую. Здесь пахло сушёными травами, мёдом и копчёностями. Он не стал брать много – лишь то, что могло бы показаться жестом, а не подачкой. Из керамического кувшина отлил густого, тёмного мёда в маленький горшочек, запечатал его воском. Завернул в лист несколько ломтей вяленой оленины, ароматной и плотной. Добавил пару спелых груш с собственного сада – их нежная кожица отливала золотом в утреннем свете. Всё это Тэен аккуратно уложил в плетёную корзину, выстлав дно свежими листьями.

Мысль идти к ведьме с пустыми руками вызывала у него лёгкое, но упрямое чувство неловкости. Это не была дань или плата. Скорее, тонкое признание: «Я помню твою помощь. Я ценю наш договор». И, возможно, где-то в глубине души, смутная надежда, что дикий мёд и спелые фрукты скажут больше, чем любые подобострастные слова перед лицом древней, пугающей и такой необъяснимо притягательной силы.

– Господин, я верен вам телом и душой, – уже на кромке леса вдруг начал Дан. С утра он казался мрачнее тучи, даже жители, что провожали двух всадников перешёптываниями и округлившимися взглядами, не вызвали в нём такой волны раздумий и негодований. – Но прошу, пообещайте мне, что не отдадите меня никаким нимфам.

– Обещаю, друг мой, – с плохо скрываемым смехом заверил молодой господин, входя в чащу.

Даже при свете дня, когда солнце должно было безраздельно царствовать в небе, лес у Белой Горы хранил свою тысячелетнюю, настороженную тишину. Гигантские сосны и вековые дубы сплетали над головой живой свод, сквозь который лишь изредка пробивались одинокие золотые лучи, падая на землю пыльными столпами света. Воздух был густым и прохладным, пахнущим влажным мхом, прелой хвоей и чем-то ещё – терпким, диким, словно дыхание самого леса.

Но на сей раз лес был к ним благосклонен.

Тропа, едва заметная для постороннего глаза, будто сама разворачивалась под копытами коней. Колючие заросли ежевики, намертво переплетённые с шиповником, за несколько шагов до всадников расходились, обнажая мягкий ковёр из зелёного мха, усыпанный полевыми цветами. Где в прошлый раз царил полумрак, теперь их окружала буйная, сочная зелень: резные листья папоротников, нежные колокольчики ландышей, белые шапки лесной черёмухи, наполнявшие воздух пьянящим сладким ароматом.

Странное ощущение сопровождало их на всём пути: за спиной Тэена и Дана сгущались привычные тени и слышался тревожный шепот листьев, но прямо перед ними царили почти упоенные покой и свет. Казалось, невидимая рука расчищала для них дорогу, отодвигая в сторону всё опасное и выставляя напоказ всю сокрытую красоту этого места. Птицы, замолкавшие при их приближении, снова начинали петь, едва всадники проезжали мимо. Даже ветер, игравший в кронах, звучал по-разному – позади него оставался угрожающий гул, а впереди – лишь ласковый, умиротворяющий шелест.

Дорога и впрямь оказалась короче. Не в длине, но в её восприятии. Вместо напряжённого ожидания удара из каждой тени их сопровождала странная, почти неестественная благодать. И когда сквозь стволы впереди наконец показался знакомый силуэт хижины с поднимающейся к небу тонкой струйкой дыма, Тэен с лёгким удивлением осознал, что они доскакали, даже не успев полностью ощутить тяготу пути.

Лес знал, кого пропускал. И на этот раз он не просто позволял им пройти, а почти что приветствовал их.

При подходе к хижине кроны деревьев словно колокольчики зашумели, предупреждая о гостях, в эту же секунду из дверей показалась Соль, уже привычно склонив голову к плечу и усмехаясь. От этой улыбки у Тэена напряглась спина и резко пересохли губы.

– Доброе утро, ведьма.

Соль вышла в светлом костюме, однако теперь материал не походил на лён. Эти вещи были сделаны из бамбука, и оставалось только гадать, где ведьма брала всю эту одежду.

Расшитые рукава напоминали продолжение рисунков на её ладонях. На спине рубахи и вовсе были вышиты фазы луны, однако никто не знал, что они точь-в-точь повторяли рисунок на спине Соль. Никто, кроме дриады.

Ведьма проснулась ранним утром и сразу же отправилась на соседнюю поляну за вишней. Несмотря на начало лета, благодаря присутствию Наму и её силе, деревья в лесу плодоносили круглый год. Однако многие были обманчивыми для бедных путников, что решались наведаться в проклятый лес. Малиновые кусты оказывались волчьей ягодой, налитые соком яблоки – гнилыми и червивыми, клюква оборачивалась каплями отравленной крови. Лишь немногие могли видеть истинный облик этого леса. И ведьма была в их числе.

К приезду гостей пирог был испечен, похлёбка из пойманных куропаток и овощей с огорода за домиком – сварена. Соль ещё никогда прежде не была столь гостеприимной. Обычно они готовили с Наму еду лишь на них двоих. Но сейчас ждали парочку голодных ртов. И дождались.

Ветер предупредил её о прибытии гостей примерно за час. Соль уже подготовила воду для чужих коней, набрала моркови и яблок. О животных ведьма заботилась лучше, чем это делали в городе.

– И вам не хворать.

Тэен передал девушке корзинку с продуктами, наконец рассматривая и лошадь, что паслась на опушке рядом с домом. Почему-то он думал, что та будет выглядеть… волшебнее? Однако животное на эту не озвученную мысль только дёрнуло хвостом и фыркнуло, поводя ухом. Тэену потребовалось несколько мгновений, чтобы убедить себя в том, что лошадь на него не огрызнулась, и не принять это на свой счёт.

– Что ж, надеюсь, ты готова. Раз уж мы заключили договор, я должен быть уверен, что моя жизнь в безопасности, – Тэен скинул верхнюю рубаху ханбока, оставаясь в просторной одежде, и чуть размял натренированное тело. Он вытащил из ножен катану, водя запястьем, чтобы лучше прочувствовать её в руке. – Я буду нападать на тебя, а ты должна отразить мои атаки. Не волнуйся, я не буду бить в полную силу. Можешь выбрать оружие для защиты, если хочешь.

Тэен не успел встать в стойку для простейшей атаки, как услышал вскрик Дана. Обернувшись, он увидел, как слуга сидит на земле, а слева, оплетённый лианами, висит его меч. Рядом на ветке дерева сидела… девушка? Она была похожа на человека, но глаза, кожа, само выражение лица казались неземными. Та самая дриада? Если так, то она казалась очень заинтересованной Соном – существо, подперев щёку рукой, рассматривало мужчину, который даже за оружие схватиться не мог. Дан, казалось, вообще выбрал тактику отпугивания медведей – замер и притворялся мёртвым.

– Эм, ты не могла бы сказать своей… своей… своей подруге, чтобы она не пугала моего слугу, – обратился Тэен к ведьме, что с улыбкой наблюдала за ситуацией. – Я бы хотел вернуться обратно с ним вдвоём.

– Я уже говорила тебе, что люди – не игрушка.

Соль пыталась звучать сердито, обращаясь к нифме, но едва сдерживала смех от вида чужой растерянности.

Наму фыркнула недовольно, как до этого сделала кобыла, и спрыгнула с дерева, но подходить слишком близко к человеку не стала, лишь внимательно разглядывала его со стороны. Только путы ослабила, раз уж попросили. Дриада перевела скучающий взгляд на Тэена, что не решился поговорить с ней напрямую, и закатила глаза.

Это молодого господина жутко возмутило. Тут хоть кто-то его во что-то ставит? Наследник сглотнул обиду и оскорбление, затем вернул внимание ведьме.

– Будь внимательна. Я начинаю.

Соль же была целиком и полностью увлечена своим человеком. Тот говорил смешные вещи, но она позволяла ему щеголять павлиньим хвостом и выпячивать грудь. Это было забавно, поэтому с её губ не сползала улыбка, слегка надменная, насмешливая.

Соль не взяла никакого оружия в руки. Она просто встала напротив наследника и начала свой танец.

Тэен сделал буквально пару шагов и поставил катану для тычкового удара, но… оружие просто вылетело из рук. Ведьма, казалось, даже пальцем не пошевелила. Она словно наперёд знала чужие выпады, удары, обманные ходы. Уворачивалась от каждого движения, изящно, красиво, плавно, позволяя полам подпоясанной рубахи развеваться на ветру. Босые стопы не издавали ни звука на мягкой земле.

Наследник мотнул головой, чтобы собраться, и сделал ещё несколько подходов с примерно одинаковым результатом. Чертовщина, не иначе.

– Ты слишком громко думаешь, я всё вижу.

Соль коснулась пальцами чужого лба, посылая разряд боли, но не слишком сильной. Ей нужно было научить Тэена отпускать свои мысли. Катана нужна была не для казни. Она была изящным оружием истинного боя. Она требовала не войны, а искусства. Искусство требовало пустой головы и течения мыслей. Тэен же куда больше напоминал марионетку, которой управляли эмоции. Его движения были заученными, заточенными, грубыми. Ненастоящими.

В следующий подход, когда Тэен удачным обманным движением умудрился подойти к девушке ближе, чем раньше, он почувствовал странный тычок в бок, от которого оружие выпало из рук и в следующее мгновение оказалось в её пальцах.

– Никуда не годится. – Недовольно фыркнула ведьма, оказываясь позади Тэена. Она коснулась его ноги в определённой точке, заставляя упасть на колени.

И тут же уселась рядом, перехватывая лезвие оружия ладонью, не позволяя наследнику, выхватившему из сапога танто, замахнуться ещё раз.

– Кто учил тебя этому? Это не годится. – Соль смотрела в чужие глаза, и пока с губ человека срывалось тяжёлое дыхание, сама она была спокойна духом, умом и сердцем.

– Катана – оружие изящное. Она не терпит грубости.

Одним движением клинок, что Соль держала в руках, разрезал со свистом воздух. Она отбросила на землю танто и провела вскользь по катане пальцами, под которыми светилось лезвие.

– Не порть её своим невежеством. Твои движения заточены, ты много думаешь и не даёшь свободы своему телу. – Соль вновь перевела взгляд на наследника, такой, словно пыталась прочитать его мысли. – Я научу тебя. Но позже. Пирог может остыть.

Соль поднялась с земли одним плавным движением, будто тело не ведало тяжести. Её рука, прохладная и удивительно сильная, легко подняла Тэена, будто он был не облачённым в одежды воином, а тростником на ветру. Ведьма кивнула Наму, и дриада, фыркнув, разжала переплетения корней и лиан, выпустив на свободу помятого, но невредимого Дана.

– Входите, – сказала Соль.

Голос прозвучал и как приглашение, и как приказ.

Дом внутри все так же казался больше, чем снаружи. Воздух ощущался густым и многослойным – пахло дымом очага, высушенными травами, свисавшими пушистыми связками с потолочных балок, и чем-то ещё, сладким и манящим. Этот запах вёл их, как невидимая нить.

Гости увидели его сразу. Посередине стола из тёмного, почти чёрного дерева стоял пирог. Аппетитная корочка была идеально золотистой, а через ажурные прорези на верхушке пробивался рубиновый сок вишен, пузырясь и вытекая по краям. Пирог дышал жаром и ароматом – терпкой сладостью ягод, ноткой миндаля и свежеиспечённого теста. Он был простым, но совершенным, и казалось, будто в нём заключена сама суть этого леса – щедрая и опасная одновременно.

Дан, забыв обо всём на свете, машинально потянулся к соблазнительному десерту.

– Ах-ах, – мягко, но не допуская возражений, щёлкнула языком Соль, и её взгляд заставил слугу отдернуть руку, будто он дотронулся до раскалённого железа. – Всему своё время.

Она развернулась к очагу, где на треноге над углями стоял массивный медный котёл. Взяв прихватку из грубого льна, ведьма разлила по деревянным мискам похлёбку. Это был не простой суп – густой, наваристый бульон янтарного цвета, полный нежных кусочков куропатки, таявших во рту, кружков лесных кореньев и душистых трав. Пар, поднимавшийся от мисок, нёс в себе аромат дымка, дикого чеснока и чего-то неуловимого, что заставляло желудок сжиматься в предвкушении.

Тэен и Дан переглянулись, и в их глазах читалась одна и та же неуверенность. Принимать пищу из рук ведьмы?

Соль, словно прочитав их мысли, поставила миски перед ними с лёгким стуком.

– Если бы я желала вам зла, мне бы не понадобился для этого яд, – произнесла ведьма спокойно, садясь во главу стола и принимаясь за свою порцию. – Ешьте, пока не остыло. Моё гостеприимство – вещь переменчивая. А пирог имеет свойство заканчиваться.

Делиться Соль не любила. Потому что вишнёвый пирог был её любимым.

Но, в конце концов, она сама села за стол, принимаясь за суп.

Тэен хотел бы посмеяться с ее жадности, но такого аппетита молодой наследник не чувствовал даже от блюд, которые ему готовили повара в его домах. Конечно, пирог привлекал внимание, но после конной прогулки и такого боя Тэен был голоден, поэтому приступил к обеду.

– Это невероятно, – уже после первой ложки Тэен не мог остановиться. Лесной ли воздух, руки ли ведьмы, заговор или ещё что, но еда была вкусной и сытной. Настолько полным энергии Кан себя ещё не чувствовал. Дан, казалось, разделял его мнение, однако у него, несмотря на то, что сказывался стресс из-за близости дриады, которая сидела рядом с ним за столом, – оставалось место на пирог.

Соль съела свою порцию слишком быстро. Её взгляд был направлен только на пирог, больше она, казалось, вокруг ничего не замечала. Конечно, сердце болело, когда ей пришлось им делиться. Отрезать по кусочку гостям. Наму никогда не претендовала на её любимое блюдо, она не любила вишню. Ведьма всегда съедала его в одиночку. А теперь тоскливо провожала взглядом то, что отрезала людям.

Тэен не мог сдержать смеха, когда лицо Сона вытянулось от размера кусочка, который отрезала ему ведьма. Бедный Дан, он рассчитывал на что-то побольше, но, похоже, заедать стресс ему приходилось тем, что дали. Наследник получил свою порцию, лишь немного больше, и, кивнув в благодарность, толкал тарелку обратно к Соль.

– Можешь съесть мой кусок, – ведьма пару секунд подумала, но отказываться и настаивать не бросилась. Тэен прятал в ладони улыбку от чужой жадности.

После трапезы сюрпризы от девушки не заканчивались: та наказала не только отнести тарелки, но и помыть. В конце концов, её забавляло, как великий наследник, будущий император, изменился в лице, но послушно выполнил её приказ-просьбу. Нет, Кан не был белоручкой, но неужели девушка, что отбивалась от катаны с помощью магии, не могла применить её здесь, в таком мелком бытовом деле.

Тэен вздохнул и под смешок Дана принялся за посуду. – Тебе не страшно жить здесь одной? Лес ведь считают проклятым, говорят, тут водятся если не драконы, то оборотни и людоеды. Это всё правда?

– О да, конечно. Наму особенно любит полакомиться молодыми светловолосыми мужчинами. – Соль перевела взгляд на Дана, чьи волосы действительно куда больше напоминали лунный свет, что для их краёв было удивительным. Но она помнила тот день, когда они поменяли цвет.

Дриада тоже не сводила взгляда со слуги. Конечно, поморщилась из-за слов ведьмы, но продолжала пялиться. Ей было тяжело общаться с незнакомцами. Особенно с людьми. Наму их не любила, боялась, избегала обычно. Но этот… этот привлекал её внимание. Однако, как заговорить, как вести себя с ним, дриада не знала. Поэтому просто смотрела.

– Лес оброс легендами не просто так. Моя семья жила здесь много веков. Чтобы защитить наш дом, его нимфу и тайны, пришлось немного постараться, но куда больше делали сами люди. Ты ведь знаешь, как работают слухи. Слухи поросли историями, истории выдумками, выдумки легендами.

Ведьма пожала плечами, продолжая уминать любимый пирог, морща нос от удовольствия.

– Однако он и правда непростой. Его защищают духи. Они не злы, но справедливы и праведны. Недостойных не пускают, лгунов заставляют плутать и погибать от голода, убийц убивают сами. Вам очень повезло добраться до меня живыми, Тэен.

Не хотелось признавать, но у Тэена с плеч упал камень, когда теории о драконах и людоедах не нашли подтверждения в устах ведьмы. Конечно, лес ещё пугал – хотя бы тем, что перед людьми сидела нимфа, безотрывно смотревшая на напряжённого, всё ещё притворяющегося мёртвым Дана.

Наконец-то Соль закончила со своим пирогом, продолжая наблюдать перед собой картину. Дриада чуть ближе пододвинулась к человеку, а тот – наоборот, от неё. Это заставило Соль едва ли не захохотать.

– Не бойся её, Дан. Наму никогда раньше не была заинтересована в человеке, она просто не умеет… с вами общаться?

Нимфа вновь шикнула на слова ведьмы, но вдруг на деревянном столе перед Соном расцвёл изящный, алый пион. Дан, вероятно, добрался до самых корней лесной нимфы.

– А я что, каждый день с нимфами общаюсь? – нервно бросил Сон на чужую успокаивающую речь. Но все его естество пылало недоразумением и непониманием, что делать, когда перед ним появился невероятной красоты цветок. Дан оглаживал его тонкие лепестки пальцами, но срывать не решался – мало ли как на это отреагирует нимфа.

Соль не стала им мешать. Поднялась со своего места и, взяв наследника за рукав, потащила его на улицу, направляясь к лошадям, доставая по морковке для каждой.

Тэен хмыкнул, когда заметил на лице друга скромную улыбку, и поспешил вслед за ведьмой.

– Я чувствую, что у тебя ещё есть вопросы. Сегодня у меня хорошее настроение, поэтому я готова на них ответить.

Соль подошла к вороному коню, что принадлежал Тэену, и провела одной ладонью по богатой гриве, а на второй протянула вкусный овощ. Обычно ретивый конь Тэена принимал девушку легко, ластился, спокойно давал себя покормить, удивляя даже своего хозяина.

– Вот так, тише, спокойнее.

Ведьма, несмотря на опасное ржание, обошла коня, а после приложилась лбом к мощной шее, пальцами что-то ощупывая под короткой шерстью.

– Твой конюх его обижает. Не может справиться с нравом и бьёт его. Иди сюда.

Соль взяла ладонь наследника в свою, пальцы к пальцам, и положила её чуть ниже шеи, позволяя ощутить бугорок от шрама, который так хорошо скрывал чёрный окрас.

Сколько всего творилось за его спиной? Сколько Тэен не видел за неопытностью и спесью своих лет? Мужчина нахмурил взгляд, обещая теперь внимательнее присматриваться к чужим и своим действиям. Теперь у него была ведьма, которая обещала быть проводником в каждой сфере. Видимо, всерьёз решила сделать из младшего наследника династии Кан императора.

Забавно, но сама ведьма относилась к Тэену далеко не как к императору – в её голосе за всё это время ни разу не проскользнуло подчинение, уважение или хотя бы этикет, по которому формулировки императива или допущения не приемлемы. Однако девушка с лёгкой руки лишь разрешала задавать себе вопросы: хотя по статусу именно она должна была отвечать на всё, что пожелает Кан.

– Вы, люди, совсем не понимаете, как жить в этом мире. Не вы здесь главные. Губите природу и животных, будто они принадлежат вам. Они есть жизнь. А вы несёте лишь смерть.

Соль ещё немного погладила коня, успокаивая его окончательно.

– Ты не должен быть таким. Твоя судьба иная. Твоя судьба – строить, а не уничтожать. И я помогу тебе.

Ведьма, закончив с вороным жеребцом, перевела своё внимание на второго, гнедого, протягивая и ему морковку. Тот был намного спокойнее, в отличие от своего хозяина, что готов был схватиться за катану при любом удобном случае. Этот конь позволял себя гладить по морде, пока блаженно хрустел сочным овощем.

– На самом деле, у меня много вопросов, – Тэен спустил ведьме с рук её противоречивость и погладил коня по довольной угощением морде, молчаливо извиняясь за то, что не доглядел за слугами и принёс боль. – Как вообще работает твоя магия? Какой резон тебе помогать мне, если ты обладаешь могуществом, во многом превосходящим любого человека? Но, наверное, самое для меня интересное – другое.

Наследник развернулся корпусом к ведьме и, сделав шаг, зацепил её подбородок пальцами, чтобы поймать чёрный взгляд на себе.

– Ты успела меня поцеловать, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут. У нас, людей, так не принято.

Соль слушала чужие вопросы, уже подумывая над тем, что бы такого ответить, однако никак не ожидала столь наглой храбрости от мужчины. Не ожидала, что тот коснётся её сам.

– Ведьмы никогда не говорят своего истинного имени. Даже своим женихам.

На губах девушки растянулась хищная улыбка. В мгновение ока она поменяла их местами, и теперь уже её пальцы сжимали острый подбородок, пока сама Соль поворачивала его голову, разглядывая так, будто то была ваза прошлого тысячелетия.

– Ты красив. Даже слишком, для простого человека.

Большим пальцем Соль очертила маленькую родинку под губой мужчины, а после прихватила её собственными. Тэен сам виноват, что приблизился к ней. Ведьма свой шанс терять была не намерена.

Поцелуй из простого прикосновения перерос сразу же в нечто большее. Одна ладонь уже покоилась на его шее, второй Соль прижимала Тэена ближе к себе. Ведьме не мешало то, что она была чуть ниже него. Она целовала так жадно, словно губы наследника скрывали все секреты этого мира, и её длинный язык пытался их выведать.

Языка Тэена вдруг коснулся не обычный, не человеческий, а тонкий, раздвоенный, змеиный. Соль улыбнулась чужой реакции и чуть отстранилась, проводя этим языком по его щеке. А после и вовсе рассмеялась.

– Не бойся. Лишь маленькая особенность.

Ведьма подмигнула наследнику, но всё ещё продолжала прижимать его тело к собственному.

– Ты можешь звать меня Соль. Этого будет достаточно. Но будь уверен, что более никто и никогда не произнесёт это имя. Иначе мне придётся вырвать им их языки.

Наконец-то ведьма сделала несколько шагов назад и отвлеклась на шёпот леса, пока резвый ветер развевал её чёрные длинные волосы.

– Про свою магию я рассказать тебе не могу. Что насчёт помощи… считай, сама Луна просила меня об этом. Мы связаны, Тэен, хочешь ты того или нет. С самого твоего рождения. Я все свои годы прожила в ожидании чего-то. И лишь когда увидела тебя впервые, поняла, кого я ждала.

Соль вновь вернула своё внимание лошадям, проверяя крепления на седлах да поводья.