Читать книгу: «Цветочек. Маска треснула», страница 3

Глава IV. Женщины и неприятности

После очередной бессонной ночи у Дейны слегка кружилась голова и настроение совсем испоганилось. Она успела передумать все дурные мысли, попыталась задержаться на хороших, но те вывернулись из сознания, оставив её наедине с тревогой. К моменту, когда поднялось солнце, раздражённая хранительница заплела половину волос господина в мелкие косы. Проснувшийся наг не обрадовался новой причёске, и до прихода лекаря женщина приводила голову ворчащего наагалея в порядок. Когда приполз господин Лилашей, господин не захотел, чтобы Дейна присутствовала при «унизительной» процедуре осмотра, и попросил её подождать снаружи.

По коридору гулял свежий утренний ветерок, и Дейна решила спуститься в парк. Наги останавливать её не стали, только Шем пополз следом. Они вывернули на ближайшую лестницу и спустились в парк, где Дейна устало уселась на скамейку среди умытых росой свежих кустов жасмина. Шем остался на лестнице и будто бы со скучающим видом осматривался и любовался немногочисленными гуляющими.

– О, какая приятная встреча, – раздался певучий женский голос, и Дейна неохотно вскинула голову.

Перед ней стояла прекрасная Марила, о существовании которой хранительница со всеми событиями успела забыть. Женщина, облачённая в прелестное платье персикового цвета, держала над головой легкий кружевной зонтик, а служанка за её спиной несла корзину с вязанием.

– Доброго утра, – сухо поздоровалась Дейна, даже не пытаясь подняться.

Марила окинула её мятую одежду снисходительным взором и бесцеремонно присела рядом. Шем посмотрел на неё вполне благожелательно, но так ощупал глазами и госпожу, и служанку, что последняя покраснела от смущения. Дейна же остро пожалела, что оставила кнут в собственной спальне: так ей хотелось кого-нибудь на нём повесить.

– Слышала, с вами и наагалеем случилось небольшое злоключение? – промурлыкала красавица.

– Совсем крохотное, – не стала вдаваться в подробности Дейна.

– Ходят слухи, он попал в неприятности из-за вас, – зелёные глаза по-лисьи прищурились.

– К счастью, это так, – раздражённой Дейне хотелось добавить, что будь это неприятности самого наагалея, пылала бы столица. Но в то же время ей было дико лень вести навязанную светскую беседу.

– Умеешь подогреть к себе интерес.

Фамильярный переход от «вы» к «ты» резанул слух, и Дейна косо посмотрела на собеседницу. Женщина мило улыбалась, но в глазах горело колкое превосходство.

– Наагалей очень богат и весьма уважаем, хоть и эксцентричен, – продолжила Марила. – Высокороден, занимает видный пост, да и император проявлял большое беспокойство, когда он исчез. Такие мужчины не ловятся просто.

Дейна с интересом ждала продолжения. Марила склонилась к ней – узорчатая тень зонтика накрыла обеих – и вкрадчиво прошептала:

– Отступись от него. Для тебя же будет лучше. Даже если повезёт и ты станешь его женой, на тебя будут смотреть с презрением и пренебрежением. Ты ведь гордая, такая жизнь не для тебя.

– И зачем мой жених замужней госпоже? – полюбопытствовала Дейна.

– Мне он ни к чему, – тонко улыбнулась Марила. – В семействах благородного происхождения, знаешь ли, принято заботиться о родственниках. Моя сестра юна, свежа, прелестна, должным образом воспитана и её очень интересует наагалей. В своём происхождении она, – снисходительная улыбка, – на несколько ступеней выше тебя.

– Пусть пробует, – щедро разрешила Дейна.

– Или же, – Марила склонилась ещё ближе и с придыханием дополнила, – все узнают, что ты осмелилась в храме Богини-Матери домогаться меня. Или ты думала, я тебя не узнаю?

Пристальный взгляд, которым Дейна наградила женщину, сложно было прочитать. А хранительница сидела и думала, не шутит ли над ней разум с недосыпа. Мордашка у этой Марилы была умненькой и хитрой, но сам шантаж не выдерживал критики. При императорском дворе водились такие змеищи, которые отлично понимали, что слухи о расположении дочери семьи Аррекс к женщинам особой роли не сыграют. Только развлекут скучающих. Видимо, Марила привыкла, что в местах, откуда она родом, успехом пользовалось и бесхитростное коварство. Но публика при дворе была более искушённой. Тем более угрожать человеку, который застал её саму в весьма компрометирующей ситуации…

Подавшись вперёд, Дейна подцепила пальцем край декольте женщины и дёрнула её на себя. Та охнула, и снисходительная улыбка мигом слетела с её лица, сменившись шоком. Служанка поражённо ахнула и прижала корзинку к груди.

– Если твоя сестра так же глупа, как и ты, то у неё ничего не выйдет, – спокойно обронила Дейна, глядя прямо в испуганные зелёные глаза.

– Ч-что… – едва шевельнула губами Марила.

– Была бы умной, сперва узнала бы, кто я такая. При дворе о моём происхождении любят судачить. И зная это, ты бы сразу поняла, что виконтессе Фанлекс и будущей графине Аррекс простят что угодно и спишут на эксцентричность натуры, – Дейна пригладила кружева на груди женщины. – Даже если я расторгну помолвку с наагалеем после всего, что между нами было, мне простят.

– Ты… – начала было Марила, но осеклась, уставившись на зашевелившуюся грудь Дейны. Меж распущенных завязок высунулась змеиная голова, и у женщины волосы зашевелились от ужаса. Но только она распахнула рот для крика, как почувствовала, что вокруг щиколотки кто-то обвивается. И с визгом вскочила, отпрыгивая от скамейки и отшвыривая в сторону зонт.

– Позвольте спросить, госпожа, что вам нужно от моей невесты? – мрачный Ссадаши, облачённый лишь в исподнюю рубашку, отпустил ногу верещащей женщины и теперь нетерпеливо постукивал хвостом по земле. – Я, знаете ли, жутко ревнив.

Рядом с наагалеем стояли Оршош и такой довольный Шем, что Дейна сразу поняла: если господин и не слышал весь разговор, охранник услужливо пересказал каждое слово.

– Дейна, – строгий взгляд вперился в хранительницу, – я просил выйти ненадолго, а не уходить совсем. И что это за речи о разрыве помолвки? – красные глаза угрожающе прищурились.

– Это к слову, – с неохотой отозвалась Дейна.

Задыхающаяся от испуга Марила уставилась на них широко распахнутыми глазами.

– Иди за мной, – велел раздосадованный «жених» и, дождавшись, когда «невеста» поднимется на лестницу, пополз следом.

Шем немного приотстал от них и задержался на пролёте у вазона с пышно разросшимися львиными головами. Дрожащая от ярости Марила наступала на зажавшуюся служанку и, казалось, была готова отхлестать её по щекам. Останавливали её только гуляющие: женщина явно не хотела прослыть истеричкой.

– Аррекс?! Аррекс?!! Почему я не знала об этом с самого начала?! Ты наплела мне, что она просто воительница!

– Но мне так сказали, госпожа, – служанка почти плакала.

Шем заинтригованно приподнял брови.

Похоже, о Дейне начинают говорить так же, как и о наагалее: не всё и не всем.

– Дейна, если ты постоянно будешь говорить о разрыве помолвки, нам перестанут верить, – плохое настроение господина волшебным образом развеялось ещё на лестнице, и укор произнесли с весёлым блеском в глазах.

– Вам и так не верят, – зато плохое настроение Дейны перешло на новый уровень, и удержать язык за зубами не удалось.

– И всё…

Ссадаши осёкся. В коридоре гостевого крыла нарастал шум: звучали холодный взбешённый голос Делилониса и недовольный, но всё же миролюбиво рокочущий бас Вааша.

– …весь парк прочесал, город и без тебя осмотрят…

– Я сам его найду и насажу на кол!

Подобные угрозы услышать из уст Дела можно было нечасто, и заинтригованный Ссадаши пополз к его покоям.

Двери в гостиную были распахнуты настежь, дверь в спальню тоже приоткрыта, и из-за неё доносились голоса друзей.

– Тук-тук, – известил о своём прибытии Ссадаши, проползая внутрь.

В спальне царил кавардак, что для Дела тоже было нехарактерно. Эта белая змея обожала порядок. Огромное одеяло было смято и скомкано так, будто под ним кто-то свернулся, перина лежала кривовато и местами была подрана. Сам Делилонис стоял посреди комнаты полностью собранный и выползти ему мешал только стоящий на пути Вааш. Оба нага с раздражением уставились на Ссадаши, а Дел вдруг ткнул в него пальцем и обличительно заявил:

– Ты знал! Знал и потворствовал ей!

– Ты о чём? – Ссадаши заинтриговался ещё больше. – И кого ты хочешь посадить на кол? Меня?

– Да ты тут при чём? – отмахнулся Вааш. – Того рыжего пройдоху, который тебя пристрелить пытался.

Ссадаши ни на миг не заподозрил, что рвение Дела вызвано желанием отомстить за него, дорогого друга.

– Что он сделал? – хвост резко дёрнулся из стороны в сторону.

– Не надо делать вид, что не знаешь! – белый хвост Дела разъярённо свивался в кольца.

– Да он спал весь день и всю ночь, – пытался достучаться до разума друга Вааш. – Черви ему ещё не донесли, я запретил беспокоить.

Дейна не понимала, о чём говорят наги, но непривычно нервный наагариш её насторожил, и она поспешила приблизиться к наагалею. Но запуталась в трёх извивающихся конечностях и рухнула на зелёный хвост господина Вааша.

– Ой, прости, – вскинулся тот и хвостом же помог ей подняться.

Ссадаши тоже решил помочь, но не успел толком оторвать хвост от пола и невольно подставил Дейне подножку, из-за чего женщина рухнула лицом вниз уже на постель наагариша. Ссадаши прыснул от смеха и скосил ехидные глаза на Дела.

– Если не скажешь, что произошло, я напишу Амарлише, что в твоей постели была другая женщина.

И Вааш, и Дел посмотрели на него как на идиота. И тот же миг одеяло зашевелилось, поползло вниз, и высунувшаяся Амарлиша с заинтересованной улыбкой уставилась на женщину в постели своего мужа. Дейна изумлённо распахнула рот.

Улыбка тут же стекла с лица Ссадаши, глаза поражённо распахнулись, и на некоторое время наг остолбенел. А затем его лицо исказила такая искренняя ярость, что он мгновенно оправдался в глазах Дела.

– Что ты здесь делаешь?!!

– Божечки, как прекрасен мир! Какой замечательный город!

Рыжая как костёр девушка шагала по главной улице Дардана и, прижимая к груди белый горшок с голубыми узорами, восторженно осматривалась и восхищалась самыми простыми вещами. Особенно её радовали люди, их живые лица, и она с такой радостью улыбалась всем встречным, что от неё шарахались.

– Вы ни за что не пожалеете, что отпустили меня, – в сотый раз заверила она неведомо кого и чмокнула растущий в горшке ссадишей в белоснежную головку.

У цветка, казалось, от многочисленных ласк подрагивали стебель и листья, а длинные лепестки развевались, нежно оплетая шею девушки, хотя ветер уже улёгся.

И девушка, и цветок привлекали многочисленные взгляды. Девушка выделялась своей яркой шевелюрой и богато расшитым походным мешком, никак не подходящим к простому коричневому платью. А великолепный ссадишей светился белизной, длинные лепестки опускались ниже донышка горшка, а тычинки словно белый бархат обтягивал.

– А воздух-то какой! – рыжая с наслаждением втянула не самый ароматный уличный запах и расплылась в улыбке.

После почти шестимесячного заточения, когда она не видела никого, кроме Духа, и ничего, кроме собственного дома и белого поля ссадишеев, Дардан казался сокровищницей впечатлений.

– Эй, милая, тебя проводить? – девушку окликнул высокий худой парень с лукаво блестящими глазами. – А то украдут такую малышку.

Низенькая гостья города действительно могла бы достать до его затылка только в прыжке. Но девушка ничуть не обиделась, наоборот, оживилась и остановилась. Ей так хотелось поговорить с кем-нибудь, что даже подозрительно кривая улыбка её не отпугнула.

– Мне в императорский дворец, хочу по рекомендации поступить на службу в оранжерею. Но я вижу, куда идти, – рыжая развернулась и указала на хорошо видимые шпили дворца.

– Так по главной улице до полудня идти будешь! Давай провожу короткой дорогой?

Лепестки цветка будто ветер подхватил, и они потянулись в сторону парня.

– А давай, – смело согласилась девушка.

– Вот сюда, – провожатый подхватил гостью под локоток и потянул в проулок.

Только они там скрылись, как раздались звуки ударов, и через минуту раскрасневшаяся девушка опять вышла на главную улицу.

– Хам! – с очень довольным видом припечатала она скрючившегося на мостовой парня и с глубоким удовлетворением вновь чмокнула разлохматившийся цветок. – Ничего не бойся, я защищу нас обоих, – и кровожадно добавила: – Эх, вот бы кто-нибудь ещё привязался!

Глава V. Кот караулит мышь

Хранитель оранжереи господин А̀рис смотрел на сияющее лицо рыжеволосой девчонки с большим сомнением и кривился, будто уксуса глотнул. Если бы просительница должности в императорской оранжерее сразу не представилась, он бы выставил её в тот же миг, как она осмелилась высказать свои смелые планы. Уважаемый господин Арис ни за что бы не подпустил к работе женщину. Что прекрасная половина вообще могла понимать в оранжерейном деле и работе с капризными обитателями роскошного стеклянного дома? Хоть и говорили, что занятие садоводством больше подходит именно женщинам, господин Арис был твёрдо убеждён, что наука растениеводства доступна лишь пытливому мужскому уму.

Но…

Девушка представилась как Вилѐна Прѝшый, правнучка известного на весь цивилизованный мир салейского растениеведа Шира Пришыя – господин Арис имел полное собрание его сочинений, – и дочь не менее известного исследователя и путешественника Вара̀на Пришыя. Девчонка привезла кучу рекомендаций и от знаменитых родственников, и от хранителей оранжерей и парков по всей Салее, где успела послужить за свою недолгую пятидесятилетнюю жизнь. Осматривалась кандидатка на пост служителя оранжереи с восторгом, выдававшим в ней большого знатока и, главное, трепетного обожателя мира растений. Просто выставить за порог такого блистательного кандидата не мог даже столь прожжённый женоненавистник, как господин Арис.

– Работа здесь тяжела, – пробормотал он, перелистывая рекомендации и искоса посматривая на девчушку.

– Ничего, мы, оборотни, сильные, – девчонка показательно перехватила горшок одной рукой и согнула освободившуюся руку, демонстрируя мышцы, но пышный рукав не позволил полюбоваться их наличием или отсутствием. – А медведи ещё и хозяйственные. О, алахриды! – девушка расцветала в улыбке, шагнула в сторону прожорливого куста, но вспомнила, зачем пришла, и одарила улыбкой хранителя.

Лицо того стало ещё более кислым. Господин Арис понимал, что, похоже, ему придётся поступиться своими принципами. Пусть это и женщина, но она из семьи Пришый. Если он её не примет, то она пойдёт к хранителю парка, с которым у господина Ариса было что-то вроде соперничества. И если девчонка действительно окажется способной, то пройдоха Швер только выиграет.

Кроме того… Хранитель бросил жадный взгляд на ссадишей, который держала девчонка. В оранжерее, конечно же, имелись и ссадишеи, но ни один из них сравниться не мог с великолепием, сидящим в горшке у девушки. И она это великолепие ценила и с рук не спускала.

– Ну хорошо, – неохотно протянул хранитель, и лицо стоящего рядом щуплого помощника изумлённо вытянулось. – Поработаешь неделю, если будешь хорошо справляться – останешься. Нет… – господин Арис красноречиво указал в сторону выхода.

– Отлично, – девушка нетерпеливо перекатилась с пятки на носок. – Где я могу бросить вещи?

– Вешка покажет, – хранитель кивнул на помощника. – А цветок, – не удержавшись, господин Арис опять жадно посмотрел на ссадишей, – можешь пока ссадить на клумбу к другим ссадишеям.

– Не-а, он прихотливый и не будет там расти, – девчонка плотнее прижала к себе горшок. – Да и экземпляр ценный. Поди потом докажи, что я его с собой принесла, а не собственность императора выкопать хочу.

Хранитель возмущённо трепыхнул ноздрями, но ничего не ответил.

– Проводи, – бросил он помощнику и, развернувшись, вальяжно пошёл прочь.

Вешка опасливо посмотрел на девушку и махнул в сторону корпуса, примыкавшего к оранжерее и отведённого садовникам.

– Жить будешь вместе с садовницами из парка, – по пути предупредил он. – Они занимаются украшением дворца цветами и собирают букеты. Ну и ещё карпов кормят. В оранжерею господин Арис их не пускает. Он… – парень запнулся и замялся. – Он считает, что женщин нельзя нагружать тяжёлой работой.

– Такой заботливый, – лучисто улыбнулась Вилена, но вот глаза лукаво прищурила. Она-то не раз сталкивалась с пренебрежением, исходящим от умудрённых опытом садоводов.

Они зашли в полутёмный прохладный холл, почти сразу переходящий в коридор, по обе стороны которого темнели многочисленные двери – спальни слуг.

– Вот здесь есть свободная постель, – Вешка постучал в одну из дверей и, не дождавшись ответа, отворил её.

Комната оказалась пуста, женщины наверняка были заняты работами.

Вилена с энтузиазмом осмотрела небогатое помещение, занятое тремя кроватями, плюхнула мешок на свободную постель и туда же поставила горшок. Из мешка она сразу же вытащила красный фартук и, повязав его, потащила горшок к окну.

– Ну как? – поинтересовалась она, поставив сосуд на подоконник.

Вешке показалось, что головка цветка отрицательно качнулась.

– Не хочешь оставаться один?

Влетевший ветер согнул стебель так, будто ссадишей выражал ярое согласие.

– Ну пошли.

Девушка одной рукой подхватила горшок и бодрым шагом направилась к Вешке.

– Так с чего мне начать?

В столь кристально искренней ярости видеть наагалея Дейне ещё не доводилось. Что уж он там нашипел восхитительно прекрасной женщине, найденной в постели наагариша, она не поняла. Даже предположила, что господин Делилонис изменял с ней жене (или женщина пыталась склонить его к измене), что и вызвало беспощадный гнев наагалея. Но предположение она отмела быстро: наагалей смотрел и злился на незнакомку так, как можно злиться и смотреть только на близких. Уже потом наагалей Вааш, в отличие от друзей сохраняющий спокойствие, представил Дейну жене наагариша Делилониса госпоже Амарлише, старшей дочери наагашейда.

Раненой во время охоты на Тинтари.

У Дейны внутри похолодело, когда наагалей Вааш сообщил причину злости и наагариша, и господина. И в то же время душу наполнило постыдное ликование: врюхался Тинтари по самые ноздри!

Конечно же, господин Ссадаши захотел составить другу компанию в охоте. Но на шум приполз лекарь.

– Из этой комнаты вы выползете только через мой труп! – господин Лилашей грозно раскрылился в дверном проёме, зигзагообразно упёршись хвостом в косяки. Ссадаши досадливо зашипел, а по лицу Дела загуляли желваки.

– Пшёл прочь! – сквозь зубы выплюнул разъярённый Ссадаши.

Труп лекаря его мало волновал. Скорее волновало, что в нынешнем пошатывающемся состоянии до трупа со стороны лекаря точно не дойдёт. Ещё и мрачная Дейна смотрела так тяжело, что без слов было понятно, на чьей она стороне. А Вааш явно был готов мешать Делу, так что на друзей никакой надежды.

Рана Амарлиши, которую Ссадаши нянькал с пелёнок и обожал как родную племянницу, ожидаемо его взбесила. Инстинкты, и так в последнее время постоянно тревожимые, завязались раскалённым шаром, выжигающим воздух в груди.

– Господин, я понимаю ваш гнев, но искать Тинтари в таком состоянии равносильно самоубийству, – тихо произнесла Дейна, и все взгляды тут же устремились к ней. – Вам стоит как можно быстрее набраться сил, и после этого вы можете охотиться на него, сколько вашей душе пожелается. До Тинтари наверняка уже дошли слухи о том, кого он ранил, и, вероятно, он уже предусмотрительно залёг. Просто зря прошатаетесь по городу, а можно потратить время на восстановление. Например, – лицо женщины почему-то исказила мимолётная зависть, – на сон. А вам, наагариш, стоит сейчас уделить больше времени своей жене, – Дел обескураженно моргнул, заслужив от хранительницы строгий взгляд. – Если вы раньше постоянно оставляли её одну, чтобы заняться делами, то её желание быть рядом можно объяснить и оправдать.

Амарлиша тут же ликующе вскинула брови, мол, «Видишь, дорогой!». И требовательно потянула руки к мужу. Тот страдальчески взглянул на её перебинтованную ладонь и со стоном опустился на постель в её объятия. Жена с готовностью прижала его к груди и утешающе погладила по спине хвостом.

– Ну вот правильно, – прогудел Вааш и окончательно добил решимость друзей, ткнув в обеих женщин пальцем поочерёдно: – А то я же за ними в ваше отсутствие следить не буду.

Дейна шмыгнула неожиданно засопливившимся носом и испуганно вздрогнула, когда в неё разом вперились три мужских взгляда. Из носа капнуло, и смутившаяся женщина поспешила прижать к лицу рукав и зашарила по карманам в поисках платка. И только найдя его, поняла, что на запястье осталась кровь и, уже не стесняясь, провела пальцами над губой. И вскинула настороженный взгляд на нервно шлёпнувшего по полу хвостом наагалея.

– Это от волнения, – торопливо пробормотала хранительница. – У меня такое иногда бывает. Я просто испугалась, что вы действительно поползёте искать Тинтари. Честно, ничего серьёзного…

– Это уже мне решать, – мрачно заявил лекарь, мгновенно оказавшись рядом.

Длинные тонкие пальцы с втянутыми когтями легли на переносицу женщины, и по лицу расползлось тепло. Почти минуту лекарь сосредоточенно прислушивался к собственной магии, а потом с неохотой протянул:

– Похоже на правду. Видимо, от физического перенапряжения. Наагалей, будьте внимательны к своей невесте. Надеюсь, вы оставите эту дурную идею и присмотрите сегодня за ней.

Ссадаши досадливо зашипел, но ярость улеглась, разум просветлел и идея ползти и искать Тинтари уже не казалась такой светлой. Тем более есть кое-что, что стоит решить в первую очередь. Наг посмотрел на смущённо отводящую взгляд и утирающуюся Дейну.

– Довёл девочку, – подсыпал соли Вааш, и женщина почему-то виновато поморщилась.

Ссадаши нехорошо прищурился и мгновение спустя расплылся в улыбке.

– Ох, что-то у меня от всех этих волнений голова разболелась, – наг вздохнул с нежной печалью и зашарил по спальне глазами.

На прикроватном столике нашлись бумага и графит.

– Лилашей, будь так добр, приготовь мне одно средство, – Ссадаши склонился и начал торопливо писать, – а то у меня голова сейчас развалится.

– Какое ещё? – Лилашея удивило уже то, что наагалей захотел сам полечиться, и заглянул через его плечо, потеснив Дейну.

Женщина тоже невольно скосила глаза на бумагу, отметила, что пишет господин по-наагатински и очень-очень длинно для названия лекарства. Но, поймав лукавый взгляд нага, стыдливо отвернулась. Боги, уже чужие письма читает!

– Вот, – Ссадаши передал письмо лекарю, а сам вновь склонился над столом.

– Хм-м-м-м… – заинтересованно прихлопнул Лилашей хвостом, вчитываясь. – Через четверть часа принесу, мне только развести. Госпожа, – наг строго посмотрел на баюкающую мужа наагаришею, – чтобы из покоев и кончика хвоста не казали.

И уполз, прижимая к груди письмо.

– Дейна, – окликнул Ссадаши, заканчивая писать, – отнеси это князю Хенесию. Только быстрее, одна нога здесь, другая там, чтобы я на твои поиски отряд не снаряжал.

– Да давай я сползаю, – великодушно предложил Вааш.

Но Ссадаши так зыркнул, что друг изумлённо приподнял бровь. Дейна письмо приняла, но подозрительно прищурилась.

– Да не уползу я. Мои обормоты никуда меня не пустят в таком состоянии, старейшины с них потом шкуры спустят, не дожидаясь линьки. Ползи давай.

Дейна вышла, но у двери задержалась, чтобы поделиться подозрениями с дожидающимися господина нагами. Ссадаши дождался, когда она уйдёт, и нетерпеливо подался на выход.

– Ссадаши… – окликнул было Вааш, но тот лишь отмахнулся хвостом.

Посмотрев на Амарлишу с Делом, наагалей тоже подался на выход, а потом сразу в свои покои.

И уставился на растянувшегося на подушках на полу Шерра. Откинув назад кудрявую голову, парень беззаботно дрых, но, услышав шелест хвоста, тут же встрепенулся и вскочил, сонно хлопая глазами. Увидев нага, он успокоился, но всё равно продолжал смотреть настороженно.

– Отоспался? – благодушно пробасил наагалей.

– Ну… да, – Шерр взлохматил кудри.

Наагалей оказался тем, кто спас его из объятий принца Шеидана. Заполз проведать девочку и едва ли не уронил достоинство королевской особы, беспардонно выпихнув принца в коридор, попутно коря его за бесстыдство. От взора самого наагалея Шерру спастись не удалось, но наг почему-то ни капельки не удивился, увидев его. Только почесал голову и поинтересовался, не у Ссадаши ли его сестрица. Тут уж у Шерра душа в пятки ушла.

А затем ушла ещё раз, когда через тайный ход из-под кровати начал кто-то ломиться. Как потом выяснилось, принцесса Дерри в компании дрожащих фрейлин пришла «красть» Дейну. И так бранилась, когда не обнаружила ту под одеялом, что одна из девушек расплакалась, не поняв её и решив, что высочество ругается на них. Стоящие за дверью мужчины дружно восхитились красноречием монаршей особы и на этом восхищении прониклись расположением друг к другу. После чего господин Вааш предложил поспать у него в гостиной. Шерр не нашёл в себе смелости отказать.

– Вот здесь посмотри штаны, – наагалей хвостом выволок из угла вещевой мешок, – а то, – наг хмыкнул, – застудишь.

Шерр досадливо прикрыл рукой расползшийся на бедре шов.

На самом верху в мешке лежала маленькая, украшенная камнями корона. Парень оторопел, не осмеливаясь залезть глубже, но наг едва взглянул и благодушно отмахнулся.

– Подарок дочке. Ты внизу смотри.

Шерр аккуратно потеснил дорогое украшение и вытащил свернутые штаны. Совсем новые и размером мало подходящие габаритному нагу. Штаны показались парню знакомыми, и он вдруг понял, что точно такие же сейчас на нём. И внезапно заподозрил, что неведомый благодетель, вместо нерасторопной сестры подкладывающий ему одежду в дупло паркового дуба, стоит прямо перед ним.

– Чего? – не понял Вааш. – Малы? Так прошлые ж вроде ладно сели.

Шерр проглотил вопрос и начал торопливо переодеваться.

– Выпускайте Шширара, – резко приказал Ссадаши уже в коридоре.

– Но господин Лилашей… – начал было Арреш, но под неприятно острым взглядом дяди осёкся.

– Где он?

– Его здесь же расположили на время болезни, – отозвался Оршош, – чтобы за ним присмотреть могли, не отрываясь от охраны.

Охранник указал на дверь комнаты, где обычно располагали приехавших с родителями малолетних детей. Тяжёлая дверь была заперта на ключ, и стоило её отомкнуть, как Ссадаши грудь в грудь столкнулся с Шшираром.

– Господин, – истомившийся в заточении наг растроганно уставился на приползшего его освободить наагалея.

– Заползайте, – приказал Ссадаши Шему, Аррешу и Оршошу и первым потеснил Шширара. – И живее, пока Дейны нет.

Ссадаши видел в окно, что Хенесий куда-то ушёл, так что некоторое время Дейна будет занята поисками. Но вряд ли у них много времени.

– У меня есть очень важное задание для вас четверых, – Ссадаши пристально осмотрел охранников.

Шширар выглядел вполне бодро и в кои-то веки был готов составить господину компанию в любой авантюре, так уж хотелось вырваться на волю. Шем сиял благожелательной улыбкой, а вот Арреш и Оршош опасливо заелозили хвостами.

– Вы всё же решили поделиться своими мыслями и планами касательно Орясия? – Шширар нетерпеливо вильнул хвостом.

– Оставим его, – поморщился Ссадаши. – Скорее всего, его прихлопнул подельник. Больно уж рисковый парень этот Рясий для заговорщика. От таких быстро избавляются сами же товарищи, чтобы за собой не потянул. Но меня они сейчас интересуют меньше всего.

Слова наагалея прозвучали на удивление искренне.

– Шширар, ты помнишь того мага-печатника, который умыкнул у Амарлиши браслет Хризы?

– Эту историю весь Дардан помнит, – Шширар скривился.

– Я не про историю, а про мага, – терпеливо уточнил Ссадаши. – Про него что-то не очень много говорят.

– А вы его затмили, дядя, – нагло заметил Арреш.

– Мне нужен этот печатник, – оборвал его Ссадаши. – Или кто-то лучше него. Даю неделю, чтобы вы его притащили.

Наги обескураженно переглянулись. Хорошие маги в империи имелись, но специалистов конкретной стези найти было сложно. Школ магии, как в Салее или Нордасе, в Давридании не имелось. Была небольшая школа в северном городке Дабенѝзе, но там готовили только лекарей. В основном же знания передавались от учителя к ученику в личном обучении. Своими знаниями маги делились не очень охотно, и почти каждый учитель брал с учеников клятву о молчании. И народ мало знал о возможностях того или иного мага.

– Мы Заашара так быстро не привезём, – нахмурился Шширар. – А печатник наверняка отбывает наказание на рудниках. Или уже отбыл и в Дардан нипочём не сунется.

– Боги, Шширар, ты в будущем станешь старейшиной, а не понимаешь таких вещей! Магами такого уровня и таких возможностей император разбрасываться не будет. Нужно только понять, где его величество припрятал столь ценную фигуру, и привести его ко мне.

– Но… зачем? – удивился Арреш.

Дядя расплылся в улыбке.

– Я соскучился.

Шширар свёл брови ещё сильнее и задумчиво шевельнул хвостом.

– Вот сейчас, когда заговорили, у меня появилось ощущение, что я где-то этого печатника видел совсем недавно. Причём не один раз…

– Где? – требовательно спросил Ссадаши.

Наг неохотно пожал плечами и признался:

– Что никак не соображу. Двадцать два года вроде плёвый срок, но людям этого времени достаточно, чтобы измениться до неузнаваемости. Да и видел я его раньше три раза, и он всегда был того… навеселе.

Ссадаши сталкивался с доставившим им неприятности печатником чаще, но тоже трезвым никогда не видел. В памяти всплыл образ высокого худощавого мужчины с длинной светло-русой косой и с сумасшедшей пьяной улыбкой. Ссадаши с досадой сообразил, что сам не очень хорошо помнит мага, который тогда носил длинную чёлку. Из-за неё глаза совсем не запомнились.

– Вспоминай, – велел наагалей. – А ещё мне нужен самый видный историк, занимающийся генеалогией знатных семейств Давридании. Арреш, поспрашивай, во дворце должен быть знаток…

Ссадаши невольно осёкся, увидев в окно вышедшую в парк на поиски князя Дейну. Женщина осмотрелась, приветственно качнула головой Сепушу Хаурицу. Тот качнул головой в ответ, но не пошёл своей дорогой, а остановился и пристально, будто видел что-то одному ему ведомое, уставился вслед девушке. Медленно засунув руки в рукава, Ссадаши склонил голову набок и слегка прищурил глаза, всматриваясь в главу туманников.

– Я передумал. Не нужно искать знатока генеалогий, – наагалей косо посмотрел на подчинённых. – Найдите мне знатока истории людей тумана. И, – Ссадаши прищурился ещё сильнее, – это должен быть не Сепуш Хауриц или кто-то из его подчинённых, ясно?

Охранники кивнули.

– А теперь, Арреш, ползи-ка ты за завтраком. Пусть накроют стол в моих покоях на две персоны. И поставьте стол поближе к постели.

Племянник непонимающе моргнул, но уточнять ничего не стал.