Читать книгу: «Берегиня Чёрной Поляны», страница 25
Изнанка
У Майи был выходной. Дедушка велел выспаться перед завтрашним торжеством. На дежурство вдоль всей реки вообще вышли только старые девы и черти. Молодёжь отдыхала, готовилась петь и плясать до упаду. Но в отличии от о всех остальных Майя вовсе не думала о нарядах, причёске и прочих глупостях.
«Завтра мой последний день дома. Я думаю, что последний. Тётя Мелюзина кого хочешь уговорит, и если она написала, что готова принять меня в школе, пусть даже и в таком необычном статусе, то значит вопрос решенный. Дедушка обязательно согласится на все условия.
Хочу ли я этого так же, как и прежде? Не знаю. Всё в моей голове перепуталось. Но я знаю одно: быть дома и не быть рядом с Базилем, для меня немыслимо».
В коридоре раздались торопливые шаги, в дверь стукнули и почти сразу открыли. На пороге кладовки стоял старый водяной бес. Отец того самого Анчутки, в честь которого теперь мельничный луг назван.
– Я подумал ты захочешь это знать, – начал он подслеповато щурясь. – В заводи лесникова внука обижают. На берегу. Мне как бы по статусу не положено вмешиваться, но может ты?
Берегиня вскочила со стула, захлопнула тетрадь и как была в домашней одежде шагнула на берег. Мальчик сидел на земле и размазывал по щекам слёзы.
– Что случилось, маленький? – Майя подбежала к Никите. – Не плачь. Всё будет хорошо.
Кит вцепился в неё и зарыдал в голос. Сквозь рёв и судорожные всхлипывания берегиня разобрала только «Вася…Вася…».
– Что с ним? Что случилось?
– Не знаю, он пропал. Его этот дядька унёс. Он меня толкнул, а его… – мальчик опять заревел.
Майя прижала к себе ребёнка и принялась укачивать, поглаживая плечи и голову. Нащупав шишку на затылке, подула, зашептала заговор на снятие боли. Никита притих.
– Вот видишь, всё хорошо будет. Ты только успокойся, не плачь. А Васю мы найдём. Найдём и спасём.
От мостков раздалось сухое покашливание. Майя оглянулась. Старый водяной чёрт положил на крайнюю доску какой-то мокрый свёрток. Берегиня встала и пошла, потом побежала к тому, что как подсказывало ей сердце было её милым другом, её Базилем, Хранителем Чёрной Поляны.
– Может не поздно ещё, – пробормотал Анчутка старший, глядя как она разворачивает обмякшее тельце кота. – Он не долго был под водой.
Майя положила Базиля на бок, раздвинула челюсти и сунула палец глубоко в рот. Сработал рвотный рефлекс. Из глотки выплеснулась вода. Берегиня обтёрла мордочку подолом и принялась делать коту искусственное дыхание. Кит медленно, прижав руки к груди, ступил на мостки и подошёл к ней. Водяной чёрт исчез, растворился в глубине заводи.
– Он умер? – тихо спросил мальчик. – Он теперь станет водяным?
– Нет, – Майя нахмурилась. – Нет, не станет.
Она снова принялась делать ему массаж и дуть в рот. Было бы чудесно, если бы Базиль стал Водяным. Но только станет ли он её как прежде любить, если узнает, что она позволила ему утонуть. Никита сел на корточки рядом с ней. Когда она сделала паузу, чтоб отдышаться, мальчик протянул руку и потрогал кота.
– Вася, очнись, – позвал он. – Очнись, пойдём играть. Поиграй со мной, пожалуйста.
Губы у него затряслись, на глаза опять навернулись слёзы. Берегиня почувствовала, как у неё под руками вздрогнуло и забилось сердечко кота. Он задышал хрипло, перевернулся на живот и закашлялся. Отплёвываясь и чихая, Хранитель возвращался в Реальный мир.
Глава 7
Реальность
– Всему этому безобразие необходимо положить конец! – Василина Егоровна меряла шагами комнату.
Вокруг расположились все родственники и домочадцы Ижевских. Мы с Никитой лежали на дедушкином диване, обложенные подушками. Баба Маня сидела у внука в ногах и поглаживала его по руке. Дедушка смотрел на темнеющий за окном сад. Лёшка тоже был здесь. Даже усадебные духи нарушив все свои привычки и правила сгрудившись под столом присутствовали на семейном совете.
– Я намерена заявить в полицию. Нападение на человека, жестокое обращение с животным – это самое малое, что можно вменить этому мерзавцу. Я чувствую, что это происшествие только часть его преступлений. Все эти безобразия на мельнице тоже с ним связаны.
– Не перегибай, Вася. На мельнице – это совсем другое, – Егор Гаврилович задёрнул шторы и отошёл от окна. – В полицию заявить можно, но толку от местного участкового будет мало.
– Тогда я найму детектива. Частного.
– И ещё охрану. Частную.
– А что ты предлагаешь, папа? Просто так сидеть и ждать нового покушения? Да?
– Нет. Конечно, нужно позвонить Андрею Потапкину. Он приедет и протокол составит. Ещё скорую надо вызвать. Зафиксировать травму. Пусть всё официально оформят. Только не нужно мельницу сюда приплетать.
– Хорошо, звони участковому, а я бригаду медиков вызову из частной клиники. Так надёжнее будет, чем к фельдшеру в Ольховке обращаться.
Дедушка и Василина Взялись за трубки. Они полчаса как домой приехали и застали нас в описанной выше печальной композиции. Не знаю как Кит, а я чувствовал себя очень неловко. Столько шума из-за пары царапин и шишек. Берегиня бы их нам запросто отшептала, да и Василина Егоровна тоже справилась бы наверняка. Но баба Маня, выслушав сбивчивый рассказ внука про дядьку, который чуть не утопил Васю, тут же уложила нас в постель и охраняла наш покой до приезда матери.
Никита вздохнул, ему тоже не нравилось лежать.
– Что у тебя болит, котёнок, – тут же среагировала Василина.
– Ничего. Ничего у меня не болит уже, – проворчал Кит. – Можно нам хотя бы телевизор включить? И ещё я кушать хочу.
Бабушка поднялась и пошла на кухню.
– Может вы нас тоже послушаете, – тут же подал я голос и спрыгнул с дивана. Царапина на плече дала о себе знать, и я дёрнул хвостом. – Между прочим я знаю, что это за тип напал на нас. Это Симбирский, так что мельница тут, наверное, всё же причём. И если нам не нужно, чтобы туда опять проверяющие нагрянули, то в полицию обращаться нельзя. Они его быстро вычислят.
– Ты уверен, что это Виталий Симбирский? – Василина отняла трубку от уха. – На кой чёрт ему нападать на вас?
– На кой чёрт не знаю, но это точно он. Я его ботинки признал. Это же индивидуальный пошив, сделано в ручную. А следов там в грязи много осталось. Да и потом шарф этот тоже приметный. Полиция быстро разберётся что к чему, а вот когда на него выйдут, будет установлена связь с вашим ООО.
– Ну и что ты предлагаешь?
– А давайте порчу на него наведём. Я могу, – тихий обычно Банник сверкнул глазами.
– Никакой порчи, отрезал Егор Гаврилович. И вообще помолчите все. Андрей Сергеевич, здравствуй, это Ижевский беспокоит. Тут такое дело, на моего внучка младшего сегодня напали.
Я закатил глаза. Василина опять набрала номер клиники. Дядьки под столом ещё немного пошептались и разошлись по своим местам. Семейный совет закончился по принципу: «мы подумали, и я решил». Мнение остальных участников мероприятия не учитывалось.
Изнанка
– Майя, ну серьёзно, расскажи, как это всё было, – Ника сидела напротив сестры верхом на стуле, руки скрещены на высокой спинке, подбородок на кулаках – само внимание и сама непосредственность.
– Ничего интересного там не было.
– Ну как же. Ты спасла его, и он преклонил перед тобой колено и поклялся в вечной любви. Так?
– Нет, не так. Он был мокрый, жалкий. И мы все были жутко перепуганы. Потом пришла бабушка Никиты и забрала их домой. Всё.
– Всё равно, – Ника мечтательно вздохнула. – Это ужасно романтично. Ты такая счастливая. Вокруг твоего парня всё время такая движуха. И он такой красавчик.
– Дура ты, Ника, – Майя встала. – Запомни уже, он мне не парень. И мне всё равно красавчик он или нет. Завтра приедет тётя Мелюзина, и я буду просить дедушку отпустить меня назад в школу.
– Да ты что! Вот это новость. И давно ты надумала? Давно. Только ты не говори никому. А то вдруг не сладится.
– Ты что думаешь она тебя не возьмёт? Да она тебя отпускать не хотела. Полгода нас там мурыжила. Признавайся, она ведь из-за тебя приезжает. Да?
Майя кивнула. Ника соскочила со стула и забегала по комнате.
– И ты столько времени молчала. Вот это подруга!
– Ника, перестань. Что бы изменилось, если б я сказала тебе?
– Ничего, наверное. Но сам факт.
– Теперь ты знаешь.
– И на том спасибо. А Влада?
– Она тоже знает. Только вам двоим и сказала.
– Ну ты даёшь!
Дверь открылась, пропуская в комнату тележку с цветами. Анчибл оставил её и пропустив в комнату Владу покинул водяных дев.
Этой ночью им предстояло плести венки и гирлянды. Дедушка хотел, чтобы у них тоже повсюду были живые цветы, как на выпускном белу в школе. Через Артемия Зайца заказал целый ворох разных растений. Не все они сочетались хорошо между собой и берегиням предстояло проявить чудеса изобретательности и чувство меры, чтобы оформить залы старого дома и нового.
Закипела работа, ножнички, проволочки, флористические губки и волшебство, и вот одна за другой знакомые с детства комнаты приняли совсем другой вид. Завершив оформление дома в Омуте, водяницы под утро перенеслись к мельнице. Здесь опять было полно людей. Они спешно приводили в порядок то, что повредил паводок и готовились к возведению основной части гостевого дома. Берегини тихонько проплыли в большой зал подвального этажа.
После того приёма, когда Дедушка опрокинул стол, Майя здесь была в первый раз. Никаких следов былых бесчинств нигде не наблюдалось. В комнате царили гармония и соразмерность. Берегини посовещавшись расставили в напольные вазы цветы, прикололи бутоньерки на складки скатерти. Зеркала и подсвечники тоже удостоились этой чести.
– Здесь достаточно. Ещё на буфетный стол среди фруктов потом положим и всё, – удовлетворённо сложила руки на груди Ника. – Я чудесно буду смотреться здесь в моём новом платье.
И она закружилась по комнате напевая. Влада отложила ножницы и встала к ней в пару. Подружки были прелестны, молоды и так радовались жизни, что Майя снова подумала, что сама не знает, чего она хочет: уехать или остаться и вот так беззаботно провести свою жизнь в Дедовском доме. Влада отпустила Нику и увлекла в танец другую сестру. Берегини смеялись, и вода у берега плескалась и играла в лучах восходящего солнца.
Реальность
Артемий Петрович сидел на пристани у лодочного сарая, довольно щурился и вытаскивал из запруды одного за другим крупных, ладных карасиков на уху. Водяные не жадничали, одной удочкой за час можно было наловить с десяток рыбин. И забава, и экономия. Дед Артемий и домой рыбку возил, и артельщиков кормил, а порой и приторговывал.
Из воды на миг показалась девичья рука. На колени Полевому упал букетик свежих цветов. Берегини засмеялись и исчезли в речной глубине.
– Вот проказницы, улыбнулся в усы Артемий Петрович.
По случаю хорошей погоды он был без шапки. Ветерок шевелил седые волосы вокруг его лысины, и солнышко отражалось от неё так же бойко как от плещущих волн Чернушки. Полевой Дед вставил букетик в петлицу и стал сматывать удочки. Пора было за дела браться. С минуту на минуту начальство пожалует, объясняй потом леснику этому, что ты не браконьер, а кормилец.
Начальство и правда подъехало минут через двадцать. Прикатил один Егор Гаврилович верхом на мерине своём. Василинка дома осталась. Сказала, что пока вех злодеев в тюрьму не упекут, она глаз с детей не спустит. Артемий Петрович поохал, услышав последние новости, посокрушался на нравы современные и пообещал усилить меры безопасности. Потом вместе с Егором Гавриловичем сел за самое нудное и никчёмное дело в своей жизни – за оформление документации на сотрудников. Приглашал по очереди артельщиков в сторожку расписываться в приказах и инструктажах, принимать у новеньких заявления о приёме на работу и прочие документы. Артемий твердил, что это лишнее, что он всех своих людей с пелёнок знает. Но Егор Гаврилович был неумолим.
– Дела у нас так идут, что иначе нельзя. Если это Симбирский под нас копает, надо всех официально оформить и в бухгалтерии порядок навести.
Артемий закатил глаза, но Егор Гаврилович был непреклонен. Провозились они с эти аудитом до вечера. Уже и все плотники по домам разъехались, а бумагам конца и края не видно. Цветочки в петлице Полевого Деда совсем поникли.
– Ты вот что, Егор Гаврилович, – наконец сказал он, – Я сегодня на приём к Водяному зван, надо бы хоть бороду помыть перед визитом. Неприлично в таком виде на светском рауте появляться.
Лесник нахмурился. Ижевские тоже были званы на праздник, но как тут пойдёшь, когда такое творится дома. Решили, что представлять их будет Хранитель, а они принесут Правителю Чернушки свои глубочайшие извинения.
– Ступай, конечно, Артемий Петрович, готовься. Я тут ещё посижу чуток, заодно и покараулю.
Полевой тут же поставил воду греть, костюм парадный из шкафа вынул.
– А ты что же совсем не пойдёшь, – подозрительно уставился он на друга. – Водяной обидится.
– Не обидится. Я ему всё как есть скажу, и он поймёт. Погуляй там за меня тоже на славу.
На том и расстались. Егор Гаврилович сгрёб бумаги и в пустующий сруб ушёл, а Артемий Петрович марафет наводить начал. Часам к одиннадцати свет в сторожке погас. Значит ушёл старший артельщик под воду. Чуть раньше туда насвистывая, Матвей прошмыгнул. Привечали молодого волшебника водяницы.
«Может и правда поставить его старшим на мельнице», – думал Лесник, провожая взглядом ладную фигуру парня. Перед тем как в гостевой дом нырнуть Матвей включил рубильник на столбе, и двор осветили фонари. – «Толковый парень, рукастый. Ему бы девушку под стать, а то найдёт себе лохудру какую-нибудь».
Егор Гаврилович погасил в избушке свет. Вышел на крылечко. В кармане завибрировал мобильник. Василина звонила, сообщала, что дома всё в порядке. Дети спят, мама спит, Вася на праздник ушёл. С очень милой барышней из колодца, между прочим. Егор Гаврилович тоже отчитался о проделанной работе. Пообещал телефон из рук не выпускать и сообщать о всех посторонних на объекте участковому Андрею немедленно. Андрей Потапкин им вчера не сразу поверил, но всё же протокол осмотра места происшествия составил, заявление от потерпевшей стороны принял и мокрый шарф к делу приобщил. Сегодня к обеду он опять домой к Ижевским приезжал. С криминалистами и следователем из района. Они сфотографировали следы нападавшего на берегу и протекторов на дороге. Приобщили к делу заключение медиков о полученных ребёнком и котом травмах. Участковый на ушко Василине шепнул, что машину Симбирского вчера незадолго до указанного времени и правда видели сворачивающей на дорогу к их хутору. Так что он теперь готов им если надо оказать любую посильную помощь.
– Хорошо бы не понадобилась нам эта помощь, – проворчал Егор Гаврилович, но на всякий случай поставил номер Андрея на быстрый вызов.
Лесник задрал голову вверх и принялся считать звёзды. В детстве ему нравилось это занятие. Казалось, что он как старинный звездочёт может проникнуть во все их тайны и прочитать своё будущее. Потом выяснилось, что профессия предсказателя не актуальна в наши дни и наука эта туманная и не точная, так что он выбрал для себя другой путь и нисколько не жалел об этом. Тем паче, что и будучи лесником он каждый день сталкивался с невероятными, чудесными явлениями.
Ижевский опустил глаза. На дорожке перед ним стояло одно из таких чудесных и абсолютно невероятных явлений.
Глава 8
Изнанка
Музыканты старались во всю. Почтенная публика сходилась и съезжалась к дому Водяного начиная с восьми часов. Анчутки дули в трубы и гремели в литавры, приветствуя очередного гостя. Берегини подносили хлеб и соль и вели в покои, где накрыт был фуршет. Водяные духи из окрестных озёр дивились на новые обычаи в доме соседа, иностранцы приглашённые иронично улыбались и опускали глаза.
– Что мы делаем не так? – удивлялась Майя, – Отчего они все недовольны?
Подружки пожимали плечами и уходили встречать нового гостя. К одиннадцати почти все были в сборе. Начались танцы. Сначала полонез, потом вальс, а потом закружились, завертелись вперемешку кадрили и контрдансы, хороводы и плясовые. Майя не танцевала. Она ждала одну единственную гостью, а той всё не было.
Реальность
– Вечер добрый, – сказала прекрасная дама, стоящая перед лесником на дорожке. – Вы должно быть Лесной Дед, Егор Ижевский. Мне про Вас Майорика рассказывала, когда училась у нас. Я – Мелюзина, патронесса и директор небольшого пансиона для юных водяниц на Чёрном море.
Она протянула руку для поцелуя и, когда он, не проявив галантности, остался стоять столбом, раздосадовано распахнула веер.
– Я бы хотела осмотреть окрестности. Вы не составите мне кампанию?
– Нет, простите, – наконец выдавил из себя Ижевский. – Сейчас никак не получится. Объект ночью не работает, здесь может быть небезопасно. Вам лучше вернуться к остальным гостям.
Изящные дуги бровей красавицы поползли вверх. Этот невежа ей перечит? Да как он смеет?
Они начали читать заклятие одновременно и магической дуэли было бы не избежать, если бы меж них на проскочила кошка. Белая, пушистая она выскочила из леса на тропинку и превратилась в виллу.
– Ах, простите я слегка опоздала. Егор Гаврилович, доброй ночи. Дорога к Вам просто ужасная, совсем не для пеших прогулок. – Бьянка отряхнула подол своего безупречно белого платья. – Вы представите меня Вашей гостье?
– Доброй ночи, Изабелла Львовна, это госпожа Мелюзина. Госпожа Мелюзина, это Изабелла Львовна. Она тоже курирует работу здешней школы.
– Доброй ночи, коллега, – сказали дамы хором и залились серебристым смехом, обмахиваясь веерами. Егор Гаврилович украдкой вытер вспотевшие ладони о штаны.
– Вы прекрасно выглядите, Изабелла.
– Бьянка, зовите меня Бьянка. Так проще. – Изабелла Львовна тряхнула кудряшками, уложенных в сложную причёску волос. – Я наслышана о Вашем заведении, мадам Мелюзина.
– Да что вы? – гостья неискренно удивилась. – Я думала, что про нас знают только подводные духи.
– Мы живём тут довольно тесно. И дружно, – Бьянка сделала шаг вперёд, вынуждая собеседницу сдвинуться с тропинки. – Водяной Дедушка рассказывал нам о Вас. Как кстати он? Вы уже виделись сегодня?
Мелюзина замялась, она надеялась выполнить просьбу Келли до того, как спустится в Омут. Ей всего-то и надо было найти в книгах плетёную закладку. Якуб был согласен получить её даже без книги, если таковую взять будет проблематично.
– Я хотела осмотреть этот дом и другие постройки, пока здесь не очень людно.
– Да тут и смотреть-то нечего, пара сараев и мельница. А в гостевом доме мы сегодня танцевать будем.
– И всё-таки мне интересно. Про этот сруб мне Майорика писала. Он, знаете ли, особенный.
– Егор Гаврилович, Вы позволите нам войти? – Изабелла Львовна мило улыбнулась и Ижевский приглашающе открыл дверь.
Щёлкнул выключатель, и перед Мелюзиной предстала знакомая убогая хижина. Всё в ней было таким же как в видении, но гораздо чище. Нет не всё. На столе разложены бухгалтерские книги и счета, в углу громадная мышеловка. Вещей Якуба Келли не наблюдалось.
«Ну да, дураки они тебе, чужое колдовское барахло без присмотра оставлять», – Мелюзина прошлась по комнате, потрогала пальчиком печку. Лесник явно топил здесь сегодня, да оно и понятно, здесь на севере ещё снег лежит. Гостья заглянула в запечек. Топнула ножкой в изящном башмачке по крышке погреба.
– Что там?
– В изначальном проекте был подпол. Решили не делать. Так что там ничего нет, – лесник расслабился немного. – Дом вообще очень простой и скромный. А вот столб к нему в придачу шёл затейливый. Но его уже тоже обнулили. Теперь только для красоты стоит.
Мелюзина присела и дёрнула крышку люка.
– Как интересно, – пропела она. В небольшой яме под крышкой лежала коробка с зельями и книгами.
Егор Гаврилович чертыхнулся. Надо ж так опростоволоситься. И ведь проверяли дом на магическом уровне, а не нашли тайник. Никто и не подумал даже эту крышку поднять. Вот как глаза отвёл ирод заморский. Ижевский подошёл к тайнику, преодолевая покалывания защитных заклинаний вынул коробку и поставил на стол. Волшебницы, не дожидаясь приглашения начали потрошить её. Они перебирали книги, изучали склянки баночки и многозначительно кивали друг другу. Егор Гаврилович убрал в сторонку свою бухгалтерию и нацепил на нос очки. Но познаний Лесного Деда недостаточно было, чтоб разобраться во всех тех премудростях, что извлекали на стол из коробки датчанина основательницы двух волшебных школ. Одно от понял точно. Якуб Келли был гораздо более сведущ в магии, чем все они предполагали.
– Хозяин этого добра, был явно последователем Эдварда Келли, – подвела итог Мелюзина.
– Он был его потомком, – пробормотал лесник.
– Возможно, но не это главное. Он пытался повторить опыты своего предка с философским камнем. Надо сказать в его заметках есть нечто интересное. Свежий взгляд так сказать на известные факты, – фейри положила на стол тетрадь, исписанную мелким почерком. Латинские буквы ложились из-под пера с большим наклоном влево, что делало записи ещё более неразборчивыми. Мелюзина сдвинула со страницы плетёную закладку и прочла несколько строк. Изабелла Львовна кивнула понимающе, и они принялись дискутировать о каких-то совсем уж тёмных материях. Егор Гаврилович откашлялся.
– Вы позволите, я всё это уберу пока. Если будет интересно ещё взглянуть на эти вещички приходите днём сударыни. Так будет лучше.
Мелюзина пренебрежительно подала ему толстый томик, который крутила в руках, Бьянка вернула на стол тетрадь и дамы под ручку направились к двери.
– Приятного вечера, – пожелал им вслед лесник и принялся складывать колдовские причиндалы Келли в коробку. Потом он вернулся к дыре за печкой, осмотрел её и обнаружил целый мышиный город. В стенах ямы были прорыты туннели и норы, в некоторых из них были устроены спаленки и кладовые. Егор Гаврилович выгреб из них крошечные сундучки с посудой, постельки и даже сменную одежду шишков.
– Вот оно где гнездо было, под самым носом нашим.
Он побросал брезгливо весь мышиный скарб в ту же коробку плотно закрыл её и задвинул в угол. Ужасно хотелось вымыть руки, но в срубе не было воды. Лесник вышел за дверь и прошептал охранное заклятье. Вряд ли оно выстоит против кого-нибудь вроде его ночных гостий, но всё же он будет знать, что в дом зашёл кто-то чужой.
Егор Гаврилович направился к реке. Луна заливала всё вокруг ярким светом. Её ровный румяный лик отражался в тёмной воде. Лесник прислушался. Где-то там в глубине сейчас пляшет и поёт не меньше сотни духов и среди них его кот. Хорошо бы его сейчас увидеть. Егор Гаврилович омыл руки и лицо, посидел ещё чуток на берегу и пошёл в обход по двору. Дежурному следовало время от времени заглядывать во все углы дабы не прозевать непрошенных гостей. Он сам писал эти инструкции и не намерен был их нарушать.