Читать книгу: «Мифология Месопотамии. Боги, духи, сказания», страница 4

Энлиль

Энлиль (шум.) / Эллиль (акк.)²⁴ – один из главных богов шумеро-аккадского пантеона. Вместе с небесным Аном он разделяет верховную власть над миром богов и людей. В космогоническом аспекте Энлилю принадлежит пространство, отделяющее небо от земли, то есть весь обитаемый мир. На это указывает само имя бога, которое обычно переводится с шумерского как «Господин-воздух» или «Владыка-ветер»²⁵. líl в данном случае может пониматься и как все воздушное пространство между небом (an) и землей (ki), и как ветер – обожествленное проявление этой стихии²⁶. Может быть, именно эта связь обусловила характер Энлиля – переменчивый и непредсказуемый, порой довольно жестокий. Именно он, в порыве гнева на людей, своим шумом нарушающих его покой, решает уничтожить человечество потопом. Однако он же дарует уцелевшему после этого бедствия герою Зиусудре (акк. Утнапишти) бессмертие. Священное число Энлиля – 50, а его престольный град – Ниппур, один из древнейших городов древней Месопотамии, сердце Шумера и его религиозный центр. Само имя города в клинописи записывалось чаще всего как en.líl.ki – «(город, земля) Энлиля» – столь прочна была связь между божеством и его культовым центром. Главный храм Ниппура именовался Экур, то есть «Храм (é) – гора (kur)». По преданию, его возвел в древнейшие времена сам Энлиль.

Различные проявления Энлиля нашли отражение в его многочисленных эпитетах. Наиболее распространенные из них – «Великая гора» (kur.gal)²⁷ и «Владыка стран» (bēl mātāti). Последний упрочивает статус Энлиля как владыки обитаемого мира. Впоследствии он был унаследован вавилонским Мардуком. Эпитет dur.an.ki подчеркивает роль Энлиля как связующего элемента между небесным и земным/подземным мирами. Традиция именования Энлиля «Великой горой» менее ясна. Здесь явно наблюдается параллель с названием святилища в Ниппуре – Экуром, что, как говорилось выше, означает «Храм-гора». С одной стороны, в этом можно увидеть отсылку к архитектурному облику самого здания: даже ранние месопотамские храмы представляли собой сооружения, возведенные на платформе, которые, подобно горным вершинам, возвышались над местностью; позже они трансформировались в многоступенчатые храмовые башни-зиккураты. С другой стороны, возможно, здесь прослеживается буквальная ассоциация божества с настоящими горами, что может быть отголоском архаических представлений о том, что верховные божества обитают на природных возвышенностях²⁸, в частности, на горных вершинах.

Мужское божество

Согласно наиболее распространенной традиции, Энлиль считался сыном или, по крайне мере, потомком бога подземных вод Энки и богини Нинки, в альтернативной же версии его отцом является бог неба Ан. Семья Энлиля довольно обширна: его супругой была богиня Нинлиль (или Суд)²⁹, имя которой можно перевести как «Госпожа (nin) – воздух (líl)». Из-за этого может показаться, будто бы Нинлиль воспринималась исключительно как своего рода женская ипостась Энлиля, однако ее положение было более независимым, нежели, скажем, у Анту, жены Ана. Это нашло отражение в том числе и в литературной традиции. В Ассирии Нинлиль почиталась под именем Муллиссу и считалась женой Ашшура. Среди детей Энлиля – лунное божество Нанна (акк. Син), владыка загробного мира Нергал, воин-герой Нинурта, в некоторых традициях – богиня счета и письменности Нисаба³⁰, бог города Киша Забаба (судя по имени, возможно, имеющий дошумерское происхождение), а также некоторые другие.

Иконография Энлиля во многом совпадает с изображениями Ана: символом его также служит украшенная несколькими парами бычьих рогов тиара. На поздних изображениях иногда появляются другие знаки власти – кольцо и предмет, похожий плеть. В литературных текстах важным атрибутом Энлиля является «Таблица судеб»³¹, обладание которой дает ему возможность править миром. Похищение монструозной птицей Анзу этого священного предмета грозило ввергнуть мир в хаос, но победа сына Энлиля Нинурты в поединке с чудовищем предотвратила эту катастрофу.

В целом Энлиль довольно часто фигурирует в мифологических сюжетах шумеро-аккадской литературы, причем в разнообразных жанрах и ситуациях. Мы уже упомянули о его роли в мифе об Анзу, где главным героем выступает его сын. В историях о потопе Энлиль является инициатором этого бедствия: в гневе на людей, которые производят шум и мешают ему отдыхать, владыка богов решает уничтожить человечество. Только вмешательство его брата Энки, сообщившего о надвигающейся каре смертному – в разных версиях его зовут Зиусудра, Утнапишти или Атрахасис, – позволяет как-то смягчить последствия катастрофы, которая грозила бы и самим богам: ведь они кормятся дымом от жертв, которые им приносят люди. Энлиль в этой истории выступает всемогущим, но жестоким и недальновидным божеством. Впрочем, он, подобно ветру, переменчив – не наказывает спасшегося героя и даже дарует ему бессмертие. В «Эпосе о Гильгамеше» именно Энлиль предлагает послать смерть Энкиду в наказание за проступки Гильгамеша и, в частности, за убийство Хумбабы:

 
«Ану, Эллиль и Шамаш меж собой говорили.
И Ану Эллилю вещает:
“Зачем они сразили Быка и Хумбабу?”
Ану сказал: “Умереть подобает
Тому, что у гор похитил кедры!”
Эллиль промолвил: “Пусть умрет Энкиду,
Но Гильгамеш умереть не должен!”»
 

На это Шамаш резонно замечает:

 
«Не твоим ли веленьем убиты Бык и Хумбаба?
Должен ли ныне Энкиду умереть безвинно?»
 

Действительно, ничто под небесами не происходит без ведома Энлиля. Не находя, что ответить, он гневается – кажется, это эмоциональное состояние божества отмечается чаще других – и пытается, в свою очередь, обвинить Шамаша, бога справедливости, в предвзятости и излишнем расположении к героям: «То-то ежедневно в их товарищах ты ходишь!», что, впрочем, небезосновательно. Энкиду и сам слезно просит бога смилостивиться, указывая на большую храмовую дверь, изготовленную им в дар для божества из добытого в походе на Хумбабу кедра, но Энлиль непреклонен, а его решения неизменны:

Глиняная статуэтка, изображающая мужское божество из Ниппура, возможно, Энлиля

 
«Слово, что сказано, бог не изменит,
Жребий, что брошен, не вернет, не отменит, —
Судьба людская проходит, – ничто не останется в мире!»
 

Эти слова произносит Шамаш – даже он не в силах изменить судьбу Энкиду, и герой в конце концов умирает. Как видим, в космогонических и героических произведениях Энлиль предстает суровым владыкой с весьма своеобразным представлением о порядке и справедливости.

Тот же мотив можно увидеть и в песни о «Проклятии Аккада», отсылающей уже к историческим событиям – гибели великой Аккадской державы и ее столицы, города Аккада (или Аккаде):

 
«Когда разгневанный взгляд Энлиля.
Словно быка небесного, царствие Киша свалил,
Словно быка могучего, домы Урука в прах повалил³².
….
Слово Экура³³ подобно Сутям³⁴ установлено.
В ужас Аккад оно повергло»³⁵.
 

И далее говорится о том, что все боги покинули Аккад, после чего город пришел в полное запустение.

Лирическая линия Энлиля представлена в произведениях, рассказывающих о его взаимоотношениях с Нинлиль (в некоторых вариа-циях это богиня Суд). Первая из них – «Поэма об Энлиле и Нинлиль», – впрочем, представляет собой не самую романтичную историю: по сюжету Энлиль соблазняет и фактически насилует юную Нинлиль. Мать девушки поначалу предостерегает ее от купания в одном из ниппурских потоков – ведь ее там может увидеть Энлиль и, возжелав, овладеть ею, а затем бросить. Но Нинлиль не внимает наставлению матери и все равно идет к реке.

Энлиль действительно обращает внимание на прекрасную девушку и, не будучи в силах сдержаться, пытается уговорами и ласками склонить ее к возлежанию с ним. Нинлиль дважды отвергает его ухаживания, но в итоге Энлиль все равно берет ее силой. Тогда же они зачинают лунного бога Нанну. О случившемся вскоре узнает весь город, и боги принимают решение в наказание изгнать Энлиля из Ниппура:

 
«Энлиля в Киуре они хватают.
“Энлиль, нарушитель запретов, покинь город!”»³⁶
 

И Энлиль повинуется воле богов:

 
«Энлиль – он сам вершитель судеб.
Нунамнир – он сам вершитель судеб,
Энлиль уходит, Нинлиль следует».
 

Нинлиль следует за Энлилем, но тот укрывается от нее и притворяется привратником. Девушка спрашивает «стражника», где же его господин, и получает такой ответ:

 
«Мой господин, о прекраснейшая, не соизволил сказать об этом.
Энлиль, о прекраснейшая, не соизволил сказать об этом».
 

На это Нинлиль сообщает, что носит под сердцем ребенка бога, после чего переодетый привратником Энлиль предлагает ей остаться с ним. Девушка, видимо, соглашается, понимая, что ей некуда больше идти,

 
«И Энлиль под видом привратника в опочивальне с нею возлег».
 

Они зачинают будущего владыку загробного мира Нергала³⁷. Далее Энлиль снова покидает Нинлиль и бежит к стражу реки подземного царства. Нинлиль устремляется за ним, и так эта история повторяется еще дважды: они зачинают Ниназу, «владыку поля измеряющей веревки», и Энбилулу, «владыку каналов и дамб». Поэма заканчивается восхвалением Энлиля и Нинлиль – по-видимому, в конце концов Энлиль все же взял Нинлиль в законные супруги.

В другом произведении, посвященном женитьбе Энлиля на богине Суд (согласно поэме, это имя Нинлиль до замужества), излагается более лирическая история. Энлиль, обойдя всю землю, пребывает в шумерский город Эреш, во вратах которого встречает прекрасную Суд, дочь богини счета, письменности и мудрости Нисабы. Увидев девушку, он решает, что она – «та, что сердце его избрало», и пытается с ней заговорить, но, приняв Суд за простолюдинку, обещает одеть ее «одеяньем владычиц, тебя достойным». На что красавица гордо отвечает:

 
«Оттого что, блистая, стою я в воротах, скажет ли кто обо мне дурное?
А ты кто таков? Что ты здесь делаешь? Каковы твои желанья?
Юноша! Кончай разговоры! Уходи, не стой предо мною!
С матушкою дела решают, дабы печень ее успокоить»³⁸.
 

Энлиль прямо предлагает Суд стать его женой, но девушка, не дослушав его речи, убегает домой. И тогда «громогласно взревел владыка, желание сердца своего познавший»: он призывает своего визиря Нуску и посылает его сватом в Эреш к богине Нисабе, возвещая о с своем твердом намерении жениться на ее дочери Суд, сделать ее госпожой Экура и впредь именовать Нинлиль – «Госпожа-воздух». Нуску передает слова Энлиля Нисабе, и она, призвав дочь, дает ей свое благословение на брак со словами:

 
«Малышка, в материнском доме хорошо живется, сладко спится!
Но дом мудрости Нидабы³⁹ – ныне ты его оставляешь».
 

После этого Энлиль направляет в Эреш подарки, и боги устраивают пышную свадьбу. Энлиль вводит юную супругу в свои чертоги, и молодожены наслаждаются друг другом. Поэма также заканчивается восхвалением божественной пары. Интересно, впрочем, что в обеих версиях главные герои ведут себя прямо противоположным образом. В первом случае Нинлиль отправляется гулять к реке, несмотря на все предостережения матери, и впоследствии скитается за Энлилем, который с самого начала ведет себя с ней агрессивно, а после зачатия каждого из детей бросает ее. Напротив, в истории об Энлиле и Суд девушка, в сущности, отказывается хоть как-то общаться с незнакомцем и укрывается в доме матери, а Энлиль, в свою очередь, ведет себя вполне учтиво и достойным образом добивается руки возлюбленной.

Культ Энлиля в той или иной степени сохранялся на протяжении всей истории клинописной цивилизации: его имя упоминается в одном из ранних списков богов – списке из Фары (древний Шуруппак), который датируется раннединастическим периодом, и в целом в древнем Шумере статус Энлиля как одного из главных божеств не подлежит сомнению. Однако уже начиная со 2-го тыс. до н. э., по мере возвышения Вавилона, Энлиль постепенно уходит в тень вавилонского владыки Мардука, который теперь фактически становится главой пантеона Южной Месопотамии. Несмотря на это, Ниппур еще многие столетия по-прежнему обладает статусом священного города Энлиля и остается одним из главных центров сохранения шумеро-аккадской культуры вплоть до последних веков до нашей эры.

Энки – Эа

Энки (шум.) / Эа (акк.) – бог подземных вод, земли, мудрости и тайного знания, младшее по иерархии божество шумерской триады. Он обычно не участвует в принятии судьбоносных и порой суровых решений, которые выносят Ан и Энлиль и которые они чаще всего не хотят или не могут изменить. В то же время именно Энки оказывается ближе всех к миру людей, чаще других богов внимает их молениям и в целом больше участвует в их жизни – во многом потому, что сам вместе с богиней-матерью (в разных традициях она носит разные имена) создал их.

Двойное имя божества определяется шумерской и аккадской традициями его именования. Имя Энки – шумерское и буквально значит «Господин (en) земли (ki)», хотя допускаются и иные варианты его трактовки. ki – понятие многозначное: например, оно может пониматься как «земля» в космогоническом смысле – противоположность небу. В этом случае можно вспомнить о трехчастном делении мира в представлениях жителей древней Месопотамии и распределении этих трех сфер – неба, обитаемого мира и подземных вод – между тремя главными божествами шумерского пантеона – Аном, Энлилем и Энки. Также ki может означать буквально земную поверхность, по которой ходят люди – отсюда и такая вовлеченность Энки в человеческие дела. Наконец, ki – это еще и подземный мир (не преисподняя – это другое пространство, называемое kur), где плещутся воды пресноводного океана апсу. Именно там, сокрытый от глаз людей и небесных богов, покоится на водной глади чертог Энки, называемый Эабзу – «Дом (é) пресноводного океана (ab.zu)»⁴⁰. По представлениям древних шумеров, именно в тех краях был воздвигнут первый город на земле – Эриду, название которого переводится как «Добрый город».

И это предание небезосновательно: действительно, поселение, идентифицированное как Эриду (совр. Телль Абу Шахрейн), по археологическим данным, возникло приблизительно в середине 6-го тыс. до н. э. – задолго до появления шумерской цивилизации (4-е тыс. до н. э.). Этот период обычно называется убейдским – по названию другого памятника той же эпохи – Телль Убейда. О языке людей, живших в те далекие времена, задолго до появления письменности, почти ничего не известно. Однако есть гипотеза о том, что некоторые слова в шумерском, например термины, связанные с названиями профессий, могли быть заимствованы из другого языка, носители которого часто связываются с убейдской культурой. Имена некоторых богов или божественных существ (например, Забаба – божество города Киша, страж Кедрового леса Хумбаба, возможно, также имя богини Инанны), возможно, также представляют собой заимствования из языка этих людей. Упомянутые же поселения – Эриду и неизвестный нам точно по древнему названию Телль Убейд – находятся в самой южной части исторического Шумера, которая в древности, судя по всему, была сильно заболочена. Отсюда, по-видимому, связь с божеством пресных вод и образ «Дома Апсу», стоящего на водах. Таким образом, Энки символически стоит у истоков не только шумерской, но и убейдской цивилизации.

Оттиск цилиндрической печати: Энки/Эа в чертоге апсу, перед ним – Уту/Шамаш и Нинурта

Аккадское имя «Владыки земли» – Эа имеет другую этимологию. Оно образовано от семитского глагольного корня «жить», что семантически близко к пониманию роли этого божества в мире. Действительно, разве возможна жизнь без пресных вод, питающих землю? Эа не только буквально воплощает живительную влагу, он также непосредственно участвует в сотворении людей и помогает богине-матери Мами оживить безжизненное тело первого человека, подсказывая ей необходимые заклинания. Вот как повествуется об этом в «Эпосе об Атрахасисе»:

 
«Кликнули богиню, позвали
Повитуху богов, мудрейшую Мами.
“О праматерь, творец человека!
Сотвори человека, да несет он бремя!
Да примет труды, что Энлиль назначил!
Корзины богов – носить человеку!”
Нинту уста свои раскрыла,
Так говорит богам великим:
“Я не могу сотворить в одиночку,
Только с Энки исполню работу,
Ибо только он освящает,
Пусть глины мне даст, и я исполню!”
Энки раскрыл свои уста,
Так говорит богам великим:
“В первый же месяц, в день седьмой
и пятнадцатый,
Я совершу обряд очищенья.
Один из богов да будет повергнут,
Да очистятся боги, в кровь окунувшись.
Из его плоти, на его крови
Да намешает Нинту глины!
Воистину божье и человечье соединятся
Смешавшись в глине!
Чтоб вечно мы слышали стуки сердца,
Да живет разум во плоти бога,
Да знает живущий знак своей жизни,
Не забывал бы, что имеет разум!”»
 

Как видим, боги задумали создать человека отнюдь не из благородных побуждений: они просто-напросто хотели переложить на людей все труды и работы. Именно это должно было объяснять многочисленные тяготы и несчастья, сопровождающие человека всю его жизнь. Примечательно, однако, что человеческая плоть была не просто создана из глины, но изначально имела в составе божественный элемент. Ради этого был принесен в жертву один из богов, как подчеркивается далее, обладающий разумом. Богиня, сотворившая плоть из глины, тела убитого божества и слюны небесных игигов, не могла самостоятельно ее оживить – для этого потребовалось вмешательство Энки, который в процессе творения подсказывал ей соответствующие заклинания. Наконец, из 14 ломтей глины боги создают 7 мужчин и 7 женщин – первых людей на земле.

Роль Энки как творца раскрывается также и в других этиологических поэмах, посвященных его отношениям с богинями Нинхурсаг («Госпожа – лесистая гора») и Нинмах («Высокой [то есть великой] госпожой»). Обе они соответствуют архетипу богини-матери и выступают как олицетворения земли. Вступление с ними в связь, как образно передается наполнение почвы водой, приводит не только к созданию новых растений, но и к появлению прядильного ремесла и искусства врачевания.

Другая важная ипостась Энки проявилась в его роли божества мудрости, заклинаний и тайных знаний. По этой причине он считался покровителем жрецов, особенно «заклинателей» (āšipū), которые произносили молитвы и заклинания против злых духов и насылаемых ими болезней, а по совместительству нередко были врачами. На печатях жрецов-«заклинателей» из эллинистического Урука нередко изображается сухурмашшу (козерог) – один из самых узнаваемых символов Эа. Мифические духовные предшественники этих жрецов, также выступающие слугами Энки, – это мудрецы апкаллу, полулюди-полурыбы, вышедшие из глубин апсу и, по словам вавилонского жреца Беросса, жившего на рубеже IV–III вв. до н. э., обучившие людей основным навыкам цивилизации.

Изображение сухурмашшу (козерог)

Оттиск цилиндрической печати человека по имени Адда с изображениями божеств – Шамаша (поднимается из земли), Иштар (парит в воздухе), Эа (с потоками вод, вытекающими из его плеч), Исимуд (двуликое божество)

Мудрость Энки нередко носит и вполне прикладной характер: во многих произведениях он изобретает способы, с помощью которых можно перехитрить других богов или обойти их запреты, используя как врожденную гибкость ума, так и заклинания. Именно так он спасает смертного Атрахасиса от неминуемой гибели во время потопа: по сюжету Энки раскрывает план Энлиля, но не самому герою – с него боги персонально взяли клятву молчать, поскольку до этого Энки уже помогал людям. Поэтому бог обращается не к Атрахасису, но к тростниковой стене его жилища, и так герой узнает о неминуемом бедствии. Затем Энки объясняет смертному, как построить корабль, в котором тот сможет переждать потоп, и в итоге через Атрахасиса сохраняет человечество. В другом произведении, рассказывающем об одном из семи мудрецов-апкаллу Адапе, Энки велит тому в чертоге Ана, куда герой попадает из-за своего проступка, не принимать ничего в пищу. В первый раз этот завет действительно спасает Адапе жизнь, во второй же – лишает его возможности обрести бессмертие. В истории о птице Анзу, похитившей у Энлиля «Таблицу судеб», Энки подсказывает своему племяннику Нинурте, сыну Энлиля, как победить злую птицу и обратить ее охранительное заклинание против нее самой. Так Энки косвенно помогает брату вернуть власть над миром.

Энки обычно считался сыном небесного бога Ана. Как уже говорилось выше, в более ранней традиции Энки вступает в связь с разными богинями, и потомство его многочисленно. Однако начиная со 2-го тыс. до н. э. Эа «остепеняется» и обзаводится семьей: его супругой именуется богиня Дамкина, которая почиталась в Лагаше, Умме и Мальгиуме и, судя по приносимым ей подношениям в виде рыбы, скорее всего, как-то ассоциировалась с водой. Наследником божественной пары считается главный бог Вавилона Мардук, который со временем начинает почитаться как глава пантеона Южной Месопотамии. В поэме «Энума элиш», прославляющей Мардука, повествуется, как Эа после победы над Апсу…

 
«…отдых вкусил в потаенном покое.
“Апсу” нарек он покои, кумирней сделал,
Для брака святого их предназначил.
Там с Дамкиной, супругой, возлег Эйа в величье.
В покое судеб и предначертаний
Бог зачал мудрейшего из мудрых.
В Апсу зарожден был Мардук»⁴¹.
 

Иконография Энки довольно выразительна: божество легко узнать по водным потокам, стекающим по его плечам. Другой узнаваемый символ Эа – это его верный спутник, «козерог» сухурмашшу: передняя часть туловища у этого существа козлиная, задняя заканчивается рыбьим хвостом. Также как символ божества выступает черепаха. В астральном аспекте Энки ассоциируется с зодиакальными созвездиями Козерога и Водолея, символизирующего самого бога пресных вод, в планетарном – с Сатурном (акк. Kayyamānu – «Постоянная [планета]»). В эллинистический период Эа соотносится с Кроном, греческим божеством времени и отцом Зевса.