Читать книгу: ««Будем надеяться на всё лучшее…» Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева. 1938–1999», страница 7
11. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 22 октября 1953 г
Глубокоуважаемый
и дорогой Николай Каллиникович! Мне очень и очень приятно получить от Вас поздравление1. Я не могу считать себя настоящим членом-корреспондентом, но постараюсь быть полезным изучению древней русской литературы, чем могу. Древнюю Русь я очень люблю, и вселить к ней уважение наибольшего числа людей, особенно молодежи, мне всегда особенно хотелось.
Передайте, пожалуйста, мои поклоны Татьяне Львовне2 и Анне Каллиниковне3.
Всегда помню, какое значение для меня имели Ваши работы. Мне хочется сейчас еще раз поблагодарить Вас за ту помощь, которую Вы оказали нам в тяжелое для нас время нападок И. П. Лапицкого.
С душевными приветами Д. Лихачев 22.X.53
Познакомились ли Вы с авторефератами моих учениц – Питолиной4 и Масленниковой5? Они Вам их выслали.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 29 и об. Автограф.
12. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 24 декабря 1955 г
Шлем лучшие пожелания, поздравления с Новым годом. Лихачевы
РГАЛИ. Ф. 2256. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 3. Телеграмма с поручением вручить 31 декабря. Датировано по почтовому штемпелю.
13. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 15 апреля 1956 г
Дорогой Николай
Каллиникович!
Я слышал, что Вы собираетесь выставить кандидатуру В. М. Жирмунского в академики1?
Если Вы собираетесь выдвинуть его от группы ученых, то я очень бы хотел присоединить свою подпись.
Это не только крупнейший ученый и активнейший организатор, но и очень благожелательный человек, постоянно поддерживающий других, особенно молодежь. Благожелательность и порядочность – это два редких качества, в которых очень и очень нуждается сейчас наша Академия.
Я никогда не слышал от него ядовитых замечаний о товарищах, никогда не чувствовал в нем зависти к другим. В нем нет стремления «подсидеть» к[ого]-л[ибо].
В той или иной форме присоедините, пожалуйста, меня к Вашей инициативе.
Мы живем в Ялте. Здесь весна, все цветет, но в последние дни стало холодно.
Зин[аида] Алекс[андровна] здесь и шлет Вам сердечный привет. 26‑го буду уже в Ленинграде.
Ваш Д. Лихачев 15.IV.56
Привет Татьяне Львовне и Анне Каллиниковне.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 60 и об. Автограф.
14. Н. К. Гудзий – Д. С. Лихачеву 5 октября 1956 г
5.X.1956
Дорогой Дмитрий Сергеевич!
Отвечая на мое предыдущее письмо, Вы просите меня ответить на два заданные мне Вами вопроса. Делаю это. Вы спрашиваете, во-первых, почему я ни разу не упомянул в своих ссылках академическую историю литературы. Но – прежде всего – на стр. 51‑й 6‑го издания моего учебника1, как и в предыдущих изданиях, Вы найдете ссылку на главу «Повесть временных лет» в этой книге, написанную Варварой Павловной и покойным В. Л. Комаровичем2. Кроме того, в изданиях учебника вплоть до третьего3, где присутствовала историография, было указано на то, что главная работа по истории древней русской литературы ведется в Пушкинском Доме. Тут же сказано, что там сосредоточена работа по написанию «Истории древней русской литературы» (см. изд. 3‑е, стр. 25). Когда-то – по известным Вам мотивам – мне пришлось изъять историографический очерк, механически выпали оба упоминания. Если бы я в процессе изложения материала ссылался на отдельные разделы большой «Истории древней литературы», мне пришлось бы делать это слишком часто. Но я искренно готов признать, что должен был бы сослаться на обе Ваши прекрасные, талантливые по-настоящему главы об Аввакуме и о Горе-Злосчастии4. Это мое упущение.
Во-вторых, Вы спрашиваете, почему в заседании Ученого совета ИМЛИ, на котором обсуждался 1‑й том трехтомника5, я не дал своего заключения, следует ли его печатать, полезен ли он. Но из всего моего выступления, несмотря на ряд моих возражений, явствовало, что я отношусь в основном положительно к работе и что появление ее в печати нахожу полезным. Если Вы обратитесь к стенограмме, Вы убедитесь, что заключение мое было положительным. Когда ИМЛИ обратился ко мне с предложением высказаться для Издательства АН о целесообразности напечатания книги, я сделал это с надлежащей категоричностью, дав при этом благожелательную оценку ее. Никак не могу понять, почему в моем выступлении сквозило резко отрицательное отношение к тóму, как Вы об этом пишете. Не могу также согласиться с тем, что выступление А. И. Белецкого по тóму было «проработочным», как Вы пишете, и как об этом гневно писала Варвара Павловна самому А[лексан]дру Ив[ановичу].
Я решительно отрицаю Ваше предположение, что я Вас заподазриваю в приспособленчестве. Я не называл никаких имен, реагируя на Ваше замечание об «установках» в моем учебнике. Уважая Вас, я не мог Вас обвинить в приспособленчестве, как не мог этого сделать и по отношению к другим солидным ленинградцам. Мне лишь казалось и кажется, что среди ленинградских товарищей порой поспешно и необоснованно принимается за марксизм то, что им по существу не является. Что касается большого количества известных цитат в Вашей книге «Возникновение русской литературы»6, то кто же Вас за это может попрекнуть, принимая во внимание тогдашнюю обстановку? В 5‑м издании моего учебника7 тоже немало таких цитат, от которых, к счастью, удалось освободиться в 6‑м издании.
Что касается Ваших и Малышева обид по поводу некоторых моих сомнений по книге Р. П. Дмитриевой8 и по поводу датировки «Повести о Сухане»9, то, простите, это мне напомнило вражду гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича из‑за гусака. Стоит ли серьезно пререкаться по таким поводам? Я не сговаривался с А. А. Зиминым, и его мнение о соотношении «Сказания» и «Послания» Спиридона Саввы10 мне стало известно только из его рецензии11. А что касается датировки «Сказания о киевских богатырях»12 и «Повести о Сухане», то я не вижу оснований слишком удалять их от XVI века: исторические реалии позволяют отнести обе повести и к XVI, и к XVII веку. Я прибегнул к компромиссу и датировал обе второй половиной XVI или началом XVII в. Неужели у В. И. Малышева нет более серьезных оснований для огорчений, чем такое несущественное разногласие со мной? Неужели он не откликнулся до сих пор на присылку ему моей книги потому, что был огорчен моей датировкой? Странно, очень странно! Странно и то, что мою шутку на докладе Н. Н. Воронина Вы принимаете за чистую монету.
Ваше пожелание вступать в учебнике в развернутую полемику с теми, с кем я не соглашаюсь, неосуществимо по самому характеру книги, а специально полемизировать с Р. П. Дмитриевой я не считаю необходимым, раз это уже сделал Зимин.
Вот то основное, что мне хотелось Вам сказать и что, надеюсь, способно исчерпать наш спор. Вопреки пословице, думаю, что добрая ссора лучше худого мира, к которому я, во всяком случае, не был расположен.
В заключение должен сказать, что я предельно скромно расцениваю свою персону, не преувеличиваю своих умеренных научных заслуг и теперь больше, чем когда бы то ни было, испытываю чувство смущения от того, что в «Трудах» как-то собираются отмечать довольно астрономическую цифру моего пребывания на здешней планете13. С сожалением осведомился из официального заявления В. Е. Гусева14, что Вы отказываетесь от участия в бюро Комиссии по истории филологических наук15, и потому предложил собранию освободить Вас от этой нагрузки. Всего Вам доброго. Привет Зинаиде Александровне.
ОР РГБ. Ф. 731/I. Карт. 14. Ед. хр. 9. Л. 1 и об. Машинопись с правкой автора.
15. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 7 октября 1956 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Очень рад был получить Ваше письмо. Все, что мне казалось огорчительным, у меня как рукой сняло. Простите, что по моей инициативе произошла такая переписка, но теперь Вы можете быть уверены, что мое всегда искреннее чувство к Вам очистилось и стало абсолютно прозрачным. Не знаю – утешит ли это Вас за те огорчения, которые принесли Вам мои письма.
В бюро комиссии я бы работать не хотел: у меня абсолютно нет интереса к историографии как таковой. Об этом я и говорил В. Е. Гусеву, прося его проследить, чтобы на меня не возложили обязанности в области, которая меня не интересует1.
Знаете ли Вы, что Лапицкого исключили из партии? Говорят, что собрание, ему посвященное, вскрыло ужасающую картину (читались его заявления и пр.). Ему прямо говорили, что у него «руки в крови». Исключен он за обман П[артии] и за систематическую травлю ученых. Как теперь должно быть стыдно тем, кто его поддерживал! Впрочем, разве есть у Бельч[икова] совесть! Он бы и сейчас его использовал, если бы была хоть к[акая]-л[ибо] возможность.
Привет Татьяне Львовне и Анне Каллиниковне. Зинаида Алекс[андровна] Вам кланяется.
Шлю Вам самый искренний привет. Д. Лихачев 7.X.56
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 64 и об. Автограф.
16. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 17 ноября 1956 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Ответьте мне, пожалуйста, срочно на след[ующие] 2 вопроса1:
1) Как писать «Каллиникович» или «Калинникович»? Я считаю, что есть имя «Каллиник», но ученики Ваши упорно пишут Вас «Калинникович».
2) В списке Ваших работ значится также: «Хороший учебник», Литгазета, 1947, 25 января. Пожалуйста, сообщите: о каком учебнике идет речь2. К этой работе нужно сделать аннотацию.
Очень много работаю. Устал и плохо себя чувствую.
Привет Татьяне Львовне и Анне Каллиниковне. Ваш Д. Лихачев
Зин[аида] Александровна кланяется.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 50. На почтовой карточке. Дата письма уточнена по почтовому штемпелю.
17. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 29 сентября 1959 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Наш Сектор готовит в первой половине 1960 г. сборник «Подлинность Слова о полку Игореве по старым и новым данным»1. В сборнике примут участие В. П. Адрианова-Перетц2, Л. А. Дмитриев3, В. Л. Виноградова4, А. В. Соловьев5, Н. М. Дылевский6, Ю. М. Лотман7 (Тарту), я8 и др.9 Мне бы очень хотелось, чтобы Вы непременно участвовали в сборнике10. Основа у Вас есть: Ваша прежняя статья (ведь сборник будет называться – «по старым и новым данным», следовательно, старые работы годятся).
Мы хотим сделать сборник таким, чтобы он собрал против Мазона всю аргументацию, но был бы при этом строго научным и строго конкретным. Ваша прежняя статья такова, что она могла бы открывать сборник. Надо только, чтобы она была совершенно вежливой и вопрос разбирался бы в ней только научно, без «чтения в сердцах». Я сейчас несколько забыл тон Вашей статьи. Если там есть резкости, пожалуйста, их уберите. Мы очень хотим, чтобы статьи были короткие, чтобы в них заключался только совершенно убедительный материал, чтобы они были написаны доступно и чтобы Мазону нечего было на них возразить (не только Мазону).
Пожалуйста, согласитесь!
Как Вы отдохнули летом, как здоровье?
Искренне Ваш Д. Лихачев 29.IX.59
Мы едем в Кисловодск с 26 декабря в санаторий им. Горького. Не поедете ли Вы? Вспоминаю, как мы там с Вами были.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 9. Ед. хр. 1. Л. 8. Авторизованная машинопись.
18. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 25 октября 1960 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Только что добыл Ваш адрес и спешу Вам написать1. Я, Зинаида Александровна, Вера2, Мила3, зятья4 и внучка Верочка5 – все мы с самым горячим чувством любви к Вам желаем Вам здоровья, здоровья и здоровья. Мы хотим видеть Вас, как всегда, веселым, жизнерадостным, молодым. Кто из нас еще не успел с Вами познакомиться, от других из нас слышал о Вашей веселости, непосредственности, дружественности к окружающим. Очень хотим Вас увидеть поскорей на нашей новой квартире. Мы теперь перешли при гостях на болгарские вина (у нас теперь они стали продаваться) и самую лучшую бутылочку сохраним для Вас (Карловское)6.
Внучка у нас прелестная, приветливая, здоровенькая, очень лукавая, любознательная. Приезжайте ее посмотреть. Она никого не боится, ко всем идет на руки, обнимает и показывает – как сильно любит.
Я лежал в больнице бесконечное количество раз и всегда в хирургических отделениях, куда обычно доставлялся с язвенными кровотечениями. Нужнее всего в больнице хорошая книга. Некоторые книги производили на меня исключительное впечатление именно в больнице. Это полностью отвлекает от обстановки. Я больше всего страдал от дурного воздуха, от запаха лекарств и пр., но и запах даже отшибала хорошая, увлекательная книга.
У меня сейчас обострение язвы, сижу дома, но много работаю. Ходит сестра и делает уколы.
Скоро наш сборник о «Слове» будет утверждаться на ученом совете. Он в плане выпуска [19]61 года. Объем его 25 авт. листов.
Сейчас к нам придут Берковы7 и Еремины8. Сообщу и им о Вашем адресе. Позвоню еще Алексеевым9.
Будьте здоровы, скорее поправляйтесь, дорогой и милый Николай Каллиникович. Всѣ Лихачевы. Д. Лихачев 25.X.60
ОР РГБ. Ф. 731/I. Карт. 30. Ед. хр. 36. Л. 25. Авторизованная машинопись.
19. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 27 мая 1961 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Нельзя ли было бы по линии Вашей комиссии издать диссертацию покойного Николая Павловича Анциферова1? Это был очень хороший ученый и очень хороший человек, которого я знал с детства и очень любил. Очень хочется, чтобы его наследие не осталось забытым2. Посылаю Вам отзыв Бориса Викторовича Томашевского, отзыв Ирины Николаевны Медведевой и ею же переписанное оглавление.
Очень Вас прошу: сделайте все возможное для ее издания.
Давно не писал Вам и не получал от Вас писем. Как Вы живете и куда собираетесь поехать летом отдыхать?
Мы поедем в Зеленогорск. Новостей у нас никаких нет: все обстоит тихо. Внучка3 растет и развлекает нас.
В секторе тоже без перемен. Защитила только диссертацию М. А. Салмина4 («Повести о начале Москвы»). Защита прошла очень хорошо. Вы Салмину помните?
Привет Татьяне Львовне. Все мои Вам кланяются.
Искренне Вас любящий Д. Лихачев 27.V.61
Если Вам отзывы не пригодятся, то верните мне их, пожалуйста.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 9. Ед. хр. 1. Л. 22. Авторизованная машинопись с припиской автора.
20. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 5 июня 1963 г
5.VI.63
Дорогой Николай Каллиникович!
Поздравляю Вас с орденом Кирилла и Мефодия. Вы его уже имеете? Какой он? Говорят, что он красивый (он ведь учрежден при Освобождении Болгарии – значит в форме креста; или его форму изменили?)1. Завидую Вашей поездке, хотя точно по этому маршруту проехал и я в первый раз, когда был в Болгарии2. А во второй раз маршрут был менее официальный и даже более красивый3: на меня особенное впечатление произвели Копривщица, Тырновские монастыри – Благовещенский и Троицы (где был Евфимий4), скальный Ивановский монастырь с фресками5 и Бачковский монастырь6. А в Рыльском7, говорят, теперь нет монахов? Я там занимался неделю в библиотеке. Там был замечательный монах-библиотекарь из русских. Он привел эту библиотеку в образцовый порядок и опубликовал на основе рыльских рукописей много работ в церковных изданиях Болгарии.
Свежий воздух здесь на даче меня укрепляет. Чувствую себя лучше, хотя необходимость есть птичьими порциями и следить за диетой не очень радует. Худ я стал страшно. На мне все висит, как на вешалке.
Как вовремя вышел наш сборник «Слово – памятник XII века»! Но надо продолжать это дело. Будем только вдвойне деликатны, чтобы на Зимина8 не сыпались политические обвинения, вроде тех, которые расточает М. Н. Тихомиров9.
Нездоровый интерес к его докладу колоссален и вызывает чувство досады. В душе я все-таки браню Зимина и за то, что он обманул сектор, не назвав своей настоящей темы (он написал мне, что у него исторические комментарии к «Слову» в связи с историческими обстоятельствами XII века).
Где Вы предполагаете быть летом и как здоровье Татьяны Львовны?
Все мои Вам кланяются.
Всегда Ваш Д. Лихачев
Привет Татьяне Львовне и Анне Каллиниковне.
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 9. Ед. хр. 1. Л. 39 и об. Авторизованная машинопись.
21. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 24 апреля 1964 г
24.IV.64
Дорогой Николай Каллиников[ич]!
Я вовсе не расстроен тем, что мне не назначили премию1. Я заранее знал, что шансов у меня почти что нет. Откровенно говоря, я даже больше огорчен за Н. Н. Воронина2. Во-первых, потому, что труд его – труд всей его жизни, труд патриота (я написал об этом большую статью в г[азете] «Советская культура» в марте, но ее не напечатали). Во-вторых, потому, что считал дело его верным и знал, что сам Н[иколай] Н[иколаевич] надеется.
Мне трудно набирать сейчас силы. Я живу как в осажденном городе. Правильная осада ведется сторонниками Зимина (к сожалению, Я. С. Лурье3 проявляет бешеную активность, чтобы испортить существование мне и В[арваре] П[авловне] – довел ее до сердечного припадка). Мне говорят: непорядочно выступать на закрытом обсуждении, непорядочно говорить о недостатках работы милейшего Зимина (я его уже терпеть не могу), свой отзыв посылайте только ему, информируйте его заранее о своих возражениях, и Дмитриевы уже разагитированы. Сторонники Зимина стремятся собрать положительные отзывы на работу Зимина чуть ли не со всего Ленинграда; осаждают всех, кто пишет официальные отзывы на работу Зимина.
Мне очень неприятна болезнь Татьяны Львовны. Передайте, пожалуйста, мои самые горячие пожелания скорейшего выздоровления.
Несмотря на угрозы, я все же буду говорить о том, что А. А. Зимин продолжает и «латает прорехи» концепции Мазона4. Я сделаю это без политических намеков и упреков. Сказать же об этом в спокойной форме нужно, так как возражения Мазону он не разобрал (в частности, и Ваши), а они ведь относятся к нему.
Мне угрожает Зимин заявить, что я продолжаю Якобсона5. Я Зимину сказал: «Говорите – если я действительно продолжаю Якобсона, это важно отметить. Кстати, я считаю Якобсона своим другом».
Работа Зимина страшно раздражает ошибками, неточностями, «порочным кругом» в доказательствах (разве можно исходить из собственных реконструкций, которые подтянуты под определенные выводы?).
Кстати, Лескис6 в своей статье утверждает как раз обратное: что приводимые им данные говорят только о жанре памятника, а не о времени его создания. У него в статье приведены данные по 74 произведениям7, а Зимин выбрал из них только наиболее подходящие для себя8. Это прием возмутительный.
При всем том он (Зимин) липок, как бумага для мух! Извините, я раздражен, что столько времени без всякой пользы убиваю на его работу и на возражения ему.
Еще раз большой привет Татьяне Львовне. Все мои желают Татьяне Львовне быстрого, быстрого выздоровления.
Всегда Ваш Д. Лихачев
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 9. Ед. хр. 1. Л. 58 и об. Авторизованная машинопись.
22. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 8 февраля 1965 г
Дорогой Николай Каллиникович!
Когда будет у Вас время – взгляните, пожалуйста, на мою статью1. Я бы ее хотел опубликовать (если Вы одобрите) в «Вопросах литературы». Она может, как мне кажется, вызвать размышления.
Рад был вчера услышать Ваш голос. Выздоравливайте, дорогой Николай Каллиникович, поскорей, но раньше времени не выходите.
Статья Югова возмутительна2. Я не люблю Зимина и не ценю его писаний, но зачем же врать! В конце концов опубликуют Зимина за границей и сделают его героем.
Большие пожелания от меня и всех моих здоровья всем вам.
Любящий Вас Д. Лихачев 8.II.65
(Это тоже юбилейная дата: 8 февраля [19]28 года я был арестован3.)
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 9. Ед. хр. 1. Л. 67. Авторизованная машинопись.
23. Н. К. Гудзий – Д. С. Лихачеву 17 февраля 1965 г
17 февраля 1965
Дорогой Дмитрий Сергеевич!
Простите меня за то, что я несколько замедлил с ответом на Ваше письмо и откликом на Вашу статью «В чем суть различия между древней и новой русскими литературами», сопроводившую письмо1. Дело в том, что я болел не только гриппом, но и воспалением легких, и только вчера мой лечащий врач разрешил мне первый выход ненадолго на воздух. Кроме того, я усиленно был занят подготовкой отчета о том, что сделано по изучению славистики в Советском Союзе за последние четыре года, со времени заседания Международной комиссии по истории славяноведения в Вене. Этот отчет я должен был представить в свою поездку в Гёттинген, которая не состоялась.
Теперь по существу Вашей статьи. Она интересна и содержательна, о чем, ценя Вас как исследователя, можно было бы и не говорить. Но в целом она состоит из ряда постулатов, которые приходится принимать на веру, хотя, с моей точки зрения, они порой представляются спорными. Мне думается, что необходимо было бы различие между древней и новой русской литературой [поставить] в тесную связь с новой культурной средой, создавшей литературу, и с развитием светской культуры. Но я не настаивал бы на устранении из статьи спорных вопросов и предлагаю редакции «Вопросов литературы» печатать Вашу статью, но с устранением следующих Ваших утверждений: «Целые области древней русской литературы, не говоря уже об отдельных памятниках, не были еще известны в XIX веке» и выше: «Представления о древнерусской литературе были крайне неполными»2. Как же можно это утверждать? В XIX веке, за редчайшими исключениями, известна была вся древняя литература и неплохо изучена, в ряде случаев лучше, чем в последующее время. А затем – что такое XIX век? Тут нужно присоединить еще 17–18 лет, вплоть до Октябрьской революции.
Можно ли говорить о том, что древнерусское искусство почти вовсе не было известно в XIX веке? Ведь еще в середине этого века началось изучение древнерусской живописи (труды Сахарова3, Забелина4, Ровинского5, Буслаева6, Кондакова7 и др.), а в начале XX века – усиленный интерес к русской иконе. Не могу согласиться с Вами и в том, что до XVII века существовала единая литература у восточных и южных славян. Ведь из Ваших же перечислений древних памятников речь может идти только о памятниках переводных.
Что касается некоторых других Ваших соображений, то они могут дать материал для полемики с Вами после появления Вашей статьи в печати.
Копию этого письма вместо рецензии, о которой просили меня «Вопросы литературы», направляю в журнал.
ОР РГБ. Ф. 731/I. Карт. 14. Ед. хр. 9. Л. 2. Машинопись.
Так у Д. С. Лихачева.
[Закрыть]
См.: Дмитриев Л. А. История открытия рукописи «Слова о полку Игореве» // Слово… С. 406–429.
Виноградова Вера Леонидовна (1926–1991) – филолог, лексиколог; доктор филологических наук (1977). Научный сотрудник ИРЛИ (1956–1963) и Института русского языка АН СССР (1964–1986).
См.: Соловьев А. В. Русичи и русовичи // Слово… С. 276–299. Статья «Rusiči et Rus’» была опубликована во 2‑м выпуске сборника «Заметки к „Слову о полку Игореве“» (Seminarium Kondakovianum. T. 12), вышедшем в Белграде в 1941 г. (почти весь его тираж погиб в годы войны).
См.: Дылевский Н. М. Лексические и грамматические свидетельства подлинности «Слова о полку Игореве» по старым и новым данным // Слово… С. 169–254.
Лотман Юрий Михайлович (1922–1993) – литературовед, культуролог, педагог; доктор филологических наук (1961); член-корреспондент Британской академии (1977), член Норвежской академии наук (1987), академик Шведской королевской академии наук (1989), академик АН Эстонской ССР (1990). Преподаватель Тартуского университета (с 1950). Основатель Тартуско-московской семиотической школы.
О дискуссии см. также: Соколова Л. В. К истории спора о подлинности «Слова о полку Игореве» (Из переписки академика Д. С. Лихачева) // Русская литература. 1994. № 2. С. 232–268; № 3. С. 213–246; Спор о подлинности «Слова о полку Игореве»: история одной неосуществленной публикации (по письмам из архивов Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева) / Подгот. текстов, вступ. статья и коммент. Л. В. Соколовой // ТОДРЛ. Т. LVI. С. 385–422; История спора о подлинности «Слова о полку Игореве»: Материалы дискуссии 1960‑х годов / Вступ. статья, сост., подгот. текстов и коммент. Л. В. Соколовой. СПб., 2010; Историк в России: между прошлым и будущим: Статьи и воспоминания [К 90-летию А. А. Зимина] / РГГУ; под ред. В. П. Козлова. М., 2012; Базанов М. А. Александр Александрович Зимин: биография историка в контексте развития отечественной науки: Дис. … канд. ист. наук / ФГБОУ ВО «ЧелГУ». Челябинск, 2014. На правах рукописи. (Гл. 2. § 1. «Слово о полку Игореве» в судьбе А. А. Зимина.); Зимин А. А. Храм науки (Размышления о прожитом). Москва, 1976 // Судьбы творческого наследия отечественных историков второй половины XX века / Сост. А. Л. Хорошкевич. М., 2015. С. 379–380 и др.
См. также письмо 19 Лихачева Виноградову от 3 октября 1967 г. (с. 450–451 наст. изд.), письма 1 и 2 Лихачева Шункову от 30 августа 1963 г. и 26 декабря 1964 г. (с. 524–527 наст. изд.), письмо 1 Лихачева Храпченко от 3 апреля 1964 г. (с. 530–531 наст. изд.).
Вместо зачеркнутого далее: «и жизнь».
[Закрыть]
Бесплатный фрагмент закончился.
Начислим
+36
Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.
Участвовать в бонусной программе