Отзывы на книгу «Предчувствие конца», страница 3

Эту книгу можно возвести в абсолют. Языка, идеи, подачи, размера в конце концов. Барнс умеет вешать в граммах.

Что мы знаем о времени? Ровным счетом ничего, так же как и осамих себе в этом времени и вне его. Уверена ли я, что через энное количество лет, все, что пишу сейчас не покажется мне абсурдным, постыдным и пустым. Могу ли со стопроцентной уверенностью сказать, что этот момент вообще сохранится в моей памяти? Может быть время это глубина? Ты ныряешь, все дальше и дальше погружаясь в непроглядную толщу, время над тобой, под тобой, вокруг тебя, оно везде. Но с другой стороны оно исключительно субъективно. К вам никогда не приходило ощущение, что на самом деле существует только здесь и сейчас, не в плане легкомысленности сущестования, а в принципе. Есть только то, что мы видим, я пишу эти строчки, а где-то в Австралии в это же время скачут кенгуру, но для меня они не более, чем статисты, второстепенные герои, которые позволяют более менее точно представить картину мира, для себя естественно. Даже собственный муж, который сидит в комнате пока я напеваю в душе становится фигурой размытой и как бы несуществующей. Он скрыт от меня несколькими стенными перегородками, я не слышу, не вижу его, его нет в моем времени.

твердо знаю одно: есть время объективное, а есть субъективное,, которое ты носишь на внутренней стороне запястья - там, где пульс.

там, где бьется сердце, добавила бы я. Скачут кенгуру, течет вода, в одном и закрытых научных центров России тикают на стене часы с эталонным временем, а между тем ни один из этих моментов не является достоверно точным. И только свой собственный пульс можно прощупать.

Еще момент, на который натолкнула меня книга, что мы в целом знаем о других людях? О самых близких нам? Мы не лазили им в голову, так почему мы так уверены, что, то что мы принимаем за храбрость, задумчивость или склонность к философствованию на самом деле таковыми и являются? Нельзя быть предельно искренним даже, если очень стараешься, твой оппонент может тебя не так понять, он смотрит своими глазами, меряет своим временем.

Время течет своим чередом, стройный и ровный ряд воспоминаний превращается в лоскутное одеяло, и мы уже не так уверены, в том, а не произошла ли подмена понятий? Может быть все было не так. И, если с нашей точки зрения все верно, что об этом событии думает другой человек? Открывается ли нам со временем правда или просто дается возможность по иному взглянуть на тот или иной момент? Историю пишут победители... тут требуется уточнение: публичную историю пишут победители, а побежденные ее даже не читают, позволяя себе обманываться, сочиняя и корректируя исключительно свою версию событий, щадящую самолюбие. Так значит истории две? Скорее их бесчисленное множество, 7 млрд. историй, ровно по количеству, ныне живущих на Земле...

Ах, да... после столь восторженных пассажей, не могу, не объяснить почему же все-таки 4 балла. Меня всю дорогу бесила Вероника, это просто ужасно. Абсолютно невменяемая особа, "Психичка", как точно выразилась другая героиня романа. Я вообще теряюсь при виде таких неадекватных людей, способных встать и уйти посредине разговора, не потому, что обиделись, а просто так, надоело. Она зовет главного героя на свидание, а сама устраивает какие-то дикие покатушки на машине, не перемолвившись с ним и парой фраз, мол сам догадайся, что я имела ввиду. Сходи туда, не знаю куда, там лежит, то, о чем я сама не знаю... Может быть этот типаж был введен в роман, чтобы подчеркнуть его глубину и трагику, придать интриги, опять же.. Не знаю, на мой взгляд, если бы Вероника так не мудрила, было бы ни чуть, не хуже. И последние заключительные строки романа выстрелили бы стой же силой и попаданием. Но... кто знает, что я подумаю об этом завтра...

Очень четкая книга. Барнс начинает нравиться мне все больше и больше, и если первая моя барнсовская книга показалась мне простоватой, то здесь я удовлетворена вполне.

История Тони, Адриана и Психички Вероники (несмотря ни на что не согласиться с Маргарет я не могу) цепляет, держит, назовите как угодно.

А еще это книга о Времени, о том как оно может перевернуть, изменить, о том как оно может менять и меняться само.

Тони. Таких как Тони много. Он, по его собственному признанию, середнячок во всех отношениях. Он обыкновенный, нет у него каких-то ярких черт, нет индивидуальности. Такие люди обычно живут в гармонии с собой, с окружающим миром, с реальностью. Такие люди доводят начатое до конца, не хватая звезд с неба одной усидчивостью, методичностью порой достигают большего нежели способные разгильдяи. Такие люди несколько скучноваты, обыденны, но зачастую семейная жизнь с ними комфортна и беспроблемна. Такие Тони учились с нами в институтах, работали в наших офисах, такой Тони смотрит на нас со страниц книги.

Правда мне самой в силу еще какой-то горячности охота было дать ему пинкс, чтоб не ныл, не тупил, а действовал. Что характерно, у меня есть такой знакомый, очень похожий на главного героя, в том же возрасте, что и Тони из второй части. Так вот, мне постоянно охота отвесить ему подзатыльник по тем же причинам.

Вероника Психичка. Ее я понимаю меньше, возможно потому что самой мне характерно диаметрально противоположное поведение, хотя молодая Вероника мне будет поближе постаревшей, может позже я пойму и ее. Но оттого, что я не разделяю ее мысли, она не стала для меня менее интересной, напротив.

Адриана полностью автор нам так и не показывает, он все время появляется и исчезает, а именно Адриану отдана наибольшая моя симпатия, хотя я не могу принять его последнего решения, и соответственно очень сердита на него, так как сердятся учителя на любимого, но внезапно нахулиганившего ученика. Адриану в отличие от Тони, и может быть даже Вероники ( как знать что впереди) не дано осознать, переоценить своих поступков времен молодости. А жаль. Его переоценка была бы очень интересна. Но тогда не было бы книги.

И еще интересный момент. Я не так часто читаю современные книги, и поэтому для меня это первая книга, наполненная такими словами как гаджет, сервер какой-то там для определения ip адреса, ну и т.д. Это просто забавность. Моя личная.

- А теперь последняя загадка: что на свете всего милее? - Василиса! - Нет. - Жизнь! Жизнь всего милее!

"Василиса Прекрасная", Союздетфильм, СССР 1939 год, режиссёр А.А.Роу

С возрастом я становлюсь всё менее категоричной. Стараюсь не использовать в своей речи слово "никогда". Но некоторые вещи так и остаются за пределами моего понимания. Самоубийство, например. Честно говоря, я допускаю всего один мотив - на войне, чтобы избежать плена, или в плену, чтобы избежать пыток, когда понятно, что жизнь уже не спасти, а честь и Родину ещё можно. Всё остальное глупость. Пока мы живы, ничего не поздно и не потеряно. Это, если хотите, моё кредо, моя установка. Мой стержень. Жизнь всего милее, жизнь прекрасна, пусть даже сейчас мне очень и очень нелегко. Так что в свете моей картины мира поступок Адриана не имеет глубокого философского смысла. Он не имеет вообще никакого смысла. Какие бы цепочки ответственности он ни рисовал в своём дневнике, что бы ни следовало за пассажем "если бы Тони", он устранился от ответственности. Изъял себя как звено. Испугался коляски в коридоре - так думает Тони, ещё не зная всей правды до конца. Коляски или чего другого... Это уже не важно.

А Тони мне близок. Только не тот, которому едва за двадцать, а тот, что на склоне лет. Виноват ли он в том, что жизнь его прошла слишком гладко, без особых потрясений? Что он не полетел в космос и не открыл лекарство от рака? Да он прожил так, как большинство людей. Он и Веронику-то преследует из-за того, что хочет каких-нибудь сильных эмоций, ибо последние лет двадцать их ему взять просто неоткуда. Дом, дочь, хорошие отношения с бывшей женой, волонтёрская работа... У многих в 60 нет и этого. Но без эмоций нет человека, человеческой души. И он упорно настаивает на встречах с Вероникой, которая каждый раз обдаёт его презрением и выставляет дураком. Ведь Вероника - часть его молодости.

Вообще-то я Тони искренне сочувствую. Не знаю, как вы, а я всегда примеряю на себя ситуацию, в которой оказался герой. Так вот, читая эту книгу, знаете, о чём я думала? О том, что у меня есть ещё лет 10. Примерно 10 лет на то, чтобы изгнать всех Вероник и заполнить освободившееся место кем-то стоящим и настоящим. И я буду очень стараться.

Иногда я пытаюсь представить степень отчаяния, которое толкает человека на самоубийство, и моё воображение рисует тёмную, склизкую трясину, где лишь смерть видится лучом света: другими словами, абсолютную противоположность нормальному человеческому состоянию.

Мне тяжело писать об этой книге, потому что она оказалась для меня очень личной. Сложно подобрать слова, чтобы выразить все обрушившиеся на меня во время чтения эмоции. Как бы мне ни нравилось творчество Джулиана Барнса, этот роман я не смогла прочитать быстро, небольшое по объёму произведение растянулось на неделю. И в эти 240 с небольшим электронных страниц вместилось столько мыслей, переживания, происшествий, что обдумывать прочитанное мне придётся ещё долго.

Начинается история с рассказа главного героя, Тони Уэбстера, о своей жизни в старших классах элитной школы Великобритании. Он повествует об обычных учебных буднях, о друзьях и первой любви. В жизни Тони, Колина и Алекса всё шло размеренно и предсказуемо, пока в класс не пришёл новенький. Казавшийся странным Адриан не привлекал к себе внимания, держался особняком, однако многое в нём притягивало не только одноклассников, но и учителей. Так, он не боялся высказывать своё мнение, даже если оно противоречило мнению большинства, в том числе преподавателей, и, казалось, знал обо всём на свете, словно был не 17-летним парнишкой, а умудрённым опытом стариком. Он запросто цитировал труды именитых философов, разбирался в естественных и гуманитарных науках, много читал и не стремился подражать большинству. Тогда всем казалось, что Адриана ждёт великое будущее, которому поспособствует блестящее образование.

И всё же жизнь подающего надежды ученика сложилась совсем не так, как того ожидали окружающие. С того момента, как Тони узнал о постигшем одноклассника несчастье, прошлое для тройки главных героев начало открываться совершенно с других сторон, а личность Адриана оказалась ещё большей загадкой, чем им виделось в школьные годы.

Невероятно пронзительный роман, показывающий, как важно не делать поспешных выводов о людях, с которыми мы сталкиваемся. К сожалению, подобно Тони, мы нередко совершаем поступки или произносим слова, за которые впоследствии нам становится очень стыдно. Но уже поздно злиться на себя, и можно лишь постараться изо всех сил не совершать подобных ошибок в дальнейшем. Когда смотришь в прошлое, становится очень больно от осознания того, что многое уже не исправишь, и ты начинаешь размышлять о том, как бы сложилась ситуация, поступи ты иначе. Именно об этом и размышляет герой произведения спустя 40 лет. И всё же шанс есть. Не только у Тони, но у каждого из нас.

Не укажи я в своём завещании, чтобы меня кремировали, а пепел развеяли по ветру, я бы распорядился, чтобы мне сделали такую надгробную надпись: "Тони Уэбстер. До него так и не дошло."

История - вовсе не ложь победителей, как я в свое время грузил старине Джо Ханту; теперь я это твердо знаю. Это память выживших, из которых большинство не относится ни к победителям, ни к побежденным.

"Предчувствие конца" проехала со мной путь до Минска и обратно, и все это время в дороге меня не покидало ощущение, что со мной в неспешной и красивой манере ведет беседу человек уже почти почтенного возраста, который когда-то давно заблудился в себе и осознал это только здесь и сейчас. Неуловимо по маршруту следования поезда до аэропорта и обратно рядом со мной оказывались пустые места, туда же пустые кресла в салоне самолета - от этого ощущение присутствия усиливалось в разы. Сказать, что Барнс прекрасен - это ничего не сказать. Здесь он кудесник, немой свидетель и вершитель судеб в одном флаконе. Сюжетная линия настолько прекрасна в сочетании с более чем рассудительными суждениями о памяти, истории и времени, что каждую страницу изучаешь вдоль и поперек (а вдруг что-то важное пропустишь!), а как только позади окажется последнее слово последней главы - руки резким движением закрывают книгу. Чтобы обязательно перечитать, пройтись заново по этим ощущениями, мыслям, заметкам на полях. А еще собственным воспоминаниям - каким ты был, сколько успел сотворить ошибок и чудес, к чему все они привели или только приведут окружающих, среди которых и верные враги, и заклятые друзья.

Как итог - я в полном восторге, глубокое погружение в мысли-воспоминания и резко обратно, да так, что до сих пор не отпускает. Помимо множества мыслей, которые очевидны, а сам не увидишь, благодаря Барнсу я вспомнила вот о чем. У каждого из нас своя история, но каков будет ее финал, подчас зависит не столько от самого человека, сколько от того, что творится в сплетении его жизни с жизнями тех самых двух-трех людей, которых он любит, но так часто осознает эту любовь слишком поздно. Жить только для себя вовсе не стоит того, как и копировать чужие жизни, пытаясь сравнять с кем-то счет. Мои 10 из 10.

Мне нравится сравнивать произведения своих любимых авторов, начиная с начала их писательской карьеры и заканчивая зрелыми романами, где уже отточены до совершенства и стиль, и слог. "Предчувствие конца" читаешь и после каждой перевернутой страницы выдыхаешь: "Профи!" Восхищаюсь фразой из рецензии shieppe "Барнс умеет вешать в граммах" (с). Это роман, бьющий в цель невероятно точно, так точно, что иногда чувствуешь себя беспомощной букашкой, над которой ставит эксперименты некто великий и ужасный. Но у таких поздних и "высоко профессиональных" романов иногда есть один недостаток - они недостаточно живые, в них маловато души, непосредственности, искренности. И да, местами холодком веет и от "Предчувствия конца". Не могу это не признать, хотя и хочется поставить этому роману наивысшую оценку.

А теперь уж только о том, что понравилось и впечатлило. Тихий такой текст, простой. Если бы этот текст был человеком, наверняка был бы скромным на вид учителем географии в сером костюме, ну или рядовым банковским клерком в возрасте. Мимо такого прошел и не увидел. А потом заглянешь в глаза и увидишь, что они у него дивного зеленого цвета с крупинками янтарных отблесков, а потом, не ровен час, и черный пояс по карате обнаружится. И понимаешь, что этот клерк - значительно более полная и цельная личность, чем то расфуфыренно-понтовое, что вылазит из ферарри. Точно также и с этим романом. Начиная читать, я даже не могла предположить, какие глубины мне откроются. Сначала показалось, что это роман о частной школе (похожий на "Джентельмены и игроки" Харрис), потом роман о взрослении и переосмыслении ценностей, а потом уж выяснилось, что это роман о Жизни, о Времени, о Правде. И самое интересное, что книга при этом осталась все такой же тихой и простой, просто она показала то, что у нее внутри, в сердце.

Но вот никак не могу согласиться с точкой зрения, высказанной в некоторых других рецензиях, что главный герой книги, Тони, - неудачник. Помилуйте! Брак развалилися (но с женой кстати остались друзьями!), дети выросли, в президентах замечен не был, постарел, осознал ошибки молодости. Это неудачи? Это обыкновенная жизнь, не романтизируемая. Просто правда, а не увлекательный роман. Я не говорю, что надо залечь на дно и не стремиться к вершинам коммунизма, но иногда оглянуться вокруг и понять, что ты вполне можешь попасть в тот середнячок (составляющий примерно процентов 90 окружающих), который прожил жизнь, как Тони, необходимо. Понять, что вполне может случиться так, что ты не проведешь свою старость на итальянской вилле, а будешь считать цыплян по осени, как и Тони. И уже сейчас задуматься над тем, что же ты насчитаешь...

9 / 10

Давным-давно я слышала мнение о том, что мужчины делятся на два типа - которые лучше в молодости и лучше в старости. К сожалению, с Барнсом это простое деление не работает - он всегда хорош. "Предчувствие конца" - это не "Метроленд", когда у тебя пузырьки шампанского от текста в крови бегают. Я бы сказала, что этот роман ни на что у Барнса не похож. То есть нет, это безусловный Барнс - мудрый, ироничный, оптимистичный, но не вполне тот, каким я его знала. Героев в книге подозрительно немного - Тони, Вероника, Маргарет, Адриан. Так, во всяком случае, кажется невнимательному читателю (и мне тоже) сначала. Но потом текст становится глубже, глубже, быстрей, стремительней - уж не эти ли 4 человека сделали его таким? Безусловно, и они тоже, но совсем не они. Таким его делает Время и Жизнь. А еще Конец, который настигает каждого - просто по-своему. Как там Высоцкий? "И все же конец мой - еще не конец, конец - это чье-то начало". У Барнса нет начала. Конец - это конец. Потому что каждый не то чтобы одинок, но плотно упакован в свою скорлупу. И если ее разбить, то утешение от смерти искать в продолжающихся других хорошо, конечно, но не вполне по-человечески. История, разворачивающаяся тут, - не ложь и не самообман. Это, скорее, отказ от детских иллюзий и впечатлений. И встреча с жизнью в том ее ракурсе, который всегда кажется надуманной литературщиной, - с правдой. Да, так действительно было на самом деле. Сложно представить? Сложно поверить? Мне - отнюдь нет. Насчет заглавия... Предчувствие, конечно, имеет место быть, но по итогам - это ощущение конца, чувство, которое накрывает с головой и из-под которого читателю выплыть, а героям - уже нет.

Детектив? Роман нравов? Барнс вспоминает время своей молодости - 60-е как и в Метроленде. Фишка в том, что это время молодости моего отца и я подсознательно сравниваю барнсовские английские 60-е с отцовскими русскими. Это роман о памяти. Короткая память с возрастом пропадает, а вот длинная дает выверты. Это роман о старении организма,(напомнило Хеллер "Заметки о скандале") о любви и о сексе, о смерти и о женщинах. О самоубийстве и об истории. Много философии и английского юмора. Но от этого автора я другой книги и не ждала. Это не Рушди с его историзмом и не Фрай с его лингвистическим выпендрежем. Спокойный философичный Барнс пьет свой чай и рассказывает истории, которые можно слушать бесконечно.

Барнс в очередной раз удивил, чего я и ожидал от книги с первого раза полюбившегося автора. Мне нравится и то, насколько композиционно цельно он выстраивает свои романы, превращая их по сути в большие новеллы, и сюжет, подспудно вытекающий из ироничной рефлексии. В первом барнсовский роман сродни новелле Томаса Манна или Стефана Цвейга, чьё имя, кстати, фигурирует в тексте. Во втором он напоминает скорее Воннегута или Варгаса Льосу. Да ещё всё это сдабривается (опять же как бы невзначай) культурными аллюзиями. А проскальзывающие физиологические откровения внушают доверие к материалу, так что рассказ от первого лица воспринимается как автобиографичный, хотя и не соответствует жизненным реалиям самого автора. Но как же при сочинении романа не выдёргивать по нитке из собственной судьбы — помните у Окуджавы? Так что Барнс определённо мой писатель!

В «Предчувствии конца» рефлексия приводит к философскому рассуждению о сути истории, времени и памяти. Об их взаимодействии и дидактическом воздействии на нас с вами: постоянной корректировкой, сложением и аккумуляцией. Происходит ли при этом понимание? Конечно. Но лишь для того, чтобы снова поставить в тупик новыми открывшимися фактами или выплывшими из памяти образами. Это подобно разрезанию вдоль ленты Мёбиуса, когда вместо ожидаемых двух деталей получается одна. Но если сделать не один, а два или три перекрута, результат снова окажется неожиданным. А любовный треугольник может оказаться не треугольником, а тройным кельтским узлом — трикветром. «Он так никогда и не понял», — самая подходящая эпитафия для тех, кто против кремации.

А ещё это роман о любви, дружбе и одиночестве. О юношеских понтах и уязвлённом самолюбии. О наивных попытках поверить алгеброй гармонию отношений (как и дисгармонию). Об угрызениях совести и опрометчивом (к тому же запоздалом) желании разобраться в причине и следствии. И разгадка совершенно непредсказуемая — подстать упомянутой ленте с тремя перекрутами (без первых двух тоже не обходится). Отличная книга, заходящая на одном дыхании, но прочитываемая уже будучи закрытой. По инерции. Один из друзей детства ГГ выпендрился, сравнив историю с луковым сэндвичем: «Да потому, что и то и другое повторяется, сэр. И оставляет после себя отрыжку». Что ж, касательно истории, описанной здесь, — как говорится, устами младенца… Причём лук даже не дабл — трипл!

Предчувствие конца... Неочевидный выбор для пляжа, правда?! А вот ведь "жахает" по организму на отдыхе особенно сильно. Ты открыт всему, ты расслаблен, вбираешь в себя весь мир... Ты - самая удачная мишень. Не попасть в тебя просто невозможно.

А начиналось все крайне просто, совершенно незатейливо. Трое парней, Тони, Алекс и Колин, дружат в школе. В их компанию приходит новый человек, Адриан. Точнее, он приходит в их класс, но его нестандартная манера мыслить и очевидный ум, проявивишийся в его репликах на уроках, его благородная отрешенность и непохожесть на общую подростковую массу их одногодок привлекли к нему ребят. Адриан... Человек-загадка. Немудрено, что его личность привлекла молодых парней. Он не похож на них, хотя у него столько с ними общего. Рядом с ним они словно становятся старше, мудрее, значимее, даже для самих себя. Да, но главный-то герой всего один, Тони. Обычный парень, подающий надежды, но в итоге не слишком их оправдавший. История его жизни проста и узнаваема. Учился, встречался с девушкой Вероникой (Психичкой, как ее позже назовет его супруга, точнее, уже бывшая супруга к моменту всех основных событий книги), имел в этих отношениях немало проблем, расстался с ней, узнал, что она стала девушкой Адриана, с которым Тони сам же ее и познакомил, как и с Колином и Алексом, собственно. Ну и тут Тони переклинило буквально на пару дней, когда он сгоряча написал Адриану, что он обо всем об этом думает в самых жестких выражениях, доступных молодому парню, живущему в 70-х годах XX века в Великобритании. Вооот... Дальше?... Да вроде как и все. А, да, Адриан... Он что-то такое знал... предчувствовал. И конец себя ждать не заставил.

Вообще я изложила выше еще даже и не завязку, а так, затравку. Барнс действительно умелый писатель, подтверждаю. Была наслышана, и вот даже этой, первой его книгой в моем списке, он свою репутацию подтвердил. Небольшой роман проносится перед читателем как скорый поезд, без остановки. Нет, это не динамичный триллер или детектив, нет, просто целенаправленное повествование. А раз есть цель, причем наличие ее просто очевидно, то странички в руках читателя просто порхают. Зачем?! Для чего все это?! Чем жизнь этих ребят отличается от моей, да от жизни любого молодого человека?! Только вот еще одним проявлением писательского мастерства Барнса станет "приземление" читателя или его обескураживание. Вот так вдруг открывается новая, ранее неизвестная страница из жизненного альбома, и ты не знаешь, что с этим делать...

На последних страницах романа возникает своеобразная зона внутренних монологов читателя. Классическое "что мне хотел сказать автор?" сменяется на "автор хотел, чтобы я сам что-то сказал?" или застревает в виде "а не хотел ли автор что-то спросить у меня?". Короткое произведение, довольно простая житейская ситуация порождает столько толков, мыслей, версий. От наивно-плоского "ну а что, бывает и такое, ничего не поделаешь, судьба" до "не ответственны ли мы за любой информационный поток, что посылаем во вселенную; какую энергию он несет, отдавали ли мы себе отчет в том, что мы его послали, и что она может отразиться на нас самих или других людях?".

Колоссальная заслуга Барнса в том, что он грамотно дозирует посыл своей книги.

Чуть меньше, и пустота.

Чуть больше, и невыносимая тяжесть.

Он делает в самый раз... И ты не можешь отпустить мысли о книге, даже отпустив ее материальное воплощение.