Читать книгу: «И в ссоре, и в радости. Как счастливые пары используют конфликты, чтобы стать ближе», страница 2

Сам текущий период в истории человечества требует иного подхода.

Сейчас, в эпоху, когда мы пережили COVID, пары находятся в более тяжелом положении, чем когда-либо. Уровень домашнего насилия растет. Мы провели международное исследование, в котором приняли участие более сорока тысяч пар. Среди них у 60 % пар в отношениях присутствует домашнее насилие в той или иной степени. Помимо этого, высок уровень тревоги (27 %), депрессии (46 %) и суицидальных настроений (29 %). Почти треть всех пар сталкивались с проблемами, связанными со злоупотреблением психоактивными веществами, 35 % столкнулись с изменой.

Кажется, будто мир становится все более и более неустойчивым. Довольно часто мы вымещаем стресс и тревогу на самых близких. Сражаясь с партнером, мы делаем это не в вакууме. В процессе присутствует весь мир. К тому моменту, когда доходим до точки конфликта, мы зачастую уже несем в себе многое. А поскольку наши эмоциональные возможности ограниченны, когда мы когнитивно перегружены, теряется, способность бережно относиться друг к другу. Мы несем с собой все, что происходило за день, все тревоги и стресс. При этом можем не осознавать, какая на нас лежит эмоциональная нагрузка. Во внешнем мире мы сталкиваемся с огромным количеством конфликтов и противоречий. Не меньше их и в виртуальном мире, где сам формат взаимодействия сильно снижает вероятность истинного взаимопонимания. Наш мир никогда не был настолько противоречивым.

Мы переживаем критический момент в истории человечества – момент, когда повсеместно, в каждой сфере жизни нужно не обороняться, а открываться, укрепляя мир и взаимопонимание. И начинается это внутри четырех стен наших домов.

Наши романтические отношения – строительные блоки более крупных сообществ. Они влияют на детей, дружбу, на взаимоотношения на рабочем месте; на нашу способность принести пользу миру и изменить его к лучшему; на то, как мы функционируем все вместе – как общество. Научившись лучше конфликтовать дома, мы сможем лучше конфликтовать в сообществах, несмотря на политические разногласия. Мы сможем конфликтовать лучше глобально – как человеческая раса.

Конфликты свойственны только человеку. Конфликтовать – это очень по-человечески. И зачастую совершенно правильно. Однако нужно привнести в конфликты все лучшее, что у нас есть.

Мы должны научиться в процессе конфликта создавать что-то лучшее. Это его конечная цель: создать лучшее для себя, для вас и партнера, как пары и для всего мира. Конфликт не должен нас разлучать. Конфликт и мир – не взаимоисключающие понятия. Мы можем прийти к миру через конфликт; можем сочетать доброту и мягкость с борьбой. Мы можем стать ближе благодаря конфликту. Для этого нужно добраться до сути наших разногласий.

Как люди мы обладаем способностью глубоко чувствовать и сопереживать. Мы – это не только внешность. Мы даже не те личности, кого проецируем. Мы – глубинные существа. Внутри нас есть реки, водопады и скалистые утесы, глубокие долины, которые, возможно, мы сами до конца не исследовали. И зачастую мы боимся показать эти части себя в отношениях. Мы чувствуем, что должны вести себя «наилучшим образом», чтобы завоевать сердце другого человека. Поэтому держим дверь в сложный внутренний мир закрытой. Когда вступаем в сложную динамику отношений, эти глубинные части нас начинают просачиваться наружу. И чаще всего это происходит через конфликты, удивляя не только партнеров, но и нас самих. Эти глубоко запрятанные или подавленные части – сдерживаемые потребности, мечты и эмоции. Они вспыхивают в самый разгар ссоры. И могут сжечь дом.

Однако не обязательно так.

Ссоры могут быть напряженными и запутанными. Могут открывать старую боль и травмы. Мы легко впадаем в старые паттерны – нас захватывают эмоции, прошлое, старые обиды. Но если сможете добраться до того, что находится в глубине, в самой сути конфликта, появится сострадание и понимание.

Мы надеемся, что, читая книгу, в одиночку или вместе с партнером, вы сможете увидеть в конфликтах огромную возможность для положительных изменений. Мы надеемся, вы получите более глубокое понимание собственной культуры конфликтования и ее происхождения. Научитесь определять то, из-за чего на самом деле ссоритесь, и сможете лучше понимать друг друга. Мы надеемся, вы получите ясное представление о пяти основных ошибках, которые мы совершаем, сражаясь с тем, кого любим больше всего. А также узнаете и запомните, как правильно изменить ситуацию даже в самый разгар ссоры. И надеемся, вы сможете привнести в свои конфликты немного юмора и легкости – это может иметь большое значение.

Конфликт не всегда доставляет удовольствие, однако мы верим: книга будет читаться легко и интересно.

Часть 1
101 ссора

Почему мы вообще ссоримся?

– Что происходит? – спрашивает он, и в это же время она произносит: – Так о чем ты хочешь поговорить?

Оба смеются.

Пара сидит близко друг к другу, откинувшись на белые подушки на удобной кровати, лицом к камере. Они смотрят друг на друга. Оба кажутся спокойными и расслабленными. Возможно, немного нервничают из-за видеосъемки. Мы попросили включить камеру ноутбука и начать видеозапись, пока они делятся тем, как проходит их день.

Тем временем наша система искусственного интеллекта наблюдает за ними.

Эта система создана, чтобы помочь в работе нашим терапевтам, прошедшим обучение по методу Готтмана. Однако доступна и парам, желающим самостоятельно оценить отношения.

Наш ИИ собирает данные, как партнеры реагируют друг на друга в процессе повседневного общения и в моменты ссор. ИИ может считывать частоту пульса по видеопотоку без каких-либо других устройств. Он кодирует эмоции, каждую секунду определяя каждого партнера по широкому спектру возможных эмоциональных категорий. Также оценивает уровень доверия каждого человека к партнеру по шкале от 0 до 100 %.

Этот ИИ создан нашими блестящими коллегами Рафаэлем Лисица и доктором Владимиром Брайманом. Он собирает все данные, пока пара рассказывает о рабочей неделе, о том, как они с нетерпением ждут выходных и возможности расслабиться. До сих пор ИИ кодировал взаимодействие пары как переход от «нейтрального» к «заинтересованному». Оба расслаблены – пульс около 80. Показатель доверия достаточно высокий.

И тут она говорит:

– О, кстати. Я сказала родителям, что они могут остаться в нашей спальне на этих выходных, когда приедут в гости. Мы будем спать на диване.

Пауза.

– Ты им это уже сказала? – уточняет он.

– Ну да, – отвечает она немного пренебрежительно. – Они мои родители. Я…

– Ты знаешь, я плохо сплю на диване.

– Ой, да ладно (закатывает глаза). Это только на выходные. В чем проблема?

– Ну, я хочу хорошо себя чувствовать, когда твои родители будут здесь. Не хочу быть сварливым, потому что я не…

– Как будто ты всегда хорошо себя чувствуешь с моими родителями…

– Вот как… – В его голосе слышатся обида и сарказм. – Ладно.

– Почему ты делаешь такое лицо? Ты знаешь, что это правда!

– Эй, я вообще-то стараюсь ради твоих родителей, и…

– Ах да? Ну и почему тебе понадобилось три года, чтобы вдруг начать стараться? Почему в эти выходные?

– Три года? Ты считаешь, я ничего не делал три года?

С этого момента накал страстей быстро возрастает. Они перебивают друг друга и пытаются переговорить. Она обвиняет его, что он недавно заставил ее отца плакать во время телефонного разговора. Она нападает, он защищается.

– Тебе прям необходимо было вставить этот ехидный комментарий, да? – закипает она. – Именно в тот момент, когда я поздравляла папу с днем рождения?

– Я просто пытался пошутить! – вскрикивает он.

Искусственный интеллект зафиксировал увеличение частоты пульса у обоих партнеров. Его пульс высок – до 107 ударов в минуту. Показатель доверия резко упал. Его уровень доверия падает до критического, ниже 30 %. Показатель позитивных эмоций резко упал у обоих. Взаимодействие переходит в негативное. Она нападает. Он защищается. Оба выражают презрение. Менее чем через тридцать секунд они поворачиваются друг к другу спиной. Измученные и злые. Общение полностью прекращается. На последних кадрах видеозаписи каждый смотрит в противоположную сторону.

Кодирование конфликта

Это реальная пара, согласившаяся участвовать в тестировании новой онлайн-платформы. Ее цель – оказать психологическую помощь таким парам, как эта: обычным, пережившим трудный период (или трудный год… или тяжелое десятилетие). Пары, которые нуждаются в поддержке и сопровождении.

В последние годы спрос на квалифицированных терапевтов превысил предложение. Этому способствовала пандемия COVID-19. Кроме того, есть много пар, у кого загруженный график, кто работает полный рабочий день плюс ухаживает за маленькими детьми или другим членом семьи. Им может быть сложно попасть на прием к специалисту. Многие из тех, кому действительно нужна профессиональная помощь, по разным причинам остаются без нее. И мы хотели найти решение для таких пар. Мы видели, что их на самом деле много. Поэтому приступили к разработке платформы, к которой можно получить доступ через смартфон, ноутбук или планшет. Эта платформа должна была стать местом, где легко найти рекомендации и действенные рецепты. И требовался искусственный интеллект. Этот ИИ должен был чутко наблюдать за взаимодействием пар. Он, как самый квалифицированный и опытный профессионал, должен был уметь распознавать признаки и сигналы разговора, когда тот переходит на токсичную территорию. Терапевтов обучают искать эти признаки: тонкие сигналы языка тела и физиологии, тон голоса, мимика, выбор слов и многое другое. Может ли компьютер быть запрограммирован на такую чувствительность?

Вкратце: да. А когда дело доходит до кодирования конфликта, ИИ не только не уступает человеческим коллегам, но даже превосходит их.

Большая часть данных и наблюдений о конфликтующих парах, которые мы приводим в этой книге, получена в результате десятилетий нашей работы в «Лаборатории любви». А также из других важных и новаторских исследований, проведенных нами и другими учеными. Зато теперь мы получаем еще более сложную и подробную информацию от нашего ИИ. Мы обучили его с помощью системы эмоционального кодирования, которую создал Джон. Ее мы назвали SPAFF, сокращенно от «Система кодирования специфических аффектов» (Specific Affect Coding System, далее – SPAFF).

Когда Джон впервые начал исследования пар, психологическая наука пыталась выявить устойчивые закономерности поведения одного человека – одной личности. Про подобные закономерности при взаимодействии двух личностей не было и речи. В этой области науки бытовало следующее мнение: исследования пар слишком ненадежны, чтобы быть полезными с научной точки зрения. Изучение одного-то человека ненадежно, а говоря о паре, ненадежность удваивается. Джон, будучи математиком, намеревался доказать: это утверждение ошибочно.

Он начал искать модели поведения у отдельных людей и пар. А именно последовательности взаимодействий, которые могли бы указывать, счастлива ли пара и насколько успешны (или нет) их отношения. В ходе серии исследований он и его коллеги разработали систему кодирования, измерявшую все возможные нюансы взаимодействия между двумя людьми: мимику, тон голоса, слова и построение речи, физические сигналы и многое другое.

Вместе с коллегой Робертом Левенсоном Джон разработал инструменты, дававшие парам возможность оценить собственные ощущения во время конфликтных разговоров. Так он смог получить еще более важные данные о том, как люди переживают конфликт и насколько эти переживания соответствуют их намерениям и действиям в процессе ссоры. Наблюдая за парами, Джон и коллеги смогли проследить, как закодированные последовательности взаимодействий в паре согласовывались с развитием отношений: расстались ли они? Остались ли вместе? Если оставались вместе, были они счастливы или несчастны?

Джон изучил три группы пар: которые развелись, которые остались вместе и были счастливы и которые остались вместе и были несчастливы. Он собрал подробные данные. И они оказались надежными!

Джон выяснил, что специфика общения в паре оставалась удивительно стабильной в течение длительного времени и во многом предсказывала будущее отношений. Используя SPAFF для кодирования взаимодействия пары, он смог с точностью более 90 % прогнозировать будущее отношений одной взятой пары. И огромная доля этого прогноза опиралась на то, как пара вела себя в конфликте.

Одним из ключевых моментов в исследованиях Джона было «конфликтное задание». Его суть заключалась в том, что паре предлагалось выбрать тему текущего конфликта и обсудить ее. Процесс записывался на видео. Затем группа исследователей тщательно анализировала отснятый материал. Кодировались каждое выражения лица, каждый жест, тон голоса с точностью до сотой доли секунды. Это трудоемкая работа. Наши специалисты должны были обладать высоким уровнем подготовки, чтобы ее выполнять.

До появления SPAFF существовали и другие системы кодирования поведения и взаимодействий между людьми. Но эти системы фокусировались лишь на внешних сигналах: действия и выражения лица – те элементы человеческого поведения, которые можно заметить визуально. Проблема в том, что упускалась масса важного контекста. А как насчет тембра голоса? Например, мажорная тональность говорит о положительных эмоциях, в то время как минорная указывает на негативные. А ударения и акценты на определенных словах в предложении? Мы называем это паралингвистическим сигналом: одно и то же предложение, прочитанное с акцентом на разные слова, может выражать либо разочарование, либо готовность проявить гибкость. Все должно учитываться! Как насчет культурных различий в использовании языка и жестов? Наша система кодирования учитывает все эмоции, которые передаются по всем каналам связи при человеческом общении.

Мы сложные существа, поэтому любая система кодирования нашего поведения должна быть столь же сложной.

Чтобы кодировать эмоции во время ссоры, нужно быть невероятно чутким. Вы должны знать значение слов, понимать слова в контексте, понимать культуру, с которой работаете. Вы должны услышать музыку в словах: тональность, громкость, высоту, темп, акцент. Это много! Но что удивительно: ИИ, обученный с помощью системы кодирования Джона, может все это делать! С самого начала ИИ соответствовал уровню людей-профессионалов. И со временем, благодаря машинному обучению, становился все лучше, пока не стал настолько же хорош, как наши специалисты.

Подведем итог: наш ИИ чрезвычайно хорош в своем деле. Когда перед камерой сидит пара и ссорится, он собирает ценные данные. И делает это лучше, чем большинство опытных профессионалов. Он умеет даже синхронизировать кодирование эмоций с физиологией каждого из партнеров.

Результаты, которые мы получили от ИИ при анализе конфликтного обсуждения той молодой пары в начале главы, были высокоточными. Конфликт этой пары особенно интересен для анализа, поскольку прекрасно демонстрирует практически все, что люди склонны делать в конфликте.

Классическая ссора

Мы выбрали ссору этой молодой пары в качестве основного примера для книги по простой причине: она классическая и прекрасно иллюстрирует основные черты типичного семейного конфликта.

• Вся ссора ни о чем. Вот мы мило обсуждаем прошедшую неделю; и вдруг на пустом месте разгорается полномасштабное сражение.

• Конфликт разгорается очень быстро (эскалация). ИИ зафиксировал, что взаимодействие пары переросло в эскалацию конфликта менее чем за минуту.

• Никто никого не слушает. В диалоге мы не видим какого-либо понимания. Только нападение и защита. Это больше похоже не на разговор, а на битву с мечами.

• Присутствуют все «Четыре Всадника Апокалипсиса»: деструктивные модели общения, которые со временем предсказывают конец отношений:

• критика («Почему тебе потребовалось три года, чтобы начать стараться ради моих родителей?»);

• презрение «(Тебе обязательно было вставить свой ехидный комментарий, да?…»);

• защита («Да я просто пытался пошутить!»);

• выстраивание стены (в конце конфликта партнер-мужчина эмоционально отключается, вообще перестает отвечать).

• Эмоциональная затопленность. Это эмоциональный отклик нервной системы на конфликт. В данный момент сильные эмоции блокируют логическую и сопереживающую часть мозга. В результате мы эмоционально отключаемся от партнера и возводим «стену», как в примере выше. ИИ зафиксировал быструю и интенсивную физиологическую реакцию у партнера-мужчины по мере эскалации конфликта. Это выражается в резком скачке сердечного ритма с 80 ударов в минуту (уд./мин.) до 107 ударов в минуту (а может, и выше). Это главный индикатор эмоциональной затопленности.

• Негативные взаимодействия быстро превосходят позитивные. Чтобы отношения были успешными в долгосрочной перспективе, партнерам необходимо поддерживать определенное соотношение позитивных и негативных взаимодействий в конфликте. Это соотношение составляет 5:1 – на каждое негативное взаимодействие приходится пять положительных. В этом конфликте взаимодействие практически сразу становится на 100 % негативным.

• Очень мало попыток примирения (если вообще есть). Один из основных способов, с помощью которого мастера любви поддерживают ход конфликта в правильной траектории, – попытки примирения. Причем делают это не только после ссоры, но и во время. В нашем примере по ходу обострения ситуации и накала страстей эти двое не хотят или даже не могут сделать шаги навстречу – примириться. Такое свойственно многим из нас. И все идет во вред отношениям.

• И последнее… родственники – камень преткновения! Предполагаем, нам всем это знакомо.

Хотим дать вам визуальное представление об этой паре: им под тридцать. Они молодожены – женаты около двух лет. У нее длинные светлые волосы в стиле Джони Митчелл и тонкое золотое кольцо в носу. У него темные волосы до плеч. В начале разговора он проводит по ним рукой спокойно, расслабленно откидываясь назад на кровати. Затем, когда начинает волноваться, делает все быстрее. Когда она злится, то наклоняется к нему. Язык тела агрессивен. Она пристально смотрит на него, сфокусировав взгляд на его лице. Высказывает критические замечания и едва может дождаться ответа, прежде чем высказать следующее обвинение. Она вспоминает все прошлые конфликты или выплескивает все обиды, которые накопились. Защищаясь, он использует сарказм. Кажется, будто он чувствует себя под ударами боксера в этом разговоре. Вы почти видите, как хаотично мечутся его мысли: «Из этого нет выхода».

По итогу ссоры они ни к чему не пришли.

Оба замолкают, негодующе качая головами.

Но они здесь! Они подключились к нашей платформе. А это означает, что они не побеждены. Они знают, что что-то не так. И пытаются исправить. Они не желают отказываться друг от друга и от семейной жизни. Они хотят все изменить. Однако их мучает вопрос: почему мы такие? С ним же к нам приходят много других пар.

Мы могли бы назвать вам сотню причин, почему мы ссоримся. Но начнем с глобальных.

«Противоположности притягиваются» и другие причины, по которым мы обречены конфликтовать

Известная фраза: противоположности притягиваются. И, как оказалось, научно точная.

Между нами правда работает «химия». Это доказал швейцарский зоолог Клаус Ведекинд. Он исследовал связь обоняния, влечения и генетических различий. В его исследовании приняли участие сто гетеросексуальных участников – поровну мужчин и женщин. Они подбирались с акцентом на различия в генетических данных. Мужчинам выдали чистые футболки и отправили домой. Задача заключалась в том, чтобы носить их в течение двух суток, не снимая по ночам, и затем вернуть нестираные футболки обратно в лабораторию. Далее наступила очередь участниц-женщин. Каждой предложили понюхать по семь разных футболок (вы бы подписались на это исследование?). По мере того как они переходили от футболки к футболке, вдыхая запах каждой, их просили описать с точки зрения «интенсивности, приятности и сексуальности» и сказать, запах какой футболки для них наиболее привлекательный.

Результаты поразительны. В подавляющем большинстве женщины предпочитали запах футболок мужчин, у кого была последовательность генов, наиболее отличавшаяся от их собственной. Конкретный ген, на котором сосредоточился Ведекинд, – ген MHC (major histocompatibility complex), или главный комплекс гистосовместимости – ГКГС. Почему именно этот? Он является ключевой частью иммунной системы. Когда у родителей отличные друг от друга гены MHC, их потомство будет иметь преимущество в борьбе с вирусами и болезнями. Они более защищены. Иными словами, спаривание с кем-то генетически отличным от вас – это глубоко укоренившийся биологический механизм выживания человека.

Итак, оказывается, мы конфликтуем с партнерами, поскольку выбрали кого-то, кто сильно отличается от нас! Мы запрограммированы на это!

Фактически индивидуальные различия – причина подавляющего большинства конфликтов в парах. Как мы говорили во введении, большинство конфликтов (69 %!) вечны. Они неразрешимы. Мы будем иметь с ними дело всегда. Вечные проблемы обычно возникают из-за различий в личных предпочтениях и образе жизни партнеров. Чем больше пары могут принять различий друг друга, тем лучше. То, что мы часто пытаемся превратить наших партнеров в самих себя, а затем критикуем их, когда это не получается, – ошибка. Различия, которые когда-то были такими заманчивыми и притягательными, становятся постоянными камнями преткновения.

«Меня привлекла в нем непосредственность» превращается в «Почему ты не можешь составить план и придерживаться его?».

«Я влюбился в ее общительный характер и великолепное чувство юмора» превращается в «Тебе действительно нужно разговаривать с каждым человеком на вечеринке? Ты флиртовала с тем парнем?».

Даже если вы не относитесь к классической паре под названием «противоположности притягиваются», вы не застрахованы от вечных конфликтов. Мы видим много примеров того, что называем «скрытые противоположности». Например, вы и ваш партнер кажетесь настолько похожими, что требуется время, чтобы увидеть различия. Но они есть. Возьмем, к примеру, пару, с которой мы работали: оба были творческими натурами – он художник, она певица. Их объединяло создание произведений искусства и творческий процесс. Но она была экстравертом, получающим энергию и творческую искру от взаимодействия с другими. Он – интроверт, которому требовалось много времени для уединения и отдыха. Люди, объединенные общими интересами, происхождением и образом жизни, при этом с противоположными характерами и потребностями – очень распространенный сценарий.

Еще одна причина конфликтов – глобальные перемены в жизни, например переход в статус родителей. Рождение ребенка должно быть радостным событием. Но наше исследование молодоженов показало: через три года после рождения ребенка огромное количество пар – 67 % – испытали резкое падение общего счастья и всплеск враждебности по отношению друг к другу. То есть между ними возникало гораздо больше ссор. Появление ребенка – глобальная перемена в жизни. Однако любые жизненные изменения могут стать причиной нарастающих конфликтов. Особенно если эти изменения идут в разрез с вашими потребностями, мечтами, убеждениями и ценностями. Например, переезд к вам пожилого родителя. Новая ответственная работа. Переезд в другой дом, город, страну. Значимые перемены в финансовом положении. Все это, конечно, часть жизни, и именно поэтому вопрос правильного конфликтования становится столь важным.

Еще один момент – мы не ссоримся в вакууме. Ежедневный стресс – огромный фактор, влияющий на то, как часто мы ссоримся и как проходят эти ссоры. Идем ли мы в офис, работаем ли через Zoom в спальне или проводим весь день, заботясь о детях, мы несем стресс и тревоги дня в наше взаимодействие с партнером. В 2004 году наш коллега Роберт Левенсон провел исследование, которое назвал «Остатки рабочего дня». Он изучал, как то, что происходило в течение рабочего дня, влияет на супружеские отношения. Исследование было посвящено семьям полицейских. Как известно, их работа связана с высоким уровнем стресса. Это исследование дало особенно яркое представление о том, как рабочий стресс и утомление могут повлиять и на физиологические, и на субъективные психологические компоненты супружеских взаимоотношений. Иными словами, как организм реагирует на конфликт и как участники оценивают собственные переживания во время него постфактум. Левенсон попросил участвующие пары вести ежедневные «дневники стресса» в течение месяца. Параллельно с этим раз в неделю пары приходили в «Лабораторию любви» (та самая квартира-лаборатория по типу Airbnb) и общались как обычно. Например, обсуждали свой день. В это время за ними наблюдали ученые.

Что они обнаружили: в дни повышенного стресса взаимоотношения между партнерами были более негативными. Оба супруга были физиологически возбуждены (или эмоционально затоплены: высокая частота сердечных сокращений, высокое кровяное давление, высокий уровень гормонов стресса и признаки высокой перегрузки нервной системы). Заполняя опросники о самочувствии, они сообщали о большем количестве отрицательных эмоций и меньшем количестве положительных. Мужчины и вовсе страдали от физического истощения: когда были особенно вымотаны после рабочего дня, то испытывали еще больший всплеск эмоциональной затопленности. Все это ясно указывает на следующее: наши взаимодействия с внешним миром (в том числе когда находимся в наших спальнях и домашних офисах, работая удаленно) определенно влияют на отношения. Когда мы испытываем стресс на работе (или при воспитании детей, что тоже работа), с высокой вероятностью возникнет конфликт с партнерами. И с высокой вероятностью в нем мы будем физиологически затоплены и переполнены эмоциями. При этом крайне сложно взять эти эмоции под контроль.

Так что мы предрасположены к конфликтам. Но один из главных факторов эскалации, независимо от причины или темы, – нам сложно справляться с негативными эмоциями. Особенно партнера. Мы чувствуем себя атакованными и начинаем защищаться. Мы подавляем свои негативные эмоции, пока не взорвемся.

Конфликт, несомненно, часть жизни. Говоря о том, чтобы конфликтовать правильно, огромная часть работы заключается в том, чтобы научиться управлять и обсуждать негативные эмоции – как партнера, так и наши собственные.

Не бойтесь гнева и ссор

Когда в середине 1980-х годов Джон впервые начал исследования молодоженов в своей «Лаборатории любви», он не знал, каковы будут результаты. Но верил, что сможет найти закономерности в поведении и взаимодействии в парах, которые прольют свет на то, как и почему некоторые остаются вместе и живут счастливо, а другим это не удается. И был прав. Он сделал это. Однако в научных исследованиях есть интересный нюанс: довольно часто вы экспериментируете с теориями о том, что собираетесь найти. И в половине случаев, или даже в большинстве, оказываетесь совершенно не правы. В «Лаборатории любви» Джон обнаружил, что ошибался примерно в 60 % случаев! Но самое удивительное в науке то, что, ошибаясь, можно получить столь же ценную информацию, как если бы вы были правы.

Вот две теории, которые Джон предполагал обнаружить, но которые в итоге не подтвердились результатами исследований:

1. Гнев – опасная эмоция.

2. Много ссор в начале отношений – плохой знак.

Сначала разберемся со второй теорией. Конфликты в самом начале отношений могут показаться предсказанием плохого развития событий для пары. Но нет. На самом деле все ровно наоборот.

Когда мы наблюдали за парами на протяжении многих лет, то обнаружили: многие из наших молодоженов, которые в первые годы брака демонстрировали более высокий уровень конфликтности, со временем стали более крепкими и счастливыми по сравнению со многими менее конфликтными. Почему?

В этих парах женщины чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы поднимать проблемы с мужьями, в отличие от женщин в других парах. Данная тенденция наблюдалась только в одном направлении: от жены к мужу. Когда конфликт вызван тем, что партнерша поднимала проблемы, отношения оказывались более крепкими и успешными. Исследователи назвали это «негативным эффектом жены». Звучит плохо, но, как оказалось, для отношений это хорошо. Поначалу молодожены без конфликтов, возможно, выглядели лучше. Но когда спустя время мы опросили эти пары, выяснилось, что многие женщины подавляли потребности, вместо того чтобы выражать их. Это давало внешний эффект отсутствия конфликтов. А под этим крылись более глубокие проблемы: женщины, которые боялись взрыва гнева или что их бросят, просто молчали. Отношения с низким уровнем конфликтов на самом деле более хрупкие. То, что первоначально выглядело как положительный показатель, в действительности оказалось отрицательным.

Все это подводит нас к одному моменту в работе нашей кодирующей системы, который помог сделать удивительное открытие о гневе.

Наша система SPAFF требует, чтобы все, что наблюдают исследователи (а теперь и наш ИИ!), кодировалось как положительное или отрицательное. Так мы обнаружили соотношение позитивных и негативных взаимодействий в конфликте 5:1. По мере анализа данных, полученных в ходе исследований, мы начали собирать все больше и больше подробной информации о природе негативизма в отношениях. И вот к какому заключению пришли: не все, что было закодировано как негативное в текущий момент, было негативным в долгосрочной перспективе. Например, гнев. Он не был негативным! Сидя там, в лаборатории, наблюдая за парами и увидев гнев, мы думали: «О-о-о, это плохо». Оказалось, что плохим предзнаменованием были «Четыре Всадника». Когда пары выражали гнев с презрением, критикой, защитой и выстраиванием стены – вот это токсично. Яд для отношений. Гнев сам по себе не был чем-то плохим или индикатором будущего негативного развития событий.

С точки зрения современной нейробиологии гнев больше связан с положительными эмоциями, такими как радость и волнение. Например, известный нейробиолог Ричард Дэвидсон называет гнев «эмоцией сближения». Он изучал мозговые процессы и эмоции в правом и левом полушариях мозга на группе испытуемых. Он подключил каждого к одной из этих забавных маленьких шапочек с электродами, которые прилегают прямо к коже головы, позволяя исследователю фотографировать электрическую активность мозга (электроэнцефалограмма). Он просил испытуемых думать о типичном дне, который у них недавно был. Затем составил диаграмму активности мозга, пытаясь увидеть, какая часть мозга (левая или правая) «загорается» – проявляет активность. После попросил участников рассказать, что они испытывали эмоционально, когда представляли свой день. Считается, что правое полушарие связано с творческими процессами, а левое полушарие – наша логическая сторона.