Читать книгу: «Песок вечности», страница 5

– Это начало, – Энкил схватил её за плечо. – Твой первый контакт с Кодексом. Уничтожь это – и петля разомкнётся.

Флешбек ударил, как ток:

Ночь в пустыне. Она натыкается на металлический медальон с надписью LV. Свет вспыхивает, и из темноты выходит Габриэль – не учёный, а бродяга с опалённым лицом. «Спрячь это, малыш. Иначе *они* найдут».

…

– Он не враг, – Лира выронила молот. – Он пытался защитить меня… нас… от них.

Тени, уже наполовину материализовавшиеся, завыли в унисон. Пол под ними раскололся, погрузив в хаос: Чикаго-1929 смешался с Месопотамией, обломки спутников падали на зиккураты.

– Тогда мы умрём по-настоящему, – Энкил вытащил нож, выкованный из осколка кристалла. – Но вместе.

…

Она не стала бить по кокону. Вместо этого вонзила осколок из ладони в собственную грудь. Боль была ярче солнца. Вспышка озарила паттерны, и Лира поняла.

Кодекс – не машина. Это зеркало. Оно лишь отражало страх человечества перед хаосом, давая иллюзию контроля.

– Я выбираю… не выбирать, – прошептала она, и реальность взорвалась белым светом.

…

Пробуждение было тихим. Лира лежала на песке, пахнущем полынью. Над ней склонилась девочка лет семи в платье в горошек.

– Ты упала с неба? – спросила она, держа в руке медальон LV.

Лира села, ощущая пустоту в груди вместо осколка. Вдали виднелись контуры Нью-Мексико, но без городов, вышек, следов цивилизации.

– Какой сейчас год? – голос звучал чужим.

Девочка пожала плечами: – Папа говорит, что время – это сказка для глупцов.

На горизонте, у подножия гор, маячила фигура в чёрном плаще. Габриэль, но без кольца Анклава, без холодных глаз. Он махнул рукой, будто звал её домой.

Глава 9: Бесконечность в песчинке

Нью-Мексико, вне времени (реальность «Возможно»)

Песок здесь был другим. Каждая крупинка светилась изнутри, словно хранила микрокосм истории. Лира шла по дюнам, оставляя следы, которые тут же исчезали, переписываемые ветром. Вдали, у подножия скал, стоял дом – точная копия её детского дома, но с витражами из обсидиана и антеннами, тянущимися к небу, где вместо солнца сиял гигантский диск Кодекса.

– Здесь нет «когда», – сказала девочка в горошек, внезапно возникшая рядом. Она держала в руках медальон LV, но теперь на нём были выгравированы слова: «Паттерн – это клетка». – Есть только «что если».

…

Дом оказался порталом. Одна комната – лаборатория с паровыми машинами XIX века, другая – космический корабль из будущего, третья – келья монаха-иллюмината. В библиотеке Лира нашла книгу с белыми страницами. Прикоснувшись, она увидела:

– Себя в доспехах самурая, заключающую перемирие между кланами, которых никогда не существовало.

– Кай, преподающего историю в университете, где Римская империя колонизировала Марс.

– Габриэля, выращивающего сад из кристаллов времени, которые он поливает слезами.

– Это «Хроникс Палимпсест», – голос заставил её обернуться. На пороге стояла Нейрит, но теперь её нейросети цвели как лианы, а глаза были полны звёзд. – Книга возможностей, которые мы не выбрали. Анклав хотел её сжечь. Ты – прочитать.

…

Угроза пришла из страниц. Тени, похожие на Габриэля из кошмаров, вырывались из книги, превращая комнаты в чёрно-белые киноленты войн. Лира, пытаясь закрыть Палимпсест, обнаружила, что страницы прирастают к её рукам.

– Они не могут существовать без сценария, – крикнула Нейрит, сражаясь с тенью, принявшей облик Кая-диктатора. – Придумай им другую концовку!

…

Лира вписала в книгу новую строку: «И тогда они выбрали иначе».

Тени замерли. Кай-диктатор уронил меч, подняв вместо него кисть. Габриэль-тиран сорвал корону, запустив её в небо как фрисби. Но одна тень сопротивлялась – версия её самой с глазами Анклава.

– Ты не можешь всех спасти, – прошипела Тёмная Лира, выдергивая страницы из Палимпсеста. – Кто-то должен платить цену!

…

Битва стала дуэлью воспоминаний.

– Лира вызвала образ матери, напевающей колыбельную.

– Тень – отца, исчезающего в огне «несчастного случая».

– Лира – Кая, жертвующего собой в бункере.

– Тень – Энкила, разбивающего диск у неё на глазах.

Когда книга разорвалась, выпустив вихрь незаписанных судеб, Лира обняла свою тень.

– Мы не обязаны быть их ошибкой.

…

Пробуждение оказалось тихим апокалипсисом. Дом исчез, оставив их в пустыне, где каждый песок стал экраном с альтернативной реальностью. Нейрит, теряя нейросети-лианы, указала на горизонт:

– Ты разбудила Песочного Бога. Того, кто спит в каждом зерне.

Существо из света и теней поднялось над дюнами. Его голос звучал как скрип сотни перьев, пишущих историю:

– Ты отменила паттерны. Теперь стань моим пером.

Глава 10: Сад расходящихся «Зачем?»

Лабиринт метавселенных, точка сингулярности желаний

Сад оказался не местом, а вопросом. Каждая аллея ветвилась на «Почему?» и «Что если?», а вместо цветов росли кристаллы, внутри которых мерцали сцены несостоявшихся жизней. Лира шла по тропинке, выложенной обломками диска Кодекса, чувствуя, как с каждым шагом её прошлое переписывается в такт пульсации света. Воздух звенел голосами:

– Зачем ты спасла меня в Перу? – спрашивал Эстебан, её проводник, ставший в одной из реальностей диктатором.

– Зачем отказалась от власти? – шипела тень Нейрит, чьи нейросети теперь оплетали стволы деревьев-хронометров.

…

В центре сада стоял Габриэль. Но не тиран, не спаситель – садовник в простой холщовой рубахе. Он поливал кристалл, из которого прорастала Лира-ребёнок, копающая песок Нью-Мексико.

– Ты нашла мой подарок, – он показал на медальон LV, висящий на ветке вместо плода. – «Свобода от паттернов» – красивая фраза. Но даже сорняки растут по правилам.

Лира взяла медальон. Внутри оказалась капсула времени – фотография её матери, которую она не помнила.

– Зачем ты сохранил это?

– Чтобы напомнить: мы не боги, – Габриэль разжал ладонь, и в ней зацвел кристалл с лицом Кая. – Мы садовники. Вырываем одни реальности, чтобы дать свет другим.