Это судьба!

Пару раз дело дошло до секса – но один оказался женатиком, а второй «скакуном». Это было меткое словечко Марины, влюблённой в мужчин как в класс и пользующейся, конечно, взаимностью. «Кобель» было слишком для неё грубо, «жеребца» заслуживали лишь единицы, а вот «скакуном» – то есть свободным мужчиной, прыгающим из постели в постель, оказывался каждый второй её кавалер.

Не встретился тот, ради кого захотелось бы всё оставить, кому захотелось бы родить малыша – импульсивно, без рассуждений, зажмурившись от желания. «Встречу ещё» – думалось всегда. А вот теперь уже приходится покупать дорогую косметику, чтобы разгладить морщинки у глаз – к сожалению, кожа впитывает время намного охотнее, чем любой крем.

Как же трудно понять человека, если он может всю жизнь провести, страдая! Как же сложно поверить кому-то при встрече, когда доподлинно знаешь, что скрывается там, в глубине, за его белоснежной улыбкой! И у всех примерно одно и то же – неприглядные заплаты пломб, удалённые нервы и сплюнутые кровь и слюна.

– Знаете, что на свете самое страшное? Это таблица, как группы крови наследуются. Люди нормальные её в глаза не видали – думают, что у ребёнка будет та группа, как у одного из родителей. Другие считают, что любой может быть. А там сложнее гораздо. Эту таблицу и сами врачи наизусть не помнят, а я всю её выучила – от страха. Жуткого страха… У неё не может быть первой группы, исключено – только вторая или третья, вот так почему-то. А у неё первая!

Лучше уж заглядывать людям в рот, как она, чем разбираться с их причудами метром ниже. Пусть денег и меньше, зато правила игры очень просты: ты всегда сверху, в халате, командуешь – и без смены ролей! Жаль только, что если ты действительно хороша, то долго к тебе не ходят…

С его приходом в кухне неожиданно стало тесно – он сидел нога за ногу, опираясь локтем на край стола, и загораживал сразу и плиту, и холодильник, и половину окна. Пространство словно подчинилось ему, сжалось и теперь облепляло со всех сторон – на его фоне незаметное и неважное. Мужчина в доме, мужчина!

Нет, никогда провидение не позволит себя предсказать, не расстанется с главным из своих козырей – внезапностью. Оно спрячется под одной из сотен своих неприметных личин – иначе не будет таким таинственным и желанным. Думают ли её пациенты, переступая порог кабинета, что их судьба уже склонилась над ними с любезной улыбкой?

Всё-таки женское естество в первом раунде всегда кладёт логику на обе лопатки, и главное тут – не уйти, заревев, с ринга, не растягивать, торопясь сдаться, нервы-канаты, а просто дать себе несколько секунд передышки. В точности как у боксёров. И потом мозг должен взять своё…

Кто вообще ей сказал, что после сна пациенты начисто всё забывают – это же просто предположение, не проверенное даже на собственном опыте! И, если уж сравнивать анестезию со сном, разве поутру порой не всплывает в памяти нерезкий, нечёткий, но всё же ещё живой кусочек ночных сновидений? Ускользает от тебя, как обмылок, выроненный на дно наполненной ванны… ловишь, ловишь его то с усмешкой, то с гневом, зная, что нащупать – это ещё не взять в руки.

Почему нельзя иногда срывать с себя эту доставляющую столько мучений паранджу приличия и покорности? Не пиши первой, не проси о свидании, не приглашай в ресторан… Жди, жди, жди! Лови интонации, считай часы и минуты до новой встречи или простого ответа в ватсапе, ищи скрытый смысл в словах, переводи на свой женский его молчаливые взгляды… А в конце, ликуя, получай свой выстраданный трофей, да не забудь сделать вид, что смущена – иначе вдруг он догадается, чья это победа? Но до тех пор – жди…