Читать книгу: «Юрист в дурацком колпаке. Сорок рассказов о моих выборах», страница 2

Суд первой инстанции снял с выборов всех шестерых кандидатов. Московский областной суд засилил решения Шатурского суда по пяти кандидатам, но отменил снятие самого главы города. Видимо, во избежание скандала, так как его фигура была слишком заметная.

13 сентября 2015 года выборы состоялись с разгромным счетом для КПРФ, а чуть позже и городская администрация и Совет депутатов вовсе были упразднены.

Победа была хорошая, но что делать со мной дальше, видимо глава района не знал, воевать стало не с кем. Я потом переживал, что слишком рьяно и талантливо боролся с оппозицией.

В итоге, я проболтался в должности Советника но Нового года, а затем меня перевели Заместителем Председателя Комитета по управлению имуществом, где я благотворно решал разные земельные вопросы пока в 2020 году не пришел новый глава с уголовным прошлым и уголовным же будущим, и не выпнул из администрации меня и все руководство. Но это уже другая история.

7. Китайский вопрос или два джентльмена.

Лето 2005 года я провел в Благовещенске на выборах депутатов городской Думы. Кампания была веселой, суматошной, и где то даже бестолковой. Мне дали японскую праворульную машину 90-го года выпуска и я наслаждался летом, солнцем и творческой работой. Было много судов и глупостей.

Иногда по вечерам мы с моим коллегой и другом Олегом посещали казино. Из-за того, что в соседнем Китае запрещены азартные игры, в казино постоянно толпились китайцы. Вот вы знаете, чем отличается китайский покер от обычного? В китайском покере в казино китайцы могут смотреть в карты друг другу, и с этим ничего нельзя поделать, за ними не уследишь.

И вот как-то, сидели мы с Олежкой в этом казино, играли в рулетку по маленькой, ибо мы не игроманы какие-нибудь, а вполне респектабельные джебтельмены. Я порядочно набрался коньячка, и мне сильно хотелось порассуждать про один китайский вопрос. Дело в том, что на Дальнем Востоке как бы витала опасность китайской экспансии – их много за Амуром, вдруг приедут и займут наши земли. На Дальнем Востоке все наши граждане независимо от национальностей гордо называют себя переселенцами, ведя свою родословную примерно от Ерофея Павловича Хабарова. В общем, наш сильный народ всегда противостоял китайской угрозе.

И что я подумал, а если взять немножко китайских юношей, миллионов пятьдесят, и заселить ими нашу северную Сибирь, а наши женщины их поженят на себе и постепенно, лет за десять обрусят. И увеличится российское народонаселение неимоверно. Вот какие благостные мысли я подумал. При этом, где найти пятьдесят миллионов свободных русских женщин я как то не подумал, да это и неважно. Важна идея. Я сам видел в Благовещенске такие браки – молодой китаец, плохо понимающий по русски и, молодая русская невеста плюс зоркая боевая теща, следящая за обстановкой.

В общем, объединив в себе представителя всей русской цивилизации, я обратился к китайцам с пространной речью о том, что наш де великий вождь и учитель тов.Путин в моем лице приветствует дружественную китайскую молодежь, и что есть мнение, есть мнение! (я указал перстом вверх), что пятьдесят миллионов китайских мужчин уже сегодня могут свободно переезжать в Россию и начинать заселять северные земли. При этом, будучи государственным человеком, я не разбазаривал наши земли, отнюдь. К заселению я им пока предложил земли чуть севернее Норильска, в порядке эксперимента. Китайцы недоверчиво улыбались и хлопали глазами, поминутно порываясь вскочить и уже бежать заселять предложенные земли.

Я им сказал, что программа почти одобрена Верховным (перст вверх), и для пущей убедительности я начал набирать номер «первого помощника Путина», и спьяну позвонил в Москву моему непосредственному куратору, может и не первому помощнику, но тоже ого-го. На последующее «але» я что то нес про благополучное разрешение китайского вопроса и совал трубку китайцам. Они гоготали и радовались.

Потом мой начальник, зная меня, простил мне ночной звонок, а с китайцами мы пили до утра, а утром распрощались, ибо я спешил, кажется, в Министерство иностранных дел уладить кое какие вопросы по размещению китайских граждан в солнечном заполярье.

Из казино с моим другом мы вышли в шесть часов утра, и пошли пешком до квартиры, так как промотали все денюжки. Светило летнее солнышко, пели птички, утро начиналось веселое и бодрое, но не для нас. Мы устало брели по тротуару.

И вот за кустами сирени, на уютной стоянке из нескольких радиоприемников машин такси играла музыка, и несколько девушек воздушного поведения нежно танцевали-кружились в ритм мелодии. У девушек наверно закончилась ночная смена, и они расслаблялись.

Мы с Олегом на последние шесть рублей купили в автомате газировку, и, причмокивая губами, стали попивать сладкий напиток, любуясь девушками. А барышни совсем раззадорились, танцевали перед нами танец живота и так и эдак.

Олежка причмокнул сладкими губами, мечтательно огладил бородку, зачем то пошарил в пустом кармане, и сказал тихонечно:

– Мда… Не кондиция!

И дальше почапали два джентльмена по залитому солнцем городу.

Девушки были конечно симпатичные, просто у нас не было денюжек. Ой ой, мы жа женаты, вот причина.

8. Бежецкий скандаль.

12 марта 2007 года состоялись выборы Главы Бежецкого района Тверской области. По результатам выборов действующий Глава района набрал 85,57% голосов избирателей.

Как это было.

В поисках работы я позвонил в администрацию Бежецкого района и предложил свои услуги. До этого, в 2005 году я уже работал в Бежецке, мы вели депутата Законодательного Собрания области, директора местного завода, но проиграли административному кандидату с разницей в шесть голосов. Помню, тогда еще на итоговом заседании ТИКа я смог выговорить – мы нсглсн бдм всуд пдвть, ик…

Меня запомнили и пригласили на эту кампанию.

В этот раз на Бежецкий район во всех вышестоящих инстанциях был согласован кандидат из Москвы, политическое решение о замене главы было принято окончательно, и никто уже не сомневался в исходе дела.

Старинный купеческий Бежецк расположен в 120 км на север от Твери на реке Мологе. Я приехал под вечер 17 января 2007 года, помню, что в ту зиму еще не было снега, было грязно и слякотно. Я как бы представлял себя этаким рыцарем, ландскнехтом, приехавшим спасти погибающее царство.

Изучив документы кандидата-оппонента, я нашел всего одно манюсенькое нарушение, при внесении залога в платежном документе кандидат не указал дату рождения. Это требование было установлено не законом о выборах, а финансовой инструкцией, принятой областным избиркомом, что, в общем-то, было нарушением регионального законодательства. Подав соответствующее заявление об отказе в регистрации в Бежецкий избирком, я рассказал главе об обнаруженном нарушении. Проблема была в том, что Председатель и члены избирательной комиссии, обычные хорошие люди, видимо, не очень хотели противостояния с вышестоящими структурами. Задача стояла сложная – консолидация общества. А люди в Бежецке действительно скромные и душевные, я пообщался со многими. Помню, одна член комиссии, женщина в возрасте зашла с авоськой полной пачек папирос. Говорит, муж болеет, лежит, вот, курева купила, это было так заботливо. Хорошие люди.

Зайдя в избирком накануне дня заседания, на котором должен быть рассмотрен вопрос о регистрации оппонента, я застал Председателя в слезах, у нее случился истерический надлом, а без твердого ведения заседания члены комиссии ни за что не решаться принять единственное правильное и законное решение. Я успокоил и заверил Председателя, хорошую женщину, что я завтра выступлю со своим заявлением, а дальше путь уж каждый член комиссии голосует, как посчитает нужным, и никаких давлений со стороны главы или еще кого-либо на избирком не будет. Будь, как будет.

Утром перед заседанием ожидание было тягостно, меня трясло от волнения, мне всегда нужен прогрев, что бы уверенно доказывать свое мнение. И вот новый кандидат, многочисленные гости расселись в помещении избиркома ожидая регистрации. Председатель сказала, что от члена с правом совещательного голоса Патлусова поступило заявление о нарушении, и этот вопрос нужно рассматривать вкупе с вопросом о регистрации, и дала мне слово. Сегодня я помню только начало речи, пока желтая вода не ударила в голову, и далее как говорится, Остапа понесло… Я обращался к членам комиссии, потрясал «святым граалем» – финансовой инструкцией, я вопиял и почти плакал, уверяя, что сейчас так плачут члены областного избиркома, инструкцию которого так грубо нарушили, вместе с нами в уголке избиркома кажется тихо плакали Кони и Плевако.

Я закончил, в горле пересохло, захотелось водочки и грибочков. Знаете, такой засоленный грибочек на вилочке.

Приободренная Председатель обратилась к членам комиссии и попросила высказаться каждого по данному вопросу. Стесняясь и запинаясь, высказались все в том русле, что допустить такое нарушение невозможно, и единогласным решением кандидату было отказано в регистрации. Приезжие гости возмущались, но дело было сделано. Все уехали жаловаться Председателю Тверского избиркома, а в суд даже и не подумали обращаться, что наверно было их ошибкой, против суда мы были бессильны.

Через несколько дней состоялось заседание областной избирательной комиссии, на который была вызвана Председатель восставшей ТИК, ей здорово прилюдно всыпали под первое число, она плакала, и победоносной волей вышестоящей инстанции решение Бежецкого избиркома об отказе в регистрации было отменено. Территориальной комиссии было предписано провести повторное заседание о регистрации кандидата. К моим возражениям областная комиссия не стала особо прислушиваться, ибо я там давно снискал славу черного юриста, и что с меня взять.

Но руководитель областной комиссии подстраховался и на следующее заседание Бежецкой ТИК приехал лично, взял быка за рога и долго грозно грозил нам карами небесными. Но, как говаривали бежечане во времена римской империи, дура лекст, но лекст (суров закон, но закон). В воздухе витали бунтарские настроения, и уже никто не боялся. И во второй раз Бежецкий ТИК отказал кандидату-оппоненту в регистрации. Председатель облизбиркома багровел и пыхтел, уехал злой, и во второй раз созвал заседание областного избиркома, и второй наш отказ был отменен. Но это уже был правовой тупик и административный провал. Кандидат из Москвы сказал, типа, зачем мне это все надо, мне пообещали зеленый свет, а тут такие споры. Он отозвал свое выдвижение и уехал в Москву. А непокорный Бежецк избрал своего главу.

Через месяц в Москве сменился Председатель ЦИК РФ, вместо Вешнякова пришел Чуров, не продлили полномочия и Председателю Тверского избиркова, компетентные источники поговаривали, что именно Бежецкий случай и послужил толчком к такой региональной рокировке.

А я еще несколько лет трудился на Бежецкой земле, и был даже заместителем главы администрации, но какого-то экономического прорыва в экономике не случилось, и я поехал осваивать новые территории.

9. Запись 10-ти минутного эфира.

В декабре 2002 года на референдуме в Закаменске, недалеко от Монгольской границы мы с моим другом и коллегой Олегом решили записать 10-минутную теле-передачу, типа юрист отвечает на вопросы жителей.

Надо сказать, что Олег это творческий человек-оркестр, он все знает и все умеет, и с людьми поговорить и газетки-листовки изготовить, он артист любого дела, женчины в него просто влюблены. Мы познакомились с ним в Челябинске в 1998 году, когда я в общественной организации Честь и Родина Александра Лебедя только приближался к избирательным кампаниям, а он выпускник военно-политического училища уже был мастер влиять на мнение и настроения людей. Именно Олега я считаю своим учителем. В нашем деле главное это способность к обучению, дураков я не слушаю, а у умных людей я всегда беру что-то новое.

В общем, запись началась. Я солидный такой, в галстухе сел за стол и уставился в камеру. Сразу начались проблемы, я закостенел. Одно дело выступать перед людьми, а тут безликая камера. Я сам начал говорить безликим деревянным голосом. Потом, не находя места забегали ручки. Я пытался опереться на скрещенные на столе локти, но на все это следовал немедленная команда Олега – стоп, стоп, стоп!

Олег учил меня – ручки лежат строго на столе, желательно не допускать их движений. Боже упаси скрещение рук, и в телеке и в листовке скрещенные руки человека означают его отстраненность и безразличие к аудитории. Речь должна быть живая, но не перегруженная словами-паразитами, живые эмоции должны быть, но немного. В общем, час шел за часом, а мы не продвинулись и на пять минут эфира.

Потом мой внешний вид вошел в норму, началась борьба с работой рта и языка. Речь должна быть чистая, не скомканная, окончания слов выговариваются полностью и четко. И опять – стоп, стоп, стоп! Нужно четко двигать губами, как бы прожевывая каждую букву. Нужно следить за мимикой лица, никаких нервных тиков, подергиваний, ухмылок и ковыряний в носу.

Выправили речь, вроде норм, но от многочасового сидения опять закостенело тело. Мы решили, сейчас в магазин, пара-тройка бокалов красного вина расслабит меня до нужной кондиции.

Сбегали, выпили, опять начали съемку. Руки, ноги, голова, все работало идеально, но вот речь подкачала, мой язык был выпимшим и стал заплетаться. Опять стоп и мы еще подождали. Речь я выправлял еще парочкой бокалов винца.

В итоге, через четыре часа мытарства 10-минутная запись телеэфира была закончена. Я устал, но был доволен. Взошла новая телезвезда.

10. Выборы главы Конаковского района.

Летом 2004 года мы с моим другом Олегом приехали на выборы в Конаково Тверской области. И вся избирательная кампания от августа до декабря сохранилась в моей памяти как пригоршня ярких цветных лоскутков, из которых я попытаюсь сложить историю.

Нас поселили в парковой зоне на берегу водохранилища на базе отдыха, а так как до выдвижения кандидатов еще было далеко, мы в течение всего августа готовили планы и предавались летнему отдыху.

Расклад по кандидатам был следующий. Действующий глава района – такой крепкий дядька никак не хотел уходить, и открыто отбивался от нападок области. Новый губернатор Тверской области выставил своего кандидата от МЧС, а мы вели третьего независимого кандидата, пытаясь сыграть на спорах двух основных соперников. Поддерживал нашего кандидата морально и материально директор Конаковского завода. Поначалу на заводе нам выделили кабинет, и мы с Олегом исправно таскались туда по утрам. Развесили по стенам для важности разные графики и диаграммы, а местные работники регулярно к нам заглядывали и, причмокивая, качали головами, типа, что вы вообще можете сделать в такой ситуации. Мы повесили на дверь объявление: «Обэд. Не заходить.», и посетителей сразу прибавилось вдвое, типа, а что такое обэд.

Я как всегда, до выдвижения кандидатов провел разведку, и проник в районную администрацию, знакомился с сотрудниками, налаживал общение с избиркомом. При этом, я не пытался организовать какие то жалобы или протесты в самом избиркоме, весь местный административный ресурс работал на действующего главу. И никто не оглядывался на мнение нового губернатора, его политические позиции были очень слабы, а областные технологи даже не пытались с нами консолидироваться, и в политическом плане Тверь была очень далека.

После выдвижения и регистрации кандидатов я активизировался по сбору фактуры о нарушениях главой избирательного права. Сумел добыть его план встреч с избирателями в домах культуры и на предприятиях. Вооружившись камерой, я начал преследование. Садился в зале и снимал, надеясь на подкуп и обещания. Постепенно глава района сделал из моих преследований себе большой плюс, начав театральные постановки, которые я запомнил, ибо несколько раз потом перезаписывал их на кассеты для судебных разборок. Он начинал примерно следующий монолог:

– «Вот я простой рабочий человек… все для блага, все людям… работаю…».

При этом, глава стоял, хватал стул и громко ставил его перед собой, используя как трибуну, грозно вскидывал на меня руку и уже почти кричал:

– «Вот он! (как у Гоголя) … меня преследуют, 34 проверки из области, мне уже эти комиссии некуда сажать, работать не дают… и снимают, снимают… Ну как тебе еще встать?!…так? так?».

И глава начинал крутится передо мной в разных позициях. В этот момент, доведенные до отчаяния верные квакеры главы, дамочки старших лет, начинали с воплями и причитаниями подскакивать ко мне и пытаться в меня вцепится. Стулья падали, начиналась какая-то вакханалия и хаос. А глава спокойно уезжал. И так повторилось несколько раз. Симпатии избирателей действующий глава, в отличие от нас, набирал стремительно.

Мы конечно пытались, проводили встречи с избирателями, строили из нашего кандидата серьезного политика, но он был, в общем-то, нормальный хороший балбес, и выстроить из него что-то путное не получалось. Помню, после вечерних посиделок с руководителями разных организаций наш кандидат исчез, и нам было объявлено, что он был срочно вызван в резиденцию Президента, находившуюся неподалеку. О как! И какого же было мое удивление… вернее я этого не помню, мне это сам кандидат утром рассказал. В общем, вечером он захмелел и уснул где то в комнате на третьем этаже. Ночью он замерз, спустился к нам, разбудил меня и попросил одеяло. Я видимо спросонья начал профессионально расхваливать свое одеяло, говоря, что оно самое лучшее и теплое в Конаково, и торжественно передал его замерзшему кандидату. Хороший был наш кандидат, и я тогда тоже был хороший.

Потом у нашего директора завода было день рождение, и был приглашен Вилли Токарев. Был целый пир, а потом уже после всего мы сидели втроем с Олегом, и Вилли Токарев (трезвый) нам как-то грустно рассказывал о наболевшем. Что он приехал в Россию, его знают по его американским песням, но у него много песен о любви, много романсов, но на эстраду не пробиться, тут своя мафия, Пугачева… Видимо такая ситуация его мучила.

Тем временем кампания шла своим чередом, листовки, встречи. Кандидат МЧС от области оказался совсем уж аморфным, его и не слышно было. Мы на заводе как-то увидели одного сотрудника, как две капли воды похожего на кандидата МЧС. Не удержались и записали видеообращение лжекандидата МЧС о том, что он устал, он уходит и все голоса передает нашему кандидату. Ролик крутили по местному телевидению утром и вечером. В итоге хаос в головах избирателей образовался порядочный, и в условиях областного безвластия действующий глава шел абсолютным лидером. Я надеялся на судебное снятие, типа, довести дело до второй инстанции в Твери, а там-то уж губернатор расстарается, подмогнет.

Я подготовил обширный материал о нарушениях избирательного законодательства, подал заявление об отмене регистрации кандидата-главы в Конаковский суд, и стал ждать. Но дело как то явно затягивалось. Оказалось, что судья, которому расписали дело, увидел на кассете интервью врача, своей супруги, которая рассказывала какой молодец глава района, и сколько денег он передает на здравоохранение. Судья заявил самоотвод, и только к середине ноября дело сдвинулось, и ожидаемо в первой инстанции нам было отказано в снятии.

И только в этот период мы смогли как-то объединится с технологами губернатора, и попытаться порешать вопрос о снятии кандидата главы в Тверском областном суде. Как бы кто не надувал щеки, новый губернатор, в прошлом коммерсант, оказался слабым администратором, и судебная система проигнорировала его запрос. Тверской областной суд отказал нам в отмене регистрации кандидата-главы.

День голосования наступил, все было бесполезно, действующий глава победил с большим отрывом. Но кампания была яркая.

А нового губернатора потом попозже сняли. Это ж надо додуматься, сидя на обеде в Кремле, обнаружил в своем салате червячка, сфотографировал его и выложил на всеобщее обозрение у себя в социальной сети. Ум то надо иметь.

11. Дороги 2002 года.

В 2002 году я единственный год много ездил по разным регионам за свой счет, пытаясь на месте договорится о работе на выборах. Всего было четыре таких вояжа.

Итак, в январе я решился поехать в Туву, на выборы Президента Республики. В Кызыле на действующего Президента уже работал мой коллега Рустам, и он мне что-то рассказал о дороге, но смутно, и я толком ничего не понял. Я составил строгий план дороги, что бы приехать в рабочий день, рассчитал деньги на билет, гостиницу, еду, но просчеты начались с первых шагов. Сначала мне в ж/д кассе никак не хотели продавать билет до Кызыла, мы с кассиром прямо измаялись, ругая кассовый аппарат. Вот до Кызыл-Орды в Казахстане пожалуйста, а до Кызыла нет. Потом мы догадались, что железная дорога в Кызыл еще не построена. Я взял билет до Ачинска.

И вот, выйдя из вагона в Ачинске 5 февраля 2002 года в 9 утра, я подошел к таксистам и попросил довести до Тувы, но те как то замешкались. Оказалось, что до Кызыла еще 900 км, а я думал, что это где-то рядом, за горой.

Я сел на рейсовый автобус до Абакана, в маленький ПАЗик, и мне опять думалось, что мы быстро приедем, и до конечного пункта я доберусь к вечеру. Но мы ехали и ехали по бескрайним хакасским степям, и конца дороги не было. Еще в поезде мне снилось дерьмо на снегу, и решил, что сон к деньгам и предвкушал хороший гонорар. И вот мы подъехали к какой-то промежуточной станции, маленькой деревне, я выскочил в туалет и увидел вокруг деревянного туалета дерьмо на снегу. Надо же, сон в руку.

В Абакан мы доползли уже в темноте в 8 вечера. До Кызыла оставалось еще 450 км, и я толком не знал, что делать. Мне подсказали, что есть таксисты из Кызыла, которые привезли пассажиров и могут взять с меня недорого за дорогу обратно. Мне повезло найти такого водителя на новенькой ВАЗ 2111, и мы рванули.

В Абакане было +5, а когда мы в Туве спускались с Саян, температура упала до – 30, что меня очень удивило. Водитель оказался хорошим парнем, рассказал мне о жизни тувинцев, о привычках и природе. Ночью мы приехали в Кызыл, и водитель довез меня до хорошей гостинице в центре, в которой был круглосуточный дежурный, и недорогие комнаты, с удобствами в коридоре. Мне опять повезло.

Утром 6 февраля я вышел на поиски хорошего заказа, но город был пустынным и послепраздничным. Рустам не отвечал на звонки, я заподозрил очередной просчет в своем плане дороги, и точно. Я приехал в китайский новый год, никто не работал, и до выходных я вряд ли что найду. Я вернулся в гостиницу и лег спать.

А с моим знакомым водителем мы встретились опять через месяц, когда я быстренько улепетывал домой, и он довез меня до Абакана.

Но это уже другая история.

Вторая поездка состоялась в июле 2002 года на выборы Губернатора Красноярского края. После трагической гибели Александра Лебедя назначили новые выборы, и на эту должность выдвинулись, кажется, все кому не лень – Глазьев, первый предприниматель Тарасов и другие товарищи. Я же не мог пропустить такой цирк и рванул за свои деньги в Красноярск.

Ничем особым путешествие не запомнилось, я потолкался по штабам, встретился с Рустамом, который опять работал на основного кандидата, покушал шашлычков под знаменитым мостом, но заказа так и не нашел. Раньше мы с Рустамом работали на одного заказчика, но мне надоело получать копейки, и я вышел из артели, заказчик на меня обиделся, и вот теперь Рустам всегда был на заказах, а я болтался за свой счет. А вообще, Рустам молодец, сделал себя сам. Мы познакомились в Челябинске в 2000 году, когда я набирал юристов для какой то предстоящей кампании. Приходили разные кандидаты, я беседовал, обменивались контактами. И вот мне срочно понадобился юрист в Волгоград, а сам я не мог поехать, а Рустам без опыта, без надежды на успех рванул. В Волгограде на вокзале его встретила политтехнолог Анна, и с ходу огорошила, что если нет опыта, сразу домой. Рустам ее еле уговорил. И пошло поехало, Рустам оказался быстрый сообразительный юрист, не у всех так получается.

Третье путешествие состоялось в августе в Элисту на выборы Президента Калмыкии. Я тогда созвонился с Шовшуром, калмыком по национальности, и, надеясь на его знакомства, тронулся в путь. С Шовшуром я познакомился в Кызыле зимой, и что он делал в Тыве, осталось для меня загадкой.

На автовокзале в Волгограде, пока я ждал автобус, меня сначала досмотрела милиция, потом пристали местные рекетиры, взяли дань рублей 300. Я с ними еще спорил, типа беден как мышь, и мне сделали скидку. Видимо и у бандитов приняты какие то социальные тарифы.

Потом я долго ехал по жаркой степи на автобусе без кондиционера. На одной из остановок я попытался выйти подышать воздухом, но на выходе из автобуса я уперся в стену 40-градусной жары и вернулся на свое место. Контраст с предыдущими моими уютными прохладными поездками был разительный. В июне мы с семьей ездили к теще в Германию, оттуда на автобусе в Испанию, и в Парижский диснейленд. Капиталисты и эксплуататоры рабочего класса жили тогда припеваюче. Трудностей у них меньше, в отличие от нас, оттого оне маягкотелы.

В Элисте я пообщался с Шовшуром, он показали мне город, шахматную деревню. Мы обошли кабинеты в Доме Правительства, но с заказом опять не ладилось, дело это всегда было трудное. В итоге, покушав в столовой подозрительный супчик, я отравился и на три дня слег в гостинице. Пил только минералку, и к концу недели, поправившись, я рванул обратно в Волгоград на железнодорожный вокзал. Помню, что я был жутко голодный, и, ворвавшись в железнодорожный буфет, я скупил все окорочка, долго лежавшие на жаркой полке и облепленные мухами. Под удивленным взглядом буфетчицы я обглодал все кости, запил чаем, и, дождавшись поезда, залег на свою верхнюю боковушку около туалета до самого Челябинска. Не получилось в этот раз, получится в другой, утешал я себя.

В четвертую поездку я рванул опять в Элисту, договорившись с известным политтехнологом, что приеду и проведу судебные процессы по кандидату-оппоненту. 23 октября 2002 года я прилетел в Москву, там пересел на Як-42 до Элисты, и мы ближе к вечеру взлетели. В полете нам сказали, что в Москве произошел захват заложников на Дубровке.

Добравшись в 2 часа ночи до штаба политтехнолога в Элисте, я обнаружил, что весь штаб в сборе, как бы все работают, усталая бедная девушка-юрист пишет заявление в суд от руки. В общем, настроение не радостное. Этот захват на Дубровке как то резко повлиял на политические настроения, за несколько часов всем дали понять, что игра Башен Кремля прекратилась, и победит действующий Президент Калмыкии Илюмжинов. Вот в такой ситуации меня и встретил политтехнолог, выразил сомнение в эффективности моей работы и предложил деньги за авиаперелеты. Что было делать, я согласился, но решил добираться до Челябы поездом, так я экономил, и был даже в плюсе.

Я пустился в обратный путь, сел на автовокзале в тесную газель, и мы поехали в Волгоград. Жары уже не было, но у меня жутко разболелась голова от этих бессонных ночей и перелетов. Пока ехали, я вынужден был слушать беседы пассажиров. Вот молодая мамочка с ребеночком с заячьей губой все жаловалась, что приехала в Элисту к отцу ребенка, но у него другая семья, и он дал ей немного денег, и отправил восвояси, а ей бы вот еще нужно рублей 500. Голова раскалывалась. Потом мы приехали на автовокзал Волгограда, я помогал мамочке перетаскивать через пешеходный мост ее чемоданы, и при прощании дал ей 500 рублей, ангелы сверху умилились.

Поезд на Челябу отходил через час, и на мое удивление в кассе был один билет на нижнее место. Пройдя мимо выпивающей на перроне группы дембелей, я зашел в вагон, и места в моем плацкарте оказались пусты. Тут я начал догадываться, что выпивающие дембеля будут моими соседями. Голова сразу перестала болеть, и перед отходом поезда пришли наши бойцы. Ну как пришли, протиснулись, шатаясь между полками.

Они мало что соображали, они ехали домой после двух лет службы и были радостно возбуждены. В общем-то, это были молодые безусые пацаны, наши дети, и я успокоился и начал следить за ситуацией. Вот мужики-проводники вагона подозрительно перемигнулись между собой, готовясь наверное обобрать пацанов, и когда один из воинов попытался встать и пойти в ресторан за водкой, я его решительно остановил, объяснил, что это опасно. Ребята на удивление быстро согласились с моими доводами, все таки, живешь по Уставу, завоюешь честь и славу, и бойцы залегли спать. Храпели и мычали они громко, но спали, а я впол-глаза следил, что бы к нам не приперлись хищные проводники.

Утром ребята проснулись боле-менее трезвые, благодарили меня за заботу, называли батей. Потом к нам подтянулись еще дембеля из других вагонов, купили курицу в лаваше, водочки, и мы душевно ехали, беседуя об армии и предстоящей жизни на гражданке. Вышли ребята под Уфой, а я поехал дальше, еще не зная, что скоро меня ждет Бурятия и новые знакомства.

12. Выборы депутатов в Зубцове.

Как можно не вспоминать славный город Зубцов. Это сразу за Московской областью на западе, за Шаховской. Вот едешь-едешь по дороге на запад от Москвы, и как дорога кончилась и начались одни ямы, это и есть Зубцовский район Тверской области, куда я в январе 2009-го года приехал на выборы депутатов. В центре города стоит героический танк Т-34, напоминающий о больших боях в городе во время войны.

Славится Зубцов и тем, что здесь сливаются воедино две реки – Волга и Вазуза, и далее мы уже знаем великую Волгу-матушку, а о Вазузе никто и не знает, отчего она часто печалится.

Поселились мы в многоэтажном длинном доме, справа от дороги. Здесь я познакомился с политтехнологом Леной из Горно-Алтайска, с Серегой из Питера, и вообще, в целом все ребята были умные и интересные. По вечерам мы собирались на кухне в квартире у девочек на первом этаже, и под пельмешки и сало обсуждали политические новости и строили дерзкие планы. Никаких пошлостей не было, все-таки Серега из культурного Питера, и задавал тон. Позже он меня как-то звал в Питер, на конкурс музыкальных групп, в котором участвовала и их группа «Радость». Серега говорил, мол, приезжай один, мы тут под сценой и заночуем. Хотелось бы съездить, не получилось.

Мы работали на одну парламентскую партию, вели список кандидатов, и конечно боролись с коммунистами, только ленивые юристы с ними не борются, и еще немного дерзили местному административному ресурсу. Возглавлял наш партийный список недавно избранный глава города Зубцова, молодой парень, сенсационно победивший накануне кандидата от правящей партии. И победил он на выборах исключительно ногами, пока администрация надувала щеки, он втихаря, по вечерам после работы обходил квартиры, рассказывал избирателям о себе, и народ ему поверил.