Читать книгу: «Юрист в дурацком колпаке. Сорок рассказов о моих выборах», страница 8

Работать на кампании было не просто, я был в напряжении, рано вставал, поздно приезжал домой. Однажды я в штабе с кем-то из москвичей поругался, поспорил по какому то рабочему вопросу. А так как я был не приезжий специалист, а местный абориген, то видимо со мной решили расстаться. Мой руководитель попросил меня не приходить в штаб, а быть в нашем офисе и пока решать вопросы дистанционно.

И вот как это называют – его величество случай. Выхожу я вечером из двери штаба, уже поздно, подхожу к лестнице, спускаюсь и сталкиваюсь с нашим кандидатом, и он тоже шел домой, и почему то один.

Он мне: – ты кто? Куда идешь?

Я говорю: – я ваш юрист по выборам, но вот мне сказали, что больше не нужен.

Кандидат: – будешь теперь работать лично на меня, зарплату я буду платить, завтра на работу, а сейчас я тебя до дома подвезу.

Выходим на улицу, а там ждет охрана, еще какие то сотрудники. И вот мы такой вереницей машин едем меня провожать. Вообще, как я узнал позже, это была давняя тактика кандидата подбирать себе в команду людей. Очень правильная тактика, только сильные люди так поступают.

Утром я пришел в штаб, а там все такие обходительные, все с уважением ко мне. Сразу легче работать стало.

Помню, как мы пошли на жеребьевку печатной площади газет и телеэфира. Было много народа, кандидаты, избирком, журналисты, камеры телевидения. Когда вызвали нашего кандидата жеребится, я чуть было не пошел вместо него по доверенности, хотел показать, типа какой я стал важный, но наш опытный журналист меня остановил, сказал, что если я вытащу неудачные даты, то кандидат строго с меня спросит. Пусть идет его помощник. И действительно, даты были выбраны не очень удачные, и кандидат спросил, кто тянул жребий? Уф, хорошо, что не я.

Еще как-то в Челябинской газете вышла заказная статья про газировочный заводик нашего кандидата, который, якобы построен на месте кладбища. И название такое оптимистичное, типа, «Как вам кладбищенская водичка?». Все в штабе сильно переживали, чувствительные женщины плакали, а я пытался вспомнить, почему это статья мне знакома. Вспомнил, наш «особист» еще за месяц до публикации мне ее показывал, сказал, что добыл в стане врага. А я посмотрел и забыл, не было опыта правильно использовать материал, развернуть какую-нибудь предварительную контр-пропаганду. В итоге, мы подали в суд на защиту чести достоинства, и запросили компенсацию морального вреда 1 рубль. Тогда по телевизору блистал журналист Доренко, который так чихвостил мэра Москвы Лужкова с его суммами морального ущерба, делил совесть на количество рублей, что наш кандидат сказал – требуем с газеты только 1 рубль. В суде победили, рупь получили.

Все это было прекрасно, пока не наступил день голосования. Данные с участков сначала обнадеживали, мы в штабе поставили уже ящики с вином, и нетерпеливо на них поглядывали, но когда досчитали Копейск, мы просели на 6300 голосов. Просто наш оппонент сумел мобилизовать своих избирателей, а наши агитаторы хуже сработали. Сегодня мне легко анализировать наше поражение. Копейск и шахтерские окрестности это вотчина нашего оппонента. Шахтерам не надо напоминаний, пришли с семьями и проголосовали. Наш электорат находился в других районах, вокруг Челябинска, и работа там велась совсем не отлично. Были нарекания, но выводы нашим штабом сделаны не были.

Все сотрудники сразу опечалились, и несколько дней бегали суетливо от администрации к избиркому и обратно в надежде, что кто-то сейчас вот отменит результаты выборов и все наладится. Сколько я жалоб факсами отправил в ЦИК РФ, понятно, что без толку.

Добились в Окружной избирательной комиссии проведения пересчета голосов. Пересчет проводился в ДК г.Копейска, вскрывали мешки с бюллетенями, пересчитывали на столах, только, конечно всё это было бесполезно, расклад так и остался не в нашу пользу.

На заседании Окружной комиссии, где утверждались результаты выборов и вручалось удостоверение победителю, выяснилось, что оппонент не подал заранее заявление о сложении с себя всех обязанностей, не совместимых со статусом депутата. Закон предписывает в этом случае передать депутатский мандат следующему по количеству голосов кандидату. Но этот казус избирком мгновенно замял, типа ничего-ничего. Вот вам и помощь. А вот почему этот факт не был нами зафиксирован на видео и срочным запросом в избирком, почему этот случай не лег в основу отдельного заявления в суд, это уже вопрос ко мне, к неопытному юристу.

Потом был Новый 2000-й год, и в январе мы подали заявление об отмене итогов голосования по г.Копейску, в надежде убрать этот перевес в 6300 голосов.

Судебные заседания в Челябинском областном суде проходили шумно, при большом количестве вольных слушателей. Это была моя первая кампания, первый суд по отмене выборов, я мало понимал суть и перспективы происходящего. Выборы прошли честно, мы проиграли, а некоторые погрешности при подсчете голосов не могли быть основанием для отмены. Важна атмосфера суда – наши сторонники сильно возмущались и не скрывали своего негодования.

Например, вскакивает молодой парень, наш сторонник: – товарищ судья, в знак несогласия с выборами я снимаю пиджак! – снимает пиджак и тихо садится на место.

А я смотрел, как ловко выступает юрист нашего оппонента. Встает, и без бумажки, без запинки чешет речь о законности выборов. Я то до этого привык к арбитражному суду, где атмосфера попроще. Я мог только едко огрызаться на речи оппонентов аллегориями, типа «сам дурак».

К февралю суд нам отказал, оппонент победил, да и наш кандидат как то успокоился, укатил на отдых. А я еще месяц не мог отойти от нервного напряжения. Поучительная была кампания.

А впереди будет долгая хорошая жизнь, и много-много ярких избирательных кампаний. Грех жаловаться.