Читать книгу: «Повести. Повести обо всем», страница 3

5. Романтические отношения

Если есть на свете дьявол,

то он женского рода.

За пять лет учебы я влюблялся несколько раз: однокурсницы Женя и Алена, одноклассница Лена, коллега по первому месту работы Катя, о существовании которой я узнал только в конце пятого курса, и знакомая Лариса. Они все появлялись в моей жизни в разное время. У меня не было ничего постоянного: мне казалось, что все серьезно с каждой из них. Каждый раз вспоминался из детства мексиканский квартал с их идеалами, но в жизни у меня получалось все гораздо банальней и прозаичней. Постоянно наталкиваясь на то, что просто есть желание общаться, удовлетворять свою тягу к женскому полу, я разочаровывался в определенном смысле во всем происходящем. У меня уже возникали мысли о том, что идеального ничего я не найду, надо определяться с тем человеком, который будет более или менее подходящим для семейной жизни и вообще.

Какая она – настоящая любовь. Я не знаю. Да и знает ли кто-то вообще, какая она – настоящая? Наверное, до конца никто об этом не знает.

Я был с ней. Ее звали Люда. Теперь это одно из моих воспоминаний.

А четырнадцать лет назад я был студентом экономической специальности, учился весьма недурно и был обычным разгильдяем, как большинство студентов.

На четвертом курсе появилась она. Ее звали Люда. Я был с ней знаком еще в школьные годы: учась в учебно-производственном комбинате, видел ее раз в неделю.

Она была такая, про которых говорят, что «не в сказке сказать», и к сожалению, не в хорошем смысле.

Мы встречались вечерами, пили пиво с чипсами и не только. Так прошел год. Ничего серьезного она не хотела. Это сейчас я понимаю, что она сама не знала, чего хотела, но тогда… Тогда я был романтик, который надеялся, надеялся, надеялся…

Вот однажды у нас с ней состоялся один очень своеобразный разговор.

Дело было вечером. После употребления «горячительного» я ей сказал:

– Не стоит так жить.

– Как?

– Так, как ты. Собирать кучу парней. Зачем?

– Я их буду влюблять в себя, потом бросать.

– Зачем?

– Я ненавижу людей! Я ненавижу всех их!

– Почему?

– Мне было шестнадцать лет, когда у меня убили мою первую любовь. Бог несправедлив, я теперь буду мстить всему миру.

– Чем? Тем, что будешь гулять, а потом бросать? Все эти люди не виноваты в том, что так произошло. Виноват конкретный человек, который это сделал, он сейчас еще в тюрьме.

– Ну и что? А я буду!

– Люда, не надо. От тебя могу все отвернуться, тогда уже будешь никому не нужна.

– Ну и пусть! Я жила как во сне все это время, после его смерти. Встречалась, гуляла, бросала.

Она вдруг начала плакать. То ли пиво так подействовало, то ли перед ней пронеслась вся ее жизнь. Я не понял до сих пор.

Но даже тогда я понял одно: ей понравилось быть такой распутной и приносить людям переживания.

Тогда этот разговор закончился тем, что она мне, как она думала, доказала, что во всем абсолютно права. Но я не поверил.

Как думаете, что с ней теперь? Она никто, стала уже никому не нужной. Оправдание своим действиям она, конечно, имеет, но эти оправдания мало чего стоят, потому что она просто никому не нужна.

Парни, все те, которые с ней были когда-то, нашли себе моложе и не с такими желаниями, а она осталась одна.

За годы учебы в университете, в аспирантуре, работы в двух вузах я видел много людей – хороших, плохих и, если так можно сказать, сразу не разберешь – каких, защитил диссертацию, женился, стал отцом. Мне попадались одни и те же люди на разных этапах их жизни. Люду я видел в период ее так называемого расцвета, как она думала, и видел ее недавно – в период «заката».

Я понял однозначно: никто, ни убийство много лет назад, ни что-то другое не виновато в ее трагедии. Виновата она сама: тем, что ей понравилось быть плохой, а потом она не смогла остановиться.

Не стоит оправдывать свои дурные поступки внешними обстоятельствами. Окружающий мир не всегда виноват в делах отдельного человека.

В мечтах у меня с Людмилой все было по-другому.

1. Восторженность

Я бежал по дороге. Я так устал. Я, вроде бы, делал все для того, чтобы было лучше, но становилось только хуже. Мне казалось, что я все исправил, а я ничего не исправил.

Я любил ее, любил жизнь.

Самое страшное на свете – это осознание того, что вторая половина тебя не любит, зная, что любишь ты, и еще насмехается над твоей любовью.

Нам было по двадцать лет. Мы были самыми обычными студентами.

Ее звали Людмилой. Она была озлоблена, ненавидела полмира. Почему? Не знаю. Может быть потому, что ей нравилось так жить.

А я ее действительно любил. Она была очень красива. Ей нравилось со мной разговаривать. И все, пожалуй.

Я был распутным в определенном смысле. Но я ее любил.

– Привет, – говорил я каждый раз, когда мы встречались.

После мы шли в свое укромное место, пили пиво, ели чипсы, а когда спускалась ночь, мы заходили немного дальше. Там было все закрыто густыми зарослями, увидеть никто не мог.

Там было наше гнездышко. Там мы занимались любовью. Конечно, употребив изрядное количество «горячительного», теряешь стыд и становишься более развязным. Так было и с нами.

Впоследствии я каждую из этих встреч не раз вспоминал. Любил я ее. А она? Нет. Она никого не любила, даже себя.

Я смотрел на нее так, как будто ловил каждое слово, каждый вздох, каждый взгляд.

Особенно часто вспоминался один случай. Она пришла ко мне домой. Вот уж было счастье так счастье! Посидев, попив чай, мы перешли на диван. Распутство в наших отношениях было неимоверным. Но я любил ее.

– Может, поженимся? – спросил я.

Она только рассмеялась. Это в ее планы не входило точно.

Любовь, даже односторонняя, делает человека гораздо лучше, чем он был. Я бежал на работу, ожидая, когда придет вечер, чтобы опять увидеть Люду. Так недели шли, как минуты, и месяцы, как недели.

2. Разговор

– Привет, – в очередной раз сказал я Людмиле.

– Привет, – ответила она.

Мы пошли на свое место. В этот раз без пива, но с чипсами.

– Люд, давай поговорим.

– Давай, Андрюша, – ответила она.

– Может быть, изменимся… – предложил я.

– В каком смысле?

– Станем лучше, чем мы сейчас. Перестанем распутничать, поженимся, будем жить вместе.

– Ты этого хочешь?

– Да.

– Исправляться будет сложно. Сможем, а, Андрей?

– Не знаю, можно попробовать.

– Знаешь, если честно, хотя я и не говорила, я думаю о тебе каждый день и жду вечера.

– Я тоже, Люд.

Это признание меня сразило буквально наповал. Не ожидал. Думал, что в ее холодном сердце нет места уже ничему.

Вечер прошел очень романтично. Такого у нас не было никогда раньше. Даже когда спустилась ночь, мы никуда не пошли. Глядеть в глаза и видеть отражение друг друга – вот великое счастье. А остального не нужно. Остальное все – просто жизнь.

Я не мог наглядеться на нее. Просто не мог. Она смотрела на меня с такой нежностью, что я был на седьмом небе от счастья.

– Будем теперь так жить. Я думала, парни любят доступных.

– Совсем нет, – ответил я. – Нежности хочется, Люсь.

Я ее иногда так называл.

– Ладно, я согласна. Мы с тобой привыкли вести себя так. Давай исправляться, только постепенно.

– Давай постепенно, – согласился я и поцеловал ее.

Вот это было незабываемо.

Спустилась ночь, мы разошлись. Я шел домой, верил и не верил, что все так. Моя душа пела от счастья. Я представлял, как Людмила, очутившись в своей комнате, достала мою фотографию и смотрит на нее уже совсем по-другому. «Любимый, – думает она. – Я исправлюсь ради тебя. Пусть это трудно, но я исправлюсь!»

– Я люблю тебя, Людмила, – прошептал я перед сном. Счастье убаюкало нас обоих.

3. Начало пути

Прошло два дня. Ничего особенного не происходило. Мы встречались каждый день. Мы не нарушили своего обещания. Больше не было пива, чипсов и распутства прямо на улице ночью.

Появилось совсем другое. Поглаживание друг друга по рукам, нежные поцелуи и объятия. Вот это и есть любовь, единение душ, родственных и таких дорогих.

– Люда, я люблю тебя, – говорил я ей.

– Я тоже тебя люблю, Андрюша, – отвечала девушка.

Так прошло полгода. Полгода счастья, безумного и невообразимого. Такого не опишешь словами. Про настоящую любовь в двух словах не скажешь.

Мы стали лучше. Любовь делает человека лучше, чем он был. Нас она сделала.

4. Был обычный вечер…

Да, был обычный вечер. Я пришел к Людмиле в гости, принес шоколадку. Я это делал довольно часто, так было и на этот раз. Уединившись в ее комнате, мы смотрели кино по DVD.

Был обычный вечер. Я обнял и поцеловал девушку. Мы начали целоваться, довольно темпераментно. Люда от меня оторвалась.

– Я люблю тебя, Андрей.

– Я тоже люблю тебя, Люся!

Людмилаа села ко мне на колени. Я нежно гладил ее тело, продолжая ее целовать. Моя рука полезла к ней под блузку.

– Можно?

– Можно, – нежно прошептала она, – можно, любимый.

Минут через десять мы оказались в кровати.

Такой нежности у нас не было еще никогда. Оба чувствовали, что этот вечер нам запомнится надолго.

Я ушел от нее поздней ночью. Я буквально летел по пустой улице. «Людмила! Моя Людмила! – думал я. – Вот оно, счастье!»

5. Я не смогу без тебя жить…

Очередным вечером я шел к ней, к моей любимой Людочке. Она уже меня ждала в нашем месте.

– Привет.

– Привет.

– Люд, я хочу с тобой поговорить.

– Что случилось, Андрюш?

– Я не могу без тебя жить! Будь моей женой!

– Я согласна, любимый. Я тоже без тебя уже не смогу жить, – сказала она и прижалась ко мне.

Любовь – вот то, что является важным для каждого из людей.

Почему ее сердце растаяло? Да потому.

Оба понимали, что это самый счастливый вечер в их жизни. Самый счастливый.

– Андрюш, пойдем ко мне, – предложила Люда.

– Пошли.

Мы сидели на диване, не отрывая глаз друг от друга.

– Солнышко, я буду тебе хорошей женой. Я люблю тебя, – шептала она.

– Я тоже тебя люблю, моя девочка. Я буду все для тебя делать, —отвечал я.

Счастье. Для каждого разное. Для нас в этот вечер было именно такое. Любовь – вот оно, счастье.

6. Свадьба

Через три дня, в пятницу, мы подали заявление в загс. Началась подготовка к свадьбе. Эйфория всех закружила. Все были заняты организацией процесса.

Мы так же встречались вечерами. Мы ждали этого дня.

Время идет, и он пришел незаметно. Было пышное торжество, гулянка, поздравления, родня. Пролетело все, как один миг.

Приехали домой.

– Андрей, у меня есть для тебя свадебный подарок. Хочешь, покажу?

– Давай, – улыбнулся я.

Она открыла сумочку и вынула пакетик.

– Что это?

– Приглядись.

Я открыл пакетик и увидел тест на определение беременности. Радости не было предела.

– Сколько?

– Помнишь тот романтический вечер за два месяца до свадьбы?

– Конечно.

– Ему два месяца. Я люблю тебя, Андрей.

– Я тоже тебя люблю, жена.

Это было просто что-то невероятное. Такого завершения свадьбы я точно не ожидал вообще. Я понимал, что нас уже не двое – нас трое, и наша жизнь теперь изменится на все сто восемьдесят градусов.

Жизнь стала другой, потому что мы стали другими. Захотели – и стали.

О Кате – своей бывшей коллеге – я тоже частенько вспоминал

– Помоги мне.

Каждый из нас хотя бы раз слышал от кого-то эту фразу. Действительно, человек устроен так, что в некоторых ситуациях ему не выбраться одному, а попал он туда в силу обстоятельств, по злому умыслу или из-за своих пороков – на тот момент не столь важно.

– Помоги мне, – заплакала Катя, поднимая голову и глядя на меня.

– Что случилось?

– У меня нет денег. Я устала.

– Перестань вести такой образ жизни, – посоветовал я.

Катя стала девушкой легкого поведения. Не ее выбрал этот путь, а она сама себе его выбрала. Она могла быть другой, лет десять назад для этого были все шансы. Но надо было найти другую работу, что-то делать, а Катя «напрягаться» уже не хотела.

– Гораздо проще найти себе богатого мужа, он меня обеспечит, – заявляла она.

Но шли годы, а муж не находился. Она потихоньку начала скатываться. Подниматься тяжело, скатиться всегда проще. Так вот с ней и произошло.

Я был ее другом десять лет назад, хотел быть с ней, но Катя мечтала о богатстве, а я тогда был скромный ассистент, жил с родителями. Я знал, что со временем и у меня будет свое жилье, но ей хотелось получить все и сразу.

– Катя, перестань так жить.

– А что я такого делаю?

– Иди на работу, тогда все будет. И перестань водить целый полк мужиков.

– Это мои спонсоры, благодаря им я выживаю! – высокомерно заявила она.

Мне вдруг стало противно рядом с ней стоять. Раньше со мной такого не случалось. Я вдруг подумал: «Сама ничего не хочет менять, и я больше не буду ей советовать», – а вслух сказал:

– Давай я тебе помогу устроиться. Будет регулярная зарплата.

– Лучше сейчас дай денег, – ответила Катя и заплакала.

– Всё, хватит! – не выдержал я, развернулся и пошел от нее. Катя осталась на улице.

– Что же это такое? – думалось мне. – Неужели хочется быть никем, унижаться перед «спонсорами»? Зачем?

Вопрос крутился в голове. Ответ был только один: грех гордыни, убежденность, что уж у нее-то непременно все будет, причем лучше всех. Вот был ответ, и никуда от него не деться.

С однокурсницей Аленой тоже счастливой любви не получилось

Ищите и обрящете. Нет, смотря что искать.

Зацикливание на мысли, что тебе непременно все будет, – это неверное утверждение. Не будет так.

В современном мире этим пороком страдают многие девушки.

– У меня непременно все будет. Я же красивая.

Такую фразу говорят многие из них в восемнадцать, двадцать, двадцать два. Они убеждены, что так оно и есть.

Только далеко не со всеми так происходит. С некоторыми – случается, а многие становятся никому не нужны, их бросают, видя, что их требования слишком высоки.

А что потом? А потом – нет ни мужа, ни ребенка, и сама никому не нужна. Когда-то было совсем не так. Были кавалеры, вечерники, жизнь бурлила неудержимо. Кажется, что все так и должно быть. Но проходит время. Где они, вечерники и кавалеры? Нет их. Почему? Потому что ребята предпочитают выбирать тех, с кем удобно жить, а проводят время с теми, с кем весело. Но парни эти две категории различают для себя очень четко.

Потом остается пустота. Ненужность приводит к озлобленности, зависти.

– Да подумаешь! Я выйду замуж в любом возрасте, – слышал я от некоторых своих ровесниц.

Только время идет, а ничего не меняется. Те, кто не нужны в двадцать лет, никогда не будут нужны ни в тридцать, ни в сорок.

Мне всегда хотелось сказать им:

– Послушайте мужские разговоры о вас – и вы поймете, чтó на самом деле о вас думают.

Только этого делать я никогда не буду. Мир иллюзий, который они создали для себя, пусть остается их миром иллюзий.

«Считаешь себя королевой, они же смеются вослед», – слова популярной лет пятнадцать назад песни. Не изменилось ничего с тех пор. Все точно так же.

Быстрее обзаводятся семьей только те, кто не предъявляет к парням высоких требований и старается выйти замуж пораньше, пусть даже и не за любимого, считая, что «стерпится, слюбится». У тех годам к тридцати будут и муж, и дети. Конечно, жизнь будет с проблемами, своими печалями и радостями, но будет. Остальные останутся за бортом семейной жизни и в эту лодку им уже не запрыгнуть.

Несмотря на мою влюбчивость, в сущности, мне не везло с девушками. Когда дело доходило до серьезных предложений с моей стороны, от меня отмахивались, как от назойливой мухи.

Самая популярная фраза была:

– Нет-нет. А зачем?

И всегда у каждой из них было такое смущенное лицо, как будто я предлагал пойти со мной на расстрел или отрубить у них руку или ногу.

Так шло время. За период учебы я не нашел своего счастья. К пятому курсу я был духовно опустошен: казалось, что никогда ничего уже не будет.

Я не понимал, чтó во мне не так, почему так хронически не везет в этом вопросе, почему от меня бегут, как от огня или как от прокаженного. Эти мысли добивали. Были дни, когда я находился на грани безумного опустошения. Но уверенность в том, что я еще найду что-то свое – ту, что будет со мной всю жизнь, – не покидала меня. Я еще пока не знал ответ на данный вопрос. Ответ найдется гораздо позже, и я пойму, что в юности связывался не с теми девушками.

После четырех лет учебы я решил приостановить поиски любви и идеальной девушки. На пятом курсе со мной произошло много других событий, повлиявших на всю мою жизнь.

6. Конец четвертого – пятый курс

Где тебе тягаться со мною,

Со мною, с самим Балдою?

А. С. Пушкин

Директор нашего филиала был большой человек. Свалить его было невозможно, да никто давно не пытался этого сделать. Все просто ждали добровольного ухода. До пенсии оставалось еще шесть лет. Еще не старик, но уже далеко не молод.

Менеджмент. Преподавание этой дисциплины всегда пленяло большого начальника. Утром, ровно в восемь, он зашел в аудиторию.

Четвертый курс, второй семестр. Начал лекцию. Его все уважали, была такая тишина, что можно услышать полет мухи.

Я и Вовка сидели на первой парте. С той встречи шеф заинтересовался мною: он увидел во мне молодого себя.

Потом я приду к нему работать, шеф не выйдет на пенсию и будет еще семь лет у власти, что поможет мне укрепиться, стать кандидатом наук, известным ученым. Я всегда с благодарностью вспоминаю того, кто первый в меня поверил. Позже появятся другие покровители, но шеф был первым. Он познакомил меня с остальными, кого надо – прижал. Так были сделаны первые шаги в укреплении.

Одним словом, шеф дал мне путевку в жизнь. В начале пятого курса он предложил мне по окончании остаться здесь же, в филиале, преподавателем. У меня началась совсем другая жизнь.

Последнюю сессию я сдал успешно, и без помощи шефа не обошлось.

– Петр Иванович, если я не сдам госэкзамены и не защищу диплом на «отлично», то у меня не будет красного диплома, – сказал я будущему начальнику.

Это выглядело в определенном смысле по-детски наивно, но меня беспокоило, чтó мне поставят члены госкомиссии.

– Не переживай, мы их попросим, – ответил он и засмеялся.

Вся наша компания готовилась к сдаче госэкзаменов и защите дипломного проекта. На развлечения времени оставалось довольно мало.

«Кофе, сессия, диплом» – как поется в известной песне.

К концу пятого курса мы повзрослели. У Регины и Марины появились серьезные отношения с молодыми людьми, Ирина вышла замуж и к пятому курсу уже родила первого ребенка.

Все в этом мире проходит. Так и здесь – прошли и госы, и диплом. На дипломе у меня все прошло очень гладко. Никто не задавал лишних вопросов, все уже были в курсе моих перспектив.

– Андрей показал весьма достойные знания, – сказал директор, оглашая оценки после защиты.

Финал был предрешен. Отлично. Все было и так ясно. Впереди вручение диплома, лето, выпускной, гулянка в «Алмазе», где я оказался впервые и он произвел на меня впечатление своим блеском из-за обилия стекол и зеркал, и определение по жизни.

Вся наша группа устроилась довольно быстро: кто в армию, кто на работу, кто уже успел обзавестись семьей. Началась взрослая жизнь.

Я потом не раз вспоминал события того времени, когда мы стояли на пороге взрослой жизни и студенческая пора закончилась. За годы учебы было всякое: нежные чувства, любовь, семинары, лекции, беспредельная дружба, клятвы на верность, которые будут сдержаны в жизни, много всего было.

В мечтах у меня на горизонте маячили три вещи: директор филиала со связями в ученом мире, перспектива стать ученым, кандидатом наук и намерение поиграть в серьезные взрослые игры в вузе.

Все это пленяло и опьяняло. У меня тогда же завелась дружба с секретаршей директора и мне казалось, что мир состоит из звездочек, которые только осталось схватить с неба.

– Ничего мне не будет, я теперь буду с ним, – рассуждал я, думая о директоре нашего филиала.

Желание, еще со школьной скамьи, иметь защитника сбылось.

Так закончился для меня и сокурсников период студенчества. Мы разлетелись в разные стороны. Всю жизнь мы будем поддерживать между собою дружеские отношения, помогать друг другу.

Регина станет юрисконсультом, получив второе высшее образование, Владимир – генеральным директором крупной фирмы, Марина – начальником отдела в банке, Ирина – общественным деятелем и матерью троих детей. Другие одногрупники тоже найдут себя в жизни.

А пока был просто обычный студенческий выпускной, рассвет и ожидание новой жизни, которая маячила на горизонте и приход которой был неизбежен.

Луна, которая светила на небе, впечатляла и звала к новой, еще неизвестной взрослой жизни, казалось, что все еще впереди. А впереди было много чего, это было всем ясно.

– За новую жизнь! – говорил директор, поднимая бокал с вином на нашем выпускном.

Я понимал, что новая жизнь уже наступит с рассветом после выпускного.

Рассвет был багряным, алым. Вдруг у меня возникла мысль:

– Надо быть осторожнее. Не все может пойти так гладко, как кажется.

Но я отогнал тревогу:

– Что может меня страшить?

На этой оптимистической ноте заканчивались все предостережения, и страх ушел из души, а вместо него поселилась уверенность, переросшая потом в безнаказанность, в практически полное отсутствие самоконтроля.

Да, посмотри, нет, лучше не смотри. Можно пройти тест и система выдаст, что такой результат быть не может. Совсем не может. Почему? Потому что машина человека никогда не поймет.

Смотри же вперед. Может, чего и видно будет. Увидишь. Где пределы этому? А нигде. Нет предела.

Смотри же вперед, может, и увидишь. Так вот и было. Увидишь. Не хочется? Конечно, не хочется. Но надо. Кажется. Может быть, и кажется. Смотри же вперед. Может быть, что и увидишь.

Не надо оглядываться назад. Не стоит. Кто был сзади, пусть останется там. Не стоит. Не хочешь. А может, хочешь?

Не стоит. Привет. Как думаете, это бред? Конечно, бред. Но смотри вперед, не назад. Что там сзади? Впереди лучше.

Что было, видели, а что будет, еще узнаем. Смотри вперед. Свитер старый валяется на старом диване. Пусть прошлое остается прошлым. Надо думать о будущем. Увидишь тогда, когда надо.

– Я прихожу в свое время, – говорило будущее, смотря на человека.

– Отпусти меня, – тихо вторило прошлое.

Смотри вперед. Вперед. Назад не нужно. Кто возвращается из прошлого, не пускай его. Пусть он в прошлом и остается. То, что было, не должно вернуться. Не должно. Ничего не должно быть два раза. Зачем? Пусть все будет по одному разу. Не нужно, чтобы по два раза повторялось. Не нужно.

Выбери свое дело, и найдутся те, кому ты понадобишься. Найдутся? Вне всякого сомнения.

Ищи свое место в жизни, и найдутся те, кто определит тебя.

Вот идет по улице человек, который смотрел вперед. А вот он уже едет со своим водителем, ему место определили. Только оно не в богатстве, оно в том, что положено кому.

Кому что положено? Каждому свое. Бутылка пива или бутылка вина старой выдержки. Каждому свое. Золотой клинок или плуг крестьянина. Что будет тяжелее? Золотой клинок, если его несет крестьянин, будет ему тяжел.

Смотри вперед. Что положено, то и увидишь. Золотой клинок, который поверг врагов, или вспаханное плугом поле. От чего именно будет счастье? От душевного покоя. Вот от этого будет счастье. Смотри вперед.