Читать книгу: «Девушки Хлопушки», страница 7

Глава 12

История порой бывает очень жестокой. Но с ней необходимо научиться жить.

– Что нам теперь делать, Джесси? – Кики сидела и пила очередной бокальчик красного вина, которым глушила свое дерьмовое настроение. – Я совершенно потеряна. Чувствую себя виноватой перед Марселем. Перед художниками. И теми людьми, которые пострадали.

Ну а Джесси ее выслушивала и как могла поддерживала. Ведь они обе оказались в дерьме из-за Меган. И если бы не эта дрянь, они бы и дальше наслаждались своей жизнью в Чикаго. Хотя, если бы не это внезапное приключение, они бы не вырвались в Нью-Йорк и не познакомились бы в дадаистами. И с Михой.

– Ты не виновата. Меган просто… Просто больная дрянь, которая не может признать того факта, что ее мужик тот еще тюфяк. Не понимаю, почему она так вцепилась в него. И при этом считает, что какая-то женщина может положить на него глаз, – Джесси заправила локон за ухо и продолжила слушать.

– Ты права… Но что делать дальше? В Чикаго нам не стоит возвращаться. А Меган… Как-то нас нашла.

– Нам надо уехать далеко… Дадаисты вроде собирались в Вашингтон. Думаю, он станет нашей второй точкой на карте. А дальше…

– Знаешь, я думаю стать актрисой… Может в Голливуд податься? Далеко от Чикаго. И там… Там жизнь другая. Или вообще сбежать в Париж, – мечтательно ответила Кики.

– С кем? С теми красивыми киношниками, которые снимали тебя? – Джесси подмигнула подруге.

– С Луисом и Ивом? Не, они мне не нравятся. Они странные.

– С этим согласна. У них… Оказывается в бобинах столько оружия было. И алкоголя. Они наверное мафиози… А Марсель?

Кики улыбнулась, болтая ножкой и смотря на кончик красной туфельки. Марсель был правда хорошим. Такие мужчины ей по вкусу. Хоть ей по вкусу любимые красивые творческие мужчины при деньгах.

– Ну он ниче так для интрижки. Я бы его в комнату для зажималок¹ пригласила… В уголок зала… – якобы скромно сказала рыжеволосая девушка.

– А что до сих пор не пригласила? Как так?! Кики! – возмутилась Джеси.

– Ой, а ты как будто с этим вот своим ходила туда!

– Ну нет… У нас другие интересы были. Он… Очень умный. Начитанный. И он мужчина суфражист. Он поддерживает женщин в их стремлении иметь равные права с мужчинами. А самое главное – избираться в Сенат! И он поклонник Ребекки Фелтон²!

– Вау.... А он крут, – Кики достала сигаретку и решила немного закурить, пока болтала с подругой.

– Да, только он осуждает ее за взгляды насчет превосходства белой расы и считает, что все расы равны.

– Ого, я первый раз вижу белого мужчины с подобными взглядами, – Кики затянулась дымом от горькой сигаретки и зажмурила глазки

– Он не белый… Он еврей, – немного смущенно сказала Джесси.

– Что правда? А ты уверена?

– Да… – Джесси потупила взгляд.

Кики сама решила не затрагивать эту тему. Так она была и для нее немного скользкой. Она ведь тоже не была стопроцентно белой. Но всячески это скрывала. Хотя Джесси и знала это. Они ведь вместе росли. И вместе впитывали те идеалы жизни, которые царили в их бедной районе.

Их милый разговор в банке на это раз нарушил скрипучий крик одной женщины, похожий скорее на визг лисицы. Затем прозвучал выстрел и в помещение влетела девушка в черном платье, расшитом бисером золотого и серебряного цвета. При этом ее юбка едва доходила до колен. Зеленые чулки же этой дамы спущены до беспредельной высоты и почти обнажали ее голые ноги. Красотка была вооружена двумя пистолетами, которыми она размахивала в разные стороны, задорно смеясь и смотря на посетителей банка.

В ту же секунду недалеко от Кики и Джесси разбилось окно. Кто-то бросил в него дорожный знак. Девушки не успели понять, что произошло, как перед ними оказалась девушка в блестящем розовом платье, которое будто было сшито по эскизам Эрте³. Изысканное и при этом точное в формах, вытягивающее силуэт женщины и превращающее ее в небоскреб. Та дамочка была вооружена охотничьем ружьем и тоже издавала странный звук, похожий на лисий визг.

Но кульминацией стал приход высокой женщины средних лет в зеленом пальто, украшенным мехом рыжей лисицы. Дама вышагивала грациозно, словно она была моделью на подиуме и прямо сейчас ее снимали лучшие фотографы Америки. Она держала в руках пулемет Томпсона – любимое оружие мафиозников и бандитов. При этом ее огнестрел был раскрашен в яркий зеленый цвет светящиеся краской из урана, от чего немного светился.

– Что тут нахрен происходит? – внезапно раздался голос одного мужчины, который встал посреди зала.

Дамочка в пальто сразу остановилась и выпустила в потолок очередь, пугая всех, кто решил ей вставать на пути и мешать заниматься любимым делом:

– Ограбление, разве не видно?

В ту же секунду в здание вбежали еще несколько девушек в ярких платьях и вооруженных до самых каблуков. Они моментально стали обходить помещение и грабить преимущественно мужчин. Женщин и детей они не трогали. Несколько дам пошли к работникам банка и стали требовать доллары. При это женщин работниц они обходили стороной, как бы показывая, что они не причинять вреда только девушкам. В это же время дама в пальто обратила внимание на девушку в очень консервативном черном платье с фартуком и трех детей возле нее, которые жались к маме и плакали от страха. В этот момент что-то тронуло душу бандитки и она подошла к этой несчастной матери и сказала:

– Сколько ты хотела взять?

– Мне нужен кредит на 300 долларов. На первое время… Мой муж умер от испанки. Я осталась одна с 3 детьми. Раньше я была швей. И хочу продолжить жить. Но мне нужны деньги для покупки первых тканей и пошива образцов. И чтобы прокормить детей… – Девушка выглядела напуганной и боялась, что стрельба снова начнется и тогда ее дети начнут кричать от страха.

– Образование есть? – внезапно спросила женщина и спрятала от глаз детей пулемет, показывая, что она не начнет стрельбу.

– Нет… Меня выдали замуж в 16 лет… Я умею только писать и читать… Но ходила в церковную школу для девочек. Там и научилась шить. Если у меня будут деньги, я смогу прокормить детей и дать им шанс на будущее.

– Вот тебе деньги. Забирай их и уходи. Детям тут не место, – женщина достала из кармана пальто блок денег в 900$ и отдала его девушке.

– Такая сумма? Как тебя зовут? Я потом обязательно верну… – девушка испугалась, но взяла деньги, понимая, что это ее шанс на жизнь. И возможность спасти от голода детей.

– Меня зовут Факел. А это мои "Сумасшедшие лисы". Мы помогаем женщинам, которым требуется помощь. И отбираем деньги у мужчин, которые вынуждают нас служить их прихотям. Ничего возвращать не надо. Лучше помолись на воскресной службе за меня и моих девочек.

– Спасибо, Факел.

Девушка убрала деньги в сумку и быстро убежала, прихватив своих детей. Она все еще была напугана, но при этом радовалась, что сможет дать детям будущее. И может быть, ее сын сможет получить образование. А если повезет, то и дочери получат профессии машинисток или связисток. Или станут швеями, как мама и они будут содержать семейное ателье.

Эту удивительную сцену видели Кики и Джесси, которые просто были шокированы и поведением дамы и тем, что она была предводителем банды. Чисто женской банды. И этот пристальный взгляд заметила на себе Факел, которая обернулась и подошла к девушкам в явно пестрых нарядах. На их пальцев не было наручников⁴, а это значило, что они еще не познали прелести замужества и зависимости от мужчин.

– А вы, леди, что тут забыли? Вам же не обязательно посещать банки.

– Нам надо снять деньги для гулянок, – ответила Кики и поправила свои роскошные рыжие кудри.

– Мужчины не обеспечивают вас?

– Мы сами себя обеспечиваем, – Кики улыбнулась и показала жест, которым обычно пересчитывали деньги.

Их незатейливый диалог мог бы продолжаться долго, только на улице послышалась стрельба и крики полицейских. Тогда Факел резко повернулась к своим девочкам и крикнула:

– Уходим! Не убиваем!

Лисы тут же бросились в открытые окны и побежали в разные стороны, чтобы их не словили всех сразу. Факел же побежала к черному ходу, как и Кики с Джесси, которые просто не любили стычки с полицией. По иронии судьбы, они втроем с испуга и благодаря быстрой реакции, прыгнули в черный кабриолет Форд. Факел не сразу заметила, что едет не одна и как только отъехала на значительное расстояние, повернула голову в сторону девушке и затормозила.

– А вы почему со мной едете?

– Мы испугались, – бойко ответила Кики и опять улыбнулась.

– Ты мне нравишься, красотка… Будешь Mink (Норка)

– Но меня Кики зовут, – воспротивилась девушка и надула губки.

– А мои лисички не носят своих имен. У них прозвища. Как и у меня. Для конспирации. И я готова принять тебя и твою подружку в банду. У вас есть тот огонек, что мне нужен.

– Какой огонек?

– Огонек безумия. И желание изменить свою жизнь!

Девушка издала характерный писк лисицы и повела машину прямо в большому небоскребу недалеко от отеля, где жили Кики и Джесси. Сначала подруги хотели быстренько покинуть компанию немного сумасшедшей дамочки, но после обе решили, что знакомство с ней может им пригодится. Все же им придется еще пожить в этом городе пару дней и защита от вооруженных барышень им может сыграть на руку.

Штаб банды находился на 9 этаже небоскреба и был окрашен в характерный белый цвет. При этом вся мебель в помещении была залачена в фиолетовые и зеленые цвета, что отсылало к лозунгу суфражисток: Green, White and Violet (Зеленый, Белый, Фиолетовый), что буквально означал – Give Women the Vote⁵ (Дайте женщинам голос)

В штабе было около десятка девушек, каждая из которых была занята делом: кто-то считал деньги, кто-то чистил оружее, кто-то просто болтал с подругой и пил алкоголь из сомнительной бутылки. Но как только появилась Факел, все сразу встали и начали ее приветствовать, типичным окололисьим визгом. Это было их кодовое приветствие.

– Это мои девочки. Лисички, а это…Кики, которая теперь Минк. И… А Как тебя зовут красотка? – спросила Факел и повернулась к Джесси, которая исследовала помещением своим хитрым взглядом. Она первый раз видела чисто женскую банду, хотя и читала о таком явлении в Чикагской прессе. Но ему не предавали значения. А только прокатили как громкий заголовок, шокировали публику и потом отодвинули назад. Ведь гораздо интереснее было писать о том, как один местный художник напился в хлам контрафактного виски и устроил стрельбу в пабе. При этом паб тот находился в подвале библиотеки.

– Меня зовут Джесси, – ответила девушка и посмотрела на Факел.

Это была очень красивая женщина средних лет с пока еще рыжими кудрями, которые доходили до плеч. Было видно, что она явно из высшего общества, так как эта дамочка роскошно носила свое пальто с меховым воротом и шляпу, явно из самого начала века. Ее губы были густо накрашены алой помадой, а глаза подведены зелеными тенями, которые только подчеркивали глубину ее глаз.

– Будешь… Renard (Лисица) – Факел сразу дала это имя девушке, видя, что есть в ней что-то французское и элегантное. – Меня зовут Факел. Но вообще-то я мамочка Эмма. А это мои лисички. Сейчас с каждой познакомлю.

Факел подошла к красивой девушке в черном платье с бисером, которая как раз и влетела в окно с пронзительным криком. Только сейчас Кики и Джесси смогли рассмотреть ее почти черный макияж и очень яркие неприлично толстые брови. И характерную родинку над губой, которая добавляла дерзости ее круглому белому личику.

– Смертоносная Бет. Самая сумасшедшая лисичка среди моих девочек. Она когда-то устроила стрельбу в банке и при этом убила только 2 мужчин, которые хотели под шумок украсть деньги вместо нас. Раньше состояла в банде британцев и перевозила кубинские сигары через мексику. Там ее пытались схватить, но она перестреляла всех полицейских и сбежала с индианкой. После ограбила амишей, хотя денег у них было мало поэтому она угнала их повозку с лошадью, чтобы пригнать в Вашингтон и там ограбить еще один банк на этот раз с поддельницей. Тогда ее и схватили. А я выкупила обоих девушек и забрала к себе. Бетти и Иоки. Правда Иоки выбрала себе имя Вагош, что на ее языке означает лисица. Иоки была продана в бордель, чтобы работать там рабыней и развлекать богатеньких мужчин. Увы, такая судьба у красивых красных женщин⁶.

Рядом с Бет сидела индианка в красивом коричневом платье, украшенном вышивкой. Ее волосы были коротко острижены, а на лице красовался красный лисий гримм, который по мнению Вагош должен был отпугивать врагов.

– А это София. Наш специалист по оружию. У нее прозвище Пуля. Из-за того, что ей нет равных во владении оружия. И она может достать все, что угодно. Раньше была дочерью контрабандиста, который через порт Майами переправлял оружие из Великобритании и Испании в Индию. Еще приторговывал препаратами. И нашел жениха своей дочери. Такого же контрабандиста. Только табаком. Самым элитным табаком. К сожалению, сразу после свадьбы его пристрелили подельники и София была вынуждена пустится в бега. Сначала в Балтимор. По дороге она потеряла ребенка от любимого мужа и поняла, что не хочет снова выходить замуж и переживать утрату любимого. Да, хоть ее и выдали замуж чисто из-за выгоды, все же она любила того мужчину. Вот и подалась затем сначала в протитуки, а потом примкнула к нам.

София была красивой девушкой, будто бы из прошлой эпохи. У нее были светлые кудри, завитые на манер Мери Пикфорд⁷ и характерный чепец с цветами. Платье у нее было и вовсе с корсетом, но это не мешало девушке начищать оружие. Хотя и голубой подол ее одеяния был испачкан маслом.

– Это Констанция. Она же Шторм. Бешеная, безбашенная и просто ураган. Сирота, выросла в бедном квартале. С детства воровала. Потом стала совершать разбои. Руководила бандой мальчишек. Потом всех их поймали. Парней отправили на фронт, как раз тогда шла Мировая и Антанте нужна была помощь союзников. А вот Констанция отсидела 3 года и вышла на волю, где первым делом ограбила почту. И ограбила ее раньше нас, поэтому я и приметила эту девчушку для себя.

Констанция была невысокой девушкой с мальчишеской прической и очень хаотичным взглядом. Она довольно жутко улыбалась и рассматривала новеньких. Чем немного пугала Кики.

– А это Канто, но мы зовем ее Кнут. Она бывшая певица. Работала в барах, пока ее не пригласили в одно заведение, где попытались снова обратить в рабство. Там она провела 3 месяца, потом сбежала и примкнула к нам.

Канто была чернокожей девушкой с очень красивым лицом и в роскошном платье розового цвета. Было видно, что это тоже дама из высшего общества, жизнь которой однажды перелистнулась на плохую страницу.

– А это Эмили. Но вы зовем ее Ночь. Она профессиональная убийца. Ее нанимали мафиози для решения своих дел. Дело в том, что эта дамочка знает все о химикатах и может создать идеальный яд. Им она и травила мужчин, а после забирала часть их драгоценностей. Ну и конечно то, что ей платили. Потом ей это наскучило и она стала лисичкой.

Эмили, в отличие от остальных дам, была в ночной сорочке и с растрепанными волосами. Было видно, что в ограблении она не участвовала, поэтому благополучно спала целый день.

– Ну что? Станете частью моей банды? Или мне вас придется убить? Вы уже много знаете, – Факел резко развернулась к девушками и хитро улыбнулась. Она знала, какой будет ответ. Ее чуйка еще никогда не обманывала насчет потенциальных лисичек.

– Ну… Мы вообще в Нью-Йорке проездом и мы планирвоали вернутся в Чикаго, – Джесси решила вмешаться в этот разговор и показать этой госпоже сумасшедших лис, что они не намерены оставаться с ними надолго. – И вообще мы натурщицы.

– Ну мы катаемся по всей Америке. Сегодня в Нью-Йорке. Потом поедим еще куда-нибудь, – Факел улыбнулась.

В этот момент в помещение влетела очень юная девушка с короткой стрижкой, которая торчала из-под ее шляпки клош и с кипой свежих газет, которые она только что купила у девочки, торговавшей ими на улице.

– О нас пока не написали. Но есть заметка о том, как вчера мы ограбили бар мафиозников и украли 6 ящиков бурбона!

Девушка раздала несколько экземпляров всем, кто находился в комнате и так же сунула один прямо в руки Джесси, не обращая внимание на то, что видит ее тут первый раз. Ну а сама блондинка была рада свежей прессе. Она очень любила СМИ. Да и неплохо было бы узнать подробности о том, что произошло сегодня выставке, ведь она сама большую часть времени была не в центре событий. А самой было интересно, что же там могли написать местные репортеры.

Но к ужасу девушки, на первой же полосе была жуткая новость:

Искусство снова мертво. В Чикаго похоронили Густава Готти

Известный итальянский художник Густав Готти погиб в результате перестрелки с ирландцами 2 недели назад. И только вчера его похоронили на католическом кладбище Калвари с видом на шикарную природу.

От такой новости руки у Джесси похолодели и она посмотрела на Кики. Это была новость именно про Густава, который первым бросился защищать девушек и тем самым выиграл время для их побега. Но сам погиб в результате перестрелки. Что было неудивительно.

– Он умер… Густав… – Джесси сжала газету в руках и прикрыла глаза, чтобы не показывать свои слезы.

– А как? Он… Его убили? – Кики не могла поверить этой новости. Ей казалось, что это просто какая-то желтушная новость. Но газета была не желтой.

Факел заметила, что настроение ее новых лисичек резко изменилось, и она подошла к девушкам, чтобы узнать, что с ними случилось. Джесси со слезами на глазах рассказала про Густва и то, как он ухаживал за ней, будто бы собирался просить ее руки. И что сама Джесси была рада такому ухажеру. И впоследствии влюбилась в него. Хотя и старалась гасить это чувство, чтобы оно не мешало работе и ее развлечениям. Не была она еще готова связать себя узами брака. Хотя ей и нравился Густав, как мужчина.

– Крошка, тебе очень повезло, что твой мужчина бросился защищать тебя от банды мафиози. Не каждый мужчина способен на такое. Жаль, что ты не смогла обрести свое счастье… Хотя… А может оно и к лучшему? Может ты должна грабить других недостойных мужчин? – Факел решила подбодрить девушку в своей манере.

Джесси же не восприняла такие слова как поддержку и решила выйти из помещения и вернутся в отель, чтобы уже там поплакать в одиночестве и потом уйти в творчество. Это было ее спасением от внешнего мира и лишних мыслей. Лучше она попросит Миху сделать несколько портретов, а потом снимется в фильме Луиса и Ива. Но забудет о том, как больно ей сейчас. И как она хочет вернутся в Чикаго и хотя бы положить цветы на могилу Густава.

Девушки вернулись в место, которое на время стало их домом. Только вот там им не удалось отдохнуть. Вместо этого по комнатам, носились Миха и Поллет, которые искали Марселя. Он должен был вернутся еще 2 часа назад, но его все еще не было.

– Он не собирался устраивать перформансы после трагедии. Исключено, что он пошел после встречи куда-то еще… – Миха говорил с Поллет и заприметил в коридоре Кики и Джесси. – Ох, Mon cher (Мои дорогие), вы не видели Марселя?

– Нет, не видели, – Кики ответила вместо подруги и надула губки, показывая свое настроение.

– Вот блять, в какую жопу мира он забрался? – сказал Миха совершенно по-русски.

– Quoi? (Что?) – переспросила Поллет, совершенно не понимая того, что сказал ее друг.

– Забеали вы меня – ответил в рифму Миха и пошел на ресепшн.

Он был в ярости от того, что Марсель пропал. Именно сейчас. Именно в этот важный момент. Когда журналисты стали караулить их возле номеров и входа в отель, чтобы взять комментарий, а лучше интервью, чтобы занять всю первую полосу. И поэтому надо было убедится, что все участники группы в своих номерах и ничего не скажу общественности, пока не будет ясно, что с залом в Вашингтоне. Ведь лишняя болтовня могла нарушить договоренности с владельцем зала и испортить их репутацию еще больше.

По иронии судьбы, именно в этот момент в коридор вошли четверо мужчин. Двое русских, один немец и один автрстриец. Все были пьяны настолько, что едва держались на ногах, а высокий мужчина с характерным шарфом на шее и вовсе кричал неприличные слова и крыл матами своих собутыльников:

– Дуралеи! Как вы могли продолбать этого француза? Я же дал вам четкую инструкцию, как красть этого сукина сына. Надо втереться в доверие и потом его заманить на базу. А там начать обработку. А вы все продолбали! Почему наши планы пошли по лютой пизде? Это из-за тебя Вернер. Ты тут морали разводил! А ты Франк… Вообще слепой. Хотел другого денди украсть!

Эта компания снова привлекла внимание Михи. По больше части из-за того, что он понимал все, что говорил подозрительный тип в шарфе. Да и вообще он ему с их самой первой встречи не нравился. Поэтому в этот раз он сам подошел к нему и резко схватил за плечо, чтобы впечатать мужчину в стену и посмотреть в его пропитые глаза:

– А теперь поподробнее? Что за француз и почему ты следишь за нами? Я сразу заметил, что ты преследуешь нас!

От такого номера Поллет замерла. Она еще никогда не видела Миху таким решительным и злым. Казалось, что он может навалять этому русскому просто так, за то, что тот что-то сказал странное. Ну а Джесси поспешила запереться в номере и просто порыдать одной. Она даже не пустила к себе Кики и рыжеволосая девчушка была вынуждена подойти к Поллет и встать рядом, смотря на небольшое шоу.

– Schlag ihn mit etwas? (Можете его ударить?) – произнес Эрнест и посмотрел прямо на своих сообщников.

Но никто из них не хотел помогать этому пропойце. Федор вообще не поддерживал идею похищения человека. Вернеру она казалась сомнительной, а Франк просто хотел подружится с дадаистами и расширить свои познания об искусстве. И идея похищать француза ради благополучия партии – была сомнительной. Но так думал только Вернер. По крайней из этой подневольной троицы он ее высказывал один. Потому что не боялся Эрнеста

– Что ты там вякаешь? – Миха взревел. Он не знал немецкого, но мог понять, что это был именно он. – Говори, куда вы дели Марселя!

– Мы не успели его украсть, его схватили другие, – Федор решил не ждать, пока его сообщника прижмут к стене еще больше или вообще побьют и решил всех сдать, а потом вернутся к поеданию своего хот-дога. Вообще, из всей компании он был единственным трезвым и только прикидывался пьяным в стельку, но как только запахло жаренным решил спасти их общие задницы.

– Какие другие? – Миха заревел не своим голосом, но отпустил прижатого русского.

– Ну там приехали красноармейцы и схватили его раньше.

– Ваши же и украли? И вы не в курсе?

– Мы не красноармейцы. Мы делегация кинематографистов.

– Я вам не верю. Вы преследуете свои странные цели. Какие?

– Он преследует, – Вернер улыбнулся и показал пальцем на Эрнеста.

– Предатели… Расстрелять вас всех! – Эрнест зашипел недобро посмотрел на своих подельников.

– С чего я предатель? Я работаю только в интересах Веймарской Республики, – Вернер посмеялся, глядя на Эрнеста.

– Так и знал, что ты шпион… – Федор откусил еще хот дог и запачкал щеку горчицей. – Черт, какие вкусные пирожки готовят эти американцы.

Миха смотрел на этих людей и не понимал, что вообще они делают вместе. Ведь явно, что все четверо – шпионы. И только прикрываются кинематографистам. Хотя на деле шпионами среди них были только двое Эрнест и Вернер, которые передавали друг другу информацию. Федор был лишь прикрытием. А Франк… А Франк просто проводил с ними время потому что ему было скучно.

– Кто украл Марселя Маршала? – Миха не мог успокоится, пока не получил был хотя бы одну зацепку.

– Коммунисты. Те, которые ворвались на вашу выставку, – Федор опять решил всех сдать и выдать нужную информацию, за что его стал ненавидеть Эрнест. Но вместе с тем, им восхищался Вернер, который понимал, что этот фотограф не успокоится, пока не получит зацепку. А если он получит ее, то найдет пропавшего француза. А затем уже Эрнест сможет совершить то, что планировал и похитит его второй раз без стычки с коммунистами. Которые совсем не были их союзниками. Дело в том, что эта групка коммунистов были беглецами из СССР, которые хотели совершить революцию в Америке и превратить весь мир в коммунистическое государство. А на деле стали просто грабить капиталистов, отойдя от партии. Они были так оторваны от мира, что даже не знали, что Владимир Ильич Ленин давно умер и союзом теперь руководит Иосиф Сталин. Сам Вернер пару раз перехватывал их письма и читал их. А потом долго смеялся.

– Я могу сказать, где находится их штаб. Но для вызволения вашего человека, потребуется оружие и люди, – добавил все же Вернер и улыбнулся. Он подозревал, что у дадаистов оно может быть. Либо же они найдут его. В короткие сроки.

1. Комната для зажималок – амерк. сленг – Кинотеатр

2. Ребекка Энн Латимер Фелтон – первая женщина в сенате штата Джорджия. Она была сенатором всего 1 сутки в 1922 году.

3. Эрте – Роман Петрович Тыртов. Один из известнейших художников эпохи Ар-деко. Был также модельером скульптором и иллюстратором.

4. Наручник – армерк. сленг. – так в 20-е годы молодежь называла обручальные кольцы, подчеркивая свое свободолюбие и стремление играть свадьбы позже.

5. Give Women the Vote – лозунг суфражисток 1890-х – 1920-х годов. переводится как – Дайте женщинам голос! Использовался для достижения равных прав в голосовании между мужчинами и женщинами. Позднее стал символом Суфражистского движения.

6. Красные женщины – в Америке красными называли индейцев и коренные народы.

7. Мери Пикфорд – известная актриса 1910-х годов. Считается одной из первых звезд Голливуда.