Читать книгу: «Бледный король», страница 7

§ 14

Это налоговый инспектор, на стуле, в комнате. Больше смотреть не на что. Лицом к камере на треноге, обращаясь к камере, инспектор за инспектором. Это расчищенная кладовка для перфокарт в лучевом коридоре отсека обработки данных Регионального инспекционного центра, поэтому вентиляция работает как следует и на лицах нет летнего блеска. Букашек с работы приводят по двое; второй инспектор ждет своей очереди за перегородкой из ПВХ, на предварительном инструктаже. Инструктаж в основном состоит из просмотра введения. Введение документального фильма позиционируется как спущенное из Трех Шестерок через офис регионального комиссара в Джолиете; на коробке кассеты – печать Службы и дисклеймер. Мнимое рабочее название – «Ваша Налоговая служба сегодня». Возможно, для гостелеканалов. Кое-кому говорят, будто это для школ, для курса граждановедения. Все это есть в инструктаже. Интервью представлены с целью пиара, то есть цель серьезная. Чтобы очеловечить Службу, развеять таинственность, помочь гражданам понять, как трудна и важна их работа. Сколько стоит на кону. Что они не враги и не роботы. Инструктор читает по набору печатных карточек; в ближайшем углу висит зеркало, чтобы ожидающий субъект поправил галстук, разгладила юбку. Нужно подписать согласие, специально подготовленное: инспекторы читают его въедливо – это уже рефлекс; время-то еще рабочее. Кое-кто рад. Возбужден. Есть что-то такое в перспективе внимания – истинная цель проекта. Это дитя ДОК Тейта, концептуально, хотя всю практическую подготовку провел Стецик.

Еще экран и видеопроигрыватель для просмотра «рабочего введения», о чьей неаккуратности откровенно говорят уже в предварительном инструктаже, что еще доработать бы. Это постановочные эпизоды и фотокадры из архива, чья стилизованная теплота конфликтует с закадровым голосом. Она сбивает с толку, никто не понимает, что не так с введением; инструкторы подчеркивают, что оно только для ориентации.

«Налоговая служба – ведомство министерства финансов Соединенных Штатов, отвечающее за своевременный сбор всех федеральных налогов согласно текущему законодательству. Сто тысяч сотрудников в более чем тысяче национальных, региональных, окружных и муниципальных подразделениях – ваша Налоговая является крупнейшим правоохранительным ведомством в стране. Но это еще не все. Многие представители властей Соединенных Штатов Америки на протяжении истории сравнивали вашу Налоговую службу с бьющимся сердцем страны, получающим и распределяющим ресурсы, чтобы федеральное правительство эффективно действовало во имя службы и защиты всех американцев». Кадры дорожных строителей, Конгресса с галереи Капитолия, почтальона, смеющегося о чем-то на крыльце с домовладельцем, вертолета без контекста с неубранным архивным кодом в нижнем правом углу, клерка Службы социального пособия, с улыбкой выдающего чек черной женщине в инвалидной коляске, дорожных строителей с поднятыми в приветствии касками, реабилитационного центра Ветеранской ассоциации и т. д. «Это сердце и Соединенных Штатов как команды: каждый налогоплательщик вкладывается, чтобы делиться ресурсами и воплощать принципы, благодаря которым наша страна и стала великой». Здесь одна из карточек велит инструктору придвинуться и вставить, что сценарий закадра – черновой и что у закадра итогового продукта будут живые человеческие интонации – пока применяйте воображение. «Кровь этого сердца – мужчины и женщины сегодняшней Налоговой». Теперь ряд кадров с, возможно, настоящими, но необычно привлекательными работниками Службы, в основном GS-9 и -11 в галстуках и без пиджаков, они пожимают руки налогоплательщикам, с улыбкой сидят, сгорбившись над гроссбухом при аудите, лучатся улыбкой на фоне «Ханиуэллов 4C3000» – на самом деле пустых корпусов. «Это далеко не безликие бюрократы: эти [неразборчиво] мужчины и женщины сегодняшней Налоговой службы – граждане, налогоплательщики, родители, соседи и члены своих сообществ, кому доверена священная задача: следить за здоровьем и циркуляцией крови государства». Общая фотография то ли Инспекций, то ли Аудита, люди расставлены не по зарплатным категориям, а по росту, все машут. Кадр той же гравированной печати и девиза, что украшают оба угла северного фасада РИЦа. «Как E pluribus unum ⁵⁷ нашей страны, так и краеугольный девиз нашей службы, Alicui tamen faciendum est,⁵⁸ говорит сам за себя: эту трудную, многосложную задачу нужно выполнять – и это ваша Налоговая закатывает рукава и принимается за дело». Все смехотворно плохо, отсюда и обязательное правдоподобие, в которое верят букашки, – включая, конечно, непереведенный девиз для аудитории НП, которые часто и собственные имена в декларациях без ошибок написать не могут, что отлавливают системы Сервисного центра и перекидывают в Инспекции, сплошная трата времени для всех. Но которые, оказывается, должны знать латынь. Возможно, на самом деле тест в том, заметят ли эту ошибку инспекторы на предварительном инструктаже – часто трудно понять, что именно затеял Тейт.

Стул твердый. Все очень по-спартански. Освещение – типичная РИЦевская флуоресценция; ни ламп, ни отражателей. И нет грима, хотя на предварительном инструктаже инспекторы аккуратно причесываются, закатывают рукава ровно три раза, расстегивают верхнюю пуговицу блузки, снимают бейджики с нагрудного кармана. Режиссера как такового нет; никто не просит вести себя естественно, не рассказывает о хитростях монтажа. Только оператор за камерой на треноге, звуковик в наушниках и документалист. Подвесной потолок «Селотекс» снят ради акустики. Над рамой бывшего потолка, за кадром, – трубы и четырехцветные пучки проводов. В кадре – только инспектор на складном стуле перед ширмой бежевого цвета, закрывающей стеллаж с пустыми карточками Холлерита в картонных папках. Эта комната может быть где угодно, нигде. Отчасти это объясняется, заранее рационализируется; предварительный инструктаж срежиссирован до мелочей. Неподвижный кадр, объясняют они: только туловище, избыточные движения не приветствуются. Инспекторы привыкли сидеть на месте. Рядом – комната наблюдения, бывшая подсобка, там Тони Уэр и техник, который здесь в нерабочее время, они наблюдают. Это видеомонитор. Микрофон на них подключен к наушнику, который документалист/интервьюер снимает, когда оказывается, что он пронзительно пищит каждый раз, когда выполняется конкретная программа на считывателе перфокарт «Форникс» за стеной. Монитор – видео, как и камера, нет ни подсветки, ни грима. Бледные и ошарашенные лица, на их плоскости падают странные тени – это не проблема, хотя на видео некоторые лица – бескровно серо-белые. А глаза – проблема. Если инспектор смотрит на документалиста, а не в камеру, его выражение может показаться уклончивым или принужденным. Это не оптимально, поэтому инструктор рекомендует смотреть в камеру, как смотрят в глаза доверенного друга – или зеркало, кому как.

Инструкторы, оба – GS-13, позаимствованные с какого-то Поста, где у Тейта есть некое влияние, – сами прошли предварительный инструктаж в кабинете Стецика. Оба надежны, в скоординированном синем и коричневом, женщина – с какой-то жесткостью под обаянием, намекающей на карьеру в Сборах. Уэр не удается раскусить мужчину; он может быть откуда угодно.

Некоторые инспектора лучше других, чего и следует ожидать. По крайней мере в этом. Некоторые умеют оживиться, забыть об окружении, ходульной искусственности и говорить будто от души. Настолько, что с ними съемочная бригада может ненадолго забыть о жуткой скуке своей работы, притворстве, суставах, затекших от неподвижного стояния за приборами, которые могли бы работать и сами по себе. Другими словами, техники увлекаются лучшими; внимание не требует усилий. Но лучшие – только некоторые… и вопрос – почему, и что это значит, и будет ли иметь значение, если что-то значит, в плане результатов, если все это поручается отследить Стецику.

Видеозапись 047804(r)

© 1984, Налоговая служба

Используется с разрешения

945645233

– Это непросто. Люди думают – кабинетная работа, перебирать бумажки, что тут сложного. Бюджетник, гарантия занятости, сидишь – перебираешь бумажки. Не понимают, почему это сложно. Я здесь уже три года. Это двенадцать кварталов. Все мои характеристики – хорошие. Поверьте, я не вечно буду сидеть в Рутинных. Кое-кому в нашей группе уже пятьдесят, шестьдесят. Инспектируют рутинные декларации больше тридцати лет. Тридцать лет смотрят на бланки, сверяют бланки, пишут одни и те же записки на одни и те же бланки. У них что-то в глазах, у некоторых. Не знаю, как объяснить. В многоквартирнике, где жили мои дедушка с бабушкой, был котельщик, уборщик. Это рядом с Милуоки. Угольное отопление – этот старичок подкидывал уголь в печь каждые пару часов. Он проработал там целую вечность; чуть не ослеп, глядя в огонь. Его глаза были… Здесь со старшими так же; глаза почти такие же.

968223861

– Три-четыре года назад новый президент, нынешний, избрался с обещанием больших ассигнований на оборону и огромного снижения налогов. Это известно. Задумка в том, что снижение налогов стимулирует экономический рост. Не знаю, как это должно выглядеть – до нас мало, как бы, высших политических идей доходит напрямую, просто просачиваются в виде административных перестановок в Службе. Как когда знаешь, что солнце движется, потому что у тебя в комнате меняются тени. Ну вы меня поняли.

Вопрос.

– Внезапно всякие реорганизации, иногда одна за другой, переводы. Кое-кто уже даже не распаковывается. Здесь я дольше всего. Причем у меня нет опыта работы в Инспекции. Я из Сервисного центра. Меня сюда перевели из 029, Северо-Восточного Сервисного центра, Утика. Штат Нью-Йорк, но на севере, в третьем квартале, 1982-й. На севере Нью-Йорка красиво, но в Утике хватало проблем. В Утике я работал в обработке общих данных, кем-то вроде «решалы». До того работал в филиале 0127 Сервисного центра, Хановер, Нью-Гэмпшир, – в обработке платежей, потом – обработке возмещений. Все Северо-Восточные районы были на восьмеричном коде и бланках же с перфорацией по краям – там нанимали вьетнамок, чтобы они сидели и рвали. В Хановере тогда жило много беженцев. Это лет восемь-девять назад, но уже как другая эпоха. Здесь организация будет гораздо сложнее.

Вопрос.

Живу один, а холостяков в Службе переводят чаще всего. Для Кадров любой перевод – морока; переводить целую семью еще сложнее. Плюс людям с семьей надо предлагать стимулы, минфин спустил такой акт. Нормативно-правовой. Но если ты один, можно даже не распаковываться.

Когда ты на Службе, трудно познакомиться с женщиной. Не самая популярная работа. Есть один анекдот – можно рассказать?

Вопрос.

– Встречаешь женщину, типа на вечеринке, она тебе нравится. Она такая – чем занимаешься. Ты такой – я в финансах. Она такая – где именно. Ты такой – ну, типа бухгалтерии, долгая история. Она такая – ой, а где? Ты такой – в правительстве. Она такая – города, штата? Ты такой – федеральная организация. Она такая – о, а какое министерство? Ты такой – минфин. И так далее, сужая круг. В какой-то момент она догадывается, почему ты юлишь, и пропадает.

928874551

– У сахара в торте есть несколько разных функций. Одна, например, впитать влагу из масла – или, например, маргарина – и понемногу высвобождать со временем, чтобы корж оставался влажным. Меньше сахара, чем требуется по рецепту, дает так называемый сухой торт. Не рекомендую.

973876118

– Допустим, мы говорим в плане власти, полномочий. Неоспоримости. Тогда есть два типа людей, если вкратце. С одной стороны – бунтарская ментальность, и их фишка, или тема, или чего там, – это идти против власти, бунтовать. Это те, кто плюет против ветра и чувствует силу, когда выступает против власти, истеблишмента и чего там еще. Потом тип номер два, есть второй тип, солдатский характер, тип, который верит в порядок и силу, уважает власть, встает на сторону власти и силы, на сторону порядка и всего того, как должна работать система, чтобы она не развалилась. Вот представьте, что вы второй тип. А он не так прост, как думают люди. Век бунтарей прошел. На дворе восьмидесятые. «Если ты второго типа, ты нужен нам» – вот какой им нужен слоган. В Службе. Прикинь, блин, откуда ветер дует. Переходи на сторону, где платят всегда. Мы не кинем. Это сторона закона и силы закона, это сторона прилива, гравитации и того закона, что все постепенно нагревается, пока там солнце не взорвется. Потому что, как говорится, в жизни есть две неизбежности. Неизбежность – вот где, блин, власть. Хочешь на сторону настоящей власти – иди в патологи или устраивайся в Службу.⁵⁹ Там будет ветер в спину. Скажите им: слушай – плюй по ветру, долетит дальше. Уж в этом, блин, можете мне поверить.

917229047

– У меня была мысль попробовать написать пьесу. Наша мачеха постоянно ходила на спектакли; все время таскала нас с собой в общественный центр по выходным, на утренние сеансы. Поэтому я много узнал о театре и пьесах. И эта пьеса – а то меня спрашивают, семья, мужики на автодроме, в чем суть пьесы. Это будет совершенно реалистичная, жизненная пьеса. Она будет неисполняемой, и в этом один из посылов. В общем, вот в чем суть. Суть в том, что букашка, инспектор деклараций, сидит и штудирует 1040-е, приложения, W-2 для сверки, 1099-е и все такое. Сцена прям голая и минималистичная – смотреть не на что, кроме букашки, а он не двигается, разве что время от времени листает страницы или что-то записывает в блокнот. Там не тингл, такой специальный стол для сортировки деклараций, а просто обычный стол, поэтому его видно. Но это и все. Сперва за ним еще висели часы, но я их вырезал. Он все сидит и сидит, публике становится все скучней и скучней, и наконец они начинают расходиться, сперва понемногу, потом весь зал, и перешептываются, какой же это скучный и ужасный спектакль. Потом, когда вся публика уйдет, начинается сюжет. В этом суть – я это все рассказывал мачехе, это будет реалистичный спектакль. Только с сюжетом я так и не определился, если он вообще будет, раз это реалистичный спектакль. Вот что я им всем отвечаю. Только так это и можно объяснить.

965882433

– Часто проводились опросы. Две трети налогоплательщиков думают, будто освобождение и вычет – одно и то же. Не знают, что такое доход от прироста капитала. Четыре процента каждый год не подписывают декларации. Черт, да две трети не знают, сколько у штата сенаторов. Около трех четвертей не могут назвать ветви власти. Мы тут не высшей математикой занимаемся. Правду сказать, большую часть времени мы тратим зря. Система по большей части скидывает нам хрень. Десять минут заполняешь 20-С на неподписанную декларацию, она возвращается в СЦ, дальше идиотский почтовый аудит с требованием подписи, ничего особенного. И вот теперь нас в Рутинных оценивают по увеличению дохода от будущих аудитов. Да это бред какой-то. Мы по большей части находим не предметы аудита, а просто непроходимую глупость. Небрежность. Вы бы видели почерк у людей – у среднестатистических людей, образованных людей. Правду сказать, они тратят наше время. Нужна новая система.

981472509

– Тейт – мотылек на дуговой лампе власти. Так и передайте.

951458221

– Увлекательный вопрос. Интересна предыстория, если углубиться. Такого рода вещи. Одной из опор новой администрации являлась уверенность, что предельную ставку налога – особенно для верхних уровней дохода – можно снизить без катастрофической потери дохода. Это проговаривалось в кампании четко. Политического рода вещи. Я-то не экономист. Я знаю, что в теории низкая предельная ставка должна была подстегнуть инвестиции и повысить производительность, такого рода вещи, и тогда бы поднялась волна, увеличивающая налоговую базу, чтобы с лихвой компенсировать снижение предельной ставки. Это целая техническая теория, хотя кое-кто ее и критиковал, будто это все вилами по воде писано. Ненаучного рода вещи. К концу первого года акты и правда другие, ставка для верхних уровней снижена. Так продолжается. Но через, скажем, два года уже можно сказать, что результаты противоречат теории. Доходы снизились, а эти цифры – вещь упрямая, их не подделаешь и не округлишь. Еще, насколько я понимаю, сильно выросли расходы на оборонный бюджет, а дефицит федерального бюджета был крупнейший в истории. С поправкой на инфляцию, такого рода. Вы поймите, это все происходило на уровне власти повыше, чем у нас тут. Но любой понимал, что с бюджетными проблемами выходит молот и наковальня, такого рода вещи, ведь пойти на попятную и снова поднять предельную ставку – политически неприемлемо; можно сказать, идеологически, – как и компромиссы с армией, а снова урежешь расходы на социалку – уже не сработаешься с Конгрессом. Такого рода вещи. Почти все можно узнать просто из газет, если знать, что искать.

Вопрос.

– Да, но только в плане того, что знали мы, на нашем уровне в Службе. Кое-что в газеты не попало. Я знаю, что исполнительная власть рассматривала разные планы и предложения для решения этой проблемы. Дефицитов, наковальни. Я так понял, большинство выглядели так себе. Такого себе рода. Поймите, все это фильтровалось к нам с заоблачных высот, в административном смысле. Версия, которая дошла до нас на региональном уровне, – будто кто-то очень высоко в иерархии Службы – кто-то близкий к тому, что у нас известно как Трехликий Бог, – воскресил политическое предложение то ли из 1969-го, то ли из 1970-го, от какого-то макроэкономиста или системного консультанта из штата бывшего помощника комиссара по планированию и исследованиям в Трех Шестерках. Воскресил его, согласно этой версии, помощник заместителя комиссара по Системам, которые к тому времени из-за реорганизации поглотили Управление планирования и исследований, то теперь стало отделом Систем, – Системы в смысле поглотили, такого рода вещи, – хотя предыдущий ПК по планированию и исследованиям теперь был и ЗКС.

Вопрос.

– «Теперь» – в плане когда воскресили доклад Спэкмана, то есть где-то там в четвертом квартале 1981 года.

Вопрос.

– ЗКС – часть того, что известно как Трехликий Бог, это [неразборчиво] название верховной триады из комиссара, замкомиссара Систем и главного юрисконсульта. Три высших должности в иерархии Службы. Национальный штаб Службы известен как Три Шестерки из-за адреса. Такого рода вещи.

Вопрос.

– Такого рода высокоуровневые предложения и белые книги генерируются все время. В Планированиях и Исследованиях для этого есть какие-то аналитические центры. Это все знают. Эксперты, которые на полную ставку генерируют исключительно долгосрочные исследования и предложения. Есть знаменитый программный документ от одной группы ПИ из шестидесятых, такого рода, о внедрении протоколов налогообложения после ядерной войны. Называется «Фискальное планирование на случай хаоса», это у нас теперь крылатое выражение, как бы прикол для панического, хаотического рода моментов. В общем и целом из этого редко что обнародовывалось. С середины шестидесятых. Деньги налогоплательщиков приносят пользу, такого рода вещи. Впрочем, план, что воскресили в данном контексте, не такой грандиозный или взрывной. Не знаю точного названия. Иногда он известен как доклад Спэкмана или Инициатива Спэкмана, но мне неизвестно никого, кому известен заглавный Спэкман, такого рода вопросы, например он автор программного документа или руководитель в ПИ, для кого это писали. Все-таки его сгенерировали в 1969-м – целые поколения назад в ведомственных годах Службы. Их большая часть просто отправляется в архив, такого рода. Поймите, у нас разграниченное ведомство. Многие процедуры и приоритеты Трех Шестерок просто не в нашей юрисдикции. Такого рода дела. Впрочем, реорганизации по Инициативе затрагивают нас уже непосредственно – уверен, это уже кто-нибудь объяснял. В первоначальном докладе, говорят, несколько сотен страниц и очень специализированный язык, как свойственно экономике. Такого рода. Но, говорят, рабочий принцип части или частей, вышедших на дальнейший свет, довольно прост, и он – [неразборчиво] – через неизвестные каналы дошел до сведения лиц на самых высочайших уровнях то ли Службы, то ли министерства финансов, и вызвал интерес, потому что в бюджетной патовой ситуации нынешней исполнительной ветви вроде бы описывал политически привлекательный способ смягчить молот и наковальню неожиданно низких налоговых поступлений, высоких трат на оборону и неснижаемой базы социальных расходов. Говорят, в корне доклад очень прост, а нынешнее начальство, конечно, одобряет простоту такого рода – возможно, потому, что у этой администрации отношения скорее реакционного, или агрессивного, рода против сложной социальной инженерии Великого общества ⁶⁰, которое было совсем другой эпохой налоговой политики и администрации. Но про их любовь к простым, инстинктивным доводам знают все. Такого рода. Кстати, не могу не заметить, что вы морщитесь.

Вопрос.

– Всегда пожалуйста.

Вопрос.

– Как мы поняли, коренное наблюдение доклада Спэкмана – что с ростом эффективности соблюдения существующего кодекса доказуемо повысится и чистый доход министерства финансов без соответственных изменений в кодексе или повышения предельной ставки. Такого рода. То есть все внимание на Комплаенс и налоговый разрыв. Мне дать определение разрыва, такого рода? Или его уже кто-то дал? Вы всем задаете одного рода вопросы? Служба предпочла бы, чтобы я в это не вдавался?

Вопрос.

– Думаю, это самоочевидного рода вещь. Это разница между общими налоговыми поступлениями, которые по закону должны быть уплачены в министерство финансов за данный год, и общими поступлениями, которые Служба собирает фактически в этот год. Об этом редко говорят открыто, в основном [неразборчиво]. Это сейчас ненавистного рода вещь для Службы. Но не тогда. В докладе Спэкмана рассчитывалось, что от шести до семи миллиардов долларов, которые в 1968 году по закону должны быть уплачены в минфин США, не ремитированы. По эконометрическому прогнозу Спэкмана, разрыв 1980 года приближался к двадцати семи миллиардам, что на момент воскрешения доклада показалось избыточно оптимистичным. На самом деле, исключая апелляции и тяжбы, зарегистрированный налоговый разрыв 1980 года превысил тридцать один миллиард с половиной долларов. Примечательно то, что объем разрыва не особенно комментировался и не стал объектом серьезного внимания. Уверен, что поэтому о нем редко говорят открыто – об институциональной глупости, такого рода вещах. Или что поэтому доклад Спэкмана никогда не привлекал серьезного внимания, хотя, как я сказал, Системы генерируют такие программные документы постоянно. Институты могут быть намного глупее людей, из которых они состоят. Такого рода вещи. Еще тот факт, что Служба хочет, чтобы налогоплательщики видели в ней только совершенно эффективный и всезнающий инструмент сбора налогов: налогообложение и готовность общественности подчиняться налоговому законодательству основаны на запутанной психодинамике. Например, слишком высокую эффективность могут превратно принять за враждебность, избыточно агрессивного рода вещь, а это повышает враждебность НП и может даже негативно сказаться на подчинении общественности и мандате, и бюджете Службы, такого рода вещи. То есть все это запутанного рода вопрос, а психодинамика – не в нашей юрисдикции, и понимание у меня довольно расплывчатого и обобщенного рода, хотя мы знаем, что для Трех Шестерок это объект значительного интереса и исследований. Отчет Спэкмана – подраздел этого их интереса – воскресил какой-то человек или люди, близкие к Трехликому Богу. Ходят противоречащие версии, к кому именно. Такого рода вещи. Я говорю о периоде приблизительно два с половиной года назад.

Вопрос.

– В корне, согласно программному документу, разрыв – это вопрос подчинения. Такого рода. Это очевидно, если разрыв – это процент неподчинения. Но представляющий интерес подраздел доклада касался конкретно тех аспектов налогового разрыва, которые может прибыльно решить сама Служба. Снизить, сгладить. Такого рода. То есть повысить количество поступлений. Определенная часть ежегодного налогового разрыва вызвана теневыми наличными платежами, бартерными механизмами и натуральным обменом, незаконным доходом и некоторыми очень сложными механизмами уклонения от уплаты налогов у богачей, этого всего в краткосрочной перспективе не решишь. Но анализ доклада Спэкмана доказывал, что значительная часть разрыва – результат исправимой ошибочной отчетности, в том числе в декларациях 1040 физических лиц, и это, доказывал он, вполне можно решить и сгладить в краткосрочной перспективе. Краткосрочная перспектива, по понятным причинам, интересовала нынешнюю администрацию особенно остро. Отсюда пересечение технических решений и политики – вот так перемены происходят на национальном уровне, а потом просачиваются к нам на передовую, через реорганизации и изменения в критериях аттестации персонала, такого рода вещи, раз 1040-е находятся в ведении Рутинных инспекций. Мне объяснить разные области и роды инспекций, которыми мы занимаемся?

Вопрос.

– Вовсе нет. На основном уровне записка Спэкмана раскладывала исправимые составляющие налогового разрыва, связанные с 1040-ми, на три общие области, категории, такого рода вещи – это неподача, занижение и недоплата. Неподача в большинстве случаев – в ведении ОУР. Уголовных Расследований. Недоплату улаживает Отдел сборов – совсем другое ведомство, по философии и методологии, в сравнении с тем, чем занимаемся мы в Инспекции, такого рода, хотя именно два наших отдела, Инспекции и Сборы – вместе, понятно, с Аудитами, – образуют авангард Инициативы. А также, с организационной точки зрения, Управление комплаенса. В корне, мы, как инспекторы, работаем с занижениями сведений. Такого рода вещами. Сокрытый доход, неправильные расчеты, преувеличенные расходы, незаслуженные налоговые льготы. Такого рода нестыко…

Вопрос.

– На коренном уровне довод Инициативы Спэкмана, как ее тут стали называть, как по философии, так и по организации заключается в том, что эти три элемента налогового разрыва можно сгладить, повысив эффективность Налоговой в комплаенсе. Немудрено, что это зацепило глаз политической администрации как потенциальный третий вариант – способ решить все более неприемлемую проблему выпадения доходов, не повышая ставку и не снижая расходы. Такого рода вещь. Само собой, это все очень упрощенно. Я пытаюсь объяснить, как мы на региональном уровне прочувствовали масштабные изменения в структуре и процедурах Службы. Это был, мягко говоря, необычно оживленный год. И коренная причина оптимизма – но и некоторых споров, – Инициатива Спэкмана. Так ее стали называть. Масштабная, далеко идущая переориентация институционального представления Службы о себе и о своей роли в политике. Такого рода вещь. Слушайте – с вами все хорошо?

Вопрос. [Пауза, помехи.]

– …рода вещи, что в Трех Шестерках считают преимуществом, заявляя, что при определенных технических условиях каждый дополнительный доллар в годовом бюджете Службы может принести больше шестнадцати долларов дополнительных доходов в казну. Немалая часть корпуса этого довода посвящена уникальному статусу и функциям Налоговой как федерального органа. Федеральный орган по определению является институтом. Бюрократией. Но при этом Служба – единственный орган в федеральном аппарате, чья функция – приносить прибыль. Доход. То есть чей мандат – максимизировать законный возврат на каждый доллар, вложенный в ее годовой бюджет. Такого рода вещи. Значит, в первую очередь, согласно воскрешенному Спэкману, есть убедительная причина рассматривать, формировать и вести Налоговую как бизнес – такого рода действующий коммерческий концерн, – а не как институциональную бюрократию. Доклад Спэкмана в корне антибюрократический. Его модель – скорее, классически свободно-рыночная. Можно понять ее привлекательность для консервативных сторонников свободного рынка в нынешней администрации. Мы же, в конце концов, живем в эпоху дерегуляции бизнеса. Как лучше и как широко в каком-то смысле дерегулировать Налоговую – которая, конечно же, будучи федеральным органом, задумана и работает как набор правовых норм и механизмов для обеспечения соблюдения законодательства, – вот в чем был каверзного и все еще развивающегося рода вопрос такого рода. Кое-кто считал Спэкмана идеологом. Воскрешены не все предложения первоначального доклада – не все вошло в Инициативу. Но как минимум для коренной сути предложения Спэкмана настал правильный момент, политически говоря, такого рода вещи. Трудно переоценить последствия этого сдвига философии и мандата для нас, на передовой. Инициатива. Например, интенсивное пополнение штата и почти 20-процентный прирост персонала Службы – первый прирост со времен TRA ⁶¹ 1978 года. Также я имею в виду масштабную и как будто бесконечную реструктуризацию Управления комплаенса Службы, где для нас наиболее релевантно [неразборчиво] то, что семь региональных комиссаров получили больше автономии и власти в рамках более де-децентрализованной операционной философии Инициативы Спэкмана.

Вопрос.

– А это другой сложный вопрос, касающийся глубоких познаний налогового законодательства США и истории Службы как части исполнительной ветви, в то же время поднадзорной Конгрессу. Критический момент того, что теперь известно как Инициатива Спэкмана, касался поиска эффективной золотой середины между двумя противоположными тенденциями, десятилетиями мешавшими работе Службы: одна – это децентрализация по решению комиссии Кинга в Конгрессе 1952 года, а вторая – крайне бюрократический и политический центризм национальной администрации в Трех Шестерках. Можно сказать, шестидесятые – это эпоха, если говорить о рамках институциональной истории Службы, когда доминировали окружные подразделения. Восьмидесятые обещают стать эпохой регионов. Такого рода. Организационным посредником между множеством округов и единой администрацией в Трех Шестерках. Теперь административные, структурные, логистические и процедурные решения все чаще находятся в руках региональных комиссаров и их заместителей, которые, в свою очередь, делегируют ответственность согласно гибкого, но согласованного рода операционным инструкциям, что и приводит к коренной автономии центров.

Вопрос.

– В каждом регионе есть один Сервисный центр и – с одним текущим исключением – один Инспекционный центр. Мне объяснить исключение?

Вопрос.

– В корне, в рамках Инициативы региональным Сервисным и Инспекционным центрам дается значительно больше свободы в структуре, кадрах, системах и операционных протоколах, повышая авторитет и ответственность их директоров. Руководящая идея – освободить эти крупные центральные обрабатывающие ведомства от гнетущих или косных регуляций, затрудняющих эффективные действия. Такого рода. В то же время осуществляется огромное давление с одной-единственной первичной стратегической целью: результат. Рост прибыли. Снижение неподчинения. Сокращение разрыва. Конечно, не совсем квоты – ни в коем случае, конечно же, из-за честного подхода и общественного восприятия, – но почти. Мы все смотрели новости – и вы, и я, – и да, не обходится и без более агрессивного аудита. Такого рода. Но сдвиги и акценты в Отделах аудита – это в основном вопрос степени, количественного рода вещи, – в том числе введение автоматизированных почтовых аудитов, что, опять же, вне нашей квалификации здесь. Зато у нас, в Инспекциях, произошел радикальный качественный сдвиг в операционной философии и протоколах. Его прочувствовали и последние GS-9 за своими клавиатурами. Если Аудиты – оружие Инициативы, такого рода вещь, то мы в Инспекции – дальномерщики, и нам поручено определять, куда это оружие лучше направить. Теперь, после дерегуляции, остался лишь один главенствующий операционный вопрос: аудит каких деклараций принесет больше прибыли и как эти декларации эффективнее всего находить?