Читать книгу: «Экспедиция туда, но не обратно», страница 3

Солдату вести переговоры было более привычным делом, чем миловаться с девчонками, однажды, в патовой ситуации, его подразделение вышло из западни, как раз благодаря тому, что он смог договориться с командиром духов. Прижатые со всех сторон горами, ни бойцы ГРУ, ни душманы не могли выйти без существенных потерь. Тогда Игорь, на свой страх и риск быть преданным трибуналу, дал возможность уйти отряду духов, которых оказалось в пять раз больше их взвода, тем более, что у грушников ещё три тяжёлых трехсотых, включая командира. Никто из группы не сдал, тем более, что душманы оставили два крупнокалиберных ДШК и три миномета на своих позициях. А задача по прохождению большой советской колонны была выполнена.

– Да, нет, не было, – ответил переговорщик от уязвленных местных.

– Так к чему базар, или жить в деревне скучно? Как там про кабеля и сучку, которая, если не захочет?.. – сказал Игорь.

– Так-то оно так, но тогда и вы не должны быть против, если ваших девок мять станем, – с усмешкой произнес лидер местных, найдя аргументы в своей, казалось проигрышной, переговорной позиции.

– Без «б», но только по желанию. Каждая девка должна подойти ко мне и сказать, что она собирается по своей воле идти мять траву с пацаном из деревни, – нашел Игорь свой аргумент.

Солдат даже не мог представить ситуацию, когда перед любовными утехами кто-нибудь будет отпрашиваться у него, так что не сдержал улыбку от представленной картины. Тем более в данном вопросе задевалась проблема авторитетов лидеров двух противоборствующих группировок. А может ли так построить деревенскую молодежь сельский лидер, чтобы местные девахи бегали к нему за благословлением на грех?

– Так-то верно, тогда и деревенские девки должны отпроситься у меня, – после паузы ответил переговорщик, явно растерявшийся от такой вот деревенско-полевой дипломатии.

Но слова прозвучали немного неуверенно, житель Мохова понимал, что такое решение сложно осуществимо, не понимал он только, что и Солдат блефует. Никто не пойдет к нему проситься на секс с местными. Но кто его знает этих студентов, может, у них это было бы и нормальным.

– Без «б», – коротко ответил Игорь.

– Ну и это…– местный мужик замялся, но посмотрев на свою ватагу, решился. – Давай мах на мах, а то мужики не поймут.

Игорь ничего не ответил, а только развел руками в жесте согласия и приглашения к бою.

Ничем серьезным этот поединок не обозначился. Парень, прошедший большой путь в разных системах единоборств видел с десяток возможностей быстро и эффективно закончить весь этот фарс, но по соображению опять же дипломатии, не стал этого делать. Он и обменялся ударами с местным, к слову очень болезненными ударами сельского бойца, и поборолись в партере, пока, наконец, Игорь не подсек шустро вырвавшегося противника и тот не ударился при падении головой о выступавшую кочку.

– Все, харэ, – подытожил Игорь, и присевший поверженный боец согласился.

– Я – Шишон, – представился мужик и протянул руку Игорю.

– Игорь, ну или Солдат. А ты молодец, Шишон, – начал говорить Игорь нарочито громко, чтобы слышали и аборигены, и студенты. – Я десять лет по секциям самбо, да в спецназе, но с тобой было трудно.

Увидев радостную улыбку, расплывшуюся на окровавленном лице местного лидера, Игорь понял, что попал в точку. Авторитет в деревне Шишон не только не потерял, но и приобрел дополнительный. Для любого советского современного парня слово «спецназ» звучало, как нечто магическое, непобедимое. А тут еще и самбо, которое мало чем уступало в таинственности и мифологии от каратэ или кунг-фу.

Уже через пять минут, под веселые, не совсем цензурные выкрики, толпа местных начала удаляться. Если судить по тем репликам, которые доносились, постепенно удаляясь, от ватаги атакующих сельчан, то они уже и девок городских прощупали и пацанам наваляли, вот только Солдат один и был нормальный мужик, а остальные так… ни о чем, если бы не он, то вообще они бы всех этих студентов «вертели на…». Игорь же увидел с десяток парней-студентов, которые излучали решительность догнать наглецов и показать, что и они не робкого десятка.

– Солдат, ну ты и каратюга! Красавчик, как ты их! Нужно было всем по соплям дать, – послышались победные рулады уже со стороны студенческого войска.

– Спасибо, ик…– сказал Николай Дмитриевич, показавшийся, несмотря на икоту, более трезвым. – Пошли за командирский стол, ты ж заочник, с ними можно, это, ик… со студентами-перваками нельзя, а с тобой можно, ик… ты ж и Афган прошел.

Игорь не стал сопротивляться, прекрасно поняв, что именно ему можно, а первакам нельзя. И, по мнению парня, ему было даже нужно выпить. Но не так ситуация с наездом местных выбивала Игоря, сколько неопределенность с Лидой. Что с ней творилось, парень мог только догадываться. Он высматривал девушку в бурлящем лагере начинающих археологов, но не находил, несмотря на то, вокруг было достаточно света, полная луна, чистое звездное небо, два больших костра, фонарики в руках снующих студентов.

Но, не смотря на освещённость, по всему лагерю слышались выкрики, типа «осторожнее», «разуй глаза» – это проходящие неопытные историки цепляют стропы от палаток. Но через три-четыре дня все приноровятся избегать ловушек.

А вот Лида ушла, оставалось у Игоря чувство какой-то досады, недосказанности. Он не хотел примерять на себя роль сердцееда, кидающего девушку, как только добьется ее благосклонности. А тут себя ощущает почти брошенкой. Понятно же, что Лиде стыдно, что этот непонятный эмоциональный порыв приведет к компании девичьих принципов. Но и она не была девственной, да и демонстрировала кое-какой опыт в любовных делах. Поэтому, как понадеялся Игорь, истерик не должно быть. Они взрослые люди, а время рассудит.

– Вот, ик… садись, – сказал молодой преподаватель, приглашая Игоря присесть за стол.

Командирский стол располагался в вырубленных зарослях, чтобы подальше от глаз любопытствующих студентов, которые прекрасно понимали все происходящее, принимая ситуацию, как должное, да и сами стремились не отставать от командиров, пусть и не были столь запасливы в бланках хмельной «документации», как их преподаватели. Недалеко от места, куда привел его Николай Дмитриевич, Игорь уловил звуки из кустов, где кому-то было крайне плохо от выпитого ранее, и он, даже скорее она, очищал кишечник не совсем традиционным способом. На следующий день эти рвотные массы вокруг лагеря могут создать определенный дискомфорт. Зря уехала Анна Кондратьевна, при ней, возможно, такой анархии не было бы.

– О, и Лидочка пришла, присоединяйся, – из-за палатки, которая так же служила прикрытием для происходящего за командирским столом, вышла девушка.

Даже в отблесках луны можно было рассмотреть ее покрасневшие глаза. Лида уже успела проплакаться, даже не наблюдая за разборками с местными. Она уже и многое себе успела надумать. Сколько там нужно времени, да при буйной девичей фантазии, чтобы нарисовать в голове самые ужасные картины? Уже и отругала себя всеми оскорблениями, о которых только была осведомлена. Девушка убеждала себя, что она ненавидит Игоря, что это он кабель воспользовался ею, что это кружка портвейна сделала ее слабой. В который раз, уже слабой, что еще больше давило на Лиду, она же себя считала «не такой», а тут опять… Игорь был не первым ее мужчиной. И по злой иронии судьбы, именно Коля, Николай Дмитриевич и был в прошлом году ее «палево-археологическим» парнем, как этот феномен называл Витек, своего рода мужчиной из курортного романа. Но тогда они скрыли свои отношения, которые так и не смогли перенести за пределы экспедиции.

– А и присоединюсь, – надела Лида на себя маску безразличия к Игорю.

Заочник ничего не сказал, он не понял того, что девушке сейчас нужна была его поддержка, слова о том, что все хорошо, просто обнять, погладить по волосам, настоять на своем участии, даже после того, как был брошен, стерпеть. Парень не знал таких тонкостей женской психологии. Никто обхождению с девушками Игоря не учил, а симпатичное с правильными чертами лицо, достаточный рост и отличная физическая форма в купе с мужественностью, постоянно притягивали к нему женщин, но никогда не на продолжительное время, чаще он вел себя так, что общение и не срасталось.

– Ну ты, молодец, так все разрулил! – распылялся один из руководителей студенческой практики, даже не особо стесняясь, приобнимая Лиду, которая присела на лавку рядом.

Девушка с вызовом смотрела за реакцией Игоря, который закрылся в себе и больше налегал на дефицитные закуски на столе. Во всех экспедициях, как говорила Анна Кондратьевна, была традиция брать копченый сыр, как неотъемлемую часть церемониала. Это как на Пасху у верующих, которых становится в СССР все больше в последнее время, перед началом трапезы, съесть кусочек освященного в церкви кулича. И этот сыр был вкусен, особенно, когда сверху на кусочек Игорь положил раза в три больший ломоть копченого мяса.

Парень опрокинул в себя первую чашку с наполненной на два пальца водкой, а алкоголь разливался в любые емкости, рюмок, за столом, даже стаканов, не было, и стал закусывать тем самым копченым сыром, но уже с колбасой. Однако, парень чуть не поперхнулся, когда озабоченный преподаватель, уверенный что делает это украдкой, начал лапать под столом третьекурсницу Лиду. Только час назад она была любовницей Игоря, а сейчас вперила безэмоциональные глаза на Игоря, все еще ожидая его реакции, но тот продолжил жевать сыр. Делал он это демонстративно и не отрывал холодный взгляд от наигранно надменного лица девушки. Игорь был оскорблен, он не знал, как поступать. Он понимал, что бить морду похабному Николаю не с руки, да и насилия никакого не было, парень вспомнил, как недавно Шишону рассказывал про сучку и кобеля и их согласие. И тогда Солдат решил, что не должен вмешиваться. Потом была копченая колбаса, и даже подаваемая только по большим праздникам, жареная курица, но вкус деликатесов ощущался не ярко, все же Игорь был не бесчувственным чурбаном.

Нет, заочник очень хотел взять и выдернуть из похабных рук ту, с кем еще недавно, да что там – только что, нежился в траве, не обращая внимания на рой комаров, но парня останавливало отсутствие сопротивления со стороны, казалось, застенчивой девушки. Списав все происходящее на то, что он долго был на войне и так и не смог принять зарождающиеся в системе молодежных ценностей, свободные отношения, которыми заразились все вокруг, Игорь смог частично отрешиться от душевных терзаний и самостоятельно налил полкружки коньяку. Тот обнаружился в авоське, висевшей на гвозде, прибитом к опорному столбу командирского места для «изучения документации».

– А ты не куришь? – спросил Николай, доставая, наконец, свои руки из-под стола, и приостанавливая на время ощупывание ног Лиды, которая поправила прядь волос и показалась Игорю еще более привлекательной, но какой-то странно отрешенной, чему парень не придал значения. Сам он уже закрылся для Лиды, он не принял свободных отношений, поэтому забыть и жить дальше.

– Нет, – коротко ответил начавший нервничать солдат.

Налив еще полкружки молдавского коньяка «Белый аист» и открыв ложкой бутылку с напитком «Пепси», в очередной раз удивляясь снабжению экспедиции, Игорь залпом выпил уже слишком согревающий алкоголь и запил его сладкой водой самого шустрого американского производителя, который умудрился открыть производство «Пепси» в СССР задолго до конкурентов.

– Ты со мной? Или так и будешь тут сидеть с поглаженными коленками? – выпалил Игорь с нажимом.

Алкоголь дал в голову, и непривыкший отступать парень сделал, как ему показалось, отчаянную попытку изменить ситуацию.

– Иди! Нам с Коленькой есть, что вспомнить, – вопреки своим желаниям, сама не понимая, какую чушь она несет, ответила Лида и совершила еще более неадекватный поступок – поцеловала сидящего в «непонятках» своего бывшего.

– Сука! – сказал Игорь, сплюнул и быстро ретировался с командирского закутка, при этом прихватил авоську с алкоголем, куда скинул остатки колбасы и запеченной курицы.

Лида же сильно испугалась общественного мнения и потери авторитета. Опыт отношений с Николаем, который ни в какое сравнение не идет с Игорем, был уже привычным и общество, пусть и перешептывалось, но приняло это. Причем многие считали, что Лида до свадьбы будет мужику голову морочить и даже подспудно сочувствовали Николаю Дмитриевичу, что тот так до обручального кольца и останется не целованным. Не знали они, что за строгостью комсорга скрывается очень чувственная, может, чересчур даже, женщина. При этом волевая и умеющая быть целеустремленной. Это Лида стала инициатором всех своих любовных связей, пусть и не осознанно, почти всегда после помутнения рассудка жалея о них.

Игорь встал, и некоторое время отрешенно смотрел на звезды. Если бы заочник не был уже в изрядном хмеле, и не пил кружками водку с коньяком, то увидел, как образовываются две мокрые полоски от ниспадающих на щеках девушки слезинок. Лида была готова бежать за Игорем, но вокруг люди и она уже опозорилась с ним, обрушила репутацию, теперь же можно обратить все случившееся в недоразумение. Отношение с Николаем более предсказуемы, и уже прошли свою стадию общественного порицания еще в прошлом году. А Игорь… он не такой, чтобы бахвалится.

– Эй, Солдат! Иди-ка сюда! – услышал Игорь выкрик от одной из дальних палаток, расположенной в метрах двадцати, не больше, от начинающейся болотистой местности. Место для временного походно-полевого жилища было выбрано явно для того, чтобы быть подальше от начальства.

Игорь было вспылил на это «иди-ка», алкоголь и на его адекватность воздействует, но смог взять себя в руки. Постоял, сделал пару глубоких вдохов и выдохов и отправился-таки к тому, кто его звал. Пошел не с намерением конфликтовать, а, скорее, чтобы найти хоть кого для общения. Игорь почувствовал себя лишним на этом все больше разворачивающемся празднике жизни. Знакомых и друзей тут не было, да и не могло быть, он то заочник и не общался с большинством практикантов. Да и могут ли быть общие интересы у мужчины с теми, кто только на пути к этому статусу? Разговоры о шмотках, политике, девушках? Все эти самые распространенные темы были для парня не то что не интересные, он просто был в них не компетентен. На службе все было понятно, там приказ и его исполнение, лишь обрывочная информация о том, что происходит на Родине. Телевизор полноценной картины происходящего в стране не покажет, в проблемы, озвученные в «Прожекторе перестройки», или программе «Взгляд», без ста грамм не вникнешь. А говорить, о чем не имел четкого представления, Игорь не любил. Да и сегодня никто, как и сама растерявшаяся власть, не могла сказать, что именно происходит и в какую пропасть летит СССР.

– Че хотел? – спросил с вызовом заочник, когда подошел к палатке, за которой расположилось не меньше двадцати человек на четырех покрывалах.

Перед Игорем стоял тот самый «джинсовый» лидер, которого он первым отоварил во время наезда местных. Но сыночек влиятельного родителя не излучал негатива, напротив, начал как-то заискивать перед тем, кого он называл Солдатом.

– Да, ладно, нинздя, я не в обиде. Присоединяйся, хоть поешь нормально, а то на ужин даже не удосужились кашу сварить. Бардак, все бухают, командирша и та… – парень замялся, поняв, что упоминание командирши-Лиды было лишним.

– Ну, мировую, что ли? – спросил Игорь, которому надоело уже анализировать, искать подвохи, копаться в своих чувствах и эмоциях. Лида захотела быть с Николаем, да и ради бога, на поляне за палаткой две трети женских силуэтов.

– Давай! Я Алик, ну так-то Александр, но все зовут Аликом. Пошли пить мировую, круто ты все же решил проблему. Это я после осмыслил, когда ты хмель из меня выбил. Было бы много крови. Спасибо и пойдем! – пригласил Алик, но Игорь приподнял авоську, в которой было четыре бутылки разных напитков с повышенной крепостью. Он-таки отомстил Николаю Дмитриевичу, забрав авоську с алкоголем. И пусть тот предъявит студенту, что взял у ответственного преподавателя алкашку, даже если ту назвать «важными нормативными документами».

– Ого, советское виски, армянский коньяк, столичная и пшеничная. Ты решил, чтобы наверняка завтра не подняться? Почему вся бухашка разная? – спросил Алик, доставая виски. – А, впрочем, какая разница?! Отец говорит, что советское виски не хуже зарубежного, только у нас все отечественное принижается, культ Запада. Никогда не пробовал. Ты не против?

Дождавшись одобрительного кивка Игоря, Алик лихо открыл бутылку виски, уронив пробку на траву, и отпил.

– Ну, как прав твой отец? – спросил заочник.

– А хрен его знает, мне сравнивать не с чем, а так, неплохой сэм, – ответил парень, занюхал рукавом и улыбнулся.

– Ну, самогонка и есть, в Афгане я пил канадское виски и английский джин. Так, вот если виски еще пить можно, но, кажется, хуже этого, – Игорь приподнял бутылку, из которой только что и сам сделал глоток. – То джин отдает какими-то лекарствами, даже противно было.

– Так он настаивается на можжевельнике, а тот пахнет, как лекарство от кашля. Или это самбука? Хрен разберешь этот загнивающий Запад, – сказал Алик, перехватывая бутылку для нового глотка.

Игорь ощутил себя виноватым. Он сразу плохо отнесся к парню, сходу не разобравшись в ситуации, ударил, был готов и сейчас действовать агрессивно, если бы не радушие Алика. Но, как говорил отец: "Лучшая дружба начинается с хорошей ссоры» – вспомнил Игорь слова своего отца, который познакомился в драке за маму с лучшим, а может и единственным, своим другом – дядей Сергеем, который был одноклассником матери.

– Мальчики, вы так накидаетесь вдвоем, а столько девушек тоскуют в одиночестве, – к парням, так и стоявшим чуть поодаль от банкетных расстеленных покрывал, подкралась Света.

Игорь видел движение женского силуэта. Даже сейчас он не утратил повадки бойца, но в лагере снующих студентов, многие из которых больше похожи на лунатиков, чем на разумных людей, не придавал уже значения, кто и зачем крадется, тем более, что силуэт был сногсшибательно обворожительным.

– Ну, так, веди нас, будь лучиком Светы, – отшучивался Алик, обратившись к Светлане.

Много девушек, все разгоряченные алкоголем и звездная ночь. Песни под гитару, шутки и развязное общение. Это то малое, что прибавляло эмоций для Игоря, Светы, Алика, присоединившемуся к ним Витьку, и всем остальным.

– Игорь, проведи меня, – чуть заплетающимся голосом попросила Света.

Даже в ночное время были видны завистливые глаза большинства парней разросшейся компании. Алик привстал и одобрительно похлопал Игоря по плечу. В ходе общения Света нарочито расставила все точки над i, рассказывая, какие они с Аликом друзья и что никогда даже не целовались, как и не с кем из присутствующих она подобной процедуры не проводила. Рассказы эти были навязчивые, звучали, как бы оправданием за былые проступки, но Игорю – единственному слушателю, для кого они и предназначались, было уже все равно. Заочник так стремился захмелеть, что изрядно перетрудился с этим занятием и сейчас не он должен был провожать, а скорее, его.

– Пошли, – сказал Игорь, привставая, мужаясь держаться стойко.

Света схватилась за левое предплечье парня, и они пошли… Игорь не знал, где именно находится палатка девушки, но знал, где поставил свою. Не имея ввиду ничего крамольного, он и пошел спать к себе, не беря в голову то, что висящая на нем первая красавица факультета – высокая брюнетка с выразительными, мутно-зелеными глазами, великолепной фигурой, точеными чертами лица, способного создать любое выражение от милого до стервозного – так же идет с ним.

Не говоря ни звука, как будто делали это ежедневно, как минимум на протяжении года, являясь мужем и женой, они пролезли в палатку и стали раздеваться. И, если Света все же, несмотря на выпитое спиртное, стеснялась, то Игорь, буднично снимал уже трусы.

– Я это… ну… первый раз… – прошептала Света.

Если бы Игорь не выключил свой мозг, это уже второй раз за сутки, выпив с литр абсолютно разных крепких напитков, попробовав два вида портвейна и шлифанувшись под уход бутылкой «Жигулевского», то удивился бы ситуации. Развязная девушка, которая больше всех намекала на интимные отношения, отшучивалась от пошлых намеков с сознанием дела, еще не была с мужчиной.

– Ты не подумай, я никак не была с мужчиной, – по-своему расценила создавшуюся паузу Света, посчитавшую, что Игорь подумает о том, что у девушки был сексуальный опыт не традиционного характера.

– Да мне по барабану, – единственно, что смог из себя выдавить Игорь.

Говорить парень мог с трудом, но природа вела его, активизировав инстинкты, и он смог быть и внимательным, и предупредительным, стараясь, насколько позволяло состояние быть нежным.

Света уже начинала комплексовать по поводу того, что все еще девственница, в отличие от большинства своих подруг и твердо решила, что сделает это на археологической практике. Дома же был полный контроль, постоянное требование к учебе, бассейн, тренировки и сборы по стрельбе из лука, соревнования и сессия. Потом на выходные всегда дача и там контроль. «Мальчик появился? Нам это не нужно! Только на последнем курсе! Отучись, а потом мальчики!» – вот основной посыл родителей, он то и предполагал тотальный контроль. Алик был сыном друга отца, и все прочили им свадьбу, но потом, чуть позже. Вот только общение у Светы и Алика не задалось, они даже пытались быть ближе, даже лежали почти раздетые в одной кровати, но не тянуло друг к другу, Алику нравилась другая девушка, даже девушки и он может и побаивался красоты Светы, или близкого знакомства родителей, хотел отношений попроще. Ну, а Света не знала, что такое эмоции, что такое смотреть на мужчину и представлять его руки у себя на коленях, или…

А Игорь был идеальным вариантом, может не такой верный, но и она не трезва. С ним можно было создать интрижку, как говорили уже многоопытные подружки, «археологический любовный роман», и легко расстаться после практики. Еще на крыльце корпуса девушка высматривала такую кандидатуру, вот только глаза постоянно натыкались на рослого, мускулистого, при этом красивого парня, от которого просто веяло силой. Когда началась заварушка с местными и Света увидела Игоря с выскочкой Лидой, которую можно было считать сильной соперницей. Тогда девушка чуть было не оставила свою затею, пытаясь определить другую жертву или счастливчика, но тщетно. Света видела красоту своей визави, даже в условиях, когда та специально прячет свои достоинства. Но мало кто думал, а может и никто, что Лида была способна в первый вечер, с первым встречным. Несмотря на подначки и шутки, весь лагерь сошелся во мнении, что у Солдата и командирши ничего не было. Это и придало дополнительный стимул Свете. Она не отличалась слабохарактерностью и, если решила для себя что-либо, то обязательно добьется. Как и сейчас.

– Можно, я сама, я видела, как это делают, у родителей есть видеокассета, – сказала девушка и принялась осуществлять завершающий этап своего плана.

Глава 2

– Подъем! Подъем, вставайте, просыпайтесь! – кричали во все горло с десяток человек.

Им отвечали матом и кричащими междометиями, но вяло, без огонька, сонно. Народ не хотел просыпаться, пусть и в палатках уже нещадно жарило.

Крики не смогли бы поднять Игоря, как и большинство обитателей лагеря, который начал успокаиваться только с рассветом, как правило, под влиянием изрядной доли «успокоительного». Но дикий, впивающийся в барабанные перепонки, звук ударяющихся одну об другую эмалированных крышек от кухонных котлов, заставлял шевелиться, морщиться и хоть как-то реагировать.

– Они так обобьют всю эмаль на крышках, – пробурчал Игорь, пытаясь открыть глаза, но получилось раскрыть только один. – Сволочи, ни себе покоя, ни людям!? Еще же только начинает светать! Или это я еще глаза не открыл?

Насколько это было возможно через узкие щели, не желающих полностью открываться заплывших глаз, Игорь лениво осмотрелся. На всей площади брезента не новой палатки расселись уставшие, с полными пузиками крови, комары. Ночью палатка не была закрыта, и насекомые оторвались по полной программе. Только сейчас, когда парень увидел, с десяток комаров, а фантазия дорисовала картину комариного пира, Игорь ощутил результат общения с насекомыми – чесалось все.

– Ох, ты ж! – воскликнул Игорь и прикрыл-таки вход в палатку, чтобы проходящие не глазели на то, что открылось взору парня внутри походного жилища. Конечно, такую реакцию не могли вызвать комары, которые должны были быть ко всем членам экспедиции одинаково агрессивны.

Забылось про похмелье, все недомогание временно отступило, широко раскрылись глаза, чтобы не упустить ни малейшей детали. Света, девушка, которая вчера больше раздражала своей наглостью и напором, сейчас восхищала. В памяти всплыли некоторые очень пикантные события, когда парень овладел всем этим идеальным творением природы. Изящные линии тела, упругая грудь – невинно спящая девушка манила к себе, но Игорь боялся прикоснуться к бархатной, немного загорелой коже Светы.

– Что, нравлюсь? – спросила соседка по палатке, не открывая глаз, крики в лагере разбудили и ее.

– Ага, – единственное, что смог ответить Игорь и коснулся-таки груди девушки.

– Говорят, что второй раз намного приятнее, – произнесла девушка и сама, обхватив голову парня, прильнула к его губам нежным поцелуем.

Судя по тому, как Свете пришлось сдерживать вырывающиеся из нее звуки, второй раз действительно был более приятен, пусть болезненные ощущения еще полностью не прошли. «Еще бы полноценно вспомнить первый. Но так просыпаться чертовски здорово, и бодрит» – подумала девушка.

Пришлось проигнорировать очередные потуги дежурных разбудить лагерь, приходя в себя после райской побудки. Так что вылезли мужчина и уже женщина из убежища только минут через сорок.

– Охренеть, сестренка, – первый кто заговорил с, опустившими головы, Игорем и Светой, которые все же «вышли в люди» из своего видавшего вида любовного гнездышка, был Алик. – Вчера человек двадцать уселись возле вашей палатки и охали, и ахали, наблюдая страстные силуэты.

– И видика не надо, просмотрели эротику? – с вызовом сказала Света, но ее щеки запунцевели.

Она быстрее догадалась, о чем именно говорит Алик – под тусклый едва приникающий свет можно было с большим напряжением, прежде всего, фантазии, а уже после зрения, что-либо рассмотреть. А вот звуки, наверняка разносились по округе, как тут не сдерживайся. И это ее первый раз, такой долгожданный и проектируемый в девичьих мечтах, на деле… «Да ну вас, к черту, все отлично!» – подумала Света, развеивая свои сомнения.

– Ну, особо ничего не было видно, но фантазия, оказывается, у всех развита, – рассмеялся Алик, немного сглаживая неловкость. Потом отсмеявшись, по-доброму, скорее панибратски, ударил Игоря в плечо и немного успокоившись, продолжил стращать молодых людей. – Но в целом, ребята, спасибо! Вика моя, насмотревшись или наслушавшись, сама меня потащила к себе в палатку. Ох, сестренка, что там было?!

Пока продолжалась пикировка Светы и Алика, Игорь рассматривал лагерь. С грузовых машин разгружали аккуратные, уже нарубленные паленья дров. Стояли две пивные бочки с питьевой водой и даже вроде бы с квасом. Так же в количестве двух штук стояли и уже дымились полевые, как будто только с завода производителя, полевые кухни. Наблюдалось какое-то шевеление в одной из армейских палаткок, куда носили ящики и мешки из еще одной грузовой машины. Не меньше пяти косцов косили всю траву в округе, но только там, где было трудно проехать комбайну, в остальных местах это делали как минимум две сельскохозяйственные машины. Потемкинский лагерь во всей красе.

Как всегда, из поколения, в поколение, не смотря на социальный и государственный строй, передается стремление славян делать все в последний момент, да и показуха перед начальством к месту и без оного, тоже в традиции. Вот и здесь, развернулась кипучая деятельность, которую эта местность уже давно не видела, чтобы аккурат к приезду в обед первого секретаря Обкома создать видимость хозяйственности и рачительности. Очень, видите ли, стремится местная власть поощрить молодежь на научные свершения и показать, как в районе радеют за науку и готовы костьми лечь, но создать комфорт для будущих и настоящих надежд советской археологии.

– Так как будем дальше, Игорь? – наигранно незаинтересованно спросила Света, наблюдая, как Алик, заприметив девушку, с которой был ночью, стал от нее прятаться, и быстро ретировался в ближайшие кусты.

– Не усложняй. Ты мне нравишься, если я тебе тоже, то давай продолжим общение, пока нам интересно друг с другом, мы же даже не поговорили нормально. Ну а там, без обид, если не сойдемся, то разбежимся, – рассудительным тоном, стараясь не смотреть на Свету, чтобы не запнуться, сказал Игорь.

– Как у тебя все просто, – девушка задумалась, через пару секунд улыбнулась и продолжила. – Все правильно, мой генерал. Есть, не усложнять! Солдаты, они же бывают генералами?

– Ну, не совсем так, но допустить можно. Как говаривал кто-то из французов: «Плох тот солдат, что не носил маршальский жезл в рюкзаке», – ответил парень, приподнимая указательный палец.

– Ну, тогда я в палатку к Таньке, переоденусь, а то тут следы былой невинности, приведу себя в порядок и встретимся, – Света поцеловала Игоря в щеку и упорхнула куда-то на окраину лагеря.

А Игорь тогда подумал, что погорячился, когда поставил свою палатку в самом центре этого стойбища студентов, никакого личного пространства, все на виду, но переставлять временное жилье не спешил, да и события понеслись вскачь.

– Общий сбор! Общий сбор! – не кричали, а орали до хрипоты какие-то энтузиасты, когда другие похожие на первых тоже «асты», с другими буквами впереди, стали стучать уже ненавистными эмалированными крышками.

Отвратительный высокий звук звенел внутри головы и вне ее, но нужно признаться, до всех уголков лагеря, как и за его пределами, может и до крайних домов деревни, доходило, что нужно идти на общий сбор. Было бы смешно, когда кто-нибудь из деревни припрется на это собрание, потому что позвали.

Что такое этот «общий сбор», Игорь еще не знал, но догадывался, что он имеет много общего с построением, своего рода традиционная проверка «выживших» после ночного загула.

Между тем, ближе к кухне собирались группками и поодиночке студенты. Столы и кухня располагались в самом начале лагеря, там и должен был состояться тот самый «сбор». Как, по мнению Игоря, подобное мероприятие должно было быть организовано не в половину одиннадцатого, а часов, в семь. После ночи экспедиция могла все же недосчитаться своих участников из тех, кто уже ранее встал и отправился исследовать окрестности.