Читать книгу: «Моя маленькая львица», страница 3

Его длинные пальцы резво расстегнули пуговку на манжете, и я поймала себя на мысли, что мне становится немного легче от того, что я наблюдаю за его движениями.

Белая рубашка казалась источником чистоты в этой грязной суматохе. И даже черный галстук уносил мыслями на какое-то торжественное мероприятие, где нет места боли и насилию.

– Тебе нехорошо? – заметил Смольнов. В его серых глазах мелькнуло беспокойство, и я лишь выше вздернула нос.

– Смотри на ринг и готовься, – фыркнула я, – это же ждет тебя, если ты не откажешься участвовать.

Смольнов оперся локтями на колени и покачал головой.

– Я не откажусь, – с фирменной полуулыбкой на губах ответил он.

– Тогда лишишься компании, – я пожала плечами, делая вид, будто мне все равно.

На деле же я не хотела, чтобы Смольнов передал свои пятьдесят процентов какому-то проходимцу. Кровно эта компания принадлежала и мне тоже. И плевать, что я собиралась ее добить, словно раненую лошадь. Ни один Пожарский больше не будет наживаться за ее счет.

Влад хотел что-то ответить, но тут прозвучал гонг, оповещающий о начале боев. На металлическом постаменте, расположенном между двумя рингами появился бессменный ведущий. Он объявил двух бойцов, оба из которых поднялись по длинной турнирной сетке, оставив позади покалеченных проигравших.

От одного голоса этого глашатая у меня в горле встрял ком. Головокружение импульсом спустилось куда-то в низ живота, и меня окутала слабость. Сейчас будут раздаваться звуки кулаков, хлестко ударяющих плоть, и мне понадобится урна, чтобы не блевануть на пол.

– Зачем ты привела меня сюда, если сама с трудом смотришь на ринг? – усмехнулся Влад, но его голос донесся до меня словно сквозь вату.

Я уже падала в далекие-далекие воспоминания, где я пряталась в туалете и сквозь приоткрытую щелочку видела, как разные любовники матери, меняясь лишь лицами и никогда – поведением, осыпали ее пощечинами, а то и кулаками. А я – совсем мелкая – дрожала у двери, желая помочь и в то же время дико боясь навлечь беду на свою маленькую голову.

И вот теперь, когда звуки ударов доносились до моих ушей, внутри меня натягивалась струна страха. Страха той мелкой девочки, что внутри себя все еще продолжала сидеть в туалете за приоткрытой щелкой.

– Твою мать, Леона…., – пробормотал Влад откуда-то издалека, и дальше я почувствовала, как мое тело отрывается от земли и плывет, покачиваясь на волнах.

– Очнись, львица, – с насмешкой звал Смольнов, убирая волосы с моего лица. Его касания были осторожными, будто он боялся, что я снова грохнусь в обморок от прикосновения его рук.

Проморгавшись, я медленно открыла глаза. Осмотрелась. Смольнов занес меня в соседнее помещение – малый зал, который уже давно не использовался. Я лежала на старом пыльном ринге в луже лунного света, сочившегося сквозь окно в самом верху стены.

Я осторожно поднялась и, свесив ноги с ринга, медленно вдохнула, проверяя, не последует ли за вдохом желание опустошить желудок. Но дышать было гораздо легче, и я подняла глаза на Смольнова, что смотрел на меня свысока.

Слабачка Леона. Думала, что справится со своими демонами и попугает неженку Смольнова. А сама отключилась, как принцесса, некогда свергнутая и брошенная выживать с разбойниками.

– Жива? – он дерзко улыбнулся и, сунув руки в карманы, отвернулся, чтобы осмотреть зал, – для Пожарской ты слишком вялая.

Эти слова с новой силой взметнули внутри меня страх. Смольнову известно, кто я такая. Он не просто пришел в казино. Он пришел за мной.

Быстро осмотревшись, я схватила старый деревянный стул и, не дожидаясь, когда Смольнов обернется, обрушила его на голову парня. Тот мешком рухнул на пол.

Я сняла с крюка на стене веревку и на всякий случай проверила пульс Смольнова. Живой.

Тебе придется отвечать на мои вопросы, Владислав Смольнов. Или я сделаю тебе больно.

Глава 5

ГЛАВА 5

Голова Влада ныла так, словно по нему прошелся чертов бульдозер. От одной только мысли, что в роли бульдозера выступала мелкая наглая девчонка, было смешно. Только, кажется, губа была разбита, и смеяться совсем не хотелось. Разве что над тем, какая глупая сложилось ситуация.

Подобно отцу, он с самого детства приучил себя к одной важной мысли: женщинам нельзя доверять. Они все без исключения хитрые, изворотливые и вечно ищущие, где постель теплее. И даже при том, что у Ильи Смольнова всегда была достаточно теплая постель во всех смыслах, женщины, которых он выбирал, неизменно отправлялись на поиски лучшего.

Так было с самой первой девчонкой, что покорила его сердце, с матерью Влада, которая разбилась на мотоцикле, сбегая с любовником, и так было с Ларисой, коллекционирующей молодых красавчиков.

Влад не знал этого, когда был ребенком, но уже тогда, слушая отца и внимательно наблюдая за ним, зарубил себе на носу: женщины не стоят доверия. И ему на протяжении двадцати шести лет прекрасно удавалось держать этих милых, но опасных существ подальше от своего сердца. Контроль – сильнейшая черта Смольновых. Над собой, над окружением, над обстоятельствами.

Только здесь в едва освещенной комнате Влад на ничтожно короткий миг забыл о том, чему его научил отцовский опыт, и повернулся к Леоне спиной. Как он мог быть таким идиотом? Довериться девчонке настолько, что упустить из виду ее хрупкую фигурку и вечно поблескивающий в руках ножичек? Он поплатился сполна.

Женщины не достойны доверия. А женщины, в жилах которых течет кровь Пожарских, и вовсе должны находиться под усиленным контролем. Желательно связать и приковать наручниками к батарее.

Не раскрывая глаз, Смольнов осторожно повращал головой, проверяя подвижность шейных позвонков. Отлично, голова на месте. Он дернул затекшие руки и тут же издал горький смешок, когда осознал, что его запястья больно стянуты за спиной грубой веревкой. Эта мерзавка связала его еще до того, как успел насладиться мыслью о том, чтобы связать ее.

– Твою мать, – выругался он, вытягивая ноги.

Парень раскрыл глаза, привыкая к темноте. Он был привязан к угловому столбу старого ринга, и первое, что пришло Владу на ум – как эта хрупкая малявка закинула его на ринг?

– Я сильнее, чем ты думаешь, – отозвалась девушка, появляясь в поле его зрения. Вопрос был настолько очевиден, что Владу не пришлось произносить его вслух.

– И что все это значит? – хрипло спросил он, осматривая Леону.

Та остановилась напротив парня и присела на корточки в своих предательски узких джинсах. Серые глаза Влада скользнули по точеным бедрам девчонки и поднялись выше – к дурацкой обтягивающей футболке, которая, казалось, принадлежала неоформившемуся подростку, а не Леоне, что, хоть и не отличалась объемами, но тем не менее выглядела очень даже женственно с этими аккуратными округлостями, перетянутыми простиранной тканью.

– Хочу узнать тебя получше, – прямо заявила девушка, испепеляя Смольнова диким голубым взглядом. Ее волнистые черные волосы были растрепаны, и это лишь добавляло и без того дерзкой девчонке дополнительный дух бунтарства.

– Ты всегда связываешь мужчин, когда хочешь познакомиться поближе? – Влад рискнул улыбнуться, и в губе тут же неприятно засаднило. Похоже, Леона пару раз ударила его после того, как вырубила стулом по голове. Или тащила его к рингу лицом о пол. Обе мысли заставили парня скривить болезненную гримасу.

– Лживых болванов я всегда держу на привязи, – буквально выплюнула Леона, покачивая в белоснежных ладонях свой перочинный ножичек.

– Так я теперь лживый болван? – уточнил Смольнов, пальцами проверяя узлы, опоясывающие его запястья.

– Ты был им с самого начала, – в голосе Леоны прозвучала обида, но девушка быстро взяла себя в руки. – Ты не просто так пришел в казино, верно? – Влад отвел глаза, будто сочинял подходящую реплику, и Леона рявкнула: Отвечай!

– Не просто так, – согласился Смольнов, не давая никаких подробностей.

Тогда Леона поднялась и в пару шагов приблизилась к Владу вплотную. Он буквально ощутил, как ее колено прижалось к его щеке. От этого странного момента внутри него что-то чертыхнулось. Что-то, чего он еще никогда не испытывал рядом с женщинами. Любопытство? Страх? Волнение?

Он вырос практически в тепличных условиях, где бабушка и няня не отступали ни на шаг и сопровождали парня везде, включая моменты, когда пришло время заводить знакомства с девушками.

Интеллигентная бабушка устраивала показные ужины с приглашенными внучками своих подруг или знакомых по клубу любителей книг, чая и невесть чего еще. Это всегда были тихие примерные девушки, едва способные по-настоящему выдерживать долгий взгляд Влада. И уж точно ни одна из них не смогла бы вырубить его стулом и связать, чтобы поговорить.

Влад должен был понимать, что с обитательницей норы все будет иначе. Интереснее, острее. И, похоже, в разы опаснее.

Ему повезло, что в его жилах текла кровь отца – Ильи Смольнова, и он лишь делал вид, что потакает бабушке во всем, а сам соблазнял тихонь, что являлись в их дом на чай и примерно разглаживали твидовые юбочки на коленях. Юбочки оказывались задранными неприлично высоко каждый раз, когда Влад устраивал экскурсию по любимой комнате в доме – по библиотеке.

Он знал, что, едва добравшись до стеллажей с энциклопедиями, очередная чайная невеста сдастся его мягкому, но настойчивому флирту, и раздвинет ноги, бесстыдно усевшись голой задницей на полку с изданиями работ Дарвина.

«Владислав, эти девочки представляют высшее общество. Одна из них станет для тебя прекрасной партией,» – говорила бабушка, не ведающая, что эти девочки из высшего общества творят в библиотеке. Знал только Влад, который насмехался над сложившейся ситуацией. Над тем, насколько эти с виду воспитанные девушки оказывались похотливыми развратницами под его хитрым контролем. Он раз за разом убеждался – женщинам нельзя доверять.

И еще он понимал, что они скучны и однообразны, потому он рассматривал женщин, приходящих в его дом, лишь как удачную или неудачную партию. Будет ли положение ее семьи соответствовать его собственному. Достаточно ли устойчива ее семья в финансовом плане. Политические и религиозные убеждения. И самое главное – покорность.

Влад никогда не откажется от контроля. Недоверие порождает самых упрямых деспотов.

Может, оттого Влада так влекла фигура Леоны Пожарской – маленькой уличной проныры, что она не была похожа ни на одну из тех, что он трахал в библиотеке? Бабушка сошла бы с ума, если бы эта бунтарка явилась в их дом на чашечку чая. Впрочем, было в этой фантазии нечто привлекательное…

– Ты пришел за мной, – придерживаясь за нижний канат, натянутый по периметру ринга, Леона снова опустилась на корточки, оказываясь лицом к лицу с Владом. Тот вынырнул из собственных мыслей и одарил ее мимолетной полуулыбкой.

На короткий миг его взгляд показался ей чересчур уверенным. По крайней мере, для парня, который привязан к столбу, он выглядел слишком самодовольным.

Не успела Леона додумать мысль, как Влад резко сгреб ее в охапку и повалил на спину, прижимая собственным весом к пружинистой поверхности ринга. Вокруг их тел взметнулось облако пыли, но Влад не сощурился ни на миг, чтобы не пропустить это чудесное зрелище – смятение на кукольном личике Леоны.

Она оскалилась и, брыкаясь, попыталась скинуть парня с себя, но тот лишь шире улыбнулся, крепко сжимая ее запястья. Возможно, ей больно. Плевать. Ему тоже не понравилось, когда она грохнула его стулом по голове.

Сдерживая необузданный нрав дергающейся девчонки, он поднял ее руки и прижал к рингу над ее головой. Скалясь, она не бросала попыток достать парня, а тот даже получал удовольствие от того, как ее бедра ерзают у него между ног.

Ситуация – опасная и щекотливая одновременно – понесла по крови легкое возбуждение, быстро набирающее обороты.

– Я же связала тебя! – с отчаянием провыла Леона, извиваясь с тающим на глазах энтузиазмом.

– Узлы – не твой конек, моя маленькая львица, – Влад склонился к лицу Леоны, проводя носом вдоль ее щеки. Он втянул аромат, надеясь уловить ее запах, но снова смог различить лишь смазанные нотки дешевого порошка вперемешку с чем-то, что напоминало все сразу: улицу, ночь, бесчисленных прохожих, поток автомобилей. Что угодно и ничего, что на самом деле было бы ей – Леоной Пожарской.

Какая же она на самом деле? За этой притворной маской. Все женщины, которых он имел, были до мерзкого одинаковы. Парфюмы разных модных домов, но все с одним неизменным шлейфом – желанием занять высокое положение в обществе.

Но Леона… Она совершенно не носила парфюма, который кричал бы о ее амбициях и заставлял бы мир оборачиваться на нее. Напротив, она казалась максимально нейтральной, срощенной с окружающей обстановкой. В казино она пахла сигарами и алкоголем. Сейчас в ночи – дождливой улицей и прохладным рассветом. Чем угодно, но не самой собой.

И Влад отчаянно, водил носом по ее шее, зарываясь лицом в пушистые волосы, чтобы уловить запах, через который эта скрытная девчонка говорит о своих желаниях. Но желаний будто не было. Или же ее желанием было слиться с темнотой и стать незаметной. Нельзя было упрекнуть ее за это, если учитывать, в каких условиях ей пришлось формировать свое отношение к миру.

Да, она совсем не походила на чайных невест в твидовых юбочках. И это заставляло Влада думать о ней слишком часто. Гораздо чаще, чем того требовали приличия и его собственные правила относительно женщин.

Львица дернулась в очередной раз, и тело Влада само подалось вперед – ближе к девчонке. Он чуть шире расставил колени, чтобы коснуться пахом ее тела. Острое желание прижаться к Леоне затуманило разум Влада, и ему стало только хуже, когда он увидел, как девчонка приоткрыла чувственный ротик и издала тихий вздох.

Черт, все пошло не по плану…

***

Все пошло не по плану!

Этот идиот распутал мои узлы и припечатал меня к рингу. Убью его, как только смогу выбраться… Вот хрень, как он прижимается…

Я только перестала дергаться, решив своим спокойствием усыпить бдительность Влада, как он, странно осматривая мое лицо, прижался своим гребаным инструментом к моему телу. Так много одежды между нами, но почему-то мне кажется, будто я чувствую, какой он горячий. Там – под брюками.

И, позволив этой мысли зажечь во мне огонек, я нервно выдохнула. Смольнов, сжимающий мои руки над моей головой, совершил странное движение, которое должно было заставить меня возненавидеть его, но вместо этого я только больше захотела узнать его поближе. С другой стороны.

Влад повел бедрами и медленно, но достаточно надавливая, потерся ширинкой своих брюк о мою ширинку. Я задышала чаще, не в силах противиться новому чувству, разворачивающему внутри меня катастрофу.

Смольнов опустил глаза на мою грудь, то поднимающуюся, то опускающуюся под его торсом. Он перехватил мои запястья одной рукой, желая освободить вторую руку, но я снова предупреждающе дернулась, и тогда парень, ухмыльнувшись, просто опустил лицо. Положение не позволяло мне разглядеть, что он собирается сделать, но мне и не пришлось ждать.

Этот хренов ублюдок прижался губами к моему соску, вероятно, проступившему сквозь тонкую ткань от холода. И от чертова возбуждения, что убивало клетки моего мозга одну за другой. Я должна была что-то сделать. Закричать или начать брыкаться с новой силой.

Но это невероятное блаженство, проникшее под кожу с касаниями языка Смольнова, буквально отключило мой инстинкт самосохранения. Я немного выгнула спину – непроизвольно, просто сама природа будто двигала мной изнутри. Влад разглядел в этом зеленый свет и набросился на меня, забыв обо всем на свете.

Он отпустил мои запястья, чтобы иметь возможность изучить мое тело всеми возможными способами. Одной рукой он обнял меня, приятно обжигая спину своей горячей кожей. Второй рукой задрал вверх мою футболку и, оттянув в сторону ткань хлопкового лифчика, припал ртом к чувствительному соску.

Будто наэлектризованная, я вздрогнула, но Влад лишь крепче прижал меня за спину к своему лицу. Все происходило так быстро – бездумно, по наитию, по ведению тела. Я обхватила руками его голову, не позволяя парню ни на миг оторваться от моей груди. Я толкнула правую ногу, и Влад приподнял свою, чтобы я могла бедрами обхватить его ногу. Хотелось потереться о его тело, и я позволила себе это чертово наслаждение.

Смольнов хрипло выругался и прикусил мой сосок. Я вскрикнула и в отместку дернула его волосы. И плевать, что мне понравилось больше, чем я ожидала. Черт возьми, я вообще этого не ожидала! Мы больше не боролись. Напротив, страсть выбила мозги, и мы с жадностью голодного зверя рвались поглотить друг друга.

Пламя внутри полыхало так, что я забыла напрочь обо всем: кто я и кто он, что мы здесь делаем, свою девственность.

Черт!

Мысль о девственности отрезвила. Я с трудом нащупала в себе едва уловимый голос разума и буквально заставила себя ухватиться за него и вылезти наружу из этого омута. Смольнов как раз пробирался к моей ширинке, когда я нащупала неподалеку выпавший из руки изогнутый нож.

Ухватилась за него и, задыхаясь от желания, приставила лезвие к боку Влада. Уперевшись ребром в острие ножа, Смольнов замер. Поднял на меня пьяный взгляд и хищно улыбнулся.

– Второй раунд, моя львица? – шепнул он, позволяя мне чуть больше надавить на рукоять ножа.

Я с вызовом посмотрела в его наглые серые глаза.

– Слезай с меня, – с угрозой в голосе проговорила я, чувствуя, как нож впивается в мягкую плоть Смольнова.

Тот скривил лицо и отодвинулся, вероятно, не желая портить рубашку пятнами крови. Парень слез с меня, с некоторой жалостью наблюдая за тем, как я одергиваю футболку на место.

Я села напротив и свободной рукой смахнула волосы с лица. Второй рукой я продолжала держать нож наготове. На случай, если этот членистоногий задумает снова меня оседлать.

Мы сидели друг на против друга, стараясь отдышаться и выбраться из глубокого забытья в реальный мир. Между нами все еще потрескивал воздух, и, казалось, Смольнов вот-вот кинется на меня с новой силой, желая закончить начатое, только я не могла позволить этому случиться. Не сейчас. Не с ним.

И пусть на какие-то несколько минут мне было хорошо. Слишком хорошо, черт возьми! Настолько, что мозг продолжал рисовать картинки вероятного исхода событий, если бы я не уткнула нож в тело Смольнова.

Он мог бы взять меня прямо здесь – посреди запыленного ринга в темной заброшенной комнате, где время от времени слышатся из основного зала звуки кричащей толпы. Никто не обратил бы внимания, если бы за нашей дверью начали раздаваться стоны.

Ну уж нет! Если этот золотой мальчик получит мой первый раз, он решит, что имеет надо мной безграничную власть. Такие, как он – властители мира – уверены, что могут взять что угодно и когда угодно. Подчинить себе весь мир и, конечно, любую женщину в нем. Но я не позволю этому болвану так высоко задрать нос.

– Знаешь, львица, – прошептал он, запуская руку в свои карамельно-коричневые волосы, растрепавшиеся от приступа страсти. Словно не зная, что сказать, он замолчал, и тогда я перехватила инициативу:

– Отдышался? – грубо поинтересовалась я, и, когда Смольнов усмехнулся моей дерзости, продолжила: Отлично. Теперь мы наконец-то можем поговорить, – заключила я, вбивая во Влада острый взгляд.

Я не боюсь Смольнова. Меня воспитывала нора, и я могу дать отпор любому.

Только до встречи с Владом я и не думала, что однажды мне придется бороться с самой собой.

Глава 6

– Итак, откуда ты обо мне знаешь? – Леона нетерпеливо прошлась вдоль края ринга, придерживаясь за слабо натянутый канат.

Смольнов сидел, облокотившись на один из угловых столбов.

– Имеешь в виду свое происхождение? – уточнил он со скучающим видом. Он старался выглядеть максимально равнодушно, и ему это удавалось, хотя внутри него жужжащими осами свербели спутанные мысли.

Смотреть на Леону после того, что едва не случилось между ними, было странно. Каждое ее движение отзывалось в его теле. Она склоняет голову на бок, выжидающе глядя на него – у Влада что-то стягивается в глубине за ребрами. Волнение? Нехорошее предчувствие? Девчонка щурится, одаривая его подозрительным взглядом, и он, сам того не замечая, начинает улыбаться.

Тряхнув головой, Влад отвел взгляд. В нем говорило потревоженное и неудовлетворенное желание. Между ног неприятно тяжелела нереализованная энергия. Он мог бы сделать с ней такое…

Она казалась ему самым любопытном экспонатом выставки чудовищ рода Пожарских. Ее старшие братья были Владу максимально понятны: они выросли в условиях полной финансовой безопасности, они ни в чем не нуждались, кроме грязного пиара, который могли обеспечить себе на раз-два. Влад знал, каково это – иметь все, и его всегда окружали люди, вылепленные из того же теста.

И вот в его жизни появилась Леона Пожарская. Бродяжка, нищенка, мелкая уличная воровка. До безумия привлекательная в своем отчужденном бунтарском характере. До опасного обозленная на жизнь. Влад видел по ее глазам, как внутри хрупкого тела росла империя. Этот стержень может сделать ее королевой. Воров или клана Пожарских – пока непонятно. Но одно ясно как день: нужно всеми способами удержать ее на своей стороне.

– Ты назвал меня Пожарской, – напомнила мелкая хищница. – Кто сдал тебе эту информацию?

Влад усмехнулся и принялся делать вид, будто его очень интересует вид его собственных ногтей, под которыми после борьбы на пыльном ринге забилась грязь. Какая мерзость…

– Ты сама себя сдала, – прямо заявил он.

– Чем же? – облокотившись спиной на канаты, девчонка обхватила верхний трос, широко расставив руки в стороны. Ее красивая грудь выставилась вперед, словно в насмешку над подавленным желанием Влада лизнуть эти острые манящие соски еще хоть разок. Долгое воздержание было не в его стиле.

А тут еще и такая любопытная девица… Он еще не встречал таких. С которыми нужно уметь совладать. Совладать с самим собой, в первую очередь. Если бы не контроль, Смольнов бы уже кинулся на нее. Судя по отклику ее тела, Леона была не против. Нужно было лишь настоять. Навязать ей свою игру.

Но Влад слишком поразился урагану, взметнувшемуся внутри него. Женщины не должны вызывать такой всплеск эмоций. Ничто не должно. Это мешает контролю над ситуацией. Это может сбить с курса его корабль, двигающийся в направлении единоличного владения ювелирным холдингом и золотодобывающей компанией отца. Чувства в этом деле непозволительны.

– Ну, хотя бы тем, что кинулась на шею папочке, когда тот проводил аукцион среди народа.

Смольнов тихо рассмеялся, вспомнив об этой странной акции. Александр Федорович хотел щегольнуть своей щедростью и решил провести быстрый аукцион у одного из своих магазинов. Кажется, работница школьной столовой тогда выиграла серьги с бриллиантами. В газетах были смешные заголовки. Но не смешнее самого Пожарского. Как этому пингвину только удалось удержать в руках такой бизнес?

Пока Влад размышлял о щедрой акции старшего Пожарского, Леона тоже вспоминала тот день. Только с другого ракурса.

Был жаркий август, ей только исполнилось десять. От маминого подарка на день рождения в кармане осталась смятая купюра, и маленькая Элеонора, как назвала ее мать, шла в магазин, чтобы купить книгу. О юной принцессе, что примкнула к пиратам, чтобы отыскать своего настоящего отца. От одной обложки – голубоватой, переливчатой – у девочки подгибались колени. Но самое главное: цель книжной принцессы целиком и полностью совпадала с целью самой Леоны.

Судьба решила любопытным образом исполнить мечту малышки. По соседству с книжным магазином – у модного ювелирного бутика с красивым названием «Пожарский» – Леона увидела мужчину, которого знала по двум фотографиям.

На первом снимке, обнаруженном в мамином туалетном столике, он был запечатлен с другим мужчиной и с самой мамой Леоны, которая в молодости была неотразимой красавицей. На втором снимке, вырезанном из какого-то очень старого журнала, заветный мужчина обнимал двух мальчиков: крепкого темноволосого и долговязого кудрявого блондина.

Мама была пьяна, когда застала дочь за изучением фотографий. Она ткнула длинным ногтем в лицо мужчины и с неприкрытой обидой в голосе сказала:

– Знаешь, кто это, моя милая Лео? – дождавшись, когда большеглазая девочка помотает головой, она ответила сама: Это твой папочка. Но мы ему, конечно, не нужны. Так что выброси это.

Женщина выдернула картинки из рук дочери и, театрально швырнув их в сторону, покинула обшарпанную комнату. Леона взяла снимки обратно, ведь мужчина – этот высокий статный красавец – с тех самых пор стал для нее тайным маяком.

Девочка отказывалась верить, что не нужна ему. Просто он не знает, что она – его маленькая дочка – на самом деле существует и проживает свое детство в таких тяжелых условиях. Она верила, что, стоит отыскать его – папу, имени которого она даже не знала, как все встанет на свои места. Жизнь наладится. Ей больше не придется прятаться от жутких любовников матери, не придется скитаться по ночам в поисках более безопасного места, не придется просить еды у соседей.

Папа мог бы забрать ее. Она даже подружилась бы с братьями. Эти мальчишки на фото, которые уже, должно быть, выросли, точно были сыновьями ее отца. Их всех, включая саму Леону, выдавали глаза – пронзительно-голубые, какие редко встретишь у случайных прохожих.

В тот день у ювелирного магазина она увидела отца. Она узнала его сразу, хоть сначала ее привлек только голос – громкий, властный и веселый. Он зазывал людей, предлагая сыграть в беспроигрышную лотерею. Леона растолкала толпу и протиснулась в первый ряд, где отец стоял в окружении расфуфыренных работниц ювелирного салона и обещал разыграть комплект бриллиантовых сережек.

Он постарел, если сравнивать с теми снимками, что все еще хранились между страниц «Алых парусов» – любимой истории Леоны. Но, как ни крути, выглядел он отлично. Статная фигура, завидная выправка – и костюм сидит великолепно! Волосы, темные с проседью, зачесаны назад. Глаза сияют жизнерадостностью, и кажется, будто они настолько голубые, что само небо меркнет на их фоне.

– Дорогие гости! – провозгласила одна из женщин, увешанных украшениями, пока отец Леоны отошел в сторону, чтобы сделать глоток воды из поданной бутылочки, – Александр Федорович Пожарский скоро начнет розыгрыш. Просим вас не расходиться!

Пожарский. Вот как его на самом деле зовут. Значит, и Леона вовсе не Элеонора Васильевна Банщикова, как ее записала мама. Она Леона Александровна Пожарская. Девчонка чувствовала это, стоя там – в толпе людей, ожидающих свои бриллиантовые серьги.

А ей нужно было только одно – чтобы он увидел ее. Он понял бы сразу. В ее глазах – таких же чисто-голубых, как и у него самого, – была написана правда.

Но Пожарский отказывался смотреть на странную девочку в потертой одежде, и тогда ей пришлось взять быка за рога. Леона вышла вперед, как раз в тот момент, когда Пожарский взял в руки шкатулку с дорогущими серьгами. Она налетела на отца и во всеуслышание заявила:

– Я твоя дочь! Твоя дочь! Ты мой папа!

Она не думала о том, как это выглядело. Она делала то, что считала правильным. То, чего просила ее душа, отчаянно мечтающая о спасении. Но маленькая Леона совсем не знала, какой на самом деле Александр Пожарский.

Он махнул рукой охраннику, который в тот же миг подхватил девочку за подмышки и буквально оторвал ее от безупречного костюма своего босса.

– Какие бродяжки стали изобретательные, – усмехнулся Пожарский, даже не глядя на Леону. – Что только ни скажут, чтобы отвлечь внимание, – он продолжал смеяться, как бы оправдываясь перед публикой, – А потом и не заметишь, как серьги из рук пропали! Карина, дай девочке денег, – он кивнул одной из помощниц, и та направилась к Леоне, замершей в руках охранника.

Сердце пробивало дыру в грудине. Леона не могла отвести взгляда от Пожарского, образ которого стирался вместе со слезами, заполнившими ее глаза. Она всего лишь бродяжка. Мама была права: они ему не нужны.

Леона пересилила брезгливость и, изогнувшись, укусила охранника за руку. Тот выругался и отпустил девочку. Кинув на Пожарского короткий, но полный ненависти взгляд, она нырнула в толпу.

Именно в тот день Леона пообещала себе, что однажды заставит этого человека увидеть себя. Но ее методы ему, конечно, не понравятся.

– Откуда ты знаешь про тот случай? – холодно спросила Леона, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Влада.

Тот пожал плечами.

– Мой отец всегда внимательно следил за твоим.

– Зачем? – не поняла девушка.

– Он хотел выкупить бизнес Пожарского, – честно признался парень, – у тебя действительно очень красивое и богатое на историю наследие. Ты хоть знаешь, что у Пожарских во владении не просто ювелирный завод – у них свои месторождения камней. Полный цикл производства! – глаза парня горели, и Леона отметила про себя, что он, как и свой отец, питает некоторое восхищение к делу ее предков, – Пожарским только драгоценных металлов не хватало. Мой отец ждал момента, когда твой развалит то, что создавалось веками. Он хотел выкупить все по дешевке и своими силами выстроить империю на новый лад.

– Но дочка его прикончила? – уточнила Леона.

Влад ухмыльнулся:

– Дочки крайне опасны для отцов, – в его словах прозвучал понятный подтекст, и Леона презрительно сощурилась.

– Только для плохих отцов, ты же знаешь, – поправила девушка.

– У Давида и Кирилла сейчас есть все шансы реабилитироваться после хреновых скандалов, – голос парня опасно понизился, – а я, как ты понимаешь, хочу завершить то, что начал мой отец.

– Украсть дело Пожарских? – Леона прекрасно понимала план Влада, но пока не могла понять, нравится он ей или нет. К тому же, ей здорово мешало то, что улыбка на лице парня была слишком очаровательна, и ее тело отчетливо помнило, как приятно эти губы ласкали ее грудь. Одна эта мысль нарисовала на лице девушки пунцовые пятна, так что ей пришлось отвернуться, чтобы не выдать Смольнову своих грязных мыслей.

Ринг скрипнул, когда парень поднялся с места. Поверхность прогнулась, и девушка почувствовала, как Влад замер позади нее.

– Только не говори, что желаешь Пожарским процветания, – мужской голос опасно провибрировал у самого уха Леоны. Она ощутила приятный жар его тела позади своего и с трудом смогла совладать с растущим желанием сделать шаг назад и прижаться задом к его телу.

– Я мечтаю, чтобы от этой фамилии ничего не осталось, – в сердцах прошипела она, даже не думая, что сама является частью этой фамилии.

– Именно поэтому я пришел в казино за тобой, Леона, – Смольнов говорил вкрадчиво, и это сбивало с толку. Она умела бороться с мужчинами, но все ее стычки с обитателями норы ни на миг не походили на то, что происходило между ней и Владом.