Читать книгу: «Завет Осириса», страница 3

Марина обомлела.

– Откуда… – промямлила она, – откуда ты знаешь о том, что хочу туда?!

По лицу Али стало видно, что ему стало неловко. Он весь как-то потускнел, сник, и даже цвет кожи приобрёл сероватый оттенок. Марина поняла, что, видимо, подслушал её разговоры в отеле, когда вертелся поблизости. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым, поэтому не стала настаивать на том, чтобы разъяснил свои чрезмерные знания касаемо её намерений, а произнесла:

– Да, собираюсь. Только не знаю, как это сделать – в списке предлагаемых экскурсий его не было.

– Нужно обратиться к местным.

– Страшно, – отвела взгляд Марина. Её много раз предупреждали придерживаться строго услуг отеля, который их предоставляет. Так безопаснее.

– Страшно? Почему? – Али удивленно посмотрел на девушку. Глаза, и без того обычно производившие впечатление выпученных, при этом расширились ещё больше, и стало казаться, что они вот-вот вывалятся из глазниц.

– Ну, – Марина поежилась под колючим взглядом своего собеседника, – я слышала истории, в которых русских девушек продавали в рабство или похищали в надежде на то, что смогут получить у родственников деньги за освобождение.

Али недовольно поморщился, словно ему наступили на очень больную мозоль.

– Посоветую хорошее агентство, – медленно произнёс он. – Нет украсть ты. Мну доверять ты? – его фиалковые глаза так внимательно сосредоточились на девушке, что та невольно поёжилась.

– Ой, верю-верю, только перестань меня сканировать своим взглядом.

Али растерялся.

– Что? Ска-ировать? – переспросил он.

– Через «н». Ска-ни-ро-вать, – медленно, по слогам повторила Марина и пояснила: – Сканированием называют процедуру, когда с помощью техники заглядывают, что находится внутри чемодана или человека.

– О! Это как при прохождении таможни? – сообразил мужчина.

– Да! Как при прохождении таможни.

– Разве у мну сканирующий взгляд? – почти кокетливо спросил Али.

– Да. И ещё иногда колючий. Даже мурашки бегут по коже, – Марина зябко поежилась и обхватила свои плечи руками.

Али довольно рассмеялся. И поймал себя на том, что эта странная девушка первая, с которой ему так легко. С египтянками даже словом толком не перемолвишься без обещания жениться, а туристы всегда смотрели на него свысока, словно на своего личного раба. Но эта девушка говорила с ним, как с равным, хотя поначалу тоже строила из себя невесть кого. И сейчас, ночью, показала себя с другой стороны. Возможно, даже с настоящей. По ночам, когда душа устаёт за день носить маску, она показывает себя в истинном свете. Без глянца, без лоска, без блеска. Вот и он. Сбросил свою личину, расслабился. Даже об отце рассказал. Хотя, на самом деле, хоть и уверил девушку в обратном, кому попало о нём не говорил. Оба они так расслабились, что вздрогнули, когда услышали голос, который произнес всего лишь одно слово:

– Ахун!

Глава 5
Начало

Али повернул голову. Обернулась и Марина. В тени, так, чтобы не было видно лица, стоял мужчина. Коренастого телосложения, среднего роста, мускулистый. Тот самый, кто ехал вместе с ними в экскурсионном автобусе. Девушка уже привыкла, что там всегда два гида, которые периодически сменяют друг друга. Но в этот раз их было трое. Третий, тот самый, что сейчас стоял в тени, никогда не вёл экскурсий. Только водил. Мужчина снова произнёс что-то на арабском:

– Тааль.

– Что он говорит? – спросила Марина испугано.

– Нет волноваться, – попытался успокоить её Али, но по голосу было слышно, что он снова напрягся, как это было днём. – Это мну брат. Зовёт мну. Иди спать ты, вставать четыре часа через.

Девушка послушно кивнула, поднялась с лежанки и нехотя направилась в сторону отеля. Уже в дверях обернулась. Али поднялся, и теперь братья стояли и разговаривали о чём-то. Постояв пару секунд, словно ожидая, что беседа быстро закончится и Али окликнет её, чтобы еще поболтать, Марина хотела отправиться спать, но вместо этого зачем-то затаилась в тени в надежде услышать что-нибудь интересненькое. Напрасно. Так как братья беседовали на родном, арабском языке, она не понимала сказанного, даже когда различала какие-то отдельные слова.

– Чего тебе, Камаль, почему не спишь? – спросил Али своего брата, подойдя к нему.

– Я не видел тебя улыбающимся уже много лет, – хмуро пробурчал тут. – С тех пор, как отец открыл тебе тайну.

Али нахмурился.

– Я улыбался и раньше, – сердито бросил он, – ты просто забыл.

Камаль тоже весёлым не выглядел. Хотя, казалось бы, должен был радоваться, что Али снова научился испытывать положительные эмоции.

– Нет, неправда, – возразил он. – Это было не по-настоящему. А с этой русской ты улыбался так же, как в детстве.

Али перестал отрицать и лишь устало спросил:

– Это плохо?

– Нет, что ты, отлично, – немного оживился Камаль. – Я безумно рад видеть тебя счастливым!

– Но тебя что-то тревожит, – прокомментировал Али и отвернул лицо в сторону, словно пытаясь спрятать его.

– Брат, – Камаль замялся, – не случилось ли так, что ты влюбился в эту русскую?

– Умоляю тебя, – возразил Али максимально ядовитым тоном, – влюбиться в туристку? Любовь и я? – он издал нервный смешок. – Ты, должно быть, шутишь.

– Быть может, ты сам ещё этого не понял? – как можно мягче заметил Камаль.

– Нет, – замотал головой Али. – Категорически нет. Ты же знаешь, мне это непозволительно. С моим образом жизни влюбляться просто нельзя.

– Но эта русская единственная, с кем ты ведёшь себя…

Камаль замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, и Али не выдержал. Уточнил:

– Да как я себя с ней веду? Как и со всеми ей подобными!

Камаль упрямо мотнул головой, сделавшись похожим на коротконого бычка.

– Нет. Ты такой, каким был в счастливое время. До того, как всё случилось. А ведь тебе даже не удалось с ней сблизиться.

– Она просто не такая, как все. Вот почему чувствую себя с ней свободнее. К тому же, я начинаю ей нравится. Она даже рассказала мне свою семейную историю.

Камаль посмотрел в направлении, в котором удалилась девушка, и Марина испугано замерла, испугавшись, что её заметят, но ночная тень благополучно скрыла её от чужих глаз.

– Ты всё-таки решил попробовать обмануть её? – вздохнул Камаль. – Мне это не нравится. Хоть ты и отрицаешь свою привязанность к этой русской, я боюсь.

– Чего? – начал выходить из себя Али. Он снова сел на лежанку, вцепился руками в её края, прикусил нижнюю губу, вздохнул, чтобы не выдать нарастающий гнев, дал себе немного успокоиться и продолжил: – Сначала она чего-то боится, теперь ты. Тебя-то я не собираюсь утешать. Ты не девушка.

Камаль отмахнулся. Он даже не поинтересовался, чего боялась Марина. Он спросил другое.

– Я за тебя боюсь. Что будет, если ты полюбил, тебе откажут, и ты натравишь наших на эту русскую.

– Прекрати называть девушку «эта русская»! – неожиданно для самого себя взорвался Али. – Её зовут Марина!

– Брат! – взволнованно прошептал Камаль. – Брат!

Али застыл. Помолчав немного, он медленно произнёс:

– Не беспокойся больше, Камаль, я не буду приближаться к девушке и работать с ней тоже не буду. Иди спать.

Камаль обречённо вздохнул и послушно ушёл. А Али до самого рассвета просидел на лежанке, глядя на воду и о чём-то размышляя. О чём же он думал? О завтрашней экскурсии или о девушке, которая заставляет его забыть о печалях и не чувствовать себя рабом? Это было известно лишь ему одному.

Впоследствии Али снова вернулся к своей застывшей, игнорирующий всех маске, и о совместном обеде больше не заговаривал. Марина была сильно озадачена.

«Неужели он добр, мил и общителен только по ночам?» – пыталась она разгадать причину внезапной перемены поведения.

Уже по возвращению в «Bella Vista» она оглядывалась по сторонам в надежде, что этот загадочный гид, то замыкающийся в себе, то раскрывающийся, снова будет где-то поблизости от неё, и даже поздно вечером подходила к бассейну в надежде, что у него привычка такая – проводить ночной досуг у воды. Но его не было нигде видно. Однажды ей даже показалось, что Али окликнул её. Но, как выяснилось, это был другой мужчина. Тоже, как и она, турист. Он хотел, чтобы Марина сфотографировала его с невестой. Послушно выполнив просьбу, она, огорчённая и разочаровавшаяся, вернулась в номер. Надежда обрушилась, погребя под собой желание вновь поговорить с этим гидом.

Наутро, осознавая, что, быть может, увидит Али в последний раз, и больше такого шанса может не выпасть, пыталась заглянуть в глаза гида, шутить в попытке обратить на себя внимание или хотя бы вызвать ту беззаботную улыбку, которую видела тогда, у бассейна. Но и эти действия не приносили результата. Так она думала, пока на следующее утро после возвращения из этого утомительного, долгого путешествия по Египту не увидела в фойе Али.

Всего несколько часов назад так тщательно и безуспешно, но упрямо ищущая его внимания девушка, увидев, как Али торопливо встал с кресла при виде её, внезапно рассердилась. Она привыкла, что за ней бегают парни, но никак не наоборот. И, то, что её действия не принесли никаких результатов, а теперь этот потеряшка явился, когда она отчаялась его увидеть снова, почему-то вызвали у неё в душе волну негодования. Марина и сама толком не понимала, почему. В конце концов, какое ей вообще до него дело?

А Али, тем временем, подошёл к ней и произнёс:

– Обед ещё рано. Быть может, со мну завтрак? – и улыбнулся неловко. Той самой открытой улыбкой, которой некогда (это было совсем недавно, но, казалось, что прошло уже несколько лет) обескуражил её душу.

Марина совершенно искренне собиралась ответить отказом. Причём не в самой мягкой форме. Но почему-то мило улыбнулась и ответила:

– Да, я как раз шла есть. Ты со мной?

– Не совсем.

Улыбка из неуверенной и неловкой превратилась в лучистую и радостную.

– Нет одобрить. Место мну брата.

Марина сначала не поняла. Русский Али хоть и был на достаточно хорошем уровне, но иногда вызвал у неё недоумение. Вот прямо как сейчас. Но она покорно последовала за своим гидом, и тот отвёл её в магазинчик своего брата. Того самого, которого видела однажды ночью. Выяснилось, что он не просто торгует всякой туристической безделицей, но ещё в магазинчике есть несколько дешёвых пластиковых столиков. Сидя за ними, можно отведать разных напитков, которым принято угощать покупателей в этой стране. Она удивилась, что Камаль, имея магазин, ездит вместе со своим братом по экскурсиям, но спрашивать ничего не стала.

Али сбегал в какое-то кафе и принёс оттуда еды.

Вот таким, далеко не самым роскошным образом, состоялся первый совместный приём пищи этих двух совершенно противоположных и происхождением, и внешностью, и характером людей. Казалось бы, Марина должна была с презрением отнестись к подобному завтраку. Ведь считается, что, когда мужчина хочет покорить женщину, он должен удивлять её шиком. Но Али сумел поразил Марину. Но не роскошью, а наоборот – простотой. И этот приём сработал.

С тех пор было ещё несколько встреч, и каждая из них была словно десяток свиданий в родной России. Странно, но это воспринималось так в том числе потому, что Али не пытался облапать девушку, как это обычно происходило на Родине. А ведь к ней пытались прикасаться даже здесь, в Арабии, как про себя иногда называла Египет Марина, в стране, где считалась, что у девушек весьма вольное поведение, если не охарактеризовать его более резким словом, если она позволяет хотя бы чмокнуть себя в щёчку. Вспомнить хотя бы про тот случай, когда её поцеловал продавец в шею, застёгивая цепочку. Марина до сих пор ощущала брезгливость и отвращение, когда вспоминала то мгновение, полное унижения и отвращения.

Но Али был совсем не таков. В его действиях сквозило незримое уважение. Если он не выдерживал и всё же касался своей собеседницы, то как бы ненароком, и тут же убирал руку. И извинялся. Лишь однажды позволил себе вольность. Когда подарил отличнейшее масло для загара. Марина как раз немножко обгорела и спросила, в каком магазине лучше купить крем после загара, чтобы оно было без гигантских наценок, рассчитанных на туристов. Тот сделал удивлённые глаза и спросил:

– Зачем крем? Наше масло лучше!

С этими словами он исчез куда-то на пару минут и вернулся с небольшим бутыльком из тёмного стекла. Отвёл в магазинчик брата, усадил на стул, капнул себе масло на ладонь, распределил, взял за руку Марину и ласковыми, осторожными движениями стал втирать продукт в её кожу, одновременно заглядывая в глаза. Эта молчаливая магия длилась несколько минут. И это был их самый длительный физический контакт.

Но что-то случилось. Внезапно Али словно вернулся из другого, сказочного мира, в обычный. Он резко отдёрнул руки. Сначала как-то съёжился, затем поспешно вскочил, извинился и, сославшись на какие-то дела (Марина не разобрала, в чём их суть – забывшись, он пробормотал оправдания на арабском), исчез, словно мираж. А расстроенная Марина вернулась в отель. Этот случай обескуражил её. И она была откровенно разочарована, что он убрал свои руки.

Негласный закон о неприкосновенности словно пробуждал чувства, обычно мирно дремавшие, и которые не могли пробудить даже жаркие объятия русских ухажёров. Это удивляло. Казалось бы, всё должно быть наоборот, и кто бы мог подумать, что невозможность прикоснуться будет волновать и распалять сильнее, чем смелые и откровенные поцелуи.

Пытаясь по дороге унять своё часто бьющееся, словно жаворонок в клетке, сердце, Марина пыталась внушить себе: стоит оставаться спокойной. Что Али просто друг. Из тех, общение с которым впору поддерживать по переписке. О котором можно вспоминать без этих жарких волн, что прокатываются по телу при одной только мысли о нём. Но напрасно.

Можно до поры до времени обманывать себя, но убежать окончательно не удастся. Истина рано или поздно накроет с головой. Настигнет так, как догоняет убегающего от стихии человека волна лавы.

Марина понимала, что встречи надо прекратить. И чем скорее, тем лучше. Пока не успела как следует прикипеть сердцем к этому человеку. Любовь на расстоянии звучит романтично. О ней можно читать в книгах, смотреть в театрах и кино. Но только там и бывает счастливый финал. А в жизни любовь на расстоянии почти нереальна. Пройдёт месяц. Быть может, год, и чувства начнут остывать. И тогда будет ещё больнее. Уж лучше прямо сейчас.

Но одно дело – разум. А сердце – это совсем другое. И, как назло, именно оно, коварно бьющееся в груди, всегда сильнее мозга.

В следующий раз они договорились встретиться вновь в «Лавке древностей», которая принадлежала брату Али, Камалю. Конечно же, в «Лавке» не продавались никакие древности. Это был самый обычный сувенирный магазинчик. Но название было удачным, приманивало покупателей, и кому какое дело, статуэтка бога сделана на днях местным умельцем или тысячу лет назад древним скульптором? Конечно же, скупщики антиквариата сюда не заглядывали, а туристы были довольны тем, что они приобретали.

В таких вот лавках было принято сажать покупателей на удобный стул, поить их чаем и развлекать разговорами. Так что свидание, которое должно было случиться у Али с Мариной, не выглядело бы странным.

Камаль был в курсе, а посетители находились в «Лавке древностей» не так долго, чтобы обратить внимание на двух людей, которые всё никак не уходят. Да даже если бы и обратили внимание, не всё ли равно им было?

Глава 6
Истинный промысел

Девять дней была Марина в Египте, и восьмой раз уже она шла на свидание с Али. Разумеется, считая первый душевный разговор с ним. Марина сама уже осознала, что этот араб завоевал её сердце, хотя внешне вида не подавала. Она полагала, что и он к ней неравнодушен. Уж очень выразительно его фиалковые глаза смотрели на неё. Словно та была сфинксом, коего он узрел впервые. Однако Марина начинала переживать. Пока время ещё есть, но скоро возвращаться домой… Как она расстанется с Али, перенесёт разлуку? Ведь даже если между ними завяжутся романтические отношения, она ведь не может остаться жить в Египте, а Али не поедет в Россию. Однако сейчас все эти мысли были на задворках её сознания, ибо шла девушка на встречу в подпорченном настроении.

Когда Марина уходила из отеля на свидание, в фойе её перехватила девица весьма навязчивого типа. Такие обычно заходят к своим соседям, как к себе домой, без стука, и любят распространять дурацкие сплетни о других за их спиной, при этом ведя себя с ними чуть ли не заискивающе. Не меньше, чем характер, Марину бесила её манера красить губы (ну, кто вообще наносит макияж в столь жарком климате!). Регина вечно обводила их куда более тёмным контуром, чем сама помада, отчего те становились похожими на утиные. Потому девушка и называла её за глаза утиногубой. Как водится, когда испытываешь неприязнь из-за характера, внешность тоже стала внушать негативные эмоции. И средний рост, и обесцвеченные волосы, и даже то, что глаза были такие же зелёные, как у Марины, сильно раздражало. Она уже имела неудовольствие общаться с этой девицей с увесистым именем Регина на пляже и, зная её манеру поведения, про себя порадовалась, что вышла из номера с запасом времени.

– О! Мариночка! – увидев девушку, воскликнула Регина.

– Добрый день, – вымученно улыбнулась жертва окрика.

– Я смотрю, ты собралась в город.

Марина согласно кивнула.

– Вместе с Али?

Девушка недоуменно подняла бровь и вопросительно посмотрела на собеседницу. Та же, ничуть не стесняясь, взяла под руку свою «подружку» и повела к ближайшему столику. Усадила её, села сама и участливо начала:

– Послушай, дорогая…

Марина досадливо поморщилась. Эта девица нравилась ей всё меньше и меньше. А та, меж тем, продолжала:

– Я желаю тебе лишь добра, поэтому прислушайся к моим словам – тебе лучше не видеться с этим человеком.

Жаргонно выражаясь, у Марины просто отвисла челюсть при этих словах. Такой наглости она не ожидала даже от Регины. Удивлённая подобной бестактностью, она ничего не сказала, а землячка, видимо, восприняв молчание в знак готовности слушать, всё говорила и говорила.

– Я понимаю твои чувства, верь мне, – она вздохнула и стала перечислять достоинства гида. – Он высокий, обаятельный, умеет расположить к себе, несмотря на то, что обладает странной внешностью. Но ты же понимаешь, ко всем этим прекрасным качествам прилагаются и другие. Он – араб. Они тут все на русских падки и знают, как нас соблазнять. А мы, не привыкшие к подобному обращению, штабелями перед ними… – тут Регина, как сама она думала, заботливым жестом поправила выбившуюся прядь волос Марины, и та, поражённая таким беспардонным вторжением в её личное пространство, едва удержалась от того, чтобы не отпрянуть и не ударить по руке Регину. А эта особочка продолжала проявлять «заботу». – Наивная, ну нельзя же размениваться по мелочам. Слышала про бисер и свиней? Ты приехала сюда отдыхать. Прошло уже несколько дней. Ты говорила, выбрала самый длинный тур? Там, если не ошибаюсь, двадцать две ночи? Осталось совсем чуть-чуть, и ты уедешь. Ну, потерпи… А в России найдёшь нормального мужика.

Марина, в шоке от такого хамства и натиска, не зная, что и сказать, просто молча встала и направилась к выходу. Регина кинулась вслед за ней.

– Я знаю, неприятно слушать подобные слова. Да, скорее всего, ты мне и не поверишь. Поэтому выслушай меня. Я всё это говорю не просто так. Ты ведь знаешь, я уже не первый раз в этом отеле отдыхаю. Али и со мной играл. Я из-за него настрадалась и не хочу, чтобы кто-то ещё испытал подобное на себе.

У Марины при этих словах перехватило дыхание, а сердце, словно внезапно споткнувшись, остановилось. А потом вновь застучало. Да как! Так часто, что, не препятствуй кожа, оно бы выпрыгнуло из груди. Несмотря на чёткое понимание того, что Регина явно злословит, непонятно, по какой причине, возможно, от зависти, Марина развернулась к ней и сквозь зубы, стараясь не повысить голос, чётко проговорила:

– Послушайте, не мешайте чужому счастью, если оно не досталось вам! Я в вашу личную жизнь не лезу и жду от вас того же. А если вы имеете какие-то претензии к Али, то вам лучше обратиться в администрацию отеля.

Регина, непривычная к подобному отпору и, тем более, не ожидавшая его от всегда вежливой и учтивой Марины, застыла, некрасиво глотая ртом воздух, а её собеседница, воспользовавшись этой заминкой, поспешно ретировалась.

Всю дорогу она убеждала себя, что даже если Регина сказала правду про свои отношения с Али, то это уже дело прошлое. Ведь у неё и самой раньше были непростые отношения. И это даже хорошо, что утиногубая встречалась с Али. Ведь это объясняет, почему она завела этот разговор. Видимо, ревнует.

Когда Марина зашла в магазинчик, мужчина уже ждал её у входа. Он небрежно опирался о дверной косяк. Притом поза его была столь безмятежна, что никто и не догадался бы, что он кого-то ожидает. Просто местный торговец караулит покупателей. И лишь фиалковые глаза Али выдавали его. В них читались напряжение и ожидание. Но кто будет заглядывать в глаза местному?

Как водится, когда Али увидел свою гостью, его лицо словно просветлело, и на губах появилась нечаянная улыбка.

– Здравствуй. Я ждал мну принцессу, – улыбнувшись, он на мгновение легко, одними пальцами, чуть коснулся запястья девушки и тут же убрал руку.

Западному человеку могло показаться, что вряд ли влюбленному мужчине свойственно так себя вести. Но Марина уже знала – если русская девушка, коим в мусульманском мире и так приписывают лёгкое поведение, позволит прикоснуться к себе мужчине, она прослывет доступной, и невозможно будет ходить по улицам Хургады. Нет, её не закидают камнями. Но каждый встречный-поперечный будет приставать, а в случае получения отказа не станет сдерживаться в выражениях. И нигде от этого нельзя будет укрыться. Даже в собственном отеле.

– Здравствуй! – улыбнувшись, ответила она. – Добрый день, – кивнула она и Камалю.

Али усадил её на стул.

– Чего ты хочешь? «Sprite»? «Coca-Cola»? Чай каркаде¹⁸?

– Каркаде, пожалуйста!

Али подал ей чай, себе взял газировку, встал рядом с девушкой и, замолчав, устремил свой взгляд в никуда.

Марине показалось это странным. Обычно он тут же занимал её разговорами, либо начинал рассказывать о Египте сам, или расспрашивал её о жизни на Родине. После продолжительного обоюдного молчания девушка не выдержала.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Что? – Али словно вынырнул из своих мыслей. – Ты что-то спросила?

– Что случилось? – повторила Марина свой вопрос.

Тот пожал плечами.

– Нет, ничего.

– Как это, ничего?!

И без того взвинченная от разговора с неприятной Региной девушка взволновалась ещё больше и даже заерзала на стуле.

– Ты молчишь, весь в каких-то тревожных мыслях, вон у тебя даже и лоб наморщен. Немедленно говори, в чем дело!

Молодой мужчина вздохнул, как бы смиряясь с неизбежным, присел на корточки перед девушкой, взял её руки в свои (чего ранее себе не позволял, если не брать во внимание инцидент с маслом от солнечных ожогов), предварительно убедившись, что их никто не видит, на всякий случай снова вздохнул и произнёс:

– Я весь в долгах. Больших долгах.

Марина напряглась. Али это заметил, но приписал это волнению за него и продолжал говорить:

– Я думал, что справлюсь, но вчера приходили люди ко мну, угрожали…

Всё еще отказываясь верить в происходящее, в то, что Регина была права, Марина спросила:

– А как же лавка твоего брата? Может, продать её?

Этот вопрос был одновременно и ловушкой, и надеждой на то, что происходящее является не тем, чем кажется. Ловушка вопроса была в том, что если он ответит в духе «это не выход из ситуации», значит, эти речи – не что иное, как попытка обмануть её, Марину. Увы, ловушка сработала.

– Никак. Я и Камаль взяли у дурных людей ссуду на магазин. Вдвоем. Поэтому продать нет мочь.

Конец предложения Али договаривал, закрыв лицо руками.

«Хорошо играешь свою роль», – подумала девушка. Она странно себя почувствовала. Всё словно оказалось в поплывшем тумане. Так бывает, когда вот-вот проснёшься, но объятия сна всё никак не отпускают от себя. Попытавшись скомкать это ощущение, подавить его, Марина вслух резко сказала, обрубая все концы:

– Давай сразу прекратим это.

– Что?! – Али оторвал руки от лица и удивленно воззрился на неё. – Хочешь помочь мну деньгами ты? Нет, нет, нет! Мну нет мочь принять деньги от мну любимой, нет уговаривать!

Али впервые назвал Марину любимой. И сердце у неё забилось чаще. Но то сердце. Мозг оставался холоден. Как и всегда в экстремальных ситуациях. Когда-то давно ей однажды уже вонзили нож в спину. Она не собиралась дважды наступать на одни и те же грабли, хотя душа вмиг разболелась при мысли о словах, которые должна была произнести.

– Ты не понял меня. Давай прекратим эту твою ложь.

Теперь Али удивление не разыгрывал. В шоке он уставился на девушку. Мужчина ожидал слёз, уговоров принять от неё денежную помощь. Все признаки указывали на то, что Марина в него влюбилась и будет готова на всё, чтобы помочь. Но та поставила чашку чая, которую всё ещё держала в руках, на столик и резко встала.

– Я знаю. Ты из тех, кто приручает приезжих девушек, а затем вытягивает из них деньги. Хорош промысел! Да и я повела себя, как дура. Мне следовало догадаться обо всём раньше. Обаятельный, ласковый, нежный. Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Али понял, что его карта бита. Но он решил идти до последнего.

– Что говорить ты, хабиби?!

Марина уже знала, что «хабиби» означает «любимая». Чуть ли не в каждой арабской песне присутствует это слово. И сердце ещё раз больно ударило о рёбра, словно стремясь вырваться навстречу к Али, но она постаралась взять себя в руки. Боялась, что если попытается сказать что-то ещё, то голос её выдаст или, что ещё хуже – вовсе откровенно разрыдается. А надо было сохранить хотя бы крохи достоинства. Поэтому Марина ничего не ответила. Промолчала. Решительно она пошла к выходу. Голову держала прямо, а осанке могла позавидовать любая высокопоставленная особа царского рода. Но внутри девушка вся трепетала, словно парус небольшой лодочки в слишком ветреную погоду.

«Что, если я ошибаюсь?! Что, если я ошибаюсь?!» – одна и та же эта предательская мысль засела у девушки в голове.

– Хабиби! – попытался окликнуть её Али.

Безрезультатно.

И тогда он предпринял последнюю попытку:

– Подумай, разве нет мочь ошибаться в своё мнение ты?!

Ответа так и не прозвучало. Марина вышла из «Лавки древностей», и Али понял, что девушка уже никогда не вернется в неё. И у него не было повода исправить положение дел – экскурсии, которые он вел у неё, закончились.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил вышедший из другой комнаты Камаль, даже не дождавшись, пока русская отойдёт на приличное расстояние и не сможет их слышать.

Не отрывая взгляда с той стороны, куда удалялась фигура Марины, Али произнес окаменевшим голосом:

– Расскажу обо всем Мухмеду.

– Ты уверен? Это же значит…

– Я знаю, что это значит. Выходит, такова воля богов.

– Но ведь она тебе нравится!

Али перестал сверлить взглядом улицу, по которой недавно ушла от него Марина, и взглянул на брата:

– Нет! Никогда! – отрезал он.