Читать книгу: «Рай на пять звезд», страница 2

Глава 2

Следующий визит Мариши был в частную гимназию, где работала Тася. Она не надеялась, что тут ей расскажут что-то новенькое. Но не побывать там Мариша просто не могла. Ведь именно на работе современный человек проводит большую часть своего времени. И хотя зачастую мы не можем вспомнить даже цвет глаз своего коллеги, но Мариша очень рассчитывала на особенность Таси везде и всюду заводить себе если не друзей, то, во всяком случае, хороших знакомых.

Так оказалось и в гимназии. В числе приятельниц Таси числились завуч начальных классов, физичка и, как ни странно, медсестра из медицинского кабинета. Мужчин среди знакомых Таси не оказалось просто потому, что их в этой странной школе не было вовсе. Даже директором тут была высокая видная дама с безупречным макияжем и короткой стрижкой на густых темных волосах.

– Коллектив у нас исключительно женский. И ничего странного в этом нет. Ведь и учим мы исключительно девочек.

– А мальчиков?

– Мальчиков у нас нет. Мы практикуем раздельное обучение. Что вы так удивленно на меня смотрите? Если вы помните, в царской России гимназии делились на мужские и женские. В мужских преподавателями были мужчины. В женских соответственно женщины.

В общем и целом в гимназии Марише понравилось. Девочкам, помимо рукоделия и домоводства, преподавали все прочие необходимые предметы. Упор делался на гуманитарные предметы и языки, а рисование с танцами и пением преподавались на самом высоком уровне. И, так как жить девочкам предстояло в современном мире, они также изучали компьютер и элементы рукопашного боя.

– Наши девочки станут прообразом новой современной женщины. А такая женщина должна не только уметь добыть средства к существованию, но и постоять за себя, за своих детей, а зачастую и за своего мужчину.

Что же, новые времена – новые песни. Хотя ничто не ново под луной. В эпоху матриархата женщины тоже брали на себя все функции по защите близких и добыче. А поскольку все развивается по спирали, то неудивительно, что элементы матриархата вторгаются в наше общество.

Что же касалось Таси, то и тут Марише ничем не смогли помочь. Ее коллеги точно так же терялись в догадках относительно ее исчезновения. Но Мариша медлила с уходом, чувствуя, что тут ей все же должна улыбнуться удача. И не ошиблась. После распития литровой бутылки отвратительного сладкого напитка с надписью «Мартини» на этикетке теток – приятельниц Таси наконец озарило.

– Впрочем, есть у меня одна догадка, – произнесла физичка. – Мужики, они ведь ужас до чего злопамятные бывают. А наша Таська их многих пообломала.

– Точно!

– Эти могли иметь на нее зуб.

– Кто – эти? – поинтересовалась Мариша. – И как она их пообломала?

– А так! Они свою линию хотели продиктовать, а она их в бараний рог сворачивала. И по-ихнему не выходило.

– Что-то я ничего не понимаю, – призналась Мариша. – Какие еще мужики? Тасины любовники?

– Вот еще! – презрительно хмыкнула физичка.

– Сдались ей эти хлюпики и моральные уроды! – вторила медсестра.

Завуч не сказала ничего. «Мартини» подействовал на нее почище, чем водка на отпетого алкоголика. Так что теперь она в разговоре не участвовала. И лишь кивала головой, норовя прилечь на столешницу и немножко вздремнуть.

– О каких же тогда мужчинах идет речь?

– О тех, которыми Тася занималась в комитете по защите прав женщин.

– Общество защиты прав женщин? – изумилась Мариша. – Это еще что такое?

– Вы не знали, что Тася в нем состояла?

Смутно, но Мариша вспомнила, как тетка Галя упоминала о том, что ее дочь – личность активная. И помимо коммунистической партии, состоит еще в нескольких общественных организациях, каждая из которых призвана помочь простым людям обрести наконец если не счастье, то хотя бы достойный каждого нормального человека уровень жизни.

– Кое-что слышала, – уклончиво ответила она.

Услышав, что Мариша до конца не в теме, медсестра и физичка воодушевились и быстро посвятили свою новую подругу в суть происходящего. Оказалось, что комитет по защите прав женщин занимался тем, что урегулировал финансовые и юридические вопросы, помогая женщинам не остаться при разводе с любимым мужем совсем уж голыми и босыми.

– Конечно, иной раз случается, что какая-нибудь вертихвостка выходит замуж за хорошего парня, живет за его счет, пьет из него соки, а потом затевает развод и пускает беднягу по миру. Но много ли таких случаев?

Куда чаще случается с точностью до наоборот. Муженек дает пинка опостылевшей половине, ничуть не озаботившись, а чем и как будет жить его бывшая супруга, посвятившая свою жизнь ведению домашнего хозяйства, воспитанию детей или их общему бизнесу. Каким-то образом вдруг оказывалось, что при разводе бывшей супруге не полагается ничего. Вроде бы она и не работала все эти годы, крутясь по дому и с детьми от зари и до зари, а жила исключительно нахлебницей и паразитом на шее супруга.

– И что делать женщине в такой ситуации? Денег у нее нет. Жилья тоже. Образования, скорей всего, тоже или нет, или «корочки» давно устарели. И вот Тася помогала этим бедолагам вернуться к нормальной жизни.

– Это как же?

– А так. Добивалась, чтобы мужья оплатили супругам получение нового образования и поддерживали бы своих бывших жен. Хотя бы на первых порах, пока те сами не начинали зарабатывать себе на жизнь. Ну, и жилищный вопрос тоже, если понадобится, Тася могла помочь решить. И всякие другие вопросы.

– Решить? Это как же?

– Подробностей мы не знаем, – быстро, на взгляд Мариши, даже излишне быстро ответили физичка с медсестрой.

– М-да, – с сомнением протянула Мариша. – Совсем-совсем ничего не знаете?

– Тася неохотно делилась с нами своими проблемами. Просто однажды обмолвилась, что в нашей школе есть парочка папаш, которым она помогла вернуться в лоно семьи.

– Это как же?

– Мужики надеялись, что им удастся выставить своих половин голыми и босыми, а самим остаться единоличными хозяевами бизнеса. Но после разговора с Тасей они поняли, что делиться все же придется. Потому разводиться со своими половинами очень быстро передумали.

Мариша грустно вздохнула. Увы, очень часто брак – это простая сделка. У тебя есть то, что нужно мне. А у меня есть то, что нужно тебе. Почему бы нам и не пожениться? Зачастую чувства отсутствуют вовсе или играют весьма второстепенную роль. Ну, не противен тебе партнер – и прекрасно. Ведь случается, что с души воротит, а все равно живешь. Ведь квартира же у него! Машина! Перспективы!

Есть мнение, что браки, основанные на расчете, весьма крепки. Лишь бы только расчет оказался верным.

– А подробности? Как же Тасе все-таки удавалось вразумлять этих мужиков?

Физичка с медсестрой переглянулись и дружно пожали плечами. Но как раз в этот момент подняла голову завуч, про которую все думали, что она мирно дремлет среди тарелок с закуской. А оказалось, что женщина отлично слышала весь разговор. С трудом, но она все же сфокусировала на Марише взгляд своих разбегающихся в разные стороны глаз и выдохнула:

– А об этом вам надо выяснять в самом комитете.

И снова захрапела.

– И как же мне туда попасть?

– А вот это мы вам сейчас объясним! – обрадовались две другие женщины.

В комитет по защите прав женщин Мариша подъехала в начале седьмого вечера. Всю дорогу она провела в пробках; Мариша сидела в машине и тихо злилась. Что за невезуха? Почти целый час задержки против намеченного. Чтобы им провалиться, этим пробкам!

Начиная с середины дороги, Мариша корила и ругала себя:

– Глупо, глупо туда ехать. Наверняка там уже никого не будет в это время.

Но развернуться в пробке, чтобы ехать обратно, всем известно, вовсе дохлый номер. Поэтому Мариша покорно ехала в общем потоке со средней скоростью, как оповещало электронное табло над ее головой, – двадцать один километр в час. Весенний воздух был напоен ароматами выхлопных газов и прочих городских прелестей.

– Эх, на природу бы сейчас! – внезапно затосковала Мариша. – К маме! В деревню.

Впрочем, в «деревню» – это было сильно сказано. Маришина мама в прошлом году приобрела, по настоянию дочери, небольшой домик под Питером. Двенадцать соток – два стандартных участка, объединенных в один. Деревянный домик. Печка. Банька. И ограда из сетки-рабицы. В общем, ничего примечательного. Но само местечко было уникальное. Среди питерских болот раскинулся настоящий песчаный оазис. Пейзаж тут напоминал Карельский перешеек в миниатюре. С тем лишь исключением, что дома тут продавались за вполне разумные деньги. Заоблачных цен Приозерского и Выборгского районов тут не было и в помине.

Неподалеку от их новой дачи, всего в ста метрах, раскинулось огромное озеро. Собственно говоря, это было и не озеро вовсе, а песчаный карьер. Но добыча песка велась в нем так долго и активно, что, стоя на одном его краю, с трудом можно было разглядеть другой.

Все тут строилось словно на Золотых Песках или другом приморском районе. Первая прибрежная полоса по берегу озера с роскошными виллами-замками на ней. Вторая линия застраивалась добротными домами чуть поскромней. И дальше уже все шло по убывающей. На окраине садоводства ютились совсем уж убогие домишки, больше напоминающие сарайчики.

Маришина мама жила в середнячках. Дом был хоть и не из камня, но двухэтажный, из тесаного бруса и с новой обшивкой. А на участке мама взялась выращивать розы. Разумеется, были у нее там и другие цветы, но розы… розы превосходили всех. Волшебный аромат плыл летними днями над всей округой. Соседи приходили клянчить черенок или саженец. Проходящие мимо люди останавливались и любовались чудесным розарием.

Ах, какие у мамы были розы! Алые, белоснежные, кремовые, желтые. Были густо обвивающие забор и подпорки. Были кустовые. Были крохотные, высаженные отдельно и на возвышении, чтобы можно было без помех любоваться их миниатюрными чудо-кустиками.

Вот только саженцы, они…

– Ты что там! Заснул? Эй! Мужик!

Мариша очнулась от жуткого гудения, которое раздавалось со всех сторон. Вздрогнула и выглянула из машины.

– Так я и знал! – немедленно возликовали вокруг. – Баба за рулем!

– Спит средь бела дня!

– Клуша!

– И кто им только права выдает!

Вот странное дело, ни одна женщина, даже самая истеричная и невыдержанная, не станет устраивать в пробке скандал. Она прекрасно понимает, пробка – это катастрофа, не зависящая ни от нее, ни от окружающих. И всем вокруг приходится точно так же туго, как и ей самой. Так что кричи не кричи, а пробка меньше не станет. Поэтому в пробках женщины читают, слушают музыку, подправляют макияж, красят ногти лаком и даже вяжут. Одним словом, находят себе дело по душе. И почему бы мужчинам не заняться тем же самым?

Но нет! Сильная половина человечества выше подобных бабских ухищрений. Им подавай все и сразу! Чтобы пробка взяла и рассосалась в один момент. Вот он сейчас выскочит из своей машины. Вот он зарычит. Все остальные машины возьмут испугаются и разбегутся в разные стороны. А он останется, герой! Ура-а-а-а-а!

Подъезжая к зданию, где располагался комитет по защите прав женщин, Мариша с удивлением обнаружила: в окнах горит свет. Если там подобрались энтузиасты вроде их пропавшей Таськи, то такие люди могут работать круглыми сутками, если будут видеть, что от их работы есть реальная польза.

– Вам кого? – приветливо спросила у Мариши охранница на входе.

– Мне? У меня…

Мариша заранее не придумала легенду и теперь неожиданно сильно смутилась.

– Понимаете, мне нужно поговорить!

– Понимаю, – мягко и как-то сокрушенно произнесла тетка. – Еще как понимаю! Сколько вас тут, горемык, навидалась, уж и не сказать. Бьет, поди?

– Что?

– Ну муж твой, бьет он тебя?

– А-а-а… да вроде нет.

– Значит, имущество на себя переписал?

– Нет.

– Бабу завел? Весь ваш семейный бюджет на нее тратит?

– Пока не замечала.

– Так чего же ты сюда пришла? – удивилась охранница и, как показалось Марише, попыталась заслонить собой вход.

– Погодите! – заволновалась Мариша. – Не гоните меня! У меня… у меня совсем другое! Он пьет – вот! И странные вещи делает. Не знаю, с кем и посоветоваться.

Лицо у Мариши было настолько перепуганным (она действительно боялась, что ее сейчас отфутболят отсюда), что охранница снова смягчилась.

– Ну, иди, – сказала она. – Тебе там помогут!

И, видя колебания Мариши, повторила:

– Иди-иди! Не бойся ничего. Коли к нам пришла, все твои беды позади остались.

И, сопровождаемая этой посулой, Мариша пошла по длинному, извивающемуся словно змея коридору. Идти было занятно. Из комнат доносились самые разные звуки, начиная с плача младенца и кончая громкими возбужденными голосами, предлагающими «транклютировать его на хрен!».

– Интересное местечко, – пробормотала слегка напуганная Мариша. – Что же они тут делают с мужиками, что те забывают всякие глупости и возвращаются к своим законным половинам словно шелковые?

Мариша добрела до двери с табличкой «Приемная» и деликатно постучалась. Ей не ответили. Тогда она постучалась еще раз. Когда не ответили снова, просто толкнула дверь и вошла в кабинет. Открывшееся перед ней зрелище поражало своей колоритностью. Прямо на полу, в луже крови, лежало скрюченное женское тело и издавало предсмертные хрипы. Хрипы отличались редкой натуралистичностью. Да и вся картина вызывала состояние, близкое к панике.

Особенно жутко смотрелись четыре женские фигуры, замершие возле бьющейся в агонии женщины, которые сурово качали головами и твердили:

– Искренней, Катя! Не верю! Нет, не верю! Не похоже, что ты мучаешься! Больше надрыва!

Несчастная жертва этих садистов пускала кровавые пузыри и захлебывалась от рыданий. Но окружавшим ее садисткам было все мало.

– Не верим, – талдычили они в один голос. – Не верим, и все тут! А если уж мы не верим, то ни один мужик точно не поверит. Больше страданий, Катя!

Мариша попятилась обратно. Но промазала и вместо двери наткнулась на стену с висящим на ней стендом. Закреплен он был, видимо, плохо или крепления ослабли. Но стенд от легчайшего прикосновения сорвался с креплений и со страшным шумом рухнул на пол. Вся компания, включая, как ни странно, и умирающую на полу Катю, замолчала и уставилась в пять пар глаз на Маришу.

– Что тут происходит?! – пискнула она. – Что вы тут делаете?

– Безобразие! – произнесла одна из женщин. – Почему посторонние в учебной комнате? Кто вас сюда пустил, милочка?

– Меня? Мне охранница на входе сюда велела идти.

– Снова вторую смену не предупредили! – возмутилась другая женщина. – Ведь сколько раз говорили: после восемнадцати ноль-ноль в приемной проводятся занятия. Потерпевших сюда не приводить. Девушка! Идите в следующую комнату. Там с вами разберутся!

Эта фраза относилась уже к Марише. Не помня себя от страха, она кинулась бежать. В соседнюю комнату? Ну, уж дудки! Она тут не задержится! Не известно еще, удастся ли ей вообще отсюда выбраться. Но, чтобы добровольно сунуться в соседнюю комнату, где с ней сотворят что-нибудь столь же ужасное, как с этой Катей, она не собирается.

– Девушка! – услышала она за своей спиной. – Девушка, постойте!

Оглянувшись, Мариша увидела ту самую Катю. Только в этот раз девушка и не думала стонать. Напротив, она улыбалась, и улыбалась вполне приветливо.

– Не бойтесь! – произнесла она. – Я сразу поняла, что вы не наша. Наши-то все знают, что бояться тут нечего.

И, говоря это, она одним движением руки сорвала с себя окровавленную одежду и оказалась одетой в чистенькую беленькую блузочку с вышитыми на ней мелкими цветочками. И розовенькие джинсы со стразами на коленке.

– Видите? – произнесла она, приветливо улыбаясь. – Все со мной в полном порядке.

– Но как же это? – забормотала Мариша. – А что же это?

– А то, что вы видели, это была просто тренировка.

– Тренировка?

– Знаете, на иных мужчин картина кончающейся в страшных муках супруги производит очень сильное впечатление. Они на время забывают про всех своих любовниц. И помнят только про жену, которая ради них готова была умереть. Не все, конечно. И не всегда. Но в пятидесяти процентах этот нехитрый прием срабатывает.

Мариша не знала, что и ответить. Она сваляла дурака, верней, дурочку? И ничего тут страшного не происходит? Или это ловушка, обман, чтобы заманить ее и… И что сделать?

– Учтите: вся моя семья знает, куда я направилась, – слегка дрогнувшим голосом произнесла Мариша.

– И очень хорошо, – серьезно кивнула Катя. – Они вас одобряют?

– Вполне!

– Скажите, вы ведь у нас впервые?

– Признаюсь, да.

– Обычно для тех, кто пришел к нам в первый раз, мы проводим беседу с психологом. Но сейчас ее нету.

– Ее?

– Разумеется, для большего психологического комфорта наших клиенток у нас работают исключительно женщины.

Мариша кивнула. Понятно теперь, почему на входе стоит именно охранница, а не охранник. Ведь поставь там дюжего детину зверской наружности, пожалуй, добрая половина жертв мужского коварства повернет назад, не дойдя до Кати и ее коллег с их странными методами работы.

– Итак, психолог у нас на больничном, у нее ребенок заболел. Поэтому я сама попытаюсь вам помочь. Заходите и рассказывайте!

И с этими словами Катя открыла дверь той самой комнаты, в которую несколькими минутами раньше уже предложили пройти Марише. Та нерешительно вошла.

– Так с мужчинами иначе и нельзя! – воскликнула Катя, когда Мариша поделилась с ней своими сомнениями. – И потом, разве они с нами лучше обращаются?

– Ну, не все же, – пробормотала Мариша. – И не всегда.

– В большинстве случаев! – решительно отрезала Катя. – Взять, к примеру, моего собственного мужа! Прожили с ним почти пятнадцать лет, я всегда была ему верна, родила двоих детей. Конечно, он всегда был кобелем, но я думала, что дети его удержат. И что?

– Что? – спросила Мариша больше из вежливости. Ей и так было ясно, что произошло. Будь в семье у Кати все ладно, сидела бы она дома, а не валяла дурака в этом комитете. Почему-то у Мариши было заведомо негативное отношение к дамам-«комитетчицам». Нельзя вторгаться в чужую личную жизнь, даже если у тебя самые благие порывы. Только еще больше напортишь. И зачем возвращать заведомого кобеля в семью? Пусть себе гуляет. Куда лучше обзавестись приличной работой и собственным заработком, чтобы не зависеть от капризов гуляки и самодура.

Но, увы, большинство женщин предпочитают поступать наоборот. Терпят до последнего, оправдывая мужа. Ну как же, ведь он дает им деньги! Он у них источник доходов. Нужно всячески его ублажать и гладить по шерстке, а то вдруг взбрыкнет да и откажется выдавать деньги. Честное слово, иной раз убеждаешься, что брачные контракты, которые упорно не желают приживаться у нас, не зло, а благо для всякой женщины, не только зарубежной.

Ведь занятой домашним хозяйством женщине куда приятней знать, что муж обязан выплачивать ей пусть и небольшой, но стабильный заработок именно за то, что она ведет дом. И пусть бы попробовал скряга хоть на месяц задержать выплату. Тут же последовали бы штрафные санкции, пени и прочие неприятности. А там и до вызова в суд недалеко. И никаких недомолвок. Оба брачующихся твердо знают, что ждет их в счастливом будущем.

Ведь куда честнее заранее объявить супругу или супруге, чего ты ждешь от него или от нее как в браке, так и при возможном разводе, чем заставлять разыгрывать благородство. А потом выпускать когти да зубы.

История Кати была далека от оригинальности. Муж-кобель все же бросил жену и детей, несмотря на многочисленные уступки, которые делала ему Катя. Однажды он просто явился домой с какой-то длинноногой лахудрой и заявил жене:

– Увы, дорогая, наша любовь прошла. Ты должна вернуться к своей маме. Не вздумай подавать на алименты. Если подашь, сделаю так, что тебе ничего не обломится. А так стану помогать чем смогу.

Помощь закончилась уже через два месяца. В ответ на звонок возмущенной Кати муж недоуменно произнес:

– А чего ты хотела? Чтобы я содержал тебя всю свою жизнь? Иди работать!

– А дети? Куда я их дену?

– Дети уже большие. Ходят в школу. Отдай на продленку.

– Но куда я-то пойду? Я же ушла из института, потому что ты сказал: мне не нужно учиться, ты будешь меня обеспечивать.

– Ну и дура! – равнодушно проронил супруг. – Два месяца – вполне достаточный срок, чтобы самостоятельно встать на ноги. А если ты этого до сих пор не сделала, то это твои проблемы. Меня они больше не касаются. И не звони мне больше!

– Но как же…

– Не звони! – заорал на нее супруг. – Мы с Любочкой ждем малыша. Поэтому ей вредно волноваться. А твои звонки ее расстраивают!

К слову сказать, муж Катю не обманул. Стоило ей подать на алименты, он мигом уволился и перешел на такую зарплату, с которой Кате доставались жалкие копейки. Сам же супруг вполне благоденствовал, получая солидный кусок не по ведомости, а отдельно в белом конвертике. Ничего удивительного в этом не было. Директором в фирме Катиного мужа был тоже мужик. К тому же недавно разведенный и тоже озабоченный тем, как бы поменьше платить бывшей жене и трем их общим детям.

Катя не знала, что ей и делать. Найти работу без образования никак не получалось. Дети учились хорошо, но в школе постоянно требовали денег то на учебники, то на форму, то на цветы учительнице, то на уборку класса, то еще на разные другие нужды. Родители Кати – пенсионеры и не могли помочь дочери. А что ей делать? Даже руки на себя не наложишь – что тогда будет с детьми.

Катя так и заявила, случайно забредя в комитет и в полубессознательном состоянии дотащившись до кабинета психолога. И та неожиданно произнесла:

– Так в чем же дело? Давайте так и поступим! Вы готовы?

– Как? – оторопела Катя.

– Не волнуйтесь, мы вам поможем в осуществлении вашего намерения! – утешила ее психолог.

– Поможете мне покончить с собой?!

– Да еще так, чтобы ваша кончина произошла на глазах вашего бесстыжего супруга.

Кате было так худо, что хуже уже, казалось, некуда. Она подумала: и пусть! Пусть она умрет. Тогда ее родители, ясное дело, вернут детей мужу. И посмотрим, как долго его долговязая пассия потерпит рядом с собой двух чужих и, прямо скажем, не самых шелковых ребятишек. Небось ее беременность мигом рассосется. И стерва умотает на своих ходулях искать партнера без проблем и без детей.

О том, что ее бедные дети могут вместо объятий папочки оказаться в детском доме, Катя как-то не подумала. Она наивно полагала, что ее супруг – не полная сволочь, чтобы отказаться от них. И очень хорошо, что не подумала, потому что иначе у нее могло и не хватить решимости на суицид.

– А так все прошло великолепно. Спектакль был разыгран как по нотам. Врачи и медперсонал подкуплен и предупрежден. Увидев меня в луже крови, муж страшно перепугался. К тому же он, наверное, сообразил, что если я умру, то дети останутся с ним. После того как дамы из комитета, переодетые врачами, помогли мне «выжить», муж несколько раз навещал меня в больнице. Он сказал, что открыл на мое имя счет, куда станет регулярно перечислять деньги для меня и детей. Кроме того, он помог мне получить образование. А потом еще и пристроил на работу к какому-то своему приятелю.

– То есть у вас претензий к бывшему супругу больше нет?

– Нет. А когда и появляются, я снова «кончаю» с собой. И совесть в нем снова просыпается.

Что же, эти двое нашли выход из положения и, похоже, вполне довольны сложившейся ситуацией. Муж чувствует себя этаким благородным героем. И скучный долг в отношении бывшей жены расцвечен для него сиянием подвига. Еще бы, он не раз уже спас жизнь своей супруги. О том, что Катя и не думает умирать и все ее попытки самоубийства не более чем мастерски поставленный розыгрыш, простак и не догадывается. Он так привык обманывать свою жену, что ему в голову не может закрасться даже и тени сомнения, что она платит ему тем же.

– Ну а у вас? – спросила Катя, поведав свою историю Марише. – Что произошло у вас?

– А у нас? У нас пропала Тася.

Маришу так утомил монолог Кати, что она не стала что-то придумывать. К тому же она поняла, что Тася вполне могла влипнуть в историю из-за этих дамочек. Если они самоубийства разыгрывали перед мужиками, то могли и еще что-нибудь похлеще придумать.

– Тася? – изумилась Катя. – Простите, это кто?

– Таисия Жукова. Моя сестра и ваша сотрудница.

– Таська?! – ахнула Катя. – Пропала? Нет-нет, вы ошибаетесь. Она не пропала, она на задании!

Произнеся это, Катя неожиданно прикусила язык. И затравленно глянула на Маришу, явно жалея о сорвавшемся с языка признании. Но было уже поздно. Мариша почуяла след. И вцепилась в Катю бульдожьей хваткой.

– Чем занималась Тася в последнее время? Что вы ей поручили?

– Не могу вам рассказать. Ничего. Ничем она не занималась.

– Но вы же сказали, что она на задании?

– Ошиблась!

– Вы сказали…

– Ничего не знаю! – закричала вдруг Катя. – И вообще, если у вас лично проблем с мужем нету, то не отнимайте у меня время!

– Но мне нужно узнать, где Тася.

– Уходите!

Но не на ту напали. Мариша и не думала никуда уходить. Ясно, что эти ополоумевшие бабы втянули их доверчивую Таську в какую-то нехорошую историю! Воспользовались ею! Послали на опасное задание, где с Тасей что-то произошло. Что-то нехорошее. Иначе она бы не позволила своим близким сходить с ума из-за нее. Придумала бы какую-нибудь отмазку вроде отпуска на Гаити или командировки на Урал.

Да мало ли что можно придумать. Мама и папа – это вам не ревнивый муж. Отпустили бы без слов. Но дело в том, что Тася пропала без всяких объяснений. И что из этого следует? Наверняка по своей излюбленной привычке помогать всем убогим она взялась опекать каких-нибудь брошенных мужьями теток. А они, эти мужья, подкараулили Тасю и сделали с ней что-то очень плохое.