Читать книгу: «Агентство помощники богов», страница 2

Глава 2

Сказать, что вечер был насыщен воспоминаниями, не сказать ничего. История дяди была невероятной. Он многое перенёс. Многим пожертвовал. И всё же смог. Смог пережить ад, чтобы наконец обрести счастье. Настоящее счастье. Любовь. Семью. Своё дело. Своё место. Да уж. Кто бы мог подумать? Ни много ни мало – Алмазный Король.³

Моя история не уступала дядиной. Так уж сложилось, что наши истории переплелись гораздо сильнее, чем хотелось.

С той самой новогодней ночи, когда трагически погибла жена дяди. Тогда-то и начались эти страшные дни. Горе и боль плотной черной вуалью накрыло всю нашу семью. Дядя Богдан превратился из молодого цветущего мужчины в свою тень. А потом он уехал. Уехал в тайгу и пропал там… нам даже тела его не прислали. Не нашли. В тот пасмурный холодный день мы хоронили пустой гроб. Нам остались только внезапно пробившийся светлый луч… нет, не луч, а ослепительная молния над головами, и раскат грома, от которого мы разом вздрогнули, и завывания ветра, котором слышалось: – «Я не забуду… Я буду осторожен… Я найду… Прощайте…», и ливневый дождь, смывающий острую боль и горе.

Шло время. Уверенность, что дядя в лучшем из миров, крепла, и тиски, сжимавшие сердце, потихоньку разжались. Осталась лишь светлая грусть. Но всё же… ничего не проходит бесследно. Бабуля так и не смогла полностью оправиться от потери сына. Пусть она и не показывала всего, но мы-то знали, она очень долго болела. Ушла бабушка тихо, во сне. Но беда, как известно, не приходит одна… началась пандемия, которая продлилась почти три года. Дед пережил бабулю всего лишь на два года. Сгорел от вирусной пневмонии за неделю. Мама заболела через год. Не помогли ни прививки, ни лекарства. Всё от той же пневмонии. А на похоронах мамы у отца не выдержало сердце… вот так я и осталась одна. Совсем одна. Ни осталось никого.

Казалось, что от горя я впала в некое забытье. Жила, ела, пила, занималась делами, даже работала. Но всё было как в тумане. Тогда-то и появился Генка. Сычев Геннадий Викторович. Молодой, галантный, обходительный, не красавец и не урод… этакий нахватавшийся по верхам метросексуал, с модной профессией фотографа. Он окружил меня заботой и участием, которую я, убитая горем, приняла за любовь. Отношения развивались очень стремительно. Буквально через полгода мы сыграли тихую и спокойную свадьбу.

Через пару недель после свадьбы Генка узнал о моём хобби… Писать я начала давно. Ещё в школе. Сначала рассказы. Потом скетчи для школьной команды КВН. Мои сочинения занимали призовые места. И на какой факультет поступать после школы вопроса не возникало. Родители, как и деда с бабулей, потомственные медики, только и качали головой на нас с дядей, который стал геологом, а я журналистом. Закончив университет, не без протекции профессора Калинова, который вёл мой диплом, смогла попасть в редакцию телецентра. Любимая работа и моё творчество были единственной отдушиной в той череде бед, обрушившихся на меня. Писать я начала ещё в университете. Замахиваться на серьёзную литературу не стала, обычные женские развлекательные истории в стиле фэнтези и юмористические рассказы из жизни. Когда Генка увидел мои рукописи и спросил, почему я не издаюсь, лишь отмахнулась и забыла. Я-то забыла, а он нет…

Боль от потери родных со временем стала глуше и тише. Работа и хобби приносили всё больше удовольствия, семейная жизнь была неспешной и спокойной. Новость о беременности Генка принял без особого энтузиазма. Но мне было на это наплевать. Во мне росла новая жизнь и, как выяснилось, не одна. Три месяца я летала как на крыльях. Все говорили, что беременность мне к лицу.

Гром грянул на очередном из приемов у врача. Он долго мялся, и даже как-то не решался, а потом словно прыгнул в пропасть и выдал мне страшный диагноз. Рак. Не операбельный. Последняя стадия. Осталось месяца четыре не больше. Беременность нужно прервать.

Генка рыдал и рвал на себе волосы, показывая насколько он сильно страдает. Я же, словно громом пораженная, только и могла хлопать глазами. Но все страдания не помешали Генке развить бурную деятельность. В тот же день наших ещё не рождённых детей не стало. Две недели я провалялась на больничной койке. Заботливый муж не отходил от меня ни на минуту. Я даже говорить толком не могла. В голове крутилась только одна мысль – за что?

Так прошло почти полгода. Куча препаратов, от которых не становилось легче, а наоборот, только хуже, и «заботливый» муж, следящий за тем, чтобы я не опускала руки, и принимала всё, что прописал доктор. Но однажды, произошел сбой. Таблетки нечаянно выпали из ослабевшей ладони в кухонную раковину. Не став говорить об этом Генке, просто легла спать. На следующее утро, я впервые за это время проснулась без привычной головной боли и тошноты. Утреннюю порцию таблеток смыла в раковину сознательно, решив не продлевать свою агонию. Мужу не сказала. Так продолжалось две недели. Раз уж без таблеток, которые выписал доктор, легче, подумала я, может и доктора поменять. Не став радовать Генку раньше времени, записалась к другому доктору. Ну мало ли что, всякое может случится.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Врач, кстати, тоже был в шоке. Я пересдавала анализы несколько раз. Собирали консилиум. Но вердикт у всех был один и тот же. Предыдущий диагноз ошибка. Даже не так. Диагноза не было! А меня медленно травили, и сводили с ума. Ибо такое количество препаратов для здорового человека губительны. Продолжи я их принимать, мой муж стал бы вдовцом через несколько месяцев.

Первой реакцией было желание обрадовать мужа, но вопрос доктора о том, кто покупает мои лекарства, заставил задуматься. Верить в такое не хотелось, но факты… Чертовы факты… Вот именно, мне нужны были факты! Уговорила мужа купить нам путёвку в санаторий на две недели, отдохнуть. И вот «внезапное везение», накануне отъезда Генке позвонили с весьма заманчивым предложением, организовать выставку его фоторабот. Как фотограф он был посредственностью, но вот амбиции… Амбиции у него были. Упустить такую возможность Генка не мог. Поэтому поехала «отдыхать» я одна. Придумать отвлекающий манёвр с выставкой было не сложно, благо друг детства пошел на встречу, решив поучаствовать в небольшом розыгрыше. Две недели, пока Сашка мурыжил моего мужа, я не сидела без дела. Как и нанятый мною частный детектив. Ох, какое дело он собрал на моего муженька!

История жизни Сычева Геннадия Викторовича была проста и незатейлива. Родился, учился, вырос, пытался найти своё место в жизни. Он был – обычный. С детства Геннадий отличался лишь умением манипулировать людьми. Говорить то, что от него хотели услышать. Но маленькая деревня решительно не подходила для такого таланта как Геннадий. И вот однажды у него созрел план. Он был прост, как и всё гениальное. Столица. Москва.

Вот только скольких уже перемолола столица? Многих. Но амбициозному и смазливому парню из провинции очень хотелось «зацепиться» в Москве. Никакими сверхъестественными талантами Гена не обладал, а вкалывать от зари до зари не хотел. Вот и решил он пойти проторенной дорожкой, жениться на подвернувшейся так вовремя московской «глупой клуше» Богдане Владиславовне Гордеевой и её наследстве. Три квартиры в столице, оставшиеся от умерших не так давно родственников, дача в Подмосковье, пара хороших машин и кое-какие накопления, не миллионы, но всё же.

Кто-то скажет, что не такое уж и наследство. Гена и сам так думал, но с чего-то начинать нужно, так ведь? Окрутить одинокую горюющую девицу было не сложно, и даже годик с ней пожить, тоже. Семейная жизнь Гену устраивала. Неконфликтная клушка-жена, работающая на телевидение, сытые и вкусные ужины, необременительный супружеский долг, всё это ему даже начало нравится. А вот его любовнице нет. Гена считал себя порядочным мужчиной, и как каждый порядочный мужчина он, конечно же, имел любовницу. Любовница была красива и весьма изобретательна. Зажигала. Дарила невероятные эмоции. Не то, что эта клуша. И вот однажды у Геннадия зародился новый план.

Притворять свой план Гена начал, как только узнал о беременности жены. Для начала Гена оформил страховку, кстати, в фирме своей любовницы. Подкупить доктора оказалось не просто, но Гена и энная сумма справились… и вот вам, фальшивый диагноз и направление на прерывание беременности… а дальше – дело техники. Травить жену, то есть конечно же лечить, «нужными препаратами» потихоньку. И почти полгода его идеальный план работал, а потом случился сбой. «Глупая клуша» начала пропускать приём медикаментов, а потом и вовсе пошла к другому врачу, а «любящего мужа» не предупредила. Вот тут-то всё и стало на место, тут-то всё и раскрылось… и всё закончилось. Как и моя жизнь. Или нет… не закончилась… возможно, она только началась.

Не смотря на всё, ощущение нереальности происходящего не покидало. Всё было похоже на бред сумасшедшего или на сон. Ворох мыслей. И одна, самая настойчивая, проходила красной линией через все. Пусть. Пусть – это будет бред. Пусть – это будет сон. Пусть. Да, сюрреалистичный, да, с кучей роялей в кустах. Но пусть! Последним желанием, прежде чем мягкая постель и выпитое спиртное утянули в свои теплые объятия, было: пусть всё, что со мной произошло, не исчезнет с первыми лучами солнца.

* * *

Знаете, то самое чувство, когда ты просыпаешься, и не открывая глаз, нежишься в уюте и тепле, а в воздухе витает аромат блинчиков и терпкого чая с лимоном. И вот-вот войдёт мама, ласково погладит по голове, скажет, что пора вставать, и раздвинет шторы, впуская теплые солнечные лучи. Как в детстве… А потом вспомнился вчерашний день, который больше походил на сон, и резко, открыв глаза, села на постели.

Просторная спальня в стиле прованс, пастельные тона, цветочные мотивы, винтажный декор и натуральные материалы. Комната была шикарной, даже не смотря на полумрак. Серебряный поднос, на котором стояла исходящая паром чашка с чаем, дольки лимона на блюдце, две розетки, одна с вареньем, вторая со сметаной, и тарелочка с блинчиками, которые пахли очень уж реалистично, подсказали, что это не сон. Не сон!

Всё реально. Мой дядя жив. Жив. Счастлив. И в другом мире. И я. Я тоже жива, и тоже в другом мире. Боже! Это невероятно!

Тихий стук в дверь прервал поток мыслей.

– Да-да, войдите.

– Доброе утро, барышня! – сказала миловидная девушка с ворохом одежды в руках.

– Доброе утро, дорогая! – в комнату вплыла красавица Велена.

– О! Доброе утро! Как же это прекрасно, что вы настоящая. Я так рада, что это не сон! Я вам говорила, что вы невероятная?

– Да, моя дорогая. Мы тоже рады, что это не сон, – рассмеялась Велена. – Ну так что? Продолжим предаваться радости тут?

– Ой! Нет-нет. Что вы?! – откинула я одеяло.

– Я тут подумала, тебе понадобится одежда, – указала Велена на гору одежды, которую раскладывала девушка-горничная.

– Что вы, не стоило. Я…

– Не переживай, – отмахнулась Велена. – У вас сегодня очень много дел. И вряд ли у тебя будет время пробежаться по лавкам. Так что я тут подобрала парочку вариантов. Смотри, как тебе сапфирово-синий? Или вот этот, сочный изумруд? Мне кажется, с размером я угадала.

– Велена, большое спасибо. Всё просто невероятное, – рассматривала я очень красивые вещи. – Всегда мечтала о таком наряде.

– Ну что, примеришь?

– Господи, ну конечно! Кто же откажется? – вскочила с постели. – Только я сначала в ванную.

Стоило мне только войти в ванную и взглянуть в зеркало, как раздался громкий вскрик. Миг, и Велена ворвалась в ванную.

– Что?! Что случилось?!

– Я! Я случилась! Что со мной?

– Дорогая, так получилось, что ты попала в наш мир. Как и твой дядя… – начала говорить со мной, тихим и спокойным голосом Велена, как с сумасшедшей, ну или маленьким ребёнком.

– Да я не об этом, – перебила я её. – Велена, я всё понимаю. Я о своей внешности. Вы посмотрите на меня!

– А что не так? – внимательно рассматривала меня Велена.

– Как это что? Ещё вчера утром, ну тем утром… – помахала я рукой в воздухе.

– Я поняла, – кивнула Велена.

– Так вот, ещё вчера я была рыжей. Высокой, болезненно худой, рыжей и уставшей от жизни тридцатипятилетней тёткой! А сейчас? Посмотрите!

– Дорогая, когда тебя вчера Горыня принёс, ты выглядела уже именно так.

– Та-а-ак… хорошо. Ладно, это круто. Очень круто. Моя личная сказка продолжается. Из потрёпанной жизнью тётки, в молодую красавицу, это невероятно!

– Значит всё хорошо? – осторожно спросила Велена.

– Не просто хорошо! Это фантастика!

– Отлично, тогда я пойду, а ты приводи себя в порядок, – улыбаясь, Велена вышла из ванной.

Вертясь перед зеркалом, я не могла поверить в то, что я видела. В зеркале отражалась высокая, молодая девушка. Да-да, молодая девушка. Пропали все морщинки. На лице, как и на теле, кожа подтянутая и чистая. Исчезла болезненная худоба, мучившая меня последнее время. Тело налилось молодостью и силой. Канули все признаки возраста, все до единого! Сейчас в зеркале я видела значительно помолодевшую и лучшую версию себя. От природы я была обладательницей обычной, можно сказать, даже унылой внешности. Русая, с бледной кожей, белёсыми ресницами и бровями, серо-зелёными тусклыми глазами. С запавшими щеками и прорезавшимися морщинами. Уголки некогда улыбчивого рта съехали вниз. Про тело я умолчу. Принудительный аборт и отравление организма таблетками не проходит бесследно.

От обычных русых волос, которые, после развода с Генкой выкрасила в рыжий, и вчера, точно помню, я думала о том, что пора бы корни подкрасить, ничего не осталось. Сейчас по моим плечам волнами лежали шикарные платиновые пряди. Ресницы стали гуще и темнее, оттеняя задорный блеск серых глаз с зелёными искрами счастья. Брови обрели не только насыщенный цвет, но четкую форму. Сгинули черные круги под глазами. Курносый нос правда остался прежним, а вот скулы стали чуть выше и острее, и даже румянее. Губы налились сочным розовым цветом, точенный подбородок переходил в красивую шею. А тело? Тело превратилось в мечту. Красивая грудь, плоский живот, подтянутые ягодицы, стройные бедра, Боже! Мне кажется, даже ноги стали длиннее. Я выглядела на двадцать лет, не больше. Учитывая, что мне тридцать пять. Прямо-таки воплощение самой заветной женской мечты! Попасть в сказку, стать молодой и красивой, и при этом, сохранить весь накопленный опыт и знания. ОБАЛДЕТЬ! Обожаю этот мир!

Скажу честно, так здорово я даже на свадьбе не выглядела. Наряд сел идеально. Велена продумала всё. Даже о белье позаботилась. Слава всем богам всех миров, тут оно мало чем отличалось от привычного мне, непривычным были только шелковые чулки на подвязках. Муслиновая белая блуза с широкими рукавами, украшенная кружевным воротником жабо. Комплект из жилетки и юбки из насыщенно синей тафты был невероятным. Жилетка корсетного типа выгодно подчеркнула грудь, а многослойная и асимметричная юбка до щиколоток, которая одним краем поднималась до середины колена, с отделкой по низу в виде широкой черной кружевной оборки, приковывала взгляд к ногам. Дополняли наряд маленькая черная шляпка-котелок с тонкой черной вуалью, кружевные перчатки и кожаные черные туфли на невысоком каблучке.

– Боги! – всплеснула руками Велена. – Какая же ты красивая! Давай я помогу уложить тебе волосы.

* * *

Что сказать? Дом у дяди просто шикарный! Мечта, а не дом! Красивый и большой! Он воплощал восхитительное сочетание легкости и воздушности шебби-шика⁴ разбавленного эклектическими вещами в традициях русских крестьянских ремёсел, с добавлением строгости, элегантности и практичности классицизма. Это было волшебно!

За большим столом присутствовала вся семья. Дядя, его жена, безукоризненно элегантная красавица Велена, моя двоюродная сестра Влада, невообразимо прекрасная как принцесса, её более мужественная и брутальная версия – брат-близнец Ратмир, с женой Милёной, с внешностью сказочной феи. Завтрак выдался чуть сумбурным и весёлым. Радостный и возбуждённый галдёж со вспышками смеха. Все говорили практически одновременно, передавали друг другу масло, хлеб, блинчики, варенье, сметану, мёд, кофейник, сливки, лимон, сыр, ветчину и так далее, и тому подобное. Делились, чем закончился предыдущий день, и планами на сегодня, спрашивали советов, строили гипотезы, приводили доказательства своей правоты, соглашались или спорили, и всё это было с юмором, уважением и добротой. Семья – где любят друг друга, семья – где не боятся показаться смешным или нелепым, семья – где ты будешь точно уверен, что тебя поддержат, семья – где постараются понять и принять твои даже самые нелогичные поступки. И самое главное, это не было напускным. Они действительно именно такие. Нет снобизма и позёрства. Нет кичливости и надменности. Нет пренебрежительности и спесивости. Нет презрительности и высокомерия. И это было необыкновенно и удивительно. Имея титулы и такое невероятное богатство, а алмазные рудники – это вам не кот чихнул, сохранить нормальные человеческое отношение не только внутри семьи, но и по отношении к другим – дорогого стоит. И вся эта весёлая кутерьма закружила меня.

* * *

Эта реальность, этот мир были моей личной сказкой! Это как Хогвартс, Диснейленд, Остров сокровищ и Тридевятое царство в одном флаконе. В какой-то момент я не смогла удержать весь этот восторг:

– Божечки! Это невероятно! У меня нет слов! Ну ты посмотри! – ткнула я в очередную высотку. – Футуризм Звездного пути и старинные паровозы! Эклектика славянского средневековья и утонченность классицизма! Конные экипажи и спорт-кары! Петровское барокко и тут же высокие готические своды и мосты! Сбитень, наливочка, баранки и рядом с ними теплые пледы, свечи, имбирные пряники и какао с маршмеллоу, уютные книги около камина и огоньки гирлянд! А одежда! О-о-о-о! Невероятный Славянский Шик! Белоснежные и цветные сорочки, сарафаны, юбки-поневы, передники, пояса, косоворотки, кафтаны, сафьяновые сапоги и парчовые туфельки! Кокошники и венки! И тут же, кокетливые цилиндры, корсеты с блузами, юбки с пышным воланами, ботинки со шнуровкой, и чёрные сюртуки, застёгнутые на все пуговицы, рубашки с высоким стоячим воротником и галстуки! Настоящий стимпанк! Божечки! Я в восторге! Это же микс всего того, о чем можно только мечтать!

– Ну, для нас это не так чудесно и необычно, как для тебя, – с мягкой улыбкой сказала Влада. – И ты всех нас сумела заразить своим восторгом. Заставила взглянуть по-новому на то, что казалось таким обыденным и привычным.

Коломна в этом мире была просто восхитительной.

– ОБАЛДЕТЬ! Все башни сохранились! – таращилась я на Коломенский кремль. – Все шестнадцать башен целы! Круто! А у нас только три осталось. А я так и не поняла, зачем мы сюда приехали? Что в этой башне?

– В основание фундамента этой башни, как и во всех кремлях, заложен Алатырь-камень⁵. И это ближайший кремль, ну кроме столичного.

– И что делать?

– Ничего сложного. Нам нужно пройти к Пятницкой башне. Мар не просто так упомянул именно эту башню, – пристально посмотрела на башню Влада.

– А что там?

– В целом ничего. Обычно те, кого одарили Боги, приходят на капище, ну или в особенных случаях, проходят под сводами башен любого ближайшего кремля.

– А я значит особенная? – хмыкнула я.

– Выходит, что особенная.

– Ну тогда я пошла… – не стала иронизировать над своей «особенностью».

* * *

Глава 3

Найти тот самый камень не составило труда. Знаете ли, сложно пройти мимо мерцающего золотистым светом угла в проездной арке ворот. Складывалось впечатление, что кроме меня этого волшебства никто не замечал. Стоило мне подойти ближе, как мерцание усилилось и даже начало чуточку пульсировать. Эта пульсация меня заворожила. Весь мир сузился до этих колдовских вспышек и вибраций. В какой-то момент, я поняла, что меня начало затягивать в этот сверкающий золотой омут. Миг, и я стою на краю той самой поляны, где вчера беседовала с прекрасными крылатыми существами. Место было всё так же прекрасным. Никогда не подумала бы, что облака могут иметь такой цвет.

– Это из-за нашей силы, – раздался мелодичный голос рядом.

– Здорово, – повернула голову на голос.

Хм… всего ожидала, но, чтобы так… занятно…

– Удивлена? – спросила гусыня.

– Последний месяц я думала, что меня сложно удивить, но эти сутки поколебали мою уверенность. Слушайте, вы только не обижайтесь, а почему вы…

– Обычная? – склонила голову гусыня.

– Ну да. Эти сутки меня окружают исключительно красивые, да что там, великолепные и невероятные создания…

Не успела я договорить, как облик гусыни поплыл, и рядом со мной оказалась прекрасная птица-дева Гамаюн. Роскошная.

– Вы поразительная! – не удержалась я.

Сказочная Гамаюн и вправду была непостижимо восхитительна. Сверкающая бриллиантами диадема на черных длинных локонах, в которых вспыхивали огненные языки, обрамляли божественно красивое лицо. Тонкие черты. Оливковая чистая кожа. Драгоценные изумруды глаз, опушенные густыми ресницами под четко очерченными бровями. Высокие скулы. Карминово-красные губы. Нежный овал подбородка. Изящная шея, переходящая в покатые плечи, перетекающие в крылья цвета красно-золотого пламени. Всё остальное сильное птичье тело покрывали перья такого же красно-золотого оттенка. А хвост, напоминающий павлиний, и вовсе был из языков пламени.

– А жемчужины⁶ будут? – любуясь этой красотой, задала я, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни.

– Нет, – весело рассмеялась эта чаровница. – Не здесь.

– Это другое измерение?

– Да. Тут наша сила быстрее рассеивается в эфире.

– Расскажете?

– Это будет долго, а тебе, как и любому человеку, вредно долго находится тут.

– Почему?

– Здесь слишком много нашей силы. А ты, даже не смотря на моё благословение, очень быстро впитываешь её.

– Я впитываю?

– Да. Ты, как и твой дядя рождены в другом потоке. И ваша восприимчивость к нашей силе выше. А ты к тому же, и без этого была наделена выдающимся литературным даром и богатейшим воображением.

– Поэтому я смогла превратить человека в дракона?

– И поэтому тоже.

– Я что же, могу превратить любого человека в чудовище?

– Нет-нет. Не переживай. Такое возможно только здесь. Как я уже сказала, в этом месте эфир не такой плотный. И поэтому у тебя получилось. У тебя сильный дар, но он трансформировался. В реальности именно он помогает создавать тебе красивые истории, в которые хотят верить твои читатели.

– Спасибо. А моя внешность?

– А что с ней? – не очень убедительно удивилась Гамаюн.

– Серьёзно? Я похожа на куклу! Это ваша работа? Или моя?

– Ну-у-у… я могу иногда… послушай, ну не всё же мне только «чудовищ» делать, – закатила она глаза.

– Зачем?

– Ты много страдала. Очень много. Я просто сделала тебя такой, какая ты внутри. Понимаешь? Показала твою суть. Ты светлая, добрая, благородная и сострадательная. Ты во всём видишь только хорошее. И ты очень красивая. Так почему бы тебе не стать такой же внешне?

– Понятно, – смутилась я от такой характеристики. – Спасибо.

– Не стоит. Я сказала правду, – меня одарили ласковой улыбкой.

– А мы с дядей первые кто попал в этот поток? – перевела я тему.

– Да. И у каждого из вас свой путь.

– И какой же у меня?

– Только ты сама это решишь.

– Но у меня же наверняка есть какая-то миссия? Ну, во всяком случае, согласно проверенным источникам, – Подняла я палец вверх.

– Да? – озадачено посмотрела на меня Гамаюн.

– Ну да! Каждая уважающая себя поподанка просто обязана по прибытии в другой мир во-первых, обзавестись сногсшибательной внешностью, во-вторых, уникальным магическим даром, в-третьих, верной монструозной зверюгой, которая обязательно сочтёт её хозяйкой. В-четвёртых, отправится спасать мир от всемирного зла в виде черного властелина, ну или в крайнем случае, на поиски приключений с парочкой красавчиков, – загибала я пальцы. – В ходе приключений она будет напиваться в тавернах и плясать на столах. Так же, в неё должны влюбляться все особи мужского пола от мала до велика в радиусе как минимум сотни метров, но она втрескается в того самого черного властелина, и направит всю свою магия и энергию на его перевоспитание. Он тоже влюбится, и конечно же, ради неё из грозного мачо и вселенского зла превратиться ласкового котёнка.

По мере перечисления красивые глаза Гамаюн становились всё больше и больше. Но всё же она не выдержала и громко рассмеялась. Её красивый смех серебристым перезвоном уносился в небеса. Это было невероятно, и я, не выдержав, рассмеялась.

– Ох, милая! – утёрла крылом хрустальную слезинку Гамаюн. – Ну и насмешила.

– Это не я, это источники, – со смешком ответила я.

– Да уж. Ох уж эти источники.

– Ага, – вздохнула я – Так что, получается, никакой миссии?

– Ну почему же, есть миссия.

– Какая?

– Ну, если в двух словах… живи полной жизнью! Наслаждайся своей личной, как ты говоришь, сказкой.

– Да? И это всё? Так просто?

– Да. Так просто, – лукаво посмотрела на меня Гамаюн, и тут же, без предупреждения, запела.

В этой песне было всё: нежность и ласка, красота и доброта, грусть и тоска, боль и горечь, надежда и Вера. Она лилась по округе, красивая и завораживающая, чарующая и торжественная. Иногда громкая и экспрессивная, веселая и задорная, а иногда тихая и тёплая, плавная и солнечная, чуть слышная и наивная. Эта песня рождала, казалось бы, забытые воспоминания, даря волшебные и дивные образы. Даря самое главное. Знания.

– Ого! – уважительно посмотрела я на Гамаюн, после того как закончилась песнь. – Это очень круто.

– Ну, – пожала плечами Гамаюн. – У нас много всяких штучек. А тут их некуда, да и не к кому применять.

– Печально.

– И не говори.

– Я не в праве как-то судить вас. Но я всё равно не могу понять, с чего такая уверенность во мне? Даже я не верю в себя…

– Так всегда бывает. Не стоит так буквально воспринимать то, что сейчас увидела. И к тому же, сейчас ты ещё не готова. Тебе не нужно бежать сломя голову и что-то искать. Нужно время. Тебе нужно привыкнуть к нашему потоку. Научится жить в нём.

– Я знаю… но не понимаю как.

– Не переживай. Всё придёт. Ты справишься.

– Надеюсь.

– Ты будешь не одна.

– Но я…

– Тс-с-с… не стоит так переживать. Всему своё время. Ты справишься, пусть не сразу, но справишься. А это тебе на память, – указала она на тонкий браслет из серебристых перышек на моём запястье. – Ну и для связи со мной. А теперь тебе пора.

– Спасибо. Спасибо тебе большое, – только и успела сказать я, как меня опять начало затягивать в золотистый омут.

– До встречи, – донесся тихий голос Гамаюн.

– До встречи, – шепнула я в угол из красного кирпича.

* * *

Хм. Вот он волшебный и загадочный мир в действии. Даже время здесь чудит как ему вздумается. На той чудесной поляне с Гамаюн я провела около часа, а по факту я отсутствовала не больше пяти минут. И вот в чём странность, то, что казалось естественным и логичным там, было непонятно тут. Некоторые четкие и ясные образы песни Гамаюн с каждой секундой становились всё более туманны, как будто замыленными. Как зыбкий сон, который ты вспомнишь, как всегда, в самый неподходящий момент. Мысли были похожи на стаю диких и шумных птиц, встревоженных хищником. В голове был полнейший сумбур. До машины дошла на автопилоте. Влада и Ярослав собирались заниматься своими делами, я же не хотела возвращаться сейчас под заботливое крылышко Велены, решила прокатится с ними. Тем более, невероятные виды этой Москвы хоть немного отвлекают.

К Главпочтамту мы подъехали в полной тишине. Так интересно видеть знакомые силуэты зданий в этой, другой Москве. Главпочтамт был тот же. Большое, похожее на огромный дворец с массивным парадным входом, по обе стороны которого расходятся крылья флигелей. Вдоль строгого романского фасада идут ряды полукруглых окон. Только легкая колоннада центрального входа делает его изящнее и легче.

Припарковавшись, мы всё так же молча прошли в центральный операционный зал, где царила великолепная дубовая стойка. Потолок зала венчал огромный стеклянный купол с витражными вставками. По периметру самого зала шли галереи с ажурными решетками и винтовыми лестницами, придавая ему особое очарование. Молодой служащий в серо-красной форме выдал увесистый конверт, без вопросов.

– Какие планы? – заводя авто, спросил Горыня-Горыныч. – Домой или в контору?

– Обедать, – решила подать голос.

В ресторации молча ткнула пальцем в меню на понравившееся блюдо. Вкусно. Но мне было всё равно. После обеда, сказав, что мне нужно прогуляться и проветрить голову, отправилась гулять по этому красивому и удивительному городу.

* * *

После встречи с Гамаюн и её песни я знала, чем закончится история в той вероятности для Генки. То, что, я успела составить завещание на имя своей крестницы Маруськи, станет для него большой неожиданностью. А уж уголовное дело о покушении на меня, а полиция получила все документы, собранные частным детективом, и моё исчезновении так и вовсе будет сюрпризом для моего бывшего мужа. Как бы он не старался, он так и не сможет доказать свою невиновность, а показания его любовницы и вовсе утопят его. И Геннадий схлопочет двадцать лет строго режима. Моя подруга Ленка, мать той самой Маруськи, после вступления в наследство, познакомится с одним из издателей и выйдет за него замуж. У них появится двое очаровательных мальчишек, которых они назовут Богдан и Владислав. Наследством она, кстати, распорядится достойно. Сама же Маруська вырастет умницей и красавицей. Окончит с блеском школу и медицинский университет. Попадёт в одну исследовательскую группу, которая даст огромный толчок в изучении лекарства от рака. И каждый год они будут приходить на кладбище и оставлять цветы у моей могилы…

Я шла, шла, шла… и ноги меня сами привели на смотровую площадку на крыше Детского мира. Москва. Москва, да не та! Она была другая. Красивая. Яркая. Живая. Машины в пробках? Да. Кремль? Да. Красная площадь? Конечно! Памятник маршалу Жукову? Да. Парк Зарядье? Да. Сталинские высотки? Да. Москва-Сити? Тоже, да… Вот только… не совсем…

Для меня больше нет той Москвы двадцать первого века. Здесь была другая Москва. Москва, в которой переплелось всё, что возможно и невозможно. Органичное сочетание футуристических высоток, из стекла, железа и бетона, и эклектики русских теремов в белом и ажурном обрамлении наличников. Фантастически-авангардные машины, вперемешку с каретами и омнибусами⁷. А на башнях Кремля не звёзды вовсе, а солярный знак, напоминающий звезду с исходящими четырьмя лучами, крутящимися посолонь – то есть, по часовой стрелке, по ходу Солнца…

Москва, где Красную площадь не уродует мавзолей, и Жуков вроде бы на коне, да только китель похож больше на кольчугу, а сам великий маршал живёт и здравствует по сей день. Москва, где в Зарядье – терем-музей династии Словенов, а Иосиф Сталин – это величайший архитектор, а никакой не вождь страны Советов. Москва, где и вовсе нет никаких «сити», а есть новый квартал «Москва-Градъ». Москва, где всё это буйство красок и стилей, делало этот город похожим на сказочное место, где, казалось бы, архаичные традиции и культура сливались с феерией науки и техники. Где пересеклись параллельные прямые! Где невозможное – рядом.