Читать книгу: «Другие. Новая реальность», страница 5

Глава 7. Из записей Вики

Ребята объяснили мне ситуацию, в которой мы оказались. Их слова звучали страшно и необычно. Попасть в мир войны, быть запертыми с чудовищами и сошедшими с ума людьми никому не пожелаешь. Ничего хуже придумать просто невозможно. Меня держали в заложниках, Дуню чуть не загрыз огромный волк, мальчиков пытались расстрелять из пулемётов. От всех этих событий я думала об одном: «Только бы выжить».

Одногруппники меня успокоили, и мы перешли к делу.

Даня предложил:

– Теперь нас больше, а это значит, что мы можем разделиться.

Дуня закричала:

– Ты хочешь, чтобы нас всех убили?

– Если мы не будем толпиться, то нас будет труднее заметить, – ответил Даня.

Я вскочила и тоже возразила Дане:

– Мы не солдаты, да и оружия у нас всё равно мало.

Даня посмотрел в сторону ворот. Руслан нервно взглянул на него; Никита стоял в ужасе, а Дуня с шоком на лице произнесла:

– Даня, что мы натворили?

Он медленно вышел из гаража. Мы пошли за ним.

Выйдя из здания, я не нарочно вскрикнула и подпрыгнула. «Какой ужас!» – подумала я. Перед высокими воротами находились два человеческих тела в кожаных костюмах. Рядом с ними лежали небольшой автомат и ружьё. Я наконец-то поняла, о чём говорила Дуня. Увидев мёртвых людей, я в тот момент поняла: «Это сделали мои одногруппники». Неужели они и правда способны на убийство? Но ведь они меня спасли, а значит, поступили правильно.

Даня стоял в паре шагов от них и нервно дышал (он даже слегка стонал). Дуня подошла к нему и тихо спросила:

– Ты же не собираешься их трогать?

Даня посмотрел на неё в ужасе и ответил:

– Они хотели нас убить, и мы не знаем, что ещё будет нам угрожать. Нам нужны их вещи.

От слов Дани в моей голове родились соответствующие мысли: «Мы убийцы и мародёры или просто защищались и пытаемся выжить?»

Дуня тоже не оценила его идею как хорошую и крикнула:

– Так нельзя! – Она всхлипнула. – Сначала вы их убили, теперь хотите ограбить!

В спор влез Никита:

– Он прав. Они держали Вику в заложниках, потом хотели убить нас. И грабить мы никого не будем, просто эти вещи нужны нам для защиты.

Дуня снова крикнула, взмахнув руками:

– Так всё равно нельзя! Мы должны быть выше этого!

Пока Даня и Никита спорили с Дуней, Руслан сам подошёл к мертвецам. «Вот это сила воли!» – подумала я. Он аккуратно перевернул одно из тел своими сильными руками, которые тряслись от страха. Он снял с бездушного тела сумку с патронами для автомата, сумку с флягой и ещё одну сумку, в которой лежали кусок белого хлеба и консерва. Затем ко второму телу подошёл Даня, он тоже снял сумки. Последним смельчаком оказался Никита, но он не трогал мертвецов, а забрал автомат и ружьё.

Я не знаю, правильно ли мы тогда поступили, но в одном я уверена: меня спасли только потому, что мои друзья нашли в себе храбрость убить двоих людей. Убивать, наверное, неправильно, но ведь именно это правило нарушили Мародёры. Тогда почему мы не можем нарушить правило по отношению к ним? Если другой человек плохо делает нам, почему мы не можем к нему поступать так же?

Даня пытался заставить Дуню взять ружьё, но она наотрез отказывалась. В итоге он не выдержал и обратился ко мне:

– Вика, возьмёшь ружьё или автомат?

– Давай ружьё, я с папой кучу раз на охоту ходила, – ответила я, взяв в руки ружьё.

Даня отдал мне сумку с дробью, а сам забрал укороченный автомат. Смотря на оружие в своих руках, я подумала: «Снова приходится его держать».

Затем Даня сказал:

– Теперь у нас достаточно оружия. – Он надел автомат на плечо. – Можем вернуться к плану с разделением на группы.

Дуня снова не согласилась и крикнула:

– Пожалуйста, давайте не будем разделяться!

Даня снова попробовал её успокоить:

– Дуня, так будет лучше. Нам очень нужны деньги и снаряжение.

В ходе длительных споров мы пришли к мнению, что разделиться всё же неплохая идея. Мы поделили припасы и решили, что в Старый парк идём я и Даня, а Дуня, Никита и Руслан пойдут на Болота.

Мы собирались прощаться, но неожиданно услышали странные звуки. Они были похожи на чьи-то голоса, сопровождающиеся шумом. Я наострила уши и предположила: «Эти голоса исходят из прибора». Один доносился с крыши, второй доносился со стороны одного из гаражей. Прислушавшись, мы убедились, что эти голоса исходят из каких-то динамиков. Даня пошёл в гараж, а Никита полез на крышу.

Спустя небольшой промежуток времени я крикнула:

– Ну что там?

Никита посмотрел на нас с крыши. В руке он держал рацию. Прибор связи не был особенным: длинная антенна, небольшой экран и кнопки с цифрами. Даня вышел из другого гаража с точно такой же рацией. От радости я подумала: «Теперь мы сможем держать связь друг с другом!»

Посмотрев на Даню, я восхитилась:

– Ого! Полезная находка.

Никита быстро спустился к нам, и Даня сказал:

– Они собираются сменить частоту после того, как мы убили их товарищей.

Никита добавил:

– В любом случае рации нам пригодятся, чтобы переговариваться, пока мы будем в разных местах.

Даня нажал несколько кнопок, после чего предложил:

– Давай держать связь на частоте сто двадцать и пять. Только непонятно, на какое расстояние они работают и сколько времени продержатся батарейки.

Никита ненадолго задумался и ответил:

– Давай связываться каждые четыре часа. Чтобы не рисковать, можно к этому моменту забираться повыше. Конечно, мы не белки, но взобраться на невысокое дерево можно попробовать.

Даня согласился и добавил, что на экране рации есть встроенные часы.

Теперь мы точно готовы были идти. Я обняла Никиту, Руслана и Дуню, затем мы пожелали друг другу удачи и разошлись в разные стороны. Наш путь лежал на восток.

Мы шли по краю заросшей дороги. Вокруг не было ничего интересного: деревья, кусты, трава, иногда показывалась река. Сверху на нас светило яркое солнце. После пережитого голова плохо соображала, я не могла чётко думать.

Прошёл час. Мы шли довольно медленно. Казалось, что одинаковая дорога никогда не закончится, но мы всё же добрались до перекрёстка. Теперь перед нами встал выбор: пойти прямо или налево.

Даня снял ранец, достал из него карту, взглянул на неё, а после посмотрел на меня и сказал:

– Мы добрались до Старого парка.

Я осмотрелась и подумала: «Но это место непохоже на парк», а затем удивлённо спросила:

– И где парк?

– Он находится дальше, – ответил Даня, убирая карту обратно в рюкзак. – Пойдём в частный район, найдём точку повыше.

Частный район находился прямо на углу перекрёстка. Дома выглядели очень старыми, окна были разбиты, двери выбиты, заборы валялись на земле. Я долго стояла и рассматривала всё вокруг. Глядя на эту картину, я ужаснулась: «Как же много людей здесь жило раньше». Меня что-то волновало, но я не понимала, что вызывает во мне страх и горе одновременно.

Даня уже пошёл к домам, но, не обнаружив меня рядом с собой, развернулся и спросил:

– Что-то не так?

Я неуверенно ответила:

– Не нравится мне это место.

Даня подошёл ко мне поближе и попытался меня успокоить.

– Всё будет нормально. – Он показал на ружьё в моих руках: – Главное, держи его наготове.

Его слова звучали более уверенно и серьёзно. После них мне стало спокойней, и мы пошли к жутким пустым домам.

Я и Даня шли мимо развалин. Смотреть на разрушенные дома очень неприятно: в них когда-то жили люди, а теперь дома превратились в места обитания насекомых, диких зверей и змей. Смотря на остатки зданий, я подумала: «Только бы на них не наткнуться».

Внезапно Даня сказал:

– Посмотри левее. – Он показал на трёхэтажный дом.

– Вижу, – вглядываясь, ответила я. – Думаешь, оттуда рация будет работать?

Даня повернулся в мою сторону и ответил:

– Лучше места всё равно не найдём. Давай не будем тратить время.

Я согласилась с ним, и мы прошли ещё пару десятков метров. До трёхэтажного дома оставалось совсем немного, как вдруг мимо деревянного серого дома, стоящего с другой стороны, что-то пробежало. В сердце будто кольнула шпага.

Я остановилась и, заикаясь, сказала:

– Там кто-то есть.

Даня тоже остановился и направил автомат в сторону серого дома. Оставаться здесь было небезопасно, поэтому мы быстро двинулись к трёхэтажному дому, продолжая наблюдать за странным местом.

Перед нами находилось огромное строение с полуразбитыми окнами, сломанными дверьми, обвалившимся балконом, полусгнившими досками, заросшими растительностью стенами. Деревянная дверь дома была наполовину выбита. Даня открыл остальную её часть. Внутри располагался коридор с убитыми от отсутствия ухода коврами, шкафами, тумбочкой слева, вешалками, картиной на стене и люстрой на потолке. Картину невозможно было рассмотреть из-за толстого слоя пыли. Люстра была грязной и пыльной, но явно дорогой: это было понятно по её изящной форме и позолоченному покрытию. «Здесь жили богатые люди», – сделала вывод я.

Даня нащупал справа выключатель, пощёлкал и недовольно сказал:

– Ну конечно.

Заходить в полутёмный коридор не самое приятное решение, но другого выбора нет. «В нём ведь никто не прячется?» – подумала я. Время шло, а мы всё ещё не были готовы связаться с друзьями.

Единственным источником света были естественные солнечные лучи, проходящие в здание через окна и дверные проёмы. Даня зашёл первым. Я аккуратно пошла за ним, смотря под ноги. Доски скрипели от нашего веса, пыль и грязь прилипали к нашим телам. Мы медленно проходили коридор, продвигаясь к лестнице.

Ступеньки затрещали под нашими ногами. В тот момент я думала: «Только бы здесь никого не было». Вдруг Даня остановился. Его лицо выражало страх.

Я испуганно прошептала:

– Что там?

Его глаза не двигались. Он тихо ответил:

– Я не знаю.

Я поднялась по лестнице до ступеньки, на которой стоял напуганный Даня. Он смотрел в тёмный коридор, ведущий к балкону. На потолке медленно качалась ещё одна люстра.

Даня тихо сказал:

– Слева кто-то пробежал и задел люстру.

Мне стало не по себе. Всё тело тряслось, глаза дёргались из стороны в сторону. Ружьё билось о перила, словно посуда во время землетрясения. Губы моментально пересохли, словно лужа в жаркую погоду. Я тихо сказала дрожащим голосом:

– Может, это хороший человек?

Даня медленно повернулся ко мне и ответил тихим голосом:

– Это не человек.

Сразу после этих слов из левой комнаты послышался детский смех. Я предположила: «Здесь ребёнок?» Я не могла промолвить ни слова.

Даню этот факт не испугал, а удивил. Он побежал в левую комнату с криком:

– Алиса!

Я хотела его остановить, но не успела. Даня вбежал в дверной проём, и в этот момент начали происходить необъяснимые вещи. Дверь в помещение захлопнулась с такой силой, что на меня посыпалась гора пыли. Я быстро подбежала к двери, попыталась её открыть, но это было бесполезно. «Что за мистика?» – подумала я.

Я закричала:

– Даня, открой!

Я стучала, била, пыталась сломать дверь. Из комнаты были слышны то ли стоны, то ли плач. Меня охватили чувства безнадёжности и беспомощности. Я хотела помочь, но ничего не получалось.

Внезапно из комнаты, находящейся за моей спиной, я услышала голос:

– Вам нужна помощь?

Я развернулась и направила ружьё в дверной проём. В нём стояла моя сестра Ника. Она была одета в своё любимое жёлтое платье, на молодом лице сияли улыбка и счастливые глаза. На ветру развевались тёмные косы. «Что она тут забыла? И почему она такая счастливая?» – спросила я сама себя.

Она довольно продолжила:

– Ты представляешь, он сказал мне «да». – Она захихикала.

Я не понимала, о чём она говорит и она ли это вообще. «Здесь что-то не так», – думала я.

Ника стремительно убежала за стену. Я бросилась за ней. В комнате были несколько разбитых окон, упавшая люстра, кровать, большой гардероб и неровно висящий телевизор. Сестры в помещении не было. «Куда она могла деться?» – подумала я.

Вдруг в левом ухе я услышала знакомый шёпот:

– Он со мной так счастлив. – Она снова похихикала прямо мне в ухо. – Ты никогда не смогла бы дать ему то, что могу дать я.

Я обернулась, но сзади никого не было.

В правом ухе прозвучал голос сестры:

– Я пришла к нему в новом шикарном платье, а ты – в дряхлой тряпке, которую донашиваешь за мной. – Прозвучало хихиканье.

Я посмотрела назад, но там никого не оказалось. Глаза слезились от её раздирающих душу слов. Я никогда не носила новых платьев, все вещи доставались мне от сестры.

А Ника продолжила издеваться в левом ухе:

– Ему так сильно понравился мой бант. – Она захихикала. – Он ведь гораздо красивее твоих драных ленточек.

Я упала на колени и схватила себя за голову. Я молила её прекратить, но Ника продолжала шептать ужасные слова, перемещаясь из одного уха в другое:

– Серёжа так хорошо целуется. Тебя он ни за что так не поцеловал бы.

Терпеть было уже невыносимо. Я крикнула:

– Прекрати! Перестань!

Ника появилась передо мной и, улыбаясь, сказала:

– Я же тебе говорила, чтобы ты к нему не подходила, а ты всё равно сделала по-своему. – Сестра пригнулась и посмотрела мне в глаза. – Я всегда была лучше тебя, так что не удивительно, что Серёжа смог разлюбить тебя и полюбить меня. – Она ещё сильнее улыбнулась. – Мне даже стараться не пришлось. Он сам ко мне подошёл.

Моё сердце разрывалось от боли. Я вскочила и побежала к лестнице. Слёзы мешали ориентироваться в коридоре. Позади было слышно хихиканье Ники. Я в спешке спустилась по ступенькам и побежала на улицу. Я упала на траву и рыдала.

Вдруг кто-то притронулся ко мне. Я закричала, чтобы меня не трогали.

– Вика, это я, Даня, – прозвучал голос.

Я повернула голову. Рядом со мной сидел Даня. Его чёрные волосы необычно блестели; наверное, это пыль, попавшая на его голову, сверкала от солнечного света. Я кинулась к нему и обняла его. Моё тело распадалось на кусочки от страха и душевной боли. В тот момент я думала только одно: «Это не может быть правдой».

Он немного помолчал, а позже сказал:

– Это место питается нашими страхами.

Я рыдала, но всё же смогла сказать одну фразу:

– Так, значит, их там не было?

– Нет, там были только мы. – Он отпустил меня, вытер правой рукой мои глаза, а после добавил: – У нас ещё есть время. Пойдём лучше в парк, найдём какую-нибудь другую высоту.

Мы встали и отправились в парк. Я последний раз взглянула на дом ужасов. Из окна на меня смотрела улыбающаяся Ника, машущая мне рукой. Чувство жути ещё усилилось. Оставаться в этом месте не было никакого желания.

Частный район остался позади, и теперь перед нами снова появился выбор: мы стояли на перекрёстке, дороги которого вели в парк и к какому-то зданию с огромными колоннами. Даня напомнил мне, что времени осталось не так много, а мы даже не зашли в парк. «Он прав», – подумала я и пошла за ним.

Дорожное покрытие сменилось на красивую плитку с интересным узором: большое количество полукруглых фигур соединялось изогнутыми линиями. Вокруг нас царила гармония природы. Ели и берёзы росли в определённом порядке, кусты создавали ровные ограды. Птицы исполняли мелодичные песни. Я никогда не думала, что окружающий мир настолько прекрасен.

Мы добрались до центра парка. Посередине находился большой фонтан круглой формы. Из середины его торчали конструкции с дисками, выпускающие воду, только теперь они не работали.

Я собиралась подойти поближе, но Даня снова меня остановил.

– Можно взобраться на то здание, – он показал на строение, похожее на тир. – С него можно попробовать залезть на стоящее рядом дерево.

Я, беспокоясь, ответила:

– Это очень высоко.

Даня напомнил мне, зачем нам это нужно, после чего мы пошли к тиру. Здание казалось довольно высоким, а способов попасть на крышу не было видно. Я подумала: «Надо проверить сзади». Мы обошли строение и нашли пожарную лестницу.

Даня внимательно осмотрел её, затем посмотрел на меня и сказал:

– Тебе придётся меня подсадить.

Я удивилась и ответила:

– Может, тогда ты меня подсадишь?

– Я тебя не пущу прыгать по дереву, – настаивал Даня. – Давай быстрее, у нас мало времени.

Эта идея мне абсолютно не нравилась: я должна была поднять парня среднего телосложения. Но моё мнение не было никому интересно, так что я молча подошла к лестнице. Даня поставил ногу на мои хрупкие руки. Он ещё даже не прыгнул, а чувство тяжести уже ощущалось.

– Не дёргайся, – сказал Даня, приготовившись к прыжку.

Эти слова чуть не заставили меня отпустить ногу и отправить Даню в свободный полёт, но услышать голоса друзей мне было гораздо важнее. Он подпрыгнул и зацепился за первую перекладину. Я отскочила в сторону. Даня сделал несколько попыток подняться выше. В четвёртый раз он смог достичь второй перекладины. «Получилось», – подумала я. Дальше путь был проще, но внезапно последняя железная палка сломалась и упала на землю. Даня зацепился правой рукой за предыдущую ступень лестницы.

Я крикнула:

– Ты как?

– Всё нормально! – крикнул в ответ Даня.

Он аккуратно зацепился второй рукой и поднялся на крышу, используя боковую часть лестницы.

Даня взобрался на дерево. Он не стал подниматься высоко, достаточно было залезть повыше на пару веток. Пока он ждал ответа по рации, я решила вернуться к тиру.

Здесь всё смотрелось как раньше: мишени в виде уток, куропаток и маленьких воробьёв. Птицы находились на фоне голубого неба и были соединены механизмом, который должен двигать летающих существ. Сбоку стоял стеклянный ящик с дверцей, к нему шёл провод, а внутри сидел плюшевый зайчик. Белый, с длинными ушами и пушистой шкуркой глазастик смотрел мне в душу. «Какая прелесть», – восхитилась я. Я вспомнила, как мы с Никой ходили в парк развлечений и там в тире был абсолютно такой же заяц. Чтобы его получить, нужно было попасть из пневматического ружья по десяти мишеням. Я тогда попала только в три, Ника – в шесть, а папа отстрелял удачнее всех – все десять мишеней. И, конечно, как и всегда, новая игрушка досталась моей сестре. А как иначе, она же лучше всех.

Вдруг со стороны крыши прозвучал голос Дани. Подбежав к дереву, я услышала его слова:

– Даже не думайте! – Даня разговаривал на повышенных тонах. – Обойдите по берегу, не плывите через болото. – Из рации прозвучал голос Никиты, но слова были неразборчивы. Даня продолжил кричать: – Плыть на маленькой лодке через огромное болото просто глупо! Пожалуйста, не рискуйте и пройдите по берегу.

Я не понимала, что происходит. Даня пытался уговорить друзей обойти какое-то болото по берегу. Спор продолжался несколько минут, но судя по вздоху Дани, он всё же добился своего. Я не знаю, действительно ли Никите, Руслану и Дуне грозила какая-то опасность, но стремление Дани защитить друзей меня впечатлила. Я подумала: «Он заботливый». Даня был готов спрыгнуть с дерева и побежать к ним, только бы уберечь друзей от смерти. Простая тревога или рассудительность?

Далее Даня попрощался и спустился ко мне. Я с волнением спросила:

– О чём вы так спорили?

Даня сердито произнёс:

– Они собрались проплыть через огромное болото на маленькой лодочке.

– Ты говорил, чтобы они обошли по берегу, – сказала я. – Почему ты решил, что это безопаснее?

– Потому что там они не утонут, – уверенно сказал Даня и добавил, что нам нужно идти дальше.

Мы вернулись к тиру. Я снова посмотрела на милое создание, сидящее в стеклянном шкафчике. Я восхитилась игрушкой: «Она такая милая».

Даня заметил мой взгляд, направленный в её сторону. Он приостановился и сказал:

– Смотри, – он улыбнулся, – игрушка даже не испачкалась.

Даня подошёл поближе, осмотрелся и прицелился из своего автомата. Я подбежала, схватила винтовку и недовольно сказала:

– Не надо на это тратить патроны.

– Десять патронов ради твоей улыбки не жалко, – довольно ответил Даня.

Я убрала руки и стала наблюдать. Даня прицелился и начал стрелять. Утки, куропатки, воробьи вылетали из-за мощи оружия. Мне казалось, что с каждым выстрелом выражение лица стрелка резко изменялось. «Волнуется», – подумала я. В итоге все птицы были разнесены на кусочки. Шкаф всё ещё был закрыт.

Я расстроенно сказала:

– Ну вот, только патроны потратил.

Вдруг конец провода, идущий из стеклянного ящика, заискрился. Искры вылетали в разные стороны. Спустя три секунды всё успокоилось, и дверца открылась. Даня аккуратно забрал приз и с улыбкой на лице вручил его мне. Я взяла в руки мягкого пушистого, с розовым носиком, небольшими усиками и упавшими лапками зайчика. Глядя на него, я подумала: «Он так прекрасен». Я подняла взгляд на парня с чёрными короткими волосами, небольшими голубыми глазами, треугольным носом, полукруглым подбородком и сияющей улыбкой.

Я хихикнула и сказала:

– Но ведь можно было просто разбить стекло.

Даня довольно ответил:

– Но ведь так нечестно. Смысл не в зайце.

Мы отправились дальше. Я продолжала разглядывать ушастика. Смотря на него, я вспоминала свою сестру. Если бы она только знала, что теперь у меня тоже есть такой заяц! Ника сгорела бы от зависти.