Читать книгу: «Темнейший. Том II», страница 7

80.БАСЫН КРИВОНОСЫЙ

Матёрый воитель под гербами князя приехал к воротам замка, чтобы бросить Камилу вызов на дуэль. Хорошая задумка у князя. Биться с этим воителем – означало почти наверняка умереть от искусных отточенных годами ударов. Вряд ли Искро отправил новичка, лишь щедро тому заплатив. Судя по шрамам и поведению прибывшего бойца – он очень опытный дуэлянт.

– Ты кто такой, пёс, чтобы бросать мне вызов? – спросил Камил со стены. – Ты знаешь, что кодекс не позволяет биться неравным по рангу? И я гораздо выше тебя.

– Ложь! Мы равны по рангу, выродок! – засмеялся воин, вытянув из-за пазухи государеву грамоту. – Я – Басын по прозвищу Кривоносый. Под моей рукой – четыре сотни воинов. Из княжеской дружины. К тому же я – намедни назначенный управленец княжеского городка. Не веришь – вот грамота с печатью Искро! Спустись и посмотри! Я пришёл сюда, чтобы бросить тебе вызов, трусливый молокосос!

– Каков же предмет спора? – спросил Камил. – Для чего дуэль? Я не помню, чтобы между нами возникали конфликты. Я вообще тебя не помню!

– Предметом моего негодования послужили слухи, которые ты распространяешь, очерняя князя! Нашего светлейшего и великолепнейшего князя Искро! Ты должен поплатиться за свою грязную клевету! Я отрежу тебе язык!

– Надо же, насколько твоя любовь к князю пламенна… так ты просто его цепной пёс? Или личный любовник-мужеложец?

– Я порву тебя на части за твои грязные речи! – крикнул в ответ Басын. – Выходи! И я прикончу тебя, молокосос! Выбирай оружие!! Будем сражаться в честном поединке! Если, конечно, у тебя кишка не тонка спуститься со стен и сказать всё это мне в лицо!

Камил осознал всю подлость хода, совершённого князем. Он назначил этого ублюдка на те же должности и звания, которые могли сравниться со всем, что имеет Камил. Пусть даже назначил временно, лишь на неделю-две, пока этот цепной пёс пребывает в пути, никак не касаясь сокровищниц назначенного ему городка. А всё ради одного – убить неугодного барона. И алебарда за спиной… Купцы-шпионы наверняка узнали у жителей поместья о давнишних дуэлях, узнали, каким оружием Миробоич владеет лучше всего. И тогда князь подобрал подходящего дуэлянта.

– Хитро… – оценил Ларс, стоявший рядом. – Очень хитро.

– Басын Кривоносый, – вспомнил Дылда Грег. – Он бывал у нас в Ветрограде проездом. Выдающийся дуэлянт. Он побеждал даже наших Хильдиньяров… наёмник без чести. Довольно знаменитый ублюдок. У него не было поражений. А всех противников своих он разделывал на куски, пользуясь правом победителя. Он – безумец. И знаток своего дела.

– Вот как…

– Жизнь дороже, Камил, – сказал Грег. – Это провокация. Они хотят тебя убить.

– Это я уже понял, – рыкнул Камил. – У меня есть возможность отказаться от дуэли не заслужив бесчестье? Есть ли какой-нибудь хитрый способ?

– Я не вижу такой возможности… – признался Ларс. – Всё по Кодексу. Тем более всё это при людях. Сыны боярские засвидетельствуют позор и разнесут молву… Только скажи нам – мы выйдем за стену всей дружиной и прикончим их. Они не уйдут от нас ни за что. Мы можем даже взять их в плен и потом торговаться с князем – у нас же его управленец…

– Плевал Искро на подобного управленца. Если поступим так, то уж точно начнётся война.

– Думается мне, она уже началась.

– Я выбираю двуручные топоры! – крикнул Камил после некоторых размышлений.

– Камил… – сжался Ларс.

– Двуручный топор? – удивился Грег полушёпотом. – Но ты же им почти не умеешь владеть!

– Не хочу долго мучиться, – отшутился Камил.

– Так и быть! – крикнул в ответ Басын. – В свидетелях будет один из моих компаньонов. Он справедливый судья. И не допустит нарушений. Я жду тебя! Выходи прямо сейчас!

– Сначала схожу за своим оружием! – сказал Камил и отправился вниз по ступенькам. За ним увязался Грег. Ларс же сказал, что пока присмотрит за троицей со стены – не выкинут ли те чего-нибудь. Да и вдруг княжеская гвардия стоит где-то наготове за холом, хотя шпионы в Перевале и сообщили бы о любых передвижениях войск заранее.

Камил добрался до своей опочивальни, всё отговариваемый Грегом от дуэли.

– Ты сошёл с ума! Владеть двуручным топором – это не так просто! К тому же дуэлянт это делает лучше тебя. Гораздо лучше тебя! Он только и делает, что упражняется владению оружием. Может, он владеет им даже лучше меня, хоть по его рукам этого и не скажешь… Он упражняется годами, а что делаешь ты, Камил? Читаешь книжки целыми днями, безвылазно в своей библиотеке?

– Постой за дверью, Грег, – он не обращал внимания на слова своего друга.

И Грег остался ждать с той стороны, ощущая собственное бессилие. Он мало что мог предпринять. Мало чем помочь старому и драгоценнейшему другу, с которым они прошли через Башни Знания, который теперь подарил ему новую жизнь в своём поместье. Камил уже не в первой совершает подобный отчаянный поступок на его памяти.

И в прошлый раз всё едва не закончилось смертью. Но тогда в противниках был молодой и аристократичный Вальдемар. А не отпетый головорез.

– Если тебя убьют – я брошу ответный вызов, – сказал Грег, когда Камил вышел с лихо закинутым за плечо топорищем.

– И дуэлянт предпочтёт биться на мечах, – фыркнул Камил. – На которых ты сражаться не умеешь… Помнишь свою дуэль с Маркусом? Вот-вот. Не смей бросать вызов. Ты будешь нужен дружине Миробоичей. Впереди война. Позаботься и присмотри за малышом Ормандом.

– Всё это – бессмыслица… – сказал Грег. – Люди умирают. И умирают несправедливо. Я не хочу больше лишаться близких мне людей. Хоть такое не пристало говорить воину. Но я больше не хочу терять друзей.

– Не потеряешь, – ответил как-то особенно самоуверенный Камил. – Не сегодня. Расслабься и получай удовольствие от зрелищ.

И эта железная уверенность в голосе заставила Грега приглядеться к своему другу: тот сошёл с ума или вправду настолько уверен в своей победе? Всё одно и то же… Ему ни за что не победить.

– Открывай ворота! – крикнул Камил. И Ларс посмотрел на него из-за бойницы в захабе. Ухмыльнулся. Передал дальше команду открывать ворота немедленно и те заскрипели на цепях, наматываемых на дубовый барабан.

– А ты куда? – спросил Камил увязавшегося за ним Грега.

– Я с тобой. Я тебя не оставлю – их там трое. Они могут и просто напасть. Как потом докажешь, что это были не разбойники? Искро отмажется…

На стене поднялся шум. Голоса. Свист. И возгласы поддержки. Жители прослышали о предстоящей дуэли и теперь ломанулись на стены, поглядеть, чем же всё закончится. Все они шумно обсуждали предстоящий поединок. И молва народная сходилась на том, что дуэлянт выглядит куда более устрашающим и сильным, нежели ещё молодой Камил – пусть тот и одолел Залана в поединке на алебардах играючи…

– Ну что, лживый выродок, – Басын спустился с коня и вышел навстречу, удерживая свой гигантский топор наготове. Громадный. Это хорошо. – Готов подохнуть от моих ударов?

– Ты меня не пощадишь, если одержишь победу? – Камил изобразил ужас.

– Пощадить? Молокосос, за кого ты меня принимаешь? Я буду убивать тебя так, что ты свихнёшься! – рассмеялся дуэлянт, размахивая топорищем. – Я не буду тебя щадить! А что? Перепугался? Молокосос! Ты же ещё щенок! Молодой щенок!

Сыны боярские тоже спрыгнули с лошадей. И один из них – Свидетель – свёл дуэлянтов ближе для приветствия. Второй остался чуть поодаль, приглядывая за Дылдой Грегом.

– Хотите что-либо сказать друг другу? – спросил Свидетель. Камил отрицательно мотнул головой.

– Я буду рубить тебя на части очень медленно, – ухмыльнулся дуэлянт, подняв топорище перед собой. – Перед твоими дружинниками. Ты опозоришься перед смертью!.. Это всё, что я хотел сказать. Давай уже!

– Чтож, – сказал Свидетель. – Тогда начнём… Бой!!

Дуэлянт принял боевую стойку. Очень уверенную. Начал размахивать топорищем. Вдруг он дёрнулся. Пугая Камила, да смеясь с того, как тот, страшась, отшатнулся назад.

– Страшно, молокосос? Я хочу, чтобы ты обоссался от ужаса!

Басын шёл навстречу, а Камил отступал назад, полностью сосредоточенный на всех движениях дуэлянта. Давай. Нападай. Замахнись. Или, может, самому атаковать первым? Дуэлянт уверен, что он трясётся по-настоящему, а значит немного, да потерял бдительность. И это обещание медленной казни перед всеми зеваками… вряд ли он выложится на полную силу с самого начала, если почувствует особенную уверенность. Будет играться с ним. А это значит, что действовать нужно быстро. Пока Кривоносый ничего не осознал…

Камил замахнулся топором, но не на полной скорости. А с той самой обычной, человеческой.

Дуэлянт, однако, не совершил контратаки. Он играючи увернулся от столь ничтожного замаха, всё насмехаясь. Даже станцевал что-то. Со стен донёся свист. И слова малыша Орманда «дядя Камил, прибейте его!».

– Ты даже не умеешь правильно держать топор! – воскликнул Кривоносый. – Ха-ха! Ты даже не умеешь драться им!

А Камил всё замахивался, замахивался, выжидая, когда же Басын совершит ответный удар.

Вдруг Басын сделал резкий выпад. Лезвие его топорища сверкнуло в лучах солнца. Дуэлянт рассчитывал, что Камил заблокирует удар. И в это время он собьёт молокососа с ног подсечкой – потому что он слишком уверенно шагнул вперёд, изготовившись для приёма.

Но что-то пошло не так.

Камил ушёл в сторону слишком быстро. Слишком. Топорище на замахе продолжило движение по инерции. Остановить тяжеленное лезвие, чтобы не провалиться, оказалось не такой уж и простой задачей. Дуэлянт на ходу попытался изменить траекторию движения топора в сторону, куда сместился Миробоич, чтобы хотя бы как-то задеть его…

Слишком быстро. Опытный дуэлянт заметил последовавшую атаку. Но она оказалась столь стремительна, что отразить её уже не успел. А отпрыгнуть уже не осталось времени.

Топор Миробоича с треском вломился сбоку, пробив наплечники и кольчугу насквозь. Рука дуэлянта отделилась от тела под его вопли. Басын заорал, отшатнулся, удивлённый. Хлынула кровь фонтаном. Дуэлянт попытался замахнуться оставшейся рукой. Но был тут же сбит на землю резким ударом ноги в грудь.

Кривоносый шлёпнулся на спину и выронил топор.

– Выродок! – верещал он. – Лживый выродок!

Свидетель, было, ринулся навстречу, но дорогу ему преградил Грег.

– Куда это ты? – спросил он. – Камил Миробоич ещё не сказал, что пощадил его! А пока – он волен делать с ним, что угодно, согласно Кодексу!

Сын боярский скрипнул зубами. Но отступил.

– Никакой пощады не будет, – рассмеялся Камил. В глазах его полыхала жажда мести. – Я буду рубить его на кусочки! Грег! Ты же взял тряпки? Которые предназначались для меня?

– Да.

– Я буду отрубать ему конечности. А ты – сразу перетягивай их! Чтобы урод не подох от кровопотери слишком рано!

– Как скажешь, милорд, – поморщился Грег, но верёвки достал, не спуская при этом глаз с гвардейцев.

– Ублюдок! – прокричал Басын, с ужасом наблюдая, как Миробоич подходит к нему поближе и заводит топор для удара. – Не-е-ет!!!

Топорище рухнуло. Камил отсёк дуэлянту руку по локоть. Сразу всю рубить не стал, да и закрылся ею воитель… дуэлянт должен страдать так же, как страдали все его жертвы.

– Ублюдок! – всё не унимался Басын. Грег, было, дёрнулся со своими тряпками, но Камил велел ему подождать. И следующим замахом отрубил правую стопу. Затем от ноги отделилась левая.

Дуэлянт брыкался, кричал. Пытался увернуться от окровавленного топорища. А со стен свистели и радостно улюлюкали – их «почти барон» победил страшенного и задиристого воителя, явно поднаторевшего во многих поединках. И победил, как щенка. Было слышно, как кто-то блевал от увиденного. Женщины ахали и спускались вниз, не выдерживая зрелищ. Дружинники хохотали, радостные.

А Камил тем временем отсёк бедняги ноги по колени. И оставшуюся руку – до самой подмышки. Отложил топор в сторону. Вместе с Грегом они теперь перетягивали кровоточащие культи.

Сыны боярские, было, снова шагнули к ним…

– Назад! – крикнул Камил. – Я ещё не закончил! Стойте там, ублюдки! Или я вас зарублю к чертям собачьим, так же, как зарубил этого пса!

И гвардейцы замерли, с ужасом в глазах. Они явно не ожидали такого исхода и были к нему не готовы.

Дуэлянт стонал. Он сильно ослабел от резкой потери крови. Под ним растеклась лужа, кровь впитывалась в землю и засыхала на траве под лучами солнца. Он дрожал от страха. Подёргивался в судорогах от невыносимой боли.

– О! Это что такое? – рассмеялся Камил, глядя на измученного посеревшего Басына. – Ты обмочился? Обмочился! Как трусливая сучка! А кто же мне обещал пытки? Где твои издевательства? Ты хотел порубить меня, но оказался порублен сам? Тоскливое зрелище… Мне тебя даже жаль. Кажется теперь ты калека! Никому не нужный! Никуда не годный калека! Ты теперь не сможешь промышлять своим главным делом всей жизни – дуэлями!

После этих слов Басын зажмурился, пытаясь ещё и не разрыдаться вдобавок к своему позору. А Камил, закончив перетягивать раны, ухватил жалкий обрубок дуэлянта за волосы. Поднял его одной рукой перед собой. Показал ещё живой, дрожащий обрубок зрителям на стенах. Басын тихо заверещал, волосы его затрещали.

– И так будет с каждым княжеским ублюдком, что сунется сюда, чтобы убить меня! Так будет с каждым, кто попытается уничтожить великий род Миробоичей! – крикнул он.

И брезгливо отшвырнул обрубок куда-то назад. Тело шлёпнулось на землю, с плаксивым стоном.

– Я проявляю милосердие! – бросил Камил гвардейцам, направившись обратно к воротам, закинув топор на плечо. – Можете забирать его! И обязательно покажите его князю. Пусть любуется!

Гвардейцы тут же ринулись к бедняге. Но что они могли поделать с его ранами?

– Как ты его победил? – спрашивал удивленный Грег, весь перемазанный в крови. – В смысле… Я в замешательстве. Ты и двуручный топор-то держать не умеешь правильно. И удары твои… смешны… Но они были настолько быстры. Настолько сильны… Я крайне удивлён. Я такого ещё не видывал. Откуда такая сила? Ты очень много тренировался?

– Я очень много читал книг, – ухмыльнулся Камил в ответ. Ворота открылись, пропуская их обратно в замок. Грег о чем-то задумался. Ларс похлопал в ладоши, когда увидел своего ученика.

– Молодец! – сказал он. Уж Ларс-то понял сразу задумку Камила.

– Так не интересно, но ты всё равно молодец, – добавил Меньшак.

Выбор упал на самый тяжёлый вид оружия неспроста. В чём Камил мог получить преимущество? В силе и скорости. Басын, каким бы он опытным бойцом не являлся – всё равно не оказался настолько же силён и быстр.

Камил открыл тогда в опочивальне сундучок с колбочками. И после того, как выпил несколько склянок с разным содержимым – почувствовал, как тело становится легче, как зрение делается чётче, как внутри расползается спокойствие, как появляется неведанная смелость – даже задиристость. Он старался пить эту дрянь только в самых крайних случаях – и сейчас был как раз такой.

Отвары на основе Изнанки не настолько улучшали реакцию, чтобы оказаться способным использовать полученное преимущество в силе и выносливости в стремительном бою, к примеру, на мечах или маленьких топориках. Фехтовальные таланты, особенно выдающиеся, свели бы на ноль преимущества в силе и быстроте. Зато тяжёлое и неудобное оружие, вроде двуручных топоров, создавало ощутимый разрыв в скорости.

А Камилу ещё и удалось изобразить страх. Убедить воителя в своей собственной слабости и трусости. Да и дуэлянт изначально не ожидал достойного сопротивления – он хотел поразвлечься, хотел превратить Камила в тот жалкий обрубок, в который превратился по итогу дуэли сам. Все эти факторы сложились между собой. И дуэль получилась скоротечной.

Не так уж и много сил прибавляют отвары. Но при грамотном применении…

Когда отвары начали утихать – Камила охватил страх. До самой дрожи. Он так сильно рисковал, чёрт возьми! Он же мог умереть самым страшным образом!

Затем одолела слабость. Пришла медлительность. Камил рухнул в свою постель и спал два дня. Изнанка не наделяет силой. Она снимает ограничения с нервов и мускулов, позволяя залезть в долг…

Потом он проснулся. И нужно было что-то делать.

Камил уже давно поручил ткачам сшить плащи и сюрко Святого Престола, с крестами и гербами. У него имелись доспехи южан, ещё снятые с убитых рыцарей в прошлогоднем вторжении Менестрелей, да раздобытые в крепости Нарникеля. В них он облачил Асупа, облачился и сам. С собой он взял с десяток мертвецов, тоже разодетых, как рыцари Престола, с «вёдрами» на головах, скрывавших гнилые лица. Больше за собой не взять – не хватало плащей. Да и не нужно. Если всё пойдёт по их задумке…

Через несколько дней усиленных подготовок они отправились в поход.

Мёртвый отряд устремился в ночи на север, по дороге через монастырь Приозёрный. Давно Камил не ходил по этой дороге… С тех самых пор, как они с командиром Ормандом, братом-Есением, Мямлей, Ларсом, Жанной и служанкой Дарьей бежали от бунта Эрна, пытаясь выжить на морозе.

Это был ближайший путь от поместья Миробоичей к Серебряному Перевалу.

Слишком далеко зашло противостояние.

Нужно убить князя.

81.НАД ДВОРЦОМ

Белые стены преграждали самый близкий путь от поместья к Перевалу. Уж не затем построили монастырь на этой дороге, чтоб не позволять некромантам-Миробоичам быстро добираться к важному городу?

Почти десять лет назад они брели по этой дороге, спасаясь от морозов. И в монастыре им помогли с припасами, пусть и не безвозмездно – Есению пришлось отдать часть своих именных доспехов взамен на вонючие шубы и скудный провиант. Тогда Камил ничего не понимал, зато сейчас осознал, что монахи решили ободрать оборванцев – вместо того, чтобы помочь нуждающимся. Никто из них не захотел сотворить доброго дела, как учили священные писания, зачитываемые монахами до дыр без видимой пользы. Без толку читать писания, если в сердце нет добра изначально. Хорошо ещё, что пустили на ночлег, а не погнали прочь…

И аскетизм монахов не означал их нищеты. Богатств имелось у монастыря предостаточно. И от нескольких подаренных шкур, да двух мешков сушёной рыбы они бы явно не разорились.

Монастырские земли, подаренные церкви одним из Царей, приносили добра не меньше, чем земли любого из баронств. Окрестные озёра богаты рыбой – редким товаром на юге Горной Дали, а смерды исправно отдавали свои пожитки во время Сбора. Да и от государевых налогов церковь освобождена. Поэтому все монахи были отлично вооружены. За стенами сидела крепкая монашеская дружина, возглавляемая всё тем же монастырским воеводой Брониславом. И дружина немалая. Попытаться пройти мимо большим войском, значило попасть под стрелы и понести серьёзные потери.

Но это если войско живое и с обозами. Повозкам никак не обойти монастырь по озёрным тропам. Обычной армии необходимы безопасные тылы для доставки провианта. Мертвецы же без проблем двинулись в обход. Мёртвые лошади не вязли в грязи настолько сильно, как живые – с лёгкостью выбирались из неглубокой трясины на тропах.

А Камил поглядывал на монастырь и размышлял, уж нет ли там «особенных монахов», какие бывали в Святом Престоле? Или Царству были неизвестны секреты прикрепления к душе астральных симбионтов? Похоже на то. Камил отыскал лишь упоминание самой идеи. Но способы держались Святым Престолом в строжайшей тайне.

Неделя пути пешком. Камил помнил тот путь, будто всё случилось вчера. С того самого похода началась его нынешняя жизнь.

Именно тогда он и сдружился с Ларсом, напросился на обучение бою. Помнилось, как они стреляли для еды ворон, кишащих червями, как жарили их в углях, как затем жрали их вприкуску с горькими кореньями. И как валились с ног от усталости и холода… Они шагали неделю.

А на мёртвых лошадях к Серебряному Перевалу пронеслись даже меньше, чем за двое суток.

Высокие стены, вдвое большие, чем в крепости Камила, защищали крупный город, расположившийся в седле горного перевала – единственного прохода через Хребты на тысячу вёрст. Стены не окружали город со всех сторон. В этом не было необходимости. По двум противоположным краям город защищали скалы Хребта, в которые Восточная и Западная Стены упирались.

Камил насчитал пятнадцать башен только на Западной Стене, со стороны которой они и подошли к городу. Противоположная Восточная Стена, если верить раздобытой карте, чуть больше. И пройти на ту сторону света, за Хребты, можно было лишь заплатив пошлину.

Прямо через город тянулся широкий Тракт, набитый торговыми караванами со всех частей света. Какая шикарная уязвимость, подумал Камил…

Мёртвую дружину они упрятали в ближайшем лесу, а сами переоделись в неприметные лохмотья. Переодетые мертвецы – это если всё пойдёт к чёрту. В город их вести ни к чему, они тогда окажутся под пристальным наблюдением стражников.

Измазались грязью, особенно Камил, чтобы меньше всего сходить за аристократа. В последние дни он не брился, отпустил хлипкую щетину, усы и бородку, чтобы гвардейцы, упаси Изнанка, не приметили в нём Миробоича. Вскоре Асуп и Камил прошли через стражу на южных воротах под видом деревенщин, идущих на ярмарку.

Тракт, однако, серьёзно охранялся. На воротах располагалось особенно много стражи, готовой в любую секунду отцепить клети и поднять ворота. Вдоль Тракта стояли сторожевые терема с узкими бойницами и сидящими в них караульными стрелками.

И тот, кто решил бы воспользоваться маскировкой под караваны для нападения на город, столкнулся бы с другими трудностями, помимо преодоления внешних стен. Внутри самого Серебряного Перевала имелось ещё три опасных оборонительных сооружения. Перевальский монастырь в самом центре города с монашеской дружиной внутри. Княжеский дворец, располагавшийся в дальней части города. И Серебряная Крепость, примыкающая к дворцу, но имеющая более серьёзные стены. Внутри крепости располагался военный городок с казармами, где жили многочисленные княжеские дружинники. Дворец же стерегли гвардейцы.

Крепость окажется самой главной занозой, но и монастырь будет взять не так уж легко. Да и основные стены тоже нужно каким-то образом преодолеть. Штурм Перевала – задача чрезвычайно сложная даже для мёртвых войск… Поэтому объявлять войну князю было глупо. Нужно действовать иначе.

– Охрана серьёзная, – сказал Камил своему слуге. – Это не ублюдских мятежников травить… Как бы подобраться…

Ближе всего к дворцу князя находился «центральный квартал», расположившийся между стенами монастыря и площадью виселиц. Квартал не богаче купеческо-боярского, роскоши которого они удивились на самом входе в город, но дома были отстроены так же из камня. Гораздо лучше дряхлых хибар на «отшибе» за домами ремесленников, где дерьма на обочинах валялось больше, чем булыжников…

В центре Камил и арендовал комнатушку – в доме богатой и старой вдовы, которой дом и состояние достались от мужа, погибшего ещё на войне с Империей в звании тысячника. Женщина поморщилась при виде грязных гостей и поначалу хотела отправить их за городской ручей, где оборванцам самое место. Но после нескольких слов Камила, какие мог знать только приличный человек, а не смерд или нищий вор, вдова поверила, что они купцы, отправившиеся в дальнее путешествие на поиск заморских диковинок. Согласилась их пропустить, пусть и с условием, что они хорошо отмоются, прежде чем лечь в чистые постели. Золото потребовала вперёд. И всё не спускала глаз с гостей.

Они отмылись прохладной водой из ручья, стекающего в Перевал с высоких гор. Хозяйка успокоилась, когда увидела чистых гостей. Сказала, что Камил выглядит, как боярский сын и повадки у него соответственные.

Они расположились в комнате, заперев дверь и приоткрыв окно для мёртвых птиц. Камил разложил на столике мешочки с изнаночными ядами. Принялся отсыпать и вымерять дозировки. Прогадать нельзя. Князь должен сдохнуть наверняка.

– Нужно убить князя, – размышлял Камил шёпотом, чтобы любопытная вдова ничего не услышала. – Нужно убить и Хмудгарда. Воевода не менее опасен… Нужно убить Милана – он нам ни к чему, только имеет лишние претензии на моё поместье. А в живых оставлю только наследника. Как там его зовут? Всё не могу никак запомнить….

– Вираг. Его тоже надо убить! – сказал Асуп. – На всякий случай…

– Зачем его убивать, тупая ты башка? – спросил Камил. – Чтобы в Горной Дали началась война за наследство? Цветан Дальнич придёт сюда. Он имеет право… Наследник должен жить. И пока ему всего тринадцать лет – пусть правит под гнётом жадных бояр. Тогда и влияние Перепутичей увеличится. Ведь Вираг – сын Светланы Перепутич. Все родственнички тут же начнут стремиться ближе. Мы в этом даже поможем Мнату, из него выйдет отличный союзник, через которого мы сможем давить на Вирага… Пока в Дали будет мир – мы отстроим большое мёртвое войско. И когда двор окончательно прогниёт – ударим. И захватим власть…

– Мало князь наследничков сделал для своих-то лет, – заметил Асуп. – Ты вот, Камил, уже хорошо постарался. Мал, да удал!

Камил мгновенно вспылил.

– Затки свою вонючую пасть! – он ударил разбойника по лицу. Асуп шлёпнулся на пол, трусливо отползая в угол, словно таракан. Оттуда он взглянул на своего хозяина провинившимися затравленными глазами, ожидая избиения.

Но Камил продолжал отсыпать яды в клювы птиц, будто ничего и не случилось. На слова своего прихвостня он ответил.

– Вираг не первый сын князя. Ещё был один. Антал. Если бы он не подох – был бы почти ровесником Есения. Но он подох от чахотки. Поэтому князю пришлось делать нового наследничка… Да, он ленив в этом плане. Он не любит княгиню Светлану. Он любил мою тётушку Анну. Но даже с той за много лет у него получился лишь один сынок… Злобный ублюдок своей яростью и предательствами, видно, заслужил неплодородие. Господь, если он существует, распорядился, чтобы от подобных тиранов не появлялось много детей – таких же тиранов. Нельзя таким плодиться. Он них все беды в этом мире…

Асуп не стал спорить. И даже что-либо говорить. Внимательно слушал. Но по взгляду…

– Думаешь, я тоже тиран? – словно прочитал его мысли Камил. – Я-то? Ты ещё тиранов не видел… Я вынужден творить зло. Вынужден расправляться со всеми своими врагами. Если не я, то они… Вот ты, Асуп. Вырезал целую деревню. Твои люди насиловали крестьянок, разрывали им щёлки, а потом душили, когда те были уже не в состоянии пошевелиться после ночи издевательств. Твои люди выкалывали глаза мужчинам, резали глотки детям и старикам. Я всё это помню. Я ничего не забываю. Ты, Асуп, легко отделался, заслужив «слёзы радости», да службу в моих помощниках. Считай, приближённый слуга, второй, после Вальдемара. А ведь я мог бы отрезать тебе язык. Мог бы отпилить тебе яйца. Намотать тебя на дыбу. Или разбить об колесо? Верно? Однако ты жив. Мой враг… А видишь ли ты врагов князя? Погляди в окно! Вон где они все, бородатая обезьяна! Болтаются на ветру! – Камил показал на площадь, усеянную виселицами. – Вот где враги князя! Он никого не щадит… И мне надо бы у него поучиться. Ибо замечаю, что слишком часто проявляю милосердие к тем, кто его не заслуживает… А ты как считаешь, Асуп? Заслуживаешь ли ты моего милосердия?

Бывший главарь банды разбойников метнулся к нему, упал лицом в пол и принялся целовать башмаки…

– Господин! Лучший на свете Господин! Пощади, я раскаиваюсь в своих проступках, но только пощади! Только не в темницу к моим сошедшим с ума соратникам… – взмолился тот, серьёзно испугавшись, что Камил его сурово накажет.

– Пшёл вон! – отопнул его от себя Камил. Он швырнул колбочку вдогонку. – Успокойся «слезами», размазня. Просто веди себя прилично и знай своё место, следи за языком и не думай, что я тебя простил и считаю за равного… И стереги комнату, пока я буду спать. Никого сюда не пускай. А если кто станет напрашиваться – разбуди меня. Понял?

– Благодарю, Господин! Я всё понял… – Асуп схватил колбочку и неуверенно выпил содержимое.

А Камил улёгся в постель. В эту ночь он не смыкал глаз. Поэтому с лёгкостью погрузился в предсонную негу. Размытые образы мелькали перед закрытыми глазами. Городской шум переливался в чьи-то слова, сказанные когда-то давно. Уловив момент, Камил выкатился из тела. Вселился в одну из птиц с ядом в клюве. И выпорхнул в окно.

Солнце клонилось к закату, роняя золотистые лучи на Перевал. И каким бы богатым город не являлся, сколько бы драгоценностей со всего света в него не стекалось – он всё равно оставался серым, даже в летнюю пору. Каменистая горная почва не позволяла растениям наливаться яркими красками, а из-за суровой зимы в столь высоких горах не все деревья приживались. Было трудно жить здесь и людям – у каждого дома во дворе вздымались высоченные поленницы.

И в сравнении даже с Ветроградом город казался совершенно безрадостным. Положение не спасали ни выбеленные монастырские стены; ни роскошный Собор, построенный на месте древнего языческого капища во времена, когда местные правители решили отказаться от старых богов; не прибавляла радости и высоченная городская колокольня, воткнутая напротив площади висельников и княжеского дворца. И театр, актёры которого трудились над тем, чтобы развеселить публику, не справлялся со своей работой – виселицы стояли на самом видном и важном месте города. Оттуда ветер приносил трупные запахи от недавно повешенных, напоминая людям о конечности их жизней.

Камил разглядел с высоты труп царского наследника. Узнал его по золотистым доспехам. Его останки, уже давно оторвавшиеся от петли и рухнувшие к основанию столба, по прежнему лежали на площади, как и десять лет назад, когда Миробоичи пришли просить о помощи князя.

Камил быстро пролетел над невысокой стеной дворца. Он выискивал взглядом своих жертв. Воевода, должно быть, в крепости, князь – в тронном зале, а вот место жительства Милана оставалась загадкой. Его Камил ещё не видел, поэтому и отыскать сходу вряд ли сможет. Но сын тётушки и не являлся первостепенной целью. Времени у Камила в избытке – он может выслеживать своих жертв неделями. Главное успеть к моменту сбора Долга. И остаться незамеченным.

К каким событиям приведёт смерть князя? Очевидно, в княжестве начнётся небольшое кипение. Но могущественных претендентов на трон в Перевале князь Искро либо устранил, либо ослабил – в этом он большой молодец. Подготовил Горную Даль к своей смерти. Государство, скорее всего, не окунётся в кровавые распри. Однако нельзя было знать наверняка. Во дворце князя или в боярских кварталах могла сложиться сила, о существовании которой ни Камил, ни князь ещё не были в курсе. Ведь и о «тайном союзе» знают немногие. А недовольных правлением Дальничей предостаточно.

Вот он! Даже не в тронном зале.

Плешивый князь бродил по саду в компании двух гвардейцев. На самой границе досягаемости астрального тела. Половина версты от арендованной комантушки… Дотянется. Но ещё чуть дальше… и придётся выжидать.