Читать книгу: «Темнейший. Том I», страница 8

14.ЗОЛОТЫЕ ВОЛОСЫ

Мёртвое, ещё истекающее кровью тело бандита мальчик тащил по пустым улицам города. Ему очень повезло, что на улицах не встретились прохожие. Приходилось сильно торопиться, выбиваться из сил. В каморке его ждали Ишуас и старик Готам – тот вечер и часть ночи все они планировали потратить на занятия сновидческим искусством. Когда они увидели окровавленного Камила, затаскивающего через порог не менее окровавленный труп – тут же встали на ноги, округлив глаза. Камил бросил труп посреди комнаты, закрыл дверь на засов и плюхнулся на мешок сена, который использовали вместо кровати. Нужно было отдышаться и собраться с мыслями.

– Ты убил… человека? – с ужасом ахнул Ишуас.

– Он сам нарвался, – ответил Камил. – Нужно выжать из него кровь поскорей. Иначе потом будет поздно. Он и так сильно изранен и много потерял.

– Объясни, какого чёрта… – потребовал Готам, который хоть и увлекался Изнанкой – убийства не приветствовал.

Конечно, пришлось объяснять товарищам все обстоятельства. Бандит едва не убил его. Бандит служил в шайке Эрна. Он принимал участие в расправе над родителями Камила. А ещё он что-то знал о тоннелях под его родовым имением.

Вот так Камил впервые совершил убийство. Без тени сожаления. Даже наоборот – ему понравилось. Стало как-то легче на душе. Можно сказать, он отомстил за своих родителей. А ещё разжился человеческим трупом и человеческой кровью.

– Что же он имел ввиду, когда говорил про подземелья? – спросил Готам. Но Камил и сам ничего не знал. Конечно, рассказывали сказки о чудовищах, закованных в цепи. Но он всегда считал их сказками. Однако вспомнился испуг на лице командира Орманда, когда тот выводил их к потайному тоннелю мимо запечатанных дверей. Что же скрывалось за этими дверьми?

Этого сейчас не выяснить. Да и были занятия поважней!

Первым делом раздобыли вёдра. Бандита подвесили к потолку вниз головой на верёвке, перекинутой через потолочную балку. Готам, поднаторевший в своё время в медицине, сделал надрезы на артериях. И теперь вся кровь стекала в ведро под трупом. С человеком обходились, как с барашком, а Камил больше думал о драгоценности его крови, чем о сожалениях. Он воспринимал эту смерть с радостью.

– А тебе нужно отмыться, – посоветовал старик и отправил Ишуаса за водой к колодцу…

Всю ночь они провели в той каморке, пока ждали, когда же кровь выйдет из бандита до последней капли. Бандита буквально выжали, как тряпку для мытья пола.

Крови набралось достаточно, чтобы «поднять» собаку. Когда решали, кто будет лить кровь на символы Изнанки, Камил сказал, что кровь бандита всецело принадлежит ему. А значит и поливать будет он. Спорить никто не стал.

Пса вытащили из бочки с солью, отряхнули. Он теперь сильно полегчал, сильно похудел. Влага из него вышла вся. Сухая кожа обтянула кости. Глазницы впали куда-то вглубь черепа.

Над символом пришлось возиться особенно долго – до утра. Круг на этот раз был большой, под пса, тем сложнее оказалось не допустить отклонений в линиях и углах. Символ проверяли все трое, по нескольку раз. Права на ошибку не было. Пролить кровь бандита зазря было бы совсем ужасно…

Символ окропил кровью Камил, стараясь при этом не вылить лишнего. Когда круг засиял, в ведре осталось ещё на второго такого же пса.

Чёрный пёс поднялся на ноги. И замер, ожидая указаний. Красавец. Всё таки красавец! А какие хищные зубы… Камил приказал пёсику присесть, прилечь. Вывел во двор, проверил, насколько быстро тот бегает. А бегал он, господи, быстрее живого, даже страшно сделалось.

– Кровью бродяги подняли бродягу, – задумался Готам, когда пса снова спрятали в каморке. – Мумификация не завершена. Нам нужно ещё обработать тело пса смолами. И замотать полосками льна. Тогда гниение окажется практически остановлено.

– Сначала нам нужно срочно найти ещё собаку, – сказал Камил. – Пока кровь не скисла. А Бродягой заняться мы ещё успеем…

Найти мёртвую собаку посреди города оказалось задачей не из лёгких. В подворотнях сновали только живые. Убивать их Камил не решался. Их было жалко, в отличие от бандита. Камил нашёл по пути мёртвого голубя – тогда ему пришла идея отправить брату письмо. Интересно, долетит?

Труп белой собаки Камил выкрал с кладбища животных, на окраине Ветрограда. На то кладбище народ стаскивал все трупики своих домашних питомцев. Где-то были зарыты и целые лошади – Камил пофантазировал, как однажды сделает себе мёртвого коня. Сейчас, конечно, крови не хватит.

В жертву Изнанке кровь принёс Ишуас. Он поднял своего свежего пёсика, а потом засунул в бочку с солью и приказал ждать. Нужно было иссушить питомца.

Кинжал разбойника Камил присвоил себе. Наёмник смыслил в хорошем оружии. Кинжал отлично скрывался под одеждой. Ещё в карманах разбойника они нашли кошелёк, набитый золотыми украшениями – наверное, украденными. Среди этих украшений Камил отыскал знакомую серьгу, принадлежавшую его матери. Осознание выбило мальчика из колеи. Но ненадолго – мать отомщена, да и дел свалилось прилично.

На украшения решили прикупить несколько бочек с солью. И доски с гвоздями, из которых сколотили короб-гроб. В который положили тело бандита и сверху присыпали солью, чтобы тоже высыхал.

– Это опасно, – говорил старик Готам. – Если кто-то узнает, что мы храним здесь человеческий труп, то нас всех ждёт костёр.

– Не узнают, – отвечал Камил. – Мы что-нибудь придумаем.

На случай, если кто-то сунется к ним в гости, он вырыл под съёмными досками пола в каморке глубокую ямку, в которою можно было быстро сбросить труп, накрыв сверху люком. А для нейтрализации запахов они покупали благовония. Впрочем, соль сама по себе поглощала все запахи. Только приходилось её часто менять.

Подумывали вместо гроба держать труп с солью в этой самой яме, но в ней становилось сыро после каждого дождя, поэтому приходилось держать трупы наверху. Замок на двери сменили, чтобы хозяин не наведался – однако он приходил раз в месяц, чтобы принять оплату и не особо интересовался её состоянием. Каморка – что с неё взять… А чтобы он приходил ещё реже – они заплатили ему на год вперёд.

Чёрным псом занялись чуть позже. Натёрли, пропитали его смолами. А сверху плотно замотали полосками льна, однако, постаравшись, чтобы полоски не сковывали движения.

И всё же душа Камила страдала от одиночества, от жажды любви. Но у него не было роскошных одеяний, не было смазливого личика, не было и умения вести себя правильно, поэтому все его потуги заканчивались ехидными насмешками со стороны девиц. Нойманны к тому времени уже дважды сменили подружек. Дылда Грег нашёл себе возлюбленную и теперь часто пропускал тренировки. Даже Толстый Имнар! Нашёл себе такую же толстенькую, но всё же!

Камил же хмурой тенью проскальзывал мимо садов, побыстрее, стараясь не видеть обнимающиеся парочки. Тошно. Камил погружался в чтение книг и занятия некромантией.

Чтобы поднять бандита – нужно было где-то найти целого человека. И принести всю его кровь в жертву.

Камил гулял по городу, выискивая бродяг со шрамом от клейма на лбу. Этих гадов можно было убивать без сожаления. Но больше таких в Ветрограде не встречалось. Да и не нападал никто – сколько бы Камил не странствовал по тёмным местам. Там его, видать, принимали за своего, ощущали некую угрозу от мальца, который к тому времени сильно подрос за одно лето. Пятнадцать лет стукнуло…

Скоро и белый пёс просушился. Его тут же мумифицировали. И теперь у них имелось два проворных пса. Которых ещё попробуй одолей!.. Ребята не знали, как их использовать – не стравливать же на прохожих. И практиковали сновидения, чтобы научиться управлять телами мёртвых, вселяясь в них, подобно Готаму. Старик же не мог управлять их псами, потому что кровь в жертву приносил не он…

Но сновидческие практики давались куда тяжелей, чем искусство некромантии. Иногда удавалось проснуться внутри сна, но заходить глубже, туда, где можно было повстречать сущностей, не получалось. «Выйти из тела» вовсе казалось чем-то невозможным.

– А мне интересно, – однажды спросил Ишуас у старца. – Не выгодно ли Изнанке продавать нам целые армии мёртвых за бесценок? Ведь её цель – вернуть всю жизнь к себе. То есть, уничтожить. Почему тогда Изнанка требует с нас такую большую плату? Почему бы ей не отдать нам мёртвых за бесценок, чтобы те поубивали живых?

– В символах учтено, чтобы изнаночные твари не разодрали своего же призывателя, – ответил Готам. – Этакие печати, ограничивающие деяния тварей. Это сделка. Если начертить другой символ, опасный, то можно призвать тварей, которые ворвутся в этот мир и станут убивать всех на своём пути. Некромантам долго приходилось искать подходящие символы, чтобы мёртвые подчинялись им беспрекословно… Так что Изнанка, взамен на союзничество, требует столько крови, что иногда приходится убивать. Изнанка пользуется человеческой жадностью.

Камил отправлял засушенного воскрешённого голубя в родовое имение с приветом Есению.

Птица, что удивительно, правильно восприняла намерение, отыскала и поместье и брата. Голуби ведь славились своим умением находить дорогу… В ответ брат прислал рисунок. Он нарисовал что-то странное. Пришлось вглядеться, чтобы различить сшитого из различных частей тел чудовища. В этой химере виднелись не только части животных, но и части людей. На что брат намекает? На то, что это его творение?

Рисунок Камил сжёг, чтобы никто не нашёл и не заподозрил чего.

Когда Ишуас сильно приболел и отлёживался в спальнях, Камил в одиночестве засиживался в библиотеках. Тогда-то к нему за столик подсела девушка с золотистыми волосами и хитрым взглядом. Она читала что-то своё. Или делала вид. Потому что Камил улавливал по движениям, что она следит за ним. Но каждый раз, когда он поднимал глаза – она свой взгляд прятала. Золотистые волосы отражали огни свечей, девушка закусывала пышные губы. А когда их взгляды неловко пересеклись, Камил потерял дар речи.

– Ты так часто читаешь книги! – воскликнула она. – Давно тебя заметила! Неужели ты ничего больше не делаешь? А как же – жить настоящую жизнь?

Камил совсем растерялся. Но вспомнил свой старый приëмчик – представил, будто он командир Орманд. Наверняка тот свирепый вояка среди женщин пользовался успехом. Хоть Камил и не помнил такого…

Грубоватая манера разговора, какую предпочёл Камил, очевидно, заинтриговала девицу. Завязался разговор. Лиза – красивое имя. Простая, непосредственная, не аристократка – дочь ремесленника. Не такая, как иные надменные девицы из женского корпуса Башен Знания. Она не смотрела на Камила свысока хищным взглядом. Она не пыталась подколоть или обвинить в чëм-то. Еë заинтересованный взгляд был мягок и игрив. Камил вдруг осознал, что смотрит на эти хлопающие реснички, на голубые глаза, на косую хитрую ухмылку, и не может оторваться. Никого красивей он в жизни не видел. Будто ангел спустился с неба… В груди разгоралось что-то яркое, полыхающее, очень приятное и новое.

Они проговорили о книгах весь вечер. Лиза тоже обожала читать, правда, не так сильно – и в основном книжки о любви. Но всё же! А ещё она обожала гулять по саду посреди ночи и смотреть на звезды. Она не боялась стражников и спросила, не боится ли их Камил. Тот, естественно, храбрился. Договорились встретиться в полночь.

Ту звëздную ночь Камил никогда не забудет. Они встретились у фонтана, куда добрались, скрываясь от патрулей стражи и от монахов, страдавших бессонницей.

Волнительно, даже в животе похолодело. Лиза взяла Камила за руку и тот едва не обжёгся. Неужели он может быть кому-то симпатичен?.. А как же «странность» и «трупная вонь»?

Вместе они смотрели на далëкие звëзды, молчали. И, изредка, разговаривали о различных глупостях, навроде, кто живëт на Луне и почему звëзды решают вдруг свалиться с небосклона.

На следующий день бодрость и необычайные силы охватили Камила. Всë ему было по плечу и даже по колено. И это не осталось незамеченным. На тренировке он особенно резво передвигался, с задором, а с лица его всё не сходила улыбка. Жестокий и серый мир, наполненный кровью и страданиями, вдруг сделался светлым, разноцветным, как радуга, сделался сияющий, будто золотом, как волосы Лизы. Мальчик не стал отпираться и рассказал друзьям о своей подруге. Теперь он не один! А нашёл себе любовь. Да не простую – а лучше, чем у всех остальных вместе взятых – он нашёл Лизу!

По вечерам они пропадали в библиотеке, читая книги вместе, плечом к плечу. Она понимала его, им было о чём поговорить, будто на равных – разве может такое быть, чтобы девчонка понимала парня! Про Изнанку он рассказывать ещё опасался, но был уверен, что девицу живые трупы не испугают.

А по ночам они ходили по цветущему саду, взявшись за руки, смотрели на звезды и улыбались друг другу. Садились на неприметную скамейку неподалёку от цветущих лилий и загадывали желания на каждую падающую звезду.

Камил загадывал, чтобы они с Лизой любили друг друга всегда, чтобы прожили до самой старости, поженились и жили счастливо. На вопросы девицы, что же он загадал, отвечал, что если расскажет, то не сбудется. Лиза улавливала что-то мечтательное во влюблённом голосе Камила. И тогда, на скамейке под падающими звëздами, поцеловала его в щёчку и обняла. Никогда ещё Камил не был настолько счастлив. Лучи света били из его сердца ключом. Он был готов сдвинуть все горы Хребта, сбросив их в океаны; расколоть Луну на десять частей; завоевать Империю в одиночку… Пьянящая нега накатывала, как морской прибой, темнота ночи казалась ярче полудня, хотелось кричать от счастья.

Тогда он и признался Лизе, что любит еë больше всего на свете. Она не ответила – лишь прижалась сильней и улыбнулась. Но разве не так выглядит ответное признание?

Этого было достаточно…

Энергия жизни переполняла Камила. Он оказался настолько окрылён, что делал успехи в фехтовании, сравнявшись с братьями Нойманнами, в учёбе – учителя удивлялись, насколько малец легко вникает в суть предмета. И даже в сновидческих практиках ему удалось опередить Ишуаса – одним тихим утром ему удалось «выкатиться» из тела, едва проснувшись. Жаль, пса в тот момент поблизости не было. Камил пролетел над кроватями спальни, заглядывая в лица спящих, поражаясь, что ему удалось сделать. А потом его затянуло обратно в тело, быстро, стремительно – не хватало навыков концентрации.

Однажды они отправились гулять все вместе: Грег, братья Нойманны, Толстый Имнар – все со своими девицами. И Камил с Лизой. Большая весëлая и шумная компания. Почти уже семья. Они шли по городу, смеялись над хмурыми прохожими, задирали попрошаек и стражников, убегали, весело хохоча. Казалось, наступила идиллия. Камил осматривал своих счастливых друзей, любовался своей Лизой. И хотел позабыть о войнах, о бунтах, о кровавой Изнанке… Всего этого он знать не хотел. Какой во всём этом зле имелся смысл, когда у тебя есть хорошие друзья, когда у тебя есть великая любовь? Вздор! Тем, кто воюет, неведомы любовь. Неведома дружба. Воюют и мстят – пропащие души. Воюют и мстят лишь несчастные и обездоленные.

Он смотрел на закат, на могучие розовые облака над горизонтом, слушал морской прибой на берегу моря в порту, смеялся над нелепыми шутками братьев и обменивался с Грегом и Имнаром своими планами на жизнь после окончания учëбы в Ветрограде. Впереди был целый мир, полный приключений, полный новых открытий… Счастливее он уже никогда не будет, мелькнуло в голове. Потому что куда ещё счастливей? А ведь могло быть и ещё лучше! Оно и будет лучше! В это не верилось…

В тот вечер, когда солнце зашло за горизонт, когда ветры принесли воздух с моря, и сделалось прохладно, Вальдемар внезапно поссорился со своей девушкой. Камил уже не помнил причины – он не вслушивался в разговоры, размышляя о своём. Помнил лишь, что девица сильно обиделась и ушла от компании. Перепалка немного омрачила прогулку. Вальдемар замкнулся. А остальные не знали, что и сказать. Тогда Камил попытался всех развеселить, опасаясь, что такой великолепный вечер окажется испорчен какой-то дурацкой глупостью. И этой весёлостью он задел Лизу.

– Что за цирк? – сказала она тогда. Впервые Лиза упрекнула Камила. Ей не понравилось, что тот не замечает страданий своего лучшего друга, предлагая веселиться дальше.

Камила это очень ранило, задело. Вечер, всё-таки, был испорчен. Камил испугался собственной злобы. Поэтому встал и пошёл к Башням Знания, чтобы остыть и не дать гневу натворить бед.

От гнева Камил отошёл быстро, на следующее утро от него ничего не осталось. Но когда Камил отыскал Лизу в библиотеке, та ответила ему холодностью. Холодней её внезапного равнодушия, казалось, не было ничего в этом мире. Не понимая, в чем же причина – Лиза не хотела с ним ничего обсуждать – Камил впал в уныние.

И лишь потом узнал, что в ту ночь после ссоры, после прогулки, Вальдемар проводил Лизу до девичьих корпусов, через цветущий сад. И посреди этого сада, около той самой лавочки, эти двое поцеловались. И, как рассказывала подружка Грега, платье у Лизы на следующий день было в земле и лепестках лилий, растущих в том саду между кустами.

Лучший друг увëл у Камила любовь всей его жизни…

15.ДУЭЛЬ

Всё смешалось в сердце Камила. Ярость, отчаяние, ревность. Непонимание. Почему Вальдемар так поступил? Зачем? Во имя чего? Камил немедленно направился на поиски старшего Нойманна. Вальдемар нашёлся в коридорах, в окружении своих знакомых, сидел на скамье.

– Зачем ты так сделал?! – Камил тут же прорвался через толпу. – Ты же знал, что Лиза – моя!

Вальдемар как-то осмотрелся по сторонам. Но не тревожно. С насмешкой. Это было удивительней всего.

– Ты не нравишься Лизе, – сказал он, сокрушая Камила своими словами. – Я ей нравлюсь. И всегда ей нравился. С чего ты вообще взял, что она твоя? С тобой она просто «дружила». Теперь она – моя.

Камил едва не задохнулся от нахлынувшей на него злобы. Он едва сдержался, чтобы не затыкать ублюдка кинжалом прямо в этом коридоре. Но тогда последствия были бы чудовищны. Поэтому действовать Камил решил по-другому.

– Я вызываю тебя на дуэль, – сказал он. – Прямо сейчас! При свидетелях. Как представитель аристократии – представителя аристократии. На смерть.

Вальдемар удивился.

– Ты серьёзно? – спросил он. – Ради Лизы? Которая тебя не любит? Ты собрался умирать?

– Это мы ещё посмотрим! – Камил коснулся рукояти кинжала, от гнева готовый в любую секунду выпустить кишки своему старому другу. – Ты предал меня. За моей спиной ты… ты увёл её!

– Не просто увёл, – Вальдемар решил выпендриться перед своими знакомыми. – Я оказался у неё первым. Ручейки крови на её белых ляжках тому свидетельство! Можешь даже посмотреть. Если она их ещё не отмыла водицей…

Толпа засмеялась. Камил выхватил кинжал и тогда Нойманн вскочил, ушёл в сторону. Знакомые тут же с опаской расступились.

– Будь по-твоему, сын бульона, – бросил Вальдемар, так же вытянув из ножен свой кинжал. В глазах его мелькнул азарт. – Дуэль, так дуэль. Не будем превращать сий фарс в резню идиотов, верно? Тем более в Башнях Знания. Согласен?

– Я убью тебя! – рявкнул Камил. – На дуэли, так и быть! Не здесь!

– Тогда я пользуюсь своим правом выбора оружия, – сказал Нойманн. – Раз уж ты позвал меня на дуэль. Таков кодекс.

– Давай быстрей! – согласился Камил.

– А драться мы будем, друг мой, на мечах, – ухмыльнулся Вальдемар.

Это значило одно. Камил практически обречён. Ведь всю свою жизнь он обучался бою на топорах. Владению мечом Ларс их обучал совсем немного.

– Если ты не трус, конечно, – добавил Вальдемар.

– Ты знаешь, что я владею только топорами. При этом ты хорошо владеешь мечом не хуже, чем топором. Справедливо было бы сразиться на топорах.

– Я так и думал, – сказал Вальдемар и приготовился. – Ты такой же трус, как и вся твоя семейка. Но право выбирать оружие принадлежит тому, кого вызывают на дуэль. Таков кодекс. Или ты хочешь отозвать вызов? Признать своё позорное поражение? Ну хорошо, так и быть. Я принимаю твоё поражение, Камил. Расскажу о нём Лизе сегодня вечером. Тогда она будет хихикать не только от моих поцелуев.

Камил вспыхнул и бросился в атаку. Нойманн тут же контратаковал, слегка порезав Камила, но сам при этом оказался вне зоны досягаемости.

– Брось, Камил, – сказал Вальдемар. – Если ты собрался умирать, то умри хотя бы с честью. А не как убийца.

Камил остановился. Из пореза сочилась кровь. Если он даже убьёт сейчас Вальдемара, то его упрячут в темницу. Возможно, могущественная семья фон Нойманнов поспособствует, чтобы Камилу отрубили какую-нибудь часть тела, сделав его в отместку бесполезным калекой. Не лучший расклад. Дуэль на мечах тоже не была хорошим подарком судьбы. Но она была лучшим решением в этой ситуации. Это будет вполне законным основанием прирезать его.

– Хорошо, – согласился Камил. – Будет дуэль. На мечах. Где возьмём их?

– У меня и у Карла есть, – ответил Вальдемар. – Можешь выбрать любой. Кто будет свидетелем?

– Ларс, – сказал Камил, недолго думая.

– Согласен, – кивнул Вальдемар. – Тогда встретимся на тренировочном дворе вечером. Я принесу мечи. Ты договорись с Ларсом. Ну и зевак пригласим побольше.

Знакомые Нойманна тут же одобрительно загудели.

Камил шёл по коридорам. Ярость постепенно стихала. Конечно, она всё ещё полыхала в груди. Но уже не так, как в тот самый момент, когда он только узнал об измене Лизы.

А можно ли считать это изменой? Ведь он, оказывается, был просто «другом». Она ему ничего не обещала. Она не признавалась ему в любви. А правду ли сказал Вальдемар?.. Наверняка. Ведь зачем иначе Лизе было ложиться под него?

Камил вообще ничего не понимал. Зачем они так поступили с ним? Он в одночасье лишился и друга и своей возлюбленной. А скоро мог лишиться и жизни. Чем больше он размышлял о ходе грядущей дуэли, тем сильнее отчаивался. Ему не победить. Ни за что.

– А я говорил, нужно было в таверну, – Ларс не обрадовался новости о предстоящей дуэли. – А почему ты не позвал на дуэль свою ненаглядную? Ведь она же тебе изменила, а не Вальд.

– Вальдемар тоже меня предал! Он знал, что Лиза – моя! – ответил Камил.

– Ну, теперь это всё неважно. Тебе нужно подготовиться до вечера. Времени не так уж и много.

– Это невозможно, – сказал Камил. – Нойманн упражнялся мечом несколько лет.

– Он уже давно им не пользовался, – сказал Ларс.

– А я не пользовался им никогда.

– Справедливо, – согласился Ларс. – Вальд выдвинул не самое честное условие. Поэтому и ты должен научиться кое-чему. Знаю я один грязный приёмчик, который однажды выучил в юности, чтобы уметь в случае чего компенсировать недостаток умения владеть мечом.

Тренировка продлилась не больше часа. Потом Ларс сказал, что достаточно – перед дуэлью нельзя переутомляться.

– Только не вмешивайся в дуэль, – попросил Камил. – Я хочу, чтобы всё было честно. И к чёрту, что ты обещал Есению меня защищать!

– Не буду, – ответил Ларс. – Кодекс – это святое. У меня нет причин вмешиваться в дуэль. Тем более, тебе нужно учиться отвечать за свои поступки и слова.

– Вот и славно.

Началось тревожное ожидание дуэли. Сердце раздиралось на части от боли. Мир потерял все свои краски. Сделался ещё черней и мрачней, чем был до знакомства с Лизой. Стало совсем уж невыносимо жить. Он рассудил, что лучше тогда умрёт в отчаянной схватке, чем будет жить в позоре, и с такой болью на душе.

Ларс рассказывал свои старые истории, чтобы отвлечь мальца от переживаний, но Камил пропускал всё мимо ушей.

Потом на тренировочную площадку пришёл дылда Грег.

– Камил, – пробасил он и встал столбом, пытаясь найти нужные слова. – Вальдемар не прав. Он поступил, как урод. Как последний урод. Если бы он сделал это с моей Ингой… Я бы его зарубил без дуэли.

– Спасибо, Грег, – грустно ответил Камил. – Я бы тоже его прибил…

Грег постоял ещё, не находя слов.

– Вальд хвалится, что в бое на мечах ему здесь нет равных, – сказал он. – И что вы будете биться на мечах. И что его победа будет лёгкой… Зачем ты согласился биться на мечах?

– Я позвал его на дуэль. Значит за ним – право выбора оружия.

– Дурацкое правило, – пробубнил Грег. – Удачи тебе, Камил. Я надеюсь, что ты победишь этого гада… Вальд мне никогда не нравился. Все эти аристократишки одинаковые. Так и хочется сломать им нос.

– Я тоже аристократ, Грег, – напомнил Камил.

– Ну ты это… ты нормальный аристократ. И хороший друг.

– Спасибо, Грег, за добрые слова…

Потом на полянку прибежал Карл Нойманн. Он был особенно взволнован.

– Камил, не нужно, – говорил он. – Зачем вам драться? Тем более насмерть? Я, конечно, понимаю, любовь и всё такое… И что Вальд поступил неправильно. Но, Камил! Это нужно остановить. Я не хочу, чтобы вы бились между собой!

– А я хочу, – коротко буркнул Камил. Карл замер.

– Я понимаю, – сказал он. – Но, Камил!… Отзови дуэль. Не нужно ссориться. Нужно всем помириться. Решить как-то по-другому.

– Вальд не хочет ничего решать, – сказал Камил. – Он сделал это специально. Чтобы растоптать меня. Я ему этого не позволю. Кто-то из нас двоих сегодня умрёт. И я надеюсь, что это будет он.

Карл снова замер, что-то взвешивая.

– Камил, – снова сказал Карл. – То, что сделал Вальд – ужасно. Я бы сам такое никогда не простил. Но из-за какой-то девки… Камил, извини меня за последующие слова, я никак не хочу задеть тебя ими, но ведь Лиза – ненадёжная девка! Биться ради неё…

– А Вальд, значит, оказал мне услугу! – вспыхнул Камил. – Он, значит, как мой лучший друг показал мне, что Лиза – шлюха? И что она недостойна меня? Карл! Уйди! Не хочу говорить с тобой!

На душе сделалось ещё хуже. Его предал друг. Его предала любовь. Его семью перебили разбойники. А князь Искро норовит сгнобить и брата. За что ему такая жизнь?

К моменту дуэли Камил снова полыхал в ярости.

К тренировочной поляне сбежались зеваки. Довольные рожи, голодные до зрелищ. Камил ненавидел их всех. Когда-то давно он отстоял их спокойствие, набросившись на «старшаков» и на Маркуса. А теперь эти ублюдки стояли чуть поодаль и обсуждали предстоящий смертельный поединок.

На дуэль явился даже Маркус. Наверное, наблюдать, как два врага пытаются убить друг друга – очень приятно.

А ещё пришла она. Лиза. Сердце заколотилось. От волнения. От надежды. И от испепеляющей ненависти. Она не подошла к Камилу. Не пожелала победы. Она разговаривала со своими подругами и не обращала на него никакого внимания. Только однажды их взгляды пересеклись. И взгляд Лизы был ужасно холоден и безразличен, он ранил страшнее, чем лезвие меча.

А потом толпа загалдела. Вальдемар спускался по ступенькам к поляне, в компании своих новых друзей.

Ох, как и разозлился же Камил, когда Вальдемар поцеловался с Лизой! Демонстративно. Одарив его насмешливым взглядом.

А что мог поделать Камил? Только стоять и смотреть. Надеяться, что боги в этой дуэли будут к нему благосклонны. И что ему получится отомстить. Как же Камил хотел разрезать Вальдемара на мелкие кусочки!

Вальд передал Ларсу мечи. Ларс проверил оружие. Не затуплённое. Оба меча были хороши.

Когда Камил взял в руки меч, то осознал, что сглупил. Нужно было найти какой-нибудь способ. Нужно было стравить на Нойманна Бродягу. Или найти способ наслать проклятье. Или найти способ при помощи Изнанки облегчить себе битву. Усилить себя. Все эти идеи пришли к нему в самый последний момент. Слишком он оказался убит горем. Если Вальд не искал справедливого боя, то почему Камил должен был стремиться к честному поединку? Как баран, верно идущий на бойню…

– Сейчас начнётся… – донеслось из толпы, окружившей ребят.

– Поприветствуйте друг друга, – сказал Ларс. Дуэлянты скрестили мечи. Потом немного разошлись.

– Хотите что-то сказать перед дуэлью?

Оппоненты помотали головами.

– Тогда… – Ларс тревожно вздохнул. – Бой!

Бывшие друзья подошли чуть ближе. Но никто не атаковал сразу. Некоторое время они напряжённо кружили, выгадывали подходящий момент. Но этот момент всё не наступал. Нойманн осторожничал. Камил – тем более.

Нужно было сделать ложное движение, вынудить Вальда атаковать в пустоту, а потом стремительно перейти в контратаку, пока тот не успел замахнуться снова. В этом и был весь успех поединков насмерть. Кто первый бил, тот скорее терял равновесие.

Все смертельные удары совершаются внезапно, неожиданно, в самый неподходящий для противника момент. Этот момент нужно было как-то создать. И оба это понимали. Учил их Ларс.

Нойманн был уверен в своей победе. Но парень понимал, что зазнайство – кратчайший путь к поражению. Поэтому не рисковал. Он надеялся, что Камил, движимый ненавистью, набросится первым. Он для этого сделал всё возможное.

Но Камил не бросался…

– Так и будешь сто… – не успел договорить Вальд, Камил тут же атаковал быстрым взмахом. Нойманн отступил на шаг – к контратаке он не был готов. Лезвие меча не достигло цели. А Камил не продолжил атаку, потому что думал, что оппонент тут же ударит в ответ.

Снова напряжённое молчание. Выжидание.

Следующим атаковал Вальдемар. Сердце Камила заколотилось. Он отбил взмах, сделал колющий выпад и едва увернулся от обратного замаха Нойманна – острие клинка едва ли не вспороло шею.

Вальдемар снова бросился в атаку. Камил растерялся и сделал два шага назад. Но Вальдемар лишь набрал скорости и теперь нёсся на него, прижимая к толпе, в угол. Камил юркнул в сторону, заходя под пустую руку Нойманна, с неудобной для него стороны. Вальд замешкался, этого хватило, чтобы Камил выиграл долю секунды для немедленного выпада.

Нойманн развернулся слишком быстро, он отбил удар Камила. Он завращал лезвием, словно жонглёр, сбивая с толку, вдруг резко нагнулся и атаковал размашистым ударом в ноги.

Боль пронзила бедро. Камил зарычал, но со злобой замахнулся на провалившегося в атаке Нойманна и рассёк ему лоб. Лиза взвизгнула.

На большее дотянуться не успел, лишь рассёк кожу, а кость не пробил…

Вальдемар фыркнул и снова сделал выпад.

Камил отошёл чуть назад, прихрамывая. Рана неглубокая, но всё равно сковывала движения. А вот у Вальдемара кровь стекала на глаза ручьём. Отвлекала. Камил решил немного потянуть. Пусть сначала кровь зальёт глаза ублюдку. А потом он использует приём, которому его научил Ларс. Это точно станет неожиданностью для зазнайки!

Вальдемар снова сделал выпад, но Камил отшагнул.

Вальдемар сделал короткую паузу, вытер кровь и тут же бросился в атаку. В стремительную атаку!

Отойти назад не получилось, Нойманн, видимо разгадав задумку, атаковал с куда большим напором, обретя наконец смелость. Его осторожность куда-то испарилась. На её месте осталось только желание победить.

Больше ничто не сдерживало его потомственное мастерство.

От первого взмаха Камил увернулся, второй заблокировал, а третий… Меч Вальдемара описал дугу и слишком неожиданно поменял траекторию. Обманное движение. Колющий удар. Камил сбил меч свободной рукой, отвёл от живота, схватил лезвие ладонью, обезоружив противника, попытался тут же уколоть в ответ… Вальдемар резко дёрнул лезвие назад… Жгучая боль пронзила ладонь, Камил рявкнул, отпрянул. А потом с колоссальной злобой замахнулся, вложил в удар всю свою ярость. Звякнули лезвия, высеклись искры.