Читать книгу: «Развод – и никак иначе!»

1

Хуже, чем узнать об измене, – только не узнать о ней вовсе.

Мне повезло не попасть в такую неприятность: о том, что муж наставляет мне рога, я была в курсе уже через три часа после нашей свадьбы.

– О боже, Оле-ежек! – стонал женский голос.

Его обладательницу я хорошо знала. Финансовый директор в фирме моего мужа, довольно молодая и красивая женщина со странным именем Лорита. Я все время путалась и пыталась назвать ее то Ларисой, то Лолитой. За это получала от нее брезгливый взгляд и холодное: "Василиса, вы опять забыли мое имя? Лорита… Попробуйте запомнить уж как-нибудь…"

К стонам за дверью прибавился похабный скрип мебели и пошлые шлепки тела о тело. Следом мужской голос завыл не менее страстно:

– Ло-ра! А-а-а! О-о-о!

Этот голос я тоже знала, он принадлежал моему мужу. Звали его, в противовес Лорите, просто и незатейливо – Олег Иванович. Только фамилия была хорошая – Кремлев. А я Василиса Кремлева.

Ещё несколько часов назад я была Василисой Петруничевой. Но моя фамилия мне никогда не нравилась, поэтому я была счастлива поменять её на благозвучную мужнину. Да, просто счастлива…

Я ещё постояла перед дверью в кабинет, а потом взялась за ручку и открыла. После полутёмной приёмной просторная комната, оборудованная системой «умный свет», показалась ужасно яркой, словно залитая светом рампы театральная сцена.

И парочка, расположившаяся на столе, прямо среди сдвинутых на край документов, выглядела очень театрально, киношно даже. Я будто попала на съёмки дешёвенького порно под рабочим названием «Босс имеет секретаршу». Только вместо секретарши здесь была финансовый директор. Но сути это не меняло, и мой муж в пиджаке и со спущенными до щиколоток штанами выглядел вполне подходяще для этого незатейливого порнопредставления.

Некоторое время я смотрела, как Олежек суетливо колотится между раздвинутых бёдер сидящей на столе мадам в деловом жакете, но без юбки. Машинально отметила, что ягодицы у моего (уже точно бывшего!) мужа так себе. Вяленькие какие-то, с провисшими большими ягодичными мышцами. Да и латеральные явно недоразвиты. Вот оно, следствие сидячего образа жизни!

Тридцать с небольшим мужчинке, а уже нажил проблемы в виде мышечной дряблости, застоя крови в половых органах и, как следствие, скорой потери либидо. Жаль, не довелось мне лицезреть тылы Олежека до свадьбы! А ведь рассмотри я их вовремя, может, и не пошла бы за него замуж. И не стояла бы сейчас дура дурой…

Я переступила с ноги на ногу и вздохнула, решая, как поступить. Громко и темпераментно заявить о своём присутствии, напугав Олежека до икоты и возможной психической импотенции? Или подождать, пока он завершит процесс?

Наверное, второе – судя по нарастающему мужскому пыхтению и тому, как активно дама на столе изображает экстаз, скоро всё само должно закончиться.

Поэтому я прислонилась к стеночке и задумалась о своём, о девичьем.

2

Наверное, со стороны покажется, что я прожжённая и циничная стервь, которая в такую минуту может спокойно стоять и философствовать. Да еще про анатомию мышц рассуждать!

Нет, конечно. Никакого спокойствия не было и в помине. А про мышцы – это уже профессиональное. Потому что, если ты обучаешься на последнем курсе ординатуры медицинской академии, и твоя специализация – хирургия, это априори предполагает крепкую нервную систему и заточенный на анатомию глаз.

А я именно этим и была – училась в академии, на последнем курсе, и на хирурга.

Да и в растерянности я пребывала, честно говоря. В настоящем, полноценном офигении. Вообще, не знала, как оценить всё происходящее. Как отнестись к нему? А главное, не могла понять, что я в эту минуту хочу сделать…

Кинуться на изменщика с кулаками? Ниже моего достоинства. Начать таскать за волосы любовницу мужа, с которым мы женаты меньше половины суток? Ещё гадостнее. Разнести всё к чертям в его кабинете – да ну нафиг! Порежусь ещё, а мне руки беречь надо, они у меня – рабочий инструмент. Поэтому и встала я у стеночки ждать финала и пытаться собрать себя в кучку.

Возможно, я бы успела разобраться в своих чувствах и выработать какую-то стратегию поведения, но тут дамочка на столе вышла из образа «я в экстазе от тебя, мой половой гигант» и открыла глаза.

И я в этот момент глаза открыла. Вот мы и встретились с ней взглядами.

Муж мой, Олежек, продолжал активно шевелиться между её бёдер. А она смотрела на меня в упор из-за его плеча, и в глазах у неё светилось нескрываемое торжество. Злорадство, я бы сказала.

Я отлепилась от стены и пошла обходить стол вокруг. Встала у торжествующей гадины за спиной, напротив сосредоточенно пыхтящего Олежека. Вежливо произнесла:

– Бог в помощь, любимый!

3

Надо сказать, голос у меня громкий, хорошо поставленный – всё детство в хоре пела в районном дворце культуры. Даже думала в певицы податься, однако тяга к спасению человеческих жизней победила, направив меня в медицинский.

Но голос было уже не исправить, так что вопрос мой прозвучал для Олега не только неожиданно, но и оглушающе.

Он дёрнулся, будто ему к копчику оголённый электрод прижали, глаза на меня вытаращил и пыхтеть перестал. Прохрипел:

– Василиса?!

Нахмурился, отстранился от межножья своей шалавы и начал судорожно натягивать штаны. Кое-как упаковал свой повисший шнурочек и недовольно зашипел:

– Ты что здесь делаешь, Василиса? Ты должна быть в самолёте, на отдых лететь! Для чего я на билеты тратился?!

Нет, ну просто феноменальное бесстыдство! Через несколько часов после свадьбы пойман на чужой бабе со спущенными штанами, а претензии мне выкатывает! И денег жалеет…

Дамочка его тоже решила себя проявить. Чуть повернула свой изящный профиль в мою сторону и нежным колокольчиком прозвенела:

– Олеженька, я же говорила, что она неотёсанная деревенщина, не умеющая держать себя с достоинством. Такую даже в свет не выведешь, опозоришься только. Представляешь, появился бы ты с ней в приличном обществе, а она начала бы везде всё вынюхивать и шпионить. Как сейчас это делает – пришла без приглашения, куда не звали. Мешает людям…

Вот тут у меня и сорвало крышу. Сердце заколотилось, как бешеное. В голове зашумело, пальцы сами по себе сжались в кулаки.

Я начала хватать воздух широко открытым ртом, чувствуя, что ещё немного – и просто задохнусь от их наглости. Но здесь мой взгляд выцепил лежащий на столе длинный канцелярский нож. Остренький такой, с крепкой деревянной ручкой.

Мгновение, и одной рукой я схватила его, а второй – собранные в высокий хвост волосы мерзавки, продолжающей сидеть голой задницей на столе. Быстрое движение, и в лицо гадкой бабе полетели её собственные патлы, срезанные аккурат до держащей их заколки. Рука у меня на всяческие обрезания хорошо натренирована!

Заколка звонко брякнулась на стол, и стало видно, что на затылке у финансовой директорши стало коротко-коротко, аж кожа просвечивает. На висках волос осталось чуть больше, но в целом всё выглядело так уродливо, что я почувствовала себя почти отомщённой.

Скалясь в улыбке, как давно не кушавшая акула в предвкушении завтрака, я стояла и рассматривала творение рук своих.

– Что… Что это?! – прекрасная Лорита в растерянности смотрела на усыпавшие её длинные чёрные пряди, а я наклонилась и прошептала ей в ухо:

– Сделай себе из них парик, мерзкая страшила! – после чего, продолжая сжимать в руке канцелярский нож, пошла в сторону двери.

– Василиса, немедленно вернись! Нам нужно поговорить! – полетел мне в спину злобный окрик. Не оглядываясь, я подняла правую руку и показала мужу средний палец.

Правда, дойдя до двери, остановилась. Повернулась и пошла обратно.

В руке у меня всё также поблёскивал канцелярский ножик, на который муженек с опаской уставился. А я уставилась на пах своего благоверного. Да так внимательно, что Олежек резко побледнел. Торопливо закрыл это место руками, попятился и заблеял:

– Василиса! Ты что задумала?! Это преступление, тебя посадят!

Его шалава, всё ещё в ужасе трогающая себя за волосы, вернее, за то, что от них осталось, вдруг тонко-тонко завизжала:

– Надо вызвать охрану! Олежек, звони в полицию – она сумасшедшая! Изувечила меня! А-а-а!

– Ой, боже, что за истеричку ты себе выбрал в офисные подстилки, Олежек?! – морщась от громких визгов, я подошла совсем близко к вспотевшему мужчинке. Выбросила вперед руку и ухватила его за галстук. Вот ведь молодец, даже трахая бабу на столе, не забывает про офисный дресс-код!

Я оттянула галстук и отрезала его под самый узел. Помахала им, словно знаменем, и теперь уже точно пошла прочь. А галстук? Галстук этот Олежеку я дарила. Так что имею полное право обратно забрать. Раз уж он свои брачные клятвы быть верным, преданным… бла-бла-бла… забрал обратно в тот же день, как дал.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я помчалась по полутемному коридору к лифтам. Прочь, подальше от мужчины, предавшего меня так быстро, что побил, наверное, все мировые рекорды по предательству.

На полпути свернула в сторону пожарной лестницы. Выскочила на нее, и, как в детстве, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась вниз. Добежала до первого этажа, вылетела на улицу. Постояла, судорожно втягивая воздух сквозь спазмы в горле, и только тут вспомнила, что идти мне некуда.

4

Телефон пиликнул входящим сообщением:

– «Василиса, давай поговорим!»

Подумав чуток, контакт «Олежек» я переименовала в «Олешек». Еще подумала и кинула его в блок.

Не успела сделать глоток кофе, телефон снова пиликнул. На этот раз сообщением от контакта «Олежка». Точно, у этого гамбинуса два номера, и оба у меня забиты в телефон. Поменяла «Олежку» на «Отрыжку» и тоже отправила в бан. После чего, наконец, припала к кофе и роскошному десерту, коими славится эта старинная кондитерская на Невском.

Сюда я забрела после долгого мотания по освещенным вечерними огнями улицам. Замерзла и решила, что пришла пора погреться и сообразить, куда отправиться с ночевкой.

Из своей съёмной квартиры я съехала за день до свадьбы, и вернуться туда уже не могу – квартиру тут же сдали новым жильцам. Прописана я в прекрасном, но, увы, сейчас недостижимом Калининграде.

Друзьями в новом для себя Санкт-Петербурге я пока не обзавелась. А отправиться в гостиницу или хостел не могла по причине банальной: паспорт вместе с кошельком, косметичкой, влажными салфетками и проездным остался в сумке в офисе Олешека. Хорошо хоть моя банковская карта работает через телефон, который лежал в кармане пальто…

Возвращаться за своим добром прямо сейчас не было сил. Просить Олежека – дело зряшное. Кремлев сразу написал, чтобы я сама за сумкой приходила, потому что «нам надо поговорить и без твоих истерик».

Это у меня-то истерики? Ха-ха три раза! Это у его помеси лысой Ларисы с развратной Лолитой истерика. А я спокойна, как Александровская колонна на Дворцовой площади.

Паспорт, однако, мое спокойствие вернуть мне не в состоянии. А если учесть, что сегодня пятница, точнее, почти суббота ввиду позднего времени, то подать заявление об утере документа я смогу только через два дня. Тогда же, вместе с заявлением, я получу справку, которая на время заменит мне основной документик гражданина нашей великой и могучей.

Но это будет только в понедельник, а спать мне хочется уже сегодня. Можно через госуслуги заявление подать, но сайт мне справочку не сделает. Тут надо ножками в полицию идти.

Засада, короче.

– Ты… Вова, ты… ты… мерзавец! – рядом со мной зазвучал звенящий от злости и обиды тонкий девичий голосок.

О, не у меня одной сегодня сплошные негоразды с мужицким племенем! Через пару столиков от меня выясняли отношения хорошенькая девушка раннестуденческого возраста и импозантный мужчина лет на пятнадцать ее старше и миллионов на сто богаче.

– Все мужики козлы! Но некоторые козлее остальных! – между тем продолжала возмущаться девушка.

Ну надо же, какое единодушие с моими убеждениями. Сама не знаю зачем, я повернулась к ссорящейся паре и подтвердила:

– Точно! А некоторые еще и свинее остальных! – получила полный злобы взгляд мужика, скорчила ему рожу и вернулась к своему кофе и печали.

Где же мне переночевать? На вокзал податься и на лавочке до утра пересидеть, а там видно будет? Так себе вариант. Вот попала я! А ведь мне интуиция шептала, что не все гладко с неожиданно вспыхнувшими чувствами Олежека!

Мы давно друг друга знали, и Олег мне всегда нравился: умный, взрослый, красивый. Он казался мне воплощением моих девичьих грез. Правда, ко мне, внучке лучшего друга его отца, Олег ничего, кроме дружеской симпатии, не проявлял.

Но примерно три месяца назад как-то все закрутилось, завертелось. Олег вдруг начал без конца попадаться мне на глаза. Приглашать на свидания, дарить цветы, смотреть на меня нежно и с придыханием.

Не успела я оглянуться, как втюрилась в него по самые уши. Тут он по всем правилам сделал мне предложение руки, и сердца в придачу. Все, как положено – с вставанием на коленку, протягиванием кольца в бархатной коробочке на раскрытой на ладони. С погрустневшим лицом, когда я, как приличная девушка, заявила, что мне надо подумать…

Дед мой, как узнал о предложении Олега, чуть не прослезился от радости. На мои робкие попытки высказать недоумение в скоротечности и скоропостижности происходящего недовольно зыркнул на меня. Потом вообще заявил, что ждал этого предложения с момента, как я первый раз описала свою первую пеленку.

Суровым голосом велел мне не задуряться и принимать предложение, пока Олег не передумал. В противном случае обещал предать меня анафеме при жизни и пригрозил мне всеми муками преисподней после кончины.

Дед мой, кстати, священник в одном из областных приходов. Так что к его шуточным угрозам я, на всякий случай, отнеслась серьезно и согласие Олежеку дала. Дала и вышла за него, счастливая по самое не могу. А теперь хочу снова выйти, только обратно из этого подозрительного брака.

Вспомнила красавицу Лориту – с экзотическими раскосыми глазами, острыми скулами, смуглой кожей и фигуркой японской гейши. Зачем я вообще Олегу была нужна, если у него есть эта китайская хохлатая сучка? Теперь лысая сучка, точно по канонам этой породы.

– Да пошел ты! Говорил, что любишь меня и мы поженимся! А теперь предлагаешь взять ключи от квартиры, которую ты для меня снял. Поселиться и ждать, когда ты будешь приходить и трахать меня в свободное от своей семьи время?! – ссора у парочки, между тем, набирала обороты.

Девушка уже орала на все кафе. Мужик играл желваками, пытался уговорить ее не отказываться от предложения. Бесился, что клиентка никак не хочет соглашаться на его щедрую оферту. Гондон!

В конце концов, этот хрен с горы бросил на стол связку ключей и процедил:

– Решай сама, будешь в своей сраной общаге жить, или в нормальных условиях. Адрес – Набережная Фонтанки, дом 6, квартира 8. Заселишься – дай мне знать. Я сообщу, когда смогу к тебе заехать потрахаться в свободное от семьи время, – поднялся и, не оглядываясь, пошел на выход. Точно, гондон.

Девчонка закрыла лицо руками. Посидела так минут десять, а потом схватила ключи и швырнула вслед давно слинявшему уроду. Встала и пошла в сторону второго выхода, с противоположной стороны.

А ключи… Ключи, брошенные ее нервной ручкой, пролетели метра четыре. Шлепнулись на пол и, проехав по нему еще немного, остались лежать аккурат возле моей правой ноги. И кто скажет, что я не любимица судьбы, а?!

Я подпнула ключи под свой столик, чтобы никто случайно не подобрал. Для надежности посидела до самого закрытия кафе – вдруг девушка передумает и вернется. И лишь потом аккуратно подняла связочку и сунула себе в карман.

Вскоре я стояла на площадке третьего этажа старого, дореволюционной постройки дома с высоченными потолками и по одной квартире на этаж.

Мысленно перекрестилась и вставила ключ в замочную скважину. Повернула его и с замиранием сердца толкнула дверь, гадая, во что выльется моя афера.

*** По адресу Набережная Фонтанки, дом 6 в СПб находится не жилой дом, этот адрес только для книги)