Читать книгу: «10 комнат», страница 2

Снова грохот.

Резкий, словно в тишине кто-то упал. Долгий, нарастающий, заставивший неприятно сжаться грудь. В нос ударил запах гари – терпкий, резкий, будто в комнате что-то медленно тлело.

Где-то за стеной раздалось три чётких стука. Глухие, мерные. Что-то внутри болезненно сжалось, но сил пошевелиться не осталось. Хотелось встать, открыть окно, впустить свежий воздух, но тело будто налилось свинцом, а голова закружилась. Демьян даже не заметил, как провалился обратно в забытьё.

Он проснулся резко, будто кто-то рванул его из сна. Сердце билось в груди гулко и быстро, на лбу выступил холодный пот, волосы прилипли к влажной коже. Внизу что-то шумело. Голоса, движение, странные, неразборчивые звуки, искажённые тишиной ночи.

Демьян медленно сел, провёл рукой по лицу, пытаясь прогнать сонное оцепенение. Но тревога, с которой он проснулся, не отпускала. Он потянулся к внутреннему карману пиджака, извлёк пистолет и, плотно сжав его в руке, встал.

Дверь приоткрылась со скрипом, он вышел в коридор. Тишина. Но внизу по-прежнему было какое-то движение. Спускаясь, он чувствовал, как напряжение в груди нарастает. Шаги эхом отдавались в пустом доме.

А потом он увидел их.

Первым был банкир. Он сидел в том же кресле, что и за ужином, но теперь его голова была неловко запрокинута назад, а глаза остекленели. В руке он всё ещё сжимал монету, но теперь она была плотно вдавлена в его ладонь. В голове зияла огромная дыра, откуда всё ещё бежала густая бордовая кровь.

Дальше, у камина, лежал генерал. Лицо мертвенно спокойное, но над воротником мундира, прямо на коже, чётко виднелись красные ссадины от тяжёлого удара или удушья. Рука и нога завернуты в неестественной позе.

Демьян сделал шаг в сторону и заметил женщину, ту, что ужинала с мужем. Она лежала на полу, притянутая толстой веревкой к стулу. Её лицо исказила гримаса ужаса.

Рядом – супруг. Тоже привязан. Его тело обуглилось, волосы обгорели, одежда пропиталась гарью. Он был сожжён заживо.

Тело врача Демьян нашёл полулежащим на кушетке. Уголки губ странно приподняты, словно в насмешке. Голова пробита, и всё содержимое рядом на полу. Демьян чувствовал, как его сердце сжимается, а ощущение слежки усиливается. Кто-то наблюдал. Кто-то был здесь. Дальше он заметил подол платья той женщины, что проживала тут с детьми.

Он сжал пистолет крепче и шагнул дальше, прислушиваясь к ночи.

В гостинице стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием догорающих углей в камине. Воздух был пропитан запахом гари и металла – смесью дыма и крови. Демьян чувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он медленно двинулся дальше, заглядывая в тёмные углы, словно ожидая, что из тени вот-вот выступит убийца. Но, кроме безжизненных тел и брошенных вещей, никто не шевелился. Где были портье, владелец гостиницы, тот странный незнакомец и дети?

В дальнем конце зала хлопнула дверь. Демьян резко развернулся, подняв пистолет. Сквозь щель просочился сквозняк, заигравший с тяжёлыми портьерами. Сердце бешено стучало в груди. Он медленно направился туда, ступая осторожно, стараясь не издавать лишнего шума.

Открыв дверь, он оказался в коридоре, ведущем к кухне. Темнота сгущалась, и лишь слабый отсвет от керосиновой лампы у стены позволял различать очертания мебели. Тишину нарушил шорох. Демьян замер, крепче сжав рукоять пистолета.

– Кто здесь? – голос прозвучал напряжённо, но уверенно.

Ответа не последовало.

Он двинулся вперёд, а затем услышал звук – приглушённый, будто кто-то осторожно двигался рядом. Демьян резко шагнул в сторону и заглянул за шкаф. Пусто.

Но затем его внимание привлекло нечто иное – на полу виднелись следы. Маленькие, оставленные детскими ногами, идущие вглубь коридора. Они были влажными, словно их обладатели только что прошли по лужице воды или… крови.

Демьян выпрямился, чувствуя, как тревога нарастает. Дети. Они были здесь.

В груди сжалось неприятное чувство, но оно быстро уступило место инстинктам. Ощущение слежки, давящее и липкое, буквально вытолкнуло его из коридора. Что-то было не так. Что-то не давало дышать. Едкий воздух прожигал лёгкие изнутри.

Он развернулся и бросился прочь из гостиницы, прочь от мёртвых тел и от их немых укоров. Должно быть, кучер ещё там, у конюшни. Он должен был ждать. Если Демьян сбежит, то не лишит себя шанса начать жизнь заново. Он замер – в комнате оставались его вещи и важный футляр. Демьян обернулся и посмотрел на лестницу. Затем обратился к самому себе.

– Неужели так всё оставишь? Неужели струсишь и сбежишь? – спросил он сам себя. – Да, – ответил не раздумывая и бросился прочь.

Выбежав на улицу, Демьян едва не поскользнулся на глинистой грязи, пропитанной ночной сыростью. Сердце колотилось в висках, дыхание сбивалось. Он помчался к стойлам, шаги гулко отдавали в ночи.

Но кучер исчез вместе с лошадью и прочей жизнью за пределами особняка.

Демьян застыл, словно наткнулся на невидимую стену. Теперь он был один. Тревога сменилась отчаянием. Он повернулся к гостинице, которая смотрела на него как живое существо, в её чёрных окнах отражалась ночь.

Он был заперт здесь. Заперт в этом месте, которое не отпустит его так просто.

Но ждать конца не собирался. Адреналин заглушил страх, заставил двигаться. Демьян огляделся, пытаясь вспомнить, где проходит ближайшая дорога. Если он сможет добраться до города, найдёт кого-то, кто поможет.

Ночь казалась бесконечной. Он шёл, не разбирая дороги, пока вдалеке не показались огни. Город. Или хотя бы селение. Он ускорился, чувствуя, как измождение накатывает на него волнами.

Когда он добрался до первых домов, улицы были пусты. Но, видимо, его шаткую походку и измученный вид заметили. Не прошло и нескольких минут, как на него обратил внимание патрульный. Полицейский с лампой в руке внимательно посмотрел на него.

– Стоять, – раздался сухой властный голос. – Кто вы и откуда?

Демьян поднял руки в примирительном жесте. Он знал, что стражи порядка не терпят сомнительных людей, бродящих по ночам. Любой незнакомец мог оказаться беглецом или революционером.

– Я… из гостиницы в поместье, – выдохнул он.

Полицейский нахмурился, подошёл ближе. Свет лампы выхватил из темноты красные пятна на его манжетах.

– Кровь? – насторожился другой патрульный, подойдя сбоку. – Откуда?

– Это не моя! – Демьян вскинул руки, понимая, как выглядит. – В гостинице… их убили. Всех.

– Всех? – в голосе полицейского послышалось сомнение.

– Честное слово! – Он судорожно выдохнул. – Вы должны поехать туда.

Мужчины обменялись взглядами. Один из них, с густыми усами и туго застёгнутым мундиром, кивнул другому.

– Арестовать.

– Подождите, я же не…

Его не слушали. Демьяна грубо схватили, заломив руку за спину. Один из патрульных сноровисто обыскал его, забрав пистолет.

– Разберёмся, – коротко бросил старший.

Они повели его к телеге, стоявшей в стороне. Грубо толкнули внутрь и заперли.

– К гостинице, – приказал офицер, взбираясь на облучок.

Телега тронулась в сторону проклятого места, которое Демьян только что пытался оставить позади.

Сидя в запертой телеге, он напряжённо осматривал окружающее. Неровные доски пола, узкие щели между ними, засов, который сдвигался только снаружи. Кучер впереди не обращал на него внимания, а стражники сидели рядом, периодически бросая на него оценивающие взгляды.

Он должен был придумать, как сбежать.

Рассчитать момент, когда телега замедлится. Может, испугать коней, раскачать дверь, выбить засов ногами… Или притвориться, что ему плохо и вызвать замешательство? Однако двое вооружённых патрульных сводили шансы к минимуму. Малейший промах – и его пристрелят, даже не дослушав.

Время уходило. Чем ближе они были к гостинице, тем сильнее нарастала паника. Он не мог туда вернуться.

Демьян глубоко вдохнул, пытаясь успокоить дыхание, и незаметно проверил карманы. Может, у него ещё есть что-то, что поможет?

Но даже если бы он нашёл выход, куда бежать? Никто не поверит в его историю. Они решат, что он убийца. Человек, найденный с кровью на манжетах, с оружием в кармане, с рассказом о мертвецах в запертой гостинице.

Расстрел. Вот что его ждёт. Точно так же, как его брата. И точно так же за преступление, которое он не совершал.

Эта мысль пронзила сознание, забившись в голове, словно заноза. Демьян тяжело выдохнул, чувствуя, как усталость накатывает на него волной. Бессонные ночи, страх, напряжение последних часов сделали своё дело.

Глаза сомкнулись.

Сон накрыл его, как тяжёлый саван. Всё вокруг стало зыбким, нереальным. Перед ним возникли смутные фигуры, которые затем приобрели резкость. Солдаты, выстроенные в линию, суровые лица, неподвижные взгляды. Их форма казалась слишком чёткой, цвета – слишком насыщенными.

Он стоял перед ними, чувствуя, как холодный ветер пробирается под одежду. Кто-то выкрикнул команду. Щелчки затворов прозвучали одновременно, как отбивание часов. Металл блеснул в предутреннем свете. Крик офицера прорезал воздух, словно нож по натянутой струне.

– Готовьсь!

Стволы ружей поднялись, нацелившись прямо в него.

– Огонь!

Выстрел.

Грохот залпа потряс воздух. Вспышка, боль, обжигающая грудь…

Вздрогнул и проснулся.

Глава 2. С возвращением!

– Приехали, господин.

Демьян распахнул глаза. Холодок пробежал по спине, сердце колотилось в груди. Он не сразу понял, где находится. Ночной воздух был сырым, густым, пахнущим мокрой землёй и лошадиным потом. Он резко обернулся, взгляд метнулся к кучеру, сидящему на облучке.

– Всё в порядке? – старик слегка повернул голову, оценивающе глядя на него.

Кошмар. Ему приснился самый глупый кошмар. Нелепая сцена расстрела, ощущение ужаса, неотвратимость конца. Демьян выдохнул, провёл рукой по лицу, стирая липкий пот со лба.

– Здесь мы остановимся, – продолжил кучер, как ни в чём не бывало. – Дорога дальше размыта, лошади выбились из сил. Ночь переждём тут, а утром, даст бог, двинемся дальше.

Демьян почувствовал странное чувство. Слова кучера звучали слишком знакомо. Словно он уже слышал их раньше. Он открыл рот, собираясь возразить, но язык прилип к нёбу.

– Нет, – голос прозвучал хрипло. – Мы должны ехать дальше.

Кучер покачал головой.

– Невозможно, господин. Лошадь устала. Дорога размыта. Мы никуда не доберёмся в такой темноте.

Демьян уставился на него. Это было неправильно. Всё было неправильно.

Неуверенно, всё ещё пытаясь осознать происходящее, он спрыгнул с кареты. В тот же миг его нога скользнула по холодной размякшей земле, пробив корку льда, и снова ледяная влага впиталась в чулки. Точно так же, как… в прошлый раз?

Он замер, поднял голову и посмотрел на гостиницу.

Та всё так же стояла на возвышенности, мрачная, нависающая, притягательная и пугающая одновременно. Тёмные окна казались пустыми глазницами, а вывеска над входом еле читалась в тусклом свете фонаря. Неприятное чувство шевельнулось внутри. Он знал это место. Он был здесь раньше.

Но это невозможно.

Вестибюль гостиницы встретил его затхлым, немного пряным запахом старого дерева и воска. Свет ламп, отбрасывая на стены длинные колеблющиеся тени, был приглушённым. В воздухе стояла тишина, лишь где-то вдалеке послышался скрип мебели.

Портье уже ждал у стойки. Тот же полный мужчина в старом жилете с медной цепочкой часов. Лицо его выражало радушие, но в его улыбке было что-то неуловимо фальшивое. Демьяну казалось, что портье следит за ним слишком внимательно.

– Добрый вечер, господин. Приехали вовремя, ночью дорога совсем непроходима. Позвольте предложить вам комнату и что-нибудь горячее. Вишнёвая наливка согревает лучше всего.

Ему уже предлагали это. Те же слова, та же интонация. Демьян почувствовал, как холодок пробежал по его позвоночнику.

– Моё имя Николай Стрельцов, ключ, – коротко сказал он, не пытаясь скрыть нетерпение.

Портье не смутился, лишь всё так же вежливо наклонил голову и протянул медный ключ.

– Вы последний, господин, – произнёс он. – Сегодня в гостинице необычайный спрос на номера. Один, к сожалению, на ремонте, но остальные заняты не менее интересными постояльцами. Надеюсь, вы найдёте их компанию занятной.

Демьян машинально принял ключ, его пальцы сжали холодный металл. Сердце пропустило удар. Всё это происходило раньше. Всё до мельчайших деталей.

Он шагнул к лестнице, но тут же резко остановился. В прошлый раз…

На середине пролёта ему навстречу вышла девушка. Та же самая. Тонкие черты лица, русые волосы, собранные в небрежный пучок. Тёмно-синее платье с кружевным воротником, маленькая книга с золотым обрезом в руках.

Они встретились взглядами. Девушка запнулась. Нога подвернулась, и она чуть не упала. Её тонкие пальцы с силой сжали книгу, словно спасаясь от падения.

Демьян замер. Сердце заколотилось.

Он не стал ловить её. Лишь резко отвел взгляд, словно это могло избавить его от дурного предчувствия. Демьян глубоко вдохнул и поднялся дальше. Коридор второго этажа был тот же самый: тусклый свет, потрёпанные обои, запах старого воска. Его комната находилась там же. Тот же ключ, та же дверь.

Он вставил ключ в замочную скважину, провернул. Дверь поддалась с лёгким щелчком. Внутри – та же комната. Кровать, шкаф, стол, окно, через которое не было видно ничего, кроме черноты.

Демьян застыл на пороге.

Всё повторялось.

И он не знал, что будет дальше.

Его сознание раскололось на две части. Одна часть цеплялась за логику, отказывалась верить в то, что он уже был здесь. Воспоминания таяли, как утренний туман, ускользали из разума, оставляя после себя лишь отголоски сомнений. Другая же, напротив, неистово кричала, истошно рвалась наружу, требовала бежать, вырваться из этого странного поместья, наполненного тенями и чужими взглядами.

Но ноги не двигались. Он стоял, словно вкопанный, ощущая, как холодок пробежал по позвоночнику. Что-то удерживало его. Что-то невидимое, но сильное. И тогда он понял, что это – страх. Страх перед неизвестным, страх перед собственными мыслями.

И всё же он сделал шаг вперёд.

Он что-то о таком слышал. Вещие сны – так их называли. Люди рассказывали о предчувствиях, о повторяющихся образах, что предвещали беду. Значит, он мог сравнить. Он мог проверить, не играют ли с ним дурную шутку собственные воспоминания.

Если окажется, что этот вечер действительно ведёт к гибели людей, он должен будет что-то предпринять. Спасти себя во что бы то ни стало. И ни в коем случае не бежать в руки полицейских.

Демьян опустил взгляд на половицу. Прятать футляр или нет? В прошлый раз он спрятал. И чуть было не лишился его. Но сейчас… Лучше не разбирать вещи, чтобы можно было быстро покинуть гостиницу. Он медлил, пока в дверь не раздался стук.

– Господин, вас ждут к ужину, – раздался знакомый голос портье.

Точно так же, как в первый раз. Демьян провёл ладонью по лицу, приводя себя в порядок. Затем быстро поправил галстук, взглянул на своё отражение в мутном стекле окна и шагнул к двери.

Выйдя в коридор, он тут же наткнулся на детей. Они, как и раньше, пробежали мимо, визжа и не замечая его. Мать ловко перехватила их и, извинившись, повела дальше. Демьян смотрел им вслед, и в его голове мелькнула мысль: могли ли они быть свидетелями? Видели ли они то, что случилось… или должно было случиться?

Но он тут же прогнал эту нелепую догадку. С каждой минутой эти воспоминания казались всё более невероятными, словно дурной сон. К тому моменту, как он спустился в столовую, уже слабо верилось в то, что ужин закончится массовым убийством.

Постепенно за столом стали собираться люди. Банкир, как всегда, лениво перебирал монету в пальцах. Генерал сел с прямой спиной, словно всё ещё был на военном совещании. Девушка, что запнулась на лестнице, тихо беседовала с пожилой дамой. Супружеская пара обсуждала что-то вполголоса.

Наконец, появился управляющий. Он приветствовал всех с чуть натянутой улыбкой и развёл руками:

– Дамы и господа, вновь рад видеть вас всех за одним столом. Судьба распорядилась так, что мы оказались здесь вместе… Надеюсь, вечер будет приятным.

Разлили вино, стол заполнился запахами горячих блюд. Демьян чувствовал, как напряжение в нём ослабевает. Всё выглядело слишком обыденно.

– И как ваше путешествие? – спросил врач, с любопытством глядя на него.

– Утомительное, – резко ответил Демьян и не стал продолжать разговор.

Он сидел, вяло пережёвывая пищу и пытаясь понять, насколько реален вкус перепёлки, или, может быть, это всё дурной сон.

Точно так же, как и в тот раз, дверь зала внезапно распахнулась. Холодный воздух пронёсся по комнате, пламя в свечах тревожно затрепетало. На пороге стоял тот самый незнакомец. Тёмный плащ, низко опущенная шляпа, медленные, размеренные шаги.

И в этот момент Демьян вспомнил. Вспышки ужаса, мёртвые тела, запах гари и металла. Жуткие сцены смертей пронеслись перед глазами, ударив в сознание, как плеть. Он вцепился пальцами в край стола, с трудом заставляя себя не вскочить.

Что бы это ни было… Оно повторялось.

Вежливо извинившись, Демьян положил салфетку рядом с тарелкой, поднялся и, не привлекая к себе лишнего внимания, покинул зал. Ему нужно было понять, кто этот человек.

Он ступил в полутёмный коридор и замедлил шаг, внимательно следя за фигурой незнакомца. Тот двигался спокойно, без оглядки, словно коридор сам подстраивался под его шаги. Время от времени колеблющиеся тени заставляли его силуэт дрожать, будто он был частью этой тьмы.

Демьян крался, стараясь не шуметь. Он шагал мягко, перенося вес на носки, обходя скрипучие доски. Проходя мимо запертой комнаты, где шёл ремонт, Демьян мельком взглянул на массивную дверь с перевёрнутой табличкой. Позади неё была тишина, но едва уловимый запах сырости и дерева выдавал старые стены.

Незнакомец продолжал идти неторопливой походкой. На мгновение Демьяну показалось, что шаги звучат неестественно – не как обычный звук каблуков по полу, а будто эхо запаздывало, отражаясь от стен с задержкой.

За поворотом фигура исчезла.

Демьян замер, всматриваясь в темноту. Вперёд тянулся длинный коридор, в конце которого виднелась дверь без номера. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Если он правильно посчитал, то вместе с его комнатой и ещё одной на ремонте это должна быть десятая.

Он сделал шаг вперёд, но его резко остановили. Тёплые цепкие пальцы обвили его запястье. Вскинув голову, Демьян встретился взглядом с управляющим гостиницей.

– Извините, но это крыло не предназначено для гостей, – раздался ровный холодный голос.

– Я просто решил осмотреться, – вежливо ответил Демьян, слегка улыбнувшись.

Управляющий кивнул, чуть приподняв брови, но в его выражении не было ни тени раздражения.

– Это очень любезно с вашей стороны проявить интерес к нашей гостинице, – спокойно ответил он.

Голос его звучал ровно, без эмоций, но в то же время располагал к доверию. В нём не было ничего угрожающего, но этот тон заставлял чувствовать себя под пристальным, невидимым взглядом.

– Позвольте, я поделюсь с вами историей этого места, – предложил управляющий с едва заметной улыбкой.

Сделав плавный жест рукой, он направился вперёд, словно приглашая Демьяна следовать за ним. Их шаги эхом отдавались по коридору, а полумрак ламп создавал ползущие тени на стенах. Демьян почувствовал, как его внутренняя тревога чуть ослабла, но ощущение чего-то неуловимо странного не исчезло.

– Этот дом был построен много лет назад, – начал управляющий, ведя его дальше. – В те времена он принадлежал одному из уважаемых дворянских родов. Однако, как вы понимаете, судьба не всегда благосклонна к людям…

Он развернулся и, небрежным жестом приглашая Демьяна следовать за ним, повёл его обратно в зал.

– Возможно, вам будет любопытно взглянуть на тех, кто владел этим домом в разное время, – продолжил управляющий, указывая на картины, развешанные вдоль стен.

Картины были на любой вкус: на одной изображён пожилой мужчина с суровым взглядом в военном мундире; на другой – дама в богатом платье с хитрым прищуром, её бледные пальцы покоились на рукояти изящного веера. На ещё одной картине Демьян увидел молодого человека с высокими скулами, одетого, скорее, по европейской, чем по русской моде.

– Любопытно, не правда ли? – управляющий слегка склонил голову, глядя на Демьяна. – Все эти люди владели этим домом. Разные эпохи, разные судьбы… И, казалось бы, ничто не должно было связывать их между собой. И всё же этот дом принадлежал им какое-то время.

Он говорил загадочно, будто что-то умалчивая. Демьян почувствовал, как в груди снова сжалось неприятное чувство. Он взглянул на ближайший портрет – взгляд изображённого мужчины, казалось, следил за ним…

– Сколько лет этому месту? – спросил Демьян с поддельным интересом.

Управляющий усмехнулся, не сводя с него внимательного взгляда.

– Больше, чем мне, – ответил он с улыбкой.

– Я даже не знаю вашего имени, – сменил тему Демьян.

– Все зовут меня Лука, – ответил управляющий с лёгкой улыбкой. – Без фамилии и отчества. Думаю, оно ни к чему. Не люблю помпезностей и искусственной любезности.

Они вышли в коридор, спустились по лестнице. Демьян шагал рядом, пытаясь нащупать ниточку в этом странном разговоре, но Лука будто ускользал от любых попыток понять его по-настоящему. Он говорил плавно, размеренно, как человек, который не привык торопиться.

Демьян решил сменить тему.

– Последний гость, что поднялся, почему он не спускается к ужину?

Лука на секунду замер, будто бы взвешивая ответ, затем слегка пожал плечами.

– Он любит тишину и покой.

Больше он ничего не добавил, а Демьян почувствовал, что если задаст ещё один вопрос, то Лука просто не ответит.

Когда они спустились в зал, часть гостей уже разошлась. Остались лишь врач, девушка и старушка, которая всё так же с трудом ела. Врач пытался завести с ней беседу, но казалось, его слова разбивались о пустоту.

Демьян молча налил себе вина, сел за стол и ненадолго задержал взгляд на враче.

– Иван Андреевич, – произнёс он спокойно. – Не составите ли мне компанию?

Врач вскинул на него взгляд, в котором мелькнуло удивление.

– Откуда вы знаете моё имя? – спросил он с лёгким прищуром.

Демьян быстро оценил ситуацию, не позволив себе выдать замешательство.

– Управляющий вас представил как надежного собеседника, – небрежно ответил он, отпивая глоток вина.

Врач кивнул, словно это объяснение его устроило.

– Тогда не буду подводить его доверие, – непринуждённо ответил Иван Андреевич.

Но в его глазах оставалось что-то настороженное, словно ответ Демьяна его не до конца убедил.

Тишина в гостиной была густой, прерываемой лишь негромким потрескиванием догорающих поленьев в камине. Пламя лениво облизывало угли, бросая на стены причудливые тени. Старые массивные шкафы вдоль стен были заполнены потемневшими от времени книгами и, казалось, хранили в себе древние истории и забытые судьбы. Воздух был пропитан смесью воска, древесного дыма и чего-то едва уловимого – может, пыли, может, старых духов, оставшихся здесь от прежних владельцев.

Девушка исподлобья посмотрела на Демьяна, затем на врача, и в её взгляде читалось облегчение. Похоже, она предпочитала оставаться рядом со старушкой, чем быть вовлечённой в общий разговор, и продолжала медленно подносить ложку ко рту старой женщины. Половина еды неизменно скатывалась обратно в тарелку, и девушка терпеливо вытирала ей губы, не проявляя раздражения.

– Тогда и вы назовитесь. – Врач сел рядом, наклонив голову, и глянул на Демьяна с лёгким вызовом.

Демьян выдержал его взгляд, чуть усмехнулся и, отставив бокал с вином, спокойно произнёс:

– Николай Алексеевич Стрельцов.

Имя прозвучало в тёплом воздухе зала, словно вплетаясь в старый узор этого места, и на секунду показалось, что оно ему действительно принадлежит. Врач чуть кивнул, принимая ответ, и между ними завязался неторопливый разговор.

Сначала речь шла о часах – тема, которую Демьян разыгрывал безупречно. Он говорил о тонкостях механики, о том, как важно уметь замечать мельчайшие детали, как каждая шестерёнка в часах связана с другой, а значит, одно неверное движение может нарушить целую систему. Иван Андреевич слушал внимательно, задавал вопросы, иногда задумчиво улыбался, кивая в такт словам собеседника.

Где-то в углу старые напольные часы из красного дерева отбили очередной час, их глубокий размеренный звук эхом прокатился по залу. Демьян посмотрел на них мельком и будто невзначай перевёл разговор в другое русло.

– Скажите, доктор, – его голос стал чуть тише, – вам когда-нибудь приходилось испытывать странное чувство… когда кажется, что уже проживал определённую ситуацию?

Иван Андреевич замер на миг, затем наклонил голову, скрестив руки на груди. Пламя в камине отразилось в его глазах, как отблеск далёкого воспоминания.

– Занятный вопрос, Николай Алексеевич. Это явление называют promnesia, хотя в народе его чаще именуют дежавю. Французы, как водится, дали ему романтическое название. Уверен, каждому из нас хотя бы раз в жизни казалось, будто он уже проживал тот или иной момент. Признаюсь, даже со мной случалось подобное.

– И как вы это объясняете? – спросил Демьян, заинтересованно склонившись вперёд.

Иван Андреевич усмехнулся.

– Наш мозг – удивительное устройство, куда сложнее, чем самый искусный часовой механизм, но, как и любая сложная конструкция, иногда даёт сбои. Некоторым учёным кажется, что дежавю – это результат ассоциаций. Например, вы могли раньше видеть похожее место, слышать похожие слова, переживать схожие ощущения. И вот мозг, склеивая эти образы, решает, что событие уже происходило.

– Или мы просто проживаем одно и то же снова, – бросил Демьян с лёгкой усмешкой.

– В таком случае позвольте вас спросить, – Иван Андреевич прищурился, – если мы действительно проживаем один и тот же момент снова и снова, почему никто из нас не может предугадать его заранее?

Демьян задумался. Вопрос казался логичным, но не давал ощущения уверенности.

– А что, если кто-то может? – осторожно спросил он.

– Что же, тогда этот человек должен быть либо великим ясновидцем, либо жертвой собственного воображения. – Врач рассмеялся и покачал головой. – Я знал одного пациента, который был уверен, что может предсказывать будущее. Утверждал, что точно знает, что скажет человек в следующую секунду. Однажды он так разошёлся, что сам ответил на вопрос, который ему ещё не задали.

– И что же случилось? – спросил Демьян.

– Он запутался, – врач весело повёл плечами. – Человек настолько увлёкся игрой в предсказателя, что в конце концов перестал понимать, где настоящее, а где его догадки. Так бывает, когда слишком доверяешь собственному уму.

– Значит, по-вашему, это всего лишь иллюзия? – Демьян сделал глоток вина, обдумывая сказанное.

– Иллюзия, ошибка памяти, обман чувств – называйте, как хотите. Но точно не знак судьбы или заговор мироздания. – Врач посмотрел на него внимательно. – Если, конечно, у вас нет причины верить в обратное?

Демьян почувствовал, как его пальцы сильнее сжали бокал. Он отвёл взгляд, делая вид, что не расслышал вопроса. Что-то внутри него не давало поверить в объяснение врача.

Однако его слова всё же немного успокоили Демьяна. Мысли больше не скакали в хаотичном беспокойстве, сплетаясь в тревожный узор. К тому же он уже выпил два бокала, которым любезно угощал управляющий. Напиток согревал, расслаблял, растапливал напряжение в теле, делая его чуть более покладистым. Разговоры за столом текли размеренно, словно в уютном доме добропорядочной семьи, а не в гостинице, окутанной мраком непонятных совпадений.

Но стоило напольным часам в углу комнаты отбить десять ударов, как это зыбкое спокойствие рассыпалось в пыль.

Каждый удар резонировал в воздухе, отдаваясь в груди странным глухим эхом. Демьян вздрогнул. Холодная волна пробежала по спине. На секунду ему показалось, что шум в зале стих, словно гостиница замерла в ожидании.

Слишком ярко он видел перед собой мёртвого врача. Лицо, искажённое безмолвием смерти, с чуть приоткрытым ртом, будто в попытке сказать последнее слово. Глаза – стеклянные, пустые, погасшие. Руки раскинуты в нелепой, нечеловеческой позе, как у сломанной куклы. Всё это вспыхнуло перед ним в чётких деталях, как вспышка воспоминания, которого не могло быть.

Он моргнул и резко перевёл взгляд.

Иван Андреевич сидел рядом. Живой, общительный, с искренней улыбкой, с глазами, полными жизни. Он что-то рассказывал, с увлечением жестикулируя, но слова не доходили до сознания Демьяна. Ему казалось невозможным совместить эти два образа – человека, которого он видел в смерти, и того, кто сидел сейчас рядом, смеялся, пил вино, перебрасывался шутками.

Он почувствовал, как сердце в груди сжалось. Ноги словно налились тяжестью, а на губах появился привкус металла. Что, если всё это не сон? Что, если врач не должен был дожить до следующего утра?

Демьян не мог больше находиться здесь. Внутреннее противоречие становилось невыносимым – будто он одновременно знал и не знал, что должно случиться. Вино больше не согревало, разговоры казались пустым фоном, голоса смешивались в гулкий вязкий шум.

Он поднялся, отодвинув стул.

– Уже уходите? – врач посмотрел на него с лёгким удивлением.

– Думаю, мне стоит отдохнуть. – Демьян постарался говорить спокойно, но голос его звучал натянуто.

– Надеюсь, ещё увидимся, – с улыбкой сказал Иван Андреевич.

Демьян не ответил. Девушка проводила его взглядом. В её глазах читалось что-то похожее на осуждение, будто она знала, что он убегает.

Поднимаясь по лестнице, он чувствовал, как неровные ступени скрипят под его шагами. В голове гулко отдавались мысли, которые он не хотел формулировать вслух.

Войдя в комнату, он сразу подошёл к саквояжу. Расстегнул его, сунул руку внутрь и нащупал футляр. Он так и не спрятал его. Лёгкий, но ощутимый вес металлической коробки в руке заставил сердце забиться быстрее. Он аккуратно отложил его в сторону, затем вытащил пистолет. Холодная сталь привычно легла в ладонь. Демьян проверил заряд, щёлкнув затвором, и глубоко вздохнул. Он должен быть готов.

В коридоре послышался грохот. Демьян замер. Приглушённые голоса пробрались сквозь толстые стены. Кто-то разговаривал в соседних комнатах, но слов было не разобрать. Он медленно положил пистолет на стол, прижался спиной к спинке стула и решил не спать.

Но время текло вязко, незаметно. Демьян не помнил, когда именно это случилось, но явно глубоко за полночь. Ощущение тревоги нарастало, как накатывающая волна.

Он сидел, чувствуя, как его одолевает сон. Веки тяжелели, мысли путались. Он, пытаясь прогнать сон, глубоко вдохнул, провёл руками по лицу. Вставая, шагнул к окну, надеясь, что свежий воздух прольёт ясность в сознание.

Ночь за окном казалась гуще, чем обычно. Чёрные силуэты деревьев стояли, будто стражи, не шелохнувшись. Вниз от гостиницы тянулась дорога, уходящая в темноту. Где-то далеко виднелись огоньки, возможно фонари небольшого посёлка и чьи-то поздние окна.