Читать книгу: «Цветы не знают волю неба. Том 2», страница 3

Глава 37

Переправляясь через реку Янцзы несколько месяцев назад, Янь Цюлинь не мог и представить, что теперь окажется на берегу Хуанхэ. Путь до границ Хэнани занял немного времени. Янь Цюлинь использовал свой цингун и заметил одну крайне любопытную особенность. Даже не смотря на то, что он двигался очень быстро и практически не останавливался, он не чувствовал усталости. Это было странно. Даже самые сильные мастера при использовании своей ци рано или поздно должны были делать передышку, чтобы восстановить энергию. Ци была ресурсом, который растрачивался во время боя, поэтому ни один поединок не мог длиться вечно.

Для восстановления внутренней энергии нужно было медитировать. Многие мастера после особенно ожесточённых схваток уходили в уединение на срок от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от того, какой ущерб понесла их внутренняя энергия. Даже во время использования цингуна или тренировочных боёв энергия расходовалась, и усталость была неизбежна. Но за время пути Янь Цюлинь так и не почувствовал утомления, будто его ци не иссякала. Однако пока он решил не заострять на этом внимание, сейчас были более важные задачи и одна из них – оставаться незамеченным.

Янь Цюлинь был одет в простой чёрный халат, его волосы были собраны в пучок на затылке, а при себе была лишь вещевая сумка. Он был похож на обычного путника, коих в этих землях было немало. Впервые за всю свою жизнь Янь Цюлинь остался в одиночестве. Он просто шёл вперёд, с каждым шагом отдаляясь от всего того, что прежде было его жизнью. Он больше не был учеником школы боевых искусств, при нём даже не было меча. У него осталось лишь имя, которое он теперь тоже не мог использовать, чтобы не выдать себя. Как много можно получить от судьбы и как быстро всё это можно потерять.

Янь Цюлинь поднялся выше по течению Хуанхэ, чтобы добраться до места впадения в неё реки Вэйхэ. Это был правый приток Жёлтой Реки, на берегу которого где-то далеко впереди раскинулся величественный город Чанъань. Но Янь Цюлинь не планировал туда идти. Он решил переправиться здесь через Вэйхэ, чтобы оказаться на землях Гуаньнэй. Когда-то он пришёл оттуда. Видимо, настало время вернуться. Юноша поднялся на борт парусной джонки. Здесь был разношёрстный люд – торговцы, простые путники, мастера боевых искусств, бедняки, ищущие лучшей жизни. Кем мог назвать себя Янь Цюлинь? Даже сам себе он не мог ответить на этот вопрос.

Юноша устроился у борта, наблюдая, как судно медленно рассекает речные воды. Вокруг стоял размеренный гул голосов, словно жужжание насекомых в летний зной. Янь Цюлинь не обращал внимание на происходящее вокруг, но ощутил, как кто-то сел рядом с ним. Юноша не повернул головы, однако насторожился, пытаясь почувствовать исходящую от этого человека ауру. Собственную энергию он уже научился скрывать, чтобы не выдавать свой боевой потенциал, но и другие мастера это тоже делали, поэтому Янь Цюлинь особо не надеялся что-либо выяснить. Так и вышло. От человека рядом не исходило никакой энергии, но в то же время враждебности Янь Цюлинь тоже не почувствовал. По крайней мере атаковать его этот человек точно не собирался.

– Впервые на севере? – раздался голос, принадлежащий, судя по всему, молодому мужчине.

Янь Цюлинь повернулся и увидел рядом с собой молодого человека на вид лет двадцати трёх. Он был одет в простые тёмные одежды, уже поношенные, но очень аккуратные. Его волосы были собраны в высокий хвост и подвязаны обычной лентой. Черты лица были плавными и изящными, но больше всего в его внешности привлекали глаза. Они были очень тёплого орехового цвета, обрамлёмные чёрными пушистыми ресницами. Взгляд казался мягким и спокойным. Молодой человек улыбнулся, встретившись глазами с Янь Цюлинем, и незаметно прикрыл рукавом задрожавшую левую руку.

– Можно сказать и так, – ответил Янь Цюлинь, стараясь подметить больше деталей о своём собеседнике.

У его ног была сумка с вещами, на поясе висел меч в уже изрядно потрёпанных коричневых ножнах и с неаккуратно обмотанной рукоятью. Вероятно, этот человек в какой-то степени владел боевыми искусствами, но не было похоже, что он принадлежит школе или клану. Он больше напоминал странствующего мастера. Однако Янь Цюлинь не спешил расслабляться. Почему из всех на джонке для беседы этот человек выбрал именно его?

– Ты не похож на обычного путника, – сказал мужчина, переводя взгляд на воду.

– Почему? – Янь Цюлинь почувствовал, как каждая мышца его тела напряглась, готовясь к любому развитию событий.

– Ты выглядишь растерянным, словно не знаешь, что именно ищешь. Все здесь едут на север с какой-то целью: найти лучшую жизнь, продать что-то на рынках Чанъаня, забрать то, что причитается. Но не ты.

– Может, так и есть, – Янь Цюлинь опустил глаза, медленно выдыхая и позволяя себе немного расслабиться.

Молодой человек снова улыбнулся:

– Но раз ты здесь, значит первый шаг уже сделан. Ты ищешь человека или какое-то место? Я родом с северных земель и мог бы тебе помочь.

Янь Цюлинь ещё раз внимательно посмотрел на сидящего рядом мужчину. От него действительно не исходило ни угрозы, ни агрессии. Он держался легко и непринуждённо, и почему-то Янь Цюлинь подсознательно чувствовал, что этот мужчина не представляет для него опасности.

– Вы мастер? – юноша уклонился от ответа, задав встречный вопрос.

– Если можно так сказать, – усмехнулся тот. – У меня нет ни школы, ни клана, я сам по себе, а моё мастерство не было признано в цзянху.

– Если чьё-то мастерство не было признано, это ещё не говорит о его отсутствии. Может, просто пока не время, – ответил Янь Цюлинь.

Молодой мужчина улыбнулся и снова посмотрел на юношу:

– Наверное, ты прав. Откуда ты?

– Кажется, я оттуда, – Янь Цюлинь поднял взгляд на виднеющийся вдали северный берег.

– Кажется? – переспросил мужчина.

– Меня воспитывали в приёмной семье с раннего возраста.

– О, так ты ищешь свою настоящую семью?

– Скорее я ищу правду. Я недавно выяснил кое-что об обстоятельствах своей прежней жизни и мне пока сложно разобраться во всём.

– Ты похож на того, кто всегда добивается своей цели, – сказал молодой человек. – Думаю, у тебя всё получится.

– Но я… – Янь Цюлинь замолчал на мгновение. – Я боюсь того, что могу узнать. Вдруг правда окажется болезненной?

– Это неважно, если это правда. Какая бы она ни была. Ты уже зашёл довольно далеко, раз оказался тут. Разве теперь ты сможешь отступить? В любом случае знать правду лучше, чем жить в неведении.

Янь Цюлинь медленно кивнул:

– Пожалуй, мастер прав.

– Ты говоришь как ученик школы боевых искусств, – усмехнулся мужчина.

Янь Цюлинь почувствовал, как его щёки вспыхнули. Так глупо проговориться! Он занервничал, однако тут же ощутил, как его легонько хлопнули по плечу.

– Не переживай, мне всё равно, не хочешь говорить, не надо. Но почему при тебе нет никакого оружия? В северных землях немало бандитов. А ты один, ещё и безоружный. Хотя бы для устрашения стоило что-то прихватить с собой.

– Я постараюсь не ввязываться в неприятности, – уклончиво ответил Янь Цюлинь.

– Ну да, – мужчина улыбнулся. – Куда ты отправишься дальше? Я иду на север, могу тебя проводить.

– Благодарю, но я не хочу вас обременять.

– Если бы мне было это в тягость, я бы не предлагал. Кстати, как тебя зовут?

Янь Цюлинь вдруг понял, что за всё это время даже не подумал о том, каким именем представляться. Своё использовать уж точно было нельзя. Во-первых, его знала половина цзянху, во-вторых, называть фамилию Янь – это всё равно что написать у себя на лбу: «Я из Хунфэн». Он стал лихорадочно соображать, что же ему сказать и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Бай Линь²⁰.

– Вот как, – мужчина улыбнулся, – а я Ван Лянь²¹. Рад знакомству.

У Ван Ляня был очень тёплый взгляд, от которого становилось спокойно. Вся настороженность Янь Цюлиня незаметно рассеялась. Хоть он и видел этого мужчину в первый раз, складывалось ощущение, будто он болтает со старым знакомым.

– Господин Ван, вы говорили, что родом с севера, вы долго там жили? – спросил Янь Цюлинь.

– О нет, не называй меня так, – рассмеялся Ван Лянь. – Я хоть и старше, но не до такой степени. Если тебя устроит, можешь называть меня просто Лянь-гэ²².

Янь Цюлинь немного удивился, но всё же согласился. Ван Лянь действительно выглядел довольно молодо. И хотя в случае мастеров боевых искусств реальный возраст установить было сложно, Янь Цюлинь подумал, что Ван Лянь, наверное, и в самом деле старше его всего на несколько лет, поэтому позволил так просто к себе обращаться.

– Я провёл детство в Гуаньнэй, – продолжил Ван Лянь. – Поэтому эти места мне хорошо знакомы.

– Ведь там, в Гуаньнэй, находилась школа Хэйшуй, – аккуратно начал Янь Цюлинь.

– Да, кажется, уже лет четырнадцать прошло с момента её уничтожения, – легко бросил в ответ молодой человек.

– Рассказывали, что она сгорела. От неё совсем ничего не осталось? – Янь Цюлинь старался не задавать слишком очевидных вопросов, но ему очень хотелось вывести разговор к школе Хэйшуй, вдруг получится узнать больше, особенно о месте её расположения. Он, конечно, прихватил с собой карты из библиотеки Хунфэн, но местный, знающий территорию, был лучше любой карты.

– Говорили, что пожар уничтожил почти всё. Там погибло много людей.

– И никому не удалось спастись?

– Кто знает. – Ван Лянь пожал плечами.

– Это большая потеря для мира боевых искусств, – вздохнул Янь Цюлинь, смотря на волны реки.

Ван Лянь удивлённо приподнял бровь и внимательно посмотрел на юношу.

– Почему ты так думаешь?

– Я мало знаю о Хэйшуй, – заговорил Янь Цюлинь. – После всего случившегося об их достоинствах было не принято говорить. Но я слышал о тёмных техниках, которым не было равных в мире. И историю о том, как первый ученик Хэйшуй победил в поединке великого мастера Кан Ливу, просто щёлкнув пальцами. А способности второго ученика признавали одними из лучших в его поколении. Я не могу не восхищаться такими талантами и я чувствую горечь от того, что они были просто уничтожены.

– В цзянху мнение относительно Хэйшуй вполне однозначное, их считают демонами, которые получили по заслугам. Твои слова довольно… Неожиданны, – на губах Ван Ляня появилась лёгкая улыбка.

– Мой лучший друг считает, что даже в самом плохом можно отыскать что-то хорошее. Я часто говорил ему, что он ведёт себя как восторженный дурак, который не видит недостатков, и что когда-нибудь это выйдет ему боком. Но по итогу оказалось, что дураком был я. И если бы не его вера в эту частичку хорошего, не знаю, что со мной было бы сейчас… У монеты всегда две стороны. Преступления Хэйшуй и правда чудовищны, но неужели во всей школе не было несогласных с тем, что тогда происходило? Я думаю, если бы все мастера Хэйшуй хотели захватить Хунфэн, они бы это сделали, учитывая, какой мощью обладали всего два ученика главы Ло. Но ведь их по какой-то причине там не было, – Янь Цюлинь сложил руки на борту лодки и положил на них подбородок, вглядываясь в туманный далёкий берег. – Мне кажется, каждый имеет право рассказать свою правду.

– Увы, не все готовы её слушать, – тихо ответил Ван Лянь.

Янь Цюлинь неотрывно смотрел на расходящиеся волны. В его голове всплывали воспоминания из снов, разговор с мастером Цзянем о Хэйшуй, информация, которую он узнал в библиотеке. Он многого ещё не понимал, он многого ещё не знал. И то, что с ним творилось, совершенно точно было связано с происходящем в Хэйшуй. Он больше не был собой, он потерял себя, потерял свой дом, потерял учителя, шибо и шишу, потерял друзей. Он потерял всё. Он должен бы ненавидеть Хэйшуй лютой ненавистью. Но почему этой ненависти в его сердце не было? В волнах блеснула серебристая чешуя рыбы, и Янь Цюлинь снова вспомнил вышивку, которую видел на халате юноши из своего видения и во сне.

– Маленькая рыбка, – тихо проговорил вслух Янь Цюлинь, даже не заметив этого, так как слишком глубоко ушёл в свои размышления.

Однако сидевший рядом Ван Лянь, услышав эту фразу, замер. Его левая рука вновь задрожала.

Глава 38

Янь Цюлинь и Ван Лянь вместе сошли на берег в небольшом прибрежном городке. Был уже вечер, на улицах зажигали фонари, а сумеречный воздух наполнился прохладой. Ван Лянь предложил остановиться на постоялом дворе, чтобы отдохнуть после переправы, а с утра взять лошадей и отправиться в путь. Янь Цюлинь подумал, что это неплохое решение, поэтому согласился. Использовать свой цингун при Ван Ляне он не мог – это сразу бы выдало его уровень боевых искусств. Хоть попутчик и казался Янь Цюлиню безобидным, раскрывать свою личность юноша не хотел.

Постоялый двор находился недалеко от пристани, им не потребовалось долго блуждать по улицам в поисках ночлега. Однако свободна была лишь одна комната, поэтому пришлось потесниться, но в ней было две кровати, а потому условия оказались вполне комфортными. Так как гостиница была полна народу, Янь Цюлинь опасался ужинать в общем зале. Вероятность встретить кого-то знакомого была ничтожно мала, однако за время дороги Янь Цюлинь привык быть осторожным. Ван Лянь, судя по всему, тоже не любил сборища людей, поэтому предложил заказать еду в номер, и юноша с радостью согласился.

На севере самым многочисленным считался клан Бэй, который находился в провинции Хэбэй²³. Но Янь Цюлинь надеялся, что в Гуаньнэй, где они теперь оказались, его представителей будет не так много. Конечно, вряд ли бы кто-то из клана Бэй обратил на него внимание, но всё же попадаться мастерам ему не хотелось. Он прекрасно осознавал своё теперешнее положение. Когда за ним больше не стоит школа Хунфэн, он может стать объектом пристального внимания других школ и кланов. И кто-то из них вполне может иметь недобрые намерения. Всё-таки то, что он сделал в Фуюнь, не осталось незамеченным в цзянху.

– Лянь-гэ, – Янь Цюлинь сидел за столом напротив Ван Ляня. – Почему ты не остался в той школе, где обучался? – Юноше показалось, что они с Ван Лянем в какой-то степени оказались в схожих положениях – без школы и клана, и ему было интересно, чем руководствовался этот молодой человек, выбирая свой путь.

– Моя школа просто перестала существовать, это не редкость для цзянху, – улыбнувшись, ответил Ван Лянь.

– Тогда почему ты не перешёл в другую?

Ван Лянь поднял взгляд на юношу. В его ореховых глазах жёлтыми бликами отражался свет масляной лампы, освещавшей комнату.

– Потому что я выбрал человека, за которым хотел следовать, а не школу. Любая школа – это лишь название, гораздо важнее, кто стоит за этим названием. Например, Хуоху сейчас не более чем громкое имя, данное прославленными основателями сотни лет назад. Можно не принадлежать ни к одной школе и стать великим, а можно гордо носить одежды известных школ или кланов, но умереть никем.

– Ты прав. Прости, это было слишком грубо с моей стороны, – Янь Цюлинь вдруг осознал, что его вопрос был бестактным.

– Думаю, ты совсем недавно покинул свою школу, да? – Ван Лянь улыбнулся. – Тебе пока сложно принять мир вне привычных стен, и это нормально. Со временем ты поймёшь, что школа даёт тебе лишь основу, а то, что ты будешь делать дальше, зависит только от тебя самого. Тебе необязательно выбирать ту дорогу, которую показывал твой учитель. Тебе необязательно оставаться там, где ты прожил большую часть своей жизни. Тебе необязательно становиться тем, кем хотят тебя видеть другие. В этом мире есть тысячи дорог, по которым ты можешь пойти. И даже если ты выберешь самую тернистую и твой выбор будут осуждать, какое это имеет значение? Ведь это только твоё решение. Мой учитель вырастил меня и научил всему, что я умею, но в итоге наши с ним пути разошлись. Я не последовал за ним, выбрав то, что считал правильным. И я не жалею об этом выборе, пусть даже сейчас моё положение нельзя назвать завидным. Но я остался честен с собой.

– Я всю свою жизнь мечтал только о том, чтобы развивать свои боевые навыки, хотел стать выдающимся мастером, наравне с моим учителем. И я думал, что проведу всё отведённое мне время в том месте, которое считал своим домом. Но в итоге всё повернулось совсем иначе, – Янь Цюлинь отложил в сторону палочки для еды. – Теперь в моих руках нет меча, и я не знаю, что мне делать дальше. Я даже не знаю, что буду делать, если найду то, что ищу.

– Ты уже выбрал путь, просто доверься своему выбору и иди вперёд, – Ван Лянь пододвинул ближе к Янь Цюлиню тарелку с тушёной говядиной. – А теперь поешь нормально, иначе и шагу в северных горах ступить не сможешь.

Янь Цюлинь улыбнулся, снова взял в руки палочки и стал есть. Он подумал о том, что знал Ван Ляня всего один день, но почему-то сразу же нашёл с ним общий язык, словно они были знакомы много лет. Он готовился к одиночному путешествию, полному опасностей, но небеса снова свели его с человеком, рядом с которым Янь Цюлинь чувствовал себя спокойно. То ли от Ван Ляня исходила какая-то умиротворяющая энергетика, то ли Янь Цюлинь сам неосознанно искал этого чувства спокойствия, которое утратил, покинув Хунфэн.

Перед сном Янь Цюлинь выудил из сумки флакон с отваром и выпил его. С утра он планировал пройтись по аптекарским лавкам и купить нужные травы для снадобья Паучьей Лилии, потому что в горах ему вряд ли удастся раздобыть ингредиенты. После лекарства Янь Цюлинь всегда засыпал быстро. Поначалу он беспокоился о том, стоит ли принимать отвар сегодняшней ночью. Он оказался в комнате с человеком, которого почти не знал. Возможно, Янь Цюлиню было действительно мало известно о коварстве этого мира, а может, он просто решил поверить в лучшее. Так или иначе, он доверился судьбе и человеку, с которым она его свела. В конце концов, даже если Ван Лянь замышляет зло, какая разница? Ведь он в любом случае сможет осуществить задуманное, не сегодня, так завтра.

Ван Лянь вернулся в комнату, когда Янь Цюлинь уже спал. Он подошёл к кровати юноши и на какое-то время задержал на нём взгляд. Затем наклонился к его сумке и вынул оттуда пустой флакон. Ван Лянь поднёс горлышко бутылька к носу, вдыхая аромат снадобья, затем аккуратно вернул на место.

Молодой человек присел на корточки перед спящим Янь Цюлинем, поднял слегка дрожащую левую руку и положил её на голову юноши. Пальцы коснулись мягких каштановых волос, от которых исходило тепло. Ван Лянь закрыл глаза и выдохнул, словно с его плеч свалился груз, годами тяготивший и не позволявший вздохнуть полной грудью.

Вдруг он резко повернул голову к окну, словно заметив там что-то. Мужчина поднялся на ноги и молниеносным движением вскочил в черноту ночи. Через мгновение он стоял на крыше в нескольких ли от постоялого двора, где сейчас спал Янь Цюлинь. Справа мелькнула чёрная тень, но Ван Лянь даже не шелохнулся. Перед ним возник одетый в чёрное человек, лицо которого было полностью скрыто маской.

– Передай, что это он. Я уверен, – голос Ван Ляня был холодным и безэмоциональным и разительно отличался от того, как он говорил с Янь Цюлинем.

Человек в маске поклонился и, не говоря ни слова, растворился в черноте ночи. Ван Лянь поднял взгляд к усыпанному звёздами небу. Его левая рука снова задрожала, и пальцы медленно сжались в кулак.

Янь Цюлинь проснулся поздно. Впервые за последние недели он так хорошо выспался. Обычно ночью он не мог спать крепко, постоянно оставаясь настороже. Но сегодняшней ночью он спал так хорошо, что не слышал ни одного постороннего звука. Юноша даже мысленно отругал себя за такую беспечность. Ван Ляня в комнате не было, но на столе стояло несколько блюд, накрытых крышками. Видимо, молодой человек оставил ему завтрак. Янь Цюлинь умылся, привёл свою одежду в порядок и сел завтракать. Как раз в этот момент дверь в комнату открылась и на пороге появился Ван Лянь.

– Сяо²⁴ Линь, ты проснулся, – мужчина зашёл внутрь, в руках у него был довольно объёмный свёрток.

– Я так долго спал, тебе следовало разбудить меня, – еле выговорил Янь Цюлинь, потому что его рот был занят маньтоу. Здесь эти булочки были удивительно вкусными, и юноша уже доедал третью.

Ван Лянь улыбнулся, глядя на эту картину.

– Я подумал, что тебе надо как следует выспаться. Чем дальше будешь уходить на север, тем меньше будет попадаться деревень. В какой-то момент придётся спать под открытым небом, а там уж насладиться сном не получится. Это для тебя, – Ван Лянь развернул свёрток и вытащил оттуда утеплённый плащ, подбитый длинным чёрным мехом.

– Для меня? – маньтоу встала комом в горле юноши, он закашлялся и схватил чашку с водой.

– На дворе осень. В горах холодает раньше. Без него ты просто замёрзнешь там.

– Спасибо, – просипел Янь Цюлинь, отходя от кашля. – Я верну тебе деньги за него.

– Это подарок, – Ван Лянь положил плащ на кровать Янь Цюлиня.

Юноша встал и почтительно поклонился.

– Ладно-ладно, садись и ешь дальше, – Ван Лянь махнул рукой и уселся на подушку напротив Янь Цюлиня. – Кстати, ты ведь так и не сказал, куда именно тебе нужно в Гуаньнэй.

Янь Цюлинь замер. Что сейчас ему сказать Ван Ляню? Юноше очень не хотелось врать этому человеку. Он был так добр к нему, даже позаботился о тёплой одежде. Но если Янь Цюлинь скажет правду, как отреагирует Ван Лянь? Юноша опустил глаза.

– Ты идёшь в земли Хэйшуй? – внезапно спросил Ван Лянь.

Янь Цюлинь резко поднял голову и встретился с мягким взглядом ореховых глаз.

– Я понял это, когда мы говорили о Хэйшуй вчера. Молодое поколение обычно не интересуется опальной школьной, исчезнувшей много лет назад. Уверен, что нынешние ученики даже не смогут назвать имя последнего главы Хэйшуй.

– Прости, Лянь-гэ, – Янь Цюлинь снова опустил голову. – Я скоро уйду, позволь только мне оставить здесь свои вещи ещё на пару часов, мне нужно кое-что купить в городе.

– О чём ты? – Ван Лянь явно удивился. – Я ведь обещал проводить тебя, я пойду с тобой. Ты безоружен, а соваться в эти леса без меча опасно. Я хоть и не признанный мастер, но своё слово держу.

Янь Цюлинь растерянно посмотрел на молодого человека: «Его что, совершенно не смущает, что я каким-то образом связан с Хэйшуй?». Ван Лянь, кажется, понял, о чём думал юноша, потому что на его губах появилась лёгкая улыбка:

– Мне неважно, что тебя связывает с Хэйшуй. Ты – человек, который ищет правду, и я готов тебе помочь. У меня нет предубеждений на этот счёт.

– Лянь-гэ, – тихо проговорил Янь Цюлинь. – Что если я плохой человек?

– Я в этом сомневаюсь. Думаю, сейчас ты растерян и напуган, потому что запутался в себе. Может быть, ты сделал что-то, за что винишь себя. Но ты не плохой человек, потому что способен раскаиваться. Способность чувствовать и называется человечностью. Разве может такой человек быть плохим? Ты можешь оступаться, можешь совершать ошибки и в какие-то моменты действительно можешь поступать плохо, если сделать иначе невозможно. Но пока ты можешь нести ответственность за то, что делаешь, ты остаёшься собой.

– Ты помогаешь мне, но совсем ничего не знаешь обо мне. Вдруг я совершил что-то ужасное?

– Я видел много ужасных вещей и много ужасных людей. И поверь, ты не из их числа. Да и справедливости ради, ты ведь тоже обо мне мало что знаешь, – Ван Лянь улыбнулся.

– У меня такое ощущение, как будто мы давно знакомы, – сказал Янь Цюлинь. – Это странно.

– Действительно, – усмехнулся Ван Лянь.