Читать книгу: «Kris & Eric», страница 5

Алиса…

Никогда не смогу забыть её. А так хочется!

Вру. Не хочу ни за что! Просто хочу вернуть её. Воскресить из мёртвых…

Она была заносчивая, несносная – грудью таранила наши жизни! Но она была почти той же породы, что и я. Никогда я не встречала человека более живого, страдающего, непримиримого.

Мы разругались в пух и прах, как две пьяные кометы, столкнувшиеся на весь Мир!

Она страдала всю жизнь, как и я, – страдала отчаянно, со всей силой, всей своей плотью.

Вчера я её встретила. И меня придавило могильной плитой.

Это был живой труп! Ходячий мертвец! На меня смотрел зомби с гниющим взглядом – и меня пронзил насквозь животный страх. Алиса умерла…

Она отказалась от всех эмоций и больше ничего не чувствовала. Она приветливо мне улыбалась и болтала ни о чём. Ни о чём. Каждое слово Алисы, которую я знала, было на вес золота…

Она устала страдать и сломалась. Даже исхудала так, что еле держалась на ногах. Это не депрессия. И не анорексия. Это смерть. Навсегда…

Я не смогла ей помочь. Никто не мог ей помочь!

Я не смогу её воскресить. Мёртвые не оживают.

И я поклялась, что никогда не позволю своему сердцу умереть и гнить внутри моего тела!

Мне так плохо, я чую смерть в воздухе. Я переживаю настоящий чёрный траур. Но её пример как никогда отрезвил меня жестокой пощёчиной – я ведь сама на грани собственного гниения…

Январь всегда попахивает смертью. Всегда встречает меня могильным ветром.

На днях я прочла предсмертную записку какого-то психопата, гуляющую по Сети. Меня трясёт уже несколько ночей. Всюду чую трупный запах. Плохо сплю, постоянно слышу скрипучие голоса по ночам, а днём не могу прогнать призраков убийства и собственной кончины. Я ничего не чувствую, кроме отравленного льда в кишках.

Такое уже было. Это продлится как минимум несколько недель, если я не свихнусь раньше. Я ничего не чувствую… Кроме яда.

Может быть, многие социопаты – это всего лишь чувствительные люди, которые однажды пережили такое, отчего свихнулись? Их замкнуло – и теперь они переживают своё горе вновь и вновь, терзая жертв? Обычный человек заработал бы посттравмат или даже просто кошмары по ночам. Но ранимое сердце разбилось навсегда. Интересно, а если я увижу жестокую смерть – свихнусь и стану психопаткой-маньячкой? Лучше и правда не буду читать такие ужасы. Несмотря на всю мою любовь к правде и реальности, так часто её лучше признавать, но не видеть.

Каникулы

Новый год прошёл в кругу семейных друзей, где было полно моих сверстников. Мы сняли загородный дом и жили несколько дней в той самой рождественской сказке зимнего леса.

Наверное, я навсегда запомню этот глоток вихря из звёзд. Было что-то далёкое, живое.

Как повзрослели мои друзья детства! Мы веселились и хулиганили так, как будто нам по семь, а не семнадцать. Всё-таки присутствие такого количества родителей делает нас детьми.

Все меня обнимали и говорили, что я очень классная. Я даже почти забыла, что Лео и ещё куча гимназистов так не считают…

Правда, объятия, как и всегда, прошли сквозь меня. Чёртовы фильтры!

Когда мне было 14, я напилась на какой-то вечеринке и пьяная целовалась с одним симпатичным отморозком – и ничегошечки не помню! Вернее, не так уж я и налакалась и не помню ровным счётом именно сам поцелуй. Вот его лицо приближается ко мне, потом всё в тумане – а потом оно вновь отдаляется. Мозг решает, что такие прикосновения – слишком сильная встряска для моих нервов, а потому отрубает все датчики и прерывает приём сообщений. В подобный транс я впадала, когда Лео обнимал меня при встрече… Только в случае с тем отморозком я бы просто охренела от вторжения в мой рот совершенно чужой души и тела, а вот с Лео… Чем дороже человек, тем сильнее ток при касании. Дело в том, что Лео не вторгается в мою душу. Он уже внутри неё. И когда он трогает меня – то пронизывает меня насквозь.

Я вообще редко могу по-настоящему почувствовать объятия – всегда впадаю в чёртов транс! Мои нервы отключаются – и привет. Нужно очень долго стоять с человеком, чтобы я потихонечку распустила все свои рецепторы – и провалилась в океан с ума сводящих ощущений. Честно сказать, оно и к лучшему. Объятия – это ведь почти всегда чистый секс. Когда меня подолгу обнимали подруги – я начинала чувствовать их тело, их грудь, их кожу и волоски, запахи и цвета этих запахов… Мне становилось не по себе, будто они до меня домогаются! Потом мне даже снились сны, что друзья пристают ко мне – я отбивалась и угрожала им порвать всю нашу дружбу, если они сейчас же не прекратят! Странные сны… Даже мама никогда не могла меня обнять. Её тело я тоже чувствовала…

Галлюцинации раньше срока

Просыпаюсь от того, что за моей спиной кто-то лежит. Тяжёлый и большой. Тёплые руки всей тяжестью легли на мои плечи и не дают шевельнуться. Он не дышит. Просто лежит на мне огромным тёплым весом. Я с трудом вырываюсь из болота сна – и Он медленно тает. Но стоит мне проваливаюсь назад в полусон – о, боже… Давящие объятия того, кто не дышит за моей спиной. Я не смогла с ним бороться. И попыталась рассмеяться на всю комнату – но услышала только свои хрипы.

Ночью мне снились Тени.

Было очень темно – я ничего не могла разглядеть, у меня даже не получалось открыть глаза. Меня одновременно ослепляли темнота и яркий свет…

Я часто слепну во сне. С трудом пытаюсь что-то разглядеть, но тщетно. Вокруг кромешная тьма, я не вижу собственного носа. Слышу речи прохожих в тёмных улицах без освещения – иногда натыкаюсь на них, цепляюсь, как слепая, за надежду. Бегу на знакомые голоса, спотыкаясь, – как бездомный котёнок. Вижу свет – тянусь к нему, но слепну окончательно от ярких вспышек.

Вдруг голоса друзей стали отдаляться – они уходили без меня, а я не могла их догнать, будучи слепой. Не могла кричать – будучи охрипшей. Не могла догнать – так онемели мои ноги. Когда всё кругом стихло, ко мне вернулось зрение.

Тру больные глаза, отползаю подальше и наконец вижу ИХ.

Я стояла одна в тёмной улице. Больше никого вокруг. Ни единого голоса – все остальные исчезли. И только Они. Стоят на той стороне дороги. Дюжина огромных теней. В острых широкополых шляпах и острых чёрных плащах. Просто стоят. Не шевелясь. И смотрят на меня.

И сеют в моём животе парализующий ужас…

Я очнулась среди ночи. Отдышалась, успокоилась и снова уснула.

Мне приснились зомби. Я кромсала их тяжёлым мечом и поднимаясь по заброшенному зданию – на огромную крышу с зелёным газоном. Я гналась за кроликом, точно Алиса. Только не вниз – а со дна обратно.

Но одна девушка-зомби с белыми-белыми волосами оказалась проворнее остальных. Она умела говорить и отлично соображала. Девушка будто сопровождала меня, не нападала всей силой. Лишь пугала, щекотала нервы, не отставая ни на шаг.

Когда я увидела окно на крышу и кусочек заветной зелёной травы, то кое-как протиснулась, постоянно застревая в проёме и отбиваясь от кровососов. И как только я наконец встала на огромное зелёное поле и вытянулась во весь рост, передо мной стояла эта белёсая:

– Ну и где же твой кролик?

Я почувствовала, что в животе у меня тяжело и тепло:

– Кролика не будет. Я его съела.

– Разве? Давай я посмотрю у тебя в пищеводе! – пропищала белёсая.

Я проснулась от громкой тряски собственной кровати. Так меня лихорадило!

Всё тело пронизывали тысячи иголок и причиняли парализующую боль. Будто мои мышцы были забиты мелкими осколками стекла…

Я не могу больше терпеть этот животный ужас, этот трупный запах повсюду!

Не могу каждую ночь жить в аду!

Умоляю, помогите!

Пора к бабуле

Даже не знаю, зачем я туда еду. Сейчас!

Чувствую, что надо. Но не пойму, почему!

Каждую весну со мной кое-что происходит. Меня сводит с ума чьё-то присутствие.

Вот уже несколько лет каждый год в середине мая меня начинают мучить кошмары. Точно такие же, как и в последние дни.

Во снах я частенько дерусь и удираю от мертвецов. Они мне не раз говорили, что я очень смелая. С детства я училась взлетать и парить в небе, просачиваться сквозь стены и управлять разумом своего врага. Я могу остановить одного из гонящихся за мной великанов – убедить его защитить меня, взять на руки и подбросить в небо, где меня уже никто не достанет – стоит мне лишь набрать высоту… Но с Тенями я боюсь драться. Я боюсь даже заговорить с ними! Боюсь убежать от них. Боюсь даже дышать…

Поэтому я не могу, не могу спать по ночам каждый грёбаный май! Моё самое странное и сюрреалистичное время года отравлено ужасом, потрошащим мои кишки!

Как и темнота наяву. Стоит начать темнеть – меня пронизывает животный страх, где бы и с кем бы я ни была. Я чую Их присутствие. И во время шаткого и хлипкого засыпания – они часто хватают меня за ноги. Я это чувствую, даже когда просыпаюсь окончательно и сознательно не могу вырваться!

Страшнее всего необъяснимость. Я не знаю, с чем имею дело. Можно было бы просто поверить, что меня навещают призраки – и стало бы легче, ведь это хоть какое-то объяснение! Но это не мой метод.

Психиатры разводят руками – они говорят, что я здорова. Сваливают всё на мою чувствительность и впечатлительность и сулят мне бесконечные посттравматические синдромы. Но всякий раз я замечала, как этих строгих и чопорных врачей передёргивают и леденят мои рассказы.

Перелопатив вдоль и поперёк все логические и причинно-следственные цепочки – я не нахожу никаких концов.

Низкочастотный шум, вызывающий бессознательный страх? Исключено. Почему же его чувствую только я – куда бы я ни уехала?

Это и правда могли бы быть галлюцинации, тревожность и прочая чепуха. Я, честно, рада поверить в это – и поставить точку в этой сраной загадке! Но я знаю, что такое просто галлюцинации. Сонный паралич. Это всё полная хрень по сравнению с тем, когда ты в ясном сознании. Отчётливо слышишь, как уже целую минуту поганый скрипучий голос визжит твоё имя на всю комнату. И только стук кровати, трясущейся от твоего страха, наконец заглушает этот зов. Ты не спишь. Потому что чувствуешь боль в мышцах – как будто тысячи иголок протыкают всё твоё тело. Так болит страх. И ты боишься даже дышать…

И ещё галлюцинациями нельзя объяснить, почему в комнате самовольно движутся предметы и начинают гроздьями сыпаться совпадения. Которые на этот раз замечаю не только я!

Помню, как я бежала в сумраке – пыталась найти любой телефон, чтобы позвонить, любого живого человека, чтобы… Просто увидеть живую душу.

Всё вокруг пахло зловонно, и казалось, что сам асфальт кусает гнилыми зубами мои пятки. Всё пыталось меня убить, высосать мою душу. Я увидела странного мужчину и испугалась. Он стоял и смотрел на меня. Только глаза светились.

Я подошла, сражаясь с паникой, и увидела, что он был просто чумазым – только зелёные глаза оставались прозрачными и светлыми.

Я взмолилась:

– Телефон! Прошу! Если ты человек!

Он стоял, как и прежде, лишь чуть улыбнулся:

– Ну возьми.

– Алиса! Слышишь меня? Нужно срочно пересечься, иначе я свихнусь! Я недалеко от сиреневого кафе, дуй туда! И ещё. Умоляю, запомни! 263! Слышала? Остерегайся этого! Не знаю, почему – но это число приснилось мне сейчас в автобусе.

В ответ молчание. И лишь спустя секунду надрывное…

– …как ты узнала? Я собиралась ехать на дачу к новым знакомым – и мне только что написали, что за мной заедет машина с номером 263.

Алиса в тот день не поехала на вечеринку. Впоследствии оказалось, что те ребята были очень бедовыми. Один из них скончался полгода спустя при туманных обстоятельствах.

А теперь ОНИ пришли раньше времени.

Я этого больше не выдержу. Я надламываюсь! Ещё пушинка – и я труп с треснувшим позвоночником…

Меня губит ЭТО присутствие!

Даже если всё это – игры моей фантазии, мне ни хрена не легче!

Психиатры говорят, что я здоровёхонька… Ха. Ха-ха! Как можно доверить душу людям, которые не верят в призраков?! А что, есть призраки? Даю свою больную голову на отсечение, что большинство врачишек отрицают всё просто так, из самодурства! Что они из страха ни разу даже не задумались! Может быть, призраки – это просто ошибки сопряжения измерений, помехи в пространствах? Окошки в кротовых норах! Да даже если они – только у меня в голове! Разве то, что у меня в голове, – не реальнее реального?! Ведь оно влияет на мою жизнь гораздо сильнее магнитных бурь и дождя за окном! Да срать я на них хотела! А вот эту дрянь, что у меня в черепе… Я чувствую – и покрываюсь холодным потом. Я не могу уснуть и хочу наложить на себя руки! Так что же реальнее влияет на мою жизнь?! Внешнее или внутреннее? Внутренние призраки – очень даже снаружи трогают меня, хватают за ноги и, чёрт возьми, управляют руслом моей жизни! И что же, если их вижу только я, то их не существует? Можно сказать, что и любви не существует, раз кто-то её не испытывает?

«I don't exist when you don't see me… I don't exist when you're not here»

Sisters of Mercy.

И вот я уже в электричке.

Я всегда чувствую, что делать. Ведь чувство – это бессознательное мышление. Нижний уровень программирования. И он богат огромным генетическим опытом всех моих предков.

Вот и сейчас мне остаётся только одно: довериться чувству. И ехать к бабушке.

Уверена, что там я найду ответы. Или что-то ещё. Мне будет очень плохо, но что-то тянет меня туда силком.

…

Всё так и есть. Она ждала меня. Мы попили чайку, и я попросила рассказать мне о нашей семье. Бабушка достала старый фотоальбом и стала подробно описывать каждое фото.

Потом мы увидели троих молодых красавцев в морской военной форме. Слева был мой прадед.

– А кто эти двое?

Бабушка вдруг запнулась, что-то промямлила и перешла к следующему снимку.

Вот оно. Вот что нужно узнать!

– Прошу, расскажи всё как есть, не утаивай ничего – иначе мне будет плохо! Слышишь? Мне важно это знать.

Тот, что посередине, – был просто товарищ, а третий – родной брат моего прадеда.

Оказалось, что незадолго до рождения моей бабушки и спустя всего пару месяцев после того, как сделали это фото, мой прадед со своим братом вернулись из службы домой. Наша семья была большая, богатая, и несколько наших домов стояли рядышком на одной улице.

Это был май. Возвращение отпраздновали застольем. Утром следующего дня прабабушка, беременная моей бабушкой, почуяла неладное и отправилась в соседний дом. Мой прадед услышал странные звуки с другой стороны – и тоже поспешил в дом родственника. А когда они вошли в спальню, из которой доносились звуки, то увидели, как брат топором рубит свою жену. Вот что видела моя бабушка – глазами матери, будучи в утробе.

Вот какой шрам достался моей бабушке – в виде волны гормонов стресса.

Вот что записалось в генах моего рода: май – опасное для жизни время в нашей семье.

Брата, конечно, посадили. Но никто не желал этого, как и не смог понять, что с ним произошло – он вдруг переменился, замкнулся и с того дня замолчал. Весёлый, задорный и отзывчивый. Поговаривали даже, что жена его была ведьмой. И переселилась в него.

Или в меня?

Больница

На кой чёрт я ходила в бассейн? Знала ведь, что весь день буду зализывать раны после хлорки. И к тому же разболелась… Пришлось сдавать кровь и выть от боли, пугая медсестёр.

Ну и каникулы выдались.

Теперь сижу в очереди за справочкой – пришлось прогулять пару дней в гимназии из-за простуды. Хоть какой-то от неё толк!

Разглядываю плакаты на стене – но не читаю смысл, а играю в свою любимую игру ещё с дошкольного возраста. Так как я вижу в буквах выражения лиц – как и цвет, характер, возраст, – то во всяком абзаце мне чудится… Дворец! С жильцами и интригами…

Огромная рыжая «А» в начале текста – это королева. Она милосердная, радушная, но очень хитрая и властная. Она «смотрит», ехидно сощурив глаза и раскрыв рот в хохоте. Это же очевидно! «А» очень гордится своими светлыми кудрями.

Честный и скромный синий рыцарь «И» жаждет расположения подневольной красавицы «О», но королева не благословляет их союз! Носатый итальянский шпион «Г» ждёт случая, чтобы ослабить позиции королевы. Пожилой и упитанный русоволосый маркиз «Л» влюблён в королеву и всячески защищает её тыл. Советник «Ж» носит бархат кофейного цвета и готовит армию на дальний абзац. А его племянница «У» в жёлтом платье безнадёжно пылает страстью к «И»… Это только начало!

Мне всегда весело одной. Зачем мне друзья?

Помехи

Каждую весну в один и тот же день. Я знаю, что меня ждёт!

… // помехи // …

– Я человек! Я живой!

Смерть Ю

Мы только влились в гимназистскую жизнь после каникул, как нас всех построили на линейке и сказали… Что нашей Ю… больше нет. Я даже имя это не могу произнести – мне так не по себе!

После уроков все желающие поехали на похороны. Я почти ничего не запомнила и ни во что не въезжаю. Помню только, что не верила и не верю до сих пор. Мы видели тело в гробу – я не подходила и не целовала на прощание, но даже издалека ясно поняла: это мёртвое тело Ю! Всё время я плелась в стороне и пыталась справиться с головокружением. Всё резко выключилось: чувства, мысли. Мозг не может справиться…

Помню, когда умер мой кот – я полдня не могла поверить, не то что заплакать, хотя сама нашла его на дороге – уже холодного и окоченевшего. Сама положила в коробку и похоронила. А потом два месяца мучилась от ужаса… И плакала от каждой найденной шерстинки.

Я никогда не была другом Ю, мы и знакомы-то толком не были. Но как же больно. Уже третий день. Не могу даже представить, каково это – пережить смерть дорогого человека.

Многие так громко рыдали в церкви. У меня же не было духу плакать.

Мы ехали в автобусе обратно – и я слышала, как некоторые из «отчаянно горевавших» травили пошлые анекдоты. Обсуждали шмот. У меня не хватило сил поверить, что эти губы… провожали и целовали Ю. Я разрыдалась. Тихо, себе под нос. И не прекращала всю дорогу.

Лживая сука! Лиза начала хныкать ещё на линейке. Если бы я не знала, как ужасно она использует людей и притворяется ради личной выгоды, как убегает из дома всякий раз, когда ей не покупают новые сапожки, – я бы проглотила эти слёзки, но тогда у меня само вырвалось:

– Не смей лить это дерьмо на Ю!

– Что ты! – влезла одна тихоня и погладила Лизу по спине. – Она просто очень нежная! Не все такие сильные, как ты, Крис, будь добрее!

Вот это был под дых.

У меня нет сил осмысливать и это.

Потом посыпались слёзы со всех концов. А на следующий день все губы высохли от жидких соплей и продолжили нести чепуху и мерзкие шуточки. В то время, когда в воздухе ещё пахло смертью. Я вообще ни о чём не могла говорить. Любое пошлое слово – о чём угодно – было бы сейчас неуважением. Глубокие чувства не сразу хлещут на поверхность: они сдвигают тектонические плиты под водой. Только друзья Ю меня понимали и держались подальше от всего этого шутовства. Его слёзы – грязные брызги! Как же поверхностна рябь, раз так легко и быстро плещется! И так же быстро высыхает. Тошнит. Такие люди «сразу смазывают карту будня», плеснувши сопли из пипетки. Только ноктюрн сыграть не могут.

И я не могу так больше. Нет, хватит! Что за январь?! Которую неделю трупный запах под носом сводит меня с ума и не исчезает! Сегодня ночью меня вновь обнимал бестелесный… Шёл дождь. За окном мертвец – в цилиндре и драном мокром фраке – с визгом царапал зубами стекло. Гнилая бездушная смерть вокруг, от которой леденеют колени. Всё леденеет – будто мои потроха замёрзли в этом жутком Коците и не спеша смердят и разлагаются. Твёрдые керамические органы. Точно современный дешёвый и «мёртвый» фильм ужасов. Мёртвый от своей ничтожности. Ничто не может содержать души – даже самой мерзкой.

Эта зима угробит меня. Я не знаю, чёрт возьми, не знаю, как её пережить.

Если не ты – то кто, мать твою?!

– Лео, услышь меня!

– Я их чую, Лео!

– Ты ходила к врачу?

– Умоляю, верь мне! Они только того и ждут, чтобы вы все бросили меня в дурке! Наедине с ними! Прошу, обними…

…Какие напуганные у него объятия. И совсем не успокаивают…

Кажется, я умираю внутри тела

Это похоже на то, как нога гниёт заживо. Или язык… Болит, всё время ноет и болит. Ты гуляешь с друзьями, смеёшься вместе с ними – и терпишь боль. Ешь любимый торт с наслаждением – и адской болью. С каждым днём всё сильнее. Раны не заживают, гниют изнутри. И жизнь становится адом, а смерть с утратой всех чувств кажется мечтой, и я теряю силы терпеть…

Врачи вынуждают меня оперировать. Резать гнойники. Заживо, без анестезии. Со всем уродством и смрадом. Я вскрываю их под прицелом докторов, взвизгиваю от агонии, хочу быстро зашить всё обратно! Но меня заставляют доделать начатое, я с шоком и тахикардией вскрываю и промываю гнойник за гнойником…

Только вот я тянула слишком долго. Гноя столько, что живой плоти почти не осталось. Я худо-бедно ковыляла на полумёртвой ноге, а теперь я осталась без ноги вовсе. Мне ампутировали больную душу. Вырезали кусок сердца.

На том месте души уродливые шрамы. Что если в моей личности сгнила и отрезана лучшая часть характера? Может, я моральный инвалид теперь на всю жизнь… Как Алиса.

Сегодня цвета отчего-то потускнели. Почти исчез синий. Зелёный превратился в сепию… Всё как в ретрофильме. Будто смотрю на мир глазами вампира. Только некрасиво почему-то… Страшно. Чужая вселенная. Люди в ней все чужие. Никого за меня. Я здесь как капля масла в банке с водой – меня выталкивают. Выпустите уже меня на волю! Выпустите меня в смерть… Я и не заслуживаю существовать в вашей вселенной! Дышать вашим воздухом! Мёртвая личность, никому не нужная, – и поделом! Гнилой кусок мяса… Хочу умереть, чтоб всё закончилось…

Надеюсь, этого я заслуживаю.