Читать книгу: «Песнь четырех эпох. Книга 1. Хроники последнего лета», страница 5

Когда она наклонялась, чтобы отрегулировать механизмы ванны, её спина изгибалась с природной грацией, а талия казалась ещё более тонкой. В каждом движении чувствовалась природная элегантность, смешанная с уверенностью человека, привыкшего к физическим нагрузкам.

– Наконец-то! – воскликнула она, откидывая голову на край ванны. – Как же хорошо…

Её механические браслеты тихо щёлкнули, когда она сняла их и положила на мраморный столик рядом. Очки-монокль отправились следом. Теперь она могла позволить себе быть просто уставшей девушкой, а не посланницей империи.

Амелия закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Но вдруг услышала тихое шипение – один из паровых клапанов в механизме ванны начал барахлить. Она не смогла удержаться от смеха:

– Ну конечно! Даже здесь техника меня подводит…

Повозившись немного, она сумела отрегулировать клапан, и шипение прекратилось. Открыв глаза, Амелия увидела своё отражение в зеркале. Растрёпанная, с мокрыми прядями, прилипшими к лицу, но довольная.

– Кто бы мог подумать, что простая горячая ванна может стать таким сокровищем, – пробормотала она, устраиваясь поудобнее. – Хотя, признаться честно, я уже начала забывать, как это – быть чистой…

Её мысли вернулись к предстоящим переговорам, но тело отказывалось напрягаться. Мышцы требовали отдыха, и Амелия позволила себе расслабиться, наслаждаясь моментом покоя.

Служанка, заглянувшая проверить, всё ли в порядке, застала странную картину: высокопоставленная гостья, улыбаясь, болтала с паровым механизмом ванны, словно со старым другом.

– Госпожа, – робко произнесла служанка, – может, вам подать ужин?

Амелия, не переставая возиться с клапанами, ответила: – О, дорогая, если бы ты знала, как я мечтаю просто посидеть в горячей воде без всяких там государственных дел! Хотя… – она хитро прищурилась, – может, пока я отмокаю, ты расскажешь мне что-нибудь о городе? О его тайнах, слухах, необычных механизмах?

Служанка, польщённая таким обращением, начала рассказывать о городских легендах, а Амелия, прикрыв глаза, слушала, время от времени вставляя замечания о работе паровых механизмов, которые упоминались в рассказах.

Внезапно она почувствовала, как что-то щёлкнуло в её внутреннем кармане платья, которое лежало на стуле. Быстро выпрыгнув из ванны (чем немало шокировала служанку), она схватила платье и достала небольшой механический коммуникатор.

– Простите, – сказала она, – кажется, у нас появились срочные новости. Нужно проверить…

Служанка, краснея, поспешно вышла, а Амелия, бормоча что-то о «неотложных делах», начала настраивать своё устройство, понимая, что отдых придётся отложить.

«Вот так всегда», – подумала она, – «только расслабишься – и снова работа. Но, может, это и к лучшему – меньше времени на тревожные мысли…»

Амелия склонилась над механическим коммуникатором, её пальцы ловко перебирали крошечные рычажки и колёсики. Концентрация была настолько сильной, что она даже не замечала, как капли воды стекают по её телу, оставляя блестящие дорожки на гладкой коже.

Прибор показывал странные данные – что-то, чего она не могла сразу расшифровать. Её брови сошлись на переносице, а губы беззвучно шевелились, пока она прокручивала в голове возможные варианты.

«Не может быть… но расчёты сходятся», – прошептала она, вглядываясь в показания. Её взгляд стал острым, почти хищным, но затем она вздохнула с облегчением: «Есть время. Немного, но достаточно».

Отложив коммуникатор, она наконец позволила себе расслабиться. Служанка уже подготовила постель – мягкое одеяло, чистые простыни и тёплую подушку. Амелия на мгновение замерла перед зеркалом, рассматривая своё отражение.

Её тело казалось особенно хрупким в мягком свете ламп, но в этой хрупкости чувствовалась внутренняя сила. Она медленно вытерлась мягким полотенцем, наслаждаясь ощущением чистоты.

В спальне было тепло и уютно. Амелия скользнула под одеяло, устроившись поудобнее. Её мысли всё ещё крутились вокруг полученных данных, но усталость брала своё.

«Завтра будет тяжёлый день», – подумала она, закрывая глаза. Её дыхание постепенно стало ровным, а лицо расслабилось. Даже во сне её пальцы слегка шевелились, словно продолжая настраивать несуществующие механизмы.

Резкий, пронзительный свист портовых сирен разорвал утреннюю тишину Фороса. Амелия подскочила с постели так быстро, что едва не опрокинула прикроватный столик. Сон как рукой сняло – многолетний опыт приучил её мгновенно реагировать на подобные сигналы.

Наспех натягивая одежду, она металась по комнате, собирая разбросанную накануне экипировку. Механические браслеты щёлкнули, занимая привычное положение на запястьях, а очки-монокль заняли своё место на переносице. В коридоре было непривычно пусто и холодно. Металлические стены словно высасывали тепло, а воздух казался густым от напряжения. Амелия ускорила шаг, почти переходя на бег. Её сапоги звонко стучали по металлическим полам, эхом отражаясь от сводчатых потолков.

В центральном зале царило тревожное оживление. Генерал-губернатор и святой отец Фороса склонились над картой, их лица были мрачными. Когда Амелия вошла, разговор не прервался – её появление лишь удостоилось коротких кивков.

– …сообщают о беспорядках в лагере беженцев, – голос Алана Рихта звучал напряжённо. – Некая группа лиц прибыла ночью и теперь подстрекает людей к штурму городских ворот.

– А это? – святой отец указал на чернильные пятна на горизонте. – Чёрные облака надвигаются со стороны Карга. Такого я не припомню за все годы службы.

Амелия подошла ближе к окну. Холодный ветер, ворвавшийся в зал, заставил её поежиться. То, что она увидела, заставило кровь застыть в жилах – небо на востоке было чернее самой тёмной ночи, а температура продолжала падать с пугающей скоростью.

– Это не просто облака, – прошептала она, всматриваясь в зловещие тучи. – Это что-то гораздо более серьёзное. Нам нужно действовать быстро

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в зал вбежал запыхавшийся Родрик. Его мундир был расстёгнут, а на лице читалось явное беспокойство.

– Ваше превосходительство! – выпалил он, резко приложив кулак к груди в воинском приветствии. – Беженцы… они… они вооружены! Откуда-то достали оружие и начали штурм главных ворот! Стража пока сдерживает их натиск, но силы неравны!

Его слова повисли в воздухе тяжёлым свинцовым облаком. В зале воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием вбежавшего офицера.

Верховный священник, до этого момента хранивший ледяное спокойствие, резко поднялся со своего места. Его лицо исказила гримаса гнева, а голос зазвенел от ярости:

– Еретики! Предатели! Как вы допустили такое, генерал-губернатор?! – его палец с силой ударил по столу. – Это прямое предательство! Вы ответите за это перед священным судом! Ваши оплошности привели к этому хаосу! Его голос эхом отразился от стен зала, наполняя пространство гневом и угрозой. Священник обвёл присутствующих пылающим взглядом, словно пытаясь испепелить их на месте.

Не дав священнику закончить свою гневную тираду, Амелия резко подняла руку. Её голос, холодный и чёткий, разрезал напряжённую атмосферу зала: – Довольно пустых обвинений, святой отец! – её слова прозвучали как удар хлыста. – У меня есть информация о том, как эти беженцы оказались в городе. И она напрямую касается некоторых представителей вашей святой братии.

По залу прокатился изумлённый шёпот. Верховный священник побледнел, его губы сжались в тонкую линию.

– Что вы себе позволяете?! – прорычал он, но в его голосе послышалась неуверенность.

– У меня есть сведения о том, что именно ваши люди, святой отец, за определённую плату помогали беженцам проникать в город, – продолжала Амелия, не отводя взгляда. – Моя служанка, которая работает в нижнем храме, случайно услышала разговор одного из младших священников с торговцем оружием.

Алан Рихт перевёл изумлённый взгляд на Амелию, затем на побагровевшего священника. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием присутствующих.

– Это… это клевета! – выдавил священник, но его голос предательски дрогнул.

– У меня есть все необходимые доказательства, – спокойно ответила Амелия. – И если вы продолжите отвлекать нас пустыми обвинениями, то городские ворота падут ещё до полудня.

В этот момент тяжёлые двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение стремительно вошли посланники Карга – Тарек, доктор Алистер, мастер Карим. Их лица были бледны, а в глазах читалась неподдельная тревога.

– Остановитесь! – Алистер, вскидывая руку. – Происходит нечто куда более опасное, чем вы можете себе представить!

Амелия мгновенно шагнула вперёд: – Друзья… что случилось?

– Войска Карга… – начал один из посланников, тяжело дыша. – Они проникли в город вместе с беженцами! Оружие было спрятано в повозках, под грузами с продовольствием. Это не просто бунт – это спланированная атака!

По залу прокатился ропот изумления. Генерал-губернатор побледнел ещё больше.

– Но как… – начал было он.

– Коррупция священников помогла им, – мрачно продолжил другой посланник. – Наши разведчики докладывают, что войска Карга уже внутри городских стен. Они смешались с толпой беженцев, и теперь город окружён.

Верховный священник пошатнулся, словно получил удар. Его лицо исказилось от ярости и страха: – Невозможно… вы лжёте!

Амелия жестом остановила его: – Посланники Карга никогда не лгали мне. Их информация всегда была точной. Мы должны действовать быстро.

Один из посланников тяжело вздохнул и покачал головой: – Амелия, Карга не станут брать город силой. У них есть способ эффективнее и страшнее.

Генерал-губернатор шагнул вперёд, его голос дрогнул: – О чём вы говорите? Что они намерены делать?

Карим опустил взгляд: – Бомбардировка, – тихо произнёс он. – Они начнут бомбардировку. И будут продолжать до тех пор, пока от города не останется лишь пепел.

По залу прокатился глухой ропот. Лица присутствующих побледнели. Даже Верховный священник, казалось, потерял дар речи.

– Но… зачем? – выдавил генерал-губернатор. – Это же безумие! Столько невинных жизней…

– Политика Карга всегда была жестокой, – ответил посланник. – Они не признают пощады. Для них город – лишь точка на карте, а его жители – расходный материал.

Амелия сжала кулаки, её взгляд стал острым, как клинок: – Значит, у нас есть время. Нужно действовать быстро.

Генерал-губернатор быстро взял себя в руки. Его лицо вновь обрело решительное выражение, а голос зазвучал твёрдо и уверенно: – Родрик! Немедленно усилить все патрули! Организовать постоянное наблюдение за небом! Всем постам быть наготове!

– Ещё одно распоряжение. Найти трёх самых надёжных стражников из городской гвардии. Они сопроводят Амелию и посланников Карга к моему личному паровозу. Немедленно отправляйтесь в столицу! Нужно предупредить императора о надвигающейся угрозе!

В этот момент Верховный священник вновь попытался вмешаться, брызгая слюной от гнева: – Как вы смеете?! Эта женщина – еретичка! Её слова – ложь! Вы совершаете роковую ошибку, доверяя ей!

Но прежде чем он успел продолжить свою тираду, раздался резкий голос Родрика: – Молчать! Сейчас не время для ваших обвинений! Занимайтесь тем, что умеете лучше всего – молитесь императору о спасении города! А мы займёмся делом!

Священник побагровел от ярости, но под тяжёлым взглядом офицера смолчал. Его губы беззвучно шевелились, словно он уже начал свою молитву, но в глазах читалась неприкрытая ненависть.

Время работало против них. Каждый миг промедления мог стоить городу его существования. Судьба Фороса висела на волоске, и теперь всё зависело от скорости и решительности действий.

Несколько часов пролетели как одно мгновение. Родрик, проявив себя как опытный командир, сумел организовать оборону без хаоса. Город продолжал жить своей тревожной жизнью, но благодаря его усилиям не погрузился в панику. Амелия, посланники Карга и генерал-губернатор стояли на платформе, наблюдая за тем, как тяжёлые свинцовые тучи медленно закрывают небо над городом. Их тени, словно гигантские крылья, накрывали Форос, предвещая недоброе. Из-за стен, со стороны лагеря беженцев, доносились приглушённые крики и шум. Казалось, что сама земля дрожала от ярости толпы. Где-то вдалеке раздавался металлический звон – вероятно, беженцы продолжали вооружаться, готовясь к предстоящему штурму.

Город Форос оказался в ловушке. Почти все пути были отрезаны. Единственной нитью, связывающей его с внешним миром, оставалась железная дорога – хрупкая надежда на спасение. Паровозы всё ещё ходили по этим рельсам, но каждый понимал: это ненадолго.

Амелия обернулась к своим спутникам. Их лица были серьёзны, в глазах читалась решимость. Они знали, что от их миссии зависит судьба не только города, но и, возможно, всей империи.

Вдалеке послышался гудок приближающегося паровоза. Время пришло. Пора было отправляться в путь, пока ещё оставалась возможность покинуть осаждённый город.

Последние приготовления подходили к концу. Железнодорожные рабочие, действуя слаженно и быстро, отцепляли один за другим все вагоны состава, кроме одного. Это решение должно было облегчить вес паровоза и увеличить его скорость – возможно, именно это могло сыграть решающую роль в их спасении.

В этот момент у платформы появились Родрик и молодой офицер с решительным взглядом – Эрон. Его форма была безупречно выглажена, а движения выдавали опытного военного.

– Госпожа Амелия, – обратился Родрик, – позвольте представить вам офицера Эрона. Он будет сопровождать вас в столицу. К сожалению, больше солдат выделить не могу – каждый человек сейчас на счету в обороне города.

Эрон отдал воинское приветствие: – Готов выполнить любой приказ, госпожа. Моя задача – обеспечить вашу безопасность во время пути.

Офицер Эрон был молодым человеком лет двадцати пяти, с подтянутой военной выправкой и проницательным взглядом. Его короткие тёмные волосы были аккуратно уложены, а на смуглом лице выделялись ярко-голубые глаза, в которых читалась решительность и готовность к действию. Форма сидела на нём как влитая, подчёркивая стройную, но сильную фигуру. На поясе поблескивал офицерский кортик, а на груди виднелись несколько наград, свидетельствующих о его заслугах. Движения его были чёткими и выверенными, что выдавало опытного военного. В чертах лица читалось благородство: прямой нос, твёрдый подбородок и чётко очерченные губы. Несмотря на молодость, в его осанке чувствовалось достоинство и уверенность человека, привыкшего командовать. Особенно примечательным был его взгляд – спокойный и внимательный, способный заметить малейшие детали. В характере офицера сочетались природная сдержанность и внутренняя сила. Он не был многословен, но каждое его слово звучало весомо и обдуманно. В его манере держаться чувствовалось уважение к старшим по званию и готовность выполнять свой долг до конца. На левой руке виднелся шрам – след от старого ранения, напоминающий о том, что офицер Эрон не раз бывал в опасных ситуациях и всегда выходил победителем. Его руки были сильными и мозолистыми – руки настоящего воина, привыкшего к оружию и тяжёлой работе

Амелия внимательно посмотрела на молодого офицера: – Благодарю за службу, офицер Эрон. Надеюсь, ваши навыки окажутся достаточными.

Родрик кивнул: – Эрон – один из лучших моих подчинённых. Вы можете положиться на него.

В этот момент раздался предупреждающий гудок паровоза. Время истекало. Все понимали: каждая лишняя минута задержки могла стоить им жизни.

– Пора, – коротко бросил генерал-губернатор. – Отправляйтесь немедленно.

Посланники Карга подошли к Амелии с серьёзными лицами.

– Я и Тарек должны остаться здесь, – произнёс Алистер. – Наш долг – быть с нашим народом и сделать всё возможное, чтобы остановить эту войну. Карим самый ценный из нас он будет сопровождать вас госпожа Амелия.

Амелия хотела возразить, но увидела в их глазах непоколебимую решимость.

Генерал-губернатор, стоявший рядом, достал свой золотой перстень с императорской печатью.

– Возьмите, – сказал он, вкладывая его в ладонь Амелии. – Этот перстень даст вам власть над любым имперским чиновником. Каждый, кто увидит его, будет обязан оказать вам любую помощь.

Амелия с благодарностью приняла перстень.

– Спасибо вам за всё, – произнесла она, обводя взглядом всех присутствующих. – Пусть император хранит вас.

Прощание было коротким. Амелия, Эрон и Карим поднялись в вагон. Проводник закрыл дверь, и состав медленно тронулся.

В этот момент небо над Форосом потемнело ещё сильнее. Внезапно пошёл снег – редкий для этих мест снегопад в середине лета. Крупные белые хлопья кружились в воздухе, словно пепел, падая на крыши домов и плечи оставшихся на платформе людей.

Поезд едва успел отъехать на безопасное расстояние от города, когда Амелия, прильнув к окну, заметила в небе тёмные силуэты. Её сердце замерло, когда она узнала их – это были дирижабли Карга.

– Дирижабли! – вскрикнула она, указывая в небо.

Эрон и Карим мгновенно оказались рядом, вглядываясь в происходящее. В следующее мгновение небо разорвали первые взрывы. Бомбардировка началась.

Огромные воздушные корабли, словно хищные птицы, кружили над городом, сбрасывая смертоносный груз. Взрывы сотрясали землю, огненные вспышки озаряли небо. Форос внизу казался полем битвы, где каждый дом мог стать последним.

Амелия в ужасе наблюдала, как город превращается в руины. Она видела, как пламя охватывает здания, как дым поднимается к небу столбами, как паника охватывает оставшихся в городе людей.

Эрон, понимая, что они ничем не могут помочь, приказал проводнику увеличить скорость. Поезд, скрипя колёсами, набирал ход, унося их всё дальше от места трагедии. Но образ горящего города навсегда остался в памяти Амелии. Она не могла оторвать взгляд от окна, пока последние огни Фороса не растворились в темноте. В её душе бушевала буря эмоций: гнев, отчаяние, бессилие. Она чувствовала себя предательницей, покидающей город в час величайшей нужды.

Поезд мчался вперёд, унося с собой не только пассажирку, но и груз ответственности за судьбу целого города.

Глава 8. Тени империи

Величественный паровоз, увенчанный медными шпилями и замысловатыми вентиляционными решётками, резво мчался по стальным жилам империи. Его массивный котёл, украшенный витиеватыми латунными узорами, извергал клубы густого дыма, окрашенного в багровые тона закатного солнца. Чугунные колёса, покрытые замысловатой гравировкой, с грохотом проглатывали рельсы, оставляя за собой шлейф искр и пара. Механические поршни, словно живые существа, ритмично ходили вверх-вниз, заставляя весь состав содрогаться в такт их работе. Повсюду виднелись медные трубы, вентили и шестерёнки, соединённые в причудливый механизм, который управлял этим чудом инженерной мысли. За окнами вагонов простирались земли империи – бескрайние поля, пересечённые тенями от бегущих облаков, небольшие деревушки с крышами, крытыми черепицей, и величественные замки, чьи шпили пронзали небо. Вдоль путей тянулись столбы с ажурными фонарями, чьи огни мерцали в наступающих сумерках.

В кабине машиниста кипела работа. Пожилой инженер в жилете, увешанном всевозможными инструментами, внимательно следил за показаниями манометров и термометров, время от времени подбрасывая уголь в топку. Его помощник, молодой парень в кожаных перчатках, ловко управлялся с рычагами и вентилями, поддерживая нужный режим работы котла. Состав неумолимо приближался к столице – огромному мегаполису, чьи дымоходы и башни уже виднелись на горизонте, словно лес из металла и камня, вознесённый к небесам в честь прогресса и инженерной мысли.

В мягком полумраке вагона-ресторана, освещённого мерцающими газовыми лампами, сидел одинокий пассажир. Это был учёный Вальтер покинувший город Карст за несколько часов до бойни произошедшей в нем – его седые волосы были аккуратно уложены, а на носу поблескивали очки в тонкой металлической оправе. На столе перед ним лежала свежая газета «Имперский вестник», страницы которой были украшены витиеватыми гравюрами и позолоченными заголовками. Его пальцы машинально разглаживали пожелтевшую бумагу, пока глаза скользили по строкам, наполненным славословиями в адрес императора. В этих статьях описывались небывалые достижения империи: новые паровые механизмы, грандиозные проекты по строительству воздушных мостов и покорение небесных просторов.

За окном проносились пейзажи империи, а здесь, в уютном уголке вагона, время словно замедлило свой бег. Вальтер машинально отхлебнул горячий чай из фарфоровой чашки, украшенной имперским гербом. Его взгляд то и то возвращался к заголовкам, где рассказывалось о величии империи, но в глубине души он знал правду о том, что происходит. Пожилой официант в накрахмаленном фартуке время от времени бросал на него любопытные взгляды, но учёный оставался погружённым в свои мысли, изредка перелистывая страницы газеты, которая казалась ему теперь не более чем маской, скрывающей истинную картину происходящего в империи.

Вальтер остался совершенно один в вагоне-ресторане. Мерцание газовых ламп отбрасывало причудливые тени на его сосредоточенное лицо. Он настороженно огляделся по сторонам, словно опасаясь, что за ним могут наблюдать. Его взгляд скользнул по пустым столикам, затем остановился на массивных дверях, ведущих в коридор поезда. Слегка помедлив, профессор наклонился и поднял с пола свой потрёпанный портфель. Его пальцы дрогнули, когда он расстегнул пряжку и осторожно открыл клапан. Внутри, среди стопок бумаг и научных инструментов, лежал небольшой свёрток, завёрнутый в выцветшую ткань.

Дрожащими руками Вальтер развернул ткань. На его ладони оказался странный камень – неправильной формы, будто отколотый от более крупного минерала. Но то, что привлекло внимание профессора, было не его формой, а необычным свечением, исходившим изнутри. Это было не обычное сияние – оно пульсировало, словно живое, переливаясь оттенками, которых не существовало в природе. При ближайшем рассмотрении учёный заметил, что поверхность камня покрыта древними рунами. Они извивались, словно живые существа, то появляясь, то исчезая в мерцающем свете. Вальтер затаил дыхание, когда наклонился ближе, чтобы рассмотреть их. И тут произошло нечто невероятное. Когда профессор вгляделся в глубины камня, он увидел внутри него бушующее пламя – не обычное пламя, а огненную стихию, заключённую в минерал. Она кружилась и извивалась, создавая причудливые узоры, словно пытаясь вырваться на свободу. Вальтер почувствовал, как по спине пробежал холодок – он понимал, что держит в руках нечто гораздо более значительное, чем просто минерал.

Его разум наполнился вопросами. Что это за камень? Откуда он взялся? И кто такой этот Кайран, который передал ему столь необычный артефакт? Профессор знал одно – этот камень может изменить всё, что он знал о мире, и, возможно, даже о самой природе реальности.

Внезапный звук отодвигаемого стула заставил Вальтера резко поднять голову. Его глаза расширились от неожиданности, когда он увидел молодого человека, бесшумно присевшего за его столик. Незнакомец двигался с отточенной грацией военного, несмотря на то, что был одет в простую гражданскую одежду – потрёпанный сюртук и брюки, явно не соответствующие его осанке и манере держаться. Первое, что бросилось в глаза профессору, – это угольная сажа, покрывавшая лицо и руки незнакомца. Тёмные разводы причудливо переплетались на его коже, создавая впечатление маски. Его взгляд был острым, изучающим, словно он пытался прочесть мысли сидящего перед ним учёного.

Движения Вальтера стали торопливыми и немного неуклюжими от волнения. Он поспешно закрыл портфель, спрятав в нём свёрток с загадочным камнем. Его пальцы предательски дрожали, когда он застёгивал пряжку, а сердце забилось чаще. Профессор попытался сохранить невозмутимый вид, но его выдавали бегающие глаза и слегка побледневшие щёки. Незнакомец, казалось, заметил его беспокойство. Он слегка улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз, которые оставались холодными и расчётливыми. В этой ситуации было что-то настораживающее – слишком уж вовремя появился этот человек, словно следил за профессором или знал о содержимом его портфеля больше, чем следовало.

Незнакомец вежливо наклонил голову и произнёс: – Добрый вечер, сударь. Позвольте представиться – Томас, простой рабочий с угольной шахты. Возвращаюсь домой после тяжёлой смены. Простите за бесцеремонность, но здесь так пусто, а мне не хотелось ехать в полном одиночестве.

Его голос звучал спокойно и уверенно, несмотря на то что лицо и руки были покрыты слоем угольной пыли. Вальтер, стараясь скрыть своё беспокойство, кивнул и ответил: – Ничего страшного, молодой человек. Присаживайтесь. Путь, должно быть, неблизкий?

Томас устроился за столом, аккуратно расправив складки на своём поношенном сюртуке.

– Да, сударь, шахта находится в нескольких днях пути отсюда. Мы сейчас расширяем новый пласт, работа кипит. Правда, в последнее время участились случаи выбросов метана, приходится быть начеку.

Профессор машинально кивнул, его мысли всё ещё были заняты таинственным камнем. Он старался не показывать своего волнения, но пальцы нервно теребили край скатерти.

– Должно быть, это очень тяжёлая работа, – произнёс Вальтер, стараясь поддержать разговор. – В шахтах ведь всегда есть опасность обвалов и взрывов.

– О, сударь, вы правы, – с энтузиазмом подхватил Томас. – Но мы привыкли. Главное – соблюдать технику безопасности и доверять своим товарищам. А как ваши дела? Куда держите путь?

Профессор на мгновение замялся, но быстро взял себя в руки: – Я… я направляюсь в столицу по научным делам. Занимаюсь исследованиями, знаете ли.

Томас понимающе кивнул, и на мгновение Вальтеру показалось, что его собеседник знает гораздо больше, чем показывает. Но он тут же отмахнулся от этой мысли, списав всё на своё нервное напряжение.

Разговор плавно перетёк в обсуждение рабочих будней на шахте, и профессор, постепенно успокаиваясь, начал внимательнее прислушиваться к рассказу своего нового знакомого о жизни под землёй, о сложностях работы и о том, как важно поддерживать друг друга в таких экстремальных условиях.

Внезапно голос Томаса понизился до заговорщического шёпота. Он наклонился ближе к профессору, и его глаза сверкнули в свете газовых ламп.

– Простите за откровенность, сударь, но я заметил вашу нервозность. Возможно, вам будет интересно узнать кое-что… – он огляделся по сторонам, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Говорят, в последних двух вагонах перевозят особо опасных заключённых. Сектантов и еретиков из культа древних богов, называющих себя «Пророками древних богов».

Вальтер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его рука непроизвольно потянулась к портфелю, проверяя, надёжно ли спрятан свёрток.

– Колдуны? – выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Но ведь эти культы давно запрещены…

Томас кивнул, его лицо стало серьёзным.

– Именно так, сударь. И они действительно могущественны. Говорят, они способны управлять самой тьмой, вызывать древних существ из иных миров и читать мысли. Говорят их схватили при попытке провести какой-то ритуал.

Профессор с трудом сглотнул: – Откуда у вас такие сведения? – спросил он, стараясь говорить как можно более непринуждённо.

Томас загадочно улыбнулся: – У меня есть свои источники, сударь. И поверьте, лучше держаться от этих существ подальше. Они не те, кем кажутся…

Вальтер на мгновение задумался, его брови слегка приподнялись, словно он вспомнил что-то важное. Собравшись с мыслями, он наклонился к Томасу и тихо произнёс:

– Но позвольте, молодой человек… Разве вы не знаете, что всех предполагаемых колдунов перевозят под усиленной охраной? На них надевают специальные механические кандалы, разработанные имперскими инженерами. Эти устройства поглощают любую магическую энергию и не дают её использовать.

Томас усмехнулся, но его улыбка вышла натянутой и неестественной.

– О, конечно, сударь, я слышал об этих кандалах. Но позвольте вам заметить, что даже самая совершенная машина может дать сбой. А эти «Пророки древних богов»… Они не простые колдуны. Говорят, их магия древнее самих этих механизмов.

Профессор нахмурился, его пальцы нервно забарабанили по столу.

– Это всего лишь слухи, – произнёс он, хотя в его голосе проскользнула неуверенность. – Империя не стала бы рисковать, перевозя опасных преступников без должной защиты.

Томас наклонился ещё ближе, его шёпот стал почти неслышным: – Империя может ошибаться, сударь. А эти существа… Они не из нашего мира. Их сила идёт от чего-то гораздо более древнего.

Вальтер почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Он бросил быстрый взгляд на свой портфель, словно проверяя, на месте ли свёрток с загадочным камнем. В этот момент он понял, что разговор с Томасом становится всё более тревожным, а информация, которой тот делится, – всё более пугающей.

– Возможно, вы правы, – медленно произнёс профессор, – но нам следует быть осторожнее в подобных разговорах. Кто знает, кто может нас подслушать.

Томас кивнул, но его глаза продолжали внимательно следить за профессором, словно пытаясь прочесть его мысли.

Внезапный скрежет тормозных колодок разорвал тишину вагона. Паровоз, словно живой организм, содрогнулся всем своим металлическим телом, начиная экстренное торможение. Вагон-ресторан качнулся, посуда на столиках задребезжала, а газовые лампы замигали, отбрасывая причудливые тени на стены.

Томас резко вскочил со своего места, его лицо побледнело, а руки непроизвольно сжались в кулаки. В этот момент профессор мельком заметил на запястье молодого человека странную татуировку – глаз, перечёркнутый замысловатыми цепями. Изображение казалось живым, словно пульсировало в такт биению сердца.

– Это ненормально, – прошептал Томас, не отрывая взгляда от двери. – Мы находимся не на станции, и впереди нет никаких указаний на остановку. Что-то случилось…

Вальтер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его пальцы машинально сжались на ручке портфеля, проверяя, на месте ли свёрток с загадочным камнем. Профессор огляделся по сторонам, прислушиваясь к нарастающему гулу голосов из других вагонов.

Поезд продолжал замедляться, пока наконец не остановился с протяжным скрипом. Где-то вдалеке послышались голоса и лязг открываемых дверей. Томас напрягся, готовый к чему-то.

– Нам нужно быть осторожными, – тихо произнёс он, не отрывая взгляда от двери вагона-ресторана. – Возможно, это как-то связано с теми, кого везут в последних вагонах…

Вальтер кивнул, чувствуя, как тревога сжимает его сердце. Теперь он был уверен: татуировка на руке Томаса, его странные знания о «Пророках древних богов» и эта неожиданная остановка – всё это звенья одной цепи.