Читать книгу: «Андрагаль. Сила равновесия», страница 7

– То, что они с тобой делают, – он кивнул на бинт и заживающие порезы от стекла, – Не дает им права решать, чего ты хочешь больше. Создавать или разрушать.

– Вы любили ее? – кажется, от этого вопроса сердце дрогнуло у двоих. Пока Девдас пытался продолжать попытки заговорить ее, Ева знала на что давить. На лице Девдаса было непонимание, но он все же ответил.

– Все еще люблю.

Уголки ее губ невольно поднялись в угрожающей ухмылке, а взгляд потемнел от злости. Девдас так хотел, чтобы Ева поверила в его ложь, готовый сказать что угодно, чтобы растопить ее сердце, но облажался. Она сделала шаг к нему, полностью потеряв инстинкт самосохранения.

– Тогда почему вы мне солгали, корыстно используя имя своей дочери?

***

Не ожидая такого напора, Девдас отступил назад, продумывая свой ответ. Ева уж слишком сильно походила на Сани. Он надеялся, что ее сила еще не начала закладывать свои корни, но похоже, что его мертвая «подружка» успела подготовить свое чадо к миру, из которого эгоистично сбежала. Неужели ее посетило видение о проблемах ее выродка? Он вовремя остановил нарастающее раздражение, вызванное неприятными воспоминаниями.

Внимательный взгляд девочки пронзал до самого сердца. Она неотрывно смотрела в глаза, поглощая информацию, которую он даже сказать вслух не мог. Ей уже не нужен был его ответ, она догадывалась о том, что он скажет, если соврет и, если решит выдать правду. Как он мог так легко попасться? Не может быть, чтобы Сани так хорошо ее подготовила. Взяв себя в руки и расслабившись, Девдас подозвал к себе недалеко стоящего метиса, что привел ее в ущелье.

– Не думай, что ты опередила меня, Ева. Из-за Айкера ты так и осталась в неведенье. Это тебя и погубит.

– Ответьте на мой вопрос!

Со спины к Еве подошел метис, ожидая его приказа.

– Запри ее и следи за каждым движением. И не говори с ней! – отрезал темный.

Тот, скрутив назад тонкие девичьи руки, направился в глубь ущелья. Там даже местные искать не станут. Они помнят о запрете своего Повелителя: не влезать в дела Крахмаса и он не тронет мирных жителей.

Направляясь обратно в дом, Девдаса отвлек крик.

– И как у вас хватает наглости возвращаться к ее портрету! – кричала ему в спину Ева. Отчаяние и злость отскакивали от стен ущелья, добавляя угрозу ее словам. – Мне даже знать не нужно эту девушку, чтобы догадываться, как она относилась к вашим способам решать все проблемы! – с каждым словом она кричала громче, вырываясь из рук метиса. – Вы типичный злодей! Не хотите марать руки! Пусть это сделает кто-то другой, да? Уверена, она не раз просила вас остановиться! И когда вы посмотрите правде в глаза и поймете, что подвели свою дочь, будет уже поздно! Ведь вы даже не поняли, что уже замарали руки в ее крови!

Игнорировать слова не вышло. У нее получилось вывести Девдаса из себя и добиться его внимания. Какая умница. Пусть увидит настоящее разрушение в ярости. Вся тьма, что скрывалась в плохо освещенных уголках ущелья, ожила и собралась в безжалостный вихрь, поглощая остатки света. Девдас растворился во тьме и неожиданно появился в паре сантиметров от Евы, надменно глядя на нее сверху вниз. От магии или нет, но его черты лица стали глубже и грубее, а голос напоминал рычание разъяренного зверя.

– Не тебе судить меня и мои решения!

Необузданная ярость поглощала все вокруг Евы. Вихрь тьмы отгородил их от остальных глаз, чтобы не видеть мучений бедной девочки. Но она продолжала стоять, не шелохнувшись, упорно смотря в его пропитанные тьмой глаза с печалью, прямо в глубь потаенных воспоминаний.

– Вам тоже может быть грустно… как и мне… – с тоской, но не теряя уверенности прошептала она.

Ева не давила на жалость, не насмехалась над ним. Она просто раскрыла ему свою душу. На мгновение он увидел в ней свою дочь. Свою Самико.

Его ноги медленно опустились на землю, а тьма, окружавшая их, вернулась в свои укромные уголки в скалах. Ссутулившись и опустив голову, Девдас стал походить на мальчишку, который изо всех сил пытался удержать свои гнев и боль под контролем. Его растрепавшиеся черные волосы прятали на его лице горечь потери.

– Она была немного младше тебя, когда я видел ее в последний раз, – устало произнес темный. – Я не смог с ней попрощаться.

Между ними затаилось мимолетное молчание. Каждый думал о своем, не мешая другому скорбеть.

– Уходи, – тихим, но приказным тоном прервал тишину Девдас. – Но, когда уйдешь, помни, что в следующую нашу встречу я тебя не отпущу.

***

Когда Кевин вывел Еву за врата, обратно в пустыню, он мягко схватил ее за руку, останавливая. Парень ничего не говорил, просто смотрел в глаза с тревогой и сожалением. Он стоял, как вкопанный, когда услышал приказ Девдаса о ее освобождении. В полном молчании он провел ее к выходу, не зная, как реагировать на очевидное. Девдас ей проиграл. Кевин продолжал держать ее за руку, решаясь что-то сказать. Но Ева знала, что он хочет извиниться и, не дожидаясь его слов, отступила. Уходя глубже в пустыню, она чувствовала прощальный взгляд метиса.

Ева шла по горячему песку все дальше от скалы с круглой руной, скрывающей за собой отдельный прекрасный мир, куда бы она точно хотела бы вернуться. Но пока там находился Девдас, путь туда был ей заказан.

Отрешенно глядя себе под ноги, Ева незаметно для себя ускоряла шаг. С глаз потекли горячие слезы, подавленный страх захватывал тело, возвращая в голове лик Девдаса. И, когда она уже стремительно бежала на встречу бесконечным песчаным склонам, грудь разорвало от неожиданного душераздирающего крика. Ноги подкосились, роняя ее в желтое море. Осознавая, что она встретилась со своей смертью лицом к лицу и избежала ее, истерика поглощала Еву тем самым темным вихрем из теснины. Накопленные слезы душили, не давая прохода сухому, пустынному воздуху.

Смерть бабушки, вранье родителей, испорченное будущее, новый мир и ненужная ей судьба. Почему именно она? Какой дурак захочет быть избранным?! Ева хватала себя за волосы, кусала губы и руки, пытаясь заставить себя замолчать, со всей дури била песок, но боль не уходила. Как ей избавиться от того, что навсегда застряло у нее внутри? Она не просила этой силы и ответственности за решения, которые ей придется принять. Хотелось разорвать себе грудную клетку. Прекратить все начатое. Еве не нужно то, что уготовила ей судьба, не нужны силы Сани, новые миры и войны. Она просто хочет найти свой дом.

Глава 7

Ева не знала сколько ей еще идти до ближайшего населенного пункта. Отсчитывая каждый метр и понимая насколько медленно, она идет, Ева ориентировалась сколько примерно прошло времени от места, где прячется Девдас. А благодаря солнцу, которое зашло за горизонт за ее спиной, примерно полчаса назад, она знала и направление.

Зачем он ее отпустил? Понимал же, что теперь его найдут. А даже, если и найдут, то что потом? Что сделают Рей и Брентон, когда узнают, где искать Девдаса? Если узнают…

Сил оставалось все меньше. Ева делала передышки каждый час, находя какую-нибудь одинокую скалу, в тени которой можно было отдохнуть от солнца. Но с каждым новым километром остановок было все больше. Она уже не искала укрытия, просто падала в песок, где попало, и не двигалась.

За те часы, что она потратила на путь, Ева уже миллион раз проиграла в голове встречу с Девдасом. Она почти не помнила, что говорила, чтобы надавить на него. Слова, словно, сами лились из ее горла. Будто это говорила не она. Девдас утверждал, что скажет правду и все равно солгал. Но все-таки кое-что полезное он выдал. Сани. Они были знакомы. Насколько близко? Айкер обучал ее, а значит должен был знать больше. Когда Ева слушала про свою бабушку, ей казалось, что мужчина говорил об абсолютно чужом человеке. Похоже, что она совсем ее не знала, а теперь у нее отобрали эту возможность.

Думая о Девдасе, воспоминания, будто магнитом, тянуло к белокурой девушке с портрета, указывая на слабость своего отца. Когда в вихре тьмы Ева нашла нужные для него слова, то всеми силами запихивала свой крик боли и тоски куда-то себе в желудок. Ей казалось, что все это она говорила не ему, а себе. В глазах Девдаса проносились тысячи воспоминаний, в которых мелькала его дочь, как и сейчас у Евы. Она будто шагнула в его разум, погрузилась в глубину его глаз и увидела то, что видел он. Почувствовала то, что чувствовал он. И, всего на миг, поняла его…

Но сейчас, как бы сильно она не пыталась вспомнить то, что увидела в его глазах, этого словно не существовало и никогда не случалось. Мираж. Иллюзия. Взбешенное воображение. Ева, как будто, пропустила все мимо себя, не обращая на это внимания. В голове зияла пустота, черная дыра, куда все безвозмездно свалилось и никогда не вернется, если она снова не сделает то же, что сделала сегодня. И чтобы понять, как ей поступить дальше, придется дойти до конца и заставить всех причастных рассказать ей правду.

Ноги подкосились. Даже когда ночное небо заполонили звезды, температура воздуха не спадала. Легкие уже давно сгорели от непроходимого жара, а кожу сожгло солнце. Жажда и голод оставили ее примерно три часа назад. Сейчас ноги вели ее на автомате прямо на восток. Как родители могли с ней так поступить? Бабушка лишь хотела сблизиться со своей внучкой, рассказать то, что собственная дочь была не в силах понять. Как мама Евы могла поступить так со своей матерью?

Как бы девушка ни старалась, не могла придумать ей оправдание. Неужели, если бы она сама была на ее месте, то сделала бы так же? Отдала бы Сани в дом престарелых, дожидаясь ее кончины. Нет. Она бы так не поступила. Наверняка есть другая причина, но какая, Ева не знала. Мысли путались, думать становилось тяжелее. Как зомби, проходя мимо песчаных гор, Ева подняла глаза и растерянно остановилась. Посреди пустоши, в паре километров, прятались низкие каменные домики, прикрытые огромными листьями.

Есть жилища, значит где-то есть и люди, а у них – связь, вода и мягкая кровать. Ускорив шаг, она добралась до поселения уже через десять минут, но, пройдя в глубь деревни, разочаровано облокотилась на одну из ближайших стен. Сердце окутало отчаяние, ноги задрожали, а голова закружилась. Дома были наполовину разрушены и давно забыты хозяевами. Пустынные бури утопили половину местности в своих беспощадных песках, разогнав всех жителей.

Кроме смерти искать здесь больше нечего.

Ева медленно спустилась по стенке на землю и вытянула гудящие ноги. Она бы заплакала, но ей казалось, что слезы давно выжгло солнце. Облизнув пересохшие губы, она в который раз пожалела, что не осталась в ущелье. Даже, если бы Девдас запер ее, это все равно было бы лучше, чем умирать в песках. Когда он показал ей свое истинное лицо, Ева даже не вздрогнула и это пугало ее. Ведь сейчас, понимая, что она смотрела в глаза самой смерти, тело била крупная дрожь. Она знала, что справиться с ним. Но откуда взялась такая сумасшедшая уверенность? И как у такого дьявола, могло родиться такое чистое, невинное дитя? Ева не понимала, что именно, но что-то в его дочери было ей знакомо. А Девдас, кажется, знал, что именно, но говорить не собирался.

Поднялась волна раздражения от очередных вопросов, вырывая ее из накатившего сна. Когда уже она начнет понимать, что происходит вокруг нее?

Полузакрытыми глазами Ева начертила на песке двенадцать и три нуля – метры, которые она отсчитала, начиная от ущелья и заканчивая заброшенной деревней, а вычислив примерное время, рядом записала – восемь. Перед глазами все размылось, Ева сжала челюсти от неожиданно появившихся слез. Восемь. Столько часов она шла по пустоте (и это, не учитывая короткие передышки), даже не зная куда это ее приведет, найдет ли она вообще хоть кого-нибудь. Ева подняла глаза к звездам, мерцающим в бесконечности. Она чувствовала себя одной из них. Звезды плыли в пустоте, и она вместе с ними. Еще пара секунд и Ева провалилась в пустынный сон, не предвещающий ничего хорошего.

Резвый девичий смех эхом пролетел по всей площадке:

– Бабушка! Бабушка, смотри!

Ева взлетала и падала на качели, представляя, как дотягивается до облаков и яркого летнего солнца. Прохладный ветер трепал ее темные блестящие волосы, придавая ей чувство свободы…

Через пелену сна послышался теплый мамин голос:

– Ева, вставай. Опоздаешь на собеседование-е…

Она раскрыла засохшие от слез веки. В ту же секунду сон испарился в замутненной дымке. Звезды еще не исчезли, но горизонт уже окрасился розовым огнем. Никакого собеседования не будет. Разбитая и подавленная, Ева приложила большие усилия, чтобы подняться на ослабленные, трясущиеся ноги. Шаркая по песку, она стерла цифры и продолжила идти на восток.

Взгляд упал на потрепанный бинт, тряпкой свисающий с раненной ладони. Сейчас бы Ева отдала все что угодно, лишь бы Брентон был здесь. Не важно будет он хвалить ее или орать, наказывая за ошибки, зато он был бы рядом. Стал бы ее опорой, пока она не дойдет до ближайшего города. Но его нет. Нет и Рея. Его мягкого, чувственного взгляда и ароматного чая. Ева улыбнулась, прикрывая глаза. Их отношения не задались с самого начала, но сейчас, понимая, что она потеряла, тоска заставляла ее хотеть вернуть ужасные тренировки, хижину и густой лес. В нос ударил меланхоличный запах прохладной хвои, с которым она каждое утро начинала разминку. Ева невольно улыбнулась, скучная по древесной хижине.

Солнце лениво вылезало из-под горизонта, ослепляя ее. На мгновение Ева даже завосхищалась красотой золотых песков и чистого, бесконечного неба, между которыми застыл полукруглый диск. Но пустыня понемногу высасывала из нее все ощущения и силы. Она опустила голову, готовая остановиться. Навсегда.

– И что теперь? – Ева вздрогнула от грубого знакомого голоса. Лихорадочно осматриваясь по сторонам, она пыталась отыскать красивое, суровое лицо, которое так сильно жаждала увидеть. Она обернулась и встретилась с синими глазами, отражающими рассвет, и теплой улыбкой, контрастирующей с грубостью голоса. Но именно таким она его запомнила на реке. Таким она хотела его видеть сейчас.

– Брентон?.. – вырвавшийся хриплый звук, вызвал отвращение, но она просто не могла отвернуться от парня, боясь, что он раствориться в воздухе и она проснется. Он поднял темные брови, напоминая о своем вопросе. – Ничего. Я больше не могу. Хочу остановиться.

– Не понял. Это ты сейчас говоришь мне, что сдаешься? – в его голосе послышались нотки гнева, но Ева была только рада его реакции, потому что она уже не чувствовала ни злости, ни страха, ни грусти. Сжав сухие губы до боли, Ева кивнула, не в силах ответить вслух. – Похоже одного удара мечом тебе было недостаточно, – нахмурился Брентон, покосившись на грязный бинт.

– Я устала! Ноги больше не слушаются, я хочу пить и есть! Какой смысл продолжать идти, если я даже не знаю, куда иду? – на глаза навернулись слезы усталости и безнадежности. Она неотрывно смотрела на мужчину, надеясь, что он скажет хоть что-то на прощение. Даже если это был его мираж. Но Брентон продолжал молчать, застыв во времени.

Ева усмехнулась, разочаровано качая головой. Даже ее разгоряченное, больное воображение не знало, как заставить ее идти дальше, а значит пора было остановиться. Но Брентон резко прервал ее решительность.

– Если ты сейчас же не сделаешь хотя бы шаг, я тут же прекращу твои поиски и забуду все, что было с тобой связано. Я забуду твои глупые тренировки. Забуду, как пытался спасти твою задницу. Забуду, как винил себя в твоем похищении. Ты останешься умирать в песках, и никто тебя не вспомнит, – он говорил эти слова с глухим холодом, не замечая ее слез и радостной улыбки. Вот Брентон, которого она знала и терпеть не могла. Но именно сейчас он был ей нужен, как прохладный туман в утреннем лесу, как жизнь, за которую она собиралась бороться.

– Не важно сколько я пройду, Брентон. Пообещай, что найдешь мое тело…

Он молчал. Смотрел так пристально, что Ева услышала его ответ, не замечая движения губ.

«Ты не умрешь. Обещаю».

Развернувшись на восток, Ева начала медленно перебирать ногами, утопая в ненавистном песке. Она вспомнила ради чего шла все это время. Ради Рея и Брентона; ради родителей и брата, которых все еще надеется увидеть; ради ответов, которые вытянет из Айкера любым способом.

– Если тебя нужно было унизить или просто наорать, могла бы сразу сказать. Я всегда готов тебе помочь…

Ева не обернулась. Мираж за спиной растворился в горячем воздухе, но дал толчок идти вперед. Боли не осталось, только пустота.

Спустя еще три часа, Ева остановилась и упала на колени. Даже в ботинках стопы неумолимо жгло горячим песком. Красные плечи ныли все сильнее, в висках давило, а перед глазами песчаные горы плыли по мягким волнам. Все. Больше нет сил. Она устала. Слова воображаемого Брентона начали терять свой смысл. Она до сих пор помнила его обещание, но теперь понимала, что это был лишь фантом – ее же желание выжить. Сейчас она даже не была уверена в том, что ее ищут. Если она не найдет выход, тогда ее найдут дикие животные. Она забыла про родителей. Наверняка они все еще считают, что ее похитили и возможно даже убили. Пусть так и останется. У Евы нет цели, которая будет толкать ее вперед, нет надежд. Узнать о прошлом Сани? А что если она не хочет знать правду? Что если то, что она узнает, сломает ее? Или наоборот сможет спасти? Сознание начало плыть по волнам вместе с песками. От безысходности и бессилия Ева упала. Она проиграла. Пески сожрали ее заживо.

***

– Долго еще?! – спросил Рей, пытаясь перекричать шумные лопасти вертолета.

Хоть они и были в наушниках, слова прерывались, не давая понять собеседника. Брентон держался за поручень у открытой двери железной птицы, крепко сжимая левой рукой светящийся белый кристалл. Она должна быть где-то рядом.

Пролетая над бесконечными песками, парень пытался разглядеть ее силуэт.

– Опустись ниже! – прокричал он пилоту и тот снизил высоту. – Рей, смотри внимательнее!

Стоящий с другой стороны мужчина, вглядывался в такие же бескрайние моря пустыни, что и Брентон. И видел тоже, что и он. Пустошь.

Брентон усиленно заставлял себя контролировать порывы гнева. Кристалл не может ошибаться. Они же связаны. По крайней мере, он на это надеялся.

Как он мог так сглупить? Нужно было извиниться сразу, а не ждать, пока в голову придет, что сказать. Если бы он был рядом… Он обязательно попросит прощения, когда найдет ее. Обязательно расскажет, что узнал о статуе и кристаллах. Осталось только найти ее.

Присмотревшись к очередному склону песочной горы, Брентон указал.

– Вон там! Это она!

Не дожидаясь полной посадки, он спрыгнул с вертолета и, поскальзываясь на сыпучем песке, спустился со склона к Еве. Она не шевелилась. Одежда растрепалась, щеки и нос покраснели от безжалостного солнца, губы потрескались. Ева напоминала фарфоровую куклу: идеальную, но хрупкую и безжизненную. Дрожащей рукой, Брентон осторожно стряхнул с ее закрытых глаз песчинки, не находя сил и смелости проверить пульс. Он не думал, что все так обернется, а сейчас смотрел на ее черты лица и не мог оторвать взгляда. Она выглядела так, словно вот-вот откроет глаза, и он наконец признает себя идиотом и глупцом, но она не просыпалась. Ей не мешали громкие звуки вертолета и его прикосновения. Брентон сжал зубы до боли и собрался. Он с осторожностью и внутренним страхом схватил ее запястье, проверяя пульс.

Ничего.

– Ну же, – Брентон еще раз стряхнул налипшие песчинки с ее бровей и губ, будто это как-то могло помочь ей вернуться и посмотреть на него. Он протянул пальцы к ее шее, нащупывая сонную артерию. Надавив сильнее, он поучаствовал слабые удары. – Она жива! – прокричал Брентон Рею или просто в пустоту от внезапно нахлынувшего облегчения.

Что его так обрадовало он не знал, но тихо выдохнув, поднял Еву на руки и передал Рею на носилки в вертолет.

– Ты не умрешь. Обещаю. – Прошептал он так, что из-за шума лопастей вертолета не услышал самого себя.

Обратно они летели молча. Двери были плотно закрыты, поэтому гула в салоне стало меньше. Рей неотрывно смотрел в окно, о чем-то задумавшись, а Брентон продолжал смотреть на Еву. Айкер доверил им ее жизнь, а он своими «уроками» чуть не погубил ее. Брентон снова посмотрел на Рея. Возможно, сейчас он думал о том же. Ева искренне хотела обучаться, старалась все эти недели, и, вместо того, чтобы принять это, он мешал своей же ученице. Считал, что она рубит катаной стену, но оказалось, что ей под силу выжить в пустыне целые сутки. Он даже не был уверен, что сам бы справился. Похоже он явно недооценивал девчонку.

Уже в больнице они встретились с Нави и Айкером. При виде учителя нервозность от тяжкого ожидания сменилась неконтролируемым бешенством.

– Как вы такое допустили! – взорвался Брентон, пытаясь дотянуться до Айкера. Рей держал его на расстоянии, не подпуская к учителю. Он знал, что Брентон не справится с мастером, – даже учитывая его старческий возраст, – но переступать эту грань не стоило.

– У них был кристалл…

– Я знаю. Ведь об этом сказал вам я. – Отдышавшись продолжил Брентон.

Наброситься на Айкера уже не хотелось, но подавленная ненависть никуда не исчезла, а клубилась в желудке, как лава проснувшегося вулкана. Он не понимал на что злился больше. Может на себя и свои поступки. А возможно он злился на безалаберность учителя, который всегда утверждал, что его лес неприступная крепость. И в это верили все. А сейчас по их вине Ева лежала в палате, под капельницами, без сознания, борясь за собственную жизнь.

Воздух пропитался гневом и недовольством, которые исходили от Брентона. Айкер не знал, как оправдать свои слова, поэтому просто молчал. Тягостную тишину прервал врач, вышедший в коридор. Нави зашел за угол, пытаясь скрыться от глаз врачей и не вызвать много ненужного внимания. Все знали о хранителях, но не все представляли, как они выглядят. Не потому что их личности были под секретом, а потому что, если не те люди узнают кто они, то поймут, где их искать. Как и произошло в этот раз.

Все терпеливо ждали слов врача.

– У девушки солнечный удар средней степени, – наконец начал он. – Сильное обезвоживание, тахикардия, солнечные ожоги и многочисленные раны предплечий. Вы что-то знаете об этом?

– Мы нашли ее в пустыне, среди песков, без сознания, – с серьезным лицом объяснил Рей, понимая, что лечащий врач Евы спрашивал не об этом.

– В общем, она не в лучшем состоянии. Несколько дней будет наблюдаться у нас. Вы знаете ее родных? Нам нужно связаться с ними, либо вызвать полицию.

– Я ее брат, – неожиданно выдал Брентон, беспокойно потирая ладони. Рей и Айкер недоуменно взглянули на него, но поддержали его ложь. Родители Евы сейчас вне доступа, а полиция им не нужна. Врач неуверенно кивнул.

– Тогда пройдемте со мной, нужно заполнить бумаги.

Он увел Брентона к регистратуре, а Рей, пока никто не видел, проскочил в палату Евы.

Ритмичное пиканье аппарата искусственного кровообращения заставило его вздрогнуть. Желудок неприятно скрутило, когда он увидел в каком она состоянии. На плечах лежала марля, пропитанная каким-то вонючим раствором, руки обработаны и перевязаны, а из-под бинта криво торчал катетер от капельницы. Айкер в палату не вошел. Скорее всего его уже начала мучать совесть. Рей тоже был на него зол, просто не выражал это так ярко, как обычно делал Брентон. Айкер ошибся, позволив Брентону воспитывать нового ученика. Как бы сильно Рей не любил своего названного брата, его лучше не подпускать к Еве.

Сев рядом с койкой, Рей неуверенно накрыл ее обожженную руку своей. Кожа была нездорово горячей. Он не знал, что сейчас чувствует Айкер, но вот он сам уже винил себя в том, что не уследил за Евой. Не перестраховался. Скорее всего тот темный, которого допрашивали в гараже, пытаясь узнать, где держат Криса, не случайно попался им в руки. Возможно Девдас хотел, чтобы они узнали о последнем хранителе и сами привели ее в мир, где она беспомощна. А ему потом останется выкрасть ее и убедить помочь ему добиться успеха. Но что, если у Девдаса получилось? Что, если Ева теперь не с ними? Пугаясь собственных мыслей, он тревожно отстранился.

– Такой большой, а веришь в глупости, – словно прочитав его мысли, хрипло произнесла Ева, улыбнулась и сразу поморщилась. Лицо сгорело и сильно болело. От неожиданности Рей подскочил на ноги.

– Тебе лучше не говорить. Я позову врача, не волнуйся.

– Я не с ним, Рей, – прервала она его суетливость. – Он обманул меня. Хотел использовать мои силы против мироздания. Я довольно разумный человек. Или по мне не видно? – наигранно удивилась Ева. Она почти не двигала губами от боли, но ей хотелось, чтобы он знал.

Рей незаметно выдохнул и улыбнулся как-то по-отцовски. Не выдержав расстояния между ними, одним шагом он оказался возле Евы и прикоснулся к ее лбу своим, пугаясь внезапной нежности. Но только так он мог не сделать ей больно и показать, как сильно волновался.

– Ты нас напугала.

– Я испугалась не меньше вашего. Все еще не понимаю, почему Девдас меня отпустил. И вообще, – Ева замолчала, но все же призналась. – Там, в пустыне, я боялась, что больше вас не увижу.

– Ну теперь то я с тебя глаз не спущу, – усмехнулся Рей.

– Я знаю, где его найти, – прошептала Ева, внезапно нахмурившись.

Рей сжал губы в тонкую линию. Чуть не погибла, а уже собирается к нему вернуться.

– Отлежись. Разберемся позже.

Он мягко улыбнулся, сев обратно на стул. Что-то тянуло его к этой девушке. Можно все списать на ее особенные силы или его глупое свойство привязываться, но, почему-то, ему казалось, что это просто ее натура. Светлая и уютная.

***

Ева не ожидала такого теплого приема, но радость закончилась, когда в палату вошел Айкер. Ей показалось, что за время его отсутствия, он стал еще старее. Мешки под глазами потемнели, а морщин будто стало больше. Его строгий взгляд говорил о серьезности дальнейшего разговора. Ну хорошо, она была готова. А вот готов ли он?

Без каких-либо слов Рей вышел из палаты, немного задержавшись в проходе. Он улыбнулся на прощание или же на удачу и вышел, закрыв дверь.

Ева недоверчиво и осуждающе посмотрела на Айкера. Он остановился от нее в нескольких метрах.

– Ты знаешь, о чем пойдет разговор?

– Мне все равно. Вы просто начните, а я буду говорить: верю я вам или нет, – недовольно прищурилась она.

– Не ты мне должна это говорить, – его голос был пропитан грубостью и злостью. – Теперь я не знаю, как тебе доверять. Сейчас не время для твоих детских обид. Как ты сбежала? Или он сам тебя отпустил, зная, что ты будешь докладывать ему каждый наш шаг? Долго ему пришлось убеждать тебя перейти к нему или ты сразу согласилась?

Ева чуть не вскрикнула от негодования и несправедливости его обвинений. И это он ее подозревает? А кто врал ей все это время? Кто давал пустые надежды? Он так не уверен в себе, что считает будто она его предаст! Может он даже заслуживает этого. Но Ева никогда не пойдет против своих принципов.

– Думайте, что хотите, но я сделала свой выбор. Я никогда не соглашусь с планами Девадаса, но и вам я больше никогда не поверю. Вы настоящий лжец! С Девдасом я была знакома меньше часа, но он ни разу не соврал мне о моей бабушке. А вы пообещали все объяснить и ушли, оставив меня без ответов. Вы подставили меня! И почему теперь я должна вам верить?

– Ты слишком юна, чтобы знать всю правду.

– Я не просилась в этот мир. Это вы меня сюда притащили, а теперь думаете, что я просто возьму и помогу вам? Откуда мне знать, что это не вы заодно с Девдасом? – Айкер оскорбленно втянул ноздрями воздух. – Где вы были целых две недели? Вы покинули хижину специально, чтобы меня нашли? Кем вы приходились моей бабушке? Что случилось на той злосчастной войне!

Ева закашлялась. Аппарат жизнеобеспечения начал пикать громче и чаще. Из носа потекла кровь, голова закружилась. На крики в палату прибежала медсестра. Увидев состояние подопечной, она чуть ли не вытолкнула старика в коридор.

– Выйдите! – скомандовала молодая девушка и захлопнула дверь перед носом Айкер.

И снова он ушел от ответов. Ева разочарованно покачала головой. Медсестра дала салфетку, стакан воды и что-то вколола в раствор капельницы.

– Вам надо отдохнуть, – нежно произнесла она, выходя из комнаты. И Ева была полностью с ней согласна, проваливаясь в безопасный сон.

***

И снова ей снилась она.

Сани стояла на кухне и что-то готовила. Ее окружал яркий солнечный свет из окна, от чего казалось, будто она светилась. Чем дольше Ева находилась в странном мире, тем чаще она видела бабушку. Ей это безумно нравилось, ведь эти воспоминания последнее, что от нее осталось. Может так у нее появиться призрачный шанс узнать ее получше.

– Жизнь моя, почему такая грустная?

От этих слов сердце больно сжалось. Ева снова превратилась в ту маленькую девочку, которая осталась в счастливой и беззаботной жизни. Голос бабушки был нежным и по-настоящему встревоженным. Запах чего-то родного, запах детства будоражил ее итак неспокойные мысли.

– Расскажи мне сказку, бабуль. – Ева села на стул, не отрывая взгляда от Сани и пытаясь запомнить каждую деталь сна. Та мягко рассмеялась.

– Сказку? Ты же мне сказала, что уже большая для сказок.

– Я пошутила, – почти шепотом призналась Ева.

Бабушка лукаво взглянула на внучку, соглашаясь.

– Жила-была принцесса. Красивая. Какого принца не встретит, все ее хвалили и дарили подарки. Принцесса не знала, что ей делать. Ведь все они были отважными, добрыми… и любили ее, – с тоской в голосе произнесла Сани. – Но она полюбила другого. Кровожадного злодея, того, кто был готов убить всех принцев, чтобы она была только с ним. И она была. Помогала ему во всем. Любила его. Но в один из дождливых дней, когда над головой беспощадно гремел гром и летали молнии, злодей признался, что врал ей. Пользовался ее доверием и любовью, чтобы сотворить свой коварный план. А признался он, потому что сам полюбил принцессу и не знал, как теперь поступать и как жить без нее. Он поклялся, что до конца жизни будет говорить ей только правду, будет любить ее, если та останется. Но принцесса не осталась. Не простила злодея и не дала ему второго шанса, зная, что однажды он использует ее снова, – Сани подошла к Еве и наклонилась к ее уху. – Ты нашла подход к Девдасу, но он не тот, кто тебе нужен. Я знаю Айкера. Дай ему второй шанс, если не уверена, что он снова поступит также.

Ева подскочила на койке, не зная куда себя деть. Громкое, беспрерывное пищание аппарата вызвало волну раздражения, захотелось перевернуть здесь все вверх дном. Лишь бы остаться в тишине.

В палату вбежала испуганная молодая медсестра, что караулила Еву уже несколько дней. Но, увидев, что с пациенткой все в порядке, расслабилась.